Эндана Романова Галина
– Я принимаю с благодарностью твою дружбу, Марк.
Влажный туман вязкой массой расползался в стороны из котлована, пряча в серый муар поросшие лесом окрестные холмы. Тиар дернул за поводья, заставив своего коня остановиться.
Дальше ехать нельзя! Мертвячья лощина славилась неожиданными скальными обрывами.
Плотная занавесь тумана медленно, но неотвратимо ползла в сторону людей, грозя поглотить все землю.
– Разбиваем лагерь, пока хоть что-то видно. Ближе к ручью, – приказал Тиар.
Воины, спешившись, принялись снимать с коней поклажу. Леа тоже расседлала животное, погладив по бархатной морде, доверчиво сунувшейся за лакомством в хозяйские ладони. Девочка скормила припасенный сухарик, стреножила коня, подхватила пустой кожаный бурдюк и пошла к ручью, ориентируясь на его веселое журчание.
– Куда один! – тут же рыкнул Деруен.
Принцесса недовольно поморщилась. Фактически с первого дня почти каждый воин Тиара считал своим долгом присматривать за ней, словно других дел не было. Вот и сейчас рядом тут же возник Марк.
Он кивнул Деруену, и тот успокоенно проворчал:
– Ну, тогда идите.
Принцесса с досады сплюнула себе под ноги.
И когда только ее начнут считать равной? Вот уже полтора месяца прошло с той памятной встречи в горах. Разве она не показала, на что способна?!
Марк понимающе наблюдал за порывистыми от злости движениями юного товарища. Этот высокий худой мужчина с топорщащимися жесткими волосами стального цвета оказался самым молчаливым среди воинов Тиара. Леа даже как-то подумалось, что, наверное, правитель отдыхает душой рядом с ним, когда устает от болтовни придворных. Марк был полной противоположностью рыжему Траесу, вспыльчивый характер которого стал притчей во языцех.
Ручей прятался в глубокой и узкой расщелине, на дно которой вели сырые скользкие склоны, густо поросшие папоротником. Леа, все еще обижаясь на навязчивую опеку, быстро спустилась вниз и уже хотела окунуть бурдюк, но Марк удержал ее руку. Он присел на корточки, внимательно вгляделся в прозрачный поток, зачерпнул воду горстью, попробовал на вкус и только потом кивнул, давая разрешение.
Все раздражение девочки моментально смела волна любопытства:
– Что ты сейчас сделал, Марк? А зачем? Разве это не обычная вода?
Мужчина, слегка пожав плечами, ответил:
– Иногда нет.
– Почему? – тут же спросила Леа, с интересом наблюдая, как скачками пробирается среди мокрых камней ярко-зеленый лягушонок.
– Бывает мертвая вода, – непонятно выразился воин и замолк.
Ее высочество попробовала задать еще несколько вопросов, но безрезультатно. С тем же успехом можно беседовать с деревом!
Девушка подумала, что в день их первой встречи Марк, наверное, наговорился на год вперед. Как-никак ему пришлось выдержать получасовую беседу с его величеством, рассказывая о своем несчастье.
Ну и ладно! Ведь есть еще Деруен. Он точно все объяснит – старый воин любит рассказывать жуткие легенды Кенлира.
Леа в предвкушении улыбнулась, набрала воды и, согнувшись под тяжестью поклажи, побрела к костру. Рядом легко шествовал Марк с еще большим бурдюком, полным до самой пробки.
Первым, на кого они наткнулись у лагеря, оказался Каррегог. Жрец, сгорбившись, увлеченно чертил на влажной земле какие-то знаки, высунув от усердия язык и не замечая, что длинные полы одеяния уже подмели всю округу.
– Колдует? – уважительным шепотом спросила у проходящего мимо воина девочка.
Тот споткнулся от такого вопроса, а жрец взвился на ноги, уставившись в молчаливом негодовании на оскорбившего его юнца.
– Прости, почтеннейший, я что-то не то сказал? – виновато спросила принцесса, скромно потупив глаза, чтобы никто не заметил блеснувшей в них насмешки.
Каррегог открыл рот, готовясь разразиться гневной тирадой, но спокойный голос Тиара заставил жреца передумать:
– Не кипятись, Каррегог. Страна этого юноши столь благословенна, что даже колдуны в ней полны добра и смирения.
– Они притворяются, – раздраженно пробурчал жрец, но все же нашел в себе силы и елейно улыбнулся: – Я черчу священные знаки, которые отпугнут зло, обитающее в этих краях.
– Если ты не колдун, как же они помогут? – не унималась Леа.
Каррегог раздраженно дернул щекой, сердясь на неуемного юнца, но снизошел до ответа:
– За моей спиной стоят великие боги и их избранник.
Леа, внимательно разглядев рисунок на земле, обрадованно воскликнула:
– О, я видел точно такой же на развалинах храма в последнем поселении! Он что-то означает?
– Он дарует защиту, – кисло ответил жрец и величаво удалился к своему шатру, не желая дальше тратить время на глупого подростка, который не в силах оценить мудрость просвещенного мужа.
Однако мальчишка попался сродни полевым клещам и никак не желал отставать:
– Не обижайся, почтенный Каррегог, но не мог бы ты ответить еще на один вопрос?
Служитель богов повернулся с твердым намерением отвязаться от противного мальчишки и встретил такой умоляющий взгляд, что от растерянности кивнул головой. Тут же спохватился, но на попятную не пошел.
– Спрашивай, – обреченно сказал жрец.
– Расскажи мне о ваших богах и их избранниках.
Каррегог, улыбнувшись, приосанился и начал неторопливое повествование о великих пророках, через которых боги разговаривают с людьми. О единственном средстве избавления от напастей, свалившихся на головы детей Трехликого. О верном пути, ведущем праведные души к спасению, о гневе Трехликого, испепеляющего отступников руками избранных.
Глаза жреца вдохновенно блистали, речь то лилась плавно, как большая река Великих долин, то взмывала в заоблачную высь, уводя за собой слушателей.
Каррегог оказался отличным оратором, вскоре разговоры затихли, северяне почтительно внимали рассказчику. И все было бы хорошо, не реши жрец посочувствовать ершистому подростку, сидящему в тихой задумчивости.
– Не печалься, отрок. Когда-нибудь свет истинной веры доберется и до ваших краев, избранные принесут его в южные варварские равнины! – закончил Каррегог свою проповедь, победно оглядев притихших воинов.
Подросток хмыкнул в ответ:
– Уже.
– Что уже? – моргнул круглыми глазками жрец.
– Уже принесли, правда, не нам, а королю Телгета, – ответил парнишка, прищурившись.
– Наверное, правитель Телгета счастлив иметь рядом столь мудрых советников, – благочестиво закатил глаза жрец, не заметив блеснувшей злости в глазах чужеземца.
– Не знаю, – пожал плечами мальчишка, поднялся с земли, отряхнул одежду и добавил: – Они его свергли.
После чего маленький мерзавец неспешно удалился, оставив несчастного жреца судорожно глотать воздух под серьезным взглядом короля.
Тиар задумчиво смотрел на уснувшего у костра подростка. Тот по-детски свернулся калачиком и сладко спал, чуть слышно посапывая. Проходящий мимо воин заботливо прикрыл маленькую съежившуюся фигурку своим плащом, поймал взгляд короля и смущенно сказал:
– Мерзнет, жалко парнишку.
Правитель добродушно усмехнулся, его люди на удивление легко приняли в свои ряды чужеземца, считая кем-то вроде младшего братишки. Его несомненная храбрость и отвага, постоянная готовность погрузиться с головой в очередную переделку, искренность и неуемное детское любопытство нашли отклик в их сердцах.
И все-таки для Тиара энданец оставался загадкой. Слишком много он недоговаривал и, при всей своей кажущейся открытости, никого близко не подпускал. Но, может, на это были вполне объяснимые причины. Послышались шаги, и рядом уселся Деруен.
Он, проследив за взглядом правителя, поинтересовался:
– Ну что, принял решение?
Тиар, помедлив с ответом, кивнул:
– Принял!
В конце концов, разве все известно об остальных воинах? Это ведь не мешает им верно служить. Главное, Леон искренне ненавидит то зло, которое ненавидит и сам Тиар, всегда готов прикрыть товарища и уже спасал ему, Тиару, жизнь. А тайны… тайны есть у всех. Если Трехликий захочет, правитель их узнает.
– Я возьму южанина в телохранители, – вынес окончательное решение правитель Кенлира.
Деруен в ответ немного помолчал и счел нужным добавить:
– Есть в нем что-то странное, но он хороший мальчик. И мой нос подсказывает, этот пострел не раз нам еще пригодится.
Король не стал возражать, он сам предчувствовал нечто подобное. Леон обладал неведомой силой, дававшей ему, Тиару, шанс справиться с затаившимися чудовищами, которые прорвались из проклятых земель в Кенлир.
Молодой человек вспомнил стычку со жрецом и нахмурился – еще он умел вселять тревогу в людские сердца. Всего несколько случайно оброненных фраз, а глядишь, уже начали коситься на жреца, как на чужого. Да что там… на него самого перепалка с Каррегогом подействовала как ушат ледяной воды.
Тиар прикусил травинку – время покажет, кто из них прав, но в любом случае над словами мальчишки стоит поразмыслить.
Пока правитель Кенлира предавался раздумьям, холодный порыв ветра разметал наползающий туман в разные стороны, открыв черное небо, полное мерцающих звезд.
– Хорошо! – довольно крякнул Деруен. – А я уж думал, что эта липкая мерзость нас до утра не оставит.
Тиар поднялся – пора на отдых. Завтра предстоит нелегкий день. Гиблое озеро шутить не любит: кто знает, какие твари успели расползтись по его окрестностям.
Правитель Кенлира бросил последний взгляд на спящего подростка. Ветер разметал кудри южанина, и в красноватых отблесках костра сверкнула золотом круглая сережка, четкие дуги бровей чуть дрогнули, губы изогнулись в лукавой улыбке. Леону явно снилось что-то очень хорошее.
Тиар усмехнулся – красив, демоненок. Настоящая девичья сухота. Нелегко придется парнишке, когда попадет во дворец, – молоденькие фрейлины из свиты сестры ему прохода не дадут.
Сон закончился внезапно, как будто кто-то пихнул под бок и сердито сказал: «Леа, хватит спать, а то все пропустишь!»
Девочка открыла глаза и резко села, оглядываясь по сторонам. Она узнала бы этот голос из тысячи.
– Эдвин? – недоверчиво шепнула в темноту.
Листья дальнего куста колыхнулись. Леа медленно встала и замерла, прислушиваясь, – что-то опасное таилось в зарослях. Рука привычно потянулась к поясу, ладонь почувствовала надежную тяжесть ножа. Девушка крадучись шагнула вперед, пристально вглядываясь в ночной сумрак. Ее движения были так легки и осторожны, что ни один сучок не хрустнул под ногами. За годы, проведенные в школе, ее высочество хорошо усвоила науку азанагов, наставница осталась бы довольна.
Выбравшись из исчерченного обережными знаками круга, Леа шагнула на тропу, остановившись в нескольких ярдах от густых зарослей. Ветки дрогнули под напором – навстречу девочке выпрыгнула огромная кошка дымчато-серого цвета со шкурой, испещренной темными пятнами. Теперь Леа стало понятно, кто охотится на мохнатых диких быков! Такая киса запросто справится с взрослым мерлогом.
Зверь, прижавшись к земле, нервно мотал из стороны в сторону пушистым хвостом.
Леа, почувствовав тревогу и боль лесной кошки, поняла – животное явилось к людям за помощью. Девушка беззвучно шевельнула губами, зверь прижал к голове аккуратные круглые уши и жалобно мяукнул.
– Веди! – тихо приказала принцесса, и хищник затрусил вперед послушным поводырем.
Тропа вилась и петляла, огибая деревья, ныряя в густые заросли кустов, перескакивая с камня на камень. Небо над головой на глазах светлело, меняя темный бархат на зыбкую предрассветную серость. Внезапно кошка остановилась, снова припала к земле и на брюхе поползла вперед. Густая шерсть зверя стала дыбом, пасть ощерилась в беззвучном оскале, из горла вырвалось глухое утробное рычание.
Леа непочтительно дернула хищницу за длинный хвост, заставляя остановиться, и вышла вперед, пристально вглядываясь в неведомую опасность. То, что принцесса увидела, сначала показалось невероятным, похожим на дурной сон. Перед нею открылась небольшая зеленая лужайка, поросшая густой травой и крупными синими цветами. Это был дивный пейзаж, достойный кисти лучших художников, если бы не одно но…
В нескольких ярдах над травой, прямо в воздухе висело искореженное судорогой тело огромной кошки. И на первый взгляд его ничто не поддерживало: ни сверху, ни снизу. Зверь выглядел неважно: всколоченная шерсть, оскаленная пасть с вывалившимся языком. Если бы не хриплое дыхание, девочка решила бы, что он мертв.
Самка, жалобно мяукнув, ткнулась мордой в колени Леа, требуя помощи.
– Ах, чтоб вас демоны взяли… Как же тебя угораздило и что это такое вообще? – спросила у пустоты принцесса, и ее голос завяз, утонул в окружающем безмолвии.
Еще не осознавая, что делает, Леа наклонилась, зачерпнула полную горсть земли, а затем, размахнувшись, швырнула ее вперед. Земля не осыпалась, а тоже зависла в воздухе, прорисовав невидимый ранее узор паутины.
– Чтоб вас… – повторила девочка и снова нагнулась за землей, желая обозначить размеры паутины.
Через четверть часа, когда стало совсем светло, усилия принцессы завершились успехом. Налипшая земля не только позволила увидеть смертельные нити, но и выдала хозяина невидимых тенет. Его прозрачная туша возвышалась в центре поляны и с первого взгляда напоминала невиданную помесь клеща и паука. Многочисленные длинные лапы деловито двигались, счищая с раздутого тела прилипший мусор.
– О боги, ну и дрянь! – скривилась от отвращения девочка, пытаясь сообразить, как же ей справиться с этим существом.
– Ну-ка, подвинься, Леон, – вдруг произнес мрачный голос над самым ухом.
Ее высочество обернулась – у нее за спиной стоял Траес. Его лицо искажала гримаса ненависти, и, в отличие от Леа, парень явно знал, с чем имеет дело. Воин быстро наломал сухих веточек, сдернул с ближайшего куста распушившуюся семенами сережку и, щелкнув кресалом, зажег маленький костерок. Когда же пламя весело заплясало, пожирая добычу, Траес поджег ветку покрупнее, а потом поднес к паутине.
Но перед тем как поджечь, оглянулся на примолкшую девочку и сказал:
– У тебя будет минута, чтобы добраться до этой вонючки и его убить. Целься в глаза. За ними находится мозг – единственное уязвимое место твари. И знай, если она опомнится, то выделит яд, который уничтожит все живое шагов на пятьдесят вокруг. Мы не успеем убежать! Ты справишься, Леон?
Леа нашла в себе силы кивнуть в ответ.
– Тогда готовься!
Траес поднес факел к паутине, язычок пламени недоверчиво лизнул тонкие нити, и они тут же вспыхнули яркими искрами, рассыпаясь на глазах в легкую серую золу. Огонь волной побежал по ядовитым тенетам, обращая их в прах.
– Давай!!! – рявкнул воин в самое ухо девочки, и та легко понеслась вперед, на ходу выхватив из ножен меч.
Траес бежал за нею следом, но разве мог увешанный железом и доспехами воин тягаться с легконогим подростком? Особенно если сверху на плечи свалился тяжелый лесной кот?
А принцесса, оставшись без поддержки, замерла перед полупрозрачной тушей клеща, лихорадочно выискивая глаза и с ужасом осознавая, что отведенное время сейчас закончится.
Клещ, завозившись, привстал, приподнял вверх усеянное ядовитыми железами брюхо, готовясь выпрыснуть смертельный секрет. И в ту секунду, когда длинные жвала раздвинулись, Леа наконец увидела между ними пучок мелких блеклых, как болотный мох, глазок. Это неверное движение стоило мерзкой твари жизни: принцесса вонзила в них меч по самую рукоять и тут же отпрыгнула в сторону. Клещ, качнувшись, рухнул, перевернулся на спину и аккуратно сложил лапки, напомнив ее высочеству дохлого гигантского таракана.
Не веря в победу, Лев стояла, с отвращением разглядывая поверженного врага. Его тело, постепенно темнея, теряло прозрачность, наливаясь коричневым цветом.
– Молодец, справился! – хрипло выдохнул Траес. – А я уж думал, все, конец.
Мужчина выглядел несколько помятым: попробуй выдержать удар тяжелого тела, рухнувшего с высоты нескольких ярдов.
Воин, болезненно поморщившись, потер ушибленный бок и выругался:
– Вот чего тебя носит ночами одного?! Пороть тебя надо, да некому! – Мрачно глянул искоса. – Попробовать, что ли?
Леа немедленно оскалилась, не хуже лежащей в стороне кошки:
– Только попробуй!
Траес снова открыл было рот, но его прервало громкое мурлыканье. Хищная красавица терлась о медленно приходящего в себя самца. Ядовитая паутина не только не успела убить животное, но даже не причинила ему особого вреда. Паралич постепенно проходил, вскоре зверь смог встать и, пошатываясь, удалиться восвояси. Рядом с ним преданно трусила подруга, на ходу пытаясь лизнуть кота в морду.
Траес глубоко вздохнул и зло поинтересовался:
– Ну что, стоили эти киски таких усилий?
Девочка, упрямо вздернув подбородок, уверенно ответила:
– Несомненно!
Воин снова вздохнул, а потом разразился длинной тирадой, из которой ее высочество не поняла ни слова. По-видимому, гном все-таки что-то упустил при обучении.
Леа, с интересом вслушиваясь в незнакомые слова, шевелила губами, пытаясь хоть что-то запомнить. Траес же, заметив ее усилия, обреченно закатил глаза, круто развернулся и решительно пошел к лагерю, вполголоса ругая Вечную Тьму, наплодившую мерзких тварей, тупых кошек, не чующих беду, безголовых юнцов, лезущих куда не надо, и себя, дурака, не сумевшего остаться в стороне от всех этих напастей.
Глава 15
Высохшая грязь образовала черную, сетчатую корку, с хрустом крошившуюся под копытами лошадей. Гнедой Тиара, ступая по ней, нервно подрагивал кожей и косил на седока влажные глаза.
Тиар успокаивающе похлопал животное по крутой шее – он хорошо понимал верного друга. Молодому человеку тоже не нравилось это место.
Правитель Кенлира посмотрел на товарищей. Они столпились на краю провала, который неровной воронкой уводил к нагромождению валунов, поросших зеленой слизью. За ними и скрывался вход в пещеру.
В воронку скатывался клокочущий ручей, а от нее расползались в разные стороны вереницы разнообразных следов, навсегда отпечатавшихся в вязкой жиже. И ни один из них не вел обратно.
– Это и есть Гиблое озеро? – Звонкий голос Леона разрушил мрачное молчание воинов, заставив их повернуть головы к подростку. Тот остановился у озера, которое сейчас походило на большую глубокую лужу.
– Ты, малец, от края отойди-ка, а то, не ровен час, без ног останешься, – вместо ответа ворчливо сказал Деруен.
«Малец» и ухом не повел, продолжая пристально вглядываться в водную гладь. Она отражала лишь безмятежную синеву и легкие облака на небе. Юноша разочарованно пожал плечами. С его точки зрения, лужа явно не стоила тех легенд, которые о ней слагали. А легенд набралось много, причем одна страшнее другой.
Гиблое озеро на протяжении многих веков оставалось головной болью правителей северных земель. Оно занимало овальную котловину между высокими холмами и большую часть времени особых хлопот не причиняло, если не считать таинственного исчезновения излишне отважных рыбаков, рискнувших закинуть сети. Но иногда, всего за одну ночь, вся вода исчезала, обнажая дно и пещеру. И вот тогда для ближайших городков начинались тяжелые дни. Пещера изрыгала из утробы отвратительных тварей, расползающихся по королевству моровой язвой. Потом внутри пещеры что-то рушилось, и котловина снова заполнялась водой. Освободившихся тварей уничтожали ценой больших жертв. И проходило немало лет, прежде чем опустевшие города снова заселялись.
На этот раз Тиар не собирался ждать милостей Трехликого. Со времени последнего опустошения прошло уже шестнадцать лет, но он до сих пор помнил страшные дни, лишившие маленького принца родителей. В тот раз у отца и в помине не было оружия, которое лежит сейчас в походных сумах.
Тиар посмотрел на Марка, давний товарищ, перехватив взгляд правителя, понял все без объяснений. Он спешился и осторожно достал из заплечного мешка несколько железных шаров, полных смертельной начинки. И пока Марк выкладывал снаряды на землю, один из них успела сцапать проворная рука неугомонного южанина.
– Что это? – спросил энданец.
Тиар досадливо вздохнул – поистине не было ни одного события, куда бы мальчишка не сунул любопытный нос!
– Похоже на заряд для фейерверка, только железный. – Леон беспечно перебросил шар с руки на руку. – У кого сегодня праздник?
– У нас! – Сердитый Траес отобрал заряд и ядовито закончил: – Если доживем до вечера рядом с тобой!
– Подумаешь! – фыркнул в ответ подросток. – Как будто я гномьих фейерверков в руках не держал!
Тиар, до этого момента молча наблюдавший за происходящим, заинтересованно спросил:
– А с чего это ты решил, что гномьих?
Юноша упрямо вздернул подбородок, ткнул пальцем в затертый узор, вытравленный на железе, и уверенно сказал:
– Вот плоховато видно, конечно, но это точно клеймо гномов из Красных гор, – и, видя недоверие товарищей, обиженно насупился. – У меня дома во… в Награне каждое лето огненную потеху устраивали, так гномы еще не такие привозили!
Тиар усмехнулся – вот так запрет! То-то оружейник краснел, как девица на выданье, когда врал правителю про запасы умершего «вот буквально месяц назад» мастера. Значит, наиболее шустрые из подданных до сих пор тайком торгуют с гномами, наплевав на все королевские указы и громкие проклятия жрецов.
Правитель посмотрел на чужеземца, в который раз подивившись его хрупкой красоте, и спросил:
– Как обращаться с зарядами, знаешь?
Подросток быстро кивнул.
– Сможешь спуститься вниз, поджечь фитиль и вернуться?
– Да, государь, – снова кивнул Леон, добавив: – Только прикажи всем уехать отсюда. Пусть ждут на берегу, мало ли, вдруг земля провалится. А я легкий, я выберусь!
Тиар, уловив рядом беспокойное движение, отрезал:
– Один не останешься! С тобой будут Марк и… – Он оглянулся в поисках желающих помочь мальчишке. Все воины как один шагнули вперед. – И Траес… – выбрал Тиар. – Остальные на берег!
Затем правитель Кенлира спешился и принялся наблюдать, как Траес обвязывает веревкой энданца, что-то негромко ему втолковывая. Леон слушал вполуха, поминутно отвлекаясь, словно не замечал растущего раздражения помощника. Наконец Траес не выдержал и отвесил легкий подзатыльник юному олуху.
Мальчишка моментально взвился и ткнул воина пальцем в грудь, пообещав:
– Выберусь, будем драться!
Траес наклонился, что-то сказал подростку на ухо, тот, густо покраснев, рассмеялся, а рыжий насмешник, закрепив последний узел на веревке, оглянулся на короля и мрачно спросил:
– А может, все-таки я пойду? Он же совсем ребенок!
Тиар увидел, как вытянулось от обиды лицо Леона, как он замер в ожидании решения.
Что ж, Траеса можно было понять: нелегко стоять в стороне, когда видишь, что рисковать жизнью придется зеленому мальчишке. Тиар готов был поручиться, что подобные мысли одолевают сейчас многих воинов.
Молодой человек еще раз задумался, взвешивая все «за» и «против».
Нет, он не имеет права рисковать! Больше зарядов нет, а южанин лучше всех знает, как с ними обращаться.
Словно прочитав мысли короля, Леон, сверкнув бесшабашной улыбкой, вкрадчиво пообещал:
– Траес, не огорчайся, я тебе на память камешек со дна прихвачу.
И пока Траес собирался с ответом, сорванец исчез за краем провала. Воину оставалось только выругаться и покрепче перехватить веревку.
Трое мужчин напряженно следили за тем, как легкая фигурка скользит вниз по склону, постепенно скрываясь в зеленоватом сумраке.
– Пора, государь. – Марк подвел королевского жеребца.
Тиар кивнул, запрыгнул на лошадь, еще раз глянул вниз, после чего пришпорил животное. Впрочем, он мог бы этого не делать – конь, почувствовав свободу, сам поспешил унести седока подальше от страшного места.
Глина под ногами, покрытая толстым слоем подсохшего ила, становилась все более влажной, пока не превратилась в скользкое мыло, по которому приходилось продвигаться очень осторожно, чтобы не упасть.
Ее высочество нащупала ногой подходящую опору, но камень скатился вниз, и Леа упала, влепившись лицом в дурно пахнувшую жижу.
– А, чтоб тебя! – выругалась принцесса, выпрямляясь.
– Что случилось? – тут же донесся встревоженный голос Траеса.
– Все хорошо! – успокоила она друзей и спустилась еще ниже.
Неожиданно веревка натянулась, и Леа посмотрела наверх. Там неподвижно застыли Марк и Траес. Случилось то, чего опасались, – длины мотка не хватило до дна воронки.
Девочка прикусила губу в раздумье – если отцепить веревку, шансов выбраться невредимой станет намного меньше. Но останавливаться на полдороге из-за страха за собственную жизнь… недостойно настоящего воина! Тем более что спуститься осталось совсем немного. Буквально пару ярдов.
Ее высочество, решившись, смело отпустила веревку и съехала вниз, балансируя широко раскинутыми руками.
Мутный ручей, с клокотаньем стекавший на дно, прежде чем уйти под землю, размыл широкую расщелину. Вокруг царил вечный сумрак, а камни покрывала щедрая поросль нитчатых водорослей, в которых копошились белесые рачки. Хаотичное нагромождение глыб делало дно провала похожим на зеленый плесневелый сыр.
Девочка осмотрелась – ну как тут отыскать тот ход, из которого лезет на поверхность всякая пакость? Леа присела на корточки перед одной из дыр – из черного лаза тянуло холодом. Ее высочество осторожно в него заглянула, но разглядеть что-нибудь в непроглядном мраке не получилось. Вздохнула с сожалением, вспомнив не требующие топлива гномьи огни.
И как она не догадалась прихватить хотя бы один? Придется обойтись факелом.
Девочка достала из заплечного мешка толстый сук, который был обмотан пропитанной горючей смесью паклей. Одной искры хватило, чтобы вспыхнул жаркий огонь. Принцесса поднесла факел к облюбованному ходу. Пламя, дернувшись, затрепетало.
Леа осторожно двинулась вперед, придерживаясь за мокрую стену рукой и напряженно всматриваясь в плотную темноту. С первых шагов стало ясно, что ход тупиковый: огромный обломок стены преграждал дорогу, позволяя лишь заглянуть в узкую щель. Чем девочка не преминула воспользоваться. Она увидела маленький зал, похожий на перевернутый колокол, своды которого состояли из цепляющихся друг за друга камней. Это было подходящее место для заряда – небольшой взрыв, и тонны породы обрушатся, похоронив под собой все ходы и выходы.
Леа довольно улыбнулась – лучшего места просто не найти! Достала ядра и еще раз заглянула в щель, пытаясь найти место для заряда. То, что Леа увидела на этот раз, заставило ее испуганно спрятаться за камни.
Мрак разогнало мертвенное голубое свечение, исходившее от самого мерзкого существа, которое можно вообразить: оно было похоже на полупрозрачный бурдюк, опирающийся на многочисленные выросты. Голову чудища венчал круглый рот, вооруженный костяными крючками. У животного не было глаз, что не мешало ему уверенно двигаться вперед, время от времени изгибаясь и приподнимая голову. Казалось, существо ощупывает воздух. Вот оно остановилось напротив щели, качнулось вперед и тоненько заверещало.
– Что, малыш, кровушку почуял? – неожиданно рассмеялись во тьме. Неизвестный говорил на языке кенлирцев.
Злобный смешок заставил девочку отпрянуть, но любопытство тут же взяло верх, и Леа снова осторожно заглянула в щель. Рядом с «бурдюком» стоял крупный мужчина.
Он пнул страшилище в бок:
– Пошевеливайся! Выберемся на поверхность, будет тебе кровушка!
Зверь развернулся и попытался кинуться на «поводыря», но тот вытянул перед собой какой-то предмет, и существо снова тоненько заверещало, только теперь от боли.
– То-то же! – довольно сказал мужчина. – Еще раз дернешься, оставлю здесь подыхать от голода!
Леа, отодвинувшись, закрыла глаза, пытаясь решить, как быть дальше. Ей хватило одного взгляда, чтобы понять: выпускать страшную парочку из пещеры нельзя! И оставить снаряд, как хотела сначала, тоже не получится. У человека достаточно ума, чтобы выдернуть фитиль.
Ее высочество нахмурилась, прикусив губу, – придется рискнуть!
Принцесса коротко обрезала один из фитилей, потом подожгла остальные и по очереди метнула снаряды вглубь зала, целясь в противоположные углы. Последний же, с коротким фитилем, уронила у самой щели.
Крик ярости подтвердил, что затея удалась. Правда, теперь у Леа не оставалось времени, чтобы убраться невредимой, но умирать она тоже не собиралась. В один прыжок достигнув выхода, Леа успела выскользнуть из лаза, когда земля дрогнула от первого взрыва.
Все вокруг заходило ходуном, огромные валуны зашатались, грозя похоронить в общей могиле со светящейся тушей и черным человеком, но девочка все-таки успела ухватиться за узел веревки.
Леа открыла рот, чтобы подать сигнал, но не успела – сила второго взрыва подбросила ее вверх вместе с грудой камней. Уши заложило от грохота, острый обломок больно ударил в плечо, заставив выпустить веревку, но в следующее мгновение сильные руки схватили девочку за шиворот, как маленького котенка, и потащили из стекающих вниз обломков…
Леа, посмотрев на Траеса, выдохнула:
– Будет третий взрыв!
– А… чтоб тебе! – выругался воин и поволок ее вверх и прочь от воронки.
Он успел закинуть девочку на седло к Марку, когда случилось неизбежное: сначала громыхнуло, земля под ногами зашевелилась как живая и стала проседать. Кони рванули вперед, не ожидая команды, а за их копытами ссыпалась вниз, проваливалась, рушилась в бездну земная твердь, решившая не выпускать ускользающую добычу.
Люди выиграли партию игры со смертью, на кону которой стояли их жизни. Перепуганные лошади вынесли седоков, остановившись только у границы леса. Леа сползла на землю, недоверчиво ощупала себя, удивившись, что ничего не сломано, нашарила за пазухой туники что-то твердое, оказавшееся каменным осколком. Некоторое время девочка недоверчиво его разглядывала, потом расцвела довольной улыбкой и позвала:
– Траес! Лови! – В ответ на немой вопрос как можно небрежнее пожала плечами, напомнив: – Я стараюсь выполнять обещания.
Траес поперхнулся уже готовыми сорваться с уст ругательствами, недоуменно покачал головой и рассмеялся. Леа с удовольствием его поддержала, и, когда подъехал с поздравлениями правитель Кенлира, он обнаружил грязных, покрытых синяками и ссадинами героев, обессилевших от смеха.
Сидящий поодаль Деруен в ответ на невысказанный вопрос короля только махнул рукой и сказал тоном опытного лекаря, поставившего окончательный диагноз:
– Молодость!
Оказывается, дома тоже бывает страшно – это открытие перевернуло мир мальчика, сделав его ненадежным, как весенний лед на реке. Крики на улицах города, крики в каменных коридорах, лязг оружия. Уже давным-давно ночь, но никто и не думает спать: мама сидит на краю кровати, сжимая в руках изящный кинжал. Ее бледное лицо светится в темноте. Видно, как вздрагивают мамины плечи, когда раздается особенно сильный вопль.
Зато одеяло – толстое, если нырнуть под него с головой, то станет очень тихо, уютно, можно будет закрыть глаза и представить себя храбрым воином на коне, который победит врагов и всех спасет.
Рука сама собой подтягивает одеяло к подбородку, но в последний момент замирает. «Страх недостоин мужчины!» Мальчик вспоминает слова отца и садится рядом с матерью. У него тоже есть оружие! Меч, который ему подарили в этом году на день рождения. Он совсем как настоящий, только маленький.
За дубовыми дверями слышен звон оружия, топот, крики и страшный вой. Вой, от которого стынет сердце. Детская ладонь еще крепче стискивает рукоять меча, мальчик закусывает губу, хмурит брови и решительно встает перед матерью. Она хватает его за узкие плечи, усаживает обратно на кровать, не произнеся ни звука. К мальчику тут же прижимается младшая сестра, совсем еще малышка. Ей очень хочется плакать, но страх не дает, поэтому девочка только беззвучно кривит рот.
Наконец она решается и тихо хнычет:
– Я хочу к папе!
Читать бесплатно другие книги:
