Портрет смерти Робертс Нора
– Здравствуйте, лейтенант. Вам здесь что-то понадобилось?
– Даллас! – воскликнула Мэвис и раскинула руки. – Иди сюда, присоединяйся к компании!
Ева направилась к ней и увидела полотнище с надписью «ДОБРО ПОЖАЛОВАТЬ ДОМОЙ, СОММЕРСЕТ», растянутое между двумя шторами.
«На такое способна только Мэвис», – подумала Ева.
– Выпьешь что-нибудь? У нас есть шипучка со льдом. – Мэвис повернулась к старинному столику на колесах, уставленному блюдечками с колотым льдом и бутылками с газированной водой и сиропами. – Все безалкогольное, – добавила она, – потому что, как сама понимаешь, наш хичхайкер[4] еще слишком мал для крепких напитков.
– Как ты себя чувствуешь?
– Великолепно. Лучше не бывает. Мы с Леонардо узнали, что случилось с Соммерсетом. Бедная лапочка, – пробормотала она, повернулась к старику и поцеловала его в макушку.
При мысли о том, что Соммерсета кто-то может называть «лапочкой», у Евы отвисла челюсть.
– Поэтому мы взяли все, что было под рукой, и приехали составить ему компанию.
– Сегодня утром мы тоже были у врача, – сказал Леонардо, продолжая лучезарно улыбаться Мэвис.
На нем были широкие белые брюки и длинная просторная белая рубаха, реявшая вокруг внушительного тела и подчеркивавшая бронзово-дымчатый цвет его кожи. Волосы были собраны в «конский хвост», тоже розово-голубой, как у Мэвис, и так же украшенный колокольчиками.
– Что случилось? – Ева забыла про свое отвращение к этой комнате и подошла к Мэвис. – Что-то с ребенком?
– Нет, все в порядке, – ответила подруга. – Очередной осмотр, только и всего. И, представь себе, получили фотографии!
– Чьи фотографии?
– Ребенка! – Мэвис закатила голубые глаза. – Хочешь посмотреть?
– Гм-м… Вообще-то у меня…
– Я захватил их с собой. – Леонардо вынул папку из какой-то щели в рубашке. – Мы взяли только те, на которых не видны интимные места. Потому что еще не решили, хотим ли мы знать пол нашего ребенка.
– Ну да, конечно, все эти места достаточно интимны… – пробормотала Ева, показав на живот Мэвис.
– Он имеет в виду снимки, на которых видны половые органы ребенка.
– Ох… – От лица Евы отлила кровь. – О боже…
– Давай, давай посмотри на своего крестника. – Мэвис взяла у Леонардо папку и раскрыла ее. – Ну разве он не прелесть? Просто слов нет!
Ева увидела какую-то крошечную съежившуюся обезьянку с неправдоподобно большой головой.
– Ну надо же… – пролепетала потрясенная Ева.
– Глянь-ка, можно даже пальчики пересчитать.
По мнению Евы, это было еще отвратительнее. Что ребенок делает этими пальчиками, сидя в утробе?
– Леонардо хочет перевести самые удачные снимки на ткань и сшить мне несколько блузок. – Мэвис сложила розовые губки бантиком и послала Леонардо воздушный поцелуй.
– Замечательно. Это будет замечательно. – Занервничавшая Ева посмотрела поверх фотографий на Соммерсета. – Я зашла посмотреть, как тут дела.
– Позволь угостить тебя чем-нибудь холодным. – Леонардо потрепал Еву по плечу.
– Да, хорошо… А где Рорк?
– В спальне с медсестрой. Проверяет, все ли в порядке. Мы с Мэвис пока побудем у вас.
– Конечно, побудем! – В доказательство Мэвис села на ручку кресла Соммерсета. – Мы проведем в городе еще пару недель, так что, если хотите, сможем приезжать каждый день. Если вам будет грустно или одиноко, только позвоните, и я сразу примчусь. – Она взяла здоровую руку Соммерсета и погладила ее.
Ева залпом выпила протянутую Леонардо шипучку со льдом.
– Ну, я только посмотрю, не нужно ли что-нибудь Рорку, а потом уеду. Мне нужно поработать над… – Она осеклась, увидев Рорка, вышедшего из соседней комнаты.
– Добрый день, лейтенант. Я не был уверен, что вы сумеете выбраться.
– Я была по соседству. – Он измучен, подумала Ева. Другой бы ничего не заметил, но я слишком хорошо знаю его лицо… – У меня выдался свободный часок. Вот я и решила заехать и посмотреть, не требуется ли тебе помощь.
– Думаю, у нас все в порядке. Медсестра Спенс довольна здешними условиями.
Соммерсет коротко фыркнул.
– Больше всего она довольна возможностью торчать здесь, не ударяя палец о палец, несколько дней злить меня и получать за это неслыханные деньги.
– Раз так, можешь не волноваться, – любезно ответил Рорк. – Я вычту их из твоего жалованья.
– Не хочу, чтобы эта женщина вилась вокруг меня днем и ночью. Я прекрасно могу сам о себе позаботиться.
– Либо она, либо больница. – Любезный тон Рорка стал колючим. Ева прекрасно знала, что это значит.
– Кроме того, я сам знаю, как следует лечить переломы.
– Жаль, что в больнице ему не сделали клизму и не выкачали из него все дерьмо, – проворчала Ева прежде, чем Рорк успел открыть рот.
– Ева… – Рорк заскрипел зубами. – Перестань, прошу тебя!
– Ну что ж… – Женщине, вышедшей из спальни, было около пятидесяти. Розовую блузку и брюки прикрывал длинный белый халат. У нее была внушительная грудь и столь же выдающиеся бедра, круглое лицо и волосы цвета имбиря, собранные на затылке.
Голос у нее был резкий, а тон увещевающий и фальшиво жизнерадостный, как у профессиональных сиделок и начинающих полицейских.
– Компания – дело хорошее, но нам пора спать.
– Мадам! – Голос Соммерсета стал колючим, как проволока. – Нам спать не пора.
– А сегодня придется, – невозмутимо ответила женщина. – Сначала мертвый час, а потом сеанс физиотерапии.
– Ева, это медсестра Спенс. Она несколько дней будет ухаживать за Соммерсетом. Мисс Спенс, это моя жена, лейтенант Даллас.
– Ах да, женщина-полицейский… Как интересно! – Она подошла к Еве и с жаром пожала ей руку. «Рука у нее мягкая, – подумала Ева, – но хватка как у борца». – Вы можете быть совершенно спокойны. Мистер Соммерсет попал в хорошие руки.
– Не сомневаюсь… Что ж, кажется, нам пора.
– Лично я не собираюсь ложиться в постель, как какой-нибудь дошкольник. Не хочу, чтобы меня кормили с ложечки и причитали надо мной, как эта… особа! – проворчал Соммерсет. – Если я не могу найти покоя в собственной квартире, то уеду куда-нибудь в другое место!
– Послушайте, Соммерсет… – Мэвис, все еще сидевшая на ручке его кресла, погладила старика по голове. – Это ведь всего на несколько дней.
– Я уже сказал все, что об этом думаю. – Соммерсет поджал губы и сердито посмотрел на Рорка.
– И я тоже, – ответил Рорк. – А поскольку ты живешь под моей крышей и находишься у меня на службе, я…
– Это можно исправить.
– Скатертью дорога!
Еву заставила шагнуть вперед не эта фраза (прозвучавшая в ее ушах музыкой), а сильный ирландский акцент, говоривший о том, что Рорк готов взорваться.
– О'кей. Все выйдите отсюда. И вы в первую очередь. – Она указала на Спенс.
– Я не…
– Вы в первую очередь, – повторила Ева тоном, от которого бросало в дрожь даже старых полицейских. – Немедленно! Мэвис, Леонардо, оставьте нас на минутку.
– Ладно. – Мэвис наклонилась и поцеловала Соммерсета в щеку. – Все будет хорошо, лапочка.
– И ты тоже. – Ева показала пальцем на Рорка. – На выход.
Его синие глаза потемнели.
– Прости, не понял!
– Я велела очистить помещение. Можешь спуститься в спортзал и поколотить андроида или пойти к себе в кабинет и купить Гренландию. После этого тебе сильно полегчает. Ступай, – сказала она и чувствительно ткнула Рорка в спину.
– Отлично! – бросил он. – Я ухожу. Грызитесь сколько влезет. Надеюсь, до перестрелки не дойдет.
Рорк ушел, хлопнув дверью.
Мрачный Соммерсет скрестил руки на груди и откинулся на спинку кресла. Деваться ему было некуда.
– Мне нечего вам сказать.
– Вот и хорошо! – Ева кивнула. – Продолжайте молчать. Лично я и пальцем не пошевелила бы, если бы вы уехали отсюда прямо в кресле и попали под максибус. Но Рорку не все равно. Сколько он на вас потратил? – Она посмотрела на наручные часы. – Около тридцати часов. Он переживал за вас, старался сделать так, чтобы вы были довольны, – если такое вообще возможно. Вы напугали его, а Рорка напугать не так легко.
– Я не думаю…
– Молчите! Вы не хотите в больницу. О'кей, тут я вас понимаю. Вы не хотите иметь дело с медсестрой…
– Черт побери, она все время улыбается!
– Ничего, скоро перестанет. Вы ее живо отучите. Мне она тоже не нравится. Но если я по возвращении с работы увижу, что вы оба расстраиваете Рорка, то быстро положу этому конец.
– Ему нет нужды расстраиваться из-за меня.
– Может быть, но расстраиваться он будет, и вы прекрасно это знаете. Он любит вас. И ужасно переживает, если человеку, которого он любит, плохо.
Соммерсет открыл рот, потом закрыл его и вздохнул.
– Вы правы. Мне очень не хочется это признавать, но вы правы. – Он ударил кулаком по подлокотнику кресла. – Просто я терпеть не могу, когда за мной ухаживают!
– Я вас не осуждаю… У вас здесь есть спиртное? Я имею в виду спиртные напитки.
– Может быть. – Соммерсет нахмурился. – А что?
– Думаю, Спенс собирается реквизировать все ваши запасы. Если бы мне пришлось иметь с ней дело, видеть ее лживую улыбку и слышать ее щебетание, я треснула бы ее по голове бутылкой и заставила замолчать.
Услышав сдавленный смешок, Ева сунула руки в карманы и пристально посмотрела на Соммерсета.
– На случай, если вам захочется сделать то же самое, бутылка должна лежать у вас под кроватью. Там она ее вряд ли найдет.
Соммерсет слегка раздвинул плотно сжатые губы.
– Отличная мысль. Благодарю вас.
– Не за что. Сейчас я позову ее, и вы с ней сможете поспать.
– Лейтенант… – окликнул Соммерсет, когда она пошла к двери.
– Что?
– Она прогонит отсюда кота.
Ева обернулась и увидела, что смущенный Соммерсет слегка покраснел. Она тоже смутилась.
– А вы хотите, чтобы Галахад был с вами?
– Я не понимаю, почему его надо выставлять отсюда.
– Я это улажу. Достаньте бутылку, – сказала Ева. – Я задержу ее на несколько минут, чтобы вы могли побыть в одиночестве.
Выходя за дверь, она услышала скрип колес.
Она прошла на кухню и увидела, что Рорк уговаривает Спенс. Эта женщина все еще улыбалась, но в ее улыбке было что-то пугающее.
– Дайте ему пару минут, чтобы прийти в себя, – сказала Ева и направилась к кофейнику. – Он хочет, чтобы кот был с ним.
– Я бы предпочла, чтобы помещение было стерильным… – начала Спенс.
– Он хочет, чтобы кот был с ним, – бесстрастно повторила Ева и сама одарила медсестру улыбкой, от которой у задержанных бежали по спине мурашки. – А вам следовало бы говорить с ним другим тоном. Ворковать с ним не имеет смысла. Во время Городских войн он был фельдшером и привык подчиняться приказам. Вам придется нелегко, Спенс. От души сочувствую. – Она подняла кружку. – Когда захотите сделать перерыв, чтобы постучать головой о стену, дадите нам знать.
– Что ж, ладно. – Спенс расправила плечи. – Я пошла к пациенту.
Когда Спенс ушла с кухни, Рорк забрал у Евы кружку и залпом выпил.
– Ты справилась с ней куда искуснее, чем я.
– Я не привыкла ходить вокруг да около. Предпочитаю говорить прямо. Где Мэвис и Леонардо?
– Я предложил им поплавать в бассейне. Они хотят остаться и развлекать Соммерсета во время сеанса физиотерапии. Ты не представляешь, как я им благодарен. Если бы они не ждали ребенка, я бы, наверно, купил его им. – Он потер занывшую шею. – Расскажешь мне, о чем у вас шла речь?
– Нет.
– А он?
– Тоже. Я возвращаюсь на работу. Советую и тебе сделать то же самое. Пусть пыль немного уляжется… Да, и прими таблетку от головной боли. – Она улыбнулась. – Говорю это с величайшим удовольствием!
Рорк наклонился и поцеловал ее в лоб, в щеки и в губы.
– Я люблю тебя. Несмотря на эту реплику. Пожалуй, я действительно приму таблетку – хотя еще десять минут назад думал, что и сотни не хватит, – и пойду работать. У меня назначено совещание в «Доче», – сказал Рорк, имея в виду убежище для жертв насилия, которое он финансировал. – Похоже, я все же сумею его провести.
– Тогда до вечера. – Ева шагнула к двери, но остановилась. – Да, где ты взял эту мисс Улыбку?
– Кого? Ах да… – Он едва не рассмеялся. – Медсестру Спенс? Ее порекомендовала Луиза.
– Думаю, у нее была для этого причина.
– Скоро я ее увижу. – Рорк открыл буфет и достал пузырек с лекарством. – И обязательно спрошу, почему она это сделала.
7
Ева прошла к себе в кабинет, села за письменный стол и вызвала на экран досье Хоуард, чтобы проверить, пополнила ли его Пибоди нужными данными.
Когда на экране возник перечень предприятий со смежными жилыми помещениями, Ева откинулась на спинку кресла. Значит, для этого потребуется время… Она выбрала те из них, которые имели отношение к фотографии, и составила первоочередной список, куда вошло девять наименований. А потом начала анализировать список возможных подозреваемых, пытаясь найти какую-нибудь ниточку.
Диего Фелисиано. Знал жертву, преследовал ее и приставал к ней. Тратил на нее время и деньги, но так ничего и не добился. Несколько задержаний и арестов. Доступ к наркотикам. Алиби дырявое, как решето. Доступ в компьютерный клуб и к средству транспорта. Маленький, не слишком сильный; скорее горячий, чем хладнокровный. Фотографировать не умеет.
Джексон Хупер. Знал жертву, был влюблен в нее. Знал место работы и домашний адрес. Работает в университете. Знаком с планом студенческого кампуса и расписанием занятий. Алиби нет. Доступ в компьютерный клуб. Средство транспорта – под вопросом. Сильный, спортивный. Умный. Знаком с фотографией, поскольку работал натурщиком.
Профессор Лиэнн Браунинг. Знала жертву. Одна из последних, кто видел жертву живой. Преподает фотодело. Разочаровалась в практической фотографии? Алиби подтверждают сожительница и дискеты видеокамер. Обладает ли техническими знаниями, нужными для фальсификации дискет, – под вопросом. Женщина высокая, хорошо сложенная. Сильная. Знает план городка и расписание занятий жертвы.
Другие возможности: Анджела Брайтстар, подруга, а точнее, супруга Браунинг. Стив Одри, бармен компьютерного клуба. Компьютерная наркоманка из клуба, личность которой еще предстоит выяснить. Соученики, изучающие фотодело. Соседи. Преподаватели.
«У убийцы был хороший фотоаппарат и оборудование, – подумала она. – Нужно заняться этим».
– О'кей, сейчас посмотрим. Компьютер, раздели экран. Выведи географическую карту в радиусе десяти кварталов от Колумбийского университета и высвети адреса, присутствующие в списке.
– РАБОТАЮ…
Когда на экране вспыхнула карта, Ева откинулась на спинку кресла и задумалась.
– Компьютер, высвети автостоянку Колумбийского университета на Бродвее. Рассчитай самые короткие маршруты от стоянки до отмеченных адресов.
– РАБОТАЮ…
– Да уж, поработай, – пробормотала Ева и потерла пустой живот. Она была дома, торчала на кухне, так какого же черта выпила только чашку кофе?
Она покосилась на открытую дверь. Из смежного помещения для детективов слышались шум и телефонные звонки. Ева вышла из-за стола, подошла к двери, высунула голову и обвела комнату взглядом.
Удовлетворенная осмотром, она тихо закрыла дверь, заперла ее, влезла на стол, подняла руки и вынула из потолка мозаичную плитку. Потом запустила пальцы за соседнюю плитку, дотянулась до своей цели и засмеялась, вынув лакомство.
– Я перехитрила тебя, Похититель Сладостей!
С жадностью, не уступавшей гордости, она погладила обертку. Да, это была вещь. Настоящий шоколад, дорогой, как золото. Ее шоколад. Только ее, и больше ничей.
Ева поставила плитку на место, посмотрела на нее под разными углами, убедилась, что та стоит правильно, и спрыгнула со стола. Потом открыла замок, села и начала тщательно, осторожно и сладострастно снимать обертку, как женщина, раздевающая своего возлюбленного.
Потом она сделала глубокий вдох, откусила первый кусочек и насладилась вкусом шоколада и победы одновременно.
– О'кей, а теперь вернемся к делу.
Она выпрямилась, откусила еще кусочек и уставилась на экран.
У Браунинг и Брайтстар была шикарная квартира неподалеку от университета. Рэйчел доверяла своему преподавателю и Брайтстар. В случае чего она без колебаний пошла бы с одной из них или с обеими на автостоянку и даже к ним домой.
Конечно, было бы сложно незаметно провести Рэйчел мимо швейцара и камер наблюдения. Но на свете нет ничего невозможного.
Мотив? Ревность к молодости и красоте. К успехам в искусстве. Или стремление совершить нечто запретное, жажда дурной славы? Комплекс Герострата?
Она ввела данные и провела анализ вероятности. На экране высветилась надпись:
«НА ОСНОВАНИИ ЭТИХ ДАННЫХ ВЕРОЯТНОСТЬ ТОГО, ЧТО РЭЙЧЕЛ ХОУАРД УБИЛИ БРАУНИНГ И/ИЛИ БРАЙТСТАР, СОСТАВЛЯЕТ ТРИДЦАТЬ ДЕВЯТЬ И ШЕСТЬ ДЕСЯТЫХ ПРОЦЕНТА».
– Негусто, – вслух сказала Ева. – Но мы только начали.
– Лейтенант, я обнаружила кое-что… – В кабинет влетела Пибоди и как зачарованная уставилась на кусочек шоколада, оставшийся в руке Евы. – Что это? Шоколад? Настоящий шоколад?
– Что? – Застигнутая врасплох Ева спрятала руку за спину. – Не знаю, о чем ты говоришь. Я здесь работаю.
– Я чувствую запах. – Доказывая это, Пибоди потянула носом. – Это не заменитель шоколада, не соя. Это настоящий товар.
– Может быть. И он мой.
– Дайте кусочек… – Потрясенная Пибоди громко ахнула, когда Ева засунула остатки в рот. – Ох, Даллас… – Она проглотила слюну. – Это было совсем по-детски.
– Угу… И очень вкусно, – с полным ртом добавила Ева. – Что у тебя?
– Черт побери, у меня нет только одного – шоколадом от меня не пахнет… – Увидев косой взгляд Евы, Пибоди сделала бесстрастное лицо. – Пока другие, имен которых мы не будем называть, набивают рот шоколадом, я честно вела расследование и обнаружила один аспект, который мог бы представить интерес для невероятно жадных пожирателей шоколада.
– Это был черный шоколад.
– Вы и есть эта отвратительная личность и непременно будете гореть в аду.
– Ничего, как-нибудь переживу. Так какой аспект вы обнаружили, сержант Пибоди?
– Мне пришло в голову, что кто-то из владельцев предприятий в районе университета может иметь преступное прошлое. Поэтому имело смысл провести поиск указанных личностей в наших досье.
– Неплохо. – Именно это Ева и собиралась сделать. – Можешь понюхать обертку, – предложила она, протянув помощнице бумажку.
Пибоди скорчила обиженную гримасу, но обертку взяла.
– И каковы результаты?
– Есть новость хорошая и плохая. Плохая – то, что в городе полно преступников.
– Да неужели?
– А хорошая – что без работы мы не останемся. Большинство случаев оказалось мелочами, но парочка стоит внимания. У первого – угроза насилием и владение наркотиками, у второго – неоднократные преследования.
– И на ком ты остановилась?
– Ну… – Пибоди внезапно занервничала и с трудом перевела дух. – Проверить нужно обоих, потому что… угроза насилием не очень подходит, поскольку наше убийство было подготовлено тщательно и он ее не запугивал. Но наркотики могут иметь отношение к делу, потому что он пользовался транквилизатором. А вот преследование больше по нашей части. Я думаю, что следует начать с преследователя.
– Ближе к делу, Пибоди. Имя и адрес.
– Есть, сэр. Дирк Хастингс, «Портография», на Одиннадцатой Западной.
– Дирк? Дурацкое имя. Давай съездим к нему.
Доктор Луиза Диматто провела Рорка по только что законченному общежитию для жертв насилия. Он одобрил успокаивающие цвета, простую удобную мебель и жалюзи на окнах.
Приют был для Рорка напоминанием о том, от чего он и Ева когда-то сумели сбежать. Ему хотелось дать пострадавшим людям безопасность и спокойствие.
«Сам я не стал бы пользоваться таким местом, – думал он. – Я не пошел бы сюда даже голодный, избитый и оборванный».
Наверно, он был слишком гордым. Или слишком самонадеянным, черт побери.
Он ненавидел отца, но не доверял филантропам, социальным работникам, копам и считал, что может попасть из огня в полымя. Такие учреждения были не для него. Как и не для избитой, окровавленной Евы, которую нашли в Далласе где-то на задворках.
Но если Ева научилась действовать вопреки существующей системе социального обеспечения, то сам Рорк большую часть жизни служил ей, постепенно став ее частью и превратившись в филантропа.
Порой это ставило его в тупик.
Рорк и Луиза прошли по коридору, который вел в игротеку. Игравшие там дети были на удивление тихими. Тут были и женщины, державшие на руках грудных младенцев. Женщины с лицами, разукрашенными синяками. Рорк видел устремленные на него взгляды – испуганные, подозрительные и полные неподдельного ужаса.
Мужчины в этих стенах были редкостью, и при виде их многие обитатели дома сжимались от привычного страха.
– Я на минутку прерву вас, – сказала Луиза, обведя взглядом комнату. – Это Рорк. Без него «Дочи» не было бы. Мы очень рады, что он сумел выбрать время посетить нас и увидеть плоды своих трудов и своей щедрости.
– Луиза, ваших трудов здесь не меньше, если не больше. Хорошая комната. Здесь уютно как дома. – Он чувствовал, что эти люди испытывали неловкость и словно чего-то ждали.
– Надеюсь, вы нашли здесь то, в чем нуждались, – сказал он, делая шаг к двери.
– А почему это место так называется?
– Ливви! – Худенькая женщина – Рорк дал бы ей не больше двадцати пяти – с лицом, покрытым побледневшими синяками, устремилась вперед и подхватила на руки девочку, задавшую вопрос. – Прошу прощения. Она не имела в виду ничего плохого.
– Хороший вопрос. Только умный ребенок может задать хороший вопрос. Значит, тебя зовут Ливви? – спросил он, обращаясь к девочке.
– Угу. Вообще-то я Оливия.
– Оливия… Красивое имя. Когда речь идет о чем-то важном, нужно назвать его красиво. И человека, и место. Мама придумала тебе не совсем обычное, но очень подходящее имя.
Ливви, не сводившая с Рорка глаз, наклонилась к матери и громко прошептала ей на ухо:
– Как красиво он говорит!
– Ей всего четыре года, – нервно хихикнув, сказала мать. – Никогда не знаешь, что она скажет через минуту.
– Так и должно быть. – Увидев, что женщина слегка успокоилась, Рорк пригладил русые кудри Ливви. – Ты спросила, почему это место так называется. «Доча» – это гэльское слово. Там, где я родился, люди говорили на этом очень древнем языке, а кое-кто говорит и сейчас. По-английски это означает «надежда».
– Надежда? Это когда надеешься, что вечером снова дадут мороженое?
Лице Рорка осветила улыбка. «Этого ребенка еще не сломали, – подумал он. – И, даст бог, никогда не сломают».
– Правильно. – Он посмотрел на женщину: – Вы нашли здесь то, что искали?
Та молча кивнула.
– Вот и хорошо. Рад был познакомиться с тобой, Ливви.
Он вышел в коридор и, убедившись, что их никто не слышит, спросил Луизу:
– Давно они здесь?
– Надо спросить кого-нибудь из служащих. Неделю назад я их здесь не видела… Мы помогаем им, Рорк. Не всем и не всегда, но делаем много. Конечно, мне трудно бросать клинику, приходить сюда и общаться с каждым персонально. – Хотя сама Луиза выросла в состоятельной и благополучной семье, она хорошо понимала, что такое нужда, страх и отчаяние бедноты. – Я могу уделить им всего несколько часов в неделю. Хотелось бы больше, но клиника…
– Я рад, что вы согласились взять на себя эту заботу, – прервал ее Рорк. – Время здесь роли не играет.
– Здешние служащие – консультанты и социальные работники – замечательные люди. Могу поручиться за каждого. С большнством вы знакомы.
– И очень благодарен вам за то, что вы нашли подходящих людей. Луиза, я в таких вещах не разбираюсь. Без вас мы просто не справились бы.
– Справились бы, но не так успешно, – с улыбкой ответила она. – Кстати, о подходящих людях, – добавила Луиза, остановившись у лестницы на второй этаж. – Как вам понравилась медсестра Спенс?
Рорк испустил тяжелый вздох, зная, что по возвращении домой ему сильно достанется.
– Когда я уходил, она еще не успела уговорить Соммерсета поспать.
– Вот и хорошо. Я хочу заехать к вам и посмотреть на него сама. – Она подняла глаза и улыбнулась. – Мойра, ты-то мне и нужна! У тебя есть свободная минутка? Познакомься с нашим благотворителем.
Читать бесплатно другие книги:
