Богиня любви Каст Филис Кристина

— Да, нужно зайти за ту бархатную занавеску. Но поспеши, нам пора идти. Я только что вспомнила, что обещала матери появиться сегодня вечером в Элизиуме. Ты ведь знаешь, нельзя пропускать великий праздник Элизианских мистерий... — Персефона передразнила царственную Деметру, допила мартини и помахала рукой Дженни, прося принести счет.

— Да, я знаю. — Венера понимающе посмотрела на Персефону. — Деметра уж слишком серьезно относится к этому празднеству. Но ты не беспокойся. Я быстро. Ох, не забыть бы это!

Она схватила пакет, в котором лежала коробка с черной игрушкой, и унесла его с собой.

Быстро обогнув бар, Венера почти не обратила внимания на прекрасных мужчин, откровенно пялившихся на нее. Сосредоточенная на другом, она все же улыбнулась им и слегка замедлила шаг, чтобы бедра двигались более плавно и соблазнительно, — от чего пожарные разом замолчали, загипнотизированные ее красотой. Но Венера и этого почти не заметила. Почти.

Она нырнула за занавеску и повернула налево, увидев соответствующий указатель. Дамская комната была невелика, но в ней было очень чисто. Венера обнаружила там ряд кабинок, прикрытых бархатными занавесками. Богине любви очень понравилось, как ткань цвета бургундского вина словно поблескивала и оживала в свете старомодной люстры, свисавшей с потолка. И тут она услышала нечто невообразимо странное.

Кто-то произносил ее имя... Нет, не просто произносил. Кто-то читал заклинание, обращаясь к ней за помощью! Как это необычно... Венера бесшумно двинулась вперед. Несчастная смертная с неряшливыми волосами, страдающая отрыжкой, стояла перед антикварной раковиной. Глядя в зеркало, она повторяла древнее заклинание. Его слова окутали Венеру, как Нежная шелковая туника, лаская кожу, наполняя богиню внезапно родившимся магическим теплом...

Удовольствие, радость, восторг и блаженство,

Ох, милая Венера, даруй мне все это...

С любовью и надеждой взываю к тебе я,

Сотвори свою магию лишь для меня.

Прекрасная Венера, будь благословенна!

Счастье в любви и восторг экстаза —

Вот что я прошу даровать мне.

Когда заклинание было прочитано до конца, Венера ощутила огромной силы притяжение, как будто нечто вынуждало всю ее душу прислушаться к слезной мольбе этой смертной. Венера ринулась к ней и, все еще держа в руке пакет из магазина для взрослых, театрально раскинула руки.

— Ну конечно же, я помогу тебе! — воскликнула она.

Пия резко повернулась лицом к богине, прижав руку к горлу.

— Ох черт! Вы меня напугали. Я думала, я тут одна.

Венера нахмурилась.

— Это, конечно, не такой приемный зал, к какому я привыкла, но я готова лично ответить на твое обращение.

— Что вы имеете в виду? Кто вы такая?

— Венера, разумеется. А тебя как зовут?

— Пия, — машинально ответила девушка.

— Пия? Очень странное имя. Ты в этом уверена?

— Само собой, уверена. Это же мое имя. Ну, на самом-то деле это прозвище, но все всегда зовут меня именно так.

Пия моргнула и встряхнула головой, как будто пыталась прояснить зрение, пока ее ум осознавал услышанное.

— Как вы сказали, кто вы?

— Венера, богиня чувственной любви, красоты и эротических искусств, — повторила богиня с некоторым самодовольством, произнося свой полный титул.

Пия разинула рот.

— Ты искала моей помощи, и я рада предложить ее тебе! — произнесла Венера с таким энергичным жестом, что папиросная бумага в ее пакете зашелестела.

Пия закрыла рот, снова его открыла — и опять закрыла.

— Да, я понимаю. Ты, должно быть, вне себя от восторга.

Венера обошла вокруг Пии, тихонько пощелкивая языком.

— Нам предстоит немалая работа.

Венера протянула руку и коснулась футболки Пии с надписью: «Балет — это главное в жизни!» с таким видом, словно это было какое-то редкое насекомое, с которым, как то ни прискорбно, пришлось встретиться богине. Потом она перенесла внимание на волосы Пии.

— О, полный газов анус Эола! Прежде всего мы должны сделать что-то с ними!

— С чем?!

— С твоими волосами, само собой. Ты что, совсем их не расчесываешь?

— Конечно же, я их расчесываю! Что же еще можно делать с… — Пия умолкла на полуслове и с бесконечно растерянным видом провела ладонью по лбу.— Послушайте... Я не хочу быть грубой, но какое вам дело до моих волос?

— Ты прочла заклинание и попросила моей помощи. Я же помню, о чем именно ты просила: «Счастье в любви и восторг экстаза...» И я уже сказала тебе, что готова ответить на твою мольбу. Я здесь для того, чтобы помочь тебе найти счастье и экстаз. Но ясно же, что ничего не получится, пока у тебя такие дурные волосы.

— Ладно. Хорошо. Хм... Очень мило с вашей стороны. Наверное. И я весьма ценю ваш... э-э... интерес, но со мной все в порядке. Действительно все в порядке.

Пия начала осторожно обходить Венеру, как будто боялась, что женщина может вот-вот взорваться.

— Я видела, как ты убежала, потому что сильно смутилась, — мягко произнесла Венера. — И не думаю, что у тебя все в порядке.

Щеки Пии вспыхнули, но она сумела бодро улыбнуться.

— О, такая уж я... Я постоянно ставлю себя в неловкое положение и смущаюсь. Я привыкла к этому.

— Если это правда, то почему у тебя улыбка только на губах, но не в глазах?

— Она есть. Я просто... я... — Пия окончательно запуталась. — Мне надо идти.

Она ринулась к двери.

— Если бы ты их помыла, а потом чуть-чуть смазала кокосовым маслом и расчесывала как следует пальцами, пока они сохнут сами по себе, то это стало бы началом усмирения твоих кудрей, уверена.

Пия резко остановилась у самой двери. Обернувшись, она встретила ласковый взгляд Венеры.

— Кокосовое масло?

Богиня кивнула.

— Чистое кокосовое масло высшего качества, наилучшее, какое только сможешь найти. И очень важно непрерывно их расчесывать при этом. Просто вот так.

Венера мягко запустила пальцы в собственные густые серебристые локоны, начав расчесывать их.

— И ты должна делать то же самое, чтобы твои кудри стали мягкими и пышными, а не...— Венера помолчала, подыскивая точные слова. — А не своенравными и буйными, как грива дикой львицы.

Венера растрепала прядь своих волос, превращая их из блестящей волны в нечто неописуемое.

— И это поможет? — неуверенно спросила Пия. — В самом деле?

— Разве воплощенная Любовь может солгать тому, кто обратился к ней за помощью? — Венера благосклонно улыбнулась.

Пия прикусила губу, и выражение ее лица говорило о том, что она, с одной стороны, очень заинтересована, а с другой — уверена, что говорит с сумасшедшей.

— Спасибо, — сказала она наконец, поскольку хорошее воспитание перевесило все прочие соображения. — Я попробую.

Венера задумчиво склонила голову набок.

— А теперь, прежде чем мы займемся изменением твоего воистину неудачного стиля одежды, мне нужно знать, регулярно ли ты доставляешь наслаждение самой себе.

— Очертпобери! Не может быть, чтобы вы об этом спросили!

— Разумеется, я спросила, милая. — Наморщив лоб, Венера постаралась скрыть разочарование от недостатка сообразительности у этой смертной.— Это совершенно естественный вопрос. Если ты не доставляешь себедолжного удовольствия, как ты можешь ожидать...

— Стоп! С меня достаточно, у меня и без того был Трудный день.

— Я всего лишь стараюсь помочь.

— Как ни странно, я вам почти верю.

Осененная внезапной идеей, Венера сунула пакет в Черным фаллосом в руки Пии.

— Считай это подарком твоей богини.

Пия, неловко держа пакет, попятилась к занавешенной двери, решив, что лучше будет во всем согласиться этой женщиной и просто сбежать, чем спорить о подарках и мастурбации.

— Ладно, хорошо, я еще раз вас благодарю, я наверняка воспользуюсь вашим советом насчет волос, если вы позволите и мне тоже дать вам небольшой совет.

— Как это необычно... смертная предлагает совет богине! Да, Талса — воистину освежающее место! — Венера выглядела удивленной и нетерпеливой. — Да, прошу, просвети меня!

— С этого момента и впредь не слишком увлекайтесь мартини.

Пия нервно улыбнулась и выскочила за занавеску.

— Ну, все идет совсем не так, как я ожидала, — пробормотала себе под нос Венера.

Пытаясь понять, как могла смертная сначала обратиться к ней, а потом отказаться от помощи, Венера вышла из-за плотной занавески и вернулась в ресторан со стороны бара, как раз вовремя, чтобы увидеть, как Пия споткнулась о невысокую ступеньку перед баром и уронила пакет — прямо перед сидевшими в ряд пожарными. Огромный фаллос вылетел из пакета и, бодро вибрируя, шлепнулся у ног мужчины настолько красивого, что Венера удивилась, как могла не заместить его раньше. Мужчина наклонился, чтобы поднять черный фаллос. И, осторожно держа его, протянул несчастной смущенной Пии.

— Мэм, я думаю, это вы уронили.

Пия, лишившись дара речи, в ужасе переводила взгляд с вибратора на красавца пожарного и обратно.

— Мэм?

Мужчины, окружавшие их, уже хихикали, но сам он героически сохранял на лице серьезное выражение. Потом вдруг в его глазах что-то мелькнуло.

— Вы ведь Пия? Моя соседка, у вас еще скотчтерьериха, которая думает, что она — кошка? Те печенья, что вы принесли на пожарную станцию, были очень вкусными.

Пия взяла у него фаллос, выключила и опустила в пакет. Венера видела, что лицо девушки пылает огнем и она готова разрыдаться, но когда Пия наконец заговорила, ее голос был полон сдержанной бодрости.

— Да, я Пия. Ваша соседка, хозяйка скотчтерьера, громко рыгающая, владелица гигантского вибрирующего пениса и отличная кулинарка. Мне было бы приятно посидеть тут и поболтать с вами, Гриффин, но лучше я пойду куда-нибудь еще, где можно поставить себя в дурацкое положение. Здесь я уже исчерпала свои возможности.

И, сопровождаемая смехом мужчин, Пия положила на свой столик деньги, забрала книгу и быстро ушла.

— Трогательно, — сказала Персефона. — Воистину трогательно.

— Надо бы заставить их заткнуться, — пробормотала Венера.

Ее пальцы чуть шевельнулись, она угрожающе прищурилась на все еще смеющихся крепких мужчин.

— Венера, нет, не...

Богиня любви не ответила, продолжая пристально смотреть на пожарных. Самый красивый из них, тот, чтопроявил хоть какую-то вежливость по отношению к Пие, посмотрел на богиню любви, и Венеру ошеломила синева его глаз, окруженных густыми ресницами. Он кивнул ей с легкой улыбкой. Богиня строго напомнила себе, что, каким бы привлекательным ни казался этот смертный, он тоже смеялся над Пией, а значит, и незачем обращать на него внимание. Но было что-то такое в том, как сверкали его глаза... в привлекательном изгибе его полных губ... и особенно в том, как он смотрел на нее — уверенно, с откровенным одобрением, совсем не так, как большинство воинственных древних смертных осмеливались на нее взглянуть... Венера не в силах была отвести взгляд... не в силах! И тут случилось это. Искра. Тот чудесный, необъяснимый разряд, что иногда проскакивает между двумя людьми. Такое не всегда может предсказать далее воплощенная Любовь.

— Венера, пожалуйста! Я говорю, не надо ничего с ними делать! Ты не должна их наказывать. Та смертная — просто откровенно глупая молодая женщина.

— Она не глупа!

Венера поспешно, хотя и с неохотой отвела взгляд от заинтересовавшего ее мужчины и огрызнулась на Персефону. У нее слегка кружилась голова, и ей вдруг захотелось плакать.

— Она просто нуждается в помощи. На самом деле она очень милая. Стеснительная, возможно, но милая.

— Венера, что ты успела натворить? — спросила Персефона, хватая богиню любви за руку и стремительно таща ее к выходу из ресторана.

— Я сделала то, что должна была, как ты и говорила.

— Что это значит?

— Ведь это именно ты сказала, что, если кто-то из современных смертных обратится ко мне за помощью, я должна буду даровать ее.

— Я такого не говорила.

— Нет, говорила!

— Нет, не говорила!

— Нет, говорила!

— Венера! — Персефона повернулась лицом к богине любви. — Что. Ты. Сделала?

— Я пошла в дамскую комнату, а Пия как раз...

— Пия?

— Та смертная, которую ты считаешь жалкой и трогательной. И не перебивай меня!

— Извини. Продолжай.

— Пия как раз начитывала заклинание.

Венера взглянула на богиню весны, ожидая вопроса: «И что дальше?» Но поскольку Персефона промолчала, она продолжила.

— Одно из моих заклинаний. Она просила у меня помощи. Взывала ко мне. Называла по имени. А ты и сама знаешь, что бедная девочка действительно в этом нуждается.

— Ты хочешь сказать, что сообщила ей, кто ты такая?

— Ну да, конечно. Она ведь меня звала.

— И ты брякнула, что ты — Венера, богиня любви?

— Разумеется, я так и сказала. Я ведь и правда Венера, богиня любви.

Персефона нервно потерла висок.

— И что же эта особа, Пия, ответила на твое заявление?

— Она выглядела удивленной, но, похоже, потому, что у нее немножко заторможенное восприятие.

— Ты хочешь сказать, она тебе не поверила.

— Ну, можно и так объяснить.

— Отлично. Тогда особой беды не случилось. Идем. Давай вернемся домой, пока ты не попала в вечерние новости.

— Куда?

— Забудь. Я тебе объясню попозже. Давай возвращаться. Деметра взбеленится, если я снова опоздаю.

Они вышли из ресторана, и Персефона глянула на темнеющее небо.

— Да, мы вовремя... Никто, ни смертный, ни бессмертный, не хотел бы попасть под ужасную оклахомскую грозу, а очень похоже, что она вот-вот разразится.

Венера вздохнула и не добавила больше ни слова, лишь ускорила шаг, чтобы не отстать от богини весны. Она чувствовала себя как-то странно, совершенно непонятно, как будто какая-то ее часть грустила, и была смущена, и очень-очень устала. Персефона взяла ее за руку, и Венера зашагала рядом с ней по тротуару, а дождевые облака клубились над ними в темно-фиолетовом небе. Богини перешли улицу и поднялись на пешеходный мостик над железнодорожными путями. Они быстро добрались до верхней точки моста, которую местные жители называли Центром Вселенной; стоило остановиться точно в центре выложенной из кирпича и цементных блоков спирали, как сразу же возникал особый, весьма странный акустический феномен,— на самом деле здесь находился вход в портал, ведущий с Олимпа в современный мир.

Персефона огляделась по сторонам.

— Ну, гроза определенно облегчает нам дело. Никого вокруг нет.

Богиня весны взмахнула рукой, и воздух перед ними заволновался и завибрировал. А потом сгустился в сферу размером примерно с обычную входную дверь; богиня весны без колебаний шагнула в нее и мгновенно исчезла. Венера вздохнула и тоже сделала шаг, но тут же наткнулась на что-то твердое и непроницаемое и, тихонько взвизгнув, отпрыгнула назад, потирая нос.

Голова Персефоны возникла в центре сферы, как будто богиня выглянула из занавешенного алькова.

— Почему ты медлишь?

— Я не знаю. Я...

Венера неуверенно двинулась вперед, держа перед собой вытянутую руку. Когда она коснулась поверхности светящейся сферы рядом с лицом Персефоны, воздух внезапно отвердел, преграждая ей путь.

— Я не могу пройти... — чуть слышно пробормотала Венера.

— Не говори глупостей. Разумеется, ты можешь, просто...

Персефона схватила подругу за руку и, попытавшись втащить в портал, обнаружила, что, хотя ее собственная рука движется свободно в обоих направлениях, из одного мира в другой, рука Венеры натыкается на неодолимое невидимое препятствие.

— Неужели случилось что-то такое, из-за чего я потеряла силу? — спросила Венера, когда Персефона снова выбралась в современный мир.

— Не может быть, — возразила Персефона. — Даже современные смертные могли бы пройти через портал Деметры, почему я и стараюсь изо всех сил, чтобы меня никто не видел, когда я прихожу или ухожу.

Венера повернулась к симпатичному деревцу, росшему неподалеку. Она щелкнула длинными пальцами, глядя на по-зимнему обнаженные ветки, и те мгновенно покрылись нежными белыми цветками — брэдфордская груша расцвела, как будто уже была середина весны.

— Нет, сила в порядке, — пожала плечами Венера.

— Давай еще раз попробуем. Может быть, дело в самом портале, и он уже пришел в норму. Мы войдем вместе. — Персефона снова взяла Венеру за руку. — Готова? Раз... два... три!

Богини шагнули в светящуюся сферу. Персефона проникла в нее без труда, но богиня любви как будто налетела на стеклянную стену.

— О, блудливые сатиры и их волосатые яйца! — в растерянности воскликнула Венера. — Что за чертовщина могла случиться с этой проклятой богинями штуковиной?

Но пока Венера произносила свои ругательства, у нее мелькнула некая мысль... мысль, вернувшая ее в ресторан Лолы, в дамскую комнату, к простенькому заклинанию, почему-то совершенно неожиданно затронувшему ее душу...

— Заклинание! Я ответила на то заклинание и согласилась помочь Пие! — сообщила Венера Персефоне, когда та выбралась из портала.

— И что? Мы отвечаем на призывы бесконечные сотни лет. Это никогда не мешало возвращаться на Олимп.

— Да, я знаю, но на этот раз все сработало как-то по-другому. Не понимаю, в чем тут в точности дело, но это обращение затронуло меня так, как ни одно другое не затрагивало прежде.

Венера помолчала, сосредоточенно размышляя.

— Я связана с ней!

— С ней?..

— С Пней. Вот почему я так странно себя чувствую... это не мои чувства! Я оказалась связанной с той смертной!

— Ох нет! Венера, но о чем именно просила тебя та смертная?

— Пия просила, чтобы я даровала ей счастье и экстаз, — с несчастным видом ответила Венера.

— И ты согласилась? Вслух?

Венера кивнула.

— Да, и я помню какие-то странные ощущения, когда она начитывала заклинание... как будто что-то меня подтолкнуло изнутри и убедило ответить ей. — Богиня любви закрыла глаза и покачала головой. — Я ведь думала, это тот чудный мартини так на меня подействовал, но выходит, нет. Это было само заклинание; оной оказалось слишком точным и связывающим.

Персефона задохнулась от ужаса.

— Но это значит, что ты не сможешь покинуть этот мир, пока не обеспечишь той жалкой смертной счастье и любовный экстаз!

Глава шестая

— Перестань называть ее жалкой! Она просто нуждается в помощи, — машинально произнесла Венера.

— Ну, теперь она ее определенно получит.

— Да, получит. — Венера взяла себя в руки, выпрямилась и вскинула подбородок. — Я — богиня любви. Я действительно могу даровать смертным счастье и любовный экстаз... пусть это будут хоть современные смертные, хоть какие угодно.

— Венера, но ты же ничего не знаешь о современных смертных!

— И что с того, какая разница? Я знаю, что такое любовь, а любовь вечна и не имеет отношения ко времени.

— И что ты собираешься делать?

— Пойду к этой девушке, само собой.

Венера немножко подумала и просветлела.

— Ей нужны перемены — другая одежда, прическа, новое мироощущение. Вообще-то все это будет довольно забавно, и я готова совершить доброе дело!

Персефона слушала ее с откровенным сомнением.

— Как только я изменю ее внешность, я дам ей несколько уроков, как соблазнять мужчин, и тогда она сможет получить те самые счастье и наслаждение, к которым так стремится.

— А как ты собираешься ее найти?

Венера умолкла на несколько мгновений, потом улыбнулась.

— Но мы ведь с ней связаны, помнишь? И я знаю, где она находится прямо сейчас.

Богиня любви махнула рукой в сторону центра Талсы.

— Пия вон там!

Персефона совсем небожественно фыркнула.

— Ну конечно, она там. Вот только «там» — это очень большая площадь.

— Ой, не будь такой смешной! Я могу добраться до двери ее дома, если захочу. — Венера беспечно рассмеялась. — Я ведь застряла здесь не бессильной!

— Нет, но позволь сказать тебе вот что. У тебя нет кое-чего поважнее, чем сила. У тебя нет денег.

Персефона сунула руку в сумочку и достала толстый кошелек. Открыв его, она спросила:

— Ладно, помнишь, как я сегодня платила за все? Вот это... — Персефона провела наманикюренным ноготком по аккуратно уложенным в кармашки пластиковым картам. — Это кредитные карты. Считай их чем-то вроде брусков золота, только таких, которые не иссякнут — у них нет предела. Помни, что нужно обязательно ставить свою подпись на том клочке бумаги, который дают тебе служащие, и не забывай взять обратно карту, когда сделаешь покупку. Ох, погоди... Дайка я их сначала исправлю.

Богиня весны щелкнула пальцами, и имя на картах сменилось с Персефоны Санторо на Венеру Смит.

— Почему это я должна носить такую посредственную фамилию?

Персефона закатила глаза.

— Ну давай так.

Она снова щелкнула пальцами, и выбитое на картах имя еще раз изменилось, превратившись в Венеру Понтия, что значит «рожденная в море».

— Так гораздо лучше.

— А теперь перестань ныть и слушай внимательно. Это... — Персефона открыла другое отделение кошелька, где лежали ровно сложенные купюры. — Это наличные.

— Я знаю, как пользоваться монетами, — сказала Венера.

В небе прогремел гром, и богини посмотрели вверх.

— Зевс? — спросила Венера.

— Нет, о нем можешь здесь особо не думать. То, что мы услышали, — просто гроза, которой вообще-то не положено случаться в феврале, но в Оклахоме такой климат, что никогда не знаешь, чего ожидать.

— Тебе надо вернуться до того, как начнется дождь, — решила Венера.

— Не знаю... мне не нравится оставлять тебя здесь.

— Со мной абсолютно ничего не случится. Я побывала во всех поселениях Древнего мира. И уж как-нибудь найду дорогу в королевстве Талса.

— Это не королевство.

— Я решила проверить, слушаешь ли ты меня.

Персефона снова закатила глаза к небу.

— Давай не будем говорить о чем-либо, кроме Пии, которой ты теперь по сути стала. Ох, ведь тебе придется как-то показать магию, чтобы убедить Пию, что ты не какая-нибудь буйнопомешанная. Ты сейчас не в Древнем мире! Здесь никто в нас не верит! Обычно! это лишь к лучшему. Но если ты, застряв здесь, будешь вести себя слишком уж эксцентрично, тебе это не пойдет на пользу.

— О ледяные титьки Геры, я вовсе не эксцентрична!

Увидев выражение лица Персефоны, богиня любви насмешливо вскинула руки, как бы сдаваясь.

— Что? Мои ругательства? Ты ведь о них подумала?

— Ты должна постараться не произносить их.

Страницы: «« « 12345678 » ... »»