Еще один великолепный МИФ Асприн Роберт

ГЛАВА 14

«Малая помощь в нужное время лучше, чем большая помощь в ненужное время.»

Тевай.

— Ходу, Ааз! — отчаянно закричал я, опрокидывая лоток с фруктами на пути толпы.

Теперь, когда казалось, что мои собратья-люди были в безопасности от Ааза, ко мне вернулась забота об обеспечении его безопасности от них.

— Просто не могу поверить! — крикнул, пробегая мимо, Ааз.

— Чему? — отозвался я, устремляясь за ним.

— В один день я поверил и деволу, и бесу. Вот что я тебе скажу, малыш. Если мы выкрутимся из этого, я дам тебе разрешение дать мне хорошего пинка. Прямо по заднице, дважды.

— Заметано! — задыхаясь, принял я.

Этот бег начал подвергать испытанию мою выносливость. К несчастью, толпа, казалось, совсем не уставала. Этого было достаточно, чтобы я продолжал бежать.

— Гляди, малыш! — возбужденно показал Ааз. — Мы спасены!

Я проследил взглядом в направлении, указанном его пальцем. По улице перед нами маршировал…скорее, фланировал отряд неких личностей в мундирах.

— В самое время, — проворчал я, но тем не менее, почувствовал облегчение.

Толпа тоже увидела солдат. Громкость ее воплей возросла, и она удвоила усилия добраться до нас.

— Ходу, малыш! Поднажми! — призвал Ааз. — Мы еще не в безопасности.

Наше приближение к патрулю вышло достаточно шумным, чтобы к тому времени, когда мы добрались, все солдаты остановились и следили за погоней. Один из них, менее неряшливо одетый, чем прочие, протолкался вперед и стоял, презрительно улыбаясь нам и сложив руки. По его манерам я узнал в нем офицера. Никакого другого объяснения тому, почему другие позволяют ему так себя вести, не существовало.

Я затормозил и остановился перед ним.

— За нами гонятся! — выдохнул я.

— Неужели? — улыбнулся он.

— Дай я с этим управлюсь, малыш, — прошептал, отметая меня в сторону, Ааз. — Вы офицер, возглавляющий патруль, сударь?

— Да.

— Похоже, эти…граждане, — он пренебрежительно показал на наших преследователей, — намерены причинить нам телесные повреждения. Наглое неуважение к вашей власти… сударь!

Толпа остановилась в каких-то десяти футах и стояла, гневно глядя то на нас, то на солдат. Я удовлетворенно заметил, что по крайней мере некоторые в ней тяжело дышат.

— Полагаю, вы правы, — зевнул офицер. — Нам следует принять в этом участие.

— Смотри, малыш, — сказал Ааз шепотом, ткнув меня локтем по ребрам, когда офицер выступил вперед и обратился к толпе.

— Ладно. Вы все знаете, что для граждан противозаконно наносить друг другу увечья, — сказал он.

Толпа мрачно зароптала, но офицер взмахом руки велел ей замолчать и продолжил:

— Знаю, знаю. Нам это тоже не нравиться. Была бы наша воля, мы бы предоставили вам самим разрешать свои разногласия и проводили бы все свое время в кабаках. Но решаем не мы. Мы должны следовать закону так же, как и вы, а закон гласит, что только военные имеют право судить и карать горожан.

— Видишь? — прошептал я. — Есть все-таки какие-то преимущества в цивилизации.

— Заткнись, малыш, — прошипел в ответ Ааз.

— Поэтому, хоть я и знаю, что вам очень хотелось бы превратить эту парочку в кровавое месиво, мы не можем вам этого позволить. Они должны быть повешены в соответствии с законом.

— Что?!

Я не знаю, я это произнес или Ааз, или мы выкрикнули в один голос. Как бы там ни было, этот крик потонул в восторженном реве толпы.

Солдат схватил меня за запястья и болезненно выкрутил их за спину. Оглянувшись, я увидел, что тоже самое случилось и с Аазом. Незачем говорить, что это была не та поддержка, на которую мы надеялись.

— А чего вы ожидали? — презрительно улыбнулся нам офицер. — Если бы вы хотели помощи от военных, то вам не следовало бы включать нас в список своих клиентов. И будь наша воля, мы бы вздернули вас еще неделю назад. Сдерживались мы только по одной причине — эти деревенские дурни дали вам дополнительный срок, и мы боялись бунта, если попробуем что-нибудь.

Наши запястья стянули ремнями и нас медленно погнали к одинокому дереву у одного из ресторанов на открытом воздухе.

— У кого-нибудь есть веревки? — крикнул офицер толпе.

Везет же нам — у кого-то нашлась. Ее быстро передали офицеру, и тот начал церемонно вязать петли.

— Псст, малыш! — шепнул Ааз.

— Что еще? — зло пробурчал я.

Моя вера в советы Ааза стала теперь крайне низкой.

— Когда тебя станут вешать, лети!

— Что?

Вопреки себе, я был охвачен надеждой.

— Брось малыш. Очнись. Лети. Как я учил тебя в пути.

— Меня же просто-напросто подстрелят.

— Не улетай, дубина! Просто лети. Пари на конце веревки и дергайся. Они подумают, что ты висишь.

Я подумал об этом…крепко. Это могло сработать, но…Я заметил, что они перебрасывают петли через нижнюю ветвь дерева.

— Ааз! Я не могу этого сделать. Я не смогу левитировать нас обоих. Я еще не настолько умел.

— Не нас обоих, малыш. Только себя. Обо мне не беспокойся.

— Но… Ааз…

— Сохраняй, однако, мою личину. Если они поймут, что я демон, они сожгут тела…нас обоих…

— Но, Ааз…

Наше время истекло. Грубые руки толкнули нас вперед и стали натягивать через головы петли.

Я вдруг сообразил, что мне некогда думать об Аазе. Мне требовалась вся моя концентрация для собственного спасения, если хватит времени даже на это.

Я закрыл глаза и принялся отчаянно искать в воздухе силовую линию. Она была там… слабая, но была. Я стал фокусироваться на ней.

Петля вокруг моей шеи затянулась, и я почувствовал, как мои ноги покидают землю. Я ощутил, как во мне растет страх, и с трудом подавил его.

На самом деле так было даже лучше. Им следовало почувствовать вес на веревке, когда они подняли меня. Я снова сосредоточился на силовой линии… сфокусировался… зачерпнул энергию… изменил направление ее потока.

Я почувствовал, как петля слегка ослабла. Помня наставления Ааза о контроле, я удерживал энергию прямо там и попытался на пробу вдохнуть. Я мог получать воздух! Правда, немного, но достаточно, чтобы выжить.

Что мне еще надо сделать? Ах, да, я должен подергаться. Я вспомнил, как себя вел белкобарсук, попавший в силки.

Я слегка дрыгнул ногами и попытался на пробу содрогнуться. Общим следствием этого было затягивание петли. Я решил попробовать другую тактику. Я дал голове завалиться набок и высунул язык из угла рта.

Это сработало. Внезапное усиление громкости свиста толпы вознаградило меня за усилия.

Я сохранял эту позу.

Язык быстро пересох, но я заставил мысли отвлечься от этого. Чтобы избежать невольного сглатывания, я заставил себя думать о другом.

Бедный Ааз…При всей его грубоватой критике и утверждениях, что ему наплевать на всех; кроме себя, последним его поступком была забота о моем благополучии. Я пообещал себе, что когда спущусь на землю…

Что случится, когда я спущусь на землю? Что в этом городе делают с трупами? Хоронят? Мне пришло в голову, что, возможно, лучше быть повешенным, чем заживо погребенным.

— Закон гласит, что им положено висеть, пока не сгниют!

Голос офицера, казалось, ответил на мои мысли и вернул меня в настоящее.

— Но висят-то они перед рестораном! — прозвучал в ответ рассерженный голос.

— Вот что я вам скажу. Мы вернемся на закате и снимем их.

— На закате? Вы понимаете, сколько я могу потерять денег до заката? Никто не захочет есть там, где в суп могут окунуться пальцы ног трупа. Я уже потерял большинство из потока обедающих!

— Хмм…Мне приходит в голову, что если дневной бизнес так важен для вас, то вам полагается быть готовым немного поделиться прибылью.

— Так вот, значит, каков способ, да? А, ладно. Вот вам за ваши труды.

Донесся звук отсчитываемых монет.

— Это не очень много. Я, знаете ли, должен поделиться со своими ратниками.

— Вы много запрашиваете! Я и не знал что у бандитов бывают офицеры.

Отсчитывали новые монеты под аккомпанемент смешков офицера. Мне пришло в голову, что вместо того, чтобы изучать магию, мне следовало бы посвятить свое время взятничеству и вымогательству. Они, кажется, срабатывали лучше.

— Солдаты! — скомандовал офицер. — Снимите эту падаль и выволоките ее из города. Оставьте ее у городских пределов как предупреждение всем прочим, кто попоробует обманывать граждан Твикста.

— Ах, как вы заботливы, — в голосе владельца ресторана так и сквозил сарказм.

— Пустяки, гражданин, — фыркнул офицер.

Я едва вспомнил, что надо перестать летать, прежде чем они перерезали веревку. Внезапно врезавшись в землю, я прикусил язык и рискнул тихонько его убрать в рот. Никто не заметил.

Невидимые руки схватили меня под мышки и за лодыжки, и началось путушествие к городской черте.

Теперь, когда я знал, что меня не похоронят, мои мысли вновь занялись моим будущим.

Во-первых, я должен что-то сделать с Фрумпелем. Я не знал еще, что именно, но что-нибудь. Уж это-то я должен ради Ааза. Может быть, я сумею оживить Квингли и завербовать его к себе в помощники. Ведь он предположительно охотник на демонов. Он, вероятно, лучше подготовлен, чем я, чтобы управиться с деволом.

Но, насколько я мог припомнить действия Квингли, это предположение могло быть и неверным.

И еще был Иштван. Что мне делать с ним? Я не был уверен, что смогу его одолеть даже с помощью Ааза. А без него у меня и вовсе нет шансов.

— Здесь достаточно далеко. Повесим их опять?

При этом предложении я замер. Неужеди нас опять повесят?

— Зачем утруждать себя? Я еще не видел ни одного офицера, отходившего на сотню шагов от бара. Давай просто свалим их здесь.

Послышался общий хор выражавших согласие, и в следующую минуту я снова летел в воздухе. Я попытался расслабиться в ожидании падения, но земля вновь вышибла из меня дыхание. Если я намерен продолжать свои усилия овладеть мастерством полета, то мне придется больше времени посвятить искусству аварийной посадки.

Я лежал там, не двигаясь. Я больше не слышал солдат, но не хотел рисковать, усевшись и выдав тот факт, что я не мертвый.

— Ты собираешься лежать тут весь день, или все-таки поможешь мне развязаться?

Глаза мои невольно раскрылись. Там сидел Ааз и усмехался мне.

Разумный поступок тут мог быть только один, и именно так я и поступил. Я потерял сознание.

ГЛАВА 15

«Всякий, кто употребляет выражение „легче, чем отнять леденец у младенца“, никогда не пробовал отнять леденец у младенца».

Р. Гуд.

— Теперь нам можно двигаться? — спросил я.

— Нет еще, малыш. Подожди, пока свет не погаснет на полный день.

— Ты хочешь сказать, на полный час.

— Что бы там ни было. А теперь заткнись и продолжай следить.

Мы ждали в тупиковом переулке напротив лавки Фрумпеля. Даже хотя нас предположительно надежно защищали новые личины, мне было нелегко вернуться в тот же город, где меня повесили. Это чувство трудно описать тому, кто его не испытал. И потом так же странно было находиться рядом с Аазом, когда я уже свыкся с мыслью о его смерти. Очевидно, у извергов шейные мускулы значительно сильнее, чем у людей. Ааз просто напряг эти мускулы, и этого хватило, чтобы петля не смогла прекратить доступ воздуха.

Ради моего просвещения Ааз также уведомил меня, что его чешуя служила ему лучшей броней, чем большинство доступных в том измерении кольчуг или пластинчатых доспехов. Я слышал однажды, что демонов можно уничтожить только специально изготовленным оружием или путем сожжения. Кажется, старые легенды, действительно кое в чем основывались на фактах.

— Порядок, малыш, — прошептал Ааз. — Полагаю, что мы ждали достаточно долго.

Он прокрался к выходу из переулка и повел меня по длинному кругу, огибая лавку. И остановился вновь только когда мы вернулись на свое первоначальное место в переулке.

— Ну, как твое мнение, малыш?

— Не знаю. Что мы искали?

— Расскажи мне еще раз, как ты замышлял стать вором, — вздохнул Ааз. — Слушай, малыш. Мы осматривали цель. Верно?

— Верно, — ответил я, радуясь, что могу с чем-то согласиться.

— Отлично. Сколько ты увидел входов и выходов у этой лавки?

— Только один. Тот, что здесь напротив.

— Правильно. А как мы по-твоему, теперь собираемся попасть в лавку?

— Не знаю, — честно признался я.

— Брось малыш. Если есть только один вход…

— Ты хочешь сказать, что мы просто войдем в переднюю дверь?

— А почему бы и нет? Мы видим отсюда, что дверь открыта.

— Ну, если ты так говоришь, Ааз… Я просто думал, что будет куда труднее.

— Тпру! Никто не говорил, что это будет легко. Одно лишь то, что дверь открыта, не означает, что дверь открыта.

— Я что-то не совсем понял, Ааз.

— Подумай, малыш. Мы ведь выступаем против девола, верно? У него есть доступ к любой магии и разным хитрым штучкам. А теперь что ты скажешь насчет того, чтобы закрыть глаза и снова взглянуть на дверь?

Я сделал, как было сказано. В моей голове сразу возник образ светящейся клетки, полностью накрывавшей лавку.

— Он поставил какой-то полог, Ааз, — уведомил я своего напарника.

Мне пришло в голову, что всего несколько недель назад я отнесся бы к подобному строению с благоговейным ужасом. Теперь же я воспринимал его как довольно обычное явление, всего лишь еще одно препятствие, которое требовалось преодолеть.

— Опиши мне его, — прошипел Ааз.

— Ну…он яркий…бледновато-пурпурный…Тут серия прутьев и поперечных прутьев, образующих квадраты примерно ладонь в поперечнике.

— Он только над дверь или над всей лавокй?

— Над всей лавокй. Верх закрыт, и прутья уходят прямо в землю.

— Хм, придется нам пройти сквозь него. Слушай меня, малыш. Пришло время для быстрого урока.

Я открыл глаза и снова посмотрел на лавку. Здание выглядело таким же невинным как и в тот раз, когды мы обошли его кругом. Меня беспокоило, что я не чувствовал присутствия клетки так, как чувствовал присутствие собственных пологов.

— Что это, Ааз? — встревоженно спросил я.

— Хмм? А, это полог, того же типа, что и применяемые нами, только намного сквернее.

— Чем сквернее?

— Ну, тот полог, который я учил тебя строить — система раннего предупреждения и мало что еще. Судя по описанию, структура, применяемая Фрумпелем, делает значительно больше. Он не только убьет тебя, но и раздробит на кусочки меньше пыли. Это называется дезинтеграцией.

— И мы собираемся пройти сквозь него? — недоверчиво спросил я.

— П о с л е того, как ты получишь быстрый урок. А теперь — помнишь свои упражнения с пером? Как ты для управления им обволакивал перо мыслью?

— Да, — озадаченно ответил я.

— Ну, я хочу, чтобы ты сделал то же самое, но без пера. Представь, что ты держишь что-то, чего там нет. Сверни энергию в трубку.

— А что потом?

— А потом ты вставишь трубку в один из квадратов клетки и расширишь ее.

— И это все?

— Именно. А теперь давай. Попробуй.

Я закрыл глаза и мысленно протянул руку. Выбрав квадрат в центре открытых дверей, я выставил свою мысленную трубку и начал расширять ее. Она коснулась образующих квадрат прутьев, и я ощутил щекотку и физическое давление, словно встретил осязаемый предмет.

— Полегче, малыш, — тихо подсказал Ааз. — Нам требуется лишь немного изогуть прутья, а не сломать их.

Я расширял трубку. Прутья медленно раздавались, пока не встретились с соседними. Тогда я почувствовал новую щекотку и возросшее давление.

— Помни, малыш. Коль скоро мы окажемся внутри, не торопись. Жди, пока глаза у тебя не привыкнут к темноте. Нам не желательно поднимать Фрумпеля, спотыкаясь и сваливая все, на что мы наткнемся.

Теперь мне приходилось напрягаться. Трубка опять достигла следующих прутьев, доведя общее число отогнутых до двенадцати.

— Ты уже достиг? — шепот Ааза казался встревоженным.

— Секундочку… Да!

Труба теперь стала достаточно большой, чтобы мы могли проползти.

— Ты уверен?

— Да.

— Отлично. Лезь первым и показывай дорогу, малыш. Я полезу сразу за тобой.

Достаточно странно — я не испытывал никаких своих обычных сомнений, когда смело прошел через улицу к лавке. Моя уверенность в своих способностях явно возросла, так что я даже не заколебался, когда стал ползти по трубе. Единственный неприятный момент возник у меня, когда я вдруг сообразил, что ползу в разреженном воздухе примерно в футе над землей. Очевидно, я установил трубу немного высоковато, но это не имело значения. Он держала! В следующий раз я буду знать, как действовать лучше.