Подсказка для спящей красавицы Робертс Нора
—Твоя проблема, приятель. — Гейдж покосился на него. — И я подозреваю, что одна симпатичная брюнетка откажется быть обслюнявленной тем, от кого пахнет одеколоном «Лэмп».
—До сих пор она не жаловалась. — Фокс протянул руку и опустил окно на несколько дюймов, и Лэмп тут же просунул нос в щель.
—Я вижу, куда ты клонишь, и не могу тебя винить. Утонченная штучка с мозгами и скрытой отвагой — именно такую ты всегда искал.
—Всегда искал? — Фокс в изумлении облокотился на Лэмпа и стал рассматривать профиль Гейджа.
—Она как раз в твоем вкусе — с неожиданным дополнением в виде городского лоска. Только не позволяй ей себя доконать.
—С чего ты взял?
Не дождавшись ответа Гейджа, Фокс поерзал.
—Это было семь лет назад, и Карли не меня доконала. Всего лишь временное помрачение. Лейла часть всего этого, а Карли не была. Или не должна была стать.
—Неужели тебя беспокоит, что она часть всего этого? Вы двое связаны, как Кэл и Куин. Теперь Кэл выбирает столовый сервиз.
—Что?
—Метафора. Ты запал на Лейлу, ты смотришь на нее, как спаниель, учуявший дичь.
—Если уж быть собакой, то лучше датским догом. В них есть благородство. Нет, это меня нисколько не беспокоит. Я чувствую то, что чувствую. — Фокс угадал, о чем думает Гейдж. Ничего не поделаешь, такой уж он есть. И улыбнулся, как только брат может улыбаться брату. — А вот тебя беспокоит. Кэл и Куин, я и Лейла. Остаетесь вы с Сибил. Боишься вмешательства рока? Что судьба даст тебе пинок под зад? Может, пора заказывать полотенца с монограммами?
—Я не беспокоюсь. Просто привык оценивать шансы в любой игре, в которой участвую, оценивать игроков.
—Третий номер женской команды очень хорош.
—У меня были и получше.
Фокс фыркнул и повернулся к Лэмпу.
—У него были и получше.
—Кроме того, она не мой тип.
—Я еще не видел женщин не твоего типа.
—Сложные женщины не мой тип. Забираешься под одеяло со сложной женщиной, а утром приходится расплачиваться. Я люблю простых. — Гейдж улыбнулся Фоксу. — И много.
—Сложная женщина привносит элемент игры. А ты любишь игры.
—Но не такие. С простой ты расслабляешься. Чем больше простых, тем сильнее расслабляешься. Голосую за количество — с учетом того, что следующий день рождения мы можем и не пережить.
Фокс дружески похлопал Гейджа по руке.
—Твой оптимизм и жизнерадостность всегда поднимают мне настроение.
—И он еще недоволен! Ты едешь есть, пить и, возможно, добьешься расположения Лейлы, а мне остается содовая и плохая музыка в переполненном баре.
—Тебе тоже может улыбнуться удача. Готов поспорить, там найдется, по крайней мере, одна простая женщина.
—Это уж точно, — задумчиво произнес Гейдж и затормозил возле бара.
Все вышло не так, как он планировал, подумал Фокс. Ему хотелось сесть с Лейлой за дальний столик, где музыка не такая громкая и не мешает разговору. Недолгое вступление типа «давай познакомимся поближе», потом, возможно, маленькие нежности. Которые, если все делать правильно, приведут к объятиям в машине и завершатся у него в постели.
Превосходный план, с массой возможностей для импровизации, считал Фокс.
Закончилось все тем, что пришлось втискивать еще пять человек за столик для четверых и под звон заполнивший бар музыки кантри пить пиво, закусывая мексиканскими лепешками.
И смеяться — много.
Музыка оказалась не так уж плоха. Пятеро парней, толпившихся на маленькой сцене в углу, играли вполне прилично. Фокс знал музыкантов и в приступе щедрости во время перерыва угостил всех пивом.
—Чья это была идея? — спросила Куин. — Потрясающе. А я не могу выпить.
—Формально моя. — Фокс чокнулся пивом с ее бокалом, в котором плескался какой-то безалкогольный напиток. — Мне в голову часто приходят великолепные идеи.
—Только общая концепция, — поправила его Лейла. — А исполнение мое. Но ты был прав. Милый бар.
—Мне особенно нравятся настенные часы с Бетти Пейдж, — махнула рукой Сибил.
—Ты знаешь, кто такая Бетти Пейдж? — удивился Гейдж.
—Конечно, знаю. Красотка с календаря пятидесятых годов, которая превратилась в культовую актрису, отчасти благодаря тому, что стала предметом сенатского расследования по обвинению в порнографии — на мой взгляд, это была охота на ведьм.
—Сибил с ней встречалась. — Куин отхлебнула содовую.
—Да брось ты. — Гейдж посмотрел на нее поверх бокала.
—Помогала писать сценарий для фильма-биографии, который вышел пару лет назад. Бетти просто чудо — снаружи и внутри. Вы ее поклонник, мистер Тернер?
—В общем, да. — Он сделал глоток содовой, не отрывая взгляда от Сибил. — В интересные места тебя заносит.
Сибил улыбнулась медленной, кошачьей улыбкой.
—Я люблю путешествовать.
Возвращаясь на сцену, два музыканта остановились у столика.
—Хочешь сыграть, О'Делл?
—Ты играешь? — Сибил стукнула его по плечу.
—Семейная традиция.
—Тогда иди, О'Делл. — Она слегка подтолкнула его. — Мы настаиваем.
—Я тут пью.
—Не заставляй нас устраивать сцену. Мы это умеем. Куин?
—О, да. Фокс, — произнесла она. — Фокс. Фокс. Фокс. — Каждый раз ее голос звучал чуть громче.
—Ладно. Ладно.
Когда он встал, Куин сунула пальцы в рот и громко свистнула.
—Эй, следи за своей девушкой.
—Не могу, — ухмыльнулся Кэл. — Люблю необузданных.
Покачав головой, Фокс снял гитару со стойки, о чем-то посовещался с остальными музыкантами и перекинул ремень через плечо.
Сибил наклонилась к Лейле.
—Почему все гитаристы такие сексуальные?
—Наверное, все дело в руках.
Фокс явно знал, что делать с руками: он повернулся, начал отбивать ритм, затем исполнил сложную ритмическую фигуру.
—Выпендривается, — пробурчал Гейдж, и Сибил рассмеялась.
Потом прозвучала «Салли» Клэптона, явно понравившаяся публике, а когда Фокс наклонился к микрофону и запел, Лейле пришлось признать, что сердце у нее затрепетало.
Вид у него, как у настоящего рокера, подумала она. Линялые джинсы на узких бедрах, потертые ботинки, спутанные волосы, обрамляющие красивое лицо. А когда взгляд этих искрящихся весельем тигриных глаз остановился на ней, сердце замерло у нее в груди.
Сибил приблизила губы к уху Лейлы.
—И вправду хорош.
—Да, черт возьми. Кажется, я влипла.
—Прямо сейчас? Завидую. — Снова засмеявшись, Сибил выпрямилась. Песня смолкла, и бар взорвался аплодисментами.
Но Фокс уже качал головой и снимал с плеча ремень гитары.
—Давай, — крикнула Сибил. — Бис!
Он еще раз покачал головой и вернулся за столик.
—Еще немного, и им придется вырывать гитару из моих жадных рук.
—Почему ты стал адвокатом, а не рок-звездой? — спросила Лейла.
—У рок-звезды слишком тяжелая работа. — Вновь зазвучала музыка, и Фокс наклонился к ней. — Я не поддался искушению. Сколько парней ставили тебе «Лейлу» Клэптона?
—Практически все.
—Так я и думал. Меня всегда называли индивидуалистом. Я никогда не выбирал очевидное.
О, да, подумала Лейла, глядя на его улыбку. Она явно влипла.
10
Мелкий, нудный дождь все еще моросил, и в это мрачное ветреное утро можно было только спать. Вернее, можно было бы, подумал Фокс, запирая дверь квартиры, если бы в воскресном расписании первым пунктом не значилась охота на демона.
Несмотря на сырость, он решил пешком пройти пару кварталов до дома Лейлы. Ходьба, как и бег трусцой, прекрасно подходит для размышлений. Вероятно, остальные жители Холлоу не разделяли его точку зрения, или им просто не о чем было думать. У тротуара рядом с «Ма Пантри» и «Кофе Ток» вплотную стояли машины: мокрые бамперы, стекающие по ветровому стеклу капли. В кафе люди поглощают воскресный завтрак, прихлебывают кофе и жалуются на ветер и дождь.
С противоположной стороны улицы Фокс заметил новую дверь книжного магазина. Отличная работа, папа, подумал он. Потом прочел объявление «Закрывается» на дверях магазина подарков. Ничего не поделаешь. Скоро здесь будет что-то другое. Джим Хоукинс найдет нового арендатора, который перекрасит стены и заполнит помещение по своему усмотрению. На витрине появится объявление «Мы открылись», и внутрь начнут заглядывать любопытствующие клиенты. Несмотря на все перемены, люди все так же будут заказывать завтрак в кафе, спать допоздна дождливым воскресным утром или одевать детей в церковь.
Но кое-что изменится. В этот раз к наступлению Седмицы они будут готовы встретиться с Большим Злобным Ублюдком. Не просто вытирать кровь, гасить пожары и запирать безумцев, ожидая, когда все закончится.
Этого мало.
А пока у них еще много работы. Не все ответы получены. Вчера вечером они здорово повеселились. Отправились в бар, где музыка и разговоры ни о чем помогли расслабиться после долгого, трудного дня. Продуктивного дня. Фокс чувствовал, что все они сделали важный шаг.
Выспаться и позавтракать в «Ма Пантри» ему сегодня не суждено, однако он проведет день с друзьями и женщиной, которую хотел бы сделать своей возлюбленной. Будет трудиться над тем, чтобы все жители Холлоу могли заниматься обычными делами и в ту неделю после седьмого июня, которая наступает один раз в семь лет.
Он повернул на площадь: руки в карманах куртки с капюшоном, голова втянута в плечи.
Услышав визг тормозов на мокром асфальте, Фокс повернулся. Он узнал пикап Блока Колера и успел выругаться еще до того, как тот выскочил из машины.
—Вот ты где, маленький сукин сын.
Черт возьми, мысленно произнес Фокс при виде Блока. Огромные кулаки крепко сжаты, ботинки сорок шестого размера шлепают по лужам.
—Притормози, Блок, и успокойся. — Они были знакомы еще со школы, и Фокс знал, что шансы на то и другое невелики. В обычном состоянии Блок был довольно покладистым, но, разозлившись, мог превратить тебя в котлету.
Превращаться в котлету Фокс совсем не хотел. От первого удара он уклонился.
—Перестань, Блок. Я адвокат Шелли, и тут ничего не поделаешь. Не я, так другой.
—А мне сказали, что этим дело не ограничивается. — Он снова махнул кулаком и снова промахнулся; Фокс успел пригнуться. — И давно ты ухлестываешь за моей женой, сволочь?
—Ничего у нас с Шелли не было. Ты же меня знаешь, черт возьми. Если тебе напел Нэппер, вспомни, что это за птичка.
—Меня выгнали из собственного дома. — Голубые глаза Блока горели яростью, широкое лицо покрылось красными пятнами. — Чтобы получить приличный завтрак, мне приходится ходить в «Ма Пантри», и все из-за тебя.
—Это не я запускал руку под блузку свояченицы. — Фокс напомнил себе, что разговаривать — его профессия. Нужно уговорить Блока. Поэтому, уклоняясь от очередного удара, он старался, чтобы голос звучал ровно и спокойно. — Не пытайся свалить вину на меня, Блок, и не делай того, за что придется платить.
—Сейчас ты у меня за все заплатишь.
Фокс был проворен, но и Блок не утратил сноровки, приобретенной в юности на футбольном поле. Одного удара оказалось достаточно, чтобы сбить Фокса с ног. Он ударился об увитую мокрым плющом каменную ограду газона и, морщась от боли, сполз на тротуар, беззащитный перед яростью бывшего полузащитника.
Блок был тяжелее на добрых пятьдесят фунтов, большую часть которых составляли мышцы. Прижатый к земле, Фокс не мог уклониться от короткого тычка кулаком в лицо или безжалостных ударов по почкам. Перед глазами все поплыло от боли, но Фокс успел заметить безумие на лице Блока, и его охватила паника.
Мысли Блока тоже были безумными и кровожадными.
Оставалось только одно. Грязные приемы. Фокс пустил в ход ногти, целясь в горящие безумием глаза. Блок взвыл и откинул голову, и Фокс ударил кулаком в открывшееся горло. Блок задохнулся, закашлялся, и у Фокса появилось пространство для маневра. Он двинул коленом Блоку между ног, нанес несколько ударов, целясь в лицо и горло.
В мозгу Фокса пульсировала единственная мысль. Бежать.Но когда он попытался откатиться в сторону, отползти, снова встать на ноги, Блок с силой припечатал его голову к тротуару. Стальной носок ботинка вонзился в бок, и Фокс почувствовал, как внутри у него что-то лопнуло. Потом мясистые пальцы сжали ему горло, не давая дышать.
Умри.
Фокс не знал, чьи мысли, его или Блока, переполняют разрывающийся от боли мозг. Но понимал, что теряет сознание. Охваченным огнем легким не хватало воздуха, перед глазами все плыло и двоилось. Он пытался проникнуть в сознание этого человека, которого он знал с детства, любителя грязных шуток и гениального автомеханика, который любил автогонки и болел за «Редскинз», болвана, изменявшего жене с ее сестрой.
Ничего не выходило. Фокс не мог разглядеть ни себя, ни человека, который дождливым воскресным утром убивал его на тротуаре в нескольких шагах от площади.
Потом все заволокло красной, словно кровавой, пеленой. Фокс видел только собственную смерть.
Хватка на горле внезапно ослабла, неимоверная тяжесть, давившая на грудь, исчезла. Фокс перевернулся, содрогаясь от рвотных спазмов. Ему показалось, что он слышит крик, но в ушах стоял оглушительный рев сотен клаксонов. Он сплюнул кровь.
—Фокс! Фокс! О'Делл!
Перед глазами всплыло чье-то лицо. Фокс лежал поперек тротуара, и холодные капли дождя падали ему на лицо, принося облегчение. Сосредоточившись, он узнал в размытом изображении начальника полиции Уэйна Хоубейкера.
—Не двигайся, — сказал Уэйн. — Я вызову «Скорую».
Жив, подумал Фокс. Хотя красная пелена все еще плавала перед глазами.
—Нет, подожди. — Хриплым голосом выдавил из себя Фокс и с трудом сел. — Не нужно «Скорой».
—Тебе здорово досталось.
Один глаз у Фокса заплыл и не открывался, но взгляд второго он сумел сфокусировать на Уэйне.
—Ничего со мной не станется. Где Блок?
—В наручниках, на заднем сиденье моей машины. Черт возьми, Фокс, мне пришлось его вырубить, чтобы оторвать от тебя. Что тут произошло?
Фокс вытер кровь с губ.
—Спроси Нэппера.
—А он тут при чем?
—Именно он довел Блока до белого каления, заставил думать, что я сплю с Шелли. — Фокс с трудом выдохнул. Такое ощущение, что в горло насыпали толченое стекло. — Ладно, это неважно. Лгать идиоту не преступление, правда?
Уэйн помолчал.
—Давай хотя бы позвоню пожарным, пусть пришлют парамедиков, чтобы тебя посмотрели.
—Не нужно. — Фокс уперся окровавленной рукой о тротуар. Бессильный гнев в его душе смешивался с болью. — Не хочу.
—Я арестую Блока. Потом, когда сможешь, ты должен прийти и написать заявление о нападении.
Фокс кивнул. Скорее, попытка убийства, но нападение тоже сойдет.
—Давай помогу сесть на переднее сиденье. Я отвезу тебя, куда скажешь.
—Езжай. Сам доберусь.
Уэйн провел ладонью по ежику седеющих мокрых волос.
—Ради всего святого, Фокс, ты хочешь, чтобы я бросил тебя тут, на тротуаре, избитого и окровавленного?
Фокс снова сфокусировал на нем взгляд здорового глаза.
—Ты же меня знаешь, шеф. На мне все быстро заживает.
В глазах Уэйна мелькнули понимание и сочувствие.
—Дождусь, пока ты встанешь. Я не уеду, пока не буду точно знать, что ты можешь стоять и идти.
Он смог, хотя каждый дюйм его тела кричал от боли. Три сломанных ребра, подумал Фокс. Он уже чувствовал, как срастаются кости, и боль была невыносимой.
—Запри его. Я приду, как только очухаюсь.
Прихрамывая, Фокс двинулся по тротуару. Услышав, как отъехал Хоубейкер, он повернулся и посмотрел на ухмыляющегося мальчишку на противоположной стороне улицы.
—Я поправлюсь, а когда придет время, расквитаюсь с тобой, ублюдок.
Демон в облике ребенка рассмеялся. Затем открыл рот, широкий, как пещера, и проглотил себя самого.
К тому времени, когда Фокс приковылял к дому, который снимали женщины, одно ребро уже срослось, второе начало срастаться. Расшатанные зубы встали на место, большинство мелких порезов и царапин затянулись.
Чтобы окончательно привести себя в порядок, нужно войти в дом, понял Фокс. Но боль, вызванная травмами и заживлением, лишала его сил, туманила мозг. Придется женщинам это увидеть, убеждал себя он. Им еще не такое придется увидеть, пока все не закончится.
—Мы здесь, наверху! — крикнула Куин, услышав, как открывается и закрывается дверь. — Спустимся через минуту. Кофе на плите, кола в холодильнике — в зависимости от того, кто пришел.
Горло все еще горело огнем. Не найдя сил ответить, Фокс потащился на кухню.
Протянул руку к холодильнику и с удивлением уставился на сломанное запястье.
—Давай, черт возьми, заживай быстрее. — Пока кости срастались, он левой рукой сражался с крышкой банки.
—Мы поздно встали. Наверное... О, боже! — Лейла бросилась к нему. — Фокс! Господи... Куин, Сибил, Кэл! Идите сюда. Фокс ранен!
Лейла обхватила его, попыталась поддержать.
—Может, откроешь? Просто открой эту дурацкую банку.
—Садись. Тебе нужно сесть. Твое лицо. Бедное лицо. Вот, садись.
—Открой эту проклятую банку, — огрызнулся Фокс, но Лейла, не обращая на него внимания, выдвинула стул. Тот факт, что ей удалось без труда усадить его, свидетельствовал, что дело довольно скверно.
Лейла открыла банку, вложила ему в ладонь.
—У тебя запястье сломано. — Голос ее звучал тихо, но не дрожал.
—Это ненадолго.
Не успел он сделать первый жадный глоток, как на кухню влетел Кэл. При взгляде на Фокса он выругался.
—Лейла, принеси воду и чистые полотенца — его нужно протереть. — Кэл присел на корточки, положил руку на бедро Фокса.
—Сильно досталось?
—Давно такого не было.
—Нэппер?
—Косвенно.
—Куин. — Кэл не отрывал взгляда от Фокса. — Позвони Гейджу. Если он еще не выехал, скажи, пусть поторопится.
—Я делаю лед. — Она достала контейнер со льдом из холодильника. — Сибил.
—Я позвоню. — Но сначала она склонилась к Фоксу и коснулась губами его окровавленной щеки. — Мы тебе поможем, малыш.
Лейла принесла воду и губку.
—Ему больно. Может, нужно обезболивающее?
—Боль нужно пережить, использовать ее. — Кэл не отрывал взгляда от Фокса. — Что у тебя?
—Ребра, с левой стороны. Три штуки. Одно срослось, другие в процессе.
—Хорошо.
—Нечего им тут делать, — сквозь зубы процедил Фокс, сражаясь с новым приступом боли. — Скажи им, пусть уйдут.
—Никуда мы не уйдем. — Аккуратными, ловкими движениями Лейла протирала холодной влажной губкой лицо Фокса.
—Вот, милый. — Куин приложила пакет со льдом к заплывшему глазу.
—Я дозвонилась ему на сотовый, — сообщила вернувшаяся на кухню Сибил. — Он уже в городе. Будет с минуты на минуту. — Она остановилась и, несмотря на ужас, который вызывал у нее вид Фокса, с восхищением смотрела, как бледнеют синяки на его шее.
—Он повредил мне что-то внутри, — с трудом проговорил Фокс. — Не могу сосредоточиться и понять, что именно. Внутреннее кровотечение. И сотрясение мозга. Мысли путаются.
Кэл по-прежнему смотрел в лицо Фокса.
—Сначала сотрясение. Остальное потом.
—Пытаюсь.
—Дайте мне. — Лейла сунула окровавленную губку в руки Сибил и опустилась на колени у ног Фокса. — Я увижу, если ты позволишь. Но нужно, чтобы ты открылся. Дай мне почувствовать твою боль, Фокс, и я помогу сосредоточиться на ней, победить ее. Мы связаны. Я могу помочь.
—Только не паникуй — иначе ничего не выйдет. Помни об этом. — Он закрыл глаза и убрал все барьеры. — Только голова. С остальным я потом справлюсь сам.
Фокс чувствовал ее шок, ужас, сострадание. Потом теплая, мягкая волна. Лейла вела его туда, куда требовалось, как несколько минут назад вела к стулу.
Там во всей своей ярости бушевала боль, чудовище с острыми зубами и жалящими кинжалами когтей. Они впивались в его тело, рвали и кусали. На мгновение он отшатнулся, попятился, но Лейла вела его вперед.
Чьи-то пальцы сомкнулись на его вспотевшем кулаке, и Фокс понял, что это Гейдж.
Он раскрылся перед собой, перед всеми и сделал то, что должен, — оседлал боль, этого обезумевшего дикого зверя. Когда боль немного отступила и Фокс снова мог говорить, на коже выступили капельки пота.
—Теперь притормози, — сказал он Лейле. — Слишком много сразу. И слишком быстро.
Боль направляла его. Кости, мышцы, внутренние органы. Он держал за руки Гейджа и Кэла, нисколько не стыдясь этого. Когда худшее осталось позади и Фокс впервые смог свободно вздохнуть, он остановился. С остальным он справится сам.
—Порядок. Все в порядке.
—По твоему виду не скажешь. — По щекам Сибил текли слезы.
—Осталось только внешнее. Само заживет.
Сибил кивнула, и Фокс перевел взгляд на Лейлу.
Глаза у нее блестели, но — к его облегчению — слез не было.
—Спасибо.
—Кто тебя так?
—Интересный вопрос. — Гейдж выпрямился и отошел к плите; голос его звучал хрипло. — И второй: когда мы вышибем из него дух?
—Я бы хотела в этом участвовать. — Сибил сама налила кофе Гейджу и крепко сжала его руку.
—Блок, — ответил Фокс, пока Куин чистой водой протирала заживающие порезы и раны на его лице.
—Блок Колер? — Гейдж оторвал взгляд от своей ладони, все еще теплой от прикосновения Сибил, которая уже отодвинулась от него. — Какого черта?
—Нэппер убедил его, что я трахаю его жену.
—Нужно быть полным дураком, чтобы поверить этой сволочи, — видимо, Блок такой и есть. Нет, я могу представить, что он поверил и стал задираться, даже попытался тебя ударить. Но послушай, братишка, он же чуть тебя не убил. Это не просто...
Фокс сумел сделать маленький, медленный глоток колы. Кэл догадался.
—Да, он был там. Маленький ублюдок. На другой стороне улицы. Я его сначала не заметил, потому что почувствовал, что Блок хочет сделать из меня котлету, и все внимание сосредоточил на нем. Но потом увидел лицо Блока, его глаза. Настоящее безумие. Не подоспей Уэйн Хоубейкер, Блок бы меня убил. Я был бы уже трупом.
—Он становится сильнее. — Куин сжала плечо Кэла. — Демон становится сильнее.
—Как мы и предполагали. В этот раз все ускоряется. Ты сказал, что подоспел Уэйн. Что он сделал?
—Сначала я был в отключке. Когда пришел в себя, Блок уже сидел в его машине, в наручниках. Уэйн сказал, что ему пришлось вырубить Блока, чтобы оторвать от меня. Он — сам Уэйн — был в порядке. Озабочен, немного раздражен и здорово озадачен. Его это не коснулось.