Дворецкий слишком много знал Любимова Ксения

– Неслучаен, – снова кивнул Голубев. – Эксперты практически признали это. Видимо, что-то произошло с вентилем газового баллона…

– Так я и думал… – Эрик задумчиво уставился в окно.

– Опять «так и думал», – шепотом передразнил его Голубев.

Мариша обернулась и с любопытством посмотрела на следователя.

– Что смотришь? – с горечью поинтересовался он. – Та же самая история! В прошлый раз Эрик «так и думал», но ничего не говорил. И сейчас то же самое. Почему бы ему раньше не сказать, о чем он думает, а?

– Методы у него такие! – серьезно ответила Мариша и отвернулась, чтобы не рассмеяться.

Ей было жаль Голубева. Тот всегда смотрелся очень бледненько на фоне Эрика. А когда начинал обижаться, то выглядел мальчишкой-подростком, которого взрослые учат, как себя вести, а он сопротивляется изо всех сил, пытаясь показать, какой он уже взрослый. Ну как над таким не посмеяться! Правда, если она сейчас себе это позволит, то Голубев обидится еще и на нее. И каковы будут последствия – неизвестно. Вдруг он запретит ей участвовать в расследовании?

– Не дуйся, – шепнула она ему. – Ты же знаешь Эрика. Он сам себе на уме. Даже я не знаю о его мыслях и планах.

– Что значит «даже я»? Тебе вообще об этом не положено знать! Ты с нами ездишь только в порядке исключения! Или у вас какие-то особые отношения? – насторожился Голубев.

Мариша прикусила язык. И в самом деле, что значит «даже я»? Кто она ему? Просто подруга! Он ей ничем не обязан и в свои дела не посвящает. Она и не должна ничего знать!

Около ворот артемьевского дома их ждал сюрприз – в виде семейства Зотовых в полном составе.

– Кто их сюда приглашал? – поинтересовался Голубев, с тоской поглядывая в окно.

– Не я! – покачал головой Эрик, и мужчины дружно посмотрели на Маришу.

– Что вы на меня смотрите, я даже не разговаривала с ними!

– Настя… – протянул Эрик. – Кроме нее, больше некому.

– А я-то радовался, что они меня не допекают! – с горечью произнес следователь. – Конечно! Зачем им разговаривать со мной и получать от ворот поворот, когда есть более легкий вариант!

– Не стони! Ты же все равно хотел еще раз осмотреть дом вместе с ними.

– Хотел, но в удобное для меня время!

– Ничего страшного, зато не придется никого ждать. Вот они, на месте, в полном составе.

Мариша обратила внимание, что Курицын опять держался особняком. Какой-то он ненастоящий, – пронеслось у нее в голове. – Будто что-то держит в себе. И никому ни о чем не говорит. Интересно, Марго знает, о чем он думает, или ее он тоже не допускает в свои мысли?

– Ну и как это называется? – закричала Ольга, едва Голубев вышел из машины.

– Тише, тише, не кричите, – отступил он назад.

– То есть как это не кричите? Вы нашли деньги, а мы об этом узнаем в последнюю очередь?

– Ну, допустим, денег мы не нашли. Так… Одну пачку. Мы всего лишь нашли место, где они были спрятаны.

– А разве этого мало, чтобы поставить нас в известность? Вы даже Марго не разрешили осмотреть тайник, хотя она была практически на месте!

– Ольга, успокойтесь! – повысил голос следователь. – Есть некоторые вопросы, касающиеся следствия, которые мы должны выяснить в первую очередь. И только потом информировать заинтересованных лиц.

– И когда же вы собирались нам обо всем сообщить?

– Сегодня и собирались!

– Я вижу! Сами приехали осматривать домик, а нам не сказали ни слова!

– Предположим, мы приехали сюда по другому поводу.

– По какому же?

– Я не обязан перед вами отчитываться! – рассердился Голубев.

– Еще как обязаны! Я наняла господина Петрова, чтобы он нашел мои деньги!

– А что, вас только деньги интересуют?

– Представьте себе – да!!!

– А как же ваш дядя? Вам неинтересно, почему он погиб?

– Почему, почему… дяди уже нет! И денег тоже нет! На что я буду жить? Когда был жив дядя, я всегда могла на него рассчитывать, а теперь что? Ни дяди, ни денег!

– Вы хоть любили своего дядю? – устало спросил Голубев разошедшуюся Ольгу.

– Конечно, любила… – вдруг сникла она. – Вы знаете, как мы жили после смерти мамы? Голодали, ходили в обносках… А тут вдруг дядя! Да он подарил нам сказку! Я до сих пор иногда не верю, что все это случилось с нами! – Ольга всхлипнула.

– Смотри-ка, даже у нее, оказывается, есть сердце! – пробормотала Мариша еле слышно себе под нос.

Но Эрик все равно услышал ее.

– Сердце со встроенным калькулятором, – усмехнулся он.

– Не надо, не ерничай, мне кажется, она сейчас говорит искренне.

– Я тоже так считаю. Но одно другому не мешает.

– Так, господа! – повысил голос Голубев. – Я попрошу вас пока остаться здесь. Мы побеседуем с одной особой, а потом вернемся сюда и все вместе еще раз осмотрим домик. Кстати, Маргарита, вы звонили Римме?

– Звонила. И вчера, и сегодня. Телефон не отвечает. Наверное, батарейка села. Она всегда забывает его зарядить.

– Идемте, – распорядился следователь и направился к Римминому дому.

Шагать было недалеко. Расстояние в пару сотен метров они преодолели за несколько минут. Марго увязалась за ними, настаивая, что Римма ее подруга и она быстрее ее разговорит. Голубев остановился около уже знакомых ворот и нажал на звонок. Как и вчера, ответом им была тишина.

– Она сошла с ума! – рассерженно воскликнула Марго. – Знает же, что должна с вами поговорить, и бегает невесть где! Я сейчас позвоню ей на работу.

– Подождите, – остановил ее Эрик, когда Марго уже принялась набирать телефонный номер.

Он подошел к забору, подпрыгнул и легко подтянулся. Даже под курткой были видны его напрягшиеся бицепсы, и Мариша невольно им залюбовалась.

– У вашей подруги какая машина? – спросил он, оборачиваясь к Марго. – Красная малолитражка?

– Да. Она там?

– Машина на месте.

– Значит, Римка спит. Как всегда, вставила в уши затычки и отрывается после вчерашнего.

– Голубев, сможешь подтянуться? – тихо спросил сыщик, глядя в сторону дома.

– Зачем? Мы с тобой влезем на чужой участок, а потом хозяйка предъявит нам обвинение в незаконном проникновении на чужую территорию.

Эрик махнул рукой, влез на забор и спрыгнул во двор. Через пару минут ворота открылись, и сыщик пригласил их войти.

– Да черт с ней, с этой Риммой, Эрик! – раздраженно сказал Голубев. – Потом поговорим. Лучше пошли отсюда, а то потом проблем не оберешься.

– И все же давай посмотрим внутри, – сыщик настойчиво потянул его за рукав.

– Да не пойду я! – начал возмущаться следователь, но, взглянув на его хмурое лицо, сменил гнев на милость.

– Ладно, но отвечать будете вы! Марго, вы идете с нами. Если ваша подруга испугается, то вы ей все объясните.

– Я думаю, она не испугается, – тихо произнес сыщик, и у Мариши по спине пробежал холодок.

Он быстро подошел к входной двери и нажал на ручку. Дверь тихо открылась.

– Странно, Римка всегда запирала дверь, – немного побледнев, заметила Маргарита.

– Где она обычно бывает, ведите, – приказал сыщик.

Марго с опаской вошла в дом. Мариша, не выдержав, направилась за ними. Ей было немного жутко стоять здесь одной. Не дойдя до двери пары метров, она вдруг услышала жуткий крик Маргариты. Девушка кричала, не переставая, словно заведенная, и, преодолевая страх, Мариша, побежала вперед. Внутренний голос говорил ей: не ходи туда, не надо. А в сознании билась другая мысль – она должна быть там, чтобы поддержать Марго, если ей понадобится ее помощь.

Первое, что увидела Мариша, ворвавшись в комнату, – это Римму с удавкой на шее и Марго, осевшую на пол рядом с ней. Мариша не могла оторвать взгляда от незнакомой ей девушки. Еще вчера она была веселой и жизнерадостной, но сегодня на ее некогда симпатичное лицо было жутко смотреть. Было видно, что девушка сопротивлялась, потому что ковер вокруг был сдвинут, пуфик перевернут, лампа разбита. Мариша сделала над собой усилие и оторвала взгляд от ужасного зрелища. Она бросилась к Маргарите и крепко обняла ее.

– Пойдем сядем на диван, – принялась уговаривать она. – Не нужно здесь находиться.

– Я не хочу! – громко кричала та. – Я хочу поговорить с Риммой! Отпусти меня!

– Не кричи, – ласково говорила ей Мариша, – пойдем в сторонку, я принесу тебе воды!

– Не нужна мне вода. Мне нужна моя подруга! Скажите ей, чтобы она перестала притворяться, мне страшно!

– Голубев, вызывай бригаду и «Скорую», – приказал Эрик, бегло оглядывая помещение.

– Зачем «Скорую»? У нас свои специалисты.

– «Скорую» для Маргариты. Мне кажется, у нее истерика.

Следователь отошел в сторону и принялся терзать телефон. Маргарите становилось все хуже и хуже. Мариша пыталась успокоить ее, но получалось это довольно плохо. Марго брыкалась, вырывалась из Маришиных рук и все еще пыталась подбежать к подруге. У Мариши практически не осталось сил, чтобы удерживать девушку. Внезапно та еще раз сильно дернулась и осела на диван.

– Что с ней? – испуганно закричала Мариша.

– Перенервничала, – сказал Эрик, посмотрев на Марго. – Сейчас врачи приедут и приведут ее в чувство.

– Фу, – выдохнула Мариша и попыталась восстановить дыхание.

После борьбы с Маргаритой у нее сильно стучало сердце, а перед глазами прыгали черные точки. Она упорно старалась не смотреть на мертвую девушку, но глаза то и дело подбирались к распростертому телу.

Только сейчас она задала себе вопрос: а что здесь случилось? Кто задушил Римму? За что? И сама же себе ответила: Римма знала убийцу Зеленского. Она могла его назвать.

Мариша тупо уставилась в стену и принялась двигаться из стороны в сторону, словно маятник. Но кто знал, что она может опознать убийцу? Кто? Кто?? Кто??? Зотовы, Настя и Антон Хлопковы, полицейские, которые приняли вызов, Эрик с Голубевым… Стоп! Она поехала не в ту сторону. Эрик и Голубев здесь однозначно ни при чем. Она тоже не убивала эту девушку… Ну вот, опять! Конечно же, она ее не убивала. Но тогда кто? Выбор у нее невелик. Всего с десяток человек знали о том, что Римма видела человека, выходящего из дома Артемьева. Но тогда почему не убили Анну? Она тоже его видела! Или убийца не знал о том, что за ним наблюдала Анна? А теперь убивать ее уже поздно, она все рассказала.

На улице послышался звук сирены, и Мариша очнулась от своих мыслей. В гостиную быстрыми шагами вошел врач и сразу попятился, увидев тело.

– А мне сказали, что у девушки истерика, – проблеял он, делая еще несколько шагов назад.

Врач был совсем молоденьким парнишкой, и Марише стало его жаль. Наверное, он впервые встречается с таким ужасным зрелищем.

– Подойдите сюда, – махнула она ему рукой.

Он испуганно обошел диван и уставился на Марго, которая по-прежнему не подавала признаков жизни.

– Она в порядке, просто сознание потеряла, – пояснила Мариша, подталкивая врача к дивану.

Тот уже взял себя в руки, открыл свой чемоданчик и достал стетоскоп.

– А вы кто будете? – поинтересовался он, прослушивая Марго. – Нужно бы полицию вызвать.

– Мы и есть полиция, – отозвался Голубев, входя в комнату.

Он достал из кармана корочки и показал их доктору.

– Тогда все в порядке, – успокоился тот. – Мне осмотреть ту, другую девушку или…

– У нас свой специалист, – успокоил его следователь, и врач заметно повеселел.

Он достал нашатырный спирт и поводил им перед носом у Марго.

Она застонала и открыла глаза.

– Где я? – еле слышно спросила она. – У Римки? А где она сама? Я второй день не могу до нее до-звониться.

Марго попыталась встать, но доктор твердой рукой уложил ее обратно на диван.

– Лежите, лежите, вам стало плохо, и вы потеряли сознание. Нужно еще немного отдохнуть. Сейчас я сделаю вам укольчик, и вы будете себя чувствовать гораздо лучше.

– Не надо, я боюсь уколов…

– Не нужно ничего бояться. Закройте глаза и глубоко дышите.

Он ловко поставил ей укол, и Марго расслабилась. Ее дыхание стало ровнее и глубже, девушку перестало знобить, а взгляд стал более спокойным и безмятежным.

Мариша взяла ее за руку и тихонько погладила. Ей было невероятно жаль Марго. Видимо, они были очень близки с Риммой, раз она так отреагировала на ее смерть. Мариша присмотрелась к девушке. На ее лицо стал возвращаться румянец, и врач удовлетворенно кивнул.

– Что ж, раз моя помощь больше никому не нужна, я отбываю! Я напишу вам, какие лекарства дал вашей подруге, если будут вопросы, покажете эту бумагу.

Она кивнула, положила листок в карман и взяла Марго за руку. «Все-таки Маргарита очень хороший человек, – принялась размышлять Мариша. – Она искренняя, открытая и в то же время очень ранимая… Такие чувства, которые продемонстрировала Марго, никогда не сыграешь! Именно поэтому так важно, когда люди ведут себя искренне. Сразу видно, кто из них думает сердцем, а кто – только притворяется».

Мариша нахмурилась. Какие-то мысли, касающиеся искренности и переживаний, царапнули ее и засели в голове неприятным осадком. Или это касалось актерства и игры? Кто-то недавно говорил по поводу хорошего актерского мастерства. Вот только по поводу чего шел этот разговор? О ком шла речь?

Но чем больше Мариша думала, тем меньше она могла что-то вспомнить. Словно какой-то стопор тормозил ее мыслительный процесс.

«Ладно, – решила она, – потом вспомню. Сейчас совершенно не до этого. Нужно смотреть за Маргаритой. Как бы она не наделала глупостей».

Неожиданно раздался громкий звонок, и Мариша вздрогнула. Кто бы это мог быть? Эрик открыл входную дверь, и на пороге возникла Анна.

– Что случилось? – громко спросила она, забегая в гостиную. – Ой! – Она зажала рот рукой и вытаращила глаза. – А я хотела узнать, что с Риммой, все ли в порядке… – совсем тихо произнесла женщина и беспомощно посмотрела по сторонам.

– Как видите, не все, – отозвался Эрик, хмуро разглядывая любопытную соседку. – А откуда вы узнали, что у Риммы проблемы?

– Так я же видела «Скорую», – пробормотала она, пятясь назад. – Вот и пришла посмотреть. Я ведь присматриваю за Риммусей – если это можно так назвать.

– Как это присматриваете?

– Понимаете, ее мать – моя давняя подруга. Когда Римма захотела жить отдельно, причем именно за городом, та прибежала ко мне за советом, что ей предпринять. Родители понимали, что дочка выросла и хочет самостоятельности, но оставить ее «где-то в лесу», как выразилась ее мать, они не могли. Тогда я привезла ее в этот поселок, где уже благополучно жила, и показала ей этот «лес». В общем, отец построил ей здесь дом, а меня попросили за ней приглядывать. На всякий случай. Вот я и присмотрела… И зачем я только привезла ее в этот поселок! – Женщина упала в кресло и громко зарыдала.

– Успокойтесь, – Мариша обняла Анну за плечи и повернула к себе. – Вы ни в чем не виноваты! Вы же не знали, что так получится.

– Виновата! Еще как виновата! И зачем я только уговаривала Аллу! Видимо, материнское сердце что-то чувствовало!

– Анна, и в самом деле, успокойтесь! – строго проговорил подошедший Эрик. – Вы здесь абсолютно ни при чем. А матери просто не хотелось отпускать дочь, вот она и волновалась. Скажите лучше, вы никого не видели вчера или сегодня около ее дома?

– А когда именно произошло это убийство?

– Пока не знаем, ждем эксперта.

– Ничего не видела! Из моих окон Риммин участок не просматривается. Сами видите, он у нее последний. Если кто и видел, то вон из того дома напротив, – и Анна показала рукой через дорогу.

Эрик проводил взглядом ее жест. Это был единственный дом, где следственной группе не открыли дверь. Хотя в доме явно кто-то находился. Эрик ясно видел легкое движение за занавеской.

– А кто, вы говорите, там живет? – Он снова повернулся к Анне.

– Понятия не имею, – пожала она плечами. – Я только знаю, что этот дом сдают. Мужчина какой-то. Может быть, инженер. Послушайте! – Она схватила Эрика за руку. – А вы не могли бы сами сообщить ее родителям? Я не смогу… – Она всхлипнула и уткнулась в ладони.

– Конечно, мы сообщим. Только вы возьмите себя в руки. Сейчас нам всем необходимо быть предельно собранными.

– Кто же ее мог убить? Сначала Зеленский, потом Римма… А может, в поселке завелся маньяк? – И она со страхом посмотрела на сыщика.

– Не говорите глупости, – устало сказал подошедший Голубев. – Маньяки убивают исходя из собственных больных соображений. А здесь явно прослеживается какая-то схема.

– Но Римму-то почему убили? Она не имела никакого отношения к Артемьеву и Зеленскому. Они даже не были близко знакомы. Ведь не из-за того же, что она видела, как кто-то выходил с их участка?

– А что вы об этом знаете? – насторожился Эрик.

– Все, что она рассказывала. Мы встретились вчера утром на пятачке, обсудили последние события. Я рассказала, что видела кого-то на участке Артемьева, только не поняла, кто это был. Римма тут же приняла загадочный вид и сказала, что тоже видела человека. И даже, как ей кажется, узнала его. Она позвонила в полицию, но там от нее отмахнулись. Тогда она позвонила Маргарите Зотовой. Но той, видимо, это тоже было неинтересно. Тогда девушка обиделась и решила, что никому ничего больше не скажет!

– И кто это слышал? – мрачно поинтересовался Голубев, уже примерно зная ответ.

– Да многие… Пятачок – это место возле местного магазина. Те, кто идут в магазин, останавливаются на этом пятачке и обсуждают последние новости.

– А если кто-то не был в магазине и не слушал новостей, – подхватил Эрик, – то их разнесут уборщицы, электрики и прочие. Я правильно понимаю?

– Да, так оно и есть! – растерянно кивнула женщина. – Но какое это имеет отношение к Римме?

– Самое прямое. Кто-то поверил, что она действительно узнала этого человека.

«Дело усложняется! – приуныла Мариша, разглядывая женщину. – Сначала я считала, что людей, знавших о том, что Римма видела ночного посетителя, всего десяток. А теперь, оказывается, их гораздо больше! Ну и кого теперь подозревать?»

Эрик отошел к окну и принялся что-то шепотом объяснять Голубеву. Анна немного успокоилась и изредка косилась на тело Риммы. Мариша наблюдала за женщиной из-под ресниц. Маргарита спала, или, по крайней мере, делала вид, что спит. В доме воцарилось спокойствие. Мариша тоже немного успокоилась и взяла себя в руки. Увы, но роль сыщика часто сопряжена с такими печальными моментами. И ей нужно доказать Эрику, что она вполне годится для этой роли.

Анна по-прежнему сидела тихо. Мариша наблюдала за всеми из своего уголка. Но что это? Лицо Анны вдруг озарила широкая усмешка, и на мгновение ее взгляд стал одновременно и злым, и удовлетворенным. Как у сытого крокодила. Правда, длилось это только миг. Уже через секунду в глазах женщины снова поселилась скорбь.

Мариша уставилась на Анну. Неужели это было на самом деле? Но откуда в женщине такие странные эмоции? Однако сколько Мариша ни вглядывалась в ее лицо, кроме горя и искренней печали, она так ничего и не заметила.

«Неужели мне показалось? – промелькнуло у Мариши в голове. – Все может быть. Освещение здесь не очень. Да, скорее всего, показалось. Анна хорошая, отзывчивая женщина. Какие у нее могут быть причины желать смерти дочери своей подруги? Да никаких! Я уже начинаю видеть то, чего на самом деле нет!»

– Наконец-то! – воскликнул Голубев, завидев полицейские автомобили, и пошел открывать дверь. Уже через минуту от спокойствия не осталось и следа. Судебный врач осматривал тело, несколько человек прочесывали комнату в поисках улик, и каждый из них время от времени украдкой поглядывал на Эрика. А тот, казалось, совсем не обращал на это внимания. Он тихонько переговаривался с Голубевым и давал некоторые указания.

– Маришка, так это правда? – услышала она позади себя сдавленный голос и обернулась.

Маргарита Зотова с трудом поднялась на диване и с ужасом оглядывала комнату.

– Правда, – тихо отозвалась она.

– Но почему? За что?

– Скорее всего, за то, что она видела какого-то человека на участке Артемьева.

– А ведь она звонила мне по этому поводу, – всхлипнула девушка. – Если бы я ее слушала внимательнее, она была бы сейчас жива! А я, видите ли, очень хотела спать! Эгоистка! – И она снова всхлипнула.

– Не вини себя, ты здесь ни при чем. Ведь не ты ее убила, правда?

Маргарита как-то странно поглядела на Маришу и сжала кулаки.

– Это я ее убила. Я! Я!! Я!!! – И девушку снова затрясло.

– Как же ты ее убила, деточка? – мягко спросила подошедшая Анна.

– Я не стала ее слушать, когда она мне звонила. А ведь если бы она назвала мне имя того человека, то…

– То вы могли бы разделить эту участь, – закончила за нее женщина. – Об этом ты не подумала?

Марго подняла на нее глаза. Похоже, такая мысль не приходила ей в голову.

– Вы считаете, что и меня могли бы… – Она не закончила свой вопрос.

– Да, могли бы. А ты и в самом деле не знаешь человека, которого видела Римма?

И снова Марише показалось, что в голосе Анны проскользнули пытливые нотки.

– Откуда? Мы с ней так и не поговорили после ее звонка. Должны были встретиться вчера, но не застали ее дома. А сегодня…

– Не переживай, – Анна обняла Маргариту. – Ты ни в чем не виновата. Как ты могла предусмотреть эту ситуацию? Пусть себя винит тот, у кого поднялась рука на Риммусю!

И вновь Марише послышались неискренние нотки в голосе Анны. А может быть… Мариша даже задохнулась от мысли, пришедшей ей в голову. А вдруг в этом деле замешана Анна? Что, если она никого не видела? И сказала об этом только для того, чтобы отвести от себя подозрения?

Она взглянула в сторону Эрика. Тот беседовал с доктором, который только что закончил осмотр тела Риммы. Она встала с дивана и подошла к мужчинам. Доктор покосился на девушку и вопросительно взглянул на Эрика. Тот едва заметно кивнул, и доктор продолжил прерванный разговор.

– Прошли почти сутки, как ее задушили.

– Вы уверены?

– Практически – да. Конечно, в лаборатории я еще уточню некоторые моменты, но с большой долей уверенности могу сказать, что с момента смерти прошло как минимум двадцать часов.

– Значит, вчера, когда мы к ней приезжали… – начала Мариша, но закончить фразу не смогла. В горле образовался комок, и она еле сдержалась, чтобы не заплакать.

– Да, вчера в шесть вечера она уже была мертва, – закончил за нее врач.

Мариша перевела на Эрика беспомощный взгляд и вдруг ощутила ужасную, нечеловеческую усталость. Да что же это за работа такая! Каждый день какой-нибудь «сюрприз»! Если случится что-нибудь еще – она сойдет с ума!

– Хочешь, я отвезу тебя домой? – поймав ее взгляд, предложил Эрик.

– Нет, не хочу тебя отвлекать. Работай, я подожду.

– Смотри… Ты точно в порядке?

Доктор, ни слова не говоря, взял Маришу за запястье и около минуты держал ее за руку. Затем оттянул веки и заглянул в глаза.

– Пульс немного учащенный, – наконец констатировал он, – но, в общем, состояние удовлетворительное.

– Посиди на диване с Марго, хорошо? – попросил Эрик. – Ей может понадобиться поддержка.

– Хорошо! – кивнула она. – Послушай, я хочу тебе кое-что сказать, – вдруг решилась она.

– Что? – спросил он, отойдя в сторону.

– Мне кажется, Анна говорит неправду. Ты не думаешь, что она могла придумать того мужчину на участке у Артемьева?

– Почему ты так считаешь? – настороженно спросил Эрик, взгляд которого сразу стал жестким и цепким.

– Мне так показалось…

– Что значит показалось? В таких делах одних подозрений мало. Нужны факты.

– У нее такой взгляд…

– Какой такой?

– Не соответствующий тому, что она говорит.

– Поясни.

– Ну, например, она плачет по поводу Риммы и в то же время смотрит как-то хитро, с удовлетворением, что ли… И потом, Римму убили за то, что она видела кого-то, а Анна-то жива!

– Проверим, – кивнул он. – Ты поменьше об этом болтай. Как видишь, человек, совершивший эти убийства, решительный и скорый на расправу. Его ничего не останавливает. Поэтому говори только по существу, хорошо?

– Эрик, мы заканчиваем здесь, – сообщил Голубев, подходя к сыщику. – Ты все осмотрел?

– Да, все. Помоги Маргарите выйти из дома. И Анну не забудь. Кстати, попроси ее никуда не уходить. Мы с ней еще побеседуем.

– Хорошо, – кивнул Голубев и направился раздавать указания.

Мариша подошла к дивану и подала руку Марго.

– Пойдем, нужно отсюда уходить.

– А как же Римма? – Девушка подняла на Маришу заплаканные глаза.

– Ее сейчас увезут, а дом опечатают.

Маргарита с трудом встала с дивана и буквально рухнула на Маришу.

– Прости, у меня закружилась голова.

– Ничего, опирайся на меня, если тебе не очень хорошо.

– Может, пойдем ко мне? – предложила Анна. – Я чайник поставлю. У меня и коньячок есть. Нужно же прийти в себя.

– Спасибо, может немного позже, – твердо ответила Мариша и повела Маргариту к выходу.

Девушка все время оглядывалась и смахивала с глаз слезы. Они вышли во двор вместе со следственной бригадой. Голубев отдал последние указания и хмуро уставился на Маришу.

– Что-то у нас складываются нехорошие традиции, – заметил он, глядя на девушку тяжелым взглядом.

– Что ты имеешь в виду?

– Как только ты едешь с нами – мы обязательно находим труп! Поверь мне, за все годы работы я не встречал разом столько трупов, как за эти несколько дней.