Путанабус. Лишние Земли лишних Старицкий Дмитрий
Куда мы попали?
Оксана, как заправский менеджер-консультант в бутике, быстро всех развела и заставила нас купить еще кобуры к «наганам». Некоторые девчонки брали пехотные кожаные на длинных ремешках через плечо, но большинство налегли на современный тактический универсальный нейлон. Я себе такую же кобуру взял для укорота, с креплением бедро-подмышка. А для никелированного полноразмерного револьвера выбрал аутентичную желтую кожаную кобуру с клапаном и шомполом, с креплением на ремень. Пусть будет в комплекте, раз он у меня коллекционный. Сам боевой ремень тоже купил, с двойной кавалерийской портупеей, как и два кожаных хомута на него с кармашками для запасных патронов, которые продавались отдельно от портупеи. Нашлись случайно в дальнем углу, в коробке с разной амуницией внавалку.
Пока Оксана показывала всем желающим, как заряжать и разряжать револьвер, опять отличилась Бисянка, накопав где-то хромированную лядунку с позолоченной звездой ордена Святого Георгия на крышке. И уже активно набивала ее нагановскими патронами. Внутри лядунки оказалась простая деревяшка с четырнадцатью отверстиями для них. Все гениальное просто. Лядунка, по сравнению с прочими прибамбасами, была очень дешевой — всего в пять экю.
Не удержавшись, я шепнул Татьяне, чтобы она хранила этот раритет Российской империи вечно, потому, как судя по крышке, этой лядункой снабжали офицеров Александрийского гусарского полка. Полка «бессмертных» гусар. Еще при государе-императоре. Именно поэтому на ней и изображена ромбическая звезда военного ордена Святого Георгия. Такая штука и в Старом Мире у коллекционеров в цене, а уж тут… Для тех, кто понимает, конечно.
— Да и еще в этом полку служила кавалерист-девица Надежда Дурова,[151] после войны двенадцатого года и изгнания Наполеона из России, — просветил я ее.
Дюля Комлева, разжившись в недрах арсенала снайперской «мосинкой»[152] 1951 года, теперь придирчиво отбирала для нее патроны, откатывая их по одному на столе. Я только плечами пожал. Эта таежница, видать, еще и меня многому поучит.
Радуева ухватила полноразмерный калашников под калибр 7,62 миллиметра с деревянным прикладом — «веслом». Судя по фрезерованной ствольной коробке — древний АК из первых выпусков, которые сейчас повсеместно называют АК-47.[153] Откуда только выкопали такой? Специально полюбопытствовал дату выпуска. Так и есть «1959» год.
— Что АКМ[154] не возьмешь? — спросил я чеченку, удивляясь ее выбору.
— Он дороже, а разницы никакой, — гордо ответила рачительная дочь гор.
Логично. Не поспоришь. К тому же девочка свои деньги тратит. Имеет право на капризы.
Хохлушки наши купили себе по ментовскому[155] АКСУ со складными прикладами.
И все.
Больше никто ничего купить не успел, даже если бы и хотел.
Пришла Светлана Беляева и все опошлила. Сказала, что «караул устал»,[156] а автобус заправлен и ждет у дверей.
Я влез с предложением, что револьверы еще надо пристрелять. На что мне было безапелляционно заявлено:
— Для этого у вас в Порто-Франко будет сколько угодно времени. А туда вам желательно успеть добраться до темноты. Дороги полторы сотни верст. Грунтовой, не автобана. Не забывайте об этом.
Все пошли на выход, груженные оружием и ящиками с патронами, но тут Оксана громко крикнула нам в спины возмущенным голосом:
— Куда? Нельзя с оружием на Базу.
Мы все на нее уставились — и молчим, тупо соображая: как это нельзя, когда только что сама нам это оружие и продала?
— Сумки надо купить для оружия, — она быстро стала выкладывать из-под стола длинные сумки серого авизента. Винтовка полноразмерная точно в такую влезет. — Вот. Ровно четырнадцать. С вас еще по десятке с каждого.
Оружие разложили по сумкам. Пачки с патронами для револьверов выкорчевали из ящиков и засунули в сумки навалом. Я в свою сумку вывалил патроны только с раздербаненного ящика: все что осталось после снаряжения револьверов девчатами. Остальные решил не вскрывать пока вообще. Лучше храниться будут.
Оксана со Светланой быстренько поставили пломбы на стальные тросики, которыми сумки были специально для этого снабжены.
Хорошо тут Орден развернулся. На одних этих оружейных сумках можно капитал составить нехилый, если на них тут такая обязаловка, как с ОСАГО.[157] А если еще и в Китае старосветском их заказывать миллионными тиражами, то себестоимость такой сумочки вряд ли превысит половину староземельного доллара, вместе с транспортировкой в любую точку земного шара. Вот и посчитайте на досуге норму прибыли. Куда там Марксу с его тремястами процентов.[158] Во времена Маркса капиталисты еще мелко плавали.
Новая Земля. Территория Ордена, База по приему переселенцев и грузов «Россия и Восточная Европа».
22 год, 22 число 5 месяца, понедельник, 15:49.
В автобус погрузились быстро, раскидали сумки и ящики под сиденья и под конвоем Светланы через пару минут подкатили к заведению Арама, вещи забирать.
Светлана осталась нас ждать на улице, у автобуса, чтобы лично сопроводить на КПП и убедиться, что мы больше не отсвечиваем на их Базе.
Девчонки поскакали наверх, в номера, за шмотками.
Я же решил тусануться внизу у Арама. С собой у меня была только борсетка, остальное все мое давно покоилось в автобусе. Собирать нечего. Нищему одеться — только подпоясаться. Хотя я уже не нищий. Далеко не нищий. И осознание этого грело.
Арам встретил меня за стойкой, на которой стояло в ряд четырнадцать одинаковых безликих пластиковых пакетов-маек белого цвета. Вполне пухлых.
— Жора, это вам сухой паек в дорогу я собрал, ара, — мягко улыбнулся ресторатор. — Там… Эта… Бастурма, сыр, колбаска копченая, лаваш, зелень, помидоры-огурцы, вода газированная. Так, всего по мелочи. Был бы у вас термос, то горячего бы налил… Там… Кофе с молоком или еще чего.
— Ох, Арам, что бы мы без тебя делали? — грустно улыбнулся я.
— Голодали, наверное, — усмехается Арам.
— И то верно, — как тут мне не согласиться с очевидным.
Помолчали немного.
Удивительный человек Арам: и беседовать с ним интересно, и молчать комфортно.
Молчание первым нарушил я.
— Как ни жаль, но пора нам прощаться с тобой, Арам-джан. Я счастлив, что в этом Новом Мире меня сразу свела судьба с таким хорошим человеком. Дай Бог тебе всего, что сам хочешь. И чтобы твои желания просто охренели от твоих возможностей.
— Твои слова да богу в уши, Жора. Спасибо. — Он был явно тронут моими пожеланиями. И доволен.
— Пора, Арам, рассчитаюсь сейчас за жилье, еду и прочее. И поеду. А то времени нет совсем. Выгоняют нас с Базы. Пинками.
— Я уже все знаю, Жора, поэтому и подготовил вам сухой паек. Покушать как следует вам все равно бы не дали. А вот рассчитываться тебе как раз и не надо. База за все уже заплатила сполна.
— Вот как? — удивился я.
— Наверное, Майлз посчитала, что сейчас недовольных ею должно быть как можно меньше. И я не в претензии, и вам в дороге деньги еще пригодятся. Не зря в русском языке слово «дорога» происходит от слова «дорого». Кстати, свое золото заберешь? Или деньги за него дать?
— Давай слиток заберу. На всякий случай. Он оказался счастливым.
Арам вынул пластиковую коробочку со слитком из кармана брюк и положил на стойку.
Я упаковал его на старое место в борсетке.
— Оружие купили? — участливо поинтересовался Арам.
— Да, Майлз выдала нам от щедрот своих по нагану.
— Маловато будет, — покачал головой Арам.
— Так времени не дают, — развел я руками. — Девочки успели только пару винтовок да пару «ублюдков» взять, как нас Светлана с арсенала погнала ссаной тряпкой. Цигель-цигель ай-лю-лю.
— Тогда, ара, есть еще тема. Пойдем, покажу.
Арам провел меня через кухню в какую-то подсобку, где со стеллажа достал оружейную сумку, такую же, как и мы купили, только синего авизента. И вынул из нее автомат неизвестной мне конструкции.
— Что это? — спросил я удивленно.
— Это, Жора, новейший пистолет-пулемет, который специально для российских спецслужб делали. Называется, как мне сказали, «Бизон».[159] Практически тот же калашников по конструкции, но с оригинальным магазином, — тут он отстегнул под стволом толстую трубу, которую я поначалу принял за подствольный гранатомет, — вот этим. На пятьдесят три патрона. Они в нем, как на винтовой лестнице располагаются. Вот тут, с торца, есть ручка, которой можно по желанию ослабить пружину, чтобы она не уставала. И так же завести ее обратно, как в часах. А с этой стороны, в это окошко, суешь патрон и вот этой ручкой с другого торца, — он показал как, — поворачиваешь, и патрон уходит в магазин сам. Так и заряжаешь по одному. Магазин полный, но только один. А вот патрон, пожалуй, самый распространенный на Новой Земле — девять на девятнадцать люгер, он же «парабеллум».[160] Везде есть. Хотел я этот автомат на той неделе Саркису в магазин в Порто-Франко увезти, но вижу — тебе нужнее.
— Откуда у тебя такая новинка? — удивляет меня ресторатор, ох удивляет.
— Так я же на перекрестке миров живу, — улыбается Арам. — Парочка переселенцев крайние выходные тут так гудела, что все деньги пропили. Сегодня, рано утром, они его мне в расчет оставили. За пятьсот экю. Дешево. Как старый «калаш»,[161] даже меньше. Я тебе его за те же деньги отдам, потому как без серьезного ствола на наших дорогах делать нечего.
Я взял в руки оружие. Легкий! И очень короткий — меньше полуметра. Правда, еще есть треугольный складывающийся влево приклад, как на новых калашниковых. Предохранитель, он же переводчик огня, был как у знакомого со службы АК, ручка затвора такая же. Прицел интересный, с делениями на 50, 100 и 150 метров.
Я попытался пристегнуть обратно магазин, который как раз показался тяжелым, но неудачно вышло. Арам показал, как правильно. Я повторил, и все у меня получилось. Ничего особо сложного, если знать как.
— Спасибо, Арам, в который раз ты меня выручаешь. — Я достал из кармана слаксов пять сотенных карточек с голограммой Ордена и положил ему в ладонь.
— Не за что. Главное, Жора, чтобы его тебе применять не пришлось. Очень этого тебе желаю. А теперь пошли, я хочу с девочками попрощаться. И это… Фотографию на память обязательно. Я ее на стенку в баре повешу, чтобы все видели, с какими красавицами я знаком. Вах!
Новая Земля. Свободная территория под протекторатом Ордена, город Порто-Франко.
22 год, 22 число 5 месяца, понедельник, 17.55.
До Порто-Франко мы добрались в расчетное время и, судя по результату, практически без проблем. Но и не без приключений.
У самого города очередь из десятка разномастных автомобилей уперлась в блокпост, усиленный бронетранспортерами, посередине забора из колючей проволоки. Очередь из грузовиков и внедорожников. Хотя и одна пузотерка затесалась — красный клопик «Дэу Матиз», который посередине этой дикой саваны ничего, кроме здорового смеха, своим видом не вызывал.
Но удивило меня совсем другое — никто в этой очереди, даже на крутых тачках, никому не качал права. Все терпеливо и дисциплинированно ждали, пока солдатики с КПП проверят их Ай-Ди и опечатают оружие в сумках. А это не было быстро, учитывая, что в каждой машине сидело не менее трех-четырех человек, а то и больше. Нас вот вообще четырнадцать. И у каждого оружейная сумка, а то и не одна.
Каждую айдишку сержант с американскими знаками различия на рукавах прогонял через мобильный портативный сканер, который постоянно заедал карточки. А если не заедал, то глючил. В связи с чем патрульные обильно обогащали нас нюансами английской матерной лексики. А в перерывах упражнялись в извинениях за задержку, обещали, что вот-вот подвезут новый терминал, что в общем-то тоже не ускоряло процесс.
Попутно солдатики совершенно бесплатно раздавали размноженный на ксероксе план города. Тоже, вероятно, в качестве извинения. Правда, раздавали экономно, только по одному листу на автомобиль.
Судя по план-карте, планировка столицы Нового Мира была регулярной. А строить так очень любят в Америке. Все улицы прямые и пересекаются под прямым углом, деля город на аккуратные кварталы. По вертикали (с севера на юг) улицы назывались словами, по горизонтали (с востока на запад) — нумеровались. Впрочем, для приезжих это очень удобно, так намного легче отыскать нужный адрес, чем в наших Кривоколенных переулках или новостройках, где любой черт ногу сломит, пока найдет нужный адрес.
Громко так звучит — столица Нового Мира, хотя по мне этот Порто-Франко был так себе провинциальный городишко с населением под тридцать тысяч человек.
На обратной стороне карты был список городских отелей. Вот за эту информацию я мысленно сказал отцам города отдельное спасибо. Это нам хорошо сэкономит и время и топливо.
Пока у нас проверяли айдишки, поинтересовался у первого встретившегося патрульного, как попасть в русские земли.
— Есть два пути, — ответил мне юный капрал, у которого вместо усов едва пробивался вполне подростковый пушок. — Северная дорога через Евросоюз и Техас и Южная дорога через Евросоюз и Америку. Но русские чаще выбирают северный маршрут. По нему водит конвои Русская армия. С ней добираться безопасней.
— А где их можно найти в Порто-Франко? — постарался я выжать из юнца максимум информации.
— Конвои формируются на другой стороне города у железнодорожного терминала и Северного КПП. Там уже каждый покажет, — откозырял он мне, давая таким образом понять, что аудиенция закончена.
Наконец патруль утряс все вопросы с формальностями, и под гудок обходящего нас с запада поезда автобус впустили в город.
Впрочем, пока одно название, а не город. С обеих сторон дороги виднелись голимые пустыри. Скорее всего огораживали территорию этого поселения сразу навырост.
Через несколько минут увидел на обочине билдборд, если можно так назвать эту самодельную вывеску у дороги: красная надпись на фоне синей горы.
Мотель «Арарат»
100 метров
Отметив про себя, что практически все стоянки у домиков мотеля заняты автомобилями, понял, что свидание с братом Арама не состоится, по крайней мере сегодня, и покатил дальше. Искать другой отель. Попроще.
Несмотря на все пертурбации, настроение было очень хорошим, хотя усталость общая уже сказывалась.
А кому сейчас легко?
В самом начале пути, как только нас Беляева аккуратно, но настойчиво выпихнула за пределы Базы «Россия», всех в автобусе просто накрыло волной беспричинной эйфории. Со мной-то все и ежу понятно: я их всех там победил и ограбил, а теперь балдею, как и положено балдеть козырному перцу после дела. И наверняка это у меня в конце концов закончится хорошим таким отходняком, ибо добром подобные встряски точно не кончаются. Никогда. По определению. А вот почему девчата как с цепи сорвались, мне было не совсем понятно. Хотя флеш-моб удался на славу, и они чувствуют, что без него мне пришлось бы очень и очень кисло.
Ладно, сочтемся славою, хотя главного — возвращения домой, мы так и не добились. А жаль. Выпихнули нас наспех на дорогу без возврата, и где этот шлях заканчивается, желалось бы знать заранее. Но что-либо определенное находится в полутора сотнях верст от этой орденской Базы по приему переселенцев и грузов «Россия и Восточная Европа». И на этом пути я пока как слепой кутенок.
Девчата сначала что-то весело орали все разом, стараясь друг друга перекричать, потом стали песни петь нестройным хором, путаясь в словах, но недолго. Не сойдясь в репертуаре, они быстро скатились на самодельные частушки.
Я этот переход в культурной программе «пионерского отряда» откровенно прошляпил, углубившись вниманием в дорогу, достаточно неплохо побитую в этом месте гусеничным транспортом. Так что девчачий вокал у меня за рулем фоном пошел, как радио.
Врубился я в это действо только на повторяющийся припев после частушек:
- Путана-бас,
- Путана-бас,
- Дави на газ, блин, дави на газ.
К дороге вроде как приноровился, пятьдесят километров в час автобус держал уверенно. Решил прислушаться внимательнее к народному творчеству.
А там заливалась соловейкой Оксана Кончиц на мелодию газмановского «Атамана»:
- Вот лежу я на пляжу
- И коленками вожу.
- Рядом жалобно скулят
- Пять задроченых ребят.
И все хором опять прокричали припев:
- Путана-бас.
- Дави на газ, блин, дави на газ.
- Путана-бас.
- Дави на газ, блин, дави на газ.
Чувашка Анфиса, судя по ее восторженному личику, просто счастлива безмерно. В зеркало видно: вся сияет. Думается, именно она этот частушечный марафон в автобусе сама и замутила. Хотя частушечные школы у хохлушек и чувашки явно разные. У украинок наших присутствовал отвязанный постмодернизм, а Анфиса исповедовала суровую классику.
Остальные пока довольствовались припевом.
Вот и сейчас Анфиса выводила что-то такое ностальгически-историческое. Я бы даже сказал советско-коммунистическое:
- Тракториста полюбила,
- Трактористу отдалась.
- Три недели сиськи мыла
- И соляркой писалась.
Реально улыбнуло.
Ну и припев конечно же тот же самый:
- Путана-бас, дави на газ, блин, дави на газ!
И орут они его с веселым энтузиазмом. Подозреваю, что сами и сочинили. Всем автобусом.
Притопил я педаль газа, и вот тут вдруг меня торкнуло: вот суки! Это же они про меня поют. И обида хлестанула по сердцу такая жгучая.
Я тут для них собственную задницу рву на британский флаг…
А эти прошмандовки гребаные так меня…
— Это кто тут путана? Я путана? — рявкнул громко так, перерыкивая всех, одновременно придавливая тормоз.
Автобус резко остановился, моментально скрывшись в облаке пыли.
— Ой, мамочки, — взвизгнула Анфиса Иванова и спряталась за спинку сиденья с глаз долой.
Остальных девчат нехило качнуло. Получилось, как будто бы мне они кивнули все разом в подтверждение.
Повернулся к «гарему», злой как черт.
— Жорик, ты все не так понял, — торопливо заступилась за всех Ингеборге, — «Путана-бас» — это сам автобус. Железка неодушевленная. А на газ давит водитель, про которого как раз ничего не поется. Извини, больше не будем, если тебе это обидно.
Она поджала губы и опустила глаза, ей самой стало обидно.
Тут я понял, что нехилого косяка упорол по невнимательности.
Переспросил:
— А почему автобус вы назвали путанабусом?
— Не «путанабусом», а «путана-басом», — поправила меня Кончиц с некоторым возмущением, как если бы я при ней «куриные окорочка» обозвал курятиной.
— По-русски это просто будет «путанский автобус», — встряла Роза Шицгал, — или «автобус путан», если перевести с англо-итальянского. Так что «Путана-бас» — это «бас»,[162] который «путан» везет. Как полагаю, на работу. И лучше бы ты, Жорик, нам заранее выдал все условия нашей работы на тебя.
Вокруг была дикая степь с травой чуть ли не выше человеческого роста.
Одинокий автобус стоял на пыльной грунтовой дороге.
Внутри автобуса витали невеселые мысли пассажирок, которые они еще недавно пытались заглушить веселой разухабистостью. А теперь смотрят все на меня несчастными глазами и в душе упиваются грядущими бедствиями.
— Назовите его лучше «овцобус», так будет точнее, — сошел с последнего вопроса.
— Это потому, что мы овцы? — уточнила Буля.
— Именно, — утвердительно кивнул головой.
— Спасибо, Жора, — с легким поклоном головы сказала Наташа Синевич. Она явно обиделась на «овцу».
Девчонки скуксились, и я почувствовал себя товарищем Кайфоломовым. Веселые же были девки, радовались, а я вот взял и обломал их ни за что фактически. Просто потому, что показалось. А я взял и влез, не перекрестившись. Нет, чтобы переспросить — сразу обижаться намылился, как новый русский. А все, блин, из-за недосыпа проклятого. Да и денек выдался неслабый — все нервы на вздерге.
Однако, понял я, что без оптимистической речи для коллектива мне теперь не обойтись. Может, веселость я девчатам и не верну, но хоть надежду посею.
— Так, всем внимание, повторять не буду, — дождался, когда все подняли на меня глаза. — Говорю всем последний раз. Я. Не ваш. Сутенер, — именно так, раздельно сказал, акцентируя каждое слово. — И никогда им не буду. Просто потому, что мне это противно. Ни на какую млядскую работу я вас гонять не собираюсь. У вас вообще теперь нет сутенера. И начальников нет. Вы свободные люди на свободной земле. Тут даже бюрократии нет. Андестенд ми?
Молчат потупившись. Осознают. А может и просто выжидают, что дальше будет. Ну раз не пререкаются, то надо грузить их и дальше, пока прет.
— У меня только одно условие, — продолжил я, — кто хочет вернуться на панель — скатертью дорога. Насильно удерживать никого не буду. Но те, кто останутся со мной в автобусе, пусть воздержатся от этого до русских земель. А там, кто что хочет и кто во что горазд — без ограничений. Вы все взрослые, половозрелые и юридически дееспособные особи. Но моя миссия тогда будет закончена.
— Какая такая миссия? — пискнула Буля.
— Довезти вас к своим в целости и сохранности, — сказал твердо.
— А кто для нас тут свои? — Галя Антоненкова подняла руку, как в школе на уроке.
— Те, кто говорят по-русски, — внес я определенность.
— А если нам где-то по дороге жить понравится? — спросила Ингеборге.
— Туда вы всегда сможете вернуться, если в России вам не глянется. Я не хуже вас понимаю, что рыба ищет, где глубже, а человек, где лучше. И препятствовать этому законному желанию не буду. Никому.
— Жора, а если кто из нас захочет остаться с тобой и после того, как мы доберемся, куда наметили? — Это Анфиса голос подала, осознав, что прямо сейчас ей задницу драть не собираюсь.
— Захочет — останется, но с тем же условием: с прошлым покончено. Орденцы тут по ушам терли, что при переходе через эти чертовы ворота мы все как бы родились заново. И каждый тут имеет право на второй шанс. И важным условием реализации такого шанса есть то, что нам теперь нет никакой необходимости бросаться любым способом зарабатывать на хлеб ни завтра, ни через месяц. За это я и бодался весь день с этой сукой Майлз. Для этого и вы сиськами по всей Базе трясли. Все это было не зря. По крайней мере, бабла мы с них срубили. А вот обратно домой действительно пути нет. Но жизнь-то на этом не кончилась.
— Жорик, я с тобой до конца, — заявила Роза и послала мне воздушный поцелуй.
Не успел я отреагировать на Розину выходку, как два больших армейских внедорожника с орденской символикой на дверях и длинными пулеметами на крышах подлетели к автобусу, резко ударили по тормозам, окутав наши окна клубами плотной пыли. И уже неторопливо взяли нас в коробочку спереди и сзади, нацелив на автобус свои длинные пулеметы. Серьезные пулеметы Браунинга. Полудюймовый калибр[163] и броневик может на запчасти разобрать одной очередью, а тут автобус жестяной. Прошьет навылет, вместе с нами, и не заметит. Тем более встали машины грамотно, так, чтобы друг друга даже случайно не задеть.
Из вездехода заорал истошно, с надрывом, срывающийся голос в хрипении матюгальника.[164]
— Всем оставаться на местах! Руки положить на затылок! Открыть двери! При попытке сопротивления стреляем на поражение!
Я открыл пассажирскую дверь, в которую моментально влетели трое орденских патрульных с большими пистолетами в руках. Один патрульный, белокожий брюнет с тонкими «кавказскими» усами, громко топоча толстыми подошвами серо-желтых высоких ботинок, сразу же прошел в конец салона, где у нас были кофемашина и туалет, и там, развернувшись, взял на прицел девичьи затылки. Второй, кофейный мулат, встал около двери, наставив большой черный пистолет персонально на мою тушку. Третий, конопатый голубоглазый блондин с двумя золотистыми лычками на рукавах, оглядев диспозицию, удовлетворенно крякнул и произнес по-английски:
— Кто вы? Что вы здесь делаете? Есть у вас с собой Ай-Ди?
Я ответил, стараясь говорить предельно четко и кратко, не допуская многозначного толкования моих слов.
— Мы новые поселенцы, — вот, блин, все же причислил себя к этой категории, — выехали минут двадцать назад с Базы «Россия». Едем в Порто-Франко. Ай-Ди есть у всех.
— Почему стоите на дороге? — сурово вопрошал капрал.
Он не представлялся, это я сам вспомнил, что означают его знаки различия на рукавах. Невелика шишка, но такие вот и придираются к людям чаще, чем большие начальники. Хочешь узнать человека, говорил мне дед — дай ему маленькую власть. Именно маленькую.
— Остановились посовещаться в узком кругу симпатичных друг другу людей, — выдал ему эту тираду и спросил с претензией: — Это запрещено?
— Не запрещено, но опасно, — ответил капрал уже нормальным тоном. — На этой дороге лучше все время двигаться. Мы недалеко тут гиену видели, не дай Господь боднет в бочину автобус. Теперь понятно?
Мне ничего не было понятно. Что за гиена такая, которая может бодать автобус? Или это у них такая фигура речи? Местный сленг? Все равно ничего не понятно. Но переспрашивать не стал.
Капрал, не дожидаясь моего ответа, повернулся к мулату и приказал:
— Собери у них Ай-Ди и проверь.
Мулат засунул пистолет в кобуру, прошел в салон и стал собирать наши айдишки. Потом вместе с пачкой наших документов вышел из автобуса.
Вскоре раздался его громкий баритон из «хамви».
— «Папа Медведь», «Папа Медведь», это «Страус», как принимаешь? Прием.
Рация захрипела, и неожиданно очень громко ответила казенным голосом.
— «Страус», «Папа Медведь» на связи, принимаю чисто. Что там у тебя еще случилось, сынок? Прием.
Потом послышался голос мулата, который диктовал наши имена и номера карт. Все это заняло приличное количество времени, и все это время меня раздражал патрульный с пистолетом, который целился в нас, стоя в конце салона автобуса.
А капрал в это время крутил головой, внимательно разглядывая интерьер путанабуса. Даже пальцем поколупал шелк на занавесках и кожу сидений, неопределенно похмыкивая при этом. Девочки его интересовали меньше.
Но наконец-то вернулся мулат, сказав:
— Все у них в порядке, капрал, — и отдал мне стопку наших айдишек.
Патрульный в глубине салона наконец-то засунул свой пистолет в кобуру. Признаюсь, это очень напрягает — когда на тебя наставляют боевое оружие. Хорошо, что он стоял за спинами у девочек, и они перепугаться не успели по неведению.
Капрал все же решил прочитать свою лекцию «вишенкам».[165]
— Наши места — это хоть и не Угол на Северной дороге, но джентльмены удачи здесь встречаются. После постройки железнодорожной насыпи бандитам стало тут не развернуться особо, и мы их легко зажимали на дороге, а насыпь для них была непреодолимым препятствием. Недавно еще тут стало настолько тихо, что мы даже отменили ежедневный конвой до Порто-Франко. Но сегодня к дороге прорвалась большая банда с целью пограбить таких, как вы — новичков, затаренных разными вкусностями со Старой Земли и большими пакетами с наличными деньгами.
На этих словах капрала украинки тревожно переглянулись между собой.
— Да и сами люди, к сожалению, пока еще тут ходовой товар, — продолжал вещать капрал. — Так вот эта банда латинос[166] придумала переделать в рейдовые машины немецкие «унимоги»,[167] для которых эта насыпь — не препятствие. И мы эту банду гоняли сегодня полдня, пока не уничтожили. Так что поостерегитесь в пути и не останавливайтесь без нужды. Мы бы вас проводили, но у нас, к сожалению, противоположный маршрут. Всего доброго. Удачи вам на Новой Земле. Пошли, мальчики.
И они так же быстро утопали из автобуса.
Взревели моторами патрульные вездеходы, и только облако пыли встало на юге.
Я закрыл пассажирскую дверь, включил мотор и потихонечку разогнался в сторону города.
Господи, когда же нас тут перестанут все подряд пугать? Вокруг довольно тихо. И такое впечатление, что даже окружающий нас довольно странный инопланетный ландшафт девчат нисколько не интересует. Да и чем тут им интересоваться? Справа, вдалеке, вроде как море с пологими волнами, слева — насыпь железной дороги. Посередине — грунтовый тракт в окаймлении полос степи с высокой, нередко выше человеческого роста травой, по которой ветер гоняет почти морские волны. Куча бабочек и прочей насекомой живности над ней.
И все.
Да, еще небеса полны птиц. Но они видны лишь как мелькающие силуэты в бледном небе.
Правда, в зеркало видно, что пара девчачьих мордашек к окнам прилипли.
Кто это у нас?
Ага. Таежницы, что характерно. Дети глубинки, не испорченные еще зомбоящиком. Им все любопытно увидеть самим, а не в обработке BBC.[168]
А вот для остальных драматизма не хватает, чтобы их интерес привлечь. Балконные жители. Что с таких возьмешь?
А вот меня так мутузить не надо. У меня в высотке балкона нет.
По правде сказать, дорога действительно разнообразием ландшафта не баловала.
Впрочем, кое-где трава активно шевелится в стороны от автобуса, как будто в ней кто-то убегает. Точнее из-за самой травы не разглядеть.
Пяток антилоп с длинными загнутыми рогами, похожих на сайгаков-переростков, перебежали дорогу перед автобусом. Но тоже в приличном отдалении.
По всему выходит, что активный трафик с утра на дороге и разгон большой банды успели слегка подраспугать местную живность.
Из дорожных развлечений проскочили только Базу «Северная Америка», полностью скрытую длинным, на несколько километров высоким бетонным забором. С обилием становящейся привычной уже здесь колючей проволоки поверху, наводящей нехорошие аллюзии на ГУЛАГ[169] и прочие пенитенциарные системы. И в конце забора — большой, капитально отстроенный КПП, с кучей патрульных на нем, которые из-за своих красных беретов смахивали на пучки подосиновиков под забором. Военные джипы, бронетранспортеры с пулеметами врастопырку и небольшой танк с короткой толстой пушкой. На всей технике — большие, хорошо различимые издали знаки Ордена.
Вот так вот, даже танки. Впрочем, то, что сейчас проплывало мимо меня за окном, танком можно было назвать с большой натяжкой. Судя по силуэту — это американский алюминиевый танк «Шеридан», вооруженный шестидюймовым[170] «окурком» низкой баллистики, который, как помнится мне из флотских штудий вооружения вероятного противника, и ракетой может довольно точно пулять километров на пять по инфракрасному лучу, и картечью по пехоте палить. Только довольно медленно. Хорошо тренированный экипаж в минуту делает не более четырех выстрелов. Но для любой колесной техники тут этого залпа за глаза хватит. Ну еще и пулемет там, спаренный винтовочного калибра в башне точно есть. Да и сами американцы прозвали этот танк «противопехотным».
В самой Америке, которая староземельная, это танковое недоразумение осталось на вооружении только у воздушного десанта, и то после «Бури в пустыне» было решено их окончательно списать. Но для Новой Земли это еще та вундервафля. Главное: легкая, достаточно быстроходная и с умеренным аппетитом на горючку. У этого экземпляра еще торчит на башне большая цилиндрическая фара зачерненная, как бы не инфракрасный прожектор.
Быстро, не останавливаясь, проскочили мимо Базы «Северная Америка», слегка притормозив только на переезде отводной ветки местной чугунки.[171] Переехали рельсы, слегка потряхиваясь на брусчатке, и двинули дальше. А больше любоваться с дороги особо было нечем. Везде все то же самое — справа море, слева насыпь железной дороги, вокруг трава.
Но вот на середине пути от орденских баз до города чуть было не вляпались в катастрофу. На обочине дороги, буквально в двух метрах от ее полотна, какая-то хипповая зверушка, смутно смахивающая на бультерьера, только размером в полтора раза больше самого большого бурого медведя, на примятой траве кого-то активно харчила своими огромными, чуть ли не метровыми челюстями.
Из-за высокой травы ее издали видно не было, а когда я на нее практически в упор выехал, то чуть было от неожиданности не обоср… В общем, чуть конфуз со мной не приключился по причине медвежьей болезни. Еле удержал.
А что хотите? Реально страшенная зверюга. Да еще видок у нее совсем даже необычный. Это — мягко говоря. Какая-то помесь гиены с крокодилом на коротких ножках, поросшая пятнистой щетиной. С маленькими злыми глазками и большущими акульими клыками. И КОПЫТАМИ!!! Этакий злой психоделический шарж на земных животных.
Страна чудес.
Дас ист фантастиш!
И это чудище «стозевно, обло и лайя» при виде нашего транспортного средства моментально вскочило, ощерилось и, видя, что мы не убегаем от него сломя голову, само бросилось на автобус защищать от него свой обед.
Ох, и дал я тогда по газам! Чуть пол в автобусе пяткой не проломил.
Автобус резко рванул из-под задницы вперед, подпрыгивая на неровностях дороги, как навороченный кроссовер,[172] чего я просто никак не ожидал от российской сборки. Это нас и спасло, по большому счету. Мы так лихо выскочили из-под таранного удара этой зверушки, что она промахнулось, спотыкаясь от неожиданности. Даже представлять боюсь, что бы с автобусом было, попади она точно. Это то, что капрал назвал мне «гиеной» или еще что-то пострашнее ее?
Ну его на фиг!
Это чудо-юдо некоторое время еще пыталось догнать автобус, но потом резко передумало и вернулось к прерванной трапезе, на которую уже нацелились слетающиеся со всех сторон крылатые падальщики, больше похожие на птеродактилей-недомерков, чем на птиц.
А резво так оно за нами бежало. Километров тридцать в час точно развивало. Но до тех восьмидесяти пяти, что я выжал из автобуса, ему все же было далеко. Прогресс руллиз!!!
А вот пешком тут ходить — совсем кранты.
Опасный тут мир, опасный…
А я с одним наганом, как в русской деревне в период коллективизации. Ну с двумя… Разницы большой не вижу.
Ну, Арам — приколист! На Казахстан ему тут похоже. Серенгети, блин. Какое на хрен Серенгети. Это просто черт знает что — «Плутония» и «Земля Санникова»[173] в одном флаконе с сериалом «Чужой».[174]
Мало я денег содрал с Майлз, ой как мало. Лоханулся, как последний чушок, думал — пиндосы, коммерсанты, пугают просто, чтобы оружие простофилям втридорога втюхать. А оно тут, блин, предмет первой необходимости, как зубная щетка.
— Ой, мамочки, что это?! — раздался за моей спиной крик на грани ультразвука. Блажила, судя по голосу, Наташа Синевич.
— Ничего особенного. Местная фауна, — постарался ответить спокойно, хотя поджилки у меня самого дробно так тряслись. — Уже проскочили. Все пучком.
— А их тут много, — радостно закричала Бисянка.
— Где?!! — закричали девчата всем автобусом.
— Вот там, — Таня показала рукой, — подальше. Справа.