Крой тела Этцольд Файт

Глава 11

Юлия еще раз взглянула на письмо, которое появилось в папке. Это электронное письмо отличалось от остальных.

Я вижу кое-что в твоих глазах и спрашиваю себя, замечали ли это другие.

Юлия всмотрелась на свои глаза на фотографии, размещенной на странице сайта знакомств. Потом посмотрела профиль отправителя: Томми, 32 года, блондин, спортивного телосложения, выглядит очень привлекательно. Рядом еще одно фото — в бассейне.

«Классная фигура, интересный тип. Будем надеяться, что эти фотографии его».

Она читала дальше. Знак зодиака: близнецы. Место рождения: Берлин, Пренцлауэр Берг. Профессия: предприниматель.

«Предприниматель, — подумала она. — Был у нас уже один такой. Его никогда не бывало дома, потому что он постоянно работает, но на самом деле оказался безработным. И все же дадим ему шанс».

Она напечатала ответ:

И что же ты видишь в моих глазах?

Прошло две минуты.

Я вижу странное спокойствие.

Юлии стало еще интереснее.

Что за спокойствие?

Теперь ответ пришел намного быстрее:

Словно ты что-то завершила, но знаешь, что оно еще не прошло. И я вижу силу, за которой скрывается слабость.

«Неужели этот тип меня знает? Может, и о романе знает?»

Юлия переключилась на «Фейсбук» и ввела в поиск некоего Томми из Пренцлауэр Берга.

Вскоре она нашла его. У них оказалось даже четыре общих знакомых, но друг друга в друзья они еще не добавили. Потом она нашла его и в сети «Xing». Там тоже было его фото: он стоял в черном костюме перед каким-то небоскребом.

Там значилось — «владелец». И чуть ниже фирма: «Corvinus Capital». Юлия щелкнула ниже на «Я ищу», как обычно на сайте «Xing».

Я ищу: деловых партнеров, корпоративных инвесторов, интересные проекты в области воспроизводимых источников энергии, биотехнологии.

Она удивленно приподняла брови. У этого парня мозги действительно варят!

Ей стало интересно, о какой же слабости он говорил. Она напечатала:

И какую слабость ты имеешь в виду?

В этот раз ответ пришел минуту спустя:

Тебя когда-то обидели. Обидел человек, который был для тебя важен. Ведь что такое любовь? Любовью называют потерянную половинку себя в другом человеке, ее ищут, чтобы снова стать цельным. Ты пыталась. И все еще пытаешься. Я прав?

«Что это он про вторую половинку? Ну да, кто ж ее не ищет?» И она ответила:

Да. Рассказывай дальше.

Тут же последовал ответ:

Ты открыла этому человеку глубины души, самое сокровенное, а он ранил тебя.

С тех пор ты бережешь это, чтобы тебе никто не причинил боль. Это делает тебя сильной, но это же делает тебя неприступной. Ты так не считаешь?

Она напечатала:

Наверное, ты прав.

Прошло полминуты, и Юлия прочла:

Желаю, чтобы ты когда-нибудь нашла того, кому сможешь открыться полностью. Не только чтобы он тебя понимал, но чтобы вы были как одно целое. Только тогда ты сможешь обрести вторую половинку себя, которую ищешь. Это истинное счастье. Это любовь.

Этот человек действительно был другим. Он ни разу не попросил о свидании. И возбудил интерес Юлии к себе. Она написала:

Ты меня знаешь, хотя мы с тобой никогда не виделись.

Потом он:

Я каким-то образом чувствую это.

Потом она:

Может, поговорим по телефону?

И снова он:

Может быть. Вот мой номер.

Глава 12

Трансляция началась двадцать минут назад. Несколько кандидаток уже угодили в болото, две поднялись на Олимп. Альберт Торино пошел по рядам зрителей-мужчин, чтобы провести небольшой опрос.

— У тебя есть подруга? — спросил он прыщавого паренька с зачесанными назад волосами.

— Не-а, — ответил тот. — А зачем?

— Почему бы и нет? — Торино был несколько обескуражен ответом.

— Всякие небылицы я и сам мастер рассказывать, — ответил прыщавый. — А если мне нужна женщина, я иду в бордель.

Торино приподнял брови.

— Ага, ты настоящий прагматик. — Он с надеждой взглянул на зализанного прыщавого паренька. — Может, наш прагматик сегодня вечером вообще не хочет платить. Что ты думаешь о той, что на подиуме?

Торино повернулся к сцене, где новая кандидатка с нетерпением ждала ведущего. Грудь у нее была довольно большой, а платье настолько тесным, так что в любой момент могло треснуть.

— Не мой тип, — ответил прыщавый, помотав головой, — жирная и уродливая.

— Мисс Голодовка ее, конечно, не назовешь, — ответил Торино и, поглядывая в свои карточки, направился к сцене. — Тебя зовут Сьюзи, так?

Девушка кивнула и крикнула прыщавому:

— И я не жирная, ты, прыщавая морда!

Парень тоже что-то крикнул в ответ, но микрофон уже выключили.

— Спокойно, Сьюзи! — успокаивающе произнес Торино. — Как дела у близнецов?

— Каких близнецов? — растерянно переспросила девушка, но заметила, куда смотрит Торино, и поняла, что тот имеет в виду. — А-а… — Она неуверенно улыбнулась. — Они обычно нравятся парням.

— Ну, кроме нашего бордельного друга там, в первом ряду, — хмыкнул Торино. — Но платье… — Он внимательно осмотрел ее с таким видом, словно готов был в любую секунду броситься в укрытие. — Или это манжета для измерения кровяного давления?

Раздался громкий хохот. Теперь наступила очередь зрителей задавать вопросы. Прежде чем Сьюзи успела ответить, Торино прошел с микрофоном дальше по ряду, в котором стоял прыщавый, продолжая блеять какие-то непристойности. Торино остановился около паренька с черными, коротко стриженными волосами.

— Как тебя зовут и откуда ты?

— Я Ронни. Ронни из Бранденбурга, — осклабился тот.

— Как тебе Сьюзи?

— Хороша. Особенно сверху. Неплохо было бы с ней по…

Йохен махнул с режиссерского пульта, и раздался короткий пронзительный писк.

«Ага, цензура, — подумал Торино. — Прозвучало слово, которое нужно убрать из прямого эфира, чтобы нас не вытурили из вечерней программы. Хорошо, если мы вещаем с небольшой задержкой».

— Ты, ублюдок! — крикнула Сьюзи со сцены. Она хорошо расслышала слово, несмотря на пиканье. — Я сама решаю, кто и что со мной делает.

— Прочитай условия шоу, потаскуха! — закричал в ответ Ронни. — Ты принадлежишь мне!

— Попридержите коней, — вмешался Торино. — А тебе, прежде чем ее подолбить, придется выиграть. И тебе тоже.

— Как это? Она принадлежит мне, — заупрямился Ронни и выкрикнул в сторону Сьюзи: — Когда я закончу с тобой, у тебя будет походка, как у Джона Уэйна!

Он вышел вперед и запрыгал вдоль трибуны с широко расставленными ногами.

Торино сделал удивленное лицо.

— Никогда бы не подумал, что такой, как ты, знает Джона Уэйна.

Ронни хотел еще что-то сказать, но микрофон уже выключили.

— Да или нет? — крикнул Торино зрителям.

Большинство голосовало «да». Торино тоже.

— Повезло тебе, мисс Сосиска, — сказал он Сьюзи. — Только в следующий раз надень что-нибудь другое. Я не знаю, сможем ли мы защитить зрителей в студии от разлетающихся обрывков твоего лопнувшего наряда.

— Все вы идиоты!

Поднимаясь на трапеции с ангельскими крыльями, Сьюзи скорчила гримасу — то ли от злости, то ли от радости, что прошла в следующий тур.

Следующая кандидатка — Соня, блондинка, элегантная и утонченная. Толстый парень из Лихтенберга в джемпере с капюшоном, который называл себя Волле и весил около ста двадцати килограммов, дал понять, что Соня — женщина его мечты и что он после выигранной ночи готов на ней жениться.

— Я просто влюбился, — сказал Волле.

— Ты не влюбился, — ответил Торино, — ты просто спятил. К тому же ты жирный.

Торино заметил, что когда от него на орехи получали и зрители в студии, выходило тоже неплохо. «В конце концов, — подумал он, — эти лузеры так друг друга ненавидят, что дьявольски радуются, когда одному из них достается». Римские гладиаторы тоже швыряли свои короткие мечи в зрительские ряды, и иногда одному из зевак приходилось сыграть в ящик. «Почему нет? Толпа хочет этого. Они это заслужили».

— Но я влюбился в Соню! — кричал Волле. — Это не на одну ночь. Это серьезно!

Торино кивнул.

— Если со своими ста двадцатью килограммами ты захотел запрыгнуть на девочку, это наверняка должно быть что-то серьезное.

Волле хотел еще что-то сказать, но микрофона уже не было.

— Нет! — крикнул Торино и опустил большой палец вниз, как цезарь Нерон, хотя бы для того, чтобы досадить Волле.

«Нет», — проголосовали пользователи Интернета, и под Соней открылся люк. Визжа, она свалилась в болото.

Глава 13

Юлия набрала номер Томми и почувствовала, как ее сердце забилось чаще.

— Алло, Томми слушает, — раздался голос в трубке. — Я сейчас в машине, так что не удивляйся, тут сильное движение.

Спокойный голос, низкий, звучный и довольно приятный. Большинство парней обычно были чересчур взволнованы, говорили быстро и на повышенных тонах, хотели в одном предложении за три секунды описать все свои достоинства, да к тому же еще за что-то извиниться: «Эй, извини, я опоздал на четыре минуты, в метро ехал, а там связь не ловит, а потом окна были разрисованы в вагоне, и я проехал станцию, пришлось возвращаться обратно, поэтому и задержался».

Тут все намного короче: «Томми слушает». Коротко и ясно.

А потом еще фраза насчет машины. Он в пути. Может, едет по делам?

— Привет, Томми, это Юлия. — Она задумалась, как дальше по-умному построить беседу, но в голову ничего не пришло, и она спросила: — Все в порядке?

— Я был прав, — произнес он. — В твоем голосе слышатся нотки, которые делают тебя такой привлекательной.

Это Юлии понравилось, и она решила говорить только самое необходимое и побольше слушать.

— Какие нотки?

— Ты многогранна, умна и необычна. Ты душевна и, если завоевать твое доверие, будешь одной из самых чудесных женщин на свете. Ты волнующая. Женщина для любования и желания. — Он помолчал. — И все это — в твоем голосе.

— Ты милый, — ответила Юлия. — Когда мы увидимся?

— Скорее всего, в конце следующей недели. Раньше у меня никак не получится.

— Тогда, может, еще созвонимся?

— Конечно. К сожалению, мне нужно отключиться, звонок по параллельной линии.

— Всегда в разъездах? — спросила она.

— В данный момент. Небольшая напряженка. Много сделок одновременно. На следующей неделе будет спокойнее, и тогда я тебе расскажу об этом, если захочешь.

— О да, — ответила Юлия, — было бы мило с твоей стороны. Рада буду тебя увидеть.

— Договорились.

Она положила трубку, еще раз взглянула на фото из сайта знакомств и в сети «Xing».

И улыбнулась.

Он тоже положил трубку. Улыбка, которую он «надевал», чтобы голос казался теплее, моментально исчезла. В момент, когда он нажал кнопку «Отбой» и закончил разговор, уголки его рта опустились, словно к ним были привязаны грузики.

Его лицо за стеклами очков в оправе из нержавеющей стали снова превратилось в железную, непроницаемую маску, которая все скрывала и из-под которой ничего не показывалось. Фары его машины разрезали пропитанную дождем темноту.

Глава 14

Смеркалось. Небо было серым, как заставка монитора, за которым Клара писала отчет по следственным мероприятиям, когда зазвонил телефон. До этого по мобильному она переговорила с Белльманом, начальником УУП Берлина, который был на заседании в Висбадене: он передал ей благодарность по делу Оборотня и перешел к актуальным случаям.

— Как такое может быть, что тело лежало в квартире шесть месяцев и никто ничего не заметил? — спросил он.

— Сегодня большинство людей общаются через Интернет. Это значит: кто живет онлайн, тот живет и в реале, даже когда человек давно мертв, — ответила Клара.

Белльман выдохнул и замолчал на несколько секунд.

— В какое больное, сумасшедшее время мы живем! — пробормотал он, словно не желая слушать дальше, что было редкостью.

— В очень сумасшедшее время, — согласилась Клара.

— Поймайте этого умалишенного, — сказал на прощание Белльман. — Именно в реале.

И вот теперь снова звонил телефон.

— Видалис слушает.

— Это Вайнштейн. Есть новости.

Клара взяла ручку и придвинула к себе лист бумаги.

— Я слушаю.

— Мы исследовали примерно тридцать жуков и почти во всех обнаружили ДНК Жасмин Петерс и Якоба Кюртена либо не обнаружили ничего.

— Почти во всех? Что это значит? — нетерпеливо переспросила Клара, досадуя на экивоки Вайнштейна.

— В одном жуке мы обнаружили ДНК неизвестного нам человека. Возможно, что этот жук был уже давно мертв, поэтому есть вероятность, что эта ДНК намного старше, но чтобы это установить, придется проверить процесс разложения в хитиновом панцире.

— Метод радиоуглеродного анализа? — спросила Клара.

— Метод радиоуглеродного анализа в этом случае даст крайне неточные результаты, его используют при возрасте от трехсот лет. Здесь нужен биохимический анализ.

Клара вздохнула: «Первая жертва? Номер один? Неужели все так просто?»

— И тогда мы сможем идентифицировать ДНК?

— Зависит от того, как давно она там, — ответил фон Вайнштейн. — Мы могли бы потрясти больницы, как в случае с Кюртеном, только на этот раз придется подойти к работе более плотно. И сейчас мы уже не сможем рассчитывать на новый банк ДНК, ведь его организовали всего пару месяцев назад.

— И что это значит? — спросила Клара.

— В клиниках сохраняют образец ДНК во время донорской сдачи крови или анализа. Нам все это предстоит проверить.

— Сколько времени для этого потребуется?

— Все зависит от того, насколько полны банки ДНК и насколько стар образец, — ответил доктор. — При определенных обстоятельствах на это могут уйти недели. И мы должны хорошо подумать, стоит ли это таких затрат, оправданы ли они. Чем дальше это было в прошлом, тем больше стог, в которой предстоит искать иголку.

— Ну хорошо, — разочарованно сказала Клара. — Но у нас есть хоть что-то. Большое спасибо. Вы отправите нам отчеты?

— Они уже в пути, — ответил фон Вайнштейн.

Глава 15

Одна часть мира Владимира рухнула, когда погибли родители. Тогда ему было десять.

Вторая часть развалилась, когда его осквернил Инго М. Тогда ему было двенадцать.

Третья часть погибла, когда пропала его сестра Элизабет — единственный человек, который у него оставался и которому он мог полностью доверять. Тогда ему было тринадцать.

Элизабет исчезла, потому что с ней случилось то, что случается со всеми девочками в пятнадцать-шестнадцать лет. Потому что у нее появился парень, ее первый парень.

Его звали Тобиас. Он был светловолосым, как Владимир, и примерно такого же роста. Лиза, как сейчас называли Элизабет, встречалась с Тобиасом, ходила с ним по двору детского дома и гуляла в окрестных лесах.

«Что они там делают?»

Владимир догадывался. И боялся этого.

Потому что из-за Тобиаса он потерял бы не только сестру.

Могло быть еще хуже. Этот Тобиас мог делать такие же грязные вещи с его сестрой, какие с ним, Владимиром, делал Инго. Он мог вставлять в нее свою штуку, овладевать ею, осквернять ее, уничтожать.

Так дальше нельзя.

Владимир попытался призвать сестру к ответу, но она и слышать об этом не хотела.

— Влад, прекрати, не устраивай сцен! — ответила она. — Что с тобой случилось?

— То, что ты делаешь, — неправильно!

— О чем ты говоришь? Ты бредишь? Рано или поздно вырастаешь из возраста, когда девочки считают мальчишек глупыми, и наоборот.

— Это нехорошо, что ты с ним.

— Ты превратился в святошу? Это обычное дело.

— Но я твой брат!

— А Тобиас мой парень. И ты не мой муж! Повзрослей же наконец!

Разговоры не помогли. Он должен был решить проблему каким-то другим образом.

Ниндзя?

Владимиру была знакома прачечная еще по последней встрече с Инго. И он знал, что кухня и холодильники находятся рядом. Где-то была и мастерская, в которой лежал большой молоток. Кроме того, Владимир знал, что Тобиас частенько тайком спускается сюда покурить.

«Он вставит свою штуку в мою сестру, как одна из ос, чтобы отложить яйца. И это все изменит. Если она не может дать отпор, этому должен помешать я».

Снова и снова в его жизни случались ужасные вещи.

Ствол дерева — в машине.

Инго — в нем.

И теперь Тобиас — в его сестре?

Нет!

Тобиас уже потушил сигарету и смыл ее в ближайшем унитазе, когда услышал сзади чье-то тихое дыхание и приглушенные шаги. Он еще успел обернуться и краем глаза заметил: что-то движется на него, пластичное, быстрое, похожее на тень.

Страшная боль пронзила тело.

Потом была только слабость.

Вечная слабость.

Владимир обернул тело Тобиаса черным полиэтиленом и положил в самый низ одного из холодильников.

В мастерской он украл пилу и теперь каждую ночь тайком спускался вниз, чтобы отпиливать кусочки промерзшего тела и смывать их в унитаз. Унитазов было несколько, и каждый кусок отправлялся в очередной унитаз. И все же Владимир был очень удивлен, как много времени это заняло, сколько массы в человеческом теле, как тяжело распиливать промерзшие кости и мясо. Но холод делал свое дело. Не оставалось ни крови, ни следов.

«Кто захочет делать грязные вещи с моей сестрой, — думал Владимир, — у того кровь замерзнет в венах».

Никакой крови, никакого тела, никакого преступления.

Куски трупа оттают только в канализации.