Неистовые джокеры Мартин Джордж
— Очень жаль, что сегодня днем вы так быстро исчезли, — светским тоном заметил Джей. — Я не уловил вашего имени.
— Змей, — представился человек-рептилия.
— Это имя или фамилия?
Кристалис сухо рассмеялась. Лэтхем прочистил горло.
— Давайте перейдем к делу, — предложил он. Потом уселся, набрал на кодовом замке на портфеле комбинацию цифр и открыл его. — Я посовещался с моим клиентом, и он счел ваши условия приемлемыми. Вас не будут преследовать в судебном порядке; обвинения в незаконном лишении свободы также будут сняты. Вот бумаги, уже подписанные мистером Сейверсом, — он отказывается от всех обвинений в ваш адрес за сумму в один доллар.
— Я не собираюсь… — взревел Хирам.
— Я заплачу этот доллар, — поспешно сказал адвокат и передал кипу юридических документов Экройду. Детектив быстро пробежал их глазами, подписал все в трех экземплярах и вернул Лэтхему два из них. — Отлично! Что касается рыбного базара, то мой клиент и его организация, не признавая за собой никакой вины и причастности к этому делу в прошлом, впредь обязуются не проявлять никакого интереса к этому району города. Это обещание, разумеется, не может быть оформлено в виде юридического документа, но оно дано в присутствии Кристалис, которая будет свидетельницей, а гарантией вам послужит репутация организации.
— Их бизнес основывается на доверии, — подтвердила Кристалис. — Если они проявят себя лжецами, никто не станет иметь с ними дела.
Уорчестер кивнул.
— А Дубина?
— После нашего последнего разговора я пересмотрел его дело и, откровенно говоря, пришел к выводу, что он не из тех людей, кого «Лэтхем и Стросс» хотели бы представлять. Мы прекращаем отношения с ним.
Змей улыбнулся, продемонстрировав полную пасть пожелтевших клыков.
— Желаете получить его голову на блюде?
— Это излишне, — ответил ресторатор. — Я всего лишь хочу, чтобы он отправился за решетку за то, что сделал с Жабром.
— Значит, за реш-шшетку. — Маленькие глазки впились в Хирама, раздвоенный язык жадно выпорхнул изо рта. — Ну, Фэтмен, теперь ты получил вс-ссе, что хотел. Давай с-ссюда книги! Живо!
Повисло напряженное молчание. Хирам взглянул на Джея, тот кивнул. Теперь оставалось лишь довести это дело до конца, выбраться из этой передряги живым, вернуться к своей уютной и размеренной жизни. Он уже готов был заговорить, когда краешком глаза заметил за барной стойкой какое-то движение.
— Я хочу получить книги. Хватит тянуть время! — рявкнул Змей.
— Мне показалось, что я увидел в зеркале чье-то отражение, — пояснил Уорчестер.
Но за стойкой никого не оказалось. В тусклом свете поблескивала натертая до блеска серебристая поверхность.
— Где книги? — не унимался Змей.
— Я тоже хотел бы узнать ответ на этот вопрос, — раздался еще один голос.
Его обладатель стоял на пороге — на лицо надвинут черный капюшон, в руках лук. На тетиве лежала готовая сорваться стрела.
Змей зашипел — как будто ужалил.
Ресторатор ахнул:
— А вы кто такой?
В этот миг из зеркала за стойкой бара вышла молодая женщина, одетая только в черное бикини.
— Черт! — ответил за незнакомца Хирам.
Змей схватил Кристалис за руку.
— Ты нас-сс подс-сставила, дрянь. Ты за это запла-тиш-шшь.
— Я не имею к этому никакого отношения, — отрезала она. Потом вырвала руку и взглянула на мужчину на пороге, — Йомен, мне это не нравится.
— Сожалею. — Он вскинул лук и натянул тетиву. — Передайте мне книгу, а не то я всажу стрелу в правый глаз джентльмена в темно-сером костюме.
Лэтхем и бровью не повел.
— А ты еще вечно твердишь мне, чтобы я лучше одевался. — Экройд улыбнулся Уорчестеру, — Видишь, до чего это доводит? — Он обернулся к лучнику. — Книги здесь нет. Вы же не думаете, что у нас хватило глупости притащить ее сюда?
— Дух, обыщи их.
Красотка в бикини прошла прямо сквозь стойку и приблизилась к столику. Внезапно Хирам вспомнил ее. В «Козырных тузах» одежды на ней было побольше, но он был уверен, что это та же самая девушка, которая провалилась сквозь пол «Эмпайр-стейт-билдинг», когда Билли Рэй попытался арестовать ее. Жаль! Такая молоденькая и красивая — и преступница. Вне всякого сомнения, это плохая компания увлекла ее на неверный путь.
Первым она обыскала Джея, за ним Хирама. Когда она прикоснулась к нему, ее руки как будто стали бесплотными и проникли сквозь его одежды и даже сквозь самую его кожу. Хирам поежился.
— Пусто, — сказала она.
Незнакомец опустил лук.
— Что-то я сегодня туговато соображаю, — подал голос Джей. — Вы ведь тот самый Мститель с Луком и Стрелами, да? Вы еще оставляете на трупах своих жертв туза пик. И многих вы уже убили? Счет уже идет на двузначные числа, верно?
Дух взглянула на своего спутника, и в глазах у нее промелькнуло изумление. «Бедняжка ни о чем не подозревала», — подумал Хирам. Сердце у него разрывалось от жалости к ней. Он читал репортажи об убийце, который оставлял рядом с телами своих жертв туз пик, в «Джокертаунском крике» и «Дейли ньюс» и теперь недоумевал, как такая милая молодая девушка могла связаться с таким кровожадным маньяком.
— Где книжка? — спросил лучник.
Уорчестер пристально смотрел на стрелу. Ему следовало бы быть полумертвым от страха, но он, к своему собственному удивлению, испытывал одну лишь досаду. Ну и денек сегодня выдался!
— В надежном месте, — сказал он. И шагнул вперед, стиснув кулак. На сегодня уже он пережил более чем достаточно. — Где и останется впредь. — Он двинулся к двери, и его массивное тело заслонило собой всех остальных, — Мне стоило немалых забот все уладить, и я не желаю, чтобы с Жабром что-нибудь случилось, а Дубина вышел на свободу, потому что вы хотите заполучить эти книги в своих, несомненно, преступных целях.
Когда он шагнул вперед, в глазах за прорезями маски отразилось безграничное изумление. Лучник заколебался, но всего лишь на миг.
Хирам весь подобрался при виде того, как тетива плавно пошла назад, и закрутились колесики блоков, стиснул кулак — и вокруг стрелы заколыхались гравитационные волны, незримые для всех, кроме него. Момент истины почти настал, и…
…щелк!
Лучник исчез.
Хирам услышал, как ахнула Дух и одновременно торжествующе зашипел Змей. Человек-рептилия толкнул столик, мешавший ему выйти из кабинки, и ножки с металлическим скрежетом оторвались от пола, затем перескочил через него и двинулся на женщину; та попятилась.
— Не трогай ее! — рявкнул Уорчестер.
Змей и ухом не повел. Он с шипением кинулся на нее с когтями — и, пройдя сквозь ее тело, с размаху врезался в высокую табуретку. Щелкунчик Джей расхохотался.
Девушка молниеносно развернулась, отчаянно озираясь по сторонам в поисках спутника, потом поняла, что это бесполезно, и бросилась бежать. Она снова прошла сквозь стойку бара и исчезла в зеркале — его серебристая поверхность сомкнулась за ней, словно ртутное озеро.
— Спасибо, что заглянули к нам на огонек, — крикнул ей вслед Джей. Потом обернулся обратно к остальным. — Наверное, никто не догадался взять у нее телефончик? — Он вздохнул. — Ну ладно…
Змей поднялся на ноги и заверещал:
— Я убью ее! Убью их обоих!
— Чуть позже, — посоветовал ему Уловка. Он с безразличным видом сложил руки на груди, словно ничего не произошло. — Наш договор все еще в силе?
— Мне не нужны эти чертовы книги, — буркнул Хирам, — Если вы исполните мои условия, они ваши.
— Превосходно. Где они?
— Мы спрятали их, — сообщил Хирам, — на Могиле Джетбоя. В кабине макета ДБ-1.
— Если они действительно там, наше соглашение будет выполнено.
— Ес-ссли же нет, вы очень пожалеете, — прошипел Змей.
Кристалис подошла к стойке бара и сняла с полки бутылку.
— Думаю, нам стоит выпить за успешное завершение этого сложного дела.
— Боюсь, у нас нет времени, — сказал Лэтхем, закрывая портфель.
Ресторатор, не слушая его, уставился на серебристую зеркальную поверхность, в которой, как ему показалось — всего на мгновение, — что-то промелькнуло.
Рулетка наблюдала, как он борется с течением, как тощие, точно прутики, руки бессильно молотят по темной воде. Похож на водомерку, скользящую по поверхности воды без надежды добраться до берега. Она очень надеялась, что он умрет в небе над Манхэттеном. Вместо этого Астроном упал на землю крошечным метеором. Теперь, глядя, как он сражается с рекой, женщина снова надеялась, что смерть настигнет его. Маленькое темное пятно его головы исчезло под водой, но Рулетка заставляла себя ждать. Астроному прежде уже удавалось обмануть смерть.
Его голова снова показалась над волнами, неистово молотящие руки разметали нефтяную пленку на сотни переливчатых капель. «Умри», — безмолвно молилась Рулетка, но черные маслянистые воды Ист-Ривер уже несли его к замусоренному берегу.
Астроном выполз на сушу — река срыгнула его. Голое тело с прожилками розовой плоти, просвечивавшей сквозь потрескавшуюся обугленную кожу, будто разлагающийся труп какого-нибудь животного, лежало среди ржавых жестянок и размокших оберток. В левой руке он сжимал очки. Потом медленно-медленно попытался надеть их, и каждое его движение вызывало маленький снегопад хлопьев обгорелой кожи.
Увязая каблуками изящных босоножек в прибрежном иле, Рулетка подбежала к нему. Ее пинок пришелся Астроному в тыльную сторону ладони. Пальцы судорожно разжались, точно разбросанные прутики, очки вылетели из них и отлетели в сторону. Рулетка бросилась на них, как будто они заключали в себе всю суть Астронома, всю душу Тахиона. Она ударила по ним каблуком, но он лишь скользнул по толстой линзе, не причинив никакого вреда, и глубоко ушел в грязь. Ил неохотно чмокнул, словно не хотел отпускать ее. Всхлипывая, она схватила очки.
— Сука! Грязная тварь, потаскуха! Очки! Отдай мне мои очки!
Его пронзительный голос взвился и хлестнул ее.
На глаза Рулетке попалась треснувшая доска. Она стащила босоножку с ноги, положила очки на доску и с размаху ударила по ним острым каблуком. Острые хрустальные гвоздики впились ей в руку; потекла кровь. Рулетка лишь крепче сжала ставшую скользкой от крови босоножку.
— Я убью тебя! Убью! — надрывался Астроном.
Он ползал по грязи на животе, вытянув руки и ощупывая мусор.
Вторая линза треснула с пронзительным хрустальным звоном.
— Нет!
— Ты убьешь меня? Да ты меня даже не разглядишь! Куда ты побежишь на этот раз? За тобой охотятся. Кого ты убьешь, чтобы получить силу? Тахион уже приближается. Из этой схватки живым выйдет только один. Для меня. Ползи отсюда.
Его лицо с обгоревшим носом, бледной щелью рта и красными от лопнувших сосудов глазами было обращено к ней.
— Кончено, все кончено, — дребезжащим голосом произнес он.
Его руки месили жидкую грязь, пальцы процеживали вонючий ил, как будто вспоминая другие, более славные минуты.
Наконец он пополз, и Рулетка последовала за ним, шлепая босыми ногами по липкой грязи, волоча за собой подол когда-то белоснежного платья и чувствуя, как больно врезается в обнаженное плечо цепочка от сумочки под тяжестью «магнума».
Глава двадцать четвертая
5:00
Улицы наконец-то начали пустеть. Лишь самые стойкие гуляки остались встречать рассвет, да те из менее стойких, которые напились до бесчувствия и теперь валялись на обочинах, как тряпичные куклы.
«Хрустальный дворец» располагался примерно в миле от Могилы Джетбоя. В сандалиях, которые одолжил ей Бреннан, бегать было неудобно, но это было лучше, чем шлепать по замусоренным улицам босиком.
Дениэл… Господи, что с ним случилось? Тот вертлявый человечек ткнул в его сторону пальцем, и он — щелк! — исчез. Просто взял и исчез. «Что ж, — думала Дженнифер, дыша чуть быстрее по мере того, как все больше и больше кварталов, отделявших „Дворец“ от мавзолея, оставалось позади, — я начинала это предприятие одна, одна и закончу».
Впрочем, она отдавала себе отчет в том, что все это только слова. Ей уже начинало недоставать грубоватого общества Бреннана. Она от души понадеялась, что он жив и здоров.
Громадная махина Могилы Джетбоя величественным черным силуэтом вырастала перед тихими водами Гудзона. Людей поблизости заметно не было, но рядом с двадцатифутовой статуей Джетбоя, что возвышалась перед главным входом в мавзолей, стоял черный лимузин, как две капли воды похожий на тот, который Дженнифер с Бреннаном днем позаимствовали у Змея.
Внутри лимузина, как и вокруг него, было пусто. Должно быть, Змей и все остальные уже внутри.
Девушка тихо поднялась по мраморным ступеням, бесшумная, как дух, в честь которого она взяла свое прозвище, сняла плащ, который тоже дал ей Бреннан, и скинула сандалии. Нахлынувшая волна адреналина как рукой сняла усталость, от которой Дженнифер едва держалась на ногах.
«Ну и денек выдался, — сказала она себе. — Но скоро все закончится. Так или иначе».
Мавзолей был огромен. Макет самолета Джетбоя, ДБ-1, в натуральную величину свисал с потолка, купаясь в приглушенном свете невидимых ламп, вмонтированных внутрь купола.
Свет, сочившийся с потолка, озарял три мужские фигуры, которые стояли, задрав головы, и смотрели на висевший под потолком самолет. Среди них Дженнифер, разумеется, узнала Змея и еще одного, которого называли Уловкой. Третий был ей незнаком — среднего роста и телосложения; его лицо тонуло в полумраке.
Девушка улыбнулась. Если никто из них не умеет летать, им ни за что не добраться до кабины макета. Вот она — совсем другое дело.
Дженнифер пробралась к дальней стене мавзолея, держась в густом мраке у стен. Акустика в зале была великолепная, и она отлично слышала, как троица обсуждает, что им делать.
— Должно быть, этот жирный с-сслизняк взмыл к потолку и положил книги в кабину.
— Как они туда попали, уже неважно, — жестким сердитым голосом сказал незнакомец, — Они нужны мне здесь. Немедленно.
Они снова принялись спорить, а девушка между тем пробралась в заднюю часть здания. Все еще оставаясь в тени, она стала бесплотной, подавила приступ головокружения и принялась пробираться по стене к потолку. Это было сравнительно нетрудно. Затем наступил более сложный этап. Держась так, чтобы корпус самолета закрывал ее от мужчин внизу, она пролезла в кабину и увидела маленький полиэтиленовый пакет, тот самый, в который она положила книги — неужели только сегодня утром? Казалось, это было год назад.
Материализоваться и проверить книги она не решилась. Она прикоснулась к ним, и они тоже стали призрачными, но вместо ликования, которое она предвкушала, по ее бесплотному телу пробежала тревожная дрожь.
Ее выносливость подходила к концу. Дженнифер не щадила себя и за последние двадцать два часа становилась бесплотной больше раз, чем за всю свою жизнь до этого, при этом ни разу не отдыхала и почти ничего не ела. Надо было как можно скорее материализоваться, иначе последствия могли оказаться самыми печальными.
Она выбралась из кабины, но в спешке позабыла об осторожности. Уловка, который обходил самолет, чтобы лучше разглядеть кабину, увидел бесплотный силуэт, мерцавший на фоне крыла.
— Опять эта девица! Она добралась до книг!
Дженнифер посмотрела вниз, и на нее внезапно накатила волна головокружения. Следовало как можно быстрее материализоваться. Инстинкт возобладал, и она шагнула с крыла вниз.
Легко-легко, как пушинка, она опустилась на землю, однако, едва она коснулась пола, ее тело взяло верх над разумом и материализовалось. Трансформация съела последние оставшиеся у Дженнифер крохи энергии, и она потеряла сознание.
— А как же Корделия? — спросила Вонищенка.
Они несли свертки по вестибюлю станции «Сити-холл» к галерее, ведущей к дому Джека. Кошки присоединились к ним, и теперь черный и пестрая довольно терлись о ноги хозяйки.
— У каджунов есть одна пословица, — сказал Джек, открывая железный люк.
— Какая пословица?
— Не помню точно, — ответил Джек со странной интонацией. — Что-то вроде того, что, если стараться изо всех сил, что-нибудь да получится. Или не получится.
— Верно.
— Я найду Корделию. Все будет в порядке.
— Ты устал, — сказала женщина. — И выбился из сил.
— И ты тоже.
— Я прекрасно себя чувствую.
Кошки обогнали их и прибежали к двери Джека первыми. Он отпер ее, но, едва они переступили порог, как Вонищенка замерла.
— Джек, — сказала она, пошатнувшись. — Я… я что-то нашла.
Джек застыл, не донеся ключи до кармана.
— Это крыса, — продолжала она. — Она прячется в темноте, на вершине шкафа. Она видит… — Вонищенка заколебалась, — Черт побери, Джек, это Корделия!
Он буквально втащил женщину вместе с кошками в обставленную в викторианском стиле комнату и закрыл дверь.
— Где?
— Это я как раз и пытаюсь выяснить. В здании полно других крыс. Я переключаюсь с одной на другую. Есть! — Она ухмыльнулась. — Я нашла крысу, которая прячется перед домом. Это бар — что-то вроде клуба. С большой неоновой вывеской, которая меняется. — Вонищенка покачала головой. — Она сделана в виде женщины, сгриптизерши с шестью грудями. Чтобы зайти внутрь, нужно… Нужно пройти между ее ног.
— Я слышал об этом клубе, — Джек кивнул, — Это «Шизики». Никогда там не был, — Он взял «Ист-Вилледж Озер», пробежал глазами рекламные объявления. — Ничего, — Он схватил «Фетиш Тайме», — Когда все средства исчерпаны… — Он полистал страницы и воскликнул: — Есть! Нашел. Четэм-сквер.
— Это недалеко, — сказала Вонищенка.
Она уже поднялась и направлялась к двери — коты шагали за ней по пятам, — как вдруг услышала:
— Не нужно.
Женщина обернулась.
— Не нужно?
Коты тоже смотрели на него, подергивая хвостами.
— У тебя есть свои дела. Я справлюсь сам.
— Но…
— Я совершенно серьезно. — Джек положил свертки, которые так и держал в руках. — А ты пока собирайся. — Он развернул самый маленький пакет и вытащил оттуда косметику. — Я взял на себя смелость купить вот это.
— Что ты делаешь?
Джек увлек Вонищенку к стулу перед старинным серебряным зеркалом.
— Это совсем быстро, — пообещал он, — А потом я заскочу в «Шизики».
— Ты с ума сошел.
— Точно.
Джек принялся жонглировать тюбиками с блеском для губ и румянами. Потом приподнял ее голову так, чтобы она могла видеть свое отражение.
— Ну, поехали!
— Джек… — Вонищенка упрямо тряхнула головой. — Мы с тобой собирались серьезно поговорить…
— Завтра. — Он бросил взгляд на настенные часы с эмблемой метро. — То есть сегодня, но попозже. Когда будет время.
— Почему, Джек?
Он наклонился и спокойно взглянул ей в глаза.
— С таким же успехом ты могла бы спросить, почему мне достался вирус дикой карты, Сюзанна. Так бывает. С этим живут.
— Мне нелегко будет к этому привыкнуть.
— Мне тоже было нелегко.
— Я… я до сих пор… — Она не договорила.
— Я тоже, милая, — Джек поцеловал ее, — Я тоже.
Спектор знал, что Фортунато одержал победу. Если бы все было наоборот, Астроном разорвал бы чернокожего туза в клочья, прежде чем выбросить его в воду. Спектор наблюдал за сражением вместе со всеми остальными. Только он в отличие от этих остальных понимал, что происходит. Ну почему тупица Фортунато отпустил старика! Теперь Астроном сможет отсидеться где-нибудь, зализать раны и дождаться, когда его силы восстановятся.
Наверняка старик попытается выбраться на берег на Манхэттене. Если бы Спектор отыскал его, уж он бы о нем позаботился — раз и навсегда.
— Настал час расплаты! — сказал он вслух, потирая сломанную руку, и зашагал по пустынному переулку.
Было холодно — изо рта у него шел пар. Переулок уперся в глухую стену.
— Черт!
Он развернулся, чтобы идти обратно, потом остановился. Из-за стены доносились голоса. Знакомые голоса. Спектор подошел к основанию стены и подпрыгнул, с трудом заставив ноющие мышцы подчиняться себе.
Астроном остановился; в груди у него свистело и клокотало. С его губ сочился бессвязный поток ругательств; слова, словно бусины, были нанизаны на длинные нити слюны, которые вылетали у него изо рта с каждым хриплым выдохом. Рулетка тоже остановилась, дожидаясь, когда он найдет в себе силы продолжать. Почему этот Тахион так копается? Он уже должен явиться сюда! Они должны быть здесь все трое — в последнем смертельном единении.
Старик исчез в темноте у входа в переулок, и Рулетке ничего не оставалось, как побежать за ним. Она едва не врезалась в такисианина, который вышел из примыкающего переулка.
Рулетка поспешно спряталась за грудой сваленных как попало ящиков. Тахион прикрыл глаза, встрепенулся, как лис, напавший на след, замер — и уверенно двинулся туда, где несколько секунд назад скрылся Астроном. Женщина кралась следом, двумя руками сжимая «магнум» и повинуясь оружию, словно лозе, которая указывает воду.
Резкий поворот направо, в еще один проход, который через сотню футов уперся в глухую кирпичную стену. Тахион со сжатыми кулаками сверху вниз смотрел на Астронома, и его изящное лицо было искажено яростью.
— Будь ты проклят, Фортунато! — Он запрокинул голову и прокричал в затянутое облаками небо. — Бесхарактерный слизняк, бесчестное ничтожество, сводник! Я думал, ты покончишь с ним. А ты свалил это на меня! А я не хочу… — закончил он тихо и грустно.
Астроном упрямо продолжал ползти, казалось не сознавая, что угодил в капкан. Тахион внимательно оглядел свои руки, вытащил из-за голенища сапога нож, передернулся. Рулетка чертыхнулась.
Послышался шорох, и на вершине стены показалась человеческая фигура. Человек застыл там, скорчившись, точно гигантская горгулья. Потом спрыгнул на мостовую и выругался — его искореженная, наполовину отросшая нога задела асфальт. Несущий Гибель.
Рулетка, сдерживая рыдания, принялась слизывать соленые слезы, собиравшиеся в уголках губ. Затем подняла пистолет. Она не позволит Несущему Гибель встать ей поперек дороги!
— Джеймс!
Он заковылял вперед, тяжело припадая на искалеченную ногу.
— Значит, вы не забыли меня, док.
— Нет, не забыл. — Тахион опасливо попятился при виде угрожающего выражения на ноздреватом от прыщей лице Несущего Гибель. — Мы беспокоились о тебе.
Они кружили у распростертого на земле Астронома, пока тощая спина Спектора не оказалась прямо перед Рулеткой, заслонив ее мишень.
— Ну еще бы. — Он перевел свой жуткий взгляд с такисианина на жалкую фигурку у его ног. — Ну-ка, ну-ка, посмотрим, что у нас тут. — Он ткнул Астронома носком полуотросшей ноги. — Эй, хозяин, я все еще жив. А вот ты — мертвец.
Тахион двинулся вперед, и Рулетка заерзала из стороны в сторону, пытаясь прицелиться в Астронома.
— Что ты задумал?
— Я собираюсь убить его. Хочешь попытаться остановить меня, маленький ублюдок?
— Нет.
Несущий Гибель пристально посмотрел на нож инопланетянина, запрокинул голову и расхохотался. Между стен заметалось безумное эхо.
— Что, собрался раздавать смерть, а, Тахи? Опять играешь в господа бога? Сегодня подаришь кому-нибудь жизнь, завтра отберешь ее.
— Перестань, пожалуйста, — срывающимся шепотом попросил такисианин.
Эти слова обрушились на Рулетку и затронули… какую-то струну. Отчаянная дрожь сотрясла все ее тело, пистолет выпал из обмякших пальцев, ударился о мостовую, выстрелил, и пуля, рикошетом отскочив от кирпичной стены, просвистела над головой Несущего Гибель.
— Черт!
Тахион и Несущий Гибель стремительно обернулись к ней, и Астроном, рывком собрав последние силы, поднялся на ноги.
Голос старика напоминал скрежет.
— Помоги мне, Джеймс. Убей их. Я вознагражу тебя. Помоги мне. Все, что захочешь. Только помоги. Я так ослаб. Совсем не осталось сил. Ничего не осталось.
Спектор схватил Астронома, пачкаясь о почерневшую кожу.
— Я тебе не верю.
Астроном метнулся к стене. Спектор рванул его к себе, но Астроном стал бесплотным прямо у него в руках, отступил назад и начал сливаться с кирпичной стеной. Что ж, какие-то силы у него остались.
Белесые, почти слепые, как у крота, глаза встретились с глазами Спектора. Едва ли можно было выбрать лучший момент. На этот раз ничто не могло остановить его. Смерть, быстрая и безжалостная, хлынула в мозг Астронома. Старик задохнулся и начал материализовываться.
Кирпичи вокруг него полопались и докрасна раскалились от жара. Кровь с шипением хлынула в трещины, потекла по стене. А затем стена сомкнулась вокруг старческой плоти.
Спектор вздохнул с облегчением. У него не было ни малейшего шанса убить старого мерзавца, но Астроном, Властитель Амон, Великий Магистр, Сет-разрушитель мертв.
А он — жив и может рассуждать об этом.
Шаги преследователя гулко разносились по пустой улице. Приближается! Чьи-то руки схватили ее. Рулетка, всхлипывая и задыхаясь от страха, извернулась и набросилась на преследователя. Крепкие объятия, свежий знакомый запах — запах Тахиона. Она обмякла в его руках, и тонкие изящные пальцы принялись гладить ее по щекам, утирать слезы.
Сознание такисианина хлынуло в ее разум прозрачным ледяным потоком, утоляя боль, оставшуюся после рухнувших щитов, унося прочь воспоминания, смывая грязь прикосновений Астронома, оставив после себя лишь безбрежную ноющую пустоту.
«Магнум» холодным железом вклинивался между ними. Тахион отступил назад, бессильно повесив руки, и пистолет вывалился из ее пальцев. Они смотрели друг на друга, разделенные расстоянием, которое казалось немыслимо огромным. Оружие лежало на асфальте между ними.
— Ты не исцелилась. Мне это не под силу. Но я сделал все, что мог.
— Я хотела убить тебя.
— Тебе следует избегать повышенных эмоциональных и психических нагрузок.
— Я убила Плакальщика.
— Возможно, тебе стоит обратиться к врачу.
— И не только Плакальщика.
Он наклонился, подхватил пистолет и протянул его ей рукояткой вперед.
— Тогда закончи то, что начала. Если без этого тебе никак не обрести покоя.
— Черт бы тебя побрал! — Мусорный бак загудел, как расстроенный колокол, — тяжелый пистолет с лязгом упал на дно. — Я убила Плакальщика!
— Я знаю. Я знаю о тебе почти все, — Его тонкие губы скривились в бледной невеселой улыбке. — У меня поразительно растяжимая и изворотливая совесть. Так уж я воспитан. Я могу назвать три железных оправдания твоей вендетте. Отомстить за себя, значит…
Женщина размахнулась и влепила ему пощечину.
— Это чушь! Хватит копаться в моей душе. Я хочу сама принять решение. Что ты будешь делать?
Читать бесплатно другие книги:
