Зачем вы, девочки, красивых любите, или Оно мне надо? Рыбицкая Марина
~~~
Закружились воспоминания, вызывая давно угаснувшие чувства и эмоции, встревожили душу. Никогда и никому не рассказывал я о незнакомке, но сколько же сотен лет ее искал! Заглядывал в женские лица, прислушивался к звукам голосов, изучал ауры в надежде встретить ту самую…
Стоя у открытого окна в своей спальне и рассматривая горы, я думал о двух таких разных и настолько похожих девушках. Незнакомке из моей юности и той, которую я повстречал сегодня. Обе непонятны мне, обе загадочно-таинственны, но свет эльфийки несравним с мерцанием моей спасительницы. Что это? Умелое притворство или искренность? Игра или реальность? Жаль, что ты эльфийка, девочка с зелеными глазами, очень жаль… Нам могло быть хорошо вместе…
Промечтав у окна почти всю ночь, но так ничего и не решив, утром открыл телепорт на уже знакомую поляну. Перевоплотился и принялся ждать. Солнце поднялось довольно высоко, а девушка не приходила. Неужели ее не будет? Она же обещала! Поймав себя на нервозности, усмехнулся. Старею, становлюсь чрезмерно сентиментальным.
Погрузившись в свои мысли, я не услышал тихих шагов. Надо же, пришла, не обманула. Что гонит тебя сюда? Почему приходишь? Какие мысли бродят в очаровательной головке? Ты интересуешь меня все глубже, словно торт с сюрпризом. Загадки манят и сулят избавление от скуки. Проявив немного усилий и терпения, можно сложить все части столь волнующей головоломки. Но это подождет, а пока… Поехали на озеро, малыш? Я уже успел соскучиться.
Ай, что я мелю? Я — демон! Демоны с эльфийками не купаются. И лошадями за голыми девицами не бегают. Если поймают мое демоничество щас, будет такой стыд! И мне непозволительно скучать! А, плевать! Что ж ты за зараза такая, а?
Эльфийка плескалась в прозрачной теплой воде, весело орала и носилась вдоль берега, поднимая брызги. Словом, наслаждалась каждой прожитой минутой. Мне нравилось за ней наблюдать. Нечасто встретишь настолько открытую и бесхитростную душу. Как можно так идти по жизни — не оглядываясь, не опасаясь? Завидую… Тьфу ты пропасть, о чем это я? Мне кажется, сейчас я размышлял о смысле бытия гораздо больше, чем за все прожитые годы… Докатился. Брр! Какой ужас!
Наконец, вволю наплававшись, девчонка угомонилась. Нарвав охапку не пойми чего, уселась на поляне, распустив роскошные волосы, и принялась что-то мастерить. Девчонка плела из цветущих бурьянов какое-то подобие букета, потом связала кругом и надела себе на голову. Фу, гадость какая! Сними немедленно! Там букашки, грязь и вообще… Сунулся к ней и получил такое же украшение на голову. И кто я после этого? Правильно — идиот! Осталось лишь подставить ей башку и дождаться почесывания за ухом.
Дождался. Посопев для приличия, тихо убрался в кусты. Там можно будет зализать моральные травмы. Жуя венок, приводил противоречивые чувства в порядок, избавляясь от эйфории. Обязательно выберу своим девизом: «Трезвость — норма жизни!»
Вдруг со стороны озера послышались крики. Я озверел, мгновенно забыв про недавние смертоубийственные планы. А кому какое дело? Я — натура многогранная и противоречивая. Хочу — убью, хочу — поцелую, хочу — на завтрак съем!
Сделал зверское выражение морды. Вроде того: «Это моя добыча! Кто против?» Бесшумно подойдя к поляне, высунулся и увидел: девчонка спорит с дроу. Причем не с простым дроу, а с ихним Повелителем. Прислушался — и ушам не поверил… Это ее муж? Она жена Повелителя дроу? Вот это поворот! Сейчас скончаюсь! Не то хохма, не то анекдот.
Я даже из кустов выпал… случайно. Парочка, увидев радостный сюрприз в моем четвероногом виде, на секунду замолчала. Потом грозный ушастик зашвырнул хрупкую девочку за спину и вытащил свою пилку для ногтей (ага, грозный, как жук навозный!). Эй, блаженный, у меня маникюр в порядке. Только недавно когти затачивал. Так что в твоих услугах не нуждаюсь! Грымз! Какой ты навязчивый! Так и норовишь в меня этой палочкой потыкать! Ой, это ты меня на поединок вызывал? Прости, сразу не понял.
У-у-у, какой агрессивный дроу с зубочисткой. Ты? Против меня?! Смешно. Я тебя только из-за девушки рвать не стану! Не хочу ей ауру портить. Бедняжку потом есть невкусно будет. Ни при каком раскладе.
В то время как мы мерились угрожающими взглядами и состязались, кто кого переглядит, эльфийка вылезла из-за широкой спины мужа и выдала такое… Э-э-э… Меня мало чем можно удивить, но это? Девчонка узнала, что я демон, и глазом не моргнула, даже защищать полезла? Это у нее чувство юмора извращенное или вкус в детстве не привили? Или у нее была экстравагантная мама, которая на ночь глядя дочку демонами забывала пугать?
Упс! Счас копыта откину!
После того как милая девчушка построила дроу, я чуть не рухнул. Какой там нападать, я еле стоял! А фраза про хищность дроу и про бабочек, которых он на хуторе не ловил, довела меня до истерики. Даже ржать сил не было!
Ты мне безумно понравилась, малыш. Уточняю — сугубо как объект кормления, а не женщина.
Дроу поскрипел зубами, пошевелил ушами, пошебуршал мозгами и додумался до логичного и мудрого решения: свалить. Открыл телепорт, схватил девчонку в охапку, ушел и даже не попрощался. А как же пресловутая эльфийская вежливость? А этикет? Так нечестно! Это нам, демонам, положено быть грубиянами и хамами, а эльфы должны быть вежливыми в любой ситуации.
Еще одно разочарование в ушастых проходимцах…
Мысли перескочили с припадочного брюнета на Эрику. Интересно, она появится еще или нет? Я бы на месте дроу эльфийку привязал к себе или в башне запер. Так драгоценностями не раскидываются. Глупый ты, Повелитель. И слепой в придачу. А я подожду — вдруг придет? Времени у меня мно-о-го. Практически вечность.
Я завалился на траву, приняв истинную форму. Иначе не мог — копыта не держали. Я крепко перебрал сегодня пьянящей, будто шампанское, искрящейся энергии милой девчушки.
Улегшись под ближайшим деревом, я только собрался мирно вкусить послеобеденный сон, как вдруг эфир взбудоражили бурные вопли молодежи. Поначалу я не придал им значения — а, молодежь резвится… выпускники пришли в набег… Потом до моего пьяного сознания достучалась трезвая мысль: «Выпускники? Возле дворца дроу? В набеге?!»
Я открыл глаза и увидел над собой бесстрастное лицо бога смерти. Он молча наблюдал за мной спящим и как-то криво ухмылялся. Потом исчез.
Мне стало дурно. ОНА ЖЕ СЕЙЧАС ТАМ! Кретин обожравшийся, ты вечность блага собрался вкушать, а ее там счас мигом прирежут! Дроу, сколько их там есть, и четверти выпускников нормально противостоять не смогут! Это же не воинский гарнизон! На заплетающихся крыльях, подлетами, я рванул в сторону дворца, отчаянно боясь не успеть. Вот как чувствовал, надо было девочку забрать себе, тогда не имел бы сейчас проблем!
Я попробовал призвать малышню к порядку. Какой там! Одурманенные боем и жаждой крови, они бы не услышали приказа, даже если б я их по головам сейчас этим приказом в письменном виде лупил! Я от злости даже протрезвел.
Ну все, детки! Пришел очень злой Повелитель и обломал вам лафу. Добавлю — лет на сто! А может, и на двести! Нет, на тысячу! Я уже решил. А нечего мне кайф гробить. Это наказуемо. Я вредный и жадный. Делиться не люблю.
Трезвый как стекло, я отворил портал и запихнул туда сопливых вояк-малолеток скопом. Особо противящихся моей высочайшей воле еще и прикрутил слегонца, чтобы помнили свое место. Всего-то тройным узлом загнул, а мог бы и посерьезней, буквой «омега» завернуть и в «альфу» из позиции «тета» выдернуть. Пусть помнят мою доброту!
В состоянии крайнего раздражения, чертыхаясь, я притащился домой. Там меня ждали коленопреклоненные соплежуи, до которых наконец-то дошло, что именно они учудили. Надо ж было оборзеть до такой степени, чтобы охотиться в местах, где отдыхает их Повелитель!
Эту идею согласно моему указанию настойчиво и активно вбивали в их пустые башки демоны-инструкторы, не жалея тубусов и картона. Школьные доски и указки вскоре стали дефицитом. Личное мое мнение — чугунным шарам, по ошибке природы поставленным нашим деткам вместо голов, не повредит ничто, но попытаться стоило. Если не научить уму-разуму, то хотя бы вбить почтение к моему положению. Пусть вовнутрь не попадет, так хоть в ушах пошумит и на выходе застрянет!
Нет, куда катится этот мир? Уже молодняк вперед батьки в пекло лезет! Это я им когда каникулы обещал? Вчера?.. Как обещал, так и передумал!
Напоследок особо рьяных в набеге демонят я отправил посольством вместе с письменными извинениями. И предупредил: не приведи тьма, еще раз у дроу кого застукаю — того подарю темным эльфам на опыты!
И наконец-то смог спокойно поспать пару деньков.
Время пролетело, словно на крыльях… Я с удивлением заметил: за те несколько дней, пока Эрики не было, со мной происходило что-то странное — меня начало потихоньку ломать и выкручивать. Не понимаю… Мы же не болеем. Да что такое со мной творится?
И лишь спустя какое-то время понял: я попал! Крупно, очень крупно попал! Подсел на ее энергию, как пьяница на стакан. Она стала моим наркотиком. Я вдруг осознал, что завишу от ее света. Быть не может! Я — Повелитель демонов, а кто она?! Эльфиечка всего-навсего. Так почему это произошло? Что в ее ауре такого, держащего меня, словно на привязи? Что?
Я решил похитить ее из дворца немедленно. Она нужна мне, а я как-то не привык отказывать себе в исполнении потребностей. Пребывая в счастливой иллюзии, я набрал отряд быстрого реагирования и только собрался отдать приказ о доставке в мою крепость живого товара в лице отдельно взятой эльфы, как…
Стоя у зеркала, огреб та-акую зуботычину, что от удара едва не вывихнулась челюсть. Удивленно созерцая полученный из пустоты фингал, отхватил еще одну, не менее выдающуюся плюху. Отпрыгнув, я зарычал, собираясь ответить невидимому врагу смертельным ударом. Но остыл, когда понял, от кого ее получил.
Из зеркала вышагнул призрачный боец с вышитым символом на груди. Проклятый, один из преданных воинов свиты бога смерти, его вечный раб. Воин, будучи живым, полностью посвятил себя смерти и умер, навсегда оставшись в ближнем кругу Смертельной Битвы. Тот, у кого нет своей жизни, но осталась возможность служить.
— Зачем ты ударил меня, раб?! — гневно спросил я его, потирая распухшую рожу.
Именно этот воин, Кхалех, был мне отлично знаком. При жизни он совершил предательство и, не имея возможности уже ничего исправить, отдал свою душу и жизнь взамен чужой утраченной. Выбрал вечное рабство. Что для меня, демона, абсолютно неприемлемый выбор.
— Это послание, — холодно отчеканил воин смерти, — маленькое предупреждение от нашего бога. Он велел передать: «Не смей трогать жену правителя дроу — она священна! Если попробуешь похитить или сделать что-либо против ее воли…»
— То? — попробовал из последних сил хорохориться я.
— «Пополнишь ряды моих слуг», — бесстрастно дополнил воин и вернулся обратно в зеркальную гладь. В комнате запахло горьковатым дымком ладана, словно на похоронах.
Я отпустил своих демонов и в тоске обхватил голову руками.
Рика пришла через день после моего убийственного открытия — чистая, светлая, радостная. Я дорвался до ее энергии: пил и пьянел.
Удивительная, необычная девочка с золотой душой, подружка каргаала и демона. Кто прислал тебя сюда на мою погибель? А потом она снова исчезла, и я начал беситься.
Для меня невыносимо зависеть от ее графика! Хочу, чтобы она была рядом всегда! Хочу владеть ее энергией единолично, полностью, безраздельно! Рассуждал логически: она не носит браслеты, — значит, у них первичный брак. Если увезу Эрику и стану мужем вместо дроу, ничего страшного не случится. Богиня не должна сильно разгневаться.
Дроу не рассказал ей, что я мужчина. Она все еще обращается со мной словно с конем. Можно попробовать обернуться и поговорить. Но если испугается?.. Ерунда! Не испугалась же она демона, почему должна пугаться нормального мужчину? Решено!
Я ждал в засаде очень долго. Уже начал потихоньку звереть от жгучего голода. Ничьей энергии мне больше не хотелось, никакой другой свет, принадлежащий эльфам, феям или другим, не манил и не подходил.
Но все же Эрика пришла! Тоненькая эльфочка приобняла меня за шею и дала такой желанный покой и насыщение. Потом она каталась на спине жеребца, весело хохоча, и я забыл обо всем на свете.
Вспомнил только тогда, когда она в своих тряпочках барахталась в озере, а рядом со мной тщательно прицеливался по тоненькой фигурке длинноухий эльф ее же породы…
Что-о-о?!! Я успел заметить высоко на деревьях добрый десяток темных идиотов, которые прошляпили убийцу под самым носом!
Недоумки! Из-за них я не мог принять истинный облик, чтобы не пугать резким перевоплощением их госпожу.
Эх-х, пришлось по старинке…
Это был самый гадкий на вкус эльф за последние пять тысяч лет! Мало того, глотать приходилось быстро, не жуя, чтобы она не застала сей «праздник желудка» и не испугалась. Мерзость какая! Вообще-то обычно я куда более разборчив в еде. А если учесть, что я сожрал его быстрей, чем некоторые успеют сказать «мама!», то изжога мучила меня потом целую неделю. Особенно долго икались отравленные наконечники стрел. Надеюсь, его душу будут вечно грызть демоны подземного царства! А если нет, то, когда буду в гостях, специально укажу им этого мерзавца! Буде позволят завсегдатаи, то и покормлю собственноручно… теми самыми наконечниками. Чтоб знал, сволочь длинноухая, толк в гастрономии!
Переполошенные егеря-дроу окружили свою Повелительницу и утащили во внутренние покои. Облом! Ничего, я демон терпеливый, пару дней обожду…
Я вспомнил кое-что и решил подстраховаться, чтобы моя девочка наверняка дожила до своего счастливого часа во дворце демонов. По этому случаю я уселся и начал строчить письмо Повелителю дроу Дарниэлю.
«Многоуважаемый…» Так много я его не уважаю. Не годится. Начну заново.
«Уважаемый Повелитель Дарниэль…» Тьфу, какой он уважаемый! Индюк-переросток! Ума с гулькин нос, а гонору — с целую гору! Я разорвал черновик.
Хех… «Повелитель…» Не-а, какой он, к синявкам, Повелитель! Я как его вспоминаю, у меня из ноздрей пар валит! Это ж надо было послать охранять любимую женщину кучу тупиц, которые у мамки сиську в пазухе не найдут! И сам среди них такой же, недоросль ушастый.
Опять порвал. Хм… а как же этикет, будь он неладен?!
Ладно, тогда пусть будет аноним. Я подумал, взял пергамент, кисточку, золотые чернила и начал: «Дроу, проснись, а то штаны проспишь…» Дальше сообщение покатилось легко и с душой. Если этот кусок идиота и после моего письма не предпримет надлежащие меры по ее безопасности, то я ихнего повелителя тоже съем. Из принципа, даже если заработаю потом язвенный гастрит. Чтоб такие кретины не размножались!
Я отправил с надежным посыльным и остался вполне доволен собой, еще не догадываясь, какая беда меня ожидает.
Ненавижу дроу!
Она исчезла. Я не мог дерзко вломиться во дворец любимчиков богини, иначе получил бы наказание ЛИЧНО, но… возможно, лучше бы Пресветлая меня наказала так, чем иначе.
Я ждал Эрику возле лесного озера целую вечность. Неузнанный, ходил-бродил вокруг замка, глядя на дворец. Так умирающий от жажды алчно смотрит на далекий ручей, до которого никак не пробраться сквозь толстую железную решетку.
Изменив себе, я наводнил здешние леса и городки шпионами. Даже вампиров подкупил, и одно время они приносили мне важные сведения. Ни шатко ни валко я готовил похищение эльфиечки, и плевать на дроу. Плевать на всех богов, темных и светлых. Я хочу есть. Если меня регулярно не кормить, я сойду с ума от пронизывающего, выгрызающего кишки энергетического голода.
Слухи были весьма противоречивы. Согласно некоторым сведениям девушка сошла с ума. Раз так — мне конец, у безумной не может быть в ауре света. По другим слухам, девушка больна. Ее лечат. Если так, мне лучше обождать. Нельзя тянуть духовную силу из больной девушки, я нечаянно убью малышку, не сумев вовремя остановиться.
И все же я не отступался. Оставалось только ждать и надеяться, что мой донор, моя девочка, живой и здоровой вернется поиграть с любимой лошадкой. Тогда я обязан с ней поговорить, спросить — согласна ли она дарить демону-мужчине свой волшебный свет? Ведь нельзя брать чужой свет насильно. Разве только первый и последний раз, убивая носителя дара. Я этого не хочу. Поэтому буду грызть зубами толстые ветки в бессильной муке и ждать. Она придет… не может не прийти. Нужно только дождаться, слышишь?!
И наконец настал мой час, муки неизвестности кончились. Огорченная, она прибежала в лес, открываясь для меня. Принесла океан светоносной силы, одаряющей меня бодростью и дающий жизнь. Она гладила меня по конской шее, напитывая каждую волосинку гривы. Я почувствовал себя на добрую тысячу лет моложе. И хоть я мог бесконечно наслаждаться ее милостью, время не ждет.
Я приготовился предстать перед нею в истинном облике, в глубине демонической души громко радуясь. Можно сказать, почти торжествуя.
И за секунду до того, как хотел обернуться, чтобы начать разговор, увидел ее запястья. То пришла моя погибель! Ты обошел меня, дроу: тебе, а не мне отдала богиня это сокровище! Никогда не владеть демонскому отродью безграничной энергией и чистой душой!
Я проиграл эту игру, признал свое бессилие… и сбежал. Ушел, оставив Эрику в слезах. Мне необходимо было учиться жить заново. Без нее. С тоской о ней, ее свете, душе. Получив несколько глотков, чтобы палачески-жуткие столетия помнить вкус божественного эликсира.
Сколько я выдержу, богиня? Ты хорошо посмеялась надо мной!
Дома я рухнул в пропасть отчаяния. Старался как можно чаще спать, впадая почти в летаргию, чтобы растянуть подольше оставшиеся крохи волшебства. Почти два года… не жизнь, а тусклое существование.
Затем я сломался. Махнул на все правила рукой. Она замужем? Пускай! Бесчестным воришкой стану красть ее силу, обманывать и воровать энергию исподтишка!
Знаю, я дурак и кретин, потому что постоянно надеюсь и жду. Жду, что ты появишься, маленькая девочка с зелеными глазами и золотой аурой. Ты придешь и протянешь мне руки. Я верю в это, хочу надеяться. Вера — все, что мне осталось.
И вдруг в один из дней я почувствовал бешеный выброс силы. Эрика! Мне показалось: ей очень плохо! Нет, точно! Невозможно спутать — знакомые эманации. Сладчайший вкус ауры! Я прекрасно отличаю, ошибки быть не может. Рванув на столь желанный свет, увидел двоих големов в серых плащах, без особой деликатности несущих завернутое в одеяло тело.
Это же Эрика, королева дроу! Что происходит? Ее похитили у мужа? Милая, почему тебя куда-то несут? До меня донесся тихий стон.
Ярость застила глаза. Никто не смеет причинять ей боль! Перевоплотившись в демона, я нагнал похитителей. Это так просто — убивать. Всего лишь несколько взмахов рук…
Присев на корточки, я развернул одеяло и принялся тормошить эльфийку:
— Что с тобой, девочка? Ты спишь?
Она лежала неподвижно и не просыпалась. Откинув волосы и всмотревшись в ее лицо, я осознал, в чем дело, и закричал от бессилия:
— Не-эт!!! Так не должно быть! Нет!
«Каменный Сон»! Кто-то опоил ее «Каменным Сном», ядом, от которого нет противоядия! От которого каменеют мышцы и тяжелеет тело. От которого засыпают беспробудным сном, уходя навсегда на Каменные Равнины смерти. Я стоял перед ней на коленях, скорбел и думал: «Слишком явная печать яда на твоем лице… заострились черты, кожа приняла серый оттенок. Смерть уже кружит над тобой, касается тебя, зовет. Нет, Костлявый, мы еще с тобой поиграем! Я успею! Должен успеть! — Взял Эрику на руки и открыл телепорт. — Потерпи, малыш!»
От этого яда есть только одно лекарство: «Слеза Забвения». Средство, способное победить любой яд, исцелить любую рану, даже смертельную. Но им практически не пользуются. Почему? Из-за одного крайне неприятного свойства: после приема лекарства больной забывает себя, память полностью стирается. Невозможно помнить, кто ты, кем был, кого любил, а кого — ненавидел… Эффект длится около пяти лет на каплю, и при пробуждении рядом должен быть кто-то, способный привязать к себе, — иначе полное, необратимое сумасшествие.
Я стоял над эльфийкой с флаконом и бокалом, размышляя: «Вправе ли я распоряжаться ее судьбой? А есть ли у меня выбор? Конечно, есть: дать ей умереть. Неправильный выбор. Я его отменяю. Ты будешь жить!».
Молочно-белая капля волшебства богов упала в бокал с кристально чистой водой. Я поднес его к губам девчонки, заставляя глотнуть. Один глоток, другой… Ну вот и все. «Молодец, малыш, ты выживешь! Я обыграл тебя, бог смерти!»
Покрутил в руках хрустальный флакон, хранившийся у меня уже тьма знает сколько лет, и вспомнил…
~~~
Тысяча лет назад
Звуки вальса плыли над паркетным залом. Существа разных рас пришли сюда встретить начало нового тысячелетия и отметить день рождения молодого Повелителя демонов.
— Хорошо выглядишь! — Обольстительная красавица в полумаске зазывно улыбалась, поблескивая увлажненными изумрудными глазами.
Я чуть не сбился с шага в танце:
— Это… ты?..
— Конечно, я, а кто, по-твоему? — фыркнула кокетка. — Или ты ждал другую?
У меня затряслись руки, словно у влюбленного мальчишки.
— Я ждал тебя, столько времени ждал! Скажи мне, кто ты, позволь ухаживать за тобой… Я… лю…
Девушка возмущенно перебила:
— Эй, мы так не договаривались! Это запретные слова. За тобой фант. За это ты выполнишь одно мое желание!
— Ты играешь мной? — застыл в непонимании.
Незнакомка провела розовым язычком по губам.
— Да! Зато ка-ак!.. — Она засмеялась негромким сексуальным смехом. Проворковала: — Я устала танцевать! Проводи меня в сад.
Сопровождаемый великосветскими пересудами, я провел ее к выходу. Рука, которой держал ее пальцы, дрожала. Мы зашла в темень неосвещенного сада.
Не владея собой, упал на колени, обнимая ее ножки:
— Не играйся мной, пожалуйста! Я ничем не оскорблю тебя, никогда не обижу! Не уходи, дай поговорить! Скажи, как тебя зовут?
Девушка сняла маску, раздраженно постукивая ею по шелковой юбке.
— Я не затем позвала тебя сюда, чтобы выслушивать эти глупости! — Она достала из-за корсажа небольшой флакон и протянула его незадачливому влюбленному. — Бери! Это «Слеза Забвения». Храни его пуще глаза, единственное противоядие от «Каменного Сна».
Я резко вскочил:
— Зачем оно мне? Я умираю без тебя. Пощади! Если я тебе не нужен, лучше дай мне «Каменный Сон»! — физически чувствуя, как рушатся мечты, погребая под обломками мою душу.
Жестокая кокетка гневно топнула ножкой.
— Не зазнавайся, демон! Я вне твоей власти! Не хочешь по-хорошему — пусть так! Ты будешь помнить обо мне — и забудешь. Будешь искать меня, а найдя — полюбишь другую. А в наказание за дерзость у тебя впереди годы и годы жажды по моей силе. Теперь… — ее голос властно проник в душу, — ты меня забудешь и сможешь соединить туманные обрывки тех свиданий лишь тогда, когда встретишь мою дочь!
Возмущенная богиня развернула серебряные крылья и улетела, оставляя молодого правителя с остекленевшим взглядом и флаконом «Слезы Забвения» в руке.
~~~
Значит, ты ее дочь… Что ж, мне повезло вдвойне: досталась уйма безграничной энергии и появилась возможность отыграться…
Склонившись над Эрикой, защелкнул у нее на запястьях свои брачные браслеты — они скроют татуировки. Если уж мне выпал редкий шанс, то упустить его верх глупости. И я не собираюсь приводить сюда дроу и отдавать ему девчонку, обрекая себя на ломку и мучительную смерть. Она останется тут. Авось за пять лет привыкнет.
Больше капель давать я побоялся. Говорят, те, кто пробовал больше одной, становятся живыми мертвецами. Не знаю точно, но рисковать не стал. Сел в кресло и приготовился ждать пробуждения эльфийки. Впереди у меня пять лет счастья. Надеюсь на то…
Спи, девочка с золотой душой, я буду рядом, когда ты проснешься…
Глава 28
Где счастье? — В будущем оно есть! Как и было всегда…
NN
Дарниэль, Повелитель дроу
Эрика рожала тяжело, с криками и болью. Когда дитя, хвала богам, увидело свет, мы неимоверно устали и вымотались. Я уж и не чаял дождаться первого крика моего ребенка. У нас сын! Мое солнышко даровала стране дроу первенца.
Время нашего супружества было самым замечательным периодом за всю мою долгую жизнь. Два солнечных года радости и счастья рядом с Эрикой, любимой.
Начался ритуал признания наследника. Трогательная процедура: отец отдает свою рубашку первенцу и нарекает избранным именем. Я насухо обтер пеленкой симпатичного малыша и завернул кроху в свою рубашку. В конце имяположения сказал заключительную фразу:
— Я, Дарниэль, Повелитель дроу, признаю ребенка своим сыном и нарекаю его именем Атаниэль! — Необычное для Повелителей, но мне нравится. Эрика выбрала.
Он смотрел на меня крошечными глазенками внимательно и строго, совсем как взрослый. Не мяукал, не крутился, не чмокал жадно маленькими губами, а рассудительно наблюдал, словно хотел сказать: «Это папа? Посмотрим…»
Любимая утомилась и впервые за два дня смогла задремать. Поцеловав сонную жену, я вышел, забрав сына и Манвэлиэль. Решил отправить сына с ней и Айлонором в охотничий домик, там намного спокойней и безопаснее. Вместе с ними снарядил семь стражей и толпу нянек с кормилицей. Когда Рика отдохнет, перевезу ее туда же. А пока мне предстояло решить кое-какие государственные дела, не терпящие отлагательства.
Проводив дитя с мамками-няньками, на подгибающихся ногах ввалился к себе в кабинет. С удивлением заметил, как трясутся руки. Нет, так не годится! Сейчас придет с бумагами начальник службы безопасности, я должен хорошо выглядеть! Я налил себе бокал вина, сделал несколько глотков и… не помню. Провал. Когда очнулся, мне показалось — прошло всего несколько минут. Видимо, устал и заснул ненадолго. Неужели старею?
Удивила странная, неестественная тишь. Умолкли даже птицы, привычно распевающие за окнами на ветвях старых деревьев. Не ржали лошади на заднем дворе, не лаяли собаки, не перекрикивались садовники и лакеи. Я невольно встревожился. Годы войны приучили различать первые признаки опасности.
Я поспешил в коридор… Возле двери лежал паж, обнимая бутылку сбитня, которую я ранее велел мне доставить. Наклонившись, потрогал мальчишку за ухом — жив. Просто спит мертвым сном. Почти бегом я проследовал дальше. Что же вижу? Посреди коридора, перегородив проход, неизящно развалился спящий Валеритэль, мой глава СБ. Задрых внаглую и даже похрапывает. Его трогать я не стал, чтобы не тратить лишнего времени.
Испугавшись не на шутку, я мчался в комнату жены, молясь про себя богу и богине, чтобы я ошибся.
На пороге спальни, перед дверью, в живописных позах раскинулись восемь моих лучших людей во главе со знахарем-шаманом. Дверь открыта настежь. У меня подкосились ноги. Неверной походкой, уже догадываясь, что увижу, попытался пройти вперед. От слабости закружилась голова. Сердце глухими ударами бухало в грудной клетке. Я остановился на пороге, подпирая косяк. В ужасе едва не закрыл глаза, опасаясь увидеть в полутемной комнате кровь на простынях и безжизненное тело любимой женщины. Сцепив зубы, все же взял себя в руки и переступил порог спальни… Смятая постель пуста, никаких следов кровавой резни. Я перевел дыхание. Слава богине!
Вышел наружу и гаркнул изо всех сил:
— Подъем!
С трудом, еле-еле продрав глаза после навеянного дурмана, виновные стражи и маг вернулись в действительность.
Я до крови вонзил ногти в ладони, чтобы не обезглавить их тут же, своей рукой. Умом понимал — они не виновны. Если таинственный сон поразил целый дворец, включая собак, лошадей и птиц, даже устойчивых к чужому воздействию магов, то у воинов возможности сопротивляться волшебной дреме просто не было. Но ум и эмоции — суть вещи разные. А меня душили страх и гнев. Огненная ярость дроу требовала кровавого выхода.
Стражи и маг, упустившие мою жену, стояли на коленях, держа оголенные сабли в руках и не пытаясь оттянуть неизбежное. В их глазах им оправданий не было. Я открыл было рот для приговора, но, передумав, сказал воинам совсем другое:
— Малик, Рель, Орвис, знахарь — за мной. Остальным собрать тут в коридоре дворцовых магов. Халь, позови псарей. Никаких самоубийств. Кто попробует — казню семью. Пока не отыщем Эрику, вы нужны мне живыми, слышите! И попробуйте до того часа не дожить, сволочи!
Они склонили головы в знак согласия и молча вскочили, задвигая сабли и мечи в ножны. Горе в их глазах было лишь осколочным отражением моего.
Четверка отошла в сторону, чтобы не мешать мне уловить нить связи с Эрикой. Я закрыл глаза, кружась в поиске. Вот она! Красивая, золотистая, тугая… Я последовал за нею, срываясь на бег. Мы пробежали в сад, миновали изгородь и… Я остановился, протирая глаза. Нить изогнулась. Такое впечатление, будто дальше она упирается в небо. Как такое может быть?
По моему знаку подвели псарей. Собаки легко встали на след. Гончие, захлебываясь лаем, погнали на запах. Он привел их до лесной прогалины. Собаки закрутились, забегали туда-сюда, потом уселись и дружно завыли. Я оторопел.
Призвали магов. Дальше одного и того же места никто не привел. Тупик. Она жива! Знаю, верю, чувствую — она жива! В таком состоянии Эрика не могла никуда уйти сама! Ее похитили. Где же она?
Войдя в храм вместе с четверкой воинов и магом, я принялся срочно готовиться к обряду призыва, с трудом соображая и лихорадочно вспоминая последовательность действий. Когда все было готово, полоснул себя по запястью, нагнувшись над ритуальной чашей и одновременно произнося заклинание. Кровь вскипела, смешиваясь с магической жидкостью. Внутри чаши забурлило, но поверхность оставалась мутной. Повторные попытки меня вконец обескровили, но результата не дали. Вот уж не знаю, чем прогневили мы богиню, только разговаривать с нами она не пожелала…
Вконец опустошенные и растерянные, мы вернулись во дворец. Я не мог представить себе, как поступить дальше. В нашем мире народу дроу всегда покровительствовала богиня, мы ее дети. Если она отказалась дать совет правителю, пусть даже в частном вопросе… то следует смириться и принять ее решение (на что я никогда не пойду!) или сменить правителя (ради Эрики согласен и на это!).
Придя домой, рухнул на постель и долго лежал без движения. Мрачные стражи уселись на полу вокруг кровати. Но заснуть не смог. Провалявшись некоторое время в тяжких раздумьях, я объявил:
— Богиня не хочет помочь. Я не вижу другого выхода, кроме как…
Рель поднял на меня глаза:
— Интифадер?[40]
~~~
Я согласился:
— Да. Нечего время зря тратить. Идти с собой не заставляю. Кто хочет — вперед, только примите омовение. Остальные ждут меня здесь.
Стражи вместе с шаманом наотрез отказались покинуть меня в отчаянном начинании.
Мы провели в храме сутки. Пытались добиться ответа от богини всеми способами: молились, просили, порезали руки у всех. Богиня молчала. Она как будто забыла о нас. Ни единого знака, ни малейшего намека. Тишина…
На исходе вторых суток, когда в сердцах многих стала гаснуть надежда, поднялся Малик и, глядя на статую богини сухими, воспаленными глазами, начал раздеваться со словами:
— Не хочешь крови, возьми в жертву меня, богиня…
Мы оцепенели… Такого никто не ожидал. Парень покачивался в ритуальном танце, сбрасывая с себя одежду и напевая под нос молитву.
На смуглой коже танцевали отблески жертвенного огня, оттеняя стройную фигуру. Перекатывались налитые силой мышцы. Обнаженный дроу сейчас был подобен богу, да простят они меня за подобную дерзость.
Вдруг в круг вышел Рель, присоединяясь к добровольной жертве.
— Ты куда? — вырвалось у меня.
Он на мгновение обернулся, посмотрел на меня затуманенными глазами и сказал, просто и честно:
— Я виноват и с таким грузом жить не хочу.
И в танце уже сплетались двое.
Четкие, выверенные движения завораживали, песня звала, манила за собой. И вот к их танцу присоединился третий. Незаметно для себя мы все вступили на этот путь, приняв участие в танце, приводящем танцующего к смерти, если будет принята его жертва.
— Это что вы тут устроили?! — раздался разгневанный голос богини, снизошедшей до нас. Окутанная золотистым светом прозрачная женская фигурка возникла на алтаре и… уперев руки в бока, завопила: — Еще раз спрашиваю, что вы тут устроили?!
Мы преклонили колени перед величием богини, и я ответил:
— Мы пришли к тебе с просьбой, богиня…
— Голыми?! — перебила она меня, притопнув ножкой.
— Ну да, — не нашлось у меня другого ответа. — Прими нашу жертву…
— Чего? — не поняла она. — Какую жертву? Где она?
— Нас… всех, — отозвался я, склоняя голову и со смирением ожидая ответа.
— Зачем мне столько голых мужиков? — оторопело пробормотала Йаола на грани слышимости. — Что мне с ними делать?
Несмотря на трагичность момента, мои губы тронула улыбка, так смешно выглядела растерянность божества.
— Возьми наши жизни, только спаси и верни… — начал объяснять я, но тут рядом с Йаолой возник мужчина.
Он грозно осмотрел место действий, оценил обстановку и, повернувшись к жене, проревел:
— И как это называется?! А?!
— Жертва?.. — неуверенно подсказала мужу богиня.
— Разврат! — припечатал он, с отвращением разглядывая нас.
— Но, дорогой, — кокетливо заворковала Йаола, — мальчики хотели как лучше, им нужна информация о…
— Знаю я, чего им нужно! — оборвал бог смерти. — А еще лучше знаю, что нужно тебе! Марш домой!
— Как скажешь, любимый, — немедленно согласилась она. Уже исчезая, добавила: — Не обижай мальчиков, они старались…
— Оголялись! — язвительно закончил бог. — Иди-иди! Сам разберусь!
Дождавшись ухода жены, Йолар повернулся к нам, выдержал минуту молчания и рявкнул, багровея:
— Встречаемся в моем главном храме! Извращенцы! И чтоб все были одеты, а не то покараю!
И тоже пропал…
Грянул громкий смех. Мы стояли обнаженными и, глядя друг на друга, со слезами на глазах покатывались от хохота.
— Голые… — повторяли мы и не могли остановиться. Видимо, накрыла реакция на предыдущие события.
Веселье оборвал шаман. Он справедливо заметил:
— Лучше уйти. Если Йолар внезапно вернется, а мы все еще раздетые, то на этот раз нам уйти от наказания за оскорбление божества не удастся.
— Кто знает, где главный храм бога смерти? — спросил я.
Миртель вздохнул.
— Его еще называют «ласточкиным гнездом». Он далеко в горах. Ехать туда три-четыре дня, не меньше. Если взять ночь на отдых и на сборы, завтра утром как раз сможем отправиться, — уважительно сообщил знахарь.
Мы бесславно бежали. Дома нас ждали обеспокоенные слуги, горячая пища, крепкое вино и… тоска. Черная, выматывающая душу, заставляющая выть… Скорбь, сплотившая нас в горе и разъединяющая в чувстве вины. Печаль по маленькой хрупкой эльфийке, умевшей смешить и смеяться.
Отправив гонца с распоряжением о подставных лошадях на всем пути нашего следования, я упал в черный провал вместо сна. Наутро, еще до восхода солнца, мы выехали из замка и поехали на восток. Три дня сломя голову неслись по дорогам, останавливаясь только на путевых станциях — передохнуть и сменить перекладных лошадей.
На рассвете четвертого дня на взмыленных конях подъехали к горному храму. Я велел остаться Малику, которого дома ждала семья, с лошадьми. Он поник головой, но возразить не посмел.
Одинокий и холодный, нависал главный храм бога утлым гнездовьем на отвесной круче. Хлипкие деревянные лесенки без перил взбирались ввысь, являя головокружительное зрелище. Один за одним, шатаясь на гнилых досках, поднимались мы к храму. Отворились резные деревянные створки, застонал под нашими ногами пол…
Мы отлично знали, за чем шли. И прекрасно помнили, чем за милость бога битв и смерти придется платить.
Такого бога нельзя подкупить золотом или мехами, драгоценными камнями или ладаном. Его милости не достичь одними лишь дарами или самоотверженным молитвенным поклонением. В смертельном танце придется сойтись лучшим из лучших. Если повезет, из моих спутников вернется половина. Если нет — живым отсюда не выйдет никто.
Знахарь достал священный бубен. Бойцы сняли камзолы и разделись до рубашек, поделившись на пары. Каждый взял любимое оружие. Рель захватил боевой шест, Халид — парные сабли, Сунно — хлыст и длинные кинжалы, Арт достал укороченный тяжелый меч и круглый щит.
Парни шутили, хотя волнение и тревога оставили печать на их лицах. Кожа обтянула скулы, под глазами легли тени.
Наступил решающий момент. Один на один кружились две пары, выплясывая на прогибающихся досках пола над пропастью. Как только звуки боя стали громче, мои стражи начали танцевать, не столько прилагая силы, чтобы немедленно убить друг друга, сколько на первых порах демонстрируя свое мастерство, чтобы привлечь бога войны.
И он пришел. Уселся, донельзя довольный, на троне из черепов и пожелтевших костей и стал ласково поглаживать еще один, окровавленный череп, взятый с амвона.
Читать бесплатно другие книги:
