Игра престолов. Часть I Мартин Джордж
Мия скривилась:
– Факелы слепят глаза. В такую ясную ночь довольно луны и звезд. Майкел говорит, что у меня глаза совы. – Она поднялась в седло и послала мула на первую ступеньку. Животное Кэтлин последовало за ним самостоятельно.
– Ты уже упоминала Майкела, – сказала Кэтлин. Мулы ступали ровно и неторопливо, что, безусловно, успокаивало.
– Майкел – это мой любимый, – объяснила Мия. – Майкел Редфорд. Он оруженосец сира Лина Корбрея. Мы поженимся, как только он станет рыцарем, – в следующем году или через год.
Она говорила, как Санса, такая радостная и невинная в своих мечтаниях. Кэтлин улыбнулась, но к улыбке ее подмешивалась печаль. Редфорды из Долины – род старинный; Кэтлин помнила, что в их жилах текла кровь первых людей. Вполне возможно, что этот Майкел любит ее. Однако никто из Редфордов никогда не вступал в брак с бастардами. Семья подыщет для него более подходящую пару – среди Корбреев, Уэйнвудов или Ройсов; быть может, найдется даже дочь еще более знатного рода за пределами Долины. Если Майкел Редфорд когда-нибудь и ляжет в постель с этой девицей, то никак не в законном браке.
Подъем оказался легче, чем предполагала Кэтлин. Деревья подступали близко, они наклонялись над тропой, образуя шелестящую зеленую кровлю, не пропускавшую сквозь себя даже лунный свет. Казалось, что они поднимаются по длинному черному коридору. Но мулы ступали верно и не знали усталости, а Мия Стоун и впрямь была наделена глазами зверя. Они поднимались, тропа вилась по склону горы, туда и сюда поворачивали ступени. Густой ковер из опавших иголок укрывал землю, и подковы мулов глухо постукивали по скале. Тишина убаюкивала ее, а от неспешного движения мулов Кэтлин покачивалась в седле. Вскоре она уже боролась со сном.
Должно быть, она все-таки ненадолго задремала, потому что перед ними вдруг возникли массивные, окованные железом ворота.
– Каменный замок, – радостно объявила Мия, слезая с мула.Поверху каменные стены были усажены железными остриями, над ними возвышались две округлые приземистые башни. Ворота распахнулись на оклик Мии. Внутри грузный рыцарь, распоряжавшийся в замке, приветствовал Мию по имени и предложил им шпажки с жареным мясом и луковицами – горячие, прямо с вертела. Кэтлин и не догадывалась, насколько она голодна. Она поела, стоя во дворе, пока конюхи переносили седла на свежих мулов. Горячий сок стекал по подбородку, капал на плащ, но голод заставил ее забыть обо всем.
А потом она села на нового мула и вновь выехала под звездный свет. Вторая часть подъема показалась Кэтлин более опасной. Здесь тропа пошла круче, ступени оказались более изношенными и то тут, то там были засыпаны щебенкой и битым камнем. С полдюжины раз Мии пришлось спешиваться, чтобы отодвинуть с тропы упавшие камни.
– Незачем, чтобы мулы ломали здесь себе ноги, – пояснила она. Кэтлин была вынуждена согласиться. Теперь она острее ощущала высоту. Здесь, наверху, деревья встречались реже, и ветер дул много сильнее, резкие порывы дергали за одежду и бросали волосы на глаза. Время от времени ступени поворачивали в обратную сторону, и она могла видеть внизу Каменный замок. А под ним, еще ниже, Лунные Врата. Факелы на его стенах горели не ярче, чем свечи.
Снежный замок оказался меньше Каменного, одна укрепленная башня, деревянная крепость и конюшня, укрывшаяся под низкой стеной из грубого камня. Но замок прижался к поверхности Копья великана так, чтобы контролировать весь подъем над нижним замком. Врагу, вознамерившемуся захватить Орлиное Гнездо, пришлось бы преодолевать подъем от Каменного замка ступенька за ступенькой под градом камней и стрел, сыплющихся на него из Снежного замка. Начальствовавший над замком суетливый молодой рыцарь с помеченным оспой лицом предложил им хлеб, сыр и возможность согреться перед огнем, но Мия отказалась.
– Нужно ехать, миледи, – проговорила она. – Если вы не против. – Кэтлин кивнула.
Им снова предоставили свежих мулов. Кэтлин дали белого. Мия улыбнулась, заметив его.
– Белячок у нас умница, миледи. Он крепко держится на ногах, даже на льду, но будьте с ним осторожны. А то начнет брыкаться, если не понравитесь ему.
Белый мул как будто бы ничего не имел против Кэтлин и, благодарение богами, лягаться не стал. Льда тоже не оказалось, и она была благодарна и за это.
– Мать говорила, что сотни лет назад отсюда начинался снег, – сказала ей Мия. – А там, наверху, всегда было бело и лед никогда не таял. – Она пожала плечами. – Я даже не помню, чтобы снег настолько опускался с вершин, но, наверное, так было в прежние времена.
«Как она молода», – подумала Кэтлин, пытаясь вспомнить, была ли она когда-нибудь такой. Эта девушка прожила половину своей жизни летом и не знала ничего другого.
«Зима близко, дитя», – хотелось сказать ей. Слова просились с губ, и Кэтлин едва не проговорила их. Наверное, и она наконец превращается в Старка.
Над Снежным замком ветер сделался живым существом. Он то выл рядом, как волк в пустыне, то срывался неизвестно куда, словно пытаясь обмануть их тишиной. Звезды здесь сияли яснее, они были настолько близки, что Кэтлин, казалось, могла бы потрогать их, а огромный рогатый месяц плыл по чистой черноте неба.
Тут Кэтлин обнаружила, что предпочитает смотреть вверх, а не вниз. Ступени потрескались за века, пока зимы и весны сменяли друг друга, осыпались под копытами бесчисленных мулов, и даже во тьме высота стискивала ее сердце. Когда они подъехали к высокой седловине между двумя каменными глыбами, Мия спешилась.
– Тут мулов лучше перевести, – сказала она. – Они могут испугаться ветра, миледи.
Кэтлин неловко выбралась из тени и поглядела на тропу впереди. Участок длиной в двадцать футов и в три шириной с обеих сторон шел над отвесным обрывом. Она слышала, как воет ветер. Мия непринужденно шагнула вперед, мул шел за ней, словно бы через двор замка. Настала ее очередь. Но едва она сделала первый шаг, страх стиснул Кэтлин своими челюстями. Она всем телом ощущала эту пустоту – огромный воздушный простор, открывшийся вокруг нее. Кэтлин остановилась, дрожа, боясь пошевелиться. Ветер выл и дергал за плащ, пытаясь сбросить ее вниз.
Кэтлин чуточку отодвинулась назад, сделав самый крохотный шаг, но позади нее стоял мул, и отступать было некуда. «Я умру здесь», – подумала она, ощущая холодный пот, выступивший на спине.
– Леди Старк! – крикнула Мия с другой стороны пропасти. Девушка, казалось, стояла в тысяче лиг от нее. – С вами все в порядке?
Кэтлин Талли-Старк проглотила остатки гордости.
– Я… я не способна сделать это, дитя! – выкрикнула она.
– Ну что вы, – успокоила ее незаконнорожденная девица. – Вам это по силам. Поглядите, какая широкая здесь тропа.
– Я не хочу глядеть на нее! – Мир словно бы закружился вокруг: горы, небо и мулы вертелись, как детский волчок. Кэтлин закрыла глаза, чтобы успокоить дыхание.
– Я вернусь за вами, – сказала Мия. – Не шевелитесь, миледи.
Шевелиться Кэтлин намеревалась в последнюю очередь. Она прислушивалась к вою ветра и шелесту кожи о камень. А потом Мия оказалась рядом и бережно взяла ее за руку.
– Закройте глаза, если хотите, и отпустите поводья. Беляк сам пойдет за нами. Все хорошо, миледи, я поведу вас, путь здесь легкий, вы сами увидите. Ступайте сюда. Вот, вот так, шевельните ногой, просто скользните ею вперед. Видите! А теперь еще раз. Не спешите. Здесь можно даже бежать. Еще шаг. И еще один. Да.
Так, шаг за шагом, незаконнорожденная девица перевела через пропасть слепую и дрожащую Кэтлин, а белый мул кротко следовал за ними.
Путевой замок, именуемый Небесным, представлял собой всего лишь высокую, полумесяцем сложенную из диких камней без раствора стену, прилипшую к боку горы, но даже величественные башни Валирии не показались бы Кэтлин Старк более прекрасными. Отсюда наконец начиналась снеговая корона. Поседевшие от непогоды камни Небесного замка были покрыты изморозью, длинные ледяные копья свисали со склонов.
На востоке уже забрезжил рассвет, когда Мия Стоун кликнула стражей, и перед ними открылись ворота. Внутри стены оказалось лишь несколько рамп и беспорядочное нагромождение валунов и камней. Вне сомнения, не составило бы труда породить отсюда лавину. В скале перед ними разверзлось отверстие.
– Тут находятся конюшня и казарма, – сказала Мия. – Остаток пути придется проделать внутри горы. Быть может, вам будет слишком темно, но там по крайней мере не дует. Мулы дальше не пойдут. Там устроено нечто вроде трубы со ступеньками, не лестница, но идти можно. Еще один час, и мы окажемся на месте.
Кэтлин поглядела вверх. Прямо над ее головой в лучах рассвета уже белели основания стен Орлиного Гнезда. Замок располагался не более чем в шести сотнях футов над ней. Снизу стены казались маленькими белыми медовыми сотами. Она вспомнила слова Бриндена Талли о корзине и вороте.
– У Ланнистеров, быть может, есть гордость, – сказала она Мие. – Но у Талли больше рассудка. Я ехала верхом весь день и почти целую ночь. Прикажи опустить корзинку, лучше я отправлюсь наверх вместе с репкой.
Солнце уже поднялось над горами к тому времени, когда Кэтлин Старк наконец достигла Орлиного Гнезда. Крепкий седовласый человек в небесно-синем плаще и нагруднике с чеканными луной и соколом помог ей выбраться из корзины. Это был сир Вардис Иген, капитан домашней гвардии Джона Аррена. Возле него стоял мэйстер Колмон, тонкий, нервный. Слишком мало волос и чересчур много шеи.
– Леди Старк, – приветствовал ее сир Вардис. – Ваше прибытие столь же приятно, сколь и неожиданно.
Мэйстер Колмон закачал головой в знак согласия.
– В самом деле, миледи, в самом деле! Я известил вашу сестру. Она велела, чтобы ее разбудили, как только вы прибудете в замок.
– Надеюсь, она хорошо отдохнула, – ответила Кэтлин с определенной желчью в голосе, которая, похоже, осталась незамеченной.
Мужчины проводили ее из помещения с воротом вверх по спиральной лестнице. По стандартам великих домов Орлиное Гнездо было небольшим замком: семь тонких башен жались друг к другу, словно стрелы в колчане на плече огромной горы. Здесь не нужны были конюшни, кузни и псарни, но Нед утверждал, что житницы замка столь же вместительны, как и в Винтерфелле, а в башнях может расположиться пять сотен латников. И все же когда Кэтлин шла по замку, он казался ей странно пустым, по его бледным каменным залам гуляло гулкое эхо.
Лиза ожидала ее в своей горнице, еще не переодевшись со сна. Длинные, темно-рыжие волосы свободно спускались на нагие белые плечи и вниз по спине. Стоявшая сзади служанка причесывала свою госпожу, но едва Кэтлин вошла, сестра поднялась и улыбнулась.
– Кэт, – проговорила она. – О, Кэт, как я рада снова видеть тебя, моя милая сестрица. – Она побежала навстречу с раскрытыми объятиями. – Как же давно мы встречались в последний раз, – пробормотала Лиза, прижимаясь к сестре. – О, как это было давно.
И правда, пять лет миновало с последней встречи. Пять жестоких для Лизы лет. Они сказались на ней. Сестра была на два года моложе Кэтлин, однако теперь выглядела намного старше. Ростом ниже, чем Кэтлин, она располнела, а побледневшее лицо ее сделалось одутловатым. Голубые глаза Талли стали блеклыми и водянистыми, теперь они, казалось, не знали покоя. Небольшой рот замер в гримасе раздражения. Обнимая Лизу, Кэтлин вспомнила тонкую высокогрудую девушку, стоящую возле нее в тот далекий день в септе Риверрана. Какой очаровательной и полной надежд казалась она. От красоты сестры остался лишь водопад густых темно-рыжих волос, доходивших ей до талии.
– Ты выглядишь хорошо, – соврала Кэтлин, – но кажешься… усталой.
Сестра опустила руки.
– Усталой. Да. О да.
Тут она заметила всех остальных: и свою служанку, и мэйстера Колмона, и сира Вардиса.
– Оставьте нас, – проговорила Лиза. – Я хочу побеседовать с сестрой с глазу на глаз.
Пока они выходили, Лиза держала Кэтлин за руку… и отпустила ее в тот же самый момент, когда дверь закрылась. Кэтлин увидела, как переменилось лицо сестры. Словно бы облако затмило солнце.
– Ты с ума сошла? – рявкнула Лиза. – Ты привезла его сюда – без моего разрешения, даже без предупреждения, и теперь вовлечешь нас в свои ссоры с Ланнистерами…
– Мои ссоры? – Кэтлин едва могла поверить собственным ушам. В очаге горел жаркий огонь, но в голосе Лизы не слышалось теплоты. – Сначала это была твоя ссора; ты прислала мне это проклятое письмо, в котором написала, что Ланнистеры убили твоего мужа.
– Я просто хотела предупредить тебя, советовала держаться от них подальше! Я никогда не собиралась сражаться с Ланнистерами! Боги, неужели ты не понимаешь, Кэт, что ты наделала?
– Мама? – послышался тоненький голос, Лиза обернулась, тяжелое одеяние закружилось вокруг нее. В дверях стоял Роберт Аррен, лорд Орлиного Гнезда. Не выпуская из рук потрепанную тряпичную куклу, он глядел на них круглыми глазами. Худенький, невысокий для своего возраста и болезненный, он то и дело начинал дрожать. Мэйстеры звали это заболевание трясучкой. – Я услышал голоса.
«Нечего удивляться», – подумала Кэтлин, Лиза едва не кричала. Сестра поглядела на нее, словно уколола кинжалом.
– Это твоя тетя Кэтлин, малыш. Моя сестра – леди Старк. Ты помнишь ее?
Мальчик, не узнавая, поглядел на Кэтлин.
– Кажется, – ответил он, моргнув, хотя ему было меньше года, когда леди Старк в последний раз видела племянника.
Лиза уселась возле очага и сказала:
– Иди к маме, мой милый. – Она расправила его ночную рубашку и погладила тонкие каштановые волосы. – Правда, красавец? И он такой сильный, не верь тому, что о нем говорят. Джон знал это. «Семя крепкое», – сказал он мне. Это были его последние слова. Он все повторял имя Роберта и стиснул мою руку так, что остались отметины. «Скажи им, что семя крепкое». Его семя. Он хотел, чтобы все знали, каким сильным вырастет мой малыш.
– Лиза, – сказала Кэтлин, – если ты не ошибаешься насчет Ланнистеров, тем больше у нас причин действовать быстро. Мы…
– Не при младенце, – сказала Лиза. – У него такой нежный характер, так, мой милый?
– Мальчик этот – лорд Орлиного Гнезда и Защитник Долины, – напомнила ей Кэтлин. – Пора нежностей прошла. Нед думает, что дело дойдет до войны.
– Тихо! – рявкнула Лиза. – Ты пугаешь мальчика. – Маленький Роберт глянул через плечо на Кэтлин и задрожал. Кукла упала, он прижался к матери. – Не бойся, мое милое дитя, – шепнула Лиза. – Мама здесь, и ничто не причинит тебе вреда. – Распахнув одежду, она извлекла бледную тяжелую грудь, оканчивающуюся красным соском. Мальчишка потянулся, прижался к груди и принялся сосать. Лиза погладила его голову.
Кэтлин не могла найти слов.
«И это сын Джона Аррена», – не веря себе, думала она. Она вспомнила своего собственного мальчика, трехлетнего Рикона, который был в два раза моложе Роберта и в пять раз сильнее. Нечего удивляться, что лорды Долины противятся. Она впервые поняла, почему король попытался забрать это дитя от матери, чтобы воспитать у Ланнистеров…
– Мы здесь в безопасности, – сказала Лиза. Но Кэтлин не поняла, к кому она обращается – к ней или к мальчику.
– Не будь дурой, – возразила Кэтлин, чувствуя, как в ней закипает гнев. – Никто здесь не в безопасности. И ты прискорбно ошибаешься, если считаешь, что, спрятавшись здесь, заставишь Ланнистеров забыть о себе.
Лиза прикрыла ухо мальчика ладонью.
– Даже если они сумеют провести войско через горы и возьмут Кровавые Ворота, Орлиное Гнездо неприступно. Ты сама видела это. Ни один враг не доберется до нас.
Кэтлин хотелось ударить сестру. «Дядя Бринден пытался предупредить меня», – вспомнила она и сказала:
– Неприступных замков не бывает.
– Кроме нашего, – настойчиво повторила Лиза. – Все так утверждают. Но я не знаю теперь, что делать с Бесом, которого ты привезла сюда.
– Он плохой? – спросил лорд Орлиного Гнезда, выпуская изо рта грудь матери с влажным и красным соском.
– Он очень плохой человек, – ответила ему Лиза, прикрываясь. – Но мама не позволит сделать больно своему маленькому мальчику.
– Заставь его полетать, – настойчиво сказал Роберт.
Лиза погладила голову сына.
– Быть может, мы так и сделаем, – пробормотала она. – Быть может, именно так мы и поступим.
Эддард
Он обнаружил Мизинца в гостиной комнате борделя, лорд Бэйлиш дружелюбно беседовал с высокой элегантной женщиной в расшитом перьями одеянии, покрывавшем черную, словно чернила, кожу. У очага Хьюард играл в фанты с пышной девкой. Судя по всему, он уже проиграл пояс, плащ, кольчугу и правый сапог, в то время как девице пришлось расстегнуть пуговицы на своем платье до талии. Возле окна, по которому текли струи дождя, с настороженной улыбкой на лице стоял Джори Кассель и наблюдал за Хьюардом, переворачивающим карты и наслаждавшимся видом.
Нед остановился у подножия лестницы и натянул перчатки.
– Пора уходить. Мои дела здесь закончены.
Хьюард вскочил на ноги, поспешно собирая свои вещи.
– Как вам угодно, милорд, – сказал Джори. – Я помогу Уилу привести коней. – Он направился к двери.
Мизинец прощался долго. Он поцеловал руку чернокожей женщине, шепнул ей на ухо какую-то шутку, от которой она расхохоталась, и только потом повернулся к Неду.
– Ваши дела, – спросил он непринужденным тоном. – или Роберта? Говорят, что десница видит сны короля, отдает приказы голосом короля и правит мечом короля. Значит ли это, что и трахаете вы чл…
– Лорд Бэйлиш, – перебил его Нед. – Вы слишком далеко заходите. Конечно, я благодарен вам за помощь. Нам пришлось бы потратить не один год, чтобы самостоятельно обнаружить этот бордель. Но это не значит, что я намереваюсь терпеть ваши насмешки. И я более не десница короля.
– Лютоволк, должно быть, зверь обидчивый, – заметил Мизинец, резко скривив рот.
Под теплым дождем, хлеставшим с черного неба, они направились к конюшне.
Нед набросил на голову капюшон плаща. Джори вывел его коня. Молодой Уил следовал за ним, одной рукой выводя кобылу Мизинца; другой он застегивал пояс и завязывал брюки. Из дверей конюшни выглянула, хихикая, босоногая шлюха.
– Возвращаемся в замок, милорд? – спросил Джори. Нед кивнул и вскочил в седло. Мизинец последовал его примеру. Джори и другие поскакали за ними.
– А у Чатаи отличное заведение, – проговорил Мизинец. – Я почти решил купить его. Бордель – куда более надежное вложение денег, чем корабли, я давно понял это. Шлюхи тонут редко, а когда их берут на абордаж пираты, то, как и все прочие, они платят за это доброй монетой. – Лорд Петир усмехнулся собственному остроумию.
Нед позволил ему трещать. Спустя какое-то время спутник его успокоился, и они ехали дальше в молчании. Улицы Королевской Гавани казались пустыми и темными. Дождь прогнал всех горожан под крыши. Капли стучали по голове Неда – теплые, как кровь, и безжалостные, как старые грехи. Струйки воды бежали по его лицу.
– Роберт не ограничится только моей постелью, – говорила ему Лианна в ту далекую ночь в Винтерфелле, когда их отец обещал руку дочери молодому лорду Штормового Предела. – Я слыхала, что в Долине у него есть ребенок от какой-то девушки. – Нед держал младенца на своих руках; он не мог отрицать этого, как не мог солгать сестре, но он заверил ее в том, что поведение Роберта до помолвки ничего не значит, что человек он хороший и будет любить ее всем своим сердцем. Лианна лишь улыбнулась. – Любовь – милая штука, драгоценный мой Нед, но она не в силах изменить природу мужчины.
Девушка была так молода, что Нед не посмел спросить ее о возрасте. Вне всякого сомнения, она была девственницей – в лучших борделях всегда отыщут девственницу для толстосума. Легкие рыжие волосы и веснушки, припорошившие нос. Когда она извлекла грудь, чтобы дать сосок младенцу, Нед заметил веснушки на ее груди.
– Я назвала ее Баррой, – сказала она, пока ребенок сосал. – Она так похожа на него, правда, милорд? Его нос, его волосы…
– Похожа. – Эддард Старк прикоснулся к тонким темным волосикам младенца. Его пальцам они казались черным шелком. Как он помнил, у первой дочери Роберта были столь же тонкие волосы.
– Когда увидите его, милорд, скажите… если это будет вам угодно, скажите ему, какая она прекрасная девочка!
– Я скажу, – пообещал Нед. Это было его проклятием. Роберт поклянется в вечной любви и забудет про обеих еще до вечера, но Нед Старк сдержит слово. Он вспомнил обещания, данные им Лианне на смертном одре, и цену, которую заплатил, чтобы выполнить их.
– И скажите ему, что я больше ни с кем не была, клянусь, милорд, и старыми богами, и новыми. Чатая говорит, что у меня из-за ребенка есть еще полгода, и я надеюсь, что он вернется. Скажите ему, что я жду, правда! Я не хочу ни денег, ни камней, его одного. Он всегда был так добр ко мне…
«Добр к тебе», – подумал Нед.
– Я скажу ему, дитя, и обещаю тебе – Барра не будет знать нужды.
Она улыбнулась, столь трепетно и нежно, что сердце его раскололось. И сейчас ночью, под дождем, Нед видел перед собой лицо Джона Сноу – помолодевшее собственное лицо. «Если боги настолько немилосердны к бастардам, – подумал он, – зачем же они наполняют мужчин похотью?»
– Лорд Бэйлиш, что вам известно о бастардах Роберта?
– Ну, для начала, у него их больше, чем у вас.
– Сколько же?
Мизинец пожал плечами. Ручейки влаги стекали по его плащу.
– Какая разница? Если не стеснять себя в количестве женщин, какая-нибудь да одарит тебя подарком, а его светлость никогда не страдал от застенчивости. Я знаю, что он признал парня из Штормового Предела, которого зачал в ночь свадьбы лорда Станниса. Едва ли он мог поступить иначе. Мать его из Флорентов, племянница леди Селисы, одна из ее прислужниц. Ренли утверждает, что Роберт схватил девицу прямо в пиршественном зале и уволок ее наверх, где и взял в брачной постели, пока Станнис и его невеста танцевали. Лорд Станнис решил, что король запятнал честь дома его жены, и потому, когда мальчик родился, отправил его к Ренли. – Он искоса глянул на Неда. – Еще я слыхал, что у Роберта была пара близнецов от служанки в Утесе Кастерли, этих он сделал три года назад, когда поехал на Запад на турнир лорда Тайвина. Серсея приказала убить детей и продала мать мимоезжему работорговцу. Так близко от дома… слишком жестокий укол для гордости Ланнистеров.
Нед скривился, подобные уродливые повести рассказывали о каждом великом лорде королевства. Он вполне мог поверить, что Серсея Ланнистер способна решиться на такой поступок… но неужели король позволил ему совершиться? Тот Роберт, которого он знал, не смирился бы с этим, но тот Роберт, которого он знал, еще не умел закрывать глаза на то, чего не хотел видеть.
– Почему же Джон Аррен воспылал таким интересом к незаконным детям короля?
Невысокий спутник отвечал пожатием влажных плеч.
– Он был десницей короля. Наверняка Роберт попросил его приглядеть, чтобы дети его не испытывали нужды.
Нед уже промок до костей, застыла даже его душа.
– Наверное, все не столь просто, иначе зачем же его убили?
Мизинец стряхнул капли с волос и расхохотался.
– Ага! Должно быть, лорд Аррен узнал, что его светлость наполняет чревеса каких-то шлюх и рыбацких женок, и поэтому ему пришлось навеки замолчать… Нечего удивляться! Позвольте такому человеку жить, и он установит, что солнце поднимается на востоке.
Неду Старку не оставалось ничего, кроме как нахмуриться. Впервые за многие годы он вспомнил о Рэйгаре Таргариене. Он задумался, был ли Рэйгар завсегдатаем борделей. Что-то подсказывало, что нет.
Дождь хлынул сильнее, вода щипала глаза и барабанила по земле. Ручейки черной воды бежали с холма.
– Милорд! – крикнул Джори, и в голосе его была тревога: буквально в мгновение ока улица наполнилась вооруженными людьми. Нед видел кольчуги поверх вареной кожи, латные рукавицы и поножи, стальные шлемы с золотыми львами на гребнях. Насквозь промокшие плащи прилипали к спинам. Он не успел сосчитать, но их было по меньшей мере десяток, целая цепочка пеших перекрывала улицу длинными мечами и железными копьями.
– Сзади! – вскрикнул Уил, но когда Нед развернул коня, латников, перекрывавших путь к отступлению, оказалось еще больше. Меч Джори со звоном вылетел из ножен.
– Дорогу, или вы умрете!
– Волки завыли, – осклабился их предводитель. Нед видел струйки дождя, стекавшие по его лицу. – А стая-то невелика!
Мизинец осторожно направил коня вперед шаг за шагом.
– Что это значит? Этот человек – десница короля!
– Он был десницей короля. – Грязь хлюпнула под копытами кровного гнедого скакуна. Линия расступилась. На золотом нагруднике доспехов гневно рычал лев Ланнистеров. – Теперь, откровенно говоря, я не знаю, что он собой представляет.
– Ланнистер, это безумие, – проговорил Мизинец. – Пропусти. Нас ждут в замке. Что ты делаешь?
– Он знает, что делает, – отвечал Нед невозмутимо.
Джейме Ланнистер улыбнулся.
– Совершенно верно. Я ищу моего брата. Вы помните моего брата, лорд Старк? Он был с нами в Винтерфелле, такой светловолосый, с разными глазами и острый на язык. Невысокий такой…
– Я прекрасно помню его, – отвечал Нед.
– По всей видимости, он нарвался на какие-то неприятности по дороге. Мой лорд-отец весьма раздражен. Вы случайно не знаете, кто мог пожелать зла моему брату?
– Ваш брат взят по моему приказу, он должен ответить за свои преступления, – ответил Нед Старк.
Мизинец застонал в отчаянии:
– Милорды…
Сир Джейме выхватил длинный меч из ножен и послал коня вперед.
– Обнажите сталь, лорд Эддард. Я зарублю вас, как Эйриса, но лучше, чтобы вы умерли с клинком в руках… – Джейме послал Мизинцу холодный презрительный взгляд. – Лорд Бэйлиш, если бы я боялся запятнать кровью дорогую одежду, то поторопился бы отсюда!
Мизинца можно было и не понуждать.
– Я приведу городскую стражу, – пообещал он Неду. Строй Ланнистеров расступился, пропуская его, и сомкнулся позади. Мизинец ударил пятками в бока кобылы и исчез за углом.
Люди Неда обнажили мечи, но их было трое против двадцати. Из окон и дверей за ними следили глаза, но никто не собирался вмешиваться. Однако люди Старка были на конях, а все Ланнистеры – пешие, за исключением самого Джейме. Быстрый бросок мог принести им свободу, но лорду Неду Старку показалось, что у него есть более надежная тактика.
– Только убей меня, Цареубийца, – предупредил он, – и Кэтлин прикажет прирезать твоего Тириона.
Джейме Ланнистер ткнул в грудь Неда позолоченным мечом, отведавшим крови последнего из королей-драконов.
– Разве? Неужели благородная Кэтлин Талли из Риверрана способна убить заложника? Едва ли… – Он вздохнул. – Но я не хочу ставить жизнь моего брата в зависимость от женской прихоти. – Джейме убрал золоченый меч в ножны. – Поэтому я отпускаю вас к Роберту; рассказывайте, как я напугал вас; но сомневаюсь, чтобы король обратил на это внимание. – Джейме откинул мокрые волосы назад и развернул коня. Оказавшись за линией мечников, он оглянулся на капитана. – Трегар, приглядите, чтобы с лордом Старком ничего не случилось.
– Как вам угодно, м’лорд.
– И все же… мы не можем оставить его полностью безнаказанным. Поэтому, – сквозь ночь и дождь Нед увидел белозубую улыбку Джейме, – убейте его людей!
– Нет! – выкрикнул Нед Старк, выхватывая меч. Джейме уже отъехал по улице, когда услышал крик Уила. Люди Ланнистеров сходились навстречу. Нед затоптал одного, призраки в красных плащах расступились перед его мечом. Джори Кассель ударил коня пятками и бросился вперед. Подкованное сталью копыто с мерзким хрустом раздробило лицо гвардейцу Ланнистеров. Другой отступил, и на мгновение Джори очутился на свободе. Уил ругнулся, когда его стащили с умирающего коня, под дождем замелькали мечи. Нед подскакал к ним и обрушил свой меч на шлем Трегара. Сотрясение от удара заставило стиснуть зубы, Трегар упал на колени, львиный гребень был перерублен пополам, кровь хлынула на лицо. Хьюард рубил по рукам, хватавшим коня за уздечку, но копье поразило его в живот. Внезапно Джори оказался среди них, красный дождь тек с его меча.
– Нет! – закричал Старк. – Джори, назад! – И тут лошадь его поскользнулась под ним и рухнула в грязь. Вспыхнула ослепляющая боль, рот его наполнился кровью.
Нед видел, как они подрубили ноги коня Джори, стащили его на землю, как заметались мечи, когда они окружили его. Когда лошадь Неда поднялась на ноги, он попытался последовать ее примеру, но снова упал, задохнувшись криком, успев заметить перед этим разорвавшую кожу кость. Более он не видел ничего, а дождь шел, шел и шел.
Открыв снова глаза, лорд Эддард понял, что оказался со своими убитыми. Лошадь пододвинулась ближе, но, почуяв едкий запах крови, метнулась прочь. Нед пополз через грязь, стиснув зубы от мучительной боли. Он полз, наверное, годы. Из освещенных окон смотрели лица, люди начали выходить из дверей, но никто не шевельнулся, чтобы помочь. Мизинец и городская стража обнаружили его на улице, обнимающим тело Джори Касселя. Золотые плащи отыскали где-то носилки, но путешествие назад в замок слилось в сплошную муку, и Нед не один раз терял сознание. Он помнил только, как вырос перед ним Красный замок в первом свете зари. Дождь превратил бледно-розовые камни стен в кровавые.
А потом над ним с чашей в руках возник великий мэйстер, он шептал:
– Пейте, милорд. Пейте, это маковое молоко, оно облегчит боль. – Нед помнил, как глотнул, а Пицель велел кому-то вскипятить вина и потребовал чистого шелка. Потом все исчезло.
Дэйнерис
Конные ворота, ведущие в Ваэс Дотрак, были сделаны в виде двух гигантских вставших на дыбы бронзовых скакунов. Их копыта касались друг друга в сотне футов над мостовой, образуя остроконечную арку.
Дэни не знала, зачем городу понадобились ворота, раз у него не было стен, да и строений тоже, насколько она могла видеть. И все же ворота стояли, колоссальные и прекрасные, а между огромных коней маячили далекие пурпурные горы. Бронзовые скакуны отбрасывали длинные тени на колышущуюся траву, когда кхал Дрого вел свой кхаласар по пути богов. Кровные всадники кхала ехали возле него.
Дэни следовала за ним на своей Серебрянке, ее сопровождали сир Джорах Мормонт и вновь севший на коня брат Визерис. После того дня, когда она заставила его пешком возвратиться в кхаласар, дотракийцы насмешливо назвали его Кхал Рхэй Мхаром – Королем, Стершим Ноги. На следующий день кхал Дрого предложил ему место в повозке, и Визерис согласился. В своем упрямом невежестве он даже не понял, что над ним посмеялись: телеги предназначались для евнухов, калек, рожающих женщин, младенцев и дряхлых стариков. Этим он заслужил новое прозвище: Кхал Рхаггат – Тележный Король. Брат, не зная этого, посчитал, что таким образом кхал извиняется перед ним за те неудобства, которые причинила ему Дэни. Она упросила сира Джораха не рассказывать брату правду, чтобы он не испытывал стыда. Рыцарь ответил, что пережить чуточку позора королю не вредно, но поступил, как она просила. Дэни потребовались долгие уговоры и постельные фокусы, которым ее научила Дореа, чтобы наконец уговорить Дрого смягчиться и позволить Визерису присоединиться к ним во главе колонны.
– Где же город? – спросила она, проезжая под бронзовой аркой. Нигде не было видно ни зданий, ни людей – лишь трава и дорога, возле которой выстроились древние монументы, вывезенные из стран, ограбленных дотракийцами за многие века.
– Впереди, – отвечал сир Джорах. – Под горой.
Позади Конных ворот выстроились краденые боги и герои. Забытые божества мертвых городов грозили небу обломившимися молниями. Дэни ехала возле их ног. Каменные короли глядели на нее со своих престолов, лица их выщербились и покрылись пятнами, даже имена потерялись в туманах времен. Гибкие молодые девы плясали на мраморных плитах, одетые в одни только цветы, или же выливали воздух из разбитых кувшинов. Возле дороги в траве стояли чудовища: черные железные драконы с драгоценными камнями вместо глаз, ревущие грифоны, мантикоры, занесшие колючие хвосты для удара, и другие звери, имен которых она не знала. Некоторые статуи были настолько очаровательны, что от их красоты захватывало дыхание, другие вселяли такой ужас, что Дэни даже не хотела разглядывать их. Эти, как пояснил ей сир Джорах, скорее всего, были вывезены из Края Теней за Ашаем.
– Их так много, – проговорила она, пока ее Серебрянка неторопливо шествовала вперед, – и из стольких земель!
На Визериса они не произвели такого впечатления.
– Мусор мертвых городов, – усмехнулся он. Он старался говорить на общем языке, который знали лишь немногие дотракийцы, но Дэни все равно оглянулась на мужчин своего кхаса, чтобы удостовериться в том, что его не слышали. Ничего не замечая, он продолжал: – Эти дикари умеют только красть произведения рук более благородных народов… и убивать. – Он расхохотался. – Да, они умеют убивать! Иначе были бы для меня бесполезны…
– Теперь это мой народ, – проговорила Дэни. – Тебе не следовало бы называть их дикарями, брат.
– Дракон говорит что хочет, – ответил Визерис на общем языке. Он глянул через плечо на Агго и Ракхаро, ехавших позади, и почтил их насмешливой улыбкой. – Вот видишь, у этих дикарей не хватает ума понять речь цивилизованных людей. – Заросший мхом каменный монолит поднимался возле дороги футов на пятьдесят. Визерис поглядел на него со скукой в глазах. – Сколько еще мы должны проторчать среди этих развалин, прежде чем Дрого даст мне мою армию? Я устал ждать.
– Принцессу следует представить дош кхалину.
– Старухам, – прервал сира Джораха брат, – а потом, как мне говорили, устроят какой-то марионеточный фарс, будет произнесено пророчество относительно щенка, которого она собирается родить. Но зачем это мне? Я устал от конины, меня тошнит от вонючих дикарей. – Он принюхался к широкому, свободно болтающемуся рукаву своей туники, в котором по обычаю держал надушенные травы. Помогали они плохо: туника была насквозь грязной. Шелк и плотная шерсть, в которых Визерис выехал из Пентоса, пропитались потом и испачкались за время долгого путешествия.
Сир Джорах Мормонт ответил:
– На западном рынке найдется пища, соответствующая вашему вкусу, ваша светлость. орговцы из Вольных городов приезжают сюда со своими товарами. Кхал выполнит свои обещания в должное время.
– Уж лучше бы выполнил, – мрачно заметил Визерис. – Мне обещали корону, и я намерен получить ее. Дракон не потерпит насмешек. – Заметив непристойное женское изваяние с шестью грудями и головой хорька, он направился в его сторону, чтобы рассмотреть повнимательнее.
Дэни почувствовала облегчение, но тревога ее не уменьшилась.
– Я молюсь, чтобы мое солнце и звезды не заставили его ожидать слишком долго, – сказала она сиру Джораху, когда брат отъехал достаточно далеко и не мог слышать ее.
Рыцарь с сомнением поглядел на Визериса.
– Вашему брату следовало остаться коротать время в Пентосе. Для него нет места в кхаласаре. Иллирио пытался предупредить его об этом.
– Он уедет, как только получит свои десять тысяч воинов, мой благородный муж обещал ему золотую корону.
Сир Джорах буркнул:
– Да, кхалиси, но… дотракийцы смотрят на эти вещи иначе, чем мы на западе. Я говорил об этом Визерису, Иллирио тоже. Но ваш брат не слушает. Табунщики – не торговцы. Визерис считает, что продал вас, и хочет получить свою цену. Но кхал Дрого считает, что получил вас в качестве подарка, и он наделит Визериса ответным даром… но в свое время. Нельзя требовать подарок, тем более у кхала. У кхала вообще ничего нельзя требовать.
– Но нельзя заставлять его ждать. – Дэни не понимала, почему защищает своего брата, но все равно делала это. – Визерис утверждает, что смог бы смести Семь Королевств с десятью тысячами дотракийских крикунов.
Сир Джорах фыркнул:
– Визерис не сумел бы даже вымести конюшню, будь у него десять тысяч метел.
Дэни постаралась не удивляться презрению в его тоне.
– Ну а если… ну а если бы это был не Визерис? – спросила она. – Если бы войско повел кто-нибудь другой? Сильный воин? Могли бы дотракийцы действительно покорить Семь Королевств?
На лице сира Джораха отразилась задумчивость, их кони шли рядом по пути богов.
– Оказавшись в изгнании, я поначалу видел в дотракийцах полуобнаженных варваров, диких, как их кони. И если бы меня спросили тогда, принцесса, я ответил бы, что тысяча добрых рыцарей без хлопот управится со стотысячной ордой дотракийцев.
– Ну а если я спрошу сейчас?
– А сейчас, – отвечал рыцарь, – я не столь уж в этом уверен. Дотракийцы сидят на коне лучше любого рыцаря, они полностью лишены страха, и луки их бьют дальше наших. В Семи Королевствах лучник стреляет стоя, из-за щитов или частокола. Дотракийцы же целятся с коня – нападая и отступая, они в равной степени смертоносны… Потом, их так много, миледи. Один ваш благородный муж насчитывает сорок тысяч конных воинов в своем кхаласаре.
– Разве это много?
– Ваш брат Рэйгар вывел столько же людей к Трезубцу, – признал сир Джорах. – Но лишь десятую их часть составляли рыцари. Остальные были стрелки, вольные всадники, пехота, вооруженная копьями и пиками. Когда Рэйгар пал, многие побросали оружие и бежали с поля битвы. Как долго продержится такой сброд против сорока тысяч крикунов, жаждущих крови? Смогут ли куртки из вареной кожи защитить их от настоящего ливня стрел?
– Недолго, – ответила Дэйнерис. – Не смогут.
Мормонт кивнул:
– Но учтите, принцесса, если у лордов Семи Королевств разума хотя бы столько же, сколько у гусей, до этого не дойдет. Всадники не смогут осаждать крепости. Едва ли они смогут покорить самый слабый замок в Семи Королевствах, но если у Роберта Баратеона хватит глупости дать сражение…
– А он глуп? – спросила Дэни.
Сир Джорах ненадолго задумался.
– Роберту следовало бы родиться дотракийцем, – наконец произнес он. Ваш кхал сказал бы, что только трус прячется за каменной стеной, вместо того чтобы встретить врага с клинком в руке. Узурпатор согласился бы с ним. Он силен и отважен… и достаточно опрометчив, чтобы встретить дотракийскую орду в открытом поле. Но окружающие его люди играют на своих волынках собственную мелодию. Брат короля Станнис, лорд Тайвин Ланнистер, Эддард Старк… – Он плюнул.
– Вы ненавидите этого лорда Старка. – заметила Дэни.
– Он забрал у меня все, что я любил, из-за нескольких заеденных блохами браконьеров и своей драгоценной чести, – с горечью ответил сир Джорах. По его тону она поняла, что потеря все еще была болезненной. Он быстро переменил тему. – А вот, – показал он вперед, – Ваэс Дотрак, город табунщиков.
Кхал Дрого и его кровные уже вели их по западному базару, по широким дорогам за ним. Дэни со спины Серебрянки разглядывала непривычные окрестности. Ваэс Дотрак оказался сразу и самым большим, и самым маленьким городом из тех, которые она видела. Она решила, что он, наверное, раз в десять больше Пентоса – бескрайний простор, лишенный стен и границ, с широкими, продуваемыми ветром улицами, покрытыми травой и грязью и заросшими дикими цветами. В Вольных городах запада башни, дома и лачуги, мосты, лавки и залы теснились друг к другу, а Ваэс Дотрак лениво раскинулся, припекаемый теплым солнцем, – древний, пустой и надменный.
Даже строения казались ей странными. Она заметила павильоны из резного камня, сплетенные из травы дворцы размером в целый замок, шаткие деревянные башни, облицованные мрамором ступенчатые пирамиды, бревенчатые дворы, открытые небу. Некоторые дворцы вместо стен были окружены терновыми изгородями.
– Ни одна не похожа на другую, – сказала она.
– Отчасти ваш брат сказал правду, – признал Джорах. – Дотракиец не умеет строить. Тысячу лет назад, чтобы сделать дом, он вырыл бы себе яму в земле и соорудил бы над ней плетеную травяную крышу. Здания, которые вы видите, возвели рабы, доставленные сюда из земель, ограбленных дотракийцами. Каждый из них строил так, как это принято у его народа.
Большинство дворцов, даже самые огромные из них, казались заброшенными.
Читать бесплатно другие книги:
