Сэнсэй IV Новых Анастасия

– М-да, – с нескрываемым интересом поддержал нас Николай Андреевич.

Сэнсэй пожал плечами и с улыбкой произнёс, приняв от меня эти вещи.

– Да всегда пожалуйста. Но учтите, я не художник. – И стал рисовать, приговаривая: – Ну, это выглядит приблизительно так…

Мы все, как по команде, посрывались со своих мест, чтобы поближе рассмотреть рисунок.

– Точно клинок! – выразил всеобщее удивление Стас, когда на чистом листе стал появляться отчётливый контур.

– Здесь Средиземное море, – пояснил Сэнсэй, сделав соответствующую надпись. – Тут Египет, а тут Иордания. Между ними клинок, «остриё» которого упирается в Красное море. Ну, а «рукоять», окружает с севера Ливан и Сирия.

– О, а это что за обличье врезалось в рукоять? – заметил Андрей, когда Сэнсэй стал прорисовывать границы внутренней части «клинка».

– Похож на Мефистофеля с бородкой, – прокомментировал Костик, рассматривая рисунок.

– И во рту у этого «Мефистофеля» город Иерусалим, – закончил рисунок Сэнсэй, отметив это место маленьким кружком и поставив стрелочку с названием города.

– Вот это да! – ошарашенно произнёс Виктор. – Прямо мистика какая-то!

– Да никакой здесь мистики нет, – махнул рукой Сэнсэй, – всё это дела человеческие. – Сэнсэй, как заправский художник полюбовался своим произведением и очевидно для пущей выразительности рисунка с улыбкой внёс последний штрих, добавив глазик к образу «Мефистофеля». Старшие ребята усмехнулись. А Сэнсэй уже вполне серьёзно стал рассказывать дальше. – Самое интересное, что после так называемой «шестидневной войны» 1967 года, когда Израиль нанёс поражение Египту, Сирии, Иордании и захватил, в том числе, и Синайский полуостров (с выходом на восточное побережье Суэцкого канала), вскоре по воле Архонтов (а в прессе напишут «под давлением США») Израиль пойдёт на уступки Египту в обмен на кое-какие договорённости (сами понимаете какие) и соответственно вернётся к своим прежним границам на юге!

Сэнсэй передал мне блокнот и авторучку.

– Ну-ка, ну-ка, – с видом спеца тут же взял у меня блокнот Женька.

Рисунок пошёл по рукам нашей заинтригованной компании. Каждому хотелось рассмотреть его поближе.

Николай Андреевич, внимательно глянув на чертёж и передав его Володе, проговорил:

– Если Архонты сотворили этот «клинок Аримана», то, учитывая их расчёты на далёкое будущее, можно предположить, что он создавался не для одноразовых целей.

Стас наигранно почесал затылок и проговорил:

– Да, всё-таки в школе надо было лучше учить географию. А то чувствуешь себя полным дураком!

– Так похудей! – тут же ляпнул Женька.

– Не понял, зачем?

– Будешь чувствовать себя худым дураком!

Коллектив расхохотался и стал расходиться по местам.

– Да, так что там по поводу этой «леди Свободы», которая была не «леди»? – напомнил Сэнсэю Виктор.

– Да, да, да, – протараторил Женька. – Мы остановились на том, как это маменькино чадо приехало в Египет.

– Приехало, – с улыбкой подтвердил Сэнсэй и продолжил дальше своё повествование: – И первое, что поразило молодого Фредерика Бартольди – это монументальные колоссальные статуи, которые пережили тысячелетия. В нём загорелось желание самому построить нечто эдакое такое грандиозное, чтобы увековечить своё имя, чтобы о нём говорили как о величайшем мастере. В общем, амбиций было много, но талантом, как говорится, Бог его не наградил. Однако под рукой всегда были «всесильные мамины родственнички».

В это время шло строительство Суэцкого канала. Фредерика свели с «главой» данного строительства – Фердинандом Лессепсом. И он высказал ему свою «гениальную идею», дабы увековечить величие данного строительства, установить при входе в Суэцкий канал огромную статую, которая была бы вдвое больше знаменитого Большого Сфинкса и служила маяком. И поскольку эта идея попахивала неплохой личной прибылью для самого Лессепса, тот, естественно, поддержал его в этом вопросе.

Фредерик взялся за разработку варианта этой статуи, чтобы представить копию-макет на рассмотрение египетскому правительству, с которого и планировалось скачать большие деньги за этот проект. Но так как ничего своего в голову не лезло, он решил просто позаимствовать идею у знаменитых скульпторов других эпох, в частности у древних греков, создавших одно из семи чудес света – Колосс Родосский – прекрасного юношу, популярного в греческой мифологии, бога солнца Гелиоса, сына титана Гипериона. Эта гигантская статуя, смотрящая в море, была возведена около 280 года до новой эры на входе в гавань греческого острова Родос и впоследствии частично разрушена землетрясением.

Между прочим, эту идею «греческого варианта» подсказал Фредерику тот же Лессепс… Ассоциируя себя не иначе как с древним скульптором Харесом, создавшим эту знаменитую скульптуру, молодой Фредерик тоже вылепил свой маленький «Колосс» – макет стройного женоподобного юноши с венцом на голове. А потом, не мудрствуя лукаво, по совету Лессепса, который довольно хорошо знал и разбирался в символике, философии и закрытой истории ордена «Вольных каменщиков», добавил к этому образу атрибутику популярного древнеиранского бога Митры.

– А чем им этот бог так приглянулся? – поинтересовался Виктор.

– Митра в буквальном переводе с авестийского означает «договор», «согласие». В древности его связывали с идеей договора, позже почитали как бога солнца. Но Архонты же большие любители всё переиначивать на любимую ими аримановскую философию. Поэтому они перевернули бывший некогда популярный положительный для людей персонаж Митры на свой манер… Позже расскажу подробнее об этом… Короче говоря, так у статуи Фредерика появился факел в руке, а на её голове семилучевая корона. Дополнив традиционной для тех мест одеждой, Фредерик через Лессепса представил проект статуи в виде макета правителю Исмаилу-паше, предложив ему на выбор два названия для своего «шедевра» – «Прогресс, несущий свет в Азию» или «Египет, несущий свет в Азию».

– Несущий свет в Азию?! – удивлённо повторил Николай Андреевич, очевидно попутно размышляя о чём-то своём.

– Кстати говоря, по поводу названия, как оно родилось, – заметил Сэнсэй. – Как-то за очередным званым ужином у Лессепса, на котором присутствовал и Фредерик, речь зашла о политике и модных предпочтениях нынешних французов. В том числе обсуждалась и знаменитая в то время картина «Свобода, ведущая народ» видного представителя французского романтизма живописца Эжена Делакруа…

– Картина Делакруа? А что там нарисовано? – поинтересовался Костик.

– Картина посвящена баррикадным боям июльской революции в Париже 1830 года. Там изображена полуобнажённая молодая женщина в античной одежде, которая в правой руке поднимает трёхцветное республиканское знамя, а в левой держит оружие. Она призывает следовать за собой на баррикады. А за ней идут вооружённые парижане. В этой-то женщине, по замыслу художника, и воплощался образ Свободы.

– Свобода, ведущая народ на баррикады, – задумчиво промолвил Николай Андреевич. – Хм, тонкая материальная подмена духовных ценностей. Прямо готовый лозунг Архонтов. Ведь по сути получается, что «свобода» ведёт на смерть простых людей за реальную свободу маленькой группки, страдающей гипертрофированной манией величия…

– Кто бы в этом сомневался, – кивнул Сэнсэй. – Там и картина не простая, с определённым подтекстом. Ну, да мы сейчас не об этом. Так вот, после того званого ужина и родилась идея назвать статую схожим по конструкции текстом. Так, благодаря этой картине «Свободы, ведущей народ», и возникло название «Прогресс, несущий свет в Азию». Но как Бартольди ни старался, Исмаил-паша отклонил его предложение по поводу сооружения такой гигантской статуи. Основная причина отказа, конечно, была в том, что статую предполагалось строить за счёт египетской казны. А как вы знаете, та казна быстро иссякала, благодаря строительству Суэцкого канала. Но в этом отказе таилась и значительная доля религиозных мотивов.

Короче говоря, ничего так и не добившись в Египте, Фредерик Бартольди уехал домой во Францию, а Лессепс остался в Египте достраивать канал. Но эта совместная идея не была забыта. Она нашла своё новое воплощение во многом благодаря влиятельному человеку Эдуарду де Лабуле – французскому сенатору, юристу, историку, члену ордена «Вольных каменщиков», почитателю американской политической системы. Именно от него, на одном из заседаний его «демократического» кружка, Фредерик услышал о приближающейся знаменательной дате – столетии обретения независимости США и о его сожалении о том, что в такой «Свободной стране» отсутствуют подлинные шедевры искусства, посвящённые Свободе, которыми располагала Франция. Бартольди, естественно, решил устранить этот «недостаток». Посовещавшись со своими «друзьями» по совместным «египетским мытарствам», было решено дать новый импульс данному проекту и посвятить в тонкости этого дела Эдуарда де Лабуле.

Сейчас в истории активно пропагандируется, что именно Эдуарду де Лабуле принадлежит идея создать статую Свободы и подарить её США в честь юбилея и в знак дружбы между народами двух стран, и замалчивается египетская история происхождения данной статуи и участие в этом деле Фердинанда Лессепса, слава и имя которого после строительства Суэцкого канала были очернены «панамским скандалом», когда получили огласку многие его тёмные дела. Хотя Лессепс не только стоял у истоков создания этой статуи, но и непосредственно участвовал в проекте создания статуи Свободы для США.

Задействование в реализации проекта такой фигуры как Эдуард де Лабуле качественно изменило подход к самому делу. Он не просто рассчитал политический ход этой кампании, но и подключил «своих» людей. Сооружение данной статуи естественно требовало больших средств. Для их сбора, а также для «координации действий» был учреждён целый «Франко-Американский союз», главой которого стал Лабуле. Причём заметьте, французский комитет в Париже, который взялся за организацию сбора средств во Франции и создание самой статуи, возглавил не кто иной, как Фердинанд Лессепс. А американский комитет, который брался за сбор средств в США и строительство пьедестала для статуи, возглавил юрист Вильям Эвартс.

– Короче говоря, одна «банда», – с едва заметной усмешкой отозвался Володя.

– Не будем вдаваться в подробности, какие дела прокручивались под видом сбора средств на данный проект… – заметил Сэнсэй.

– Понятное дело. Просто так, ради душевных желаний такие «зубры» бы не взялись за этот проект, – вновь прокомментировал Володя. – А этим Эдуардом де Лабуле поди закрывали свои «бреши» от подглядывания любопытной общественности.

– Действительно, что закрывали, – кивнул Сэнсэй. – Основная роль в создании статуи сейчас приписывается Фредерику Бартольди. Хотя кто действительно вложил в эту статую умение и талант и сделал основную работу, так это французский инженер Гюстав Эйфель, которому поручили спроектировать массивную железную опору и поддерживающий каркас статуи. Пьедестал для статуи был спроектирован американским архитектором Ричардом Моррисом Хантом.

– Эйфель? Это который построил Эйфелеву башню в Париже? – уточнил Андрей.

– Да.

– М-да, – протянул Женька. – Хорошая была работёнка у этого Фреди, «не бей лежачего» называется. Все всё за него сделали, а он себе славу присвоил с голого куста.

Сэнсэй усмехнулся.

– Ну почему же с голого куста? Он тоже вложил свою «посильную лепту» в это дело. Следуя разработкам и предписаниям своих компаньонов, Фредерик немного изменил эскизный облик статуи. К примеру добавил у её ног разорванные цепи «тирании». В левую руку поместил «Книгу Законов»…

– Еврейскую «Тору» что ли? – иронично поинтересовался Женька.

– Причём тут «Тора»? – одёрнул его Стас. – Тебе же толкуют о статуе для Америки.

– А причём тут Америка? – в свою очередь в претензионном тоне заявил Женька. – Статую-то создавал еврей. А «Книга Законов» у них – «Тора».

Возникла небольшая пауза, во время которой все с удивлением посмотрели на Женьку, а потом перевели взгляд на Сэнсэя. Тот лишь слегка улыбнулся, переглянувшись с Николаем Андреевичем, и как ни в чём не бывало стал пояснять дальше.

– «Книга Законов» – так ещё называли Декларацию независимости… На этой таблице в руке статуи была выбита римскими цифрами памятная для «Вольных каменщиков» дата – 4 июля 1776 года – когда их представители подписали долгожданную Декларацию независимости, открывающую дорогу к созданию их личного государства… Фредерик также облачил статую в римскую одежду…

На что Стас тут же акцентировал внимание Женьки.

– Вот, вот, слышал, дерёвня! Римские цифры, римская одежда. Заметь, ничего еврейского!

В это время Сэнсэй, будто бы между прочим заметил:

– К слову сказать, римское право, которым сейчас пользуется весь мир, было разработано в Древнем Риме понтификами – жрецами, принадлежащими на то время к высшей структуре «Вольных каменщиков».

– Вот это новость! – ошарашенно проговорил Николай Андреевич.

– Чуть позже я вам расскажу об этом поподробнее… Ну и наконец Фредерик Бартольди добавил к статуе женский облик и придал лицу черты своей властной матери Шарлотты Бейсер.

– Всё верно, – осенило Николая Андреевича. – У еврейского же народа женщина считается не только продолжательницей рода, но и главной носительницей силы рода. Национальность у них передаётся через мать, а не через отца, как у других народов.

Женька слегка толкнул Стаса в бок и победоносно заявил:

– О, я же тебе говорил, там без евреев не обошлось!

Сэнсэй снова оставил всё это без комментариев, и лишь слегка улыбнувшись, продолжил:

– И дано было этой статуе название – «Свобода, несущая свет миру».

– Хм, – пожал плечами Виктор. – Какая же это «Свобода»?! Правильнее было бы назвать «Род еврейских жрецов, несущих свою тиранию миру».

– «Леди Сара»! – звонко огласил Женька, вызвав смех ребят.

Сэнсэй сделал небольшую паузу в разговоре, подождав пока ребята успокоятся, и стал рассказывать дальше.

– Ну и естественно, были оставлены атрибуты Митры – факел и корона с семью зубцами. Потом, конечно, Бартольди будет изворачиваться, рассказывая общественности, что семилучевая корона символизирует у него не что иное, как семь частей света: семь океанов и семь континентов. А факел в правой руке – не иначе как атрибут Просвещения. Ну и тому подобное, отводящее от подлинной истории возникновения этих символов… Так или иначе, эта группа реализовала данный проект, хотя и значительно опоздала к юбилейной дате. Статуя была изготовлена, привезена в США и установлена на острове Бедлоу, на гранитном пьедестале внутри форта Вуд, построенного к войне 1812 года. Кстати говоря, стены этого форта были выложены в форме звезды.

– Так она была установлена на острове? – спросил Андрей. – А я думал в Нью-Йорке.

– Правильно ты думал, – кивнул Сэнсэй. – Большая часть города Нью-Йорка расположена на островах. Маленький остров Бедлоу находится в нью-йоркской гавани… Замечу, что далеко не случайно этой группой был выбран данный город и данное место. Этот остров к примеру с XVII века принадлежал Исааку Бедлоу. И только в 1956 году был переименован в остров Свободы.

– А-а-а, так вот в чём дело, – с улыбкой проговорил Николай Андреевич. – Значит Исааку. А я полагал, что это название произошло от английского «bad lands», то есть «дурные земли», непригодные для земледелия.

– Ну так, – полушутливо произнёс Сэнсэй и сказал: – Там не только этот остров, но и центральный район, находящийся в этой гавани и расположенный на острове Манхеттен, принадлежал, по сути, богатым, респектабельным евреям. И я вам скажу даже более того. Впоследствии этот район превратился не только в самый фешенебельный район города с деловыми кварталами, застроенными небоскрёбами (среди которых, между прочим, находится и здание Организации Объединённых Наций), но и в крупный международный финансовый центр. Отнюдь не случайно сегодня Нью-Йорк называют необъявленной столицей мира, где сосредоточены власть и богатство.

– Короче говоря, Архонты осели там капитально, – сделал свои выводы Виктор.

– Можно сказать и так. Это один из их основных центров.

– А что означали факел и корона у Митры? – поинтересовался Костик у Сэнсэя.

– Факел с огнём в концепции религии митраизма означает жизненную силу, а семилучевая корона – символ власти солнечного бога Митры и его шести помощников. Но чтобы вы лучше понимали, почему «Вольные каменщики» заимствовали эти символы и как в истории человечества они в своих целях использовали религию митраизма, я, пожалуй, немного углублюсь в этот вопрос.

Религия митраизма, по сути, вышла из популярного религиозного учения, возникшего на территории Древнего Ирана (Персии), зороастризма – одного из древних мировых религиозных учений откровения, которое ныне сохранилось в незначительном объёме, запечатлённом в священной книге зороастризма «Авесте». Общее число древних божеств в религии зороастризма – 33. Верховным богом считался Ахура-Мазда, имя которого переводится как «Владыка Мудрости» («Господь Премудрый»), или же как «Владыка Всеведущий». Он считался создателем Космоса, сотворённого усилием его мысли, а также воплощением мудрости, которая управляла всеми действиями богов и людей. Согласно зороастризму Ахура-Мазда создал шесть бессмертных Святых (а сам он был седьмым). И все вместе они были известны как «Амеша Спента» – семь «Бессмертных Воздействующих» или же, как потом их назвали, «Бессмертных Святых», «излучающих свет существ», которые воплощали в себе качества самого Ахура-Мазды. И единым первоначальным символом их был цветок лотоса!

– О, прямо как семь Бодхисатв Шамбалы, – заметил Виктор.

– Цветок лотоса?! – одновременно с ним выразили своё удивление ребята.

– Да. Правда, чуть позже, когда люди, следуя своему мышлению, стали наделять этих Существ кого мужским, кого женским полом, они стали приписывать каждому из них в отдельности свой цветок в качестве отличительного символа. К примеру, одному из семи божеств – Воху Мана («благая мысль») – они присвоили белый жасмин, другому – Армайти (Арматай – «благочестие», которую люди приписали к супруге Ахура-Мазды) – мускатную розу, третьему – Аурват («целостность») – лилию и так далее.

– Ну понятно, – кивнул Николай Андреевич. – Верно ты сказал, очевидно чистые знания людей не прельщают. Надо всё приукрасить и перекрутить по-своему.

– Совершенно верно. Изначально цветок лотоса символизировал знания науки Шамбалы «Беляо-Дзы». Впоследствии же, когда люди утратили суть этих знаний, то появились эти цветы – так сказать, разные вариации изображения формы цветка лотоса… Так вот, по поводу этой семёрки в одной из книг «Авесты» – «Яшт» говорится следующее: «Они – одной мысли, одного слова, одного действия… Они видят души друг друга, думая о благих мыслях, думая о благих словах, думая о благих делах… Они творцы, создатели и делатели, защитники и хранители творений Ахура-Мазды».

По учению Заратуштры, эти шесть великих божеств, созданных Ахура-Маздой, вызвали к жизни род «язатов», то есть «достойных поклонения» или же «(тот), кому подобает поклонение», считавшихся в древнеиранской религии добрыми богами, помощниками Ахура-Мазды. Митра был одним из них, но наиболее почитаемым. А помощниками им в делах добра и изведения зла служили благие духи – фраваши, также считавшиеся преломлением лучей Света, средоточием которого был Ахура-Мазда… Первоначально даже тот же Митра не имел определённого облика. Он относился к божественному проявлению и даже не имел статуса какой-то отдельной сущности. Слово Мтра означало договор, согласие, посредничество.

– Договор? – озадаченно промолвил Виктор. – Кого с кем? С жрецами и божествами или между людьми?

Женька усмехнулся:

– Слово договор у меня ассоциируется только с контрактом Аримана или с людскими заморочками.

– Контракт Аримана – это уже извращённая копия того, что было изначально, – заметил Сэнсэй.

– А что было изначально? – тут же поинтересовался Николай Андреевич.

– Согласно первичным знаниям, которые давались людям, в понятие слова «митра» вкладывался смысл особого внутреннего договора, если можно так выразиться, своеобразного согласия человека с самим собой, в частности со своей внутренней божественной сущностью – душой, или, как говорят современные люди, со своей Совестью. И он заключался в том, что если человек сделал свой личный выбор в сторону духовного, то он должен был следовать этому пути и своими мыслями, и своими словами, и своими делами. И не нарушать этот договор!

Почему Митра позже почитался как «верховный Страж» данного договора, который следил за человеком «тысячью восприятий», «десятью тысячами глаз, тысячью ушей», «десятью тысячами шпионов» и никто не мог ввести его в обман? Это вовсе не означало, что за человеком следил какой-то лазасто-ушастый мутант извне. Нет. Человек может обмануть кого угодно из людей, но только не самого себя. Фактически контроль над соблюдением данного договора мыслями, словами и делами исходит от самого человека. И если он нарушал свои внутренние договорённости, неизменно возвращаясь к волне своего Животного начала, он просто не развивался в Духовном отношении дальше. А если выполнял эти «договорённости» – то, естественно, значительно продвигался в духовном развитии и ему открывались новые горизонты познания духовного мира и самого себя.

Кстати говоря, понятие об этом внутреннем договоре было известно не только древним иранцам. Ещё раньше о нём знали и в древней Европе, и в древней Индии. В ведийской мифологии, например, до наших дней сохранилось упоминание о боге Митра, что в буквальном переводе с древнеиндийского означает «друг» и рассматривается как второй участник этого договора. Митра вместе с богом Варуна (который был связан с космическими водами и являлся охранителем истины и справедливости) считались стражами морального порядка и обладателями магической асурской силы. Древнеиндийское слово sura означает «обладающий жизненной силой», – тут же пояснил Сэнсэй. – Между прочим, славянское выражение «мир да бог» соответствует ведийскому mitra-bhaga – и авестийскому Митра-Бага. Бага считался индоиранским божеством, которое ведало распределением благ, доли и было связано с Митрой. То есть, говоря простым языком, насколько ты внутренне был чист перед своей Совестью, настолько ты и формировал будущее своей Судьбы.

Именно из-за обретения человеком чистоты духовной, внутреннего очищения божественное проявление «Митры» связывали с солнечным светом.

Впоследствии, когда Митру стали олицетворять не просто с язатом, а возвели его до уровня сына Ахура-Мазды, всё же сохранилось упоминание его рождения как «света из скалы», «солнца из камня». Люди стали это понимать в буквальном смысле. Хотя первоначально это указывало на источник этих знаний, данных людям, и звучало как «воплощение в мир света от священных гор», под коими и подразумевалась Шамбала. Почему в дальнейшем одно из наименований Митры было «источник Небесного Света». Того же Митру изображали и в более поздние времена не просто в лучевой короне, но и стоящим на опоре из цветка лотоса…

Когда же учение приняло религиозную форму и Митру возвысили в пантеоне богов как посредника между богом и людьми, то люди стали приписывать ему функции, которые ранее принадлежали Ахура-Мазде. В частности, уже Митра стал судьёй на «мосте-разлучителе» Чинват, на который попадала душа человека после смерти.

– Чинват? Это у персов было что-то вроде загробного суда? – уточнил Николай Андреевич.

– Совершенно верно. Согласно этим религиозным воззрениям, когда человек ступал на этот мост Чинват, разделяющий царства живых и мёртвых, то под стопой «грешника» мост становился узким, «как лезвие бритвы», а под стопой «праведника» – широким и удобным для прохода. На загробном суде по обеим сторонам от Митры находились с весами правосудия язаты Рашну и Сраоша, которые взвешивали на весах мысли, слова и дела каждой души. Если чаша весов добрых мыслей и дел была больше, перевешивала, то душа данного человека считалась достойной рая. А если же весы склонялись в сторону зла, то душу отправляли снова в ад, коим считалось, заметьте, «жилище дурного помысла», где человек вновь переживает «долгий век страданий, мрака, дурной пищи и скорбных стонов».

– В реинкарнацию его, короче, – обобщил Виктор.

– Надо же, – удивился Костик. – У египтян – загробный суд с весами, у персов – загробный суд с весами. Так что, в самом деле есть такой загробный суд с весами, где судят душу?

– Ну как бы тебе поточнее сказать. Это всё ассоциативные объяснения, адаптированные для обыденного людского понимания, чтобы человек логикой мог уразуметь и представить себе то, что приблизительно произойдёт с ним после смерти тела. Ведь процессы, происходящие вне материального мира, практически невозможно точно описать. Это же совершенно другой мир.

Женька тут же «растолковал» Костику.

– Ну да! Это тебе, брат, даже не случай с водоплавающим, расхваливающим воздуходышащему (для которого долгое пребывание в воде подобно смерти), насколько круто жить в океане.

Ребята засмеялись, а Сэнсэй одобрительно кивнул и заключил:

– Так что все эти слова – «суд», «весы», «судьи» – это всё ассоциативные слова, взятые из жизни людей, дабы им легче было понять, что их ожидает после смерти, и главное, почему они должны рационально использовать отведенное им короткое земное время жизни на добрые мысли, слова и дела. Эти ассоциации конечно не точны, но для масс в целом выражают суть…

– Нет, я всё-таки не представляю себе, как можно узнать всё о человеке, о его мыслях, словах и делах, да ещё за целую жизнь, – пожал плечами Славик. – Как можно так распознать, кто есть кто?

На что Сэнсэй улыбнулся и по-философски, загадочно ответил:

– Если проявляется чистый проблеск света без всякой тени, то он сливается с общим Светом в единый луч. Если же вместо проблеска света проявляется тень, чистый Свет отталкивает тень в её среду. Ибо место тени там, где нет Света. И в этом суть.

– А какая она жизнь там, в духовном мире? – мечтательно произнёс Руслан.

Володя пробасил армейским голосом:

– Дорасти духовно – узнаешь.

Сэнсэй же ответил Руслану:

– Как бы я тебе ни рассказывал о тонкостях духовного мира, мне всё равно прийдётся объясняться с тобой языком материи и использовать грубые сравнения материального мира, поскольку человеческое сознание материально. В духовном мире нет языка материи.

Стас, явно решив выведать у Сэнсэя побольше сведений относительно этого вопроса, стал поддерживать Руслана.

– Нет, ну человеческий язык настолько богат словами. Может быть, возможно как-то раскрыть эту информацию в более расширенном спектре слов.

В ответ Сэнсэй лишь устало вздохнул. Женька, глянув на такое дело, тут же решил воспользоваться ситуацией и подколол Стаса своим очередным каламбуром:

– Понимаешь, как ни пытайся объяснить обезьяне устройство двигателя внутреннего сгорания, она тебя вряд ли поймёт.

Коллектив засмеялся. А Стас, недовольный вмешательством Женьки в его «чистые намерения», тут же отреагировал на шутку друга.

– Ну ты же понял!

Коллектив ещё больше рассмеялся. Лишь Николай Андреевич, покачал головой, осудительно глянув на эту неугомонную парочку, и подытожил, обращаясь к Сэнсэю:

– Так значит, в зороастризме со временем просто произошла подмена знаний о внутреннем духовном на внешние материальные стимулы?

– Совершенно верно, – кивнул Сэнсэй. – Взять того же Митру. Ведь потом он стал почитаться, говоря современным языком, как творец социума, вдущий социальной организацией людей, как божество договора, согласия в понимании взаимоотношений в людском обществе.

– Это всё проделки Аримана! – вновь вставил своё словцо Женька.

– Я бы сказал точнее. Это всё проделки Животного начала человека. Люди даже про Аримана перекрутили всё по-своему. Ведь первоначально вообще не шла речь о войне между Добром и Злом, о каком-то небесном противостоянии. Всё это сводилось к естественным причинам возникновения высших Сущностей из Единого, гармоничного их сосуществования, ведь вся их «работа» заключается в единственной цели – духовном развитии души человеческой. А сейчас что мы имеем? Почитайте как трактуют учение Заратуштры? Что соперником (чуть ли не врагом) Ахура-Мазды был Ангро-Майнью (Ариман), имя которого означает «Злой дух». Что согласно мифологии, когда Ахура-Мазда сотворил землю, Ангро-Майнью внедрился в её стихии. Воду в океанах он сделал солёной, часть земли – пустыней. И даже седьмое творение – огонь – он испортил дымом.

– И тут успел газку подпустить! – в шутку прокомментировал Женя, в очередной раз рассмешив ребят.

– Но среди всего этого многообразия интерпретаций знаний, конечно, есть и такие сведения, что когда Ахура-Мазда сотворил людей, Ангро-Майнью воплотился в низшую природ человека. И с тех пор за господство в человеке борются два начала: добра и зла…

– Или говоря нашим языком Духовное и Животное, – сказал Виктор.

– Совершенно верно. Кроме того, считалось, что мир, где царствует Ангро-Майнью, во всём диаметрально противоположен светлому миру Ахура-Мазды. Ариман также имеет свою иерархическую свиту, состоящую из шести могущественных божеств (в целом с ним – семь), каждый из которых противопоставляется доброму духу из окружения Ахура-Мазды. В его подчинении были злые боги – дэвы, творящие Тьму, Ложь, Зло и Неведение, а также бесчисленное множество низших злых духов. Цель дэвов – по возможности достичь максимального господства над людским миром любыми средствами, начиная от опустошения этого мира и заканчивая различными материальными соблазнами и подчинением себе последователей Ахура-Мазды. Считалось, что они везде пытаются вести свою игру и вводить людей в обман любыми способами, поэтому ни один человек, ни один дом не может быть застрахован от их воздействия. Какое бы добро ни делал Ахура-Мазда для людей, со временем Ангро-Майнью с помощью лжи и обмана превращал его деяния во зло. И основополагающая идея учения Заратуштры, – выделил Сэнсэй, – состояла в том, что торжество Добра над Злом, Ахура-Мазды над Ангро-Майнью, возможно только лишь при помощи чистых, светлых сил и исключительно благодаря участию людей, которые сделали свой личный сознательный выбор в сторону добра, и чистотой своей веры, мыслей, слов и дел стали на сторону Ахура-Мазды, пребывая на том месте, где им предназначено быть. Заратуштра призывал каждого человека не только свершить свой осознанный внутренний выбор, но и принять участие в этой, как назвали позже, «небесной войне», и отречься от верности тем силам, которые не служат добру. Ибо от этой борьбы добра и зла зависит весь миропорядок.

– Так вот в чём суть «небесной войны»! – с вдохновением проговорил Николай Андреевич, словно сделав для себя большое открытие. – Это борьба между Ригденом Джаппо и Ариманом за чистоту духовности людей! Так получается это не дело будущего, это происходит здесь и сейчас и это никогда не прекращалось! – И ошарашенно проговорил: – Какая же это мифология? Если учесть всё, что ты сейчас говорил об устройстве этого мира… Это же реальность сегодняшнего дня!

Сэнсэй лишь посмотрел на него тёплым, одобряющим взглядом, как на человека, который понял гораздо больше, нежели было открыто его слуху, и продолжил дальше.

– Благодаря сознательному выбору людей в пользу Добра, утверждал Заратуштра, каждый человек не только окажет этим посильную помощь Риг… – Сэнсэй запнулся и тут же поправился, – Ахура-Мазде, но и предопределит свою будущую судьбу. Так как физическая смерть тела в мире Аримана это не есть настоящая смерть человека. Это всего лишь освобождение души – человека истинного, от оболочки материального тела. Заратуштра утверждал, что каждая душа после смерти тела попадёт на Суд и будет отвечать за то, что она совершила в течение жизни.

– Эх, отвечать за то, отвечать за сё, – тяжко вздохнул Руслан. – А когда же жить и жизнью наслаждаться? Для того она и жизнь, как говорил Ари…

Но на последнем слове он осёкся и, как мне показалось, удивился сам себе. Старшие ребята усмехнулись.

– Ага, – с сарказмом проговорил Женька. – Ариман много чего тебе «полезного» расскажет. Только уши растопырь пошире.

– Нашёл кого слушать, – в свою очередь покачал головой Виктор.

– Тебе вчерашнего визита было мало? – с улыбкой изрёк Стас.

Руслан тут же отреагировал на эти реплики ребят:

– А причём тут наш Ариман? Ну подумаешь, имя у человека совпало? С кем не бывает. Может на Востоке это имя распространённое.

Женька комично схватился за свою голову, посетовав:

– Ну всё, конец, тушите свет! Ещё один «дэва» на свет родился.

Руслан, явно невнимательно слушавший Сэнсэя, видимо не совсем понял смысл Женькиных слов. Да к тому же ещё решил шуткой выйти из этого неловкого положения, в какое сам себя загнал. С южным акцентом, он произнёс:

– Э-э-э, дорогой, какая такая «дэва»? Я вообще-то особь мужского пола.

Отчего весь наш коллектив взорвался в хохоте. А Стас ещё и добавил юмора:

– Молчи уже, особь ты наша зёмно-вводная!

После того как коллектив более-менее успокоился в своих шутках, Николай Андреевич поинтересовался у Сэнсэя:

– Я читал, что в религии зороастризма упоминается о том, что в конце света и в начале так называемой эры «Разделения» произойдёт всеобщее воскресение мёртвых, праведники получат «будущее тело», земля отдаст кости умерших и будет последний Суд.

– Это уже приписки Аримана, дабы духовные надежды человека связать с материей, подменить реальность иллюзией, затмить работу человека над собой «здесь и сейчас» страхом отдалённого материального будущего, – ответил Сэнсэй.

– Значит, в первоначальном учении этого не было? – уточнил Николай Андреевич.

– Конечно нет. Участь души соразмерно мыслям, словам и делам человека за прожитую жизнь, решается сразу после смерти материального тела: либо душа идёт на реинкарнацию, либо – в высшие духовные сферы. Никакого общего Суда, где в представлении людей будут отбираться праведники, не будет, не говоря уже о сотворении из этих людей «бессмертных» в материальном теле. «Конец времён» – это всего лишь срок, который отводится жизни данной цивилизации в целом. Если за этот период люди в большинстве своём свершат духовный скачок, смогут направить движение цивилизации в сторону повышения духовности, тогда им будут даны знания, благодаря которым они смогут пережить надвигающиеся катаклизмы Земли. Но если люди в массе своей будут материальны и тяготеть к земным ценностям, они будут просто уничтожены во время катаклизмов. Будет зарождена другая цивилизация и начнётся всё сначала. Но несмотря на это общее, касательно всей цивилизации, у каждого человека есть личный Шанс вырваться из материального мира и заслужить лучшую участь для своей души. Использует ли он годы своей жизни, чтобы прожить жизнь как животное, просуществовать как растение или же он воспользуется отведенными ему годами, чтобы выскочить в высшие сокрытые духовные сферы, осуществив долгожданное стремление своей души, – это его личное дело и выбор!.. Пожалуй, проблема заключена в том, что человек разделяет себя на «я» как «личность» и душу как Нечто, просто не понимая, что его душа это и есть он истинный.

Сэнсэй немного помолчал, а потом вновь возвратился к начатой теме разговора про митраизм.

– Да, так по поводу культа Митры… Эта религия возникла в последние века до новой эры и приобрела большую популярность на Ближнем Востоке и в Европе во многом благодаря политическим соображениям Архонтов. Тогда им нужна была какая-нибудь перспективная религия, которая бы объединяла определённые социальные прослойки населения (вне зависимости от национальности), в частности правителей, торговцев и солдат, которые необходимы были для утверждения единой власти Архонтов в разных странах. Для этих целей они решили использовать набирающий силу в Персии и Малой Азии культ Митры, модернизировав его на свой лад.

– Погоди, что-то я запутался во времени, – проговорил Володя. – А Имхотеп жил до Заратуштры или после?

– Конечно же «до».

– Интересно, а почему они избрали именно Митру? – спросил Виктор.

– Просто имелось некоторое сходство популярных о нём сведений (естественно, если интерпретировать их в свете мировоззрения Архонтов) с целями, намерениями и символикой «Вольных каменщиков». Между прочим, той самой символикой, которую они в своё время позаимствовали у «Свободных каменщиков» Имхотепа, то же всевидящее око и так далее.

– Так получается и у Имхотепа, и у Заратуштры была приблизительно схожая символика? – снова поинтересовался Володя.

– А что тут удивительного? Они же черпали знания из одного источника, если я правильно понял, – высказался Николай Андреевич.

– Понял правильно, – кивнул Сэнсэй и продолжил. – «Вольным каменщикам» импонировало, что, к примеру, Митра ведал социальной организацией людей, что он считался божеством договора, «контракта» и имел отношение к идеям посредничества, обмена, взаимных симпатий и состояния мира. Они использовали и популярные легенды о том, что Митра прошёл земное воплощение, родившись на «свет из скалы»; что он «вступил в бой с Солнцем и вышел из него победителем и стал другом Солнца»; что его почитали как «источник Небесного Света».

Кстати говоря, это божество одно время уже было отмечено их предшественниками в Вавилоне, как раз тогда, когда в этом городе, после завоеваний его персами в 539 году, находилась резиденция персидских правителей. Местные жрецы подсуетились и язат Митра был олицетворён в качестве Шамаша, бога Солнца. Они окружили его множеством астрономических символов. Именно с лёгкой руки «Вольных каменщиков» Митра стал покровительствовать не только дружбе, награждать своих почитателей душевным покоем, многочисленным потомством, но и славой, богатством, на что и был сделан особый акцент.

Архонты вовсю использовали текст «Авесты», дабы привлечь в свои ряды побольше интересных им людей. Усиленно пропагандировали, что Митра как верховный Страж договора следит «тысячью восприятиями», «десятью тысячами глаз», «тысячью ушей», «десятью тысячами шпионов». Они делали акцент на том, что у Митры на каждой высоте, на каждом месте для обзора сидят восемь служителей как наблюдатели договора, которые строго следят за его соблюдением. Именно Митра упорядочивает и организует землю, жизнь на ней. Он гарантирует мир и согласие между людьми, если они соблюдают договор, защищает те страны, в которых чтят Митру, и уничтожает те страны, которые отказываются от исполнения договора и бросают тем самым вызов Митре. Они преподносили его как «выпрямителя границ», главного посредника в любых вопросах, различителя добра и зла, правды и лжи.

– Понятно. Явно просматриваются их намерения, – кивнул Володя.

– Архонты просто использовали в своих целях эти общие установки для создания определённой модели поведения людей. Толкование популярных священных текстов направляли в совершенно иное, выгодное им русло. Так Митра стал ещё и богом войны, божеством верности императору (в Римской империи II–III века н. э.), освящал власть царей и выделял их из числа смертных. Подобная игра Архонтов на вере людей зачастую приводила к такому абсурду, что солдаты двух воюющих стран, поклонявшиеся и молившиеся одному и тому же солнечному богу «Непобедимому Митре», шли убивать друг друга во имя этого бога с верой, что обретут за это «правое дело» своё «духовное» спасение.

«Вольные каменщики» создали, заметьте, чисто мужскую религию. Женщины категорически не допускались в митраистский орден. Однако туда допускались мальчики даже до наступления зрелости. Как и во многих других древних школах, посвящение в ритуал Митры состоял из трёх уровней: духовное самоочищение, самосовершенствование, контроль над своей Животной природой. Но если в древности конечная цель была направлена на внутреннюю работу человека и духовное развитие, то люди от Архонтов уделяли больше времени внешней атрибутике, символике, ритуалам посвящения в «тайные силы» Митры, основанные на агрессивном мужском начале.

У них было также семь ступеней иерархии (а понятия «ступеней» были взяты ещё от «Свободных каменщиков» Имхотепа и их ступенчатой пирамиды). Человек, находящийся на низшей ступени, прислуживал посвящённым более высших ступеней. Ступени назывались: «Служитель», «Ворон», «Воин», «Лев», «Перс», «Солнечный Вестник» (его облачали в красные одежды, а атрибутами как раз и служили лучистая корона и факел). И седьмая ступень – «Отец», которому, считалось, покровительствовал Сатурн. Его атрибутами был фригийский колпак, перстень и жезл как символ тайной власти. «Отца» почитали как большого авторитета в митрианской общине. Но был и «Отец отцов», который объединял под своей властью все общины. Такова была их структура.

«Вольные каменщики» распространили данный культ среди римских солдат, а через них это учение очень быстро разнеслось по всей Европе. Появилось множество святилищ, посвящённых Митре. Особенно их большое количество было в Германии, Англии, Франции. В одном только Риме насчитывалось около сотни храмов.

В конце концов, данный культ стал настолько влиятельным, что в эти сети Архонтов начали попадаться люди, от чьих решений зависела судьба целых народов. Возьмите того же римского императора Диоклетиана, который был почитателем Митры и даже «даровал» этому богу титул «Защитника империи», преобразовал устройство империи по типу восточных деспотий, введя неограниченное правление – доминат. Кому было выгодно такое неограниченное правление подопечной марионетки? Архонтам.

В митраизм была обращена чуть ли не вся Европа. Но, несмотря на такую большую работу, проделанную Архонтами, культ Митры не был единым. Ибо ещё чётче пошло явное разделение на созданный «Вольными каменщиками» культ Западного Митры (который они начинили не только зороастризмом, но и вавилонской астрологией, греческими мистериями и философией, преподнося это всё под личиной новой философии и иного образа жизни для людей Запада) и древний культ Восточного Митры, который по-прежнему почитался в русле исконных персидских верований.

Но умные люди всё равно же докапывались до истины! И естественно, долго такое противостояние продолжаться не могло, поскольку митраизм был весьма популярным на Востоке и слишком многие знали о подлинном древнем учении персов. Поэтому когда в мир пришёл Иисус и его учение начало набирать популярность, вот тогда-то и произошло следующее. Архонты сначала активно противостояли этим духовным всплескам, выставляя тот же свой Западный митраизм, как непримиримого конкурента новому учению. А потом, устав бороться, просто сотворили из этого нового духовного движения свою религию – христианство, скопировав туда многие психологические установки, легенды митраизма, элементы культа, символику и даже форму организации их общин.

Николай Андреевич удивлённо посмотрел на Сэнсэя:

– Ты хочешь сказать, что христианство… А поподробнее об этом можно?

– Можно. Но давай я расскажу об этом чуть позже, слишком большая тема, чтобы раскрывать её сейчас.

– Хорошо, – согласился с ним Николай Андреевич.

– Это что же получается, – вслух стал размышлять Виктор, – история повторилась? Религия христианства была списана с религии митраизма?

– Ну скажем так, – промолвил Сэнсэй, – использована та же идея победы Вечного Добра над мировым злом с приходом Спасителя, обещания верующим бессмертия души и воздаяния в ином мире. Тот же смысл обрядов, который состоял в том, чтобы человек духовно очищался и преображался, создавал неразрывную связь с Богом.

– Так что здесь плохого? – пожал плечами Стас. – Вроде идея правильная.

– Совершенно верно. Идея правильная. Но в чьих она была руках? Религия – это мощная сила влияния. А сила она и есть сила. Всё зависит от того, кто и как её использует и в какое русло направляет. Отсюда и соответствующие результаты.

– Ага, либо дом, либо руины, – поддакнул Женька.

– Так отож, – тяжко вздохнул Сэнсэй и продолжил. – Но если религию митраизма творили как религию «воинов», которые должны были активно вести борьбу «со злом»…

– Ну да, а образ того «зла»-козла рисовали для них Архонты, исходя из своих политических целей, – с усмешкой пробасил Володя.

– А как же… Так вот, если митраизм был религией «воинов», то христианство было прежде всего религией покорности, всепрощающей любви ко всем людям, даже если это был твой злейший враг… Люди от Архонтов значительно расширили рамки своего электората, так как теперь в их религию покорности и смирения могли входить не только мужчины, но и женщины.

– Ох и лихо они обрабатывают людей, – заметил Виктор.

Женя тут же добавил свой очередной ляпсус:

– А то как! Внизу муравейника чай не видно, кто в лесу хозяин.

Сэнсэй усмехнулся вместе со всеми и проговорил:

– Сейчас многие историки спорят, почему же митраизм, под которым была вся Европа и Передняя Азия, вдруг так просто сдал позиции христианству, прежде «малоизвестному» и подвергавшемуся жестокому гонению. А на самом деле никто ничего не сдавал. Просто Архонты заменили свою старую вывеску на новую. Фирма та же, а вывеска новая.

– Да уж, – усмехнулся Женька, обращаясь к Стасу. – Вот тебе и солнечная корона с фак-кюлом!

– Да, так по поводу статуи Свободы… – напомнил нам Сэнсэй. – В те годы она была самым большим сооружением Нью-Йорка. Интересно, что официально принимали статую те же представители «Вольных каменщиков», в том числе и бывший тогда президент США франкмасон Гровер Кливленд. Единственными лицами женского пола, которые были допущены на церемонию открытия этой статуи, были жена Бартольди – Жанна-Эмилия и восьмилетняя дочка Лессепса – Тотот.

– И те еврейки! – прокомментировал Женька, вновь породив усмешки старших ребят.

– Это ещё что, – с юмором произнёс Сэнсэй, – Гровер Кливленд на этой церемонии заявил: «Мы никогда не забудем ни того, что Свобода выбрала себе здесь дом, ни того, что ею избранный алтарь никогда не будет заброшен».

– Да уж, – усмехнулся Николай Андреевич, – исходя из понимания мироустройства Архонтов, эти слова имеют более глубокий смысл.

Сэнсэй кивнул.

– Надо сказать, что вначале данная статуя не пользовалась особой популярностью среди народа. Эта ситуация сохранялась вплоть до начала Первой мировой войны, пока у Архонтов не появился интерес использовать статую Свободы для манипулирования сознанием людей и, естественно, неплохо на этом заработать. Действуя через Министерство финансов США, которое в это время было озабочено изысканием средств на покрытие военных расходов, их люди «получили разрешение» на рекламирование и массовый тираж плакатов с изображением статуи Свободы, преподнося его как «подлинный символ Свободы Америки». Вырученные средства составили почти половину военного бюджета.

– Ого! – присвистнул Володя. – Вот так рекламку они сделали на плакатиках!

– Но самое забавное, что сейчас официально считается, что статуя Свободы принадлежит государству США, что она внесена ЮНЕСКО (Организацией Объединённых Наций по вопросам образования, науки, культуры) в число памятников мирового значения, однако тщательно замалчивается, кто в действительности стоит за этой массовой раскруткой и до сих пор реально получает с этого доходы.

– Так ООН же тоже находится в Нью-Йорке! – оживлённо промолвил Стас, точно понял нечто большее. – Значит все вопросы решались в рамках одного города, вернее одной организации.

– Угу, а резонанс их решений волной пошёл на весь мир, – добавил Виктор.

– Это всего лишь небольшой эпизод в глобальной игре Архонтов, – сказал Сэнсэй, выслушав реплики ребят, и продолжил свой рассказ о создании США. – Так вот, по поводу США… Когда Архонты завершили выполнение своего плана по расширению государственных границ, они приступили такими же варварскими методами к искусственному поднятию экономики США до уровня мирового лидера и утверждения этого государства как мировой державы. Для того чтобы значительно ослабить своих сильных европейских конкурентов, в том числе Россию, набиравшую большие темпы экономического роста (между прочим армия которой в то время была крупнейшей в мире), Германию, которая стала сильнее даже Англии как в промышленном, так и в военном отношении, Архонтами была спровоцирована Первая мировая война. То есть, когда ситуация в Европе, пока они занимались делами создания США, стала фактически выходить из-под их контроля, они устроили «передел мира», с перераспределением сфер влияния, колоний, вложения капитала, источников сырья и рынков сбыта. Всё было заранее продумано и тщательно спланировано до мелочей. Подготовкой к Первой мировой войне занимался так называемый «Комитет 300».

– О, а это что ещё за конь в пальто? – с сарказмом спросил Женя.

– Это одна из организаций, которая входит в нынешнюю пирамиду иерархии Архонтов. Пожалуй, чтобы вы лучше понимали что к чему, я подробнее расскажу о структуре сегодняшней пирамиды Архонтов. Итак, под контролем Аримана (которого в очень узких кругах именуют не иначе как «Всевидящим оком», а в широких кругах его воспринимают более абстрактно в качестве «руководящего духа», «ока Люцифера») находятся двенадцать Архонтов. Этот закрытый «жреческий круг» образует вместе «Совет 13», шесть членов из которых наделены ещё и должностью жреческих «Судей» под руководством Аримана. Это, по сути, и есть основной Архонтский приют. Далее, под контролем Архонтов находится «Совет 33», в котором представлены высшие по рангу «Вольные каменщики», имеющие обширные сферы влияния в мировой политике, экономике и церкви. Эти «Вольные каменщики», в свою очередь, составляют элиту «Комитета 300».

Замечу, что вначале этот комитет, основанный в 1729 году организацией под названием «Британская восточно-индийская торговая компания», создавался для различных коммерческих предприятий, чтобы поддерживать торговлю опиумом, проводить операции с международными банками. Руководство им осуществлялось через Британскую Корону. Но когда его подмяли под себя «Вольные каменщики», ситуация существенно изменилась. На сегодняшний день в состав «Комитета 300» входит более трёхсот членов, в том числе и наиболее влиятельные представители Западных государств. Он включает в себя основную часть банковской системы мира.

Далее идёт множество других тайных организаций, которые входят друг в друга, как перья луковицы. По сути, эти «перья» отходят от определённой группы людей, которые создают сразу несколько различных ответвлений, куда сами же и входят. Архонтам удобно это тем, что один и тот же их влиятельный человек, помимо того что владеет какими-то крупными международными компаниями или корпорациями или же занимает влиятельную должность мирового уровня, входит сразу в несколько тайных обществ, где осуществляет негласный контроль за её членами и одновременно является связующим звеном с остальными ветвями этой единой системы.

К примеру, одна из контролируемых представителями от Архонтов организаций «Круглый стол» создала дочернюю полусекретную организацию «Совет по Международным Связям» (CFR), являющуюся сейчас одной из наиболее влиятельных в США. Членами CFR были практически все американские президенты ещё до своего избрания на данный пост. Кстати говоря, именно под CFR находится руководство «Всемирным банком». Внутренним кругом CFR есть Орден «Череп и кости», куда, в свою очередь, входит внутренний круг «Общества Джейсона», являющегося филиалом «Ордена Поиска». Между прочим, именно из этих людей и набирают исполнительных членов «Совета Международных Отношений», а также «Трёхсторонней комиссии». Члены этих Орденов дают определённую клятву, освобождающую их от любых обязательств по отношению к кому бы то и чему бы то ни было, имеется в виду народу, правительству, правовым законам той или иной страны и так далее. Они считают, что эта их клятва нейтрализует любую другую клятву, которую может дать член Ордена в процессе своей деятельности. То есть, верность и преданность осуществляется только по отношению к своему Ордену.