Падение небес Бобл Алексей

— Я все равно уничтожу некроз излучателем, — продолжил Губерт, — спасу Киев и стану его лидером. Правителем, понимаешь?

— И потом ликвидируешь Зиновия?

— Ты хорошо осведомлен, доминант, — ответил Губерт угрюмо.

— Разумеется. Мы были вынуждены следить за каждым твоим шагом, потому не пытайся обмануть нас.

Снова подумав о том, что не следует пережимать, Альб добавил:

— Ты единственный человек, заслуживающий такого внимания. Как видишь, до сих пор мы не вмешивались в твои дела. Но что потом? Ты собирался объяснить свои цели.

— После того, как вы уничтожите Московию… Ведь наше с Ил'хаком соглашение в силе? — Губерт заволновался, заговорил быстрее: — В Пустоши не останется лидеров, способных повести за собой кланы, я подчиню ее всю, изменю порядок. Могу заставить людей поклоняться платформам, научу видеть в доминантах богов… хотите?

— Нам это не требуется.

— Это для вашей безопасности. Богов не убивают, ты понимаешь, о чем я говорю?

— Понимаю. Но настоящим богом будешь ты? Ты будешь править? Чего ты, в конце концов, добиваешься?

— Я действую в ваших интересах! Навожу порядок, никто не будет мешать вашей миссии, приводите этот мир к стволовой реальности, выправляйте его, улучшайте, делайте что угодно! Я не стану мешать! И, значит, никто не станет мешать, поскольку я не позволю. Но, — Губерт заговорил тверже, — и вы не мешайте мне. Пусть я не совсем верно представлял ваши возможности, но я тоже могу быть опасен. Ты понял, доминант? При всех ваших инструментах вы не всесильны, и не нужно меня недооценивать!

— Мы знаем тебя и твои возможности, человек Губерт. Поэтому я здесь и говорю с тобой, хотя мы знали о ловушке для Ил'хака. Но мы не желаем конфликта в будущем. Моя цель сейчас: забрать инструменты и поговорить с людьми, владевшими ими. После чего я готов обсудить дальнейшие действия с тобой.

Альбинос едва удержался, чтобы не прищуриться, глядя на Губерта. В роли доминанта он должен был оставаться бесстрастным.

— Где эти люди и почему их до сих пор не привели сюда? — добавил он. — Они точно живы, ты не обманул меня?

— Сейчас их приведут.

Губерт хотел шагнуть к пульту, чтобы поторопить Ромулюса, но не успел — в коридоре раздались шаги, прозвучал голос блондина:

— Вперед!

Первым в комнату вошел Разин. Выглядел он плохо — лицо совсем бледное, под запавшими глазами круги. За ним появился Тим с окровавленной повязкой на плече, следом — Ромулюс в серебристом бронежилете. Альбинос окинул их взглядом. Отметил для себя, что стоит на линии огня автомата Турана, который занял место в проеме так, чтобы первыми пулями положить блондина, — и сместился ближе к пульту, встав между Губертом и пленными.

Разин с Белорусом хмуро посмотрели на старика за столом, и Альб заговорил холодным тоном, раздельно и внятно:

— Человек Губерт, освободите пленникам руки.

— Но для нашей безопасности… — попробовал возразить старик.

— Освободите, — отрезал Альбинос с бесстрастным лицом.

Губерт кивнул Ромулюсу, и тот принялся снимать наручники с Разина, который уже вовсю таращился на Альба. Белорус разинул рот.

— Видите, — опять заговорил Альбинос. — Они удивлены и растеряны. Теперь отдайте инструменты, человек Губерт.

Он небрежно протянул руку в его сторону, старик вынул из кармана плаща световой нож и положил на стол. Нагнувшись, выдвинул ящик, достал сингулятор.

Альб не рассчитывал воспользоваться ножом, не знал, как тот работает, — но с сингулятором он управится за пару мгновений. Устройство хорошо знакомо. Стоит лишь взять овальный выгнутый лист бледно-желтого цвета, с узкой трубкой, выступающей из одного конца, и прижать к предплечью. Тогда инструмент встрепенется, как живой, сомкнётся от локтя до запястья, выпустив из краев три пары изогнутых тонких когтей. Миг — и они вонзятся в кожу, соединив устройство с организмом «носителя»…

Он подошел к столу и только сейчас вспомнил, что Губерт не отключил излучатель. Мигающая красная лампочка в основании полусферы сообщала о том, что аппарат по-прежнему работает. Надо было что-то сказать, как-то потянуть время и разобраться с излучателем. Тогда силовая броня снова включится, можно спокойно присоединить сингулятор, справиться с охраной, а после прорываться наверх.

Обойдя стол, Альбинос скользнул взглядом по полу рядом с креслом Губерта, но так и не смог понять, где же спрятан тумблер, обесточивающий излучатель. Оставалось самое простое — перерубить кабель питания.

— Откуда у вас эти инструменты, люди? — Альб взял со стола сингулятор и показал пленникам.

Белорус не смотрел на него, он пожирал глазами световой нож — продолговатый шершавый предмет. Ну конечно, Тим ведь умеет с ним обращаться…

— Откуда? — повторил Альб холодно.

Ромулюс, сняв с пленников наручники, отошел к дверному проему, где маячил Туран.

— Нашел, — буркнул Разин, потирая запястья.

— Где?

Губерт добавил:

— Он не скажет.

— Кто ты такой? — произнес Егор с вызовом, обращаясь к Альбиносу.

— Ага! — поддакнул Белорус, по-прежнему пялясь на энергетический нож. — Вот мне тоже интересно!

Он даже про рану в плече забыл — подвигал руками, сжал кулаки, будто собирался кинуться к столу и завладеть инструментом. Ромулюс, ткнув его стволом автомата в спину, приказал:

— Стой смирно!

— А ты не пихайся! — Белорус локтем ткнул его в плечо.

Ромулюс замахнулся на него прикладом, и Разин едва заметно кивнул Альбу.

И, развернувшись, с выдохом ударил блондина в челюсть. Альбинос оттолкнул Губерта к стене, выхватил из-за пояса нож и рубанул по кабелю, тянущемуся от полусферы к полу. Затрещало, мелькнула вспышка, посыпались искры. Излучатель загудел, сотрясая стол. Пальцы Альба, соскочив с рукояти, коснулись лезвия, застрявшего в оплетке. Получив удар тока, он отлетел к Губерту.

Удар у Разина вышел слабый — сказалась усталость, к тому же организм был истощен действием сингулятора. Ромулюс увернулся от второго удара, сбил подсечкой Белоруса, кинувшегося к столу за световым ножом, и врезал прикладом Разину в грудь. Тот споткнулся о распластавшегося на полу Тима и упал на спину.

Блондин вскинул к плечу автомат. Застучали выстрелы.

Ромулюса швырнуло на середину комнаты, выронив оружие, он растянулся на полу. Шагнувший в комнату Туран сорвал с лица маску и крикнул:

— Уходим!

— Тур! — Белорус ворочался под свалившимся на него Разиным.

— Уходим! Музыкант, что у тебя? — Туран прыгнул к столу.

На шее Альба сжались холодные морщинистые пальцы Губерта. Старик оказался за спиной у гостя, которого принял за доминанта. Туран, водя стволом автомата из стороны в сторону, не решался стрелять. Стол перед ним ходил ходуном, полусфера излучателя дребезжала и подпрыгивала, разбрасывая искры.

— Чего вы возитесь? — крикнул Белорус сзади. — Дави этого хмыря!

— Тим, дверь! — не оборачиваясь, крикнул Туран. — Там в коридоре еще двое!

— Ща, ай…

За спиной раздались звуки возни, сопение и удары.

Туран не успел оглянуться — по ногам будто палкой вмазали. Он взмахнул руками и, упав на колени, врезался подбородком в край стола.

Хватка Губерта оказалась на удивление сильной — Альб хрипел, перед глазами потемнело. Старик шипел ему в ухо:

— Сдохни, доминант! Сдохни!

Альб скрежетнул зубами, зарычал, схватившись за столешницу, рванулся, увлекая Губерта за собой — и резко откинул голову, врезав старику затылком по носу.

С криком Губерт разжал пальцы. Альбинос, опираясь на стол, с трудом поднялся на ноги, не понимая — то ли колени и руки трясутся от напряжения, то ли стол так сильно вибрирует под излучателем.

Рядом с пультом лежал потерявший сознание Туран. Белорус сидел на полу посередине комнаты и тряс головой. Спиной к столу стоял Ромулюс — сграбастав Разина за ворот комбинезона, он короткими резкими ударами превращал его лицо в один сплошной кровоподтек.

Альб схватил гудящий излучатель за основание. Прибор оказался на удивление тяжелым. Медленно поднял и, перегнувшись через стол, обрушил на голову Ромулюса. Хрустнули шейные позвонки, блондин вздрогнул, отпустил Разина, который мешком завалился набок. Одновременно на пол упала полусфера с оборванным кабелем. Ромулюс качнулся и упал вслед за Егором.

И тут же на выгнутой бледно-желтой поверхности сингулятора мигнуло пятнышко света. Там словно включился какой-то датчик, только свет загорелся под гладкой поверхностью, а не на ней.

И такое же пятно мигнуло сквозь ткань комбинезона на животе Альба.

Быстро нащупав генератор силовой брони, он сместил его вверх, к диафрагме. Ощущая покалывание во всем теле, отдернул рукав, согнул руку и сунул ее в желоб сингулятора. Тот почти мгновенно присосался к предплечью, тихо защелкав в такт с генератором.

Альб поднял руку и мысленно окликнул: «Голос!»

На предплечье его из шести оставленных тонкими когтями доминантского оружия ранок выступили капельки крови. Под кожей его что-то начало смещаться, двигаться — будто шесть тонких змеек извивались под ней, удлинялись, тянулись вдоль плеча, к шее, вверх… Но одна «змейка» пошла наискось вниз, достигла генератора силовой брони, соединив два устройства.

«Голос!» — повторил Альбинос, и после этого в его голове наступила полная тишина. Мир ненадолго померк, а когда возник снова, контуры всех предметов вокруг были очерчены тонкими световыми линиями. И Альб услышал:

Обнаружен новый неврологический центр. Произвожу установку системы.

В ушах загудело, застрекотал генератор силовой брони на груди. Сквозь шум донесся топот ног из глубины коридора, но Альбинос старался не обращать внимания на посторонние звуки, сконцентрировался на мысленных командах Аналитика.

Устройство идентифицировано… Произвожу установку системных драйверов…

Вслушиваясь в малопонятные слова, Альбинос обогнул стол.

Нежелательно динамическое смещение, — произнес голос. — Разрешите контроль над нейрологическим…

— Не разрешаю! — вслух сказал Альб.

Для коммуникации не требуется издавать звуки, достаточно связно…

«Я знаю. Установить драйверы», — он встал между Белорусом и Разиным, поднял руку, наведя сингулятор на дверной проем.

Системные драйверы установлены, — прозвучало в его голове. — Продолжается установка операционной системы. Устройство «Силовой Доспех» включено в конфигурацию внешнего оборудования и готово к работе.

Все вокруг мигнуло, и световая модель окружающего раздвинулась, включив в себя коридор и бегущих по нему охранников.

Опасность! — заволновался голос. — Приближение потенциально опасных объектов! Возможная агрессия!

«Да», — подтвердил Альбинос.

Произвожу доналадку системного оборудована. Система работает в безопасном режиме! Отсутствует перевод в средний и глубинный слои ментальности! Поражение не больше одной цели!

«Маркируй объекты в помещении как дружественные, — приказал Альб. — За стеной — враждебные».

Выполняю.

Вокруг находящихся в комнате людей вспыхнул зеленый ореол. Охранники, которых Альб видел как расплывчатые тени, скользящие вдоль стены, оказались помечены красными пятнами.

Квазиразумное оружие Технотьмы «СИНГУЛЯТОР-Х121» готово к работе. Невозможно создавать сингулярности класса А-1 и Б-2, работаем только с сингулярностями класса В-3. Поразить цель?

— Да! — выдохнул Альбинос.

Согнув кисть книзу, он сместил руку немного в сторону от дверного проема, беря упреждение.

Узкий ствол выдвинулся из сингулятора. Раздался нарастающий вой, а потом ствол выплюнул небольшой черный шарик.

Тот ударил в стену — и пространство под ним провалилось, лопнуло. Все вокруг изогнулось, вытягиваясь, все предметы исказились, как отражения на поверхности воды.

Первый охранник исчез почти мгновенно — его втянуло в пробитую сингулярностью дыру вместе с частью коридора. Другого, бегущего за ним, отбросило к стене.

Пространство распрямилось и вновь стало гладким. Воронка исчезла, очертания предметов выровнялись. Сквозь туннель, проделанный сингулятором из комнаты в коридор, на Альба выпучив глаза смотрел охранник. Завопив, он кинулся прочь. Когда его сапоги затопали по лестнице, Альбинос опустил руку и осмотрелся.

— Ты чудовище! — воскликнул Белорус. — А если б мне башку пукалкой своей снес, а? Затопчи тебя кабан! Эй, Тур, живой? — Тим наклонился к напарнику. — Вставай, пора наверх. Музыкант всех разогнал, теперь ни одна скотина к нам на сто шагов не подойдет.

На полу застонал Разин, и Альбинос помог ему сесть.

— Губерт? — промычал Егор, едва шевеля разбитыми губами.

— Здесь твой Губерт.

Разин уронил голову на грудь.

— Идти сможешь?

— А то, — откликнулся Белорус. — Ща все пойдем наверх. Музыкант, ты жахни еще разок из этого, как там его…

— Сингулятор.

— Ага, из симбулятора этого — жахни, тебе говорю! Чтоб они все тут передохли! Как этот…

Белорус наконец выпрямился, скривившись, схватился за раненое плечо и пнул ногой мертвого Ромулюса, которому ударом излучателя свернуло шею.

За пультом раздался шорох. Альб оглянулся, вскинул руку с сингулятором — Губерт, забравшийся в нишу, заслонился локтями, вжался в стену.

— Во! — подошедший к столу Белорус слегка толкнул Альба в плечо, сжимая в кулаке шершавый продолговатый предмет. — Мой нож.

Когда Тим сдавил его посильнее, из ладони выстрелил язык голубоватого света, формой напоминающий клинок.

— Сейчас кое-кто увидит мой фирменный удар справа! — Белорус ощерился и двинулся к нише.

— Оставь его, — прохрипел Разин. — Уходить надо.

— И побыстрее, — согласился Альбинос.

— Не, вы че… — Белорус удивленно смотрел на них. — Правда, хотите этого мутанта в живых оставить?

Альб промолчал, Разин кивнул.

— К нему много вопросов, — добавил Туран.

— Затопчи меня кабан, но он же… тварь эта… — Белорус задохнулся и, не найдя слов, отвернулся.

— Ну что, пошли? — сказал Альб.

Он обогнул стол и приказал старику, прятавшемуся в нише за пультом:

— Вставай!

Белорус подошел к хозяину базы с другой стороны, помахивая световым ножом, добавил:

— Вставай, тебе говорят! Или я тебя ножиком своим проткну.

С ненавистью глянув на них, Губерт поднялся на ноги. Он и раньше не выглядел молодым, а теперь как-то сразу еще больше постарел, лицо осунулось и сморщилось, складки дряблой кожи повисли на шее, заострился тонкий крючковатый нос. Но глаза старика горели отнюдь не старческой злобой — такое чувство может пылать лишь в душе сильного, волевого человека.

— Веди его, только осторожно, — Альбинос кивнул Тиму, вернулся к Разину и забросил его руку себе на плечо. — Все, пошли. Нам еще наверх через два уровня топать… Тур, вы двое берите автоматы. Губерт пусть первым идет.

Глава 15

ЛЕСТНИЦА В НЕБО

В доке было пусто. Посередине площадки, по краям заставленной бочками с горючим, штабелями ящиков и всяким оборудованием, урчал мотором «Панч». За открытыми воротами в рассветном сумраке виднелась громада корабля на воздушной подушке. Над ним клубились облака, уже подкрашенные розовым светом восходящего солнца.

— Может, передохнем? — предложил Белорус. — Вон, тишина какая… Спокойствие, затопчи их кабан!

Никто не ответил. Разин с Альбиносом побрели к воротам, Туран поспешил к грузовику.

Тим подтолкнул в спину Губерта:

— Давай, шагай!

Туран забрался в кабину и стал разворачивать «Панч». Приоткрыв дверцу, он крикнул:

— Старика в кузов давай!

Белорус ткнул Губерта кулаком в спину, направляя его к «Панчу», и старик едва не упал. За всю дорогу к доку он не сказал ни слова.

— Лезь внутрь, — приказал Белорус, когда Туран, поравнявшись с ними, распахнул дверцу пошире.

Вдвоем они втащили старика в кабину. Белорус задержался на подножке, глянув в сторону ворот — Разин с Альбиносом подходили к кораблю на воздушной подушке по бетонной полке, торчавшей из стены над водой. Тим нырнул в кабину и захлопнул дверцу.

— А может, жахнем напоследок ракетами? — предложил Белорус, устраиваясь на сиденье. — Ну, чтобы помнили лучше, какие люди здесь побывали?

Притянул за шиворот Губерта, сидящего рядом.

— Верно я говорю?

И отпустил, когда тот злобно сверкнул глазами.

Туран, ничего не ответив, медленно повел грузовик к краю площадки.

Когда Разин с Альбиносом вышли из дока, Егор немного пришел в себя, перестал опираться на плечо Альба, распрямил спину и пошагал к сходням, чтобы забраться в рубку. Альб не пошел следом, остановился в паре шагов от ворот, подняв лицо к небу, где плыли низкие облака с розовыми подбрюшьями.

— Чего это с Музыкантом? — спросил Белорус, наблюдая за Альбиносом через щель между листами брони за лобовым стеклом.

Туран, затормозив на краю площадки, облокотился на руль и пожал плечами.

— Хотя конечно. — Белорус кивнул своим мыслям. — Я его понимаю… Слушай, а может, все-таки жахнем?

Туран едва заметно улыбнулся и снова промолчал. Он смотрел на Альбиноса и вспоминал ферму, отца, младшего брата Мику и… атамана Макоту, которого они с Белорусом прикончили четыре сезона назад, после чего занялись нехитрым бизнесом, подались в наемники. Стали за деньги защищать фермеров, охранять караваны торговцев от бандитов и недобитых отрядов кетчеров. Невольно он пытался сравнить Макоту с Губертом, но мысли в голове не складывались, слишком разные были образы. Оба — негодяи, оба мечтали о власти над Пустошью, но шли к ней разными путями. Один хотел стать главой всех бандитских кланов, сколотить из них армию, другой… другой, кажется, метил в боги. И что с ним теперь? Да вот…

Туран повернул голову. Губерт сидел прямо, поджав губы, смотрел невидящим взглядом перед собой. «Гордый», — подумал Туран и отвернулся.

Разин добрался до сходней, отцепил швартовый канат и полез в рубку. Вскоре под днищем загудели турбины, корабль стал приподниматься — нагнетатели наполняли резиновый фартук воздухом. Взревели пропеллеры на корме, задвигались высокие вертикальные плоскости рулевого оперения в стойках по краям. Корабль стал отходить от причала.

Когда вокруг закружилась морось, Альбинос потянулся, глубоко вдохнул воздух и резко опустил руки. Если бы у него была с собой губная гармошка или гитара, он непременно бы попросил Разина вырубить движки. Хоть ненадолго, но чтобы на базе снова воцарилась тишина и он мог сыграть — навеянная этим рассветом мелодия переполняла его. Название для новой песни он пока не придумал, но был уверен, что оно вскоре сложится само собой…

Теперь он знал ответ на вопрос, который заставил его отправиться вместе с Разиным в путешествие. Никакой он не Алви Сид, не сын бывшего управителя Херсон-Града и не мутант из кочевого крымского племени; он — соплеменник загадочных доминантов, хозяев небесных платформ. Вот только как он попал к людям… это еще предстояло выяснить.

Разин немного не рассчитал и вырубил движки, когда корабль вошел в док, который в результате наполнился звенящим рокочущим эхом. Туран поморщился, Белорус крякнул и прижал ладони к ушам. Губерт, сгорбившись на сиденье между напарниками, разевал и закрывал рот, часто сглатывая. Злоба, еще недавно горевшая в его глазах, угасла, казалось, он смирился со своей участью, покорился врагам.

— Погляди, Тур, а Музыкант радуется, вон как лыбится… — заметил Белорус, когда эхо стихло. — Странный он сегодня какой-то, а?

Вместо ответа Туран коснулся рычага переключения скоростей, и грузовик медленно тронулся в сторону корабля, едва тот притерся бортом к краю площадки.

Разин выбрался на широкую палубу, скинул аппарели, чтобы «Панч» мог проехать по ним. Помахал Тиму и удалился в рубку. Белорус распахнул дверцу.

Выбравшись на подножку, он стал командовать, куда править, как держать руль и с какой скоростью двигаться. Туран и без него спокойно закатил бы грузовик на палубу, но сейчас он хотел, чтобы Белорус болтал без умолку, говорил всякую ерунду… В этом был весь Тим Белорус. Туран попросту соскучился по его болтовне. Обретя свободу и оружие, рыжий бродяга — и без того бодрый и подвижный — окончательно воспрянул духом. Он размахивал руками, стоя на подножке, выкрикивал команды. Жизнь снова представлялась Тиму Белорусу чередой приключений — правда, у них было одно особенное свойство, они когда-нибудь кончаются. Но такая неуемная натура, как Белорус, обязательно отыщет на свою рыжую голову что-нибудь новое. Пусть не такое яркое, как предыдущее, но в том, что оно будет опасным, с беготней и стрельбой, Туран не сомневался. Он поддал газу, «Панч» рыкнул, въехал на корабль и остановился.

— Тур, эй! — позвал Белорус. — О чем мечтаешь? Давай самоход крепить.

По палубе забухали шаги, к грузовику подошел Альбинос, волоча за собой бухту троса, и Тим добавил:

— Вон, Музыкант уже вовсю старается.

— Вы только так крепите, чтобы потом сендер сюда еще присобачить, — сказал Альб, протягивая разлохмаченный конец троса.

— Какой сендер? — Тим спрыгнул на палубу. — А, у нас же там, на пароме в развалинах сендер остался… Я и забыл уже.

Он уже взялся за трос, но бросил его, полез в кабину, приговаривая: «Где у нас тут веревочка была? Была, я точно помню…»

Тим связал Губерта и выбрался из машины, Туран с Альбиносом уже размотали к тому времени бухту. Тогда Белорус достал световой нож, взял конец троса и стал, подходя то к одной проушине, приваренной к палубе, то к другой, рубить трос на куски подходящих размеров, а товарищи цеплять его к грузовику, пропуская сквозь проушины.

Когда корабль вышел из дока, вся компания собралась в рубке. Разин, встав за штурвал, спросил:

— Где Губерт?

— В «Панче», — ответил Тим. — Я его связал и окошко в дверце приоткрыл, чтоб природой наслаждался. Пусть отдохнет старикан, а то все в делах, все в заботах…

Корабль стал набирать ход, Разин повернул голову, высматривая на поверхности болота развалины, за которыми они спрятали паром с сендером.

— Тур, а ты помнишь, как мы с тобой встретились? — нарушил молчание Белорус. — Энергион помнишь? Как мы тогда бежали, все рушилось, пол под ногами дыбом становился, а мы бежали, впереди небо маячило, крошечный такой кусочек неба… Помнишь, а?

— Помню, — пожал плечами Туран.

Гул турбин под днищем стал громче, Разин сдвинул какую-то рукоять на приборной панели, и корабль приподнялся еще выше.

— Тур!

— Ну что?

— Я говорю — тогда, на энергионе… так вот, сейчас очень похоже все было. Мы бежали. Музыкант Разина тащил, как тогда Ставро Крючка. А?

— Да помню я, все помню.

— Вот я подумал: похоже… А помнишь Херсон-Град? Как мы лагерь гетманов разнесли? А потом они нас окружили, насели со всех сторон, а ты вдруг лег, в небо уставился…

— Я тогда подумал, что все закончилось и теперь можно просто поглядеть в небо, — кивнул Туран. — Мы сделали все, что нужно, и теперь есть время, чтобы…

— А! Во-во, вот такое же у меня сейчас чувство… Дело сделано, пора бы и… э, а где мой нож?.. — Тим торопливо похлопал по карманам изодранного комбинезона, нащупал выпуклость под одеждой и успокоился. — На месте… Да, так я говорю, вот такое у меня чувство, что все сделали как надо. Сделали, будем говорить, в лучшем виде, разнесли, разломали, кучу народу положили… Теперь бы в небо глянуть самое время, а тут… нету здесь неба, ржавчина одна.

Альбинос смерил Белоруса взглядом. Он был не согласен, что небо какое-то не такое — густые розовые облака, рассвет. Еще бы турбины не гудели и болота кругом не было. Вот болото, так точно, полное дерьмо, а вот небо… Была бы под рукой лестница… — Альб поднял взгляд. «Лестница в небо, — произнес он мысленно. — Вот как надо назвать новую песню».

Неопределенность концепции «лестница в небо», — откликнулся Голос в голове.

«Спящий режим», — приказал Альбинос, и Голос отключился.

Когда Разин подвел корабль к остаткам стены, торчавшим из болота, за которой стоял паром с сендером, Туран с Белорусом перебрались на паром и сразу принялись расшвартовывать сендер. Усевшись за руль, Альбинос запустил руку под сиденье, достал гармошку, спрятанную между пружинами перед походом на базу Губерта, и поднес к губам, поставив локти на руль.

Жиденький туман стелился над болотом. Из него выступали верхушки островков, руины, торчащие над мутной жижей, и заросли тростника. Альб набрал в грудь воздуха…

— Слышишь, Тур, — позвал Белорус, обрезавший своим ножом крепежные тросы вокруг сендера. — Я столько всего разузнал, разнюхал… Как думаешь, теперь могу явиться к Знатоку и сказать: «Макс, послушай, что я тебе скажу! Такого клиента, как Тим Белорус, у тебя еще не бывало! Гони обед на стол и раскрой свои ушки. У тебя сейчас дух сопрет от моей информации». Вот как я бы сказал ей. И дух бы сперло, затопчи меня кабан, когда она услыхала бы про Губерта, про этих вот, которые на Музыканта похожи, про эту базу на болоте…

Альбинос опустил гармошку и попросил:

— Про меня не надо.

— Не, так я ж как бы мечтаю, — стал объяснять Тим, потирая белый рубец на скуле. — Знаток, она знаешь какая?

Альб покачал головой. Белорус сдвинул огненные брови к переносице и задумался, видимо, слова подходящие искал.

— Поторапливайтесь! — крикнул Разин, выглянув из рубки.

— Заводи, — Туран сгреб в охапку крепежные тросы и перебрался на палубу корабля.

Сендер рыкнул мотором, Альбинос взялся за руль, и тут Белорус воскликнул, показывая вверх:

— Смотрите!

Густая тень легла на корабль, коснулась парома. В прореху между облаками неторопливо вплыла небесная платформа. С тихим гулом она прошла над развалинами в направлении базы Губерта.

— Вы глядите, как низко летит! Затопчи меня кабан… — Тим снова потер рубец. — Я раньше не видал, чтобы они так опускались! Чую, будет еще о чем Знатоку рассказать.

Разин вышел из рубки. Все стояли, задрав головы, следя за полетом темной громады. Туран даже тросы из рук не выпустил, только сильнее прижал охапку к груди и таращился на удаляющийся необъятный диск. Его днище состояло не то из тусклого металла, не то из хитина, покрытое покатыми наростами, впадинами, среди которых виднелись щели и тонкие, похожие на гигантские усики, изогнутые выступы. В некоторых местах платформа мерцала слабым зеленоватым светом, неприятно напоминающим некрозную плесень.

— Ил'хак летит, — объявил Альб и заглушил двигатель.

— Кто такой? — тут же спросил Белорус. — Почему не знаю?

— Тот тип, которого ждал Губерт. Я к нему в комнату, когда вас с Тураном выручали, заявился под личиной посланника Ил'хака… короче говоря, этот доминант, один из хозяев платформ.

— Так а что, если… — оживленно начал Белорус, но не договорил.

На болоте вдруг стало очень светло. В затянутом облаками небе возникла сияющая дыра, из которой ударил огненный столб. Он вонзился в болото и с гудением пополз к небесной платформе, поднимая жирные брызги. Клубы густого светло-серого пара заклокотали позади него. Когда столб прошел сквозь высотное здание, темный силуэт задрожал в волнах жара, начал ломаться — и постройка рухнула, всколыхнув черную волну, над которой закружился пепел.

Столб приближался к платформе. Вокруг него воздух плавился, искрился, болото вскипало. Белорус заслонился рукой, когда жаром обдало лицо, белые волосы Альбиноса затрещали. Туран что-то прокричал вслед Разину, кинувшемуся в рубку.

Огненный столб догнал платформу и задрожал, наливаясь злым багровым огнем. Несколько мгновений казалось, что панцирь машины доминантов выдержит этот страшный удар, но тут поток огня прожег его насквозь. Днище окуталось разноцветным дымом, в котором вспыхивали языки пламени. Они простреливали сквозь плотную дымовую массу, за ними тянулись хвосты искр и пепла. Над топью разнесся низкий протяжный гул, больше похожий на стон, чем на скрежет поврежденного механизма. Столб, как гигантское огненное копье, пробил платформу и ударил в болото, подняв облака пара.

Несколько мгновений колонна пламени жгла болото, дробясь у основания круговым валом сверкающих брызг, а потом исчезла.

Платформа вздрогнула и начала крениться набок, медленно, по наклонной прямой снижаясь к базе Губерта.

Альбинос осторожно провел ладонью по волосам. Белорус стоял с разинутым ртом, заслоняясь рукой.

— Все живы? — из рубки выглянул Разин.

— Все, — сказал Туран и бросил охапку крепежных тросов на палубу, которые держал все это время, прижимая к груди.

— Кто-нибудь объяснит мне, что это было? — подал голос Белорус. — Во, глядите, она ща на остров Губерта упадет!

Он перепрыгнул с парома на палубу, забрался на крышу рубки.

Страницы: «« « ... 1011121314151617 » »»