Зачем вы, девочки, красивых любите, или Оно мне надо? Рыбицкая Марина

— Никого нет! — прозвучал наивный ответ.

Ха! Проявив ангельское терпение, я испытала судьбу в третий раз и постучала в дверь нарукавником от рыцарского доспеха. Недолго. Раз десять.

— Все заняты! — поменяли внутри показания.

Но их это не спасло! Потому что, закончив с фруктом, я вспомнила о… фаерболах. Недолго думая повесила в воздухе один и, проявив бездну несвойственного мне милосердия, предупредила смертников:

— Выходим по одному, или взорву эту хрень к кузькиной матери! А ей это не понравится. По себе сужу — матери погромов не любят.

Угроза прошла через дверь, усиленная рупором, наспех смастряченным из слегка погнутого нарукавника, и дошла до места назначения. Оформившись в мужских умах (я не сомневалась в наличии там многих перебежчиков), побродила немного, побаловалась цветным граффити, красочно нарисовав картину разрухи, и легкомысленно свалила.

— Какая стервь испоганила мою любимую салфетку? — меланхолично вопросила Повелительница, окидывая ищущим взором окрестности и не решаясь вытереться о чистую занавесь.

Спрашивается, кто виноват? Мужчины! Кто сейчас будет страдать долго и мучительно?

Как говорится: была бы водочка, а повод мы найдем! В смысле главное — найти подопытны… подопечных, а в чем их обвинить — беременная женщина найдет всегда!

— Ну, горемычные, стройтесь по росту и сушите сухари. — Прикрикнула, нагнетая угрозу: — Айлонор, я про тебя в первую очередь!

В ответ — тишина. «Обком закрыт, все ушли на фронт».

Терпение меня не покидало, зато покинул нарукавник. Он чуть-чуть не попал в цель. Я не расстроилась. Рядом со мной был практически целый рыцарский доспех, а я с детства обожала играть в конструктор.

В процессе разборки и последующего тюнинга новейшей модели я придала изделию местных оружейников весьма кокетливый и оригинальный вид. Для начала покрасила доспехи в нежно-розовый цвет. Потом притушила розовое сияние обильными белыми кружевами, обшитыми мелкими жемчужинами. Поверху наклеила блесток, полирнула изделие стразиками… Блеск! Борис Моисеев и Сергей Пенкин умрут от зависти! (Зато в следующий раз мужички будут услужливо прибегать до того, как я стану ломиться в дверь! Или я им сабли с алебардами тоже протюнингую. Тем же манером.)

Погремев для острастки железяками и впечатлив окопавшихся кабинетчиков, я приготовилась терпеливо ждать.

Билась об окно занудно жужжащая муха, из-за угла в пятый раз выглядывал и сразу прятался вихрастый перепуганный оруженосец Повелителя, который не успел укрыться со старшими товарищами в «священной обители». Тягучее время словно замедлило свой бег, вяло наблюдая за мушиными крыльями.

Но тут неожиданно вмешалась сама природа. Меня согнуло болезненной судорогой начинающихся родовых схваток.

— Да-а-ар! А-а-а!! — заорала я, хватаясь за стену. — Если ты сейчас же не выйдешь!.. — (Пошла вторая волна.) — А-а-а-а-а! Станешь поддверным папой!

За дверью раздался характерный звук падающего тела. Какие слабонервные мужики вокруг!.. Пришлось прибавить громкости и подпустить ультразвука:

— Рожаю! Здесь! Сейчас! У-у-убью!

Это я, кажется, зря последнюю фразу сказала. Там кто-то еще упал.

— Слушайте, у меня времени мало! — завопила в перерывах между схватками. — Если вы по очереди будете укладываться отдыхать, то завтра я вас всех насильно заставлю нянчить моего младенца!

В это время меня накрыло по-настоящему. Больно было жутко.

— А-а-а-а! — зашлась я в крике. — Дар, ты сволочь!!! Разведу-у-усь!

На «сволочь» и «разведусь» мой муж почему-то откликнулся сразу и выпал наружу. Узрев меня согнутую, бледную и орущую от боли, позеленел и…

— Стоять! — Взяла бразды правления в свои руки.

Он замер, не зная, как лучше действовать дальше. Такой потерянный… загнанный… несчастный… М-дя, рожают женщины, а мучаются бедненькие мужчины!

— Тащи сюда сокамерников, — велела я, держась из последних сил. — Отведите меня в комнату, позовите Машу и врача. Повтори!

— Позвать тебя, притащить врача, отвести Машу, — пересохшими губами прошептал супруг, ничего не соображая.

— Почти правильно, — одобрила я. — Действуй!

И все же он начал отдавать необходимые распоряжения под мои практически непрерывные вопли, проклятия и матюки. Самым приличным было:

— А-А-А-А-А! Да чтобы я!.. Еще раз!!! Да никогда в жизни!!! А-А-А-А-А!!!

Меня бережно перенесли в комнату, уложили на кровать, и вокруг засуетились врач, Маша и кто-то еще. Сквозь пелену боли мне уже плохо соображалось. Боль приходила и уходила, а ребенок никак не мог выйти наружу. Вокруг меня суетились повитухи. Дар порывался куда-то бежать и был остановлен грозным рыком:

— Не подходи ко мне! Куда ты пошел? Стоять на месте! А-А-А-А-А!!! Только двинься — убью!!! А-А-А-А-А!!! — Я еще далеко не все ему рассказала. У меня был огромный словарный запас! Который я и продемонстрировала во всей красе и широте нецензурного лексикона.

— За тобой записывать нужно, — пытался шутить муж, держа меня за руку.

— Какого черта? — выдавила я, отключаясь мозгами от режущей внизу боли.

— Для потомков, — тихо ответил он, сопереживая.

Ну да! Нашел чем подбодрить!

— Для потомков?! Чтоб знали, как мамочка выражалась? Их что, много будет? А-А-А-А-А!!! Фигу тебе, сволочь шовинистическая! Обойдешься! Попа слипнется! Сейчас рожу этого потомка и та-ак тебя обласкаю!!! Забудешь, как детей делать!!!

Видимо представив процесс забывания воочию, Повелитель чуточку побледнел, следом покрылся алыми пятнами… в итоге дроу принял единственно правильное решение:

— Любимая, дыши! Раз-два! Раз-два!

Это он типа меня так отвлечь хочет? Остроумно!

— Мамочка-а-а-а! Сам! Сам дыши правильно!!! А я — как могу!!! И уже не могу!!! А-А-А-А-А! А-А-А-А-А!!!

— Нужно пустить кровь, — вмешался местный врач-коновал с дипломом садиста. Повитухи из его окружения согласно покивали.

— Уб-б-бью! — завопила я с новой силой и даже попыталась подняться, чтобы слово не расходилось с делом. — Вон!!! Чтоб ноги его рядом со мной не было! И акушерок пусть с собой прихватит!

Врача со товарищи немедленно вытолкали взашей под моим бдительным взглядом. И тут мое зоркое око углядело вопиющую антисанитарию — толпу народа в сапогах, натоптанные следы и кучки уличной грязи в родзале.

— Почему не провели заранее дезинфекцию?! — яростно возмутилась я, корчась в родовых схватках. — Полчища микробов вокруг! А ну, бегом вымыть пол и всем быстро надеть бахилы!

Оставшиеся в комнате муж и Машка тоскливо переглянулись, призадумались и без лишних споров выполнили требование измученной роженицы. Повозюкав по деревянному полу шваброй с тряпкой и заслужив мое молчаливое одобрение, они замотали ноги полотенцами.

— Так хорошо? — участливо спросила сестра, меняя на моем горячечном лбу влажную ткань.

— Сойдет, — пробурчала я, сдерживая крики — жалела сорванное горло. — А там в углу кто копошится?

— Шастамаш из тайной канцелярии… один из лучших в стране… — ответила она. — Не знаю, как лучше объяснить… Придворный маг? Лекарь? Знахарь? Шаман?

— И что он тут забыл? — проскрипела я, от боли со свистом втягивая воздух.

В это время маг проявил инициативу. Он подошел к кровати, на которой лежала роженица и в страданиях готовилась произвести на свет наследника. Рядом сидел Дар, терзаемый совестью, что он в свое время вполне принимал участие в процессе зачатия и даже получал от этого огромное удовольствие. Где-то рядом с родильным ложем отиралась Маша, тоже чем-то терзаемая, но мне сейчас было явно не до определений.

— Ваше величество дозволит мне облегчить ее муки? — склонился в низком поклоне маг.

И этот туда же! У кого-то «Маленький Мук», у меня бо-ольшие муки!

— Да! — выдохнула я. — Сделайте что-нибудь сейчас же или оставьте нас! Можете добить, я разрешаю.

О, какая я вежливая! С магами ссориться себе дороже! Превратит в лягушку, и доказывай потом, что ты не деликатес!

— Всегда к услугам вашего величества, — так же вежливо ответил пожилой дроу и проделал серию упражнений ушу, сопровождаемых речитативом. Его пальцы на особо громких пассажах выплетали странные фигуры и вытягивали из карманов бумажки с символическими рисуночками, которые он налепил по углам комнаты.

Как бы я скептически ни относилась к выкидыванию рук и ног в разные стороны и художественному кручению фиг, но помогло капитально. Боль прекратилась. Схватки ощущались как бы в отдалении.

— Спасибо, — облегченно поблагодарила я, но тут же предъявила претензии: — А почему раньше не помогли?

Маг снова склонился в поклоне:

— К сожалению, ваше величество не слишком восприимчивы к магии. Я до последнего мига опасался навредить вам и ребенку.

— Сколько я тут маюсь? — прохрипела я.

— Вторые сутки пошли, — ответила Маша.

— Слишком долго. Опасно для малыша, его сильно сдавливает, — сказал маг и кудесник. — Сейчас!

Он провел еще один заход с дыхательной гимнастикой и осторожно потянул рукой что-то невидимое. Его кисти охватило яркое голубое сияние. Оно облачком переползло на мой живот, ласково поглаживая и согревая, мягко впитываясь внутрь.

— Ой! — Я не успела удивиться, а меня уже накрыло новой волной режущей боли.

— Милая, тужься! — на два голоса уговаривали меня Маша с Дарниэлем. — Тужься сильней!

Знахарь прытко налепил мне свою бумажку на лоб и забубнил какой-то речитатив.

— А-а-а-а! — орала я.

Мне начал вторить тонкий крик:

— А-а-а-а-а!

Ребенок появился на свет!

— Дар, кто? — спросила я, вконец обессиленная.

— Мальчик! Мой сын и наследник державы дроу! — с гордостью ответил муж, разглядывая ребенка, которого держала Маша.

Наш сын! Законный продолжатель рода Повелителей. Ребенок, в котором было мое спасение от изматывавшей душу тоски. Я никогда не забуду своего первенца, но теперь мне есть ради кого жить.

— Покажите его, — попросила я.

Маша положила дитя мне на руки. Смотрела на недовольное сморщенное личико сына, на самое прекрасное и родное существо на свете и ощущала, как меня переполняет чувство нежности.

— Любимая, ты помнишь, что нужно сделать? — напомнил мне муж.

Протягивая сына Дару, я произнесла ритуальную фразу:

— Признаешь ли ты его своим сыном и наследником? Даруешь ли ты ему имя и принимаешь ли ты заботу о нем?

Дар снял синюю шелковую рубашку, бережно завернул ребенка и провозгласил:

— Я, Дарниэль, Повелитель дроу, признаю ребенка своим сыном и нарекаю его именем Аланиэль! Отныне он мой наследник по крови! Да услышат меня боги и благословят моего сына!

Набежавшие горничные споро поменяли постель. Закрывая цветастой ширмой, помогли отмыться и привести себя в порядок. На пару минут ко мне нахлынул поток придворных с многочисленными поздравлениями.

Устала. Спать. Двое суток родов измотали, отнимая много сил. Дрема сомкнула отяжелевшие веки. Я сквозь нее почувствовала поцелуй мужа и услышала:

— Айлонор! Берешь отряд стражей! Вместе с Манвэлиэль и няньками ты должен доставить сына в загородный домик. Когда жена отдохнет, мы привезем ее туда позднее. — Бархатистый голос произнес: — Спи, родная, отдыхай. Спасибо тебе.

Сон мягко повлек меня к себе. Обнимая теплыми добрыми руками, он баюкал на коленях и нес, покачивая на волнах, далеко-далеко. Очень хотелось пить, но не могла вынырнуть из тяжелого, полубредового забытья.

Булькнула вода. Кто-то поднял мне голову и поднес бокал к обметанным губам. Желанная влага принесла облегчение. Темнота…

Я брела по каменистой равнине, спотыкаясь и падая.

Куда иду? Зачем? Какая цель гонит меня вперед, не давая покоя?

В очередной раз поднимаясь, услышала плач грудного ребенка. В другой стороне крик Дара:

— Рика!

Позади журчал мягкий смех Маши.

— Сынок? Дар? Маша? Где вы? — Я металась в разные стороны из последних сил.

Их нигде нет! Я не вижу!

Навалилась невыносимая тяжесть. Я упала и не имела сил встать. Гнет многопудовой глыбой давил на грудь. Нечем дышать.

«Почему так тяжело? Помогите мне! Где все? Почему никого рядом нет?.. Пожалуйста, услышьте меня!»

На смену тяжести пришла резь, скручивая, выгибая в корчах, выламывая ставшие мягкими, словно пластилин, гуттаперчевые кости. Костный мозг жгло изнутри. Я беззвучно кричала, вопила от мучительной пытки, в немоте своей мучительно раззявливая рот.

Строгое лицо Айлонора… Больно! Острые уши… Манвэли… Болит!! Синие глаза, протянутая рука, ласковая улыбка… БОЛЬНО! БОЛЬНО!! БО-ОЛЬ…!!!

Пытка, выжигающая чувства, стирающая память… Гасло в памяти малейшее воспоминание о… ком? Я застонала, съеживаясь. Скрутилась беззащитным комочком. Пагуба моя, отпусти меня! Не терзай, пожалей…

Услышала и отступила. Я с трудом встала и увидела перед собой дорогу. Куда она манит? Что обещает? Не все ли равно?.. Я больше ничего не хочу, мне некуда спешить…

И только, влекомая невидимой рукой, собралась сделать шаг вперед и ступить на вытертые каменные плиты, кто-то выдернул меня… И снова кругом темнота. Меня тормошили и громко требовали.

«Что они хотят? Оставьте меня в покое!»

И вновь бокал у губ, и опять слова:

— Пей! Тебе нужно это выпить! Ты должна, обязана вернуться! Слышишь?!

Устав сопротивляться, выпила горькую жидкость, и наступил покой. Все вокруг меня замерло. Потом, чуть погодя, начали мерцать искры, их становилось все больше и больше. Наконец они взорвались ярким многоцветным фейерверком, осыпаясь хрустким битым стеклом.

Неужели никто не слышит этого страшного грохота? Не видит ярких вспышек? Что со мной? Где я?

Пустота внутри, пустота снаружи…

Я лежала на огромном ложе. Открыла глаза и увидела склоненное надо мной мужское лицо с резкими, но правильными чертами. Черные с красными искрами диковатые глаза в окружении длинных ресниц глядели с тревогой. Красивый, необычный, гордый… незнакомец. Кожа словно сияет лунным светом, удивительно! Но сильнее всего мое внимание привлекли его длинные белые волосы с серебристыми прядями и багрово-алый отлив в глубине радужки глаз.

Я его знаю? Все это уже со мной было! Но когда? Не помню…

— Где я? — прошептала, отчаянно не понимая, где нахожусь.

Я видела окружающее смутно, будто сквозь матовое полупрозрачное стекло. Казалось, продолжаю двигаться в колыхающемся тумане. Не сон и не явь — нечто среднее, муторное и беспросветное.

Невозможно собраться из рассыпанных и безжалостно растоптанных осколков стекла. Все болит — и душа, и тело. Я существую, сквозь муть вижу свои руки, ноги, по желанию совершаю движения, но… в то же время меня нет… сильно болит голова…

— Ты дома, — нежно ответил знакомый незнакомец, наклоняясь ниже. Голос заботливо обволакивал.

— Кто ты? — испуганно попыталась отодвинуться от него.

Движение отозвалось тупой ломотой в висках. Покачнувшись, я откинулась обратно на подушки.

— Габриэль, Повелитель демонов, — поведал мне мужчина, бережно приподнимая меня и приникая в нежном объятии.

Он сгреб меня и безостановочно гладил длинными нервными пальцами. Гладил, словно боялся отпустить.

Позади него застыли в нелепых коленопреклоненных позах смуглолицые узкоглазые люди в яркой диковинной одежде… или не люди? На головах челяди странные головные уборы… и рога? Демоны? Я в аду? Значит, умерла?

По знаку Габриэля фигуры на заднем плане зашевелились. Слуги нас покинули.

Я коснулась сурового лица демона. Его кожа горяча, а я чувствую холод… словно трогаю чужака первый раз. Руки не врут. Почему я ничего к нему не чувствую? Он друг? Враг?

— Кто я? — продолжала спрашивать, пребывая в тяжелом дурмане.

— Ты Эрика, моя жена, — поставил он меня перед фактом, защитным жестом распахивая шатром крылья над нашими головами.

Я смотрела на него с немым ужасом.

«Муж?.. Не помню, ничего не понимаю… Страшно. Черные браслеты кандалами на моих руках и черные крылья надо мной. Память моя, где ты?»

Я закрыла руками лицо и горько заплакала.

Глава 27

Счастье ему улыбнулось своей беззубой улыбкой…

NN

Габриэль, Повелитель демонов

— Штрымп! — Левый сапог запутался в высокой траве, и я чудом избежал падения.

Тьма, как Повелитель демонов может быть так неуклюж? Разве что не смотрит под ноги, а витает в своих мыслях, весьма далеких от нынешнего места пребывания. Если верить приметам, то мне сегодня светят неожиданные сюрпризы и неприятности.

И какого грымса, спрашивается, меня сюда занесло? Скука — великая движущая сила. Развалившись на разнотравье, я смотрел на небо, покусывая травинку, и размышлял о несправедливости судьбы и предвзятости мнений. И почему нас так боятся? Мы далеко не такие ужасные. Нет, я помню, что в старинных книгах демонов выставили эдакими жуткими кровожадными монстрами. А на самом-то деле мы не такие уж и страшные.

Основываясь на книгах, можно вкратце так описать нашу расу: «Практически бесконечно живущие создания, особенно высшие. Хитры, коварны и сильны. Отличные воины, прекрасные маги, изворотливые дипломаты. Великолепные летуны благодаря мощным крыльям, по большей части созданным из жгутов силы».

Еще раса демонов лишена возможности демонстрировать любые истинные эмоции. Это не в нашей культуре. Даже если тебя режут на куски — улыбайся и покажи всем, что счастлив.

К сожалению, я не такой. В ранней юности в результате дворцового переворота я потерял родителей и стал Повелителем демонов. Все эти годы живу в личной преисподней. Никому не нужный, заброшенный и в то же время с ног до головы ежечасно облизываемый лживыми вельможами и льстивыми холопами, я получил все материальные блага. И это не упоминая магию, огромное могущество и колоссальные возможности правителя. Словом, многое… кроме истинной свободы.

Имеющему все и ничего, мне скучно, безумно скучно. Поэтому пользуюсь каждой возможностью сбежать и побродить по свету. Вот и добродился до леса дроу. По-хорошему, нужно сматываться отсюда побыстрее, но мне так лень… Хочется бездумно лежать, дышать чистым лесным воздухом и философствовать в свое удовольствие.

Возможно, в будущем я напишу трактат о сходстве и различиях демонов и вампиров. С моей точки зрения, вампиры гораздо кровожаднее. Их трапезы крайне отвратительны и неаккуратны, то ли дело мы — никакой крови, всего лишь чистая энергия ауры. Что делать, так уж мы устроены. Уравновешивая свою тьму, тянем свет из энергетики других существ…

— Не хочу! — раздался в стороне женский крик, полный отчаяния и тоски. — Домой! Верните меня домой! — Вопль сменился горьким плачем.

Это кто такой шумный? Заблудилась, что ли? Я, естественно, в проводники не набиваюсь, а посмотреть интересно. Вдруг что-то да перепадет бедному голодному демону.

Мысль о еде или забаве заставила напрячься расслабившееся тело. Вскочив одним прыжком на ноги, я бесшумно подкрался, раздвинул кусты и… замер.

Светлая эльфийка! Здесь? На землях дроу? Приманка? Просканировал местность. Никого. И девчонка странная, я бы сказал — очень странная. Ее аура бьет в глаза, сшибает с ног, заставляет забыть об осторожности. Где я уже встречал подобное? В памяти услужливо всплыл забытый эпизод…

~~~

Три тысячи лет назад

Глупо! Как глупо так бессмысленно умирать! Вот если бы… Но «если» уже не выйдет… Ничего не получится… Самонадеянность всегда или выходит боком, или оплачивается кровью. В моем случае — рана в боку, нанесенная заговоренным металлом, и кровь, утекающая сквозь пальцы вместе жизнью. Умело заговорщики подловили наследника, ничего не скажешь…

Самобичевание прервал заливистый детский смех. Ребенок? Здесь?..

Тяжелораненый юный демон с трудом повернул голову:

— Кто ты? — удивляясь, откуда на удаленном берегу горной речки взяться ребенку.

Но она стояла там — маленькая беловолосая девочка, одетая в бело-голубое кружевное платьице.

Я умирал и отлично понимал свое состояние, списывая возникшее видение на предсмертный бред. Апатия уже потихоньку накладывала на меня свой отпечаток, но… завораживающая золотом и огненными отблесками аура ребенка притягивала как магнитом.

— Тсс! — Тонкий пальчик прижался к горячечным губам. — Молчи и пей.

— Можно взять немного? — Я неверяще протянул обе руки, не осмеливаясь коснуться чуда.

Девочка ласково улыбнулась, окутывая умирающего теплым облаком нежности и заботы, отгоняя слабость и боль.

— Бери, я дарю тебе силу моей души. Смелее, мне не повредит! — шепнула маленькая фея.

С благодарностью взяв за тоненькие пальчики своими мозолистыми от занятий с мечом лапищами, я припал к сокровищнице. Истекая щенячьим восторгом, безотрывно пил чужую ауру, насыщенную светом, и лечился. Впитывал и впитывал всей своей тьмой, шалея от небывалого количества и поразительной чистоты чужой энергии.

— Хватит! — твердо сказала малышка. — Остановись. Больше тебе нельзя, глупый.

С трудом оторвавшись и тяжело дыша, словно после долгого изнурительного бега, я спросил:

— Я тебя когда-нибудь еще увижу?

— Когда-нибудь… — неопределенно промолвило дитя и… сгинуло.

Спасенный растерянно оглядывался по сторонам, недоумевая и… забывая, погружаясь в здоровый крепкий сон.

~~~

Нет! Нереально! Я потряс головой, прогоняя нелепые мысли. И чего только не померещится! Встряхнул себя: «Не отвлекайся, тут такое сокровище без присмотра шастает!» Аура у эльфийки просто сказка — золотая, мерцающая, незамутненная.

Я мысленно облизнулся, рассматривая неожиданное угощение. Оставался открытым один вопрос — как подобраться поближе и не испугать. Привкус страха перебивает аппетит. А если подумать — кого не станет бояться светлая эльфийка в дровском лесу? Так… единственное существо, которое вызывает у темных и светлых эльфов инстинктивное доверие, — это…

Не откладывая в долгий ящик, перевоплотился в черного, будто адская ночь, жеребца. Всхрапнул, переступил ногами, пошумел.

Девушка услышала. А она смазливая, только одета чересчур экзотично — в мужские штаны. У эльфов сменилась мода?

Точно, ненормальная! Что это она с таким восторгом на меня пялится? По-моему, дроу и светлые эльфы лошадей не едят, только орки…

С ума сойти, как она это сделала? Я даже магии не почувствовал, когда девчонка корзинку с чем-то создала. Ой, сейчас заржу, она меня подманивает. Думает, я ее боюсь! Ну хорошо, давай поиграем в твою игру, малышка. Что там у тебя? Запах странный. Это можно есть?

Принюхался: яда нет. Чего не сделаешь ради хорошей энергетической подпитки, даже всякую гадость непроверенную в рот потянешь. Хотя… вкусно. И тут я чуть не подавился, услышав:

— Понравилось? Дать еще? Можно я тебя потрогаю?

Она меня хочет потрогать? Ой, умру от смеха! Странное желание. Трогай, коль приспичило.

Девчонка ласково зарылась двумя руками в конскую гриву, то есть мои волосы, а жеребцу, то бишь мне, подсунула корзину с этими странными фруктами. Как она их назвала? «Аблоко»? Нет, «яблоко» вроде.

Она закопошилась в моих волосах, и я получил тройное удовольствие: во-первых, покуда она разбирала конскую гриву, было действительно приятно, во-вторых, яблоки на самом деле вкусные. В-третьих, вволю насытился ее энергией, а она даже не заметила. Совсем. Я еще потянул — тот же эффект. Чудо!

А ты непроста, малышка! С собой, что ли, прихватить? Жаль, не выйдет: слишком близко от замка, чересчур много будет шума. С пресыщенным сожалением смотрел на девчонку с такой заманчивой и вкусной аурой и тут вдруг услышал:

— Извини, мне надо уходить. Ты не будешь против, если я приду завтра? Ну пожалуйста!

Я фыркнул от удивления. Она так и не вникла, кто перед ней? Вот простушка.

— Надеюсь, это в знак согласия? До завтра!

И ушла. Загадочная ты, малышка, весьма и весьма. Приходи, я буду ждать тебя завтра. Люблю загадки.

Она действительно пришла, только не как обещала, а через день.

Ты изумляешь меня, маленькая. Поражаешь своей искренностью и непосредственностью. Где и кто воспитал тебя? Как в этом мире ты смогла остаться такой чистой и совестливой? Зачем просить прощения у животного? Твое поведение непонятно и непредсказуемо. Ты получаешь удовольствие от пустяков и довольствуешься малостью. Странно, но ты не простолюдинка: манеры, речь, образ мышления… И при том нет в тебе чванства и напыщенности. Кто же ты? Ты интригуешь меня и притягиваешь… привлекаешь не только дармовой энергией, но и жаждой свободы. Ты такая же, как и я. Душа стремится к небу, а долг тянет к земле…

Что ты сказала? Тебе со мной хорошо? Ну знаете! Такого еще не было! Испытываешь особенное чувство, когда высшего демона совсем не боятся. Что ж, по крайней мере, мне не скучно!

Кто же ты, светлая эльфийка с золотой аурой и необычным именем? Почему ты живешь по-другому, не как все эльфы и дроу?

Честно говоря, я давно уже так не смеялся, когда она пыталась придумать мне кличку. Ой, умора! Мне, тысячелетнему демону! Сошлись на Громе. Пусть так, все ближе к Габриэлю.

Черпая горстями ее бездонный запас, я пьянел и расслаблялся. Видимо, от сытости и благодушия меня потянуло на непривычные вещи. Захотелось сделать приятное для нее. А что такого? Даже у демона изредка просыпается благодарность, тем паче — мне это ничего не стоит.

Я позволил влезть мне на спину и чуть не уржался, наблюдая за попытками сначала залезть, а потом не упасть. Видят боги, в моей долгой, многотысячелетней жизни еще не было столь веселых и беззаботных моментов, когда не ждешь коварного удара в спину.

Но тут же возникали сотни вопросов, на которые не находилось ответов. Почему она одна? Без сопровождения и охраны? Откуда у девчонки столь чудесная аура?

Многие вопросы крутились у меня в голове, пока я вез эльфийку к заранее облюбованному озеру. Все же как мало ей нужно для счастья! Кто еще будет визжать от восторга при виде обычной лесной лужи и цветочной поляны? Э-э-э… А она нормальная? Может, у нее с головкой проблемы? Да нет, вроде мыслит трезво и разговаривает складно. И зачем я пытаюсь понять непостижимую женскую логику? Глупо. Все, что мне от нее надо, я получаю, а об остальном пусть заботятся другие…

Ты куда полезла, неугомонная? Зачем тебе тащиться в густой кустарник? Там змеи… Упс! Зараза, больно же! Не знаю, есть ли у нее проблемы с разумом, но с кулаками — точно нет! Проверил на себе. Так сильно промеж глаз заехала! Вот бестия! Откуда ж я знал — она там переодевается? Хм, фигурка отличная, особенно в этих лоскуточках.

Куда тебя опять несет, несчастье мое? Бултыхаться в озере? Ты умеешь плавать? Хочешь, чтобы я вместе с тобой купался?.. Ха-ха-ха! Ну я, собственно, не возражаю…

Наплескавшись от души, мы вылезли на берег. Девчонка обсыхала и напевала себе под нос. Странная девочка, странные песни. Что же ты делаешь со мной?

Уходила Эрика с сожалением. Не уходи, останься… но ты не слышишь меня, а я… мне страшно тебя напугать и никогда больше не увидеть. Ты придешь завтра? Я дождусь тебя… Эрика. Обязательно дождусь!

Остановись, идиот! Мало тебя учила жизнь? К скольким ты привязывался и терял, говоря себе: «Это последний раз»? Не ври! Не было такого! Лишь одна-единственная, похитившая мой покой. Та, кто безжалостно растоптала мое сердце…

~~~

Две тысячи лет назад

— Здравствуй, милый! Не скучал? — Хрупкая юная девушка лет четырнадцати, в скромном муслиновом платьице с нежным бело-голубым растительным рисунком изящно присела на садовой скамейке в тени деревьев, откинув головку и лукаво улыбаясь. Пушистые локоны густой волной спускались по спине. Длинное платье красивыми фалдами ниспадало по ногам. Девушка пленительно потягивалась, словно разомлевшая на солнце кошка.

— Неужели это ты?! — бросился к ней молодой воин-демон, открывая ей объятия. — Восхищенно заметил: — Ты выросла! Стала еще красивее!

— Какой ты все еще дурачок! — засмеялось чудесное видение.

Девушка вновь позволила мне припасть к упоительным источникам ее силы, напитывая голодающего.

— Может, зайдем ко мне? — спросил я, влюбленный по уши в таинственную незнакомку. — Я покажу тебе свой дом!

— Фу-у! — Девушка мило наморщила носик. — У вас противно пахнет! И мне не нравится то, что вы едите за столом!

— Ну пожалуйста! — умолял я, чувствуя миг расставания. Сердце предательски сжалось, опасаясь этого больше всего на свете.

— В этот раз — нет, но когда-нибудь… — милостиво подарила надежду юная прелестница.

И снова испарилась… мои руки обняли только воздух. Призрачная надежда, напрасные ожидания, пустые мечты…

Страницы: «« « ... 1213141516171819 » »»