Крепость Спасения Резанова Наталья

3. Поле Тергем. Союзники. Старик

Они продержались до весны. А когда началась пора таяния снегов, военные действия прекратились сами собой. С гор катились лавины, долины стали подобны болотам, и реки, разлившись широкими потоками, шумно несли свои воды на восток, к Вечному морю.

Но, подобно тому, как не было спокойствия в природе, не пришло спокойствие и в Галар. Все понимали: замирение – лишь до тех пор, пока не просохнет земля, пока не схлынет половодье.

К востоку от Галара Хевард лихорадочно вооружал своих подданных, строил все новые стенобитные машины и грабил неосторожно приблизившихся к границам Керты купцов.

В Галаре делалось то же самое, за исключением последнего – не из высоких нравственных принципов, а по отсутствию купцов.

Новости с Запада были неопределенны, а потому зловещи.

Мантиф укреплял Наотар – свою резиденцию. Время у него покуда было, поскольку на подступах, в ущельях, все еще лежал снег.

Как раз тогда Лардан вызвал к себе своих капитанов – Гриана и Эрпа, и приказал готовиться к выступлению.

Эрп – молодой, исполнительный, но не в меру любопытный, поинтересовался:

– Почему так рано? Времени в избытке.

– Разговоры! Времени у нас нет. Хевард решил переиграть нас. Разведчики доносят – на сей раз он даже оставил дома свои любимые погремушки, чтобы не увязли в грязи. Он спешит. С ним только конница. Они обошли разливы, и, по моим сведениям, направляются к полю Тергем. Его оружие – неожиданность. Номы это оружие у него вырвем. Все.

Что касается Гриана, то он и сам ожидал чего-нибудь подобного. Однако предпочел промолчать. Он размышлял. Хевард – мастер осадного боя, но рядом с полем Тергем – лишь маленький городок с башней. Король Керты решил сменить тактику? Неужели расчет только на неожиданность? Как и большинство галарцев, Гриан был недоверчив. Но, чтобы узнать, надо увидеть…

Передовой отряд миновал город Тергем и выехал в открытое поле. Арьегард с Эрпом во главе остался далеко позади.

Здесь весна чувствовалась значительно сильней, чем в центральном Галаре. Гриан отметил, что если Хевард действительно намеревается занять позицию здесь, лучшего места для конницы нельзя и подобрать. Земля не только просохла, но и покрылась свежей травой.

– Пожалуй, хоть и пригревает, дождь все-таки будет, – сказал ехавший рядом Лардан. – Вон туча на юге… – и тут же осекся. – Нет, это не туча.

Темное пятно, возникшее на южном горизонте, быстро приближалось, рассыпавшись на множество фигур.

– Все-таки они нас опередили… Не удалось…

Всадники приближались с неотвратимой быстротой.

– Конница Хеварда… Передовые… Основные силы, должно быть, дальше. Но мы отступать не будем. Их не так много, чтобы мы не сумели раздавить их. – Лардан поднял руку, намереваясь прокричать боевую команду, но Гриан перехватил ее.

– Остановись, Лардан! Это не Хевард! Это они…

– Кто?

– Проклятые…

– Ты что, спятил? – закричал Лардан, но и сам уже увидел, что ошибся. Кто бы не приближался к ним – это не воинство Керты.

Примерно в трех перелетах стрелы всадники (всадницы?) неожиданно остановились.

Издали они были совершенно неотличимы друг от друга, и держались плотно, так что трудно было установить их число.

– Так, значит они существуют, – тихо сказал Лардан. – Они существуют… А я ведь, признаться, так до конца тебе и не поверил.

Гриан ответил так же тихо, словно у него пересохло в горле.

– Я и сам не думал, что они появятся так скоро. Считал, что если они придут, то не раньше второй половины лета.

– Так или иначе… – Лардан вдруг заорал, обернувшись назад: – Эй, вы, болваны! Поднять мое знамя! Без команды не двигаться! Гриан, вперед!

Они поскакали навстречу неподвижно стоявшим Проклятым. От тех отделился всадник, торопившийся к ним.

– Гриан, и ты по-прежнему будешь утверждать… Задуши меня демон, если это женщина.

– Конечно, нет, – спокойно ответил Гриан. – Это Никар.

Он сразу узнал своего посланного, хотя тот страшно исхудал и почернел. Впрочем, Никар смеялся от радости.

– Перестань хохотать, дурень, – сказал Лардан. – Докладывай.

Тот завертел головой, с трудом соображая, потом вымолвил:

– Они пришли… Сама Старшая…

– Что значит «старшая»?

– Гейр… глава над Проклятыми.

– А, ничего от тебя не добъешься! Едем!

Три всадника подъехали к строю Проклятых. Но и вблизи они показались Лардану такими же одинаковыми. Черные латы, круглые щиты, бесстрастные смуглые лица под шлемами без забрал. Лишь у одной из всадниц на плечах был белый плащ.

«Наверное, это и есть Старшая».

Гриан протянул вперед правую руку с раскрытой ладонью.

– Сделай так же, – вполголоса сказал он Лардану, – и назовись.

Он знал, что Лардан, в отличие от многих галарцев, не побоится произнести свое имя перед чужими.

Тот повторил жест Гриана.

– Я Лардан, полководец Галара.

– Я Гейр, Старшая Крепости.

Женщина в белом плаще сделала ритуальный жест и взглянула на Лардана в упор. Он неожиданно растерялся. Лардан испытывал под взглядом Гейр то же чувство приниженности, что и бродяга Ассари, хотя он был рыцарем и военачальником, Ассари же – всего лишь маленьким человеком. Но у Ассари-проводника были знания и опыт общения с Проклятыми, с которыми Лардан встречался в первый раз. И все слова застряли у полководца в глотке.

– Вы просили нашей помощи и союза. Мы пришли.

Молчать далее было невозможно. Лардан откашлялся.

– Да. Я благодарю вас. Мы воюем с Кертой. Хотя вы, должно быть, знаете.

Она кивнула.

– Вероятно, твои люди (Лардан не рискнул сказать «Проклятые») нуждаются в отдыхе после долгого пути?

– Нет.

Он обвел строй глазами. Одинаковые, чтоб им провалиться…

– Противник появится не позднее, чем завтра.

– Тогда мы присоединимся к вам.

Гриан тоже смотрел. Для него Проклятые вовсе не были столь неразличимы, как для военачальника. Он сразу узнал Ауме – во втором ряду, за плечом Гейр, и ее сестру рядом с ней. Два лица, такие одинаковые и такие разные. Он не мог объяснить, чем они отличаются, но они были разные, несмотря на полное совпадение черт. Но ни одна ничем не выказала, что узнала его.

– Хевард, как и все в трех королевствах – ничего не знает о Проклятых. Поэтому, я полагаю, им не следует показываться до начала сражения.

К Лардану уже вернулось обычное самообладание.

– Ты прав. Пусть это будет для кертцев неожиданностью. В таком случае – хватит стояния на месте. Отряд Эрпа скоро подойдет. До ночи нужно стать лагерем и обсудить диспозицию на завтра.

К вчеру основные силы ларданова войска были стянуты на поле Тергем. Продвигаться дальше было опасно. Продвигаться дальше было опасно. Поле окружали холмы, среди которых легко можно было устроить засаду.

Проклятые не смешивались с галарцами, расположились отдельно. Они не разбивали палаток и словно растворились во тьме, окружив кольцом единственный костер.

Лардан начал раздражаться. Он был расстроен из-за своего недавнего смущения, и только искал повода, чтобы сорвать злость.

– Что она думает, эта… как ее… Гейр? Строит из себя невесть кого, явившись сюда лишь с сотней бабенок…

– Там нет сотни, – сообщил Никар. – Пятьдесят семь.

– Что!? Так мало?

– Ну да, Пятьдесят семь, я был пятьдесят восьмой.

– Издалека мне показалось, что их больше. А вблизи я не считал.

– Каждая из Проклятых ведет сменного коня. Поэтому отряд и кажется больше.

Тут Лардан вышел из себя.

– И это помощь? Стоило на другой край Огмы посылать, обученным солдатом рисковать ради такого? В любой деревне я себе такую помощь отыщу! Выгоню в поле здешних баб с веретенами и сковородками – пользы и то больше будет. Хевард со товарищи сдохнут со смеху, и войне конец! Ты во что что меня втравил, Гриан? Мало мне забот, так еще и эта! Или тебе мало, что ты стал посмешищем на весь Галар, хочешь, чтоб и что ты стал посмешищем на весь Галар, хочешь, чтоб и я им был? Пятьдесят семь…

– Ты не видел их в деле, – ответил Гриан. – А они прошли всю Огму меньше, чем за полгода.

– Это верно… И много их в пути погибло, Никар?

– Никто не погиб, господин.

– Никто? Так не бывает.

– Клянусь священными сокровищами.

– Тогда… Погоди, я должен подумать.

Пока он размышлял, расхаживая по палатке – топал ногой в раздражении и вновь принимался ходить, Никар рассказывал Гриану.

– Огма еще не видывала такого перехода. Я думал, не выживу. Нет, я не в этом смысле, как раз наоборот… Они словно сделаны из камня. эти Проклятые, и не жалеют ни себя, ни других, обходясь без пищи и сна.

– Вы пересекли Сердцевину?

– Нет. Обошли с запада, через предгорье.

– А варвары? Они не препятствовали вам?

– Одно из племен напало… но они… и я с ними, неслись, как Небесная Охота, и ничто им не могло помешать. Они смели нападающих, как будто не заметив их. – Помолчав, Никар добавил: – Ты знаешь, они совсем не злые. И не добрые, конечно. Не умею сказать. В общем, лучше держаться от них подальше.

Гриану хотелось еще расспросить посланца, но в этот миг его позвал Лардан, прекративший свои метания по палатке.

– Гриан! Ты хоть подумал, чем мы с ними – если отставить в сторону дурацкие шутки – будем расплачиваться? С союзницами нашими?

– Я не заглядывал так далеко вперед.

– А нужно было заглядывать. И… нужно посоветоваться с их предводительницей. Ведь завтра сражение.

– Конечно.

– Ну вот. А я уверен, что, если ее позвать, она не придет. По-моему, она смотрит на всех, как на пыль под копытами своего коня.

– Скорее всего, не придет. Достаточно того, что она пришла из Круга.

– А сам я туда пойти не могу. Не стану я унижаться пере ними. Ясно? Придется тебе. Поскольку именно ты взвалил нам эту радость на шею. Так что будешь мотаться из лагеря в лагерь. Не обидишься?

– Не обижусь, – сказал Гриан.

Это был необычно теплый для весны день. Впоследствии данное обстоятельство связывали с появлением Проклятых, прибывших, словно на крыльях южного ветра. Но в тот день подобное сравнение никому не приходило в голову.

Как всегда, хотя противника ждали, он появился вдруг. Тяжелая конница Керты на рысях высыпалась из-за пологих холмов, а сзади тащились вспомогательные отряды пехоты, о которых разведка Лардана не докладывала, и обозы. Но и для кертского воинства вид построенных в боевом прядке Галарских отрядов был неожиданностью. Однако, не такой, чтобы отступить.

Строй мгновенно рассыпался, кертцы кинулись в атаку. Прокричала труба, и воины Галара ринулись им навстречу. Лардан расположил своих людей для правильного боя – сам в центре, на флангах капитаны правой и левой руки. Но вскоре все смешалось. Северяне рубились с северянами на поле Тергем, знамена с родовыми знаками взметались и падали под копыта коней. Иногда Лардану казалось, что в мареве боя он узнает Хеварда – по его раздвоенной вилообразной бороде, двумя острыми клиньями спускавшейся поверх доспехов, и даже различает бешено блестящие маленькие голубые глаза под козырьком шлема. Но, устремляясь в ту сторону, он вновь терял Хеварда из виду. Явного перевеса не было заметно. За Ларданом был выигрыш во времени и позициях, но кертцы превосходили числом, а когда отряд Гриана нанес коннице решительный удар, Хевард бросил в бой пехоту, каковой Лардан в своих расчетах места не отводил. Лишь небольшая часть воинов Хеварда сталась охранять обозы, скопившиеся в восточной части поля.

А день все тянулся, и не было победы ни той, ни другой стороне, когда над полем раздался свист, какого еще не слышали в северных королевствах, и Проклятые, обошедшие кертцев с тыла, вылетели с холма и вонзились в ряды противника, как отточенный клинок в живую плоть.

Если бы даже сами демоны напали на кертцев, это не произвело бы большего эффекта. Ничто так не ужасает, как неизвестное, и кертцы, впервые столкнувшсь с атакующими Проклятыми, и не имея понятия о подлинной их численности, обратились в бегство, а те, сменив мечи на луки, засыпали их стрелами. Передние ряды бегущих увлекали за собой остальные, конные толкали пеших, и лошади спотыкались, и всадники летели наземь. Началась паника, и Хевард понял это раньше, чем люди из Галара. Он приказал трубить отбой, ибо это могло сохранить людей лучше, чем попытка обратить бегущих вспять. Началось их отступление и преследование. Свист не смолкал, и Проклятые были везде, и никто бы не догадался. что их чуть более полусотни.

Хевард скомандовал отступление вовремя. Промедли он еще немного, и кертцы смели бы собственный обоз. Теперь обозники поспешно отходили. Вперед вырвалась одна повозка, запряженная двумя крепкими лошадьми. Ее сопровождали вооруженные всадники. В повозке, помимо возницы, находился худой старик со связанными руками. Он пытался приподняться, чтобы рассмотреть, что происходит, но повозку трясло при скачке, и он падал на дно.

– Держись, учитель! – раздался крик. – Я здесь!

И тут же пригнулась, срывая лук с плеча. Дротик просвистел над ее головой. И в ответ ему пропела стрела.

Разрыв между преследуемыми и преследовательницей сокращался. Двоих она подстрелила. Третьего, мчавшегося на нее во весь опор, оглушила ударом меча по шлему, и, наконец, оказалась возле повозки. Возница, сжимая поводья в левой руке, стоял раскручивая пращу, но Ардви, выхватив из-за пояса хлыст, упредила бросок, сшибла возницу на землю, перескочила из седла в повозку, успев подхватить волочащиеся поводья, и развернула повозку в противоположную сторону. Ее обученный конь, не отставая, скакал рядом. Все проделано было в наилучшем стиле Проклятых, в несколько мгновений, так что со стороны немногие могли заметить, что произошло.

Лардан собирал своих воинов, не позволяя им чрезмерно увлекаться преследованием. Враг был разбит, и этого пока достаточно. Время подсчитать потери и трофеи.

Проклятые собирались вместе. А по полю, подпрыгивая, катилась повозка, и старый человек разминал запястья, с которых были срезаны ремни.

– Так это ты, Ардви? Как ты здесь оказалась?

– Я, учитель. И большое чудо, что здесь оказался ты.

– Он привез меня сюда, чтобы я полюбовался, как он умеет побеждать и без моей помощи. Он совершенное чудовище, этот Хевард. Не потому, что он как-то по особому жесток – другие здесь, наверное, ему в этом не уступят, а потому, что он, несомненно, самый просвещенный из северных королей. И что за плоды принесло ему это просвещение… Но как ты почернела! Я едва узнал тебя.

– Это все Круг. Не знаю, может быть, дело в близости пустыни. Но там все становятся такими, даже если от природы бледны. – Разговаривая, она внимательно смотрела на Сангара. Потом взяла его за руку. – Ты не болен, учитель? Тебе не холодно?

– Это усталость, Ардви. И годы.

– Я должна хорошо тебя устроить. Добыть у галарцев палатку. Ты не сможешь, как мы, спать на земле, положив седло под голову. И еда наша вряд ли тебе подойдет. Ничего. Я буду за тобой смотреть.

Воинство Лардана двинулось на запад. Раненых он отослал в Тергем, и незамедлительно отослал гонцов к Мантифу с вестью о победе. Немного поразмыслив, добавил еще конфиденциальное сообщение для Вакера. Опять приходилось ломать голову над проблемой Проклятых. В сражении они, конечно, выше похвал, а потом? Пока он приказал фуражирам беспрепятственно снабжать их продовольствием, благо часть обоза Хеварда все-таки удалось захватить. В ответ – ни тени благодарности. Победоносная битва отнюдь не сблизила противников (и Лардан, честно говоря, в глубине души был этому рад). Проклятые держались по-прежнему обособленно и даже надменно. В город входить отказались. В сражении не потеряли никого, а количество раненых Лардану не было известно. Почему-то рядом с ними ехал дряхлый старик, отбитый у противника. Как доносили – тот самый пресловутый святой человек, захваченный зимой Хевардом, в обиходе называемый «мудрец». На ночлег одна из Проклятых обычно отвозила его поближе к полевой кухне, а сама уходила. Старика не беспокоили, хоть и глазели на него – боялись Проклятых. Насмешки над Никаром, пышно расцветшие в день его возвращения – что, разумеется, было неизбежно после длительного путешествия с отрядом Проклятых, где он был единственным мужчиной, увяли сами собой.

Чрез несколько дней явилось посольство, но не военное, как ожидал Лардан. В лагерь прибыли два жреца высшей храмовой иерархии в сопровождении Теулурда, который заявил, что блистательная победа на поле Тергем, безусловно, найдет свое место в хрониках Галара, но сейчас им нужен Мудрец – старик из Керты. Лардан был уязвлен. Вдобавок, он сам Вакеру о старике ничего не сообщал, и не вполне приятно было сознавать, что первосвященник держит в войске соглядатаев – пусть он и раньше об этом догадывался. Поэтому Лардан с превеликим удовольствием спровадил послов к Проклятым, благо это был их трофей, а Гриан, который бывал у Проклятых несколько чаще, чем он докладывал военачальнику, на свой страх и риск переслал Старшей весть, что к ней направляются высокие гости.

Когда те приблизились к стану Проклятых, их встретила Гейр в белом плаще, в окружении темнолицых воительниц, похожих, как сестры. Если это и произвело впечатление на жрецов, они того не выдали – ритуалы Храма учили сдержанности. Высший по рангу обратился к Старшей.

– Мы знаем, что в ваших руках находится Мудрец.

Проклятые, окружавшие старшую, были одинаковы. И предводительница в белом плаще словно вбирала идущую от них силу. А может, сила именно от нее.

– Не знаю такого имени.

– Это тот, которого захватила Пришлая, – сказала одна из Проклятых.

– Мудрец ужен нашему королю. Мы просим вас отпустить его. Если вы хотите выкупа…

– Нам не нужен выкуп.

– Мы не причиним ему вреда. нам необходим совет Мудреца, а для вас он бесполезен.

– Если он у нас…

– Он у нас, Пришлая привезла его в лагерь, – сказала Проклятая, кажется, та же самая.

– Если он у нас, – твердо продолжала Старшая, – и захочет пойти с вами, мы отпустим его.

Она сделала знак, предупреждающий, что разговор окончен. Послы вежливо откланялись и вернулись к Лардану.

После их ухода Гейр произнесла:

– Ты стала много говорить, Элме.

– Старшая! Пришлая нарушила Закон, покинув строй чтобы захватить этого старика.

– Не захватить, а освободить, – немедленно последовал ответ. – Учитель был в плену у кертцев, они силой держали его, а он стар и болен.

– Она отбила его силой своего меча, – сказала Ранд. Это была расхожая формула, употреблявшаяся в разговоре Проклятыми, ибо, если говорить точно, следовало упомянуть лук и хлыст. – Я видела это.

– Закон не нарушен, – сказала Гейр. – Если все так, то Ардви поступила по Закону: за слабого против сильных.

– Но зачем она привезла его с собой?!

Гейр вопросительно обернулась к Ардви.

– Я не могла оставить его, Старшая. Этот человек мне как отец.

Элме глянула мрачно. Мало того, что Пришлая произнесла, по ее понятиям, ужасающую непристойность. Напоминание об отце было для нее личным оскорблением.

Но Гейр не заметила, или не пожелала заметить ее возмущения, а слова Пришлой истолковала несколько иначе. Для горожанки, вероятно, «отец», «учитель» – это нечто вроде Старшей в Крепости. Это заслуживает уважения.

– Он и взаправду так мудр?

– Он великий ученый, Старшая. Это признавали даже те, кто изгонял его и держал в заключении.

– Ты слышала просьбу галарцев?

– Да. Полагаю, они действительно нуждаются в его совете. Но опасности для него не исключаю.

– Северянам нельзя доверять. Они любят обманывать. Но просьбы союзников нужно уважать. Поэтому ты отправишься в их замок вместе со своим учителем. – Говоря это, Гейр заметила, что глаза Пришлой радостно блеснули. Но не более. Лицо ее было неподвижно, как у остальных.

– Да позволит мне сказать Старшая. Поскольку от здешних мы вправе ждать любого подвоха, я прошу для охраны учителя, кроме себя, еще одну Проклятую.

– Кого ты хочешь взять?

– Ауме.

– Это хороший выбор. Ауме?

Та шагнула вперед.

– Я готова идти с Ардви.

– Наблюдайте за северянами и ничего не упускайте.

Кажется, совет заканчивался. Но Элме, в отличие от Старшей, не одобряла выбора. Она не хотела, чтобы кто-нибудь из Проклятых вообще приближался к жилищам северян. Тем более – Ауме. Тем более – в сопровождении Пришлой.

– Дай мне сказать, Старшая! Нельзя поступать по советам Пришлой. Они злонамеренны и несут одни несчастья.

_ – Ты можешь привести хоть один пример, когда мой совет принес бы несчастье?

Она вновь по дамгальски растягивала согласные, И, кажется, делала это нарочно, зная, как ненавистен для Элме городской выговор.

– Ты – не настоящая Проклятая! Ты – приблудная горожанка, рядящаяся в наши латы!

– Настоящая Проклятая не оскверняет свой рот бранью, – ехидно заметила Ардви.

Это замечание окончательно вывела Элме из себя.

– Гейр, Старшая! Сегодня Пришлой было прощено нарушение Закона, но она нарушала Закон и раньше, в Круге! Я свидетельствую!

– Это серьезное обвинение, – сказала Гейр. – Чем ты его подтвердишь?

И Элме, горячась и сбиваясь, рассказала об участии Пришлой в постройке мельницы. Послышался ропот возмущения.

– Это серьезное обвинение, – задумчиво сказала Гейр.

Но Ардви и не собиралась ничего отрицать. Она стояла, положив привычно руку на эфес меча, словно готовясь к бою.

– Да, я помогла построить эту мельницу. Добавила к мечу отвес.

– Но ты нарушила обычай, запрещающий нам вмешиваться во внутренние дела жителей Круга.

– Но водяную мельницу там было ставить гораздо удобнее, чем ветряную! Это даже не я изобрела, демон меня заешь! По всей Сердцевине уже давно так делают, а в Круге никак не додумались. Вот я их и научила.

– Я даже не знаю, как тебя наказать, – сухо произнесла Гейр. Подобных случаев в Крепости никогда не бывало. В сущности, ей совсем не хотелось наказывать Пришлую. Нарушение обычая – тяжкая провинность, но донос был более противен сердцу Гейр.

– Старшая в своем праве. Но с мечом или отвесом – это была помощь слабым. По Закону.

Это была уже дерзость. Если не хуже. Но многие, как ни странно, согласились со словами Пришлой.

Пора было и Старшей вынести приговор.

– Вы обе провинились передо мной и общиной. Повинны также и в многословии. Однако нас мало в чужой стране, и мы на войне. Сейчас в вашем наказании для нас будет больше вреда, чем пользы. Поэтому будет так, как решено раньше. Вам еще представится возможность искупить свою вину.

Сангар сидел, задумавшись, в повозке, в которой, натянув сверху холстину, он и ночевал. Он не заметил Ардви, что, проходя мимо разлегшегося на овчине у костра галарца, не глядя, столкнула его с этой овчины и прихватила ее с собой. Подойдя, она набросила мех на плечи старика и тем вывела его из раздумий.

– Я все еще не могу поверить, что это ты.

– Я, отец, не сомневайся. – Она поправила овчину на плече Сангара.

– И ладони у тебя стали жесткие, как копыта.

– Думаю, у крестьян Сердцевины руки не нежнее.

Эта фраза, напомнившая Сангару отголосок каких-то давних бесед, заставила его смягчиться.

– Бедное мое дитя! Как ты жила все эти годы? Как обходилась без книг?

– Откровенно говоря, учитель, там было не до них. В Круге никто не умеет читать, знают только счет.

– Как же ты могла такое выдержать? Среди них? Ты видела, как они расправляются с противниками?

– Не видела, а принимала участие. И разве это расправа? Это честное сражение.