Евреи в России: самые влиятельные и богатые Ребель Алина

Впрочем, завещание папеньки Александр Людвигович не позабыл и вложил значительные средства в развитие промышленного производства. Он купил в 1845 г. разорившиеся фабрики Общества Нарвских мануфактур и основал в Нарве суконную и льнопрядильную фабрики, а позже построил поселок для рабочих, школу технического рисования. Там же вскоре возведены и усадьба с церковью, ставшей усыпальницей для него и членов его семьи.

Церковь во имя Святой Троицы (Ивангород)

Он был одним из учредителей Московского купеческого банка, владел металлургическими заводами, золотыми приисками. В 1857 г. Штиглиц выступил в качестве учредителя Главного общества российских железных дорог, которые должны были связать земледельческие районы России с Петербургом, Москвой, Варшавой и побережьями Балтийского и Черного морей. Тогда же на его деньги была построена железная дорога в Петергоф с веткой на Красное Село, за что Штиглиц был награжден орденом Св. Станислава I степени.

Главное общество российских железных дорог основано 28 января 1857 г. Его цель – в течение десяти лет построить сеть железных дорог протяженностью около 4000 верст (4267 км), а потом 85 лет осуществлять их содержание с условием, что по истечении этого срока вся построенная сеть должна вернуться бесплатно в собственность государства. Учредителями общества были банкирский дом «Штиглиц и K°», варшавский банкир Семен Френкель, лондонские банкиры «Братья Беринг и K°»; парижские банкиры «Готтингер и K°», Б. Л. Фульд и Фульд-Оппенгейм, амстердамские банкиры «Гопе и K°», берлинские банкиры «Мендельсон и K°», французские железнодорожные деятели братья Перейра. Основной капитал общества определялся по уставу в 275 млн рублей серебром и должен был образоваться выпуском акций и облигаций. При учреждении общества было выпущено 600 000 акций на сумму 75 млн рублей, каждая стоимостью 125 рублей. Акции разошлись мгновенно, однако денег не хватило. Через год последовал второй выпуск – 70 000 облигаций по 500 рублей каждая на сумму 85 млн рублей, но и этих денег оказалось мало.

Штиглиц в середине 60-х гг. переуступил свои акции в Главном обществе и удалился от строительства железных дорог. Общество накренилось довольно быстро – строительство велось неравномерно, денег не хватало. Однако барону Штиглицу было уже не до того. Начавшаяся из-за убытков во время Крымской войны рецессия пошатнула позиции банкирского дома барона. Плохо шли дела на бирже, в чем тут же обвинили Штиглица – вроде как плохо управлял. Казалось бы, репутация серьезно задета. В 1859 г. он отказался от поста председателя Биржевого комитета и от всех своих частных банковских интересов. Однако это не капитуляция. Напротив – акт высочайшей государственной ответственности. Александр Людвигович готовился возглавить Государственный банк – что несовместимо с его личной заинтересованностью в происходящих на рынке процессах.

Россия, в отличие от европейских государств, с банковской системой до XIX в. была знакома весьма поверхностно – в стране существовали исключительно казенные банки, основу которых заложила еще Екатерина II. Практически все банки принадлежали государству, а оно использовало банковские средства на свои нужды, нимало не заботясь об обеспечении тех займов, которые делало. Дефицит бюджета стремительно увеличивался. Только весной 1860 г. Александр II подписал указ о создании Государственного имперского банка. Новому учреждению отводилась роль стержня новой же государственной финансовой системы, в основе которой должны были быть настоящие банки. Созданная структура саккумулировала функции всех казенных банков и взяла на себя роль кредитной организации для стремительно развивающейся в стране промышленности. Теперь, когда государственный банк остался один, в стране появились коммерческие акционерные финансовые предприятия, в развитии которых активнейшим образом участвовали еврейские бизнесмены.

В 1866 г. барон Штиглиц в чине тайного советника (позже, в 1881 г., он получил чин действительного тайного советника) ушел с поста управляющего Государственным банком, сохранив за собой на некоторое время высокий пост в Министерстве финансов и пост почетного члена Совета торговли и мануфактур. Он превратился в рантье с годовым доходом в 3 млн рублей. Умер барон в 1884 г., совсем немного успев порадоваться свободной от государственных забот жизни. Все его наследство перешло к приемной дочери Надежде Михайловне (единственный сын Александра Людвиговича умер в младенчестве). Так закончилась история одного из величайших финансовых кланов России, все члены которого были истинными патриотами приютившей их империи.

Глава 4

Евреи в России XIX века: от закона до погрома

Экономика России в начале XIX в. представляла собой нестройную систему взаимоотношений рыночных и рабовладельческих, поскольку что же такое крепостное право, как не рабовладельческий строй. Собственно, именно существование крепостного права тормозило развитие экономики и препятствовало появлению в России экономических институтов, которые к тому времени уже существовали на Западе. Ситуация осложнялась еще и огромностью территории Российской империи (от Прибалтики до Дальнего Востока), многонациональное население которой составляло 74 млн человек. Поскольку присоединенные в XVIII в. территории относились к разным государствам и были заселены самыми разными народами, управлять этим лоскутным одеялом было невероятно тяжело.

Правда, никакой другой народ из составлявших пестрое население страны не удостоился такого пристального внимания властей как еврейский (только при Николае I в свет вышло 600(!) указов и постановлений, посвященных евреям).

Век XIX для российских евреев стал временем даже более противоречивым, чем предыдущие 100 лет. С одной стороны, это век активного экономического развития страны, век промышленного бума, отмены крепостного права и появления настоящих капиталистических отношений, в которых принимали активнейшее участие еврейские бизнесмены, банкиры, мыслители. С другой – век этот начался с появления неоднозначного законодательства в отношении евреев, а закончился кровавыми погромами, заставившими часть евреев бежать из России в Америку, а остальных склониться в сторону идей анархии и революции.

Положение об устройстве евреев 1804 года

В самом начале XIX в. появился документ, который на ближайшие 100 лет определил жизнь евреев в Российской империи. Сразу скажем, что желание урегулировать существование иудеев возникло у властей вовсе не из доброго к ним отношения. К концу XVIII в. на присоединенных территориях Белоруссии, Украины, Литвы основная масса населения, состоявшая из крепостных крестьян, существовала далеко за чертой бедности. Войны, засухи, неурожаи, поборы помещиков и незаинтересованность самих крестьян в рабском труде на барина привели к настоящему голоду – крестьяне ели запаренную траву с небольшим добавлением муки или крупы. Поиски причин такого бедственного положения привели посланников императора (маршалов) в деревенские шинки, где крестьяне пропивали последние портки.

Шинки, как мы уже рассказывали, были зачастую в аренде у евреев. Образ врага сложился мгновенно, без всякого к тому препятствия. В Санкт-Петербург полетели депеши маршалов, в которых признавалось, что «крестьяне, малое обретая знание в земледелии, не могут быть в хорошем состоянии». Однако основной причиной голода называется не несостоятельность крестьян в земледелии, а то, что евреи «последнее с крестьян разными сведомыми средствами высасывают».

Закончился XVIII в., пришел XIX в. – Павла I, при котором было проведено это исследование, сменил на троне Александр I.

Павел I

Александр I Павлович

В ноябре 1802 г. он создает так называемый Еврейский комитет, в задачи которого входит разработка законодательства, которое бы регламентировало жизнь российских евреев во всех ее проявлениях.

Идея создания этого законодательства, судя по всему, принадлежала Гавриилу Романовичу Державину, который несколько месяцев инспектировал губернии – черты оседлости евреев и по результатам своих поездок составил юдофобскую записку «Мнение об отвращении в Белоруссии недостатка хлебного обузданием корыстных промыслов евреев, о их преобразовании и о прочем». В ней он предлагает самые разнообразные меры (всего 88) по преобразованию еврейской жизни в Российской империи, которые в целом сводятся к идее насильственной ассимиляции, уничтожения еврейского образования, упразднения кагалов и переселения евреев в Новороссию, чтобы отвадить их от шинкарства и превратить в землепашцев и ремесленников.

«Мнение» Державина хоть и не стало, к счастью, единственным источником создания «еврейского законодательства», но в конечном итоге значительно повлияло на его содержание. Еврейский комитет поначалу успокаивает встревоженных соплеменников. «Сколь можно менее запрещений, сколь можно более свободы, – такой демократический подход провозглашает знаменитая запись в журнале заседаний комитета. – В образовании евреев (следует) предпочесть средства тихого одобрения, возбуждения их собственной деятельности и пресечения только тех препятствий, кои зависят непосредственно от правительства и сами собой пресечься не могут». Но благие намерения далеко не всегда приводят к благим результатам. По совокупности обстоятельств комитетчики выпускают в свет документ весьма неоднозначный, есть в нем пункты, которые приведут даже к гибельным последствиям. Однако нельзя не признать, что активное участие евреев в экономическом развитии России в XIX в. было бы невозможно, если бы не принятие Положения.

Итак, согласно новому закону.

• Сохранялись границы черты оседлости в тринадцати западных губерниях, к которым добавились Астраханская и Кавказская, куда предполагалось поселить евреев-землевладельцев. Уже в 1824 г. эти губернии исключили из черты оседлости. Во-первых, они не стремились там селиться – к 1824 г. «не записан в оклад ни один еврей». Во-вторых, в 1825 г. началась борьба с распространением секты субботников, которые ассоциировались – хотя это в корне неверно – с иудеями. Именно в это время субботников стали выселять из Центральной России в Закавказье. Появление там же в то же время и евреев, естественно, немедленно навело власти на мысли о том, что новые поселенцы распространяют ересь.

Молоканские старейшины

«Субботники» – название секты, последователи которой исповедовали околохристианское вероучение, но соблюдали субботу, как иудеи. Считалось, что они – прямые последователи распространителей ереси жидовствующих. Однако субботниками считали и адвентистов Седьмого Дня, и молокан, и иеговистов-ильинцев. Между верованиями перечисленных сект было не так уж много общего: обрезание, признание Божества в одном лице, то есть непризнание Троицы, высший авторитет Ветхого Завета и празднование субботы, отрицание икон, клира. Читали они на русском или церковно-славянском языках, жили по русским обычаям. Но евреев принимали в свой круг охотно – в качестве раввинов или учителей. Жили субботники в основном в губерниях центральной России (от Воронежской до Саратовской). Однако в 1825 г. был издан указ Синода «О мерах к отвращению распространения жидовской секты под названием субботников». Тогда же все те, кто признавал себя субботниками, были переселены в предгорья Кавказа, Закавказье и губернии Сибири (Иркутскую, Тобольскую, Енисейскую). Чуть позже евреев стали насильственно выселять из городов и деревень, в которых обнаруживались субботники.

В 1825 г. были опубликованы два императорских указа, направленные против приезда евреев в те губернии, где были обнаружены иудействующие; предписывалось также именовать их «жидовскою сектою и оглашать, что они подлинно суть жиды», так как название «субботники» «не дает народу точного о секте понятия и не производит в нем того к ней отвращения, какое может производимо быть убеждением, что обращать стараются их в жидовство». На основании этого закона евреев стали выселять из Воронежской, Саратовской и других губерний.

• Отменялась двойная подать с фабрикантов, ремесленников и землевладельцев, но сохраняется для всех остальных евреев (просуществовала до 1807 г.).

• Фабриканты, ремесленники, художники и купцы получали право по делам на ограниченное время приезжать во внутренние губернии России, но только по особым паспортам губернаторов (практически аналог современных заграничных паспортов).

• Выборные должности теперь могли занимать лишь те евреи, которые умели читать и писать на русском, немецком или польском языках, хотя христиане, занимавшие их, часто бывали неграмотны. Положение вообще меняет взгляд на образование евреев и приводит в итоге к положительным результатам – для них открываются двери общеобразовательных школ и университетов, появляется шанс получать светское образование. И хотя это вызывает сопротивление у старейшин кагалов и ортодоксов, приверженцы Хаскалы и Просвещения рады этому пункту Положения.

Паспорт, выданный одному из российских евреев властями города Минска в 1850 г. Временное прибывание еврея за чертой оседлости ограничивалось сроком от шести недель до двух месяцев и допускалось только в случае юридической или коммерческой необходимости

• Евреи получали право покупать незаселенную землю (без крепостных крестьян) и теперь могли нанимать работников – христиан. Это положит начало появлению еврейских земледельческих колоний на юге России. Но довольно скоро христиан нанимать снова запретят – во избежание распространения иудейских верований.

• Самыми трагическими последствиями обернулась для иудеев 34 статья Положения, которая гласила: с 1 января 1808 г. «никто из евреев ни в какой деревне или селе не может содержать никаких аренд, шинков, кабаков и постоялых дворов… и даже жить в них».

Под закон о переселении подпадают около 60 000 еврейских семейств, то есть более четверти миллиона человек. Едва взявшись за осуществление этой меры, местные власти поняли, что выселение евреев из деревень обескровливает деревни и наводняет города толпами нищих и обездоленных, которым и жить негде, и есть нечего. Однако в центре считали, что выселение надо довести до конца. Привлекли даже военных, поскольку выгонять людей с обжитых мест было непросто.

При этом акция переселения евреев в города не представлялась властям карательной – они надеялись таким образом сделать из евреев-шинкарей евреев-землепашцев или фабричных рабочих. Однако задумка эта не была подкреплена реальностью – в губерниях черты оседлости просто не было столько земель, чтобы принять такое количество землепашцев (тем более неумелых). А заводов и фабрик не было и подавно.

Наполеон

«Невозможно обращать евреев в фабричных рабочих, – докладывали ревизоры. – В западном крае нет фабрик ни казенных, ни частных, а сами евреи не имеют капиталов для их создания».

Неожиданным спасением от переселения станет инициатива Наполеона, который объявил, что желает собрать Синедрион французский.

«Синедрион французский» – так назывался съезд представителей еврейских общин Франции и захваченных ею стран и областей, который состоялся в Париже в феврале-марте 1807 г. Наполеон I с приходом к власти был продолжателем традиции Великой французской революции, в ходе которой евреи Франции и присоединенных к ней стран получали равные с христианами права. Бонапарт был сторонником подобной эмансипации, не желая при этом мириться с автономным существованием евреев на подвластных ему территориях. Наполеон мечтал о создании унитарного государства с единым для всех граждан законодательством, то есть евреи, ранее получавшие равные с христианами права, теперь должны были слиться с местным населением. Для осуществления этого плана в 1806 г. французское правительство принимается за действия, направленные на установление контроля над еврейскими общинами. На заседании Синедриона специальный уполномоченный французского правительства, член государственного совета граф Л. М. Молэ заявил собравшимся евреям: «Его величество желает, чтобы вы были французами; принятие этого звания зависит от вас. Помните, что, оказавшись недостойными, вы откажетесь от него».

Права и свободы, дарованные французами еврейским общинам Франции и завоеванных Наполеоном стран, не могли не вызывать зависть у униженных российских евреев. Поэтому российские власти посчитали целесообразным прекратить переселение евреев из деревень в города, дабы те в поисках защиты и справедливости не переметнулись на сторону противника. В январе 1808 г. евреев вновь взялись было переселять, но снова захлебнулись массой бедных и бездомных, которых порождало переселение. Пришлось его снова отменить.

Евреи в экономике России XIX века

Принятый в 1804 г. документ хоть и обездолил множество российских подданных еврейского происхождения, в исторической перспективе привел все-таки к позитивным переменам в их жизни. Благодаря Положению 1804 г., иудеи получили экономические права, о которых раньше не могло быть и речи. Новое законодательство вместе с происходившими в стране экономическими реформами кардинально изменило картину профессиональной занятости евреев в Российской империи. Произошедшие в дальнейшем законодательные изменения – особенно реформы, проводимые Александром II, – вели к довольно позитивным последствиям для еврейского населения страны. Однако с убийством Александра II ситуация для общей массы населения, конечно, изменилась. Впрочем, к тому времени многие экономические направления и течения были уже сформированы.

Первый поезд в России: Санкт-Петербург – Царское Село

Железные дороги

Одним из важнейших факторов развития страны в XIX в. стало, конечно, строительство железных дорог. Плачевное состояние дорожного сообщения не могло не тормозить скорости развития торговых отношений, как внешних, так и внутренних. Возможностей доставки товара до потребителя до появления в России железной дороги было совсем немного. Летом грузы доставляли по воде (баржи передвигались при помощи бурлаков, что существенно влияло на скорость доставки товаров), а зимой перевозить можно было на санях. На время межсезонья торговое сообщение между городами, и тем более селами, вынужденно останавливалось. Скорость развития транспортного сообщения в России XIX в. поражает воображение. В 1813 г. на заводе Берда в Петербурге был построен первый пароход, а уже к 1860 г. на Волге и ее притоках грузы перевозили 350 пароходов. И хотя появление речного пароходства значительно облегчило доставку товара до потребителя, зимой проблема по-прежнему оставалась. В России началось массированное строительство железных дорог, в котором активно участвовали крупные откупщики, в том числе и еврейского происхождения.

Для создания благоприятного финансово-экономического климата вокруг строительства железных дорог российские власти привлекли отечественные и иностранные капиталы, открывая страну для зарубежных инвесторов. Действовавшим акционерным обществам разрешалось проводить выпуски ценных бумаг, доходность которых гарантировало государство. Масштабное железнодорожное строительство в России (в отличие от Европы и Америки) началось после поражения в Крымской войне (1853–1856) и отмены крепостного права (1861). Учредителями Главного общества российских железных дорог (1857) были банковские дельцы еврейского происхождения – братья Перейра, фирма Мендельсон (Берлин), барон А. Штиглиц (Петербург), С. А. Френкель (Варшава) и др. Впоследствии правительство взяло под контроль общество и ограничило его деятельность.

В результате стремительного строительства Российское государство всего за несколько десятилетий буквально покрылось сетью железных дорог, которые к 1913 г. по протяженности составили 70 900 км. Этот показатель превысил достижения Великобритании, Франции и Германии, уступая лишь США.

Иван Станиславович Блиох

Блиох Иван Станиславович (1836–1901) – предприниматель, строитель железных дорог, писатель. Родился в семье польского еврея. В конце 1860-х гг. занялся железнодорожными концессиями и организовал целый ряд железнодорожных предприятий, а также кредитных и страховых учреждений, принимал участие в деятельности Главного общества российских железных дорог. В дальнейшем более известен как автор крупных экономических исследований по развитию железных дорог в России. Наиболее известные работы: «Влияние железных дорог на экономическое состояние России», «Финансы России XIX столетия» (4 тома, 1882).

Банки

Одним из важнейших направлений российской экономики в XIX в. становится банковский бизнес, в котором – и это вполне закономерно – видную роль занимают евреи. На заре становления денежной системы в стране основные финансовые операции производились у менял. Они были чем-то вроде нынешних пунктов обмена валюты, меняя монеты одного государства на деньги другого. Люди они были опытные – на вид могли определить, какая монета хороша, а какую принимать не следует. Главными местами скопления менял были, конечно, крупные торговые центры, особенно портовые города, куда приходили торговые суда, дававшие менялам основной заработок.

Бесценное свидетельство о том, как это происходило, мы находим в воспоминаниях знаменитого мемуариста Соломона Цетлина, мать которого была меняльщицей: «Мама мне рассказывала, как изворачивалась в первое время. Тогда в ходу было много медной мелкой монеты и ассигнаций, а в Шклове процветала бойкая хлебная торговля благодаря Днепру: большими баржами хлеб и разные виды круп доставляли „из низу“ – из Украины. Крупные хлеботорговцы и оптовые лавочники были всегда завалены „медяками“ и ассигнациями, в обмене коих на крупные купюры у них имелась большая нужда. Эту потребность и использовали некоторые „специалисты“ – менялы, ссужавшие торговцев вперед крупными купюрами, получая от них медяки и имея за это весьма высокий лаж – процент».

Помимо менял, занимавшихся мелкими валютными операциями, существовали и другие финансовые дельцы – в основном это были купцы, дававшие кредиты. Экономика развивается стремительно, частного кредитования при таком промышленном буме явно недостаточно. Заемщики часто уходили от выплаты долга, поэтому система была ненадежной и не могла стать финансовой основой быстро развивающейся экономики. И пока центральная Россия худо-бедно обходилась без банковских услуг, юго-запад страны, то есть губернии черты оседлости, наводнили банки. Крупнейшими кредитными центрами стали Одесса и Бердичев. Уже в 1830–1840 гг. в Одессе существовали крупные еврейские банки европейского уровня: «Рафалович и K°», «Ефрусси и K°». В начале 1850-х гг. в Бердичеве было восемь банкирских домов.

Чуть позже возникли частные банки в Москве и Петербурге. Частично они принадлежали евреям. К примеру, братья Поляковы создали Московский и Донской земельные банки. В их собственности были также Орловский коммерческий банк и Промышленный банк в Киеве. Практически все крупные банкиры XIX в. участвовали в строительстве железных дорог, поскольку это было едва ли не самым главным направлением развития экономики в середине XIX в.

Помимо российских евреев (о которых мы подробнее расскажем ниже) в экономику империи значительный вклад внесли евреи Царства Польского.

Одним из самых знаменитых банкиров того времени был Леопольд Кроненберг – владелец крупного банкирского дома в Варшаве. Он финансировал многочисленные промышленные предприятия и строительство железных дорог в Российской империи, а в 1893 г. получил титул барона.

Не менее знамениты были владелец банкирского дома в Варшаве, учредитель Варшавского учетного банка Л. Гольдштанд, владелец Варшавского банкирского дома «С. А. Френкель», учредитель Петербургского международного коммерческого банка и Русского для внешней торговли банка. Знаменит был и Леон Розенталь – один из учредителей Московского купеческого банка, а также Виленского частного коммерческого банка и многих других.

Сельское хозяйство и торговля

Основным двигателем российской экономики в начале XIX в. остается сельское хозяйство, которое при этом развивается крайне медленно. Тормозит его развитие крепостное право – крестьяне не заинтересованы в результатах труда, а ведь они составляют 90 % населения страны. Поэтому развитие сельского хозяйства происходит не качественное, а количественное – за счет освоения новых присоединенных земель.

Крепостные крестьяне

Российские власти решают совместить приятное с полезным – отвратить евреев от шинкарства и заселить ими новые неосвоенные земли. Так появляется новый класс евреев-земледельцев, чего ранее и представить было невозможно. Согласно Положению 1804 г. переселенцам обещали выделить обширные земли в Херсонской губернии (30 000 десятин), а также на пять лет освободить от налогов и выплатить пособия на обзаведение хозяйством. Впрочем, на бумаге все выглядело гораздо приятнее, чем в реальности.

Еврейская фура

«Небольшие участки земли, выделенные в Херсонском уезде Новороссийской губернии для создания еврейских сельскохозяйственных колоний, не могли вместить даже малой части евреев, оставшихся без средств к существованию, – подчеркивается в электронной еврейской энциклопедии (ЭЕЭ). – Хотя многие подавали прошения о переселении в эти колонии, а некоторые даже распродавали имущество и прибывали туда без разрешения властей (местные власти сообщали, что евреи „в немалом числе беспрерывно идут и идут в Новороссию“)».

Тем не менее несколько земледельческих еврейских колоний все-таки было создано. В 1810 г. было девять колоний: Бобровый Кут, Израилевка, Добрая, Ингулец, Сейдеменуха, Каменка, Большой и Малый Нагартав, Ефингар. Проживали в колониях в то время 600 семей, их население составляло 3640 человек.

Вот как описывал начало своей жизни в колонии один из переселенцев: «Перед нами лежала нетронутая степь… Усталые, измученные долгой дорогой, холодом, плохим питанием и всякими бедами, мы должны были взяться за строительство жилых домов. На нас напали болезни. Положение наше было отчаянным. Непривычные к крестьянскому труду и удаленные от обжитых мест на большое расстояние, мы не могли даже поучиться у других, как взяться за дело. Нам пришлось нанимать рабочих и платить им по 15 рублей за обработку каждой десятины земли. Вместо обещанных 10 копеек в день на питание до первого урожая мы получали только по 5 копеек на душу. При обмене денег нас опять обсчитали. Очень трудно было достать в тех местах зерно и муку. Не раз бывало так, что мы доставали зерно, но его негде было смолоть. Приходилось толочь его или варить и есть так».

Однако постепенно переселенцы обжились на новом месте, а законодательные послабления, которые подтвердил и Николай I своим новым указом от 1835 г., заложили основу успеха еврейского земледельческого предпринимательства.

Положение о евреях 1835 г. упрочило законы предыдущего положения и добавило к ним новые. К тому времени власть в России перешла к императору Николаю I, который не отличался особым либерализмом ни к своему народу, ни тем более к иноверцам. Согласно новому положению, селиться во внутренних губерниях теперь можно было лишь купцам первой гильдии, Киев, Севастополь и Николаев исключили из черты оседлости, а всю деловую переписку впредь следовало вести на русском, польском или немецком языках. Также сохранялись зверские правила рекрутского набора, которые стали свидетельством жестокости в отношении евреев в России в XIX в. От семей забирали совсем малолетних детей – лет с семи-девяти, и больше этих мальчиков родные никогда не видели. Их обращали в христианство, а дома по ним читали поминальную молитву.

Далее империи необходимо было освоить земли в Бессарабском крае, доставшиеся ей в результате русско-турецких войн. И к концу XIX в. там проживали уже 42 000 евреев-землепашцев.

Карта Бессарабской губернии

Положение позволило иудеям получать казенные земли в бессрочное пользование, а также освободило новых поселенцев от рекрутской повинности и тяжелого налогового бремени. В середине XIX в., когда плодородных земель, которые можно было бы осваивать, в Херсонской губернии совсем не осталось, еврейские колонии появились и в соседней Екатеринославской.

Колонисты

В дальнейшем еврейские сельскохозяйственные колонии получали поддержку от богатых евреев-меценатов, которые видели в них основу развития сельского хозяйства в губерниях, в которых они были расположены. В 1856 г. известный предприниматель Евзель Гинцбург (его удивительной судьбе мы посвятим целую главу) передал правительству 10 000 рублей для награждения лучших евреев-землепашцев, которых выбрало министерство государственных имуществ. А в 1880 г. крупнейшие финансисты и промышленники России иудейского происхождения создали фонд и Общество ремесленного и земледельческого труда среди евреев (ОРТ).

Так сельское хозяйство за несколько десятилетий XIX в. стало одним из перспективнейших направлений еврейского бизнеса.

«В 1861 г. в 37 колониях Херсонской и Екатеринославской губерний проживали уже 2642 семьи, всего 26 784 человека. К середине 1860-х гг. в Новороссии было 39 колоний, обитавшие в них 2873 семьи обрабатывали 129 521 десятину земли, – приводят данные статистики авторы статьи „Конец колонии Ингулец“ И. Карпенко и Д. Гинсбург. – А согласно переписи 1898–1899 гг., иудеи, занятые в сельском хозяйстве, составляли более 3 % от общего числа российских евреев. Накануне Первой мировой войны в колониях, превратившихся из некогда нищих поселений в прочные крестьянские хозяйства, проживали 42 000 человек».

Пристальное внимание еврейских предпринимателей к сельскохозяйственным колониям объясняется не только национальной солидарностью с поселенцами, но и деловыми интересами. К середине XIX в. сельское хозяйство страны начинает преобразовываться: теперь оно становится узконаправленным. Каждая сельскохозяйственная территория специализировалась на выращивании какой-то одной культуры, которая лучше всего произрастала на этой почве. Одной из самых популярных культур стала пшеница. Однако крестьяне умеют лишь обрабатывать землю, а сбывать товар некому.

Появление железных дорог привело к кардинальным переменам в структуре внутренней торговли страны – потеряли значение ярмарки и упало влияние купцов. Если раньше единственным способом доставки товара потребителю были рынки, ярмарки и прочие торговые точки, то теперь производитель напрямую сообщался с покупателем, минуя услуги посредника-купца. В городах ярмарки превратились в магазины и лавки. Но туда тоже надо уметь поставить товар.

Еврейская семья возвращается с ярмарки

«Не будь еврея, – писал один из историков того времени, – крестьянину и некому, и негде было бы продать избыток своего ничтожного хозяйства, неоткуда было бы достать денег. Запретить евреям таскаться со двора во двор, от села к селу, с базара на базар значило бы разом остановить промышленность целого края, которую они одни только поддерживают». До появления железнодорожного сообщения очень много хлеба пропадало. Купцы скупали его по дешевке, складывали на хранение в ожидании высоких цен и зарабатывали на этом около 30 % прибыли. Евреи создавали тот самый необходимый для развития сельского хозяйства спрос, который порождал предложение. Они резко поднимали цены на скупку хлеба, тем самым стимулируя помещиков и крестьян выращивать как можно больше зерна. Отныне производитель получал больше, а купец меньше, но за счет постоянного оборота и больших объемов продаж евреям удавалось зарабатывать на этом баснословные деньги. Благодаря быстрому развитию железных дорог они могли обеспечить быструю доставку хлеба в южные порты (Херсон, Одессу, Николаев) и в порты Балтийского моря, которых из-за стремительного роста торговли становится все больше. Оттуда зерно шло на экспорт. В Северо-Западном крае в 1897 г. евреи составляли 88,6 % продающих хлеб.

Мельница в Украине в XIX в.

«Уже в 1878 г. на долю евреев приходилось 60 % хлебного экспорта, а в дальнейшем вывоз хлеба осуществлялся почти исключительно евреями», – пишет ЭЕЭ. Так евреи не только поспособствовали развитию сельского хозяйства в России, но и вписали ее в систему мировых торговых отношений.

«Если русская хлебная торговля… – писал исследователь, – вошла составной частью в мировой торговый оборот… то этим страна обязана главным образом евреям, выполнившим это сложное и важное дело вопреки всем препятствиям, которые ставились… на пути их деятельности». Стремительно развивалась и хлебная биржа Петербурга.

Порой евреи не только перепродавали хлеб, но и сами занимались переработкой зерна, арендуя или покупая сотни паровых и водяных мельниц. К началу XX в. им принадлежало 365 мельниц, которые производили продукцию на сумму около 20 млн рублей. Они основали мукомольные предприятия, на которых было занято много рабочих в Полтаве, Кременчуге, Киеве, Елисаветграде, Екатеринославе, Одессе.

Другим важным фактором, повлиявшим на развитие сельского хозяйства России и давшим возможность евреям накопить солидные капиталы, стало производство сахара. Начиная с середины XIX в. юг Украины буквально усеян плантациями сахарной свеклы. Повсюду строились заводы по ее переработке, лидирующую роль среди производителей сахара занимали евреи. Они вкладывали капиталы в развитие производства. Именно еврейские сахарные короли привезли в Россию секрет производства сахара-рафинада (с повышенной степенью очистки сырья). Они поставили из Европы новейшее оборудование, пригласили на работу западных специалистов. Мелкие сахарные заводики местных помещиков постепенно растеряли клиентов: их производство оказалось слишком маломощно, а объемы производимой и продаваемой продукции уже шли на сотни пудов (в одном пуде 16,38 кг).

Именно сахарные заводы дали старт таким известным бизнесменам XIX в., как клан Бродских, Иона Зайцев, Герц Балаховский, Моисей Вайнштейн, Гинцбурги. В 1872 г. насчитывается 27 сахарных заводов, принадлежащих евреям.

«Четвертая часть всех сахарных заводов Юго-Западного края принадлежала евреям, – пишет историк Феликс Кандель. – И на этих заводах производили миллион двести тысяч пудов сахара в год. А к 90-м гг. XIX в. на заводах братьев Бродских выпускали около четверти всего сахара, производимого в Российской империи».

В 1910 г. из 578 акционерных обществ сахарной промышленности Юго-Западного края 182 принадлежали евреям (это 21,5 % от общего количества). Параллельно с производством налаживалась эффективная система продажи сахара, опять и же по железной дороге и через порты. Количество полей сахарной свеклы в Украине росло как на дрожжах. Правда, сами поля принадлежали коренным жителям – евреям по-прежнему нельзя было иметь в собственности землю. Перед Первой мировой войной Россия занимала второе место в мире по производству сахара из сахарной свеклы (после Германии).

Иона Мордков Зайцев (1828–1907)

Кроме того, в империи расширялись площади под производство таких технических культур, как хмель, табак, лен. Евреи провоцировали этот рост, строя или выкупая у помещиков фабрики по производству табака и махорки. По данным ЭЕЭ, из 110 табачных фабрик, которые к 1897 г. были зарегистрированы на территории черты оседлости, 83 принадлежали евреям. Среди крупных табачных фабрикантов особенно известны братья Гурарии из Кременчуга.

Развивали иудеи и другие направления переработки сельскохозяйственной продукции. К примеру, разрастание полей хлопка привело к развитию хлопкоочистительной промышленности в Средней Азии.

Вслед за ней появляется и маслобойная промышленность. Один из крупнейших маслобойных заводов принадлежит торговому дому «Братья Вадияев», а «Акционерное общество хлопкоочистительного и маслобойного заводов в Новой Бухаре» учреждено минским купцом 1-й гильдии М. Факсманом.

Ремесла и производство

XIX в. стал веком появления нового класса среди евреев России – класса ремесленников. Предпосылок тому было несколько. Первая: на протяжении всей истории еврейского народа ремесло (обретение ремесла и преданность ему) имело не только финансовый, но и религиозный смысл.

Талмудическая литература указывает на то, что занятие ремеслом удерживает человека от искушения отнимать собственность ближнего. Кроме того, это оберегает от всех тех пороков, которые проявляются в человеке вследствие праздности. Религиозным был и подход к различным профессиям.

К примеру, еврейские мудрецы отличали чистые и легкие ремесла (вроде вышивания и нанизывания жемчуга) от грубых, связанных с грязной работой (кожевенное, горшечное, ремесло погонщиков, лодочников и лавочников). Особенно желательно избегать профессий, требующих частого общения с женщинами (к примеру, производство золотых украшений).

Религиозные тексты даже регламентируют способы ведения дела, оговаривают дни, в которые ремесленник должен всей душой отдаваться работе, а когда ему лучше посвятить свое время молитве. Среди ремесленников-евреев за долгую историю этого народа были знаменитые мудрецы и талмудисты, которые почитали за честь владеть настоящей профессией.

Сойфер (книжник) над свитком Торы

Вторая и объективно основная причина обращения иудеев к ремесленному производству, конечно, законодательная: если раньше евреи занимались ремеслами исключительно в качестве дополнительного заработка к шинкарству, то теперь законы запрещают им брать в аренду питейные заведения. Возникает проблема поиска новых способов добычи пропитания. Многие евреи уже имеют опыт в различных ремеслах и теперь, на фоне общего экономического расцвета в стране, они вливаются в ряды мелких производителей.

Чтобы стимулировать евреев пройти подобную переквалификацию, власти дают будущим ремесленникам право проживать в городах вне черты оседлости (правда, ограниченное время). Происходит перераспределение классовой принадлежности иудеев: если раньше (после екатерининской сословной реформы) они относили себя к мещанам, то теперь стремятся в класс купцов, поскольку мещанам Положение запрещало проживать во внутренних губерниях. Однако довольно долго еще евреи могут жить в великорусских губерниях исключительно временно, по особым паспортам.

Начиная с 1804 г. государство выражало желание поспособствовать превращению «вредных» евреев-шинкарей в «полезных» ремесленников и фабрикантов. Страна находилась на грани войны и нуждалась в расширении производства. «Воображаемая картина множества еврейских мануфактур, растущих как грибы в благоприятных экономических условиях, была слишком заманчива, чтобы не воспользоваться удобным случаем», – подчеркивает историк Джон Гриер. Поэтому 20-я статья Положения гласила: «Все роды фабрик дозволяется заводить евреям в губерниях, где им жить дозволено, на том же основании и с тою же свободою, как и всем подданным российским». Каждая польская губерния, в которой предполагалось устроить новое экономическое чудо под названием «еврейские фабрики», получала по 20 000 рублей на займы для новых предпринимателей. При этом будущим фабрикантам особенно намекали, что стране категорически необходимы суконные, холстинные, красильные фабрики.

Юрий Пэн. Портной. 1926 г.

И хотя довольно быстро в силу военных расходов и общей невнимательности к реализации намеченных планов евреи лишились и дотаций правительства, и многих описанных в Положении льгот, это дало необходимый толчок к развитию мелких фабрик и мануфактур.

Уже к концу 20-х гг. XIX в. еврейские промышленные предприниматели играли очень важную роль в производстве именно текстильной продукции. Евреям принадлежало множество фабрик в центрах текстильной промышленности Лодзи и Белостоке. Историк Абрам Юдицкий отмечает, что в 1828 г. в России было 75 прядильных мастерских, принадлежащих иудеям. При этом они составляли 16,95 % общей численности рабочих текстильной промышленности западных губерний (2185 человек из 12 897).

Было немало ткачей-евреев, на некоторых предприятиях они составляли большинство. Государство, впрочем, тут благодарить не за что. Единственное, что оно смогло сделать для развития текстильного бизнеса евреев, это создать спрос на продукцию, который, впрочем, достаточно быстро пошел на спад: уже к 1822 г. наблюдалось перепроизводство военного обмундирования. Поэтому нередко евреи, начинавшие с фабрик по производству тканей, уходили в банковское дело или строительство железных дорог.

Те же, кто оставался в этой отрасли, воспользовались правом владения фабриками и начали приобретать их в собственность. «Все крупные еврейские текстильные предприятия 30-х гг. XIX в. представляли собой фабрики, первоначально созданные помещиками», – отмечает Джон Клиер. Наполеоновские войны разорили не одного помещика. И многие предприятия оказались в руках евреев, поскольку были проданы за долги или отданы ростовщикам. Именно эти помещичьи фабрики заложили фундамент для появления крупных производственных предприятий, сосредоточенных в руках евреев. А вот те небольшие мастерские и мануфактуры, которые создавали евреи в местечках, почти не развивались, продолжали работать на устаревшем оборудовании и остались мелкими семейными предприятиями. В первую очередь потому, что государство так и не выдало обещанных дотаций, а капитал для развития производства удавалось накопить далеко не всем.

Основательно влившись в развитие текстильного производства, евреи осваивали это направление и в торговле. По данным ЭЕЭ, в черте оседлости большинство магазинов, торгующих текстилем, принадлежало евреям, и даже в Москве половина капитала в области торговли текстилем к XIX в. была в руках евреев.

Развивались и другие ремесла в черте оседлости и вне ее. Известный бизнесмен XIX в. и историк Иван Блиох в своей книге «Участие евреев в сфере ремесленной деятельности» подразделяет ремесленников той поры на пять классов: первый занят изготовлением продуктов питания, второй – одежды, третий – предметов хозяйства и домоводства, четвертый – ученых ремесел и пятый – все остальные.

К концу XIX в. среди евреев преобладали портные (25,6 %), сапожники (14,4 %) и столяры (6 %). Также часто встречались цирюльники, красильщики тканей, булочники и мясники. По данным ЭЕЭ, 93 % всех ремесленников-иудеев проживали в пределах черты оседлости, где они составляли около 80 % от общего числа ремесленников.

По всей стране к 1897 г. число иудеев-ремесленников и иудеев, занятых в производстве, составило 555 229 человек (данные всеобщей переписи населения). А в 1886 г. Высшая комиссия определила, что в 15 губерниях черты оседлости проживают и работают 310 560 ремесленников-евреев. Простейший расчет поможет понять, почему еврейские семьи, которые содержали мастерские и мелкие мануфактуры, жили очень бедно. Представители администрации в губерниях черты оседлости писали в своих докладах в Петербург: «Весьма много отличных мастеров, произведения которых отличаются изяществом отделки и прочностью работы, но искусство этих мастеров остается почти бесплодным [из-за большой конкуренции]». Ремесленники губерний внутри черты оседлости не имели финансовой возможности обновлять оборудование, а значит, и улучшать качество производимого товара.

Граф Петр Александрович Валуев. 1880 г.

Министр внутренних дел Петр Валуев отмечал: «Причины упадка ремесленной промышленности между евреями надо искать в тех общих ограничениях гражданских прав этого народа, которые существуют в нашем законодательстве, и всего более в воспрещении евреям иметь жительство вне мест, назначенных для их оседлости».

Власти признавали две очевидные вещи: внутри черты оседлости существовало перепроизводство товаров, предлагаемых на рынке ремесленниками-евреями и христианами, а вне черты оседлости, во внутренних губерниях, обнаруживался при этом крайний дефицит хороших мастеров. Проведя подробную проверку экономической роли ремесленников-евреев в России, власти сделали выводы, что «этот класс составляет полезнейшее сословие между их единоверцами». В связи с этим предложено было разрешить евреям-ремесленникам проживание вне черты оседлости. В 1865 г. появился закон, позволивший «евреям-механикам, винокурам, пивоварам и вообще мастерам и ремесленникам проживать повсеместно в России, имея при себе членов своей семьи» (Ю. Гессен).

Юрий Пэн. Еврей-пекарь

Однако быть ремесленником вне черты оседлости было не так уж просто. Промышленный устав России ограничивал время пребывания иудеев во внутренних губерниях империи и предписывал частые проверки: «В отношении ремесленников из евреев возлагается на ремесленную управу обязанность время от времени удостоверяться в действительности занятий евреев своими цеховыми ремеслами и исключать из числа цеховых всех евреев, оставивших свои ремесла». Таким образом, прожив в том или ином городе внутренней губернии всю жизнь, состарившийся и отошедший от дел ремесленник вынужден был покинуть город и увезти семью за черту оседлости.

В фонде Дворцового управления Царского Села сохранились документы, свидетельствующие о непростой судьбе семей петербургских ремесленников. Их приводит историк Анатолий Хаеш в своей статье «Евреи-ремесленники Ковенской губернии с генеалогической и краеведческой точек зрения» (по материалам Петербургских архивов). Вот история новоалександровской мещанки Ссоры Эфроимовны Дисенчик: «Покойный муж мой проживал в С.-Петербурге беспрерывно с 1875 г., занимаясь сапожным ремеслом, – пишет она министру в январе 1906 г. – А с 1880 г. проживала и я при нем как его законная жена. 14 числа минувшего декабря муж мой умер, оставив меня вдовою с двумя детьми… Старшая дочь, окончившая курсы в женской гимназии, оказывает мне теперь материальную помощь, занимаясь уроками. Сын, которому теперь 13 лет, занимается в СПб в частной гимназии Юргенсона». Вдова объясняет, что полиция требует от нее продолжать ремесло мужа, но она по состоянию здоровья не может этого делать. Ей с детьми грозит выселение. Дисенчик просит разрешить ее семейству жительство в Санкт-Петербурге без занятия ремеслом. Зачастую такие прошения удовлетворялись. Так случилось и на этот раз.

При этом хотя евреям-ремесленникам и дозволена торговля вне черты оседлости, но только товарами, произведенными ими. Поэтому если булочник торговал мукой, а часовщик часами (детали часов ведь не он сделал), они подвергались строжайшему наказанию, вплоть до высылки и конфискации товара.

К концу XIX в. в России сложился класс евреев-ремесленников, которые вместе с семьями проживали как в губерниях черты оседлости, так и во внутренних губерниях империи. Селиться в деревнях и селах евреям было запрещено, поэтому многие вынуждены были жить в небольших городах, пропадая при этом с утра до вечера в окрестных деревнях. Так работали кожевники, стекольщики, штукатуры и представители других наемных профессий.

Немало было ремесленников-евреев и в столице Российской империи Петербурге. Согласно статистике, к 1901 г. в городе было 1157 евреев-ремесленников, что составляло 71,4 % от всех ремесленников столицы. Ремесленники класса ученых (к ним, по Блиоху, относятся фортепьянщики, часовщики, коновалы, цирюльники, золото-серебряники, резчики, музыканты, маляры и переплетчики) вообще зачастую были только евреями. К примеру, на северной окраине города существовал особый квартал евреев-кожевников, у которых был свой молитвенный дом.

После запрета на приобретение сельскохозяйственных земель, введенного после 1882 г., иудеи вынуждены были окончательно покинуть деревни и пополнить класс ремесленников и рабочих. По данным всеобщей переписи 1897 г., более 35 % еврейского населения России проживали в городе и были заняты на производстве. Несмотря на разделение в талмудической литературе ремесел на чистые и грубые, евреи не гнушались никакими занятиями. К началу XX в. среди них насчитывалось свыше 16 000 кузнецов, около 12 000 плотников, столько же печников, большое количество каменотесов, каменщиков, гончаров, обжигателей кирпича и пр.

Однако «большинство еврейских ремесленников группировалось по таким ремеслам, которые в большей степени требовали тонкости и изящества работы, нежели грубого физического напряжения», как подчеркивает историк Юлий Гессен. Происходило это, впрочем, не по религиозным, а по экономическим соображениям: евреи проживали в городах, спрос в которых главным образом был на продукты обрабатывающего, а не добывающего труда. А потому они в основном производили предметы потребления, а не производства.

Со временем уровень городского производства евреев-ремесленников достиг наивысшего развития. Если в мелких поселениях ремесленники были универсалами, то в крупных городах происходило разделение производства на мельчайшие детали. К примеру, существовали изготовители отдельно мужской или женской одежды, но и они подразделялись на особые специализации: жилетники, брючники, пиджачники. В среднем портной в крупном городе за год мог заработать от 250 до 300 рублей в год (самые высокие доходы у проживавших в южных губерниях – до 400 рублей). Постепенно ремесленный бизнес евреев приобретал более крупные масштабы, чем вовлеченность христиан в домашнее или мелкопромышленное производство.

Добыча

Запретительное законодательство не позволяло иудеям становиться полноправными участниками добывающей промышленности, которая также бурно развивалась в России в XIX в. К примеру, в Царстве Польском добывать каменный уголь евреи могли только на принадлежавших им землях, а в Туркестанском крае им и вовсе запрещалось заниматься добычей полезных ископаемых.

Введенные в 1887 г. правила о производстве горных работ абсолютно устранили евреев от участия в подобной деятельности на казенных землях. А поскольку в губерниях черты оседлости добывать особенно было нечего, то присутствие иудеев в этой области экономики и вовсе казалось проблематичным. Однако в Екатеринославской губернии, где евреев было очень много, работало около 200 акционерных обществ, в правлении которых были в основном евреи. Эти общества выкупили со временем около ста крупных предприятий по добыче угля.

Конечно же, одним из важнейших ресурсов, доступ к которому обеспечивал богатство и влияние, была нефть. И хотя приобретать земли с нефтяными источниками евреи не могли, в нефтедобывающей промышленности они со временем заняли значительное место. Первопричиной этому было участие в нефтедобыче России банкирского дома Ротшильдов.

Первым в династии Ротшильдов был мальчик из бедной еврейской семьи, живший во Франкфурте. Звали его Майер Амшель. Когда отец умер, мальчишка бросил школу и отправился на поиски заработков. На свалке он отыскивал старинные монеты и медали, очищал и продавал коллекционерам. С этого началось становление дела Ротшильдов, которые к 70-м гг. XIX в. владели совокупным состоянием в размере 1 млрд долларов.

16 мая 1883 г. Ротшильды создали в Баку Каспийско-Черноморское нефтепромышленное и торговое общество. В их владении оказалось 135 предприятий по добыче и переработке нефти. Общество создало множество резервуаров в различных городах России, в витебские, рижские и варшавские резервуары водным путем доставлялась нефть, чтобы потом оказаться в Европе. Если в 1884 г. экспорт нефти составлял 24 пуда, то к 1889 г. – уже 30 пудов (Ротшильды вывозили 24 % от общего объема экспортируемой нефти из Баку). Всю эту крупнейшую сеть по добыче, переработке и вывозу нефти обеспечивали несколько десятков фирм, которые тоже принадлежали евреям: «И. Г. Гальперин и компания», «Дуэль Н. Т.», «Дембо и братья», «Поляк Г. А. и семья», «Шумахер М. М.». Совет съезда бакинских нефтепромышленников возглавлял купец 1-й гильдии А. Фейгель.

Майер Амшель Ротшильд

Такой была в целом картина участия евреев в экономической жизни России XIX в. Ни в одной другой стране мира евреи не существовали в таком двойственном положении. С одной стороны, большая часть еврейского населения хоть и была занята в мелком производстве или торговле, жила крайне бедно. С другой – на глазах создавались огромные состояния, владельцам которых еврейское происхождение не мешало ни входить в высочайшие круги российской бизнес-элиты, ни получать титулы и награды.

Однако никакие связи финансовых воротил еврейского происхождения не спасли евреев России от погромов, захлестнувших страну в 1882 г. и продлившихся до 1884 г.

Погромы 1882–1884 годов

Еще до убийства Александра II российская пресса стала обвинять евреев в том, что они соблазняют российских подданных революционными идеями и космополитизмом. Тогда же в журнале «Новое время» были опубликованы следующие данные: евреев, осужденных за участие в революционном движении, было 7 % от всех осужденных, а в России их всего 3 %. Однако все эти цифры и рассуждения лишь подготовили почву для волны ненависти, которую всколыхнуло убийство царя Александра II1 марта 1881 г. Как и идеологи ереси жидовствующих, лишенные исторической дальновидности, народовольцы еврейского происхождения мало думали о последствиях своих действий для своего народа. В числе террористов, обвиненных в убийстве царя, фигурировала некая Геся Гельфман, которая, впрочем, вину свою категорически отрицала. Поляка Игнатия Гриневицкого, бросившего одну из бомб, тоже заподозрили в еврейском происхождении, отмечая горбатость его носа.

По традиции увидев в евреях главного врага, пресса активно разжигала ненависть к евреям, а власти никак не вмешивались – народ ринулся мстить. В городах на юге Украины, располагавшихся вдоль железных дорог, вдруг появлялись люди из центральных губерний, говорившие, что якобы в Пасху евреев бить разрешили. Погромы вспыхнули одновременно в самых разных городках и происходили по одинаковому сценарию: по железной дороге приезжала толпа испитых голодранцев, которых сначала водкой поили в кабаках, а потом вели на дело по заранее известным адресам еврейских домов. Местные жители, убедившись, что власти никак не собираются препятствовать погромам, с удовольствием к ним присоединились.

Еврейские погромы в России 1881–1906 гг.

Начались погромы в Елисаветграде, продолжились в Киеве, а потом, словно заразная болезнь, распространились по всему югу Российской империи. «В народе сложилось убеждение в полной почти безнаказанности самых тяжких преступлений, – писал впоследствии правительственный чиновник, – если только таковые направлены против евреев, а не других национальностей». В губерниях, где власти давали себе труд вмешаться, погромов не случилось. Но таких оказалось немного. В общей сложности за 1881–1882 гг. погромы прошли в 150 поселениях шести западных губерний.

Погромы не только разорили и уничтожили дома евреев, не только унесли жизни многих из них, оставив семьи без кормильцев, а детей без матерей, они уничтожили веру евреев в то, что им удалось стать своими, обрести в этой стране равноправное положение, которое позволило бы рассчитывать на безопасность жизни и ведения дел.

Еврейский погром. Киев. 1881 г.

Даже московские купцы вынуждены были признать, что антисемитская политика при Александре III и погромы отрицательно повлияли на положение дел в экономике. В их записке, поданной в правительство, отмечалось, что погромы отразились на торговле, сказались на активности операций на украинских ярмарках, в частности в Харькове, и повлекли за собой сокращение покупок и заказов в Москве для южных и западных районов.

Для многих российских евреев 1881 г. стал переломным: одни отправились в эмиграцию, другие все больше склонялись к революционным идеям.

Однако об этом позже. Пока же поговорим о самых видных деятелях еврейского бизнеса в Российской империи.

Глава 5

Железнодорожные короли, банкиры, сахарозаводчики

XIX в. – время возникновения в России целых кланов евреев-финансистов и промышленников. Внутренние губернии открылись, и самые талантливые и предприимчивые смогли воспользоваться этой возможностью. Среди знаменитых финансистов империи еврейские фамилии занимают почетное место. Перечислим лишь некоторые из них, остановившись на истории трех самых крупных кланов.

Особняк Ашкенази

Евгений Ашкенази начал свой бизнес с хлебного экспорта. Он состоял в родстве с домом знаменитых банкиров и строителей железной дороги Гинцбургов. Благодаря этой связи банк «Ашкенази» мог проводить крупные кредитные операции. Он же создал компанию АО Юго-восточное пароходство «Звезда». К 1910-м гг. семейство Ашкенази владело имуществом стоимостью 5 млн рублей. Им принадлежали пять домов, два магазина, завод на Пересыпи, дача на Французском бульваре и имение «Мамшак» в районе Евпатории. Прибыль банка Ашкенази в 1916 г. составила более 186 000 рублей, а в 1917 г. – 260 000 рублей. Далее банк прекратил свое существование.

Дом банка «Вавельберг»

Ипполит Вавельберг

Ипполит Вавельберг (Гуне-Нунсен) (1843–1901) – финансист, меценат, купец 1-й гильдии. Окончил Ново-Александрийский политехнический институт и Коммерческую академию и стал успешным польским банкиром. В 1869 г. он переехал в Петербург, где основал собственный банкирский дом «Вавельберг» и стремительно разбогател. К концу жизни Вавельберг возглавлял банкирский дом, был потомственным почетным гражданином, членом Общества распространения просвещения среди евреев, членом казначейства Еврейского колонизационного общества и попечителем дешевой столовой Римско-католического благотворительного общества. Его сын Михаил-Сигизмунд принял бразды правления из рук умирающего отца, он также много жертвовал на благотворительность и нужды еврейской общины. К 1913 г. банк «Вавельберг» занимал в России десятое место по объему уставного капитала – около 10 млн рублей. Перед Первой мировой войной оборотный капитал банка уже составлял около 50 млн рублей. К 1917 г. Михаил Вавельберг предположительно эмигрировал в Польшу.

Абрам Зак (1828–1893) – знаменитый банкир. В конце 1830-х гг. из своего родного Бобруйска Абрам вместе с братом Исааком прибывает в Брест-Литовск, где по указу Николая I началось строительство Брестской крепости. Затем почти 40 лет Абрам занимал ответственные посты в разных частных банках, а в 1871 г. возглавил Санкт-Петербургский учетный и ссудный банк, который стал под его руководством виднейшим финансовым институтом России. Именно Абрам Зак создал в стране золотой фонд, который позволил безболезненно с финансовой точки зрения провести русско-турецкую войну (1877–1878). У Зака даже появилась возможность занять пост товарища министра финансов, однако для этого ему предложено было принять христианство. Финансист категорически отказался. Он принимал активное участие в жизни еврейской общины, всячески финансово помогая ей. При этом жил «широким барским домом», в котором бывало самое изысканное общество.

Клан Гинцбургов: патриоты России, истинные иудеи

Мы начинаем рассказ о самых известных в России финансистах клана Гинцбургов, история взлета которого начинается в 50-е, а заканчивается на исходе 90-х гг. XIX в.

Евзель Гинцбург

Происхождение Гинцбургов для того времени неоригинально: предки их в XVII–XVIII вв. были раввинами в германских княжествах (их фамилия по названию города Гюнцбург в Баварии) и Речи Посполитой. В Россию они прибыли в начале XIX в. Основы финансового благополучия семьи Гинцбург заложил витебский раввин Габриэль Гинцбург, который в Витебске считался человеком весьма состоятельным. В 1849 г. он был возведен в потомственное почетное гражданство, тогда же грамоту о почетном гражданстве получил и его сын Евзель Габриэлович со всеми домочадцами. Так начинается история этой легендарной семьи.

Евзель Гинцбург

Поначалу в их промыслах не было ничего примечательного. Как и многие другие евреи в черте оседлости и вне ее, Гинцбурги занимались винными откупами. География их деятельности простиралась до Бессарабии, через Киевскую и Волынскую губернии. Российские власти хотя и вели активную борьбу с винными промыслами евреев, Гинцбургов привечали. По ходатайству министра финансов Федора Павловича Вронченко в 1849 г. Евзель Гинцбург получил звание почетного гражданина вместе с женой и детьми за «содействие к пользам казны при торгах на питейные откупа».

Федор Павлович Вронченко (1779–1852)

Гинцбурга было за что поощрять российским властям. Он занимался откупами в Крымскую войну во время осады Севастополя. По словам очевидца, он «оставил южную сторону с кассою одним из последних, чуть ли не одновременно с комендантом гарнизона». Главнокомандующий 2-й армией генерал-адъютант Александр Николаевич Лидерс характеризовал Гинцбурга как человека бесстрашного и надежного:

«Гинцбург оказывал постоянное особенное усердие к безостановочному продовольствию войск винною продукцией, содержал для себя значительные запасы вина в указанных интендантством пунктах и без промедления удовлетворял всем требованиям войск, <…> отпуская притом вино по ценам не только не свыше высочайше утвержденных для мирного времени, но и с уступкою».

Винные откупы, которыми занимались Гинцбурги, – это не просто торговые операции по накоплению капитала, это в том числе и получение доли от виноторговли, которое осуществляло государство. Гинцбург всегда «содействовал к достижению выгодных для казны результатов не только своим соревнованием, но и оставлением за собой значительного числа откупов по возвышенным ценам», то есть, выражаясь современным языком, не демпинговал на рынке. Следующий министр финансов России Петр Брок в 1856 г. представил его «к медали „За усердие“ для ношения на шее на андреевской ленте». Награда эта для Гинцбурга была не первой: двумя годами ранее он уже получал такую медаль, пусть и на менее почетной, владимирской ленточке.

Медаль «За усердие»

Гинцбург, в отличие от многих других финансистов XIX в., сделал ставку не на приближенных Николая II, а на опального принца Александра Гессенского, брата жены наследника престола, которая имела немалое влияние на мужа. Когда принц взошел на трон и стал именоваться Александром II, дружба с братом Марии Гессенской обеспечила Гинцбургу отличный старт в финансовом мире.

Петр Федорович Брок

В тот момент, когда Гинцбург находился на пике своих откупных успехов, в России снова рассматривали новое законодательство относительно положения евреев. На этот раз, правда, разрешительного: предлагалось «пересмотреть постановления об ограничении евреев в правах торговли». Предложение поднималось уже не в первый раз. На этот раз исходило оно от киевского генерал-губернатора князя Иллариона Васильчикова, который считал «полезным разрешить почетным гражданам и купцам 1-й гильдии право торговли». В 1857 г. император повелел рассмотреть это предложение, которое было с удовольствием поддержано министром финансов Броком.

По мнению Брока, «дарование евреям-капиталистам некоторых больших прав не было бы в противоречии с государственными пользами, а напротив, мерою, в основаниях справедливою, в существе благодетельною для евреев и соответственною требованиям времени и общим коммерческим видам и побуждениям». Однако из-за политической неповоротливости Брок провести новый закон не успел. Этим занялся его последователь Княжевич, который представил в Государственный совет проект законодательства о разрешении евреям – купцам 1-й гильдии, которые состоят в этом статусе не менее десяти лет, – жить и торговать за пределами черты оседлости.

К 1859 г., когда зашла речь об утверждении нового постановления, в России проживали всего 108 купцов 1-й гильдии из еврейского сословия, причем большинство находились в этом статусе менее десяти лет. Сроки пребывания в гильдии сократили. Государственный совет дал разрешение приезжавшим из-за границы купцам, банкирам, главам торговых домов еврейского происхождения заниматься торговлей с согласия министров финансов, внутренних и иностранных дел. 15 марта 1859 г. закон был утвержден. Это и послужило в итоге толчком для появления во внутренних губерниях России большого количества евреев-предпринимателей.

Евзель Габриэлович Гинцбург прибыл в Петербург в 1859 г. именно благодаря новому законодательству. Он вкладывал деньги, заработанные на винных откупах, в создание банков. Открылся банкирский дом в столице России и сразу же его отделение в Париже (его возглавил младший сын Гинцбурга Соломон).

Далее они финансово участвовали в создании акционерных коммерческих банков по всей империи. Их капитал в Киевском частном банке, Петербургском учетном и ссудном, Одесском учетном. Незыблемая надежность вложений в банки Гинцбургов стала основой их репутации, которая обеспечила банкиров (к этому времени сын Евзеля Гораций тоже вел дела в России) благоволением властей и широкой клиентурой (среди клиентов банка Гинцбургов был даже писатель Салтыков-Щедрин).

В 1874 г. Гинцбург получил звание коммерции советника, в сущности, за выслугу лет, поскольку с 1800 г. звание это получали купцы, пробывшие в 1-й гильдии 12 лет. Но из представления Гинцбурга на новое звание мы узнали несколько интересных фактов. На тот момент министр финансов России Михаил Рейтерн уже наслышан об успехах финансиста. Нам важно его свидетельство: «Гинцбург содействовал образованию в Петербурге и других городах России десяти акционерных банков и двух страховых обществ, для которых собрал капитал, равным образом способствовал учреждению многих товариществ для сахарного дела».

«Лично ему, – пишет о Гинцбурге Рейтерн, – принадлежали сахарные заводы в Подольской и Киевской губерниях с оборотами в 2 млн рублей в год, он участвовал в трех золотопромышленных компаниях в Восточной Сибири и учредил также Общество цепного пароходства на Шексне». Гинцбурга стали не просто банкирами – они стали ведущими российскими акционерами.

Гораций Гинцбург

Если отец Евзель Гинцбург увлечен в основном созданием банков, то его сын Гораций интересуется в большей степени промышленностью. Он вложил деньги в страховое дело, золотодобывающие компании, железнодорожное строительство. Гинцбург – основной владелец Ленского золотопромышленного товарищества, он входит в число основных пайщиков других золотопромышленных предприятий. Он организовывает кредиты для строительства крупнейших железных дорог страны.

Гораций привлек иностранные капиталы в Россию (в частности, работая с банкирскими домами Германии и Франции, помогают и родственные связи с западными финансистами, даже с Ротшильдами). Во многом благодаря знакомствам Гинцбургов российские железные дороги с привлечением иностранного капитала были построены в такие рекордные сроки.

Барон Гораций Гинцбург

Да и успех самих Гинцбургов зависел не только от финансовых талантов Евзеля и сыновей, но и от их родственных связей. Самым удачным с точки зрения деловых интересов был брак Горация Гинцбурга, который в 20 лет женился на своей двоюродной сестре Анне Гесселевне Розенберг. Ее четыре сестры были замужем за известными финансистами Европы и России. К примеру, одна из них была супругой владельца крупного банкирского дома Варбурга, другая стала женой Евгения Ашкенази, о банкирском доме которого в Одессе мы уже рассказывали. Тесть Горация Гессель Розенберг жил в Киеве и был одним из ведущих предпринимателей на рынке сахарной промышленности. А сын Горация был женат на дочери другого известного сахарозаводчика Бродского. Одна из племянниц Горация вышла замуж за Эдуарда Ротшильда.

Банкирский дом Гинцбурга в Петербурге вскоре вытеснил с ведущего места банк барона Штиглица. Удалось Горацию Гинцбургу и титул получить такой же, как у Штиглица, – баронский. Чуть позже Евзель Гинцбург также получил барона, и оба были пожалованы правом потомственного ношения этого звания. Гораций Гинцбург дослужился до статуса действительного статского советника (что соответствует генеральскому чину) и получил не одну высшую российскую награду.

Ярчайшим примером того, насколько талантливо вели дела Гинцбурги, стало предприятие по производству сахара, которое организовал брат Горация Урий в Подольской губернии. Еще в 1863 г. Гинцбурги покупают за 306 000 рублей имение Могилянское в Гайсинском уезде Подольской губернии, которое со всеми лесами и угодьями занимало площадь в 8338 десятин (более 9000 га). Когда Евзель Гинцбург умер, Урий взялся за создание в имении настоящего хозяйства. Пахотные земли (около 6971 десятин) разделили между шестью фермами. Ежегодно под свеклу распахивали 1300 десятин, столько же под озимую пшеницу. Историк Борис Ананьич так описывает хозяйство Гинцбурга: «Оно было оснащено механическими сноповязалками „Адриане“ и сеялками „Сакка“. В рабочее время Гинцбурги содержали более 700 волов и 250 лошадей. В хозяйстве применялись искусственные удобрения, и с 1889 г. был введен девятипольный севооборот». Не пропадали даром и 735 десятин леса, которые занимали дубовый лес, кленовая роща и посадки американского ясеня, который завез Гинцбург. Только лесное хозяйство приносило хозяевам в 1890–1891 гг. 17 000 рублей выручки.

В народе ходил анекдот о том, как Гораций Гинцбург как-то ехал вместе с Николаем II в карете. Мимо проходил мужик, который, увидев эту картину, восклинул: «Надо же! Жид с царем едет!» Мужика схватили и совсем уж было высекли, когда Гораций освободил пленного и подарил рубль за то, что лишний раз напомнил ему, что он еврей.

Гинцбурги были не только талантливыми финансистами, но и ярыми защитниками прав своих соплеменников. Не раз Гораций пользовался своими связями в высшем обществе, чтобы защитить евреев от очередных притеснений, старался участвовать в разработке новых еврейских указов и законов. Поговаривали даже, что некоторые представители власти намеренно придумывали какой-нибудь устрашающий закон, чтобы Гинцбург примчался с очередным подношением выкупать собратьев.

В 1863 г. в Петербурге основано Общество для распространения просвещения между евреями в России, председателем которого до 1878 г. был Евзель Гинцбург, а потом и Гораций. Первая Хоральная синагога в Петербурге построена под руководством и при помощи средств Горация, ему удалось выхлопотать у государя разрешение на строительство. Самый большой денежный вклад в работу над синагогой принадлежал также ему – 70 000 рублей. Он же инициировал создание Петербургской еврейской общины.

Хоральная синагога в Санкт-Петербурге

Впрочем, Гинцбургу нравилось выступать и покровителем искусств вообще. К примеру, он финансировал обучение скульптора Марка Антокольского. А в Петербургской консерватории учредил стипендию, стал соучредителем Петербургского археологического института и Института экспериментальной медицины. Он помог создать Высшие женские Бестужевские курсы – своего рода частный университет, содержавшийся на благотворительные средства. Учредил Общество дешевых квартир в Петербурге, участвовал в работе Общества по улучшению условий жизни бедных детей, попечительствовал Школе коммерции императора Николая II и т. д. Гинцбург участвовал практически в каждом образовательном проекте Петербурга в середине XIX в.

Все изменил приход к власти императора Александра III, отношение которого к евреям было, по словам историков, «апофеозом злобствования, безграмотности и узколобой антихристианской мстительности». Волна погромов, прокатившаяся по стране, больно ранила Гинцбурга, который был патриотом России и противником эмиграции. Однако в 1893 г. он возглавил центральный комитет Еврейского колонизационного общества, которое помогало – в первую очередь ссудами – евреям, напуганным погромами, уезжать в Америку, Аргентину, Эрец-Исраэль (Израиль). Вскоре под его патронажем работало 507 эмиграционных комитетов. Впоследствии именем Гинцбурга будет названа земледельческая колония в Аргентине.

Казаки выгоняют евреев из местечка

Однако ничто не могло спасти финансистов от кризиса, разразившегося в начале 90-х гг. Курс рубля стал резко колебаться: в 1890 г. он составлял 72,6 копеек золотом за один кредитный рубль, в 1891 г. – 66,8, в 1892 г. – 63,1 копейки. Такие резкие колебания не могли не повлиять на финансовое состояние банковских домов, в том числе и на дом Гинцбургов.

Гораций обратился за помощью к правительству, однако министр финансов Иван Вышнеградский обещал помочь лишь в том случае, если тот обеспечит ему хорошие отношения с парижским Ротшильдом. Несмотря на то что ранее Гинцбурга никогда не отказывали государству в финансовой поддержке, а теперь страдали в том числе и потому, что приняли участие в 3 %-ном займе, который так и не был выкуплен, Гораций отказался от такого предложения. Помощи от государства не последовало.

Постепенно – путем настойчивого перекупания акций – Гинцбургов вытеснили и из Ленского золотопромышленного товарищества. Однако они еще долго будут памятны историкам своей немаловажной ролью в российской экономике. Гинцбурги стали ступенькой между придворным банкиром Штиглицом, который работал исключительно на прихоти двора, и коммерческими акционерными банками. «Правительство особенно нуждалось и было заинтересовано в капиталах и инициативе частных финансовых фирм, – пишет Борис Ананьич об особенном положении Гинцбургов в экономической системе. – Они обеспечивали размещение иностранных и русских займов, служили каналами для связей с иностранными денежными рынками и банками, способствовали регулированию денежного обращения».

Барон Гораций Гинцбург умер в 1909 г. на 76-м году жизни. «Красой Израиля» назвал его Генрих Слиозберг, юрист, общественный деятель, много сделавший для защиты еврейского народа вместе с Гинцбургом.

«Он был красою не тем, что был богат и знатен, не тем, что влиятелен и свое влияние всегда направлял на пользу других, и не тем еще он был красою, что он щедро уделял для ближних от щедрот, коими его самого одарила судьба, – говорил Слиозберг. – Не было горя человеческого, которому он не сочувствовал бы и которое не стремился бы облегчить, не разбирая, кто страдает, свой или чужой, да и не было для него чужих. Но не только этим он был красою еврейства. <…> Во всем он следовал заветам еврейского вероучения и морали, ни на минуту он не забывал, что, по словам наших законоучителей, „мир крепок тремя предметами: истиной, справедливостью и благоволением“».

Поляковы: русские Ротшильды

Бурный рост российской экономики связан и с другим знаменитым семейством – братьями Поляковыми, которые не просто составили огромное состояние, но действительно вошли в историю. Родились они в местечке Дубровна Могилевской губернии (сегодня это Витебская область в Белоруссии) в 40-е гг. XIX в. Отец их, Шломо (Соломон) Поляков, был некрупным купцом и занимался винным откупом, проще говоря торговал водкой. Воспитание и образование они получили традиционное для провинциальной еврейской семьи, никакой специальной подготовки, никаких светских предметов. Так что успехами своими – а они поистине поражают воображение – Поляковы обязаны исключительно собственному таланту и работоспособности.

Самуил Поляков

Помогли и обстоятельства. Закон, разрешающий иудеям некоторых сословий селиться вне черты оседлости, стал судьбоносным в жизни не одного известного еврея XIX в., в том числе помог он и братьям Поляковым. Первым Могилевскую губернию покинул средний брат Самуил, который поначалу занимался мелкими откупами и подрядами. Обстоятельства благоприятствовали Полякову: он был совсем юнцом, когда министр почт и телеграфов граф Иван Матвеевич Толстой по рекомендации пригласил его управляющим на свой винокуренный завод.

Приглядевшись к Самуилу Полякову, Толстой сдал смышленому юноше на оптовое содержание близлежащие почтовые станции, располагавшиеся в той же Воронежской губернии, где ему принадлежало имение. Именно покровительство графа помогло Самуилу выбиться в крупные подрядчики. Поляков внимательно следил за развитием железнодорожного строительства в стране, продвигавшееся семимильными шагами. Он понимал, что на этой стезе можно выдвинуться. Тут как раз очень кстати подвернулся подряд на строительство Грушевско-Аксайской горнозаводской железной дороги. Этот небольшой участок, всего в 71 км, стал, в сущности, первым, проложившим юноше дорогу в железнодорожные короли.

Самуил Поляков

Министр путей сообщения Павел Мельников

В 1865–1866 гг. Поляков уже принимал активнейшее участие в строительстве как субподрядчик знаменитого железнодорожного концессионера Карла Федоровича фон Мекка (инженер-путеец, который на концессиях сколотил немалое состояние; жена его покровительствовала Петру Ильичу Чайковскому). В тот момент знаменитый фон Мекк строил Рязанско-Козловскую железную дорогу, граф Толстой вновь не остался в стороне и добился для своего расторопного подрядчика выгодных условий. Поляков поставлял материалы и рабочих для этого строительства, это и стало первой профессиональной ступенькой в его головокружительной карьере. Постепенно он перенимает у фон Мекка бесценные знания. Тогда же знакомится и с министром путей сообщения Павлом Петровичем Мельниковым.

В 1866 г. при строительстве железнодорожной линии между Козловом и Воронежем Поляков действовал уже самостоятельно (так же работая на откупе у Толстого). При этом он строил этот участок дороги сам, выступая генеральным подрядчиком работ.

Судя по всему, Самуилу удалось в обход конкурентов получить концессию на строительство этого участка дороги через земство Воронежской губернии. Опять же не без помощи графа Толстого. Дорога получилась длиной 170 верст (181,5 км). Под это строительство Поляков добился невероятной по тем временам стоимости выкупа версты (поверстной стоимости) – 75 000 рублей серебром. Потом в кругах, приближенных к железнодорожному строительству, утверждали, что каждые 80 копеек с рубля предприниматель положил в карман – вроде бы это и стало основой невероятного состояния братьев Поляковых.

По свидетельству барона Дельвига, управляющего министерством путей сообщения, большую часть акций, выпущенных в связи со строительством дороги, Поляков «оставил за собой, заложив их у берлинских банкиров, а акции на 500 000 рублей были переданы И. М. Толстому в качестве вознаграждения за содействие». Однако ни одного документального доказательства подобного поведения Полякова его недоброжелателям представить не удалось.

Андрей Иванович Дельвиг

Следующий победоносный шаг Самуила – концессия на железную дорогу от города Елец до села Грязи. Далее – строительство Воронежско-Ростовской дороги. Причем здесь Поляков проявил себя как настоящий азартный игрок. Еще не получив концессии, он вложил деньги в строительство участка пути. Однако успешного предпринимателя не любили, а многие его недруги заседали в Комитете министров, от которого зависело решение на распределение концессий. Комитет министров два с лишним года затягивал выдачу концессии на постройку этой линии. А когда наконец решение было принято, выяснилось, что большинство членов Комитета проголосовали за другого подрядчика – московскую группу во главе с известным Предпринимателем Барон И. Г. Гладилиным, который представил проект строительства на 3 млн рублей дешевле, чем Поляков.

Однако Самуил Соломонович уже вложился в строительство, которое, в принципе, было закончено: дорога введена в эксплуатацию в конце февраля 1868 г. Поляков отступать не собирался. Он воспользовался своими связями (за свою стремительную карьеру он быстро окружил себя нужными людьми), и в результате Александр II отдал концессию ему.

Страницы: «« 123456 »»

Читать бесплатно другие книги:

Учебник представляет собой одно из первых фундаментальных комплексных исследований инвестиционного п...
Пожар – обычное дело для команды пожарных. Но именно после одного из подобных происшествий Рид Вебб ...
Если у вас намечается юбилей, свадьба или вечеринка, тогда вам необходима эта книга!В сборник «Кому ...
Зловещее проклятие, наложенное на короля Семиречья Азама Манорра Истового, заставляет его жить в веч...
Книга знакомит читателей с историей развития культуры, искусства и архитектурного строительства двух...
Авторы книги знакомят читателей с относительно новым научно-практическим направлением знаний – нанон...