Дела эльфийские, проблемы некромантские Шермер Ольга
– В прошлом году отчислили нескольких студентов за использование этих самых «переходов» не из лучших побуждений. А после, когда учащиеся разъехались по домам на зимние каникулы, все учителя остались в Академии и прошерстили каждый угол, проверили каждый предмет на возможную магию. Все чисто.
– Значит, голем все-таки был создан внутри здания, другого варианта у нас не осталось. И я снова повторю свой вопрос: кто в Академии увлекается магией рун?
– Рунников у нас мало. Историю рун преподает госпожа Эррская, дама «академического» возраста. В смысле в Академии работает с самого ее основания, – усмехнулся Лесс. – Но, насколько мне известно, рунники у нас все как один претендуют на золотую эмблему выпускника. Они бы не стали так рисковать.
– А есть ли любители? Кто может этим просто развлекаться?
– Разве что оборотень. Парень редко задумывается о последствиях, хотя не помню ни одного случая, когда бы он серьезно кому-то навредил. Мы его энергию в нужное русло направили – помогает порой в делах академических. Иногда в виде наказания, – усмехнулся Лесс.
Поблагодарив декана Тиэльскую за неоценимый вклад в мое скорое исцеление, я вытащила верлена в коридор. Знахарские комнатушки меня всегда ввергали в уныние.
– Ты про Ли?
– Ты уже имела честь с ним познакомиться? – нисколько не удивился Лесс.
– Не лично, – увильнула от прямого ответа я.
Похоже, с парнем нам стоило бы побеседовать. Коль в людях я не умела разбираться, то, может быть, в оборотнях получится?
Пообещав Лессу отлежаться, я отправилась к своей комнате, по пути пытаясь придумать, как поймать этого самого Ли до занятий.
Ответ пришел в виде самого Ли, который внезапно вылетел из-за поворота, чуть не сбив меня с ног.
Я вздрогнула. На меня уставились два глаза: один лиловый, другой фиолетовый, оба с вертикальными зрачками. Темная копна волос переливалась всевозможными оттенками цветов. От виска в разрез рубахи спускались тонкие узоры, сочетающие в себе и черточки, и точки, и непонятные мне символы.
– Что ты здесь делаешь? – от неожиданности «тыкнула» ученику я.
– Бегаю, иногда хожу, дышу воздухом, встречаю преподавателей… Продолжать? – улыбнулся парень. А-я то думала, что у него клыки с полмизинца должны быть.
– Ты, я так понимаю, Ли?
– Так точно, госпожа. – Парень показательно раскланялся. – И слава о подвигах моих летит впереди меня…
– Тогда сейчас я буду тебя убивать, герой-недоучка, – как-то не по-преподавательски прозвучало.
– А я тогда буду кричать, что вы меня насилуете, – невозмутимо отозвался парень.
– А мне ничто не помешает использовать заклинание, лишающее голоса. – Я скрестила руки на груди. Как жаль, что на самом деле я такого заклинания не знала. – Признавайся, голема ты ночью призвал?
– Это вам так сильно по голове досталось? – сочувственно посмотрел на меня парень.
Называть его «мальчишкой» у меня не повернулся язык. Во сколько же лет эту великовозрастную балду приняли в Академию?
– А то было б жалко, вроде красивая, а…
– Не забывайтесь, – не вовремя одумавшись, перешла на общепринятое «вы» я.
– Да с вами забудешься, как же. Убьете, воскресите и еще раз убьете, коли что не по-вашенски! – задорно усмехнулся парень. – А големы не в моем вкусе. Я бы что-нибудь поизысканнее придумал… Пантеру, например. Вы пантер любите?
– Правильно приготовленных, – усмехнулась я. Либо он так виртуозно производил положительное впечатление, которым прикрывал злодеяния, либо действительно был ни при чем.
– Как-то пробовал я шашлык из некроманта… Редкостная гадость. – Он даже язык высунул в подтверждение своих слов. Мне с трудом удавалось сдерживать смех, и оттого фраза: «Учтите, если вы мне сейчас соврали, то с Академией можете проститься», – прозвучала недостаточно грозно.
– Мне кажется, вы чем-то поинтереснее хотели пригрозить, – прищурился он. – А прощанием мне тут каждый второй угрожает!
– Не стоит ли задуматься?
Парень задумчиво почесал затылок, взъерошив и без того непослушные волосы, и, просияв, выпалил:
– Не-а!
– Но я вас предупредила.
– А я сделал вид, что вас услышал. – Подмигнув мне, парень сунул руки в карманы и прогулочным шагом побрел по коридору, насвистывая веселую мелодию.
Покачав головой, я отправилась к себе, но остановилась в проходе, услышав за спиной:
– Кстати, госпожа Хельга! Вы же не знаете никакого заклинания, лишающего голоса, ведь правда?
– Неправда, – мстительно отозвалась я и еле поборола желание показать ему язык.
– Плохо. Вы тогда его остальным преподавателям не рассказывайте, а то мало ли…
И едва парень скрылся за углом, я беззвучно расхохоталась, зажав рот ладонью. Совершенно безобидный балбес, не умеющий вовремя умолкнуть.
Все-таки Лесс и госпожа Нортская мне не врали.
Междустрочие. Ознакомительное
Эскалиол никогда не спит. Разве что может задремать изредка перед рассветом, да и то – ненадолго. В утренней дымке столица Гремора кажется затерянным во времени городом из сказки о путешественнике меж миров. Облако тумана прорывают лишь шпили королевского дворца и башни Академии магии. Кажется, в этот момент, когда любителей заработка, требующего покрова ночи, уже спугнуло начинающее розоветь небо, а дневные труженики досматривают свой последний сон, город тоже может вздремнуть. Но как тут заснешь, когда по улицам то и дело разносится…
– Помогите-е-е! – крик, словно птица, взлетел над крышами города. Впрочем, девочка кричала не в надежде, что ее услышат и спасут. Ей просто было очень страшно.
– Стой, воровка!
Арбалетный болт выбил искры из мостовой в пяди от беглянки. Топот участился.
– Я ничего у вас не крала! – Она на мгновение замерла, прежде чем завернуть за угол. – Ой!
– А ну стой!
Девочка удвоила усилия, хотя легкие так и горели огнем, да и ноги словно становились тяжелее с каждым шагом.
Впереди послышался скрип калитки. Темный силуэт возник прямо перед носом девочки. Та, не успев вовремя остановиться, влетела в него с разгону, и оба рухнули на мостовую.
– Karim-ed-herra![13] – рявкнул человек, приложившись спиной о булыжники. – Чтоб тебя хриссы[14] задрали! Смотри, куда прешь!
Девочка испуганно и ошарашенно подняла взгляд и замерла, уставившись в неестественные, желто-золотистые глаза человека. В предрассветных сумерках его зрачки вытянулись и больше походили на кошачьи.
– Ну и? Не хочешь с меня слезть?
Не дожидаясь ответа, парень схватил ее за плечи и спихнул в сторону. Выпрямился, тряхнул головой, повел плечами и зашипел – удар о камни не прошел бесследно.
– Держи ее!!! – почти забытый в суматохе столкновения «обокраденный» не преминул о себе напомнить.
Парень невольно отшатнулся, когда мужчина промчался мимо и накинулся на девочку. Схватив беглянку за шиворот, он влепил ей звонкую оплеуху.
– Будешь знать, как воровать, дрянь! Я тебе…
Договорить он не успел, потому что почувствовал, что приподнимается над землей. Выпустив свою жертву, мужчина с трудом обернулся. Желтоглазый парень без видимых усилий держал его одной рукой, так что мужчина доставал до земли лишь кончиками пальцев. В другой руке вмешавшийся крутил угрожающе сверкающий кинжал.
– Эй, ты чего? – искренне удивился мужик.
– Маленьких обижать нехорошо, – наставительно произнес незнакомец.
Лезвие прочертило серебристую дугу, глаза мужчины расширились в предсмертном ужасе, и он кулем повалился на землю. Девочка зажала рот ладонями в безмолвном крике.
– Ты его убил! – прошептала она спустя пару ударов сердца, глядя на расползающееся под мужчиной темное пятно.
– Убил? – искренне удивился парень и… продемонстрировал девочке неровно отхваченный кусок воротника. – А это, – он кивнул на темную лужу, – у него от переживаний.
Девочка недоуменно хлопнула глазами, а затем заливисто расхохоталась.
– Здорово ты его! – Она подскочила с земли и захлопала в ладоши.
– Аплодисментов не надо, – поморщился неожиданный спаситель, поднимая с земли оброненную сумку. – А ты правда воровка?
– Нет, – ответила она, на всякий случай нахохлившись и приготовившись бежать.
– Trein[15]. Есть куда идти?
– Я первый день в Эскалиоле.
Парень хмыкнул:
– Первый день, а уже вляпалась. Тебе везет.
Он прошел несколько шагов вперед, но затем остановился и бросил через плечо:
– Хочешь, можешь пойти со мной. Только будь любезна завтра избавить меня от своего невезения.
– Спасибо! – Девочка просияла и вприпрыжку поспешила за ним.
– Как тебя зовут-то, недоразумение?
– Поллиарина. Но мама и брат зовут Полли.
– Trein, – кивнул парень.
– А тебя как зовут? Случайно не Торейн? – Полли понравилось новое слово, хотя она даже не представляла, что оно значит.
– Нет. Можешь звать меня Тим.
– Торейн, – снова сказал девочка, пробуя слово на вкус. Тим усмехнулся, прищурив кошачьи глаза.
Глава 2. Тим и Полли
Стоит признать, моя жизнь в столице Гремора начиналась вполне удачно. Всего день прошел, а я уже успел подзаработать деньжат, выполнив пару несложных поручений, и откопать недорогую таверну с приличной комнатой и вкусной пищей (за время моего путешествия я твердо уверился, что подобное сочетание в одной таверне не уживается катастрофически, а тут – на тебе). Приятным дополнением было огромное количество всевозможных рас, прогуливающихся по улицам Эскалиола, так что на ничем не примечательного темного эльфа здесь никто не обращал внимания.
Зато я нажил какое-то оборванное недоразумение со смешным именем Полли[16]. Понятия не имею, что меня толкнуло взять ее с собой. Наверное, слишком жалкий у девчонки был вид в тот момент. Мое хорошее настроение иногда заставляет меня вытворять очень странные вещи, которые влекут потом за собой настроение наипаршивое.
Я скосил глаза на недоразумение.
– Ты сказала, что ты первый день в Эскалиоле и идти тебе некуда. Где же твои вещи?
– А у меня их нет, – беззаботно ответила Полли, глядя на меня из-под челки огромными прозрачными глазами. – Точнее, они были. Но их украли.
Вообще глаза были серо-голубыми, но такого ясного, ровного оттенка, что при свете луны казались двумя льдинками.
– Украли?
– Ага, на меня напали, я бросила вещи, а пока они в них копались, убежала. Я пошла на рынок, думала, что смогу найти там что-нибудь поесть. Но оттуда меня прогнали местные мальчишки, потом я увидела булочную и решила, что смогу там подработать, я часто помогала булочнику в нашем поселке, но этот сказал, что не берет проходимцев, потом…
– Достаточно, ходячая катастрофа. Помолчи, а я придумаю, как от тебя избавиться.
Девчонка испуганно хлопнула ресницами и прикусила язык. Но не отстала.
В таверне «Три кружки пива и сушеная вобла» было тихо. Ночное веселье уже закончилось: пара выпивох дрыхла в углу, трое гномов хмуро потягивали пиво, обсуждая одним им известные гномьи дела, да еще двое наемников вроде меня делили только что заработанное золото. Я попросил служку подать в комнату горячей воды и приготовить нам чего-нибудь вкусненького.
После того как воду нам принесли буквально спустя четверть вески, я понял, что дело в этой таверне нечисто. Скрее всего, я угодил во владения янави[17]. Недаром говорят, что из них получаются лучшие трактирщики, торговцы и ростовщики.
– Вымойся, – бросил я девчонке, копаясь в сумке. – А тряпки свои выкинь куда-нибудь.
– Но…
– Делай, что говорят, нам сегодня придется спать рядом, а я не хочу от тебя блох нахвататься. Наденешь это, – я швырнул на кровать одну из своих рубашек, что поуже, и запасные брюки. Ничего, подогнет, подпояшется. Пусть нелепо, зато чисто. – Потом спускайся вниз, я буду там. И поторопись, если не хочешь остаться без еды.
Девчонка только кивнула. Интересно, сколько ей лет? По мне так не больше двенадцати, хотя кто их, людей, разберет.
Спустившись в общий зал, я пристроился за столиком, облюбованным мной еще днем, – в затемненном левом углу, из которого отлично просматривалось все помещение.
Девчонка не заставила себя долго ждать, видимо, сильно проголодалась. Как я и ожидал, выглядела она в моей одежде совершенно нелепо и походила на сестру, из любопытства решившую примерить одежду старшего братца. А под пылью, как оказалось, скрывался удивительный оттенок волос. Светлый, практически до белизны, но отливающий то золотистым, то серебряным. В памяти что-то слабо всколыхнулось, но сосредотачиваться на воспоминании я не стал. В свое время в меня вбили столько совершенно бестолковых сведений, что даже лучше, когда они не лезут под руку.
Девчонка неуверенно озиралась, несмотря на почти пустой зал, и я облегчил ей задачу, помахав из своего угла рукой.
– Проголодалась, Pollie?
– Очень… – Она уставилась на еду, как на алмазное ожерелье. – Как ты меня назвал?
– Ешь. – Я не стал опускаться до того, чтобы отвечать на глупые вопросы.
Она не заставила себя упрашивать. Не знаю, что это было: слишком поздний ужин или чересчур ранний завтрак, – но мы оба в нем явно нуждались. Так что четверть вески прошла в относительной тишине, пока над ухом не прозвучало:
– Красивая девочка. Эй, парень, не одолжишь на пару весок? Буду аккуратен, слово наемника!
– Она мне и самому нравится, – буркнул я, не поднимая головы.
– Эй, да не будь жадиной! Хоть на веску… никогда таких волос не видел! Я хорошо заплачу.
Я покосился и увидел, как какая-то волосатая лапа начинает накручивать на кулак локоны девчонки, небрежно завязанные в хвост. В прозрачных глазах плескалось отчаяние. Прекрасно ее понимаю. Ведь я ей ничего не должен. Как раз наоборот – она мне.
Откинувшись на спинку стула, я медленно поднял взгляд, скользнув им сначала по ножнам на поясе, затем по внушительному пивному животу, затем по лохматой бороде и наконец добрался до черных глаз, с трудом различимых в общей повышенной волосатости человека. Стоит признать, это был долгий путь.
– Нелюдь, – сплюнул громила, встретившись со мной взглядом. Я прищурил глаза, прекрасно зная, что выглядит это по-кошачьи, лениво-угрожающе.
– Отпусти ребенка, и разойдемся по-хорошему. – Готов поспорить, он не успел заметить, откуда в моих руках возник кинжал. Хоть я и предпочитал другое оружие, но давно понял, что им, увы, никого не напугаешь.
В Эскалиоле принят закон насчет трактирных потасовок, и развязавшим драку грозит суровое наказание, а тем, кто убьет в этой драке человека или представителя любой другой расы, – еще и внушительный штраф. Но громила прекрасно понимал, что, даже если с меня этот штраф потом выбьют кровью, ему уже будет все равно. Поэтому он скрипнул зубами и стиснул кулаки, заставив девчонку зажмуриться от боли, и тут же разжал руку, позволяя серебристым прядям змейкой выскользнуть из широкой ладони.
– Trein, – удовлетворенно кивнул я. – Извини, друг, подыщи себе другую игрушку. Pollie, ты наелась?
Девчонка – и когда только успела разреветься? – судорожно кивнула, утирая рукавом глаза и нос. Allanei![18] Моим рукавом!
– Идем. – Я поднялся и положил руку ей на плечо. Девчонка тут же доверчиво ко мне прильнула. – Время позднее. Вернее, раннее… в общем, детям уже… еще надо спать.
Мы поднялись, я скинул сапоги и рубашку и тут же залез в кровать, детям там или не детям, а мне после бессонной рабочей ночи выспаться точно не помешает. Девчонка нерешительно топталась у дверей.
– Ложись, – буркнул я, не оборачиваясь. – Я не собираюсь покушаться на твою честь и достоинство. Я для этого слишком устал, а ты еще слишком мелкая.
Послышался полувздох-полувсхлип, и через удар сердца она скользнула под одеяло, прижавшись к моей спине.
– Спасибо тебе, Тим.
Я фыркнул и закрыл глаза.
Мне снился хороший сон. Было светло и тепло. Сквозь листву просвечивали солнечные лучи. Казалось, я снова оказался в Вилее[19], вернувшись туда не только в пространстве, но и во времени. Солнечные зайчики слепили глаза, не давая толком рассмотреть, что происходит вокруг, откуда-то издалека слышался смех матери и брата. Как давно я слышал ее смех в последний раз…
Невесомые пальчики погладили меня по щеке, губы обожгло сначала горячее дыхание, а затем легкое, как перышко, неуверенное прикосновение. А ладонь скользнула под рубашку, касаясь кожи…
Стоять!
Я рывком сел на кровати так, что Полли скатилась с меня, словно тряпичная кукла. Под моим злым взглядом девчонка прижала к груди одеяло и безмолвно уставилась на меня широко открытыми, еще более прозрачными-призрачными в полумраке комнаты глазами.
– Ты что творишь?!
– Я… я… – У нее задрожали губы. – Я просто… хотела… отблагодарить.
– Да с чего ты взяла, что мне нужна такая благодарность?!
– Ну… – К милому облику растерянной и смущенной девчонки добавились еще и пылающие щеки. – Мама говорила, что все мужчины всегда этого хотят… и ты сказал, что я тебе нравлюсь. Ты мне тоже понравился! И я подумала…
– Я скажу тебе – меньше думай! У тебя для этого, видимо, мозгов недостаточно. Подумала она… – огрызнулся я, поднявшись с кровати, и устроился в кресле. – Дите дитем, а все туда же, в великие соблазнительницы!
– Я уже не ребенок! По закону девушки считаются взрослыми с четырнадцати лет, а мне уже четырнадцать и один месяц. Мне уже даже замуж можно!
– Вот и иди замуж, – огрызнулся я. – А ко мне не лезь.
Возможно, прозвучало это чересчур резко. Губы недоразумения мелко затряслись, и она уползла с головой под одеяло и подушку. Сейчас разревется, как пить дать.
– Спи, Pollie, – примирительно вздохнул я. – И давай договоримся, если ты вдруг случайно снова захочешь меня отблагодарить, посоветуйся со мной, trein?
– Trein, – едва слышно донеслось из-под подушки. Хм, вот уж не знал, что мое личное слово-паразит еще и на людях паразитирует. – Тим?
– М?..
– А ты кто?
– В смысле? – Я невольно напрягся, хотя вряд ли этот вопрос имел какой-то скрытый подтекст.
– Тот наемник внизу назвал тебя нелюдью. И глаза у тебя такие… красивые!
– Я эльф, Pollie.
– Эльф?? – Встрепанная светлая голова выползла из-за баррикад и удивленно воззрилась на меня. – Но эльфы ведь совсем не такие! Мне мама рассказывала! Они с волосами как золото или мед и с глазами как голубые озера или весенняя листва… а ты темненький!
– Вот именно, – усмехнулся я. – Темненький!.. Спи!
Полли мгновенно упала на подушку и накрылась одеялом с головой. Боги, зачем я в это ввязался?..
Я проснулся спустя несколько весок от солнечного света, пробивавшегося в щель между ставнями, потянулся, открыл глаза и… нос к носу столкнулся со вчерашним недоразумением. Девчонка пододвинула стул к моему креслу, забралась туда с ногами, положив подбородок на колени и завернувшись в одеяло, и, судя по всему, внимательно меня изучала.
– У меня за ночь рога выросли? – поинтересовался я, зевая и потягиваясь.
– Нет, – смутилась она. – У тебя уши острые.
– И?
– И волосы странные. На вид кажутся жесткими как проволока, а на самом деле мягкие, гладкие… мне нравится.
Я одарил ее неодобрительным взглядом и поднялся.
– Ты правда эльф?
– Правда.
– Темный?
– Темный.
– Интресно-о…
– Интересно? – Я изогнул брови, глядя на девчонку в упор. Та плотнее завернулась в одеяло и нахохлилась, как воробей. – Ты мне лучше скажи, куда тебя теперь отвести.
– Тим, – она вскинула глаза, – а можно я с тобой останусь?
– Тебя мне только не хватало. Ты даже не знаешь, кто я такой!
– Эльф?
– Наемник! Да-да, как тот, который хотел тебя вчера у меня одолжить. Давай я отведу тебя в приют при храме Литы. Будешь жить в сытости, заодно читать научишься…
– Я умею читать! А ты совсем-совсем не похож на того наемника! Мне некуда идти! – Голос ее зазвенел от приближающихся слез. – Я не хочу в приют! Я не буду тебе обузой, я много чего умею!
– Я уже видел, «чего» ты умеешь, – фыркнул я, скрестив руки на груди. – Я куплю тебе одежду, дам немного денег и провожу до приюта. А там решай сама. И не спорь. У меня проблем и без ребенка на шее хватает. Оденешься, спускайся к завтраку.
С этими словами я вышел из комнаты, начиная жалеть, что предложил ей помощь. Настырная и упрямая, почти как я сам. Да и жаль ее. Видно, что девчонка смышленая, в приюте загубят: выпустят либо поломойку, либо служительницу культа, либо кого похуже, хоть до восемнадцати пропасть и не дадут. Но мне-то она на кой? Я сейчас не в том положении, чтобы обзаводиться свитой. Да еще и малолетней…
Договорившись с трактирщиком насчет легкого завтрака, я вышел на задворки таверны – размяться. У конюшни стояла огромная кадка с дождевой водой для лошадей. На несколько ударов сердца я сунул туда голову, чтобы взбодриться, и встряхнулся, когда ледяные ручейки побежали с волос на спину и грудь.
Как утверждали в один голос брат и учитель, регулярные тренировки – залог успеха в любом деле. Вот только спокойно позаниматься мне не дали. Спиной почувствовав чужое присутствие, я обернулся и встретился взглядом с поигрывающим внушительным тесаком единственным человеком, которому в этом городе я насолил. Пока что единственным.
– Сейчас мы не в трактире, и ковырялки твоей при тебе нет, – оскалился громила, жаждавший вчера поближе познакомиться с Полли. – Убивать я тебя не буду, но проучить стоит.
Я быстро огляделся, оценивая обстановку. Двое подпирают двери трактира, один в тени конюшни. Один у наружной калитки. Пятеро. Я широко улыбнулся.
– Ну, проучи…
Резкий кувырок назад, выдернуть у конюха вилы, отшвырнуть мальчишку в сторону, вилы под удар. Тесак заскрежетал под напором, громила зарычал. Я прищурил глаза и пинком оттолкнул его. Мой противник этого не ожидал. Удар оказался настолько сильным, что громила отлетел назад, спиной в забор. Впрочем, дальнейшего он не ожидал вдвойне. Сделав пару коротких шагов для разбега, я уткнулся острыми концами вил в землю и взлетел в воздух, чтобы громко припечатать громилу пяткой по темечку. Тот охнул и рухнул на землю. А я мягко спружинил, как кот, на все четыре конечности и недобро уставился на тех, что «охраняли» вход в таверну.
Чудная картинка, я думаю, им представилась: чумазый после кувыркания в пыли двора, взъерошенный, да еще и с дико сверкающими желтыми глазами. Отстаивать поруганную честь товарища они не захотели, даже несмотря на численное превосходство. Видимо, не до конца потерянный инстинкт самосохранения подсказал, что противник им не по силам. Поэтому они поспешили скрыться за дверями таверны, а маячившая у калитки тень исчезла.
Удовлетворенно вздохнув, я снова направился к кадке, но стоило мне опустить руки в воду, как за спиной послышались скользящие шаги. Слишком рано. Ему нужно было подождать, пока я начну плескаться, тогда был бы шанс, что я его не услышу, но, видимо, мужчине не терпелось отомстить за позор товарищей. За что он сейчас…
– Не смей, гад! – вдруг тонко завопил кто-то сверху, раздался короткий свист, а затем треск-звон пролетевшей вещи о голову, благо – не мою.
Я обернулся – последний дружок громилы валялся в пыли, вокруг рассыпались осколки вазы. Подняв взгляд, я увидел… Полли, естественно. Она высунулась в окно по пояс так, что ее волосы белым флагом трепетали на ветру, и внимательно меня разглядывала.
– Тим, ты в порядке?
На глупые вопросы не отвечаю. Я склонился над кадкой, мечтая уже закончить затянувшиеся утренние процедуры.
Девчонка ждала меня за столом, ерзая на стуле от нетерпения. Дейма[20] мне в попутчики, что-то задумала.
– Как ты их! – восхищенно запищала она. – А ты меня можешь так научить? Можешь?
– С чего бы вдруг? – скептически поинтересовался я, запихивая в рот кусок свежеиспеченного хлеба и запивая молоком. По-моему, ничего вкуснее в этом мире человечество еще не придумало.
– Я тебя спасла! – торжествующе провозгласило недоразумение. – Теперь ты мне обязан жизнью и не можешь меня прогнать!
Ах вот он какой, гениальный план!
– А ты ничего не забыла, Pollie? На самый крайний случай мы с тобой квиты. Да и то говорю это, только чтобы сделать тебе приятное, я бы справился без чьей-либо помощи.
– Я тоже! – неуверенно пискнула девчонка, тут же растеряв все свое торжество.
– Да? Значит, мы вообще друг другу ничего не должны, так и быть, ночлег и еду я тебе припоминать не буду.
Прозрачно-голубые глаза потухли до грязно-серого.
– Тим… – В голосе слышались едва сдерживаемые слезы. – Пожалуйста… не бросай меня.
Мысленно я проклял всех тех, кто занимался моим воспитанием. Слишком хорошо занимался…
Все! С завтрашнего дня завязываю с благотворительностью раз и навсегда! Нищих буду обходить за милю, бабушкам на дорогах руки не подам, а от бедных-несчастных маленьких оборванцев буду удирать, как от эльфийского посольства в Греморе!
С завтрашнего дня. А сегодня? Не бросать же на самом деле эту дурищу, пропадет.
– Trein, – утомленно выдохнул я. – Но как только…
– Спасибо, Тим! – Девчонка с визгом повисла у меня на шее.
– Извините, если прерываю важный разговор, – прошелестело вдруг над головой. – Но у меня к вам, господин, имеется дело, которое, я думаю, вас очень заинтересует.
Сдернув с себя девчонку, я воззрился на худощавого мужчину, замершего в полсажени от нашего стола. Одежда на нем была очень добротная, да и один перстень с печаткой на руке стоил немалых денег.
– Что угодно благородному господину? – Тем не менее вставать я не спешил.
– Вы разрешите присесть?
Я кивнул, сделав страшные глаза Полли, предлагая ей куда-нибудь испариться, но та проигнорировала мой взгляд. Впрочем, незнакомец, кажется, не возражал против ее присутствия.
– Я служу одному влиятельному дворянину. И он поручил мне найти исполнителя для некоего деликатного дела. Так случилось, что я стал свидетелем вашего недавнего сражения. И хочу предложить вам работу.
– Боюсь, я не смогу предоставить вам рекомендаций для деликатного поручения. Я второй день в столице.
– О! То, что я видел, является для меня вполне достаточной рекомендацией, – улыбнулся мужчина.
– Что же от меня требуется?
– Всего-навсего убить человека.
– Действительно, мелочь, – поморщился я. – И сколько мне за это заплатят?
– Вы не хотите сначала узнать, кто это?
– Я узнаю это по тому, сколько вы мне предложите.
Незнакомец одобрительно хмыкнул и молча положил на стол маленький бархатный мешочек. Я осторожно распустил узел. В тусклом свете ослепительно сверкнули четыре алмаза. Не очень больших, навскидку каратов по пять, но удивительной чистоты и огранки. Такие ювелиры с руками оторвут.
Читать бесплатно другие книги:
