Солнечный удар в сердце Любимова Ксения

– Мне хотелось бы знать подробности, – твердо сказала она, снова усаживаясь на диван. – Как вы догадались, кто эта женщина на самом деле?

При слове «эта женщина» Ирина болезненно поморщилась.

– Пришлось немного пошевелить мозгами, – снова улыбнулся Эрик.

– Простите! – вдруг послышался голос Инны. – Но Ирина не могла убить нашего отца! После того как она покинула кабинет, она все утро провела в своей комнате. Это подтверждает и горничная, которая убиралась в это время, и Еремей, раздраженный постоянным стуком клавиш по клавиатуре.

– И в самом деле! Как это возможно? – присоединилась к ней Ольга. – Я сама слышала, как отец отдавал ей распоряжения.

– Если хотите, я расскажу вам, – произнес Эрик.

– Еще бы не хотеть! – встрял Черемнов. – Начинайте!

– Начну с того, – произнес Эрик, – что с самого начала некоторые моменты создавшейся ситуации казались мне неправильными. Меня все время что-то задевало, и я понимал, что не все так, как должно быть. Однако догадаться, что именно меня терзает, было непросто.

Например, на столе Георгия осталась стопка документов, которые должна была откорректировать секретарша. Однако из кабинета она вышла с пустыми руками. Это подтверждают и горничная, и Ольга. Чем же тогда занималась Ирина в своей комнате, стуча по клавишам? Ведь документы для работы остались на столе! Сейчас мне это очевидно. Она создавала себе алиби, зная, что Еремей находится в своей комнате.

– А откуда она это знала? – поинтересовалась Инна.

– Так она видела его, когда шла к себе. Еремей уточнил у нее, чем занимается Гоша, а она ответила, что он работает и просил его не беспокоить. Тогда мужчина вернулся в комнату.

Эти документы сразу меня насторожили, но я решил так – возможно, было еще какое-то задание, которое Ирина должна была выполнить?

Кроме того, мне не верилось, что секретарша не знала о завещании. Она должна была об этом знать! Потому что в ее обязанности входила не только работа с документами, но и общение с адвокатом. Она должна была назначить ему встречу. Спрашивается, почему она об этом промолчала?

Все посмотрели на Ирину. Она по-прежнему была спокойна и собранна и, казалось, всем своим видом говорила: «Какие же вы странные, люди! О чем вы сейчас ведете речь? Никак не пойму!»

– Следующий момент. Где бандероль? Мы обследовали комнаты всех жителей этого дома, но бандероль нигде не нашли. А ведь Ирина должна была ее подготовить и отправить! Именно такое задание дал ей Георгий. Однако Ирина из дома не уезжала, а значит, отправить посылку никак не могла.

– А и в самом деле? Где эта бандероль? – недоуменно спросила Лиана.

– Да не было никакой посылки! В этом-то вся и суть!

– Подождите, подождите, – остановила его Ольга. – Я сама слышала, как папа велел Ирине отправить посылку.

– И удивились, к чему такая срочность, – подхватил Эрик, – ведь бандероль отсылали буквально накануне. Так?

– Так!

– Все дело в том, что никакую бандероль не было нужды отправлять. Ваш папа был уже мертв, когда Ирина выходила из кабинета.

Ольга раскрыла рот.

– Да, да! А значит, вы не могли слышать голос вашего отца.

– Но я слышала… – растерялась девушка.

– Вы слышали запись его голоса. Накануне Ирина записала на диктофон в своем телефоне распоряжение по поводу этой бандероли. И, выходя из кабинета, просто включила эту запись. Кстати, я понял, что показалось странным Елене – она сказала мне о своих ощущениях накануне вечером. Из коридора невозможно услышать голос человека, сидящего в кабинете за письменным столом. Я вчера провел такой эксперимент.

– Когда? – вскинулся Голубев.

– Вы с Маришей вышли в коридор, вернее, ты уже вышел, а она осталась на пороге. А я сказал ей пару слов. Так вот, ты не услышал ничего из сказанного мной. Не так ли?

– И в самом деле, не слышал! – изумленно подтвердил следователь.

– Вы хотите сказать, Елену убили за то, что она могла об этом догадаться? – недоверчиво спросила Инна.

– И за это тоже. Елена также знала, что видела линзы в чьей-то комнате. Правда, она забыла, у кого именно, но обязательно вспомнила бы. Ирина не могла этого допустить – ведь именно она в этом доме носила линзы. А Елена единственная, кто заходил в ее комнату и мог видеть контейнеры из-под линз. Мне сразу показалось подозрительным – почему никто не признался в том, что носит линзы? Если человеку нечего скрывать, почему бы ему не рассказать об этом?

– Не думала, что упаковка из-под линз может натолкнуть на правильный путь, – протянула девушка. – А как вы догадались насчет диктофона?

– Здесь тоже все оказалось несложно, – потер руки Эрик. – Елена говорила, что накануне слышала, как Ирина в своей комнате слушала радио. Причем не какие-то песни, а интеллектуальные передачи. Когда я спросил, почему она так решила, та ответила, что слышала какой-то разговор. Но, осматривая комнату, мы не обнаружили радио. Из техники в комнате Ирины был только ноутбук. Но в нем не было никаких аудио– или видеозаписей, только документы. Кроме того, он не был подключен к Интернету. Тогда каким образом Ирина могла смотреть или слушать передачи? Вот я и предположил, что она могла прослушивать телефон. А что, вообще, можно слушать на телефоне? Возможно, записанный разговор?

Сыщик немного помолчал.

– Если честно, то мне бы никогда не пришла в голову эта идея, если бы буквально накануне я не проделал подобный опыт. Мы ехали с Маришей в машине, и я записал на диктофон несколько фраз. Ты помнишь? – он взглянул на девушку.

Она утвердительно кивнула.

– Я хотел убедиться, что можно не только вспомнить, о чем ты думал в тот или иной момент времени, но и ясно представить картинку, которая проплывала перед тобой во время определенных мыслей. Я включил запись, и по салону автомобиля поплыли голоса. А ведь мы в это время молчали. Понимаете, о чем я хочу сказать?

Народ закивал.

– Совсем не обязательно находиться в компании людей, чтобы можно было услышать сразу несколько голосов.

– А вам не приходило в голову, – вдруг подала голос Ирина, – что я могла просто с кем-то разговаривать по телефону?

– Приходило. Но в этом случае Елена слышала бы только ваш голос. А она явно дала понять, что вы беседовали. Но беседа предполагает диалог, не так ли? Так с кем вы могли общаться в пустой комнате? – сыщик пристально посмотрел на женщину и добавил: – Я думаю, вы тренировались включать-выключать диктофон в нужный момент.

Ирина фыркнула.

– Это еще не все! – подмигнул ей сыщик. – Были и еще несостыковки. Помните, мы разговаривали о вас и вашем нежелании стать немного красивее? Вы мельком упомянули, что замуж не хотите. У вас уже был печальный опыт. Мужчина вас обманул, и вы не хотите наступать на одни и те же грабли. Но откуда у вас мог быть подобный опыт? Судя по вашей биографии, которую я не поленился проверить, вы старая дева, которая никогда не была замужем. Мало того, со слов соседей, вы даже не встречались с парнями! – Он снова помолчал. – Интересно, а где эта женщина, по документам которой вы живете?

Ирина презрительно посмотрела на него и отвернулась.

– Я предполагаю, что она находится в каком-нибудь богом забытом местечке. Например, в психиатрической больнице, – добавил Эрик. – У женщины, которую и в самом деле зовут Ирина Солодова, были проблемы с головой. Ну и наконец мы добрались до Еремея.

– А Еремей-то ей чем помешал? – поинтересовался Черемнов. – Тихий, незаметный мужичок…

– Он узнал в Ирине первую жену Георгия. Но был так поражен этим обстоятельством, что сам себе не поверил. А зря! Если бы он рассказал мне об этом вчера, то сейчас ему не пришлось бы бороться за свою жизнь.

– Как-то странно, – пожала плечами Ольга. – Он столько времени находился с Ириной в одном доме… Почему же он узнал ее только теперь?

– Я думаю, раньше Еремей никогда не общался с Ириной так близко, как в эти дни. Во-первых, секретарша жила в доме всего около месяца. До этого их пути не пересекались. А во-вторых, даже в эти дни они находились, так сказать, на разных полюсах. Им не о чем было разговаривать. Но, когда они по воле обстоятельств стали общаться, Ирина вела себя так, как ей было присуще. А именно жесты, наклоны головы. Я хорошо помню, как поймал его недоуменный взгляд в тот момент, когда она потерла виски и пожаловалась на мигрень. А это замечание по поводу животика Еремея? Помните, Ирина сказала, что двадцать лет назад у него был такой же живот. Откуда она это знала? Правда, она тут же поправилась и заговорила о строении мужчины. Но слова-то уже были сказаны! И я сразу ухватился за это.

Ну и последнее. Кто мог знать про снотворные таблетки в ящике Марты? Явно не хозяева. Они не вели задушевных и доверительных бесед с персоналом. А вот с секретаршей повариха могла поговорить. Я знаю, что она общалась по этому поводу с Леной – предлагала ей таблетки, если у той будут проблемы со сном. А значит, могла поделиться и с Ириной. А дальше все просто. Ирина в любое время могла зайти в комнату Марты и взять все, что ей надо.

– Да, впечатляет, – протянул Черемнов. – Фактов много. А вот доказательства? Как я понимаю, с этим проблема?

– Да, действительно. Доказательств у меня нет, – кивнул сыщик. – Запись в телефоне наверняка уже стерта. Линзы, изменяющие цвет глаз, ничего не докажут. Мало ли почему женщине захотелось из голубых глаз сделать карие?

– Неужели вы только сейчас поняли, что ваши разговоры ничего не стоят? – вдруг улыбнулась Ирина. – Я не имею ничего общего с матерью Ольги. Это всего лишь ваши домыслы. Мне сорок лет. Или вы считаете, что я могла родить ребенка в пятнадцатилетнем возрасте? – она скроила выразительную мину. – А глаза у меня действительно карие. Ну и что? Даже Георгий не признал во мне бывшую жену. А значит, вы ошиблись.

– Но вы согласны, что, если бы вы были матерью Ольги, у вас был бы мотив убить бывшего мужа? – вкрадчиво спросил Эрик.

– Если бы я была ее матерью, – подчеркнуто ответила женщина, – то я, конечно же, имела бы мотив. Какой бы женщине понравилось, что ее дочь оставляют без наследства! Вы довольны?

– Да, – кивнул он. – Мне от вас больше ничего и не надо. По сути, это и есть признание.

– А я ни в чем не признавалась.

– А это и не нужно!

Ирина недоверчиво посмотрела на сыщика.

– Что-то я вас не понимаю.

– А здесь не нужно ничего понимать. Если вы не мать Ольги, значит, вы не убивали. А если мать, то у вас был мотив лишить жизни бывшего мужа. И не только мотив, но и возможность. Я сейчас это прекрасно продемонстрировал. Осталось дело за малым…

Эрик сделал паузу. Ольга во все глаза смотрела на секретаршу.

– Мы проведем генетическую экспертизу и будем точно знать, кем вы приходитесь Ольге Гребневой.

Реакция Ирины была неожиданной для Мариши. Женщина вспыхнула, прижала руки к груди и тяжело вздохнула, словно ей не хватало воздуха. А потом вдруг посерела и буквально сползла по стулу.

«Надо же! – прошептала про себя Мариша. – Сдулась. А так хорошо держалась! Очевидно, она и подумать не могла, что кто-то опознает в ней Олину мать и предложит провести экспертизу. Видимо, это обстоятельство стало последней каплей. Все-таки совершить два убийства и чуть не лишить жизни третьего человека стоит большой выдержки и нервного напряжения. Не каждый на это способен. Тем более женщина…»

– Вы и правда моя мама? – тихо спросила Ольга, подойдя поближе к Ирине. – А я искала вас…

Ирина открыла рот, чтобы ответить девушке, но не нашла в себе на это сил. Она только кивнула, едва сдерживая слезы.

– Но почему ты не рассказала обо всем раньше? – спросила Ольга, отбросив все условности.

– Я не могла. Твой отец сразу выгнал бы меня. А мне хотелось быть рядом. Просто быть рядом! Понимаешь?

– Не понимаю, – покачала головой девушка. – Никто не мог запретить мне видеться с матерью. Я уже не маленькая. Мы могли бы с тобой встречаться, ходить на прогулки… А что теперь?

– Прости меня, если сможешь. Я знаю, ты любила отца. А я любила тебя. Я не могла не защитить тебя!

– Но почему таким способом?

– А как еще? – Ирина перешла на крик. – Как я могла поступить по-другому? Он не послушал бы ни меня, ни вас. Еще день-другой, и завещание было бы переписано. Это был единственный путь. И я жалею только о том, что меня разоблачили. Правда, я до сих пор не могу понять, как это могло случиться… Я так хорошо подготовилась! Моя легенда была идеальной. Все-таки много лет жила по чужому паспорту, – она немного помолчала и смахнула с глаз слезу. – Устраиваясь на работу к Гоше, я не преследовала никакой цели. Я всего лишь мечтала находиться рядом со своей дочерью. Я хотела получить то, чего меня лишили много лет назад. Или вы считаете, что я не имела на это права? – она пристально посмотрела на Эрика. – Вы верно догадались, настоящая Ирина находится в психиатрической больнице. Родных у нее нет, искать ее никто не будет. А я плачу за ее пребывание.

Ирина потихоньку разговорилась, и Мариша заметила, что Эрик включил диктофон, а Голубев быстро записывает ее показания. Дверь в гостиную открылась, и на пороге показалась Вера. Она не стала заходить в комнату, а так и осталась стоять в проеме, облокотившись на дверь.

– Многое из того, что обо мне рассказывают, неправда, – продолжала Ирина.

Она немного пришла в себя, раскраснелась и показалась Марише очень хорошенькой.

«Ей бы немного косметики», – совсем некстати пришло ей в голову.

– Почему все говорят о том, что я стала пить? – говорила Ирина. – Кто распустил такие слухи? Я никогда не пила больше одного бокала шампанского. И то только по праздникам. Я много думала по поводу этого и поняла, откуда растут ноги у этой истории. Гоша влюбился в Веру. Я слышала, как он рассказывал об этом своему товарищу. Гоша увидел ее в клубе, куда частенько захаживал, и потерял голову. Но Вера была неприступной и гордой. Он долго не мог к ней подступиться. Кроме того, ему не нравилась мысль, что он оставит свою жену ради другой женщины. Тогда он и распустил слух о моем пьянстве.

Однажды кто-то разлил воду в ванной, я упала и сильно стукнулась головой. До такой степени, что разбила голову. В другое время Гоша бы просто велел мне обработать рану. А в тот день он вызвал мне «Скорую помощь» и настоятельно попросил врача зафиксировать мою рану.

А потом он всем рассказал, что я пью до такой степени, что не могу держаться на ногах. Кстати, с тех пор меня мучают мигрени. А еще я думаю о том, кто же разлил в тот день воду в ванной? – Ирина задумчиво отвела взгляд в сторону. – А затем он стал угрожать мне. Мол, если я не откажусь от ребенка и не уеду куда подальше, он не даст мне спокойно жить. Сначала я только посмеялась над ним. Но потом меня чуть не сбила машина, затем на меня напал какой-то наркоман и чуть не убил. Ладно, мимо проходил мужчина и спугнул его. Было еще несколько случаев, которые я считала обычным невезением. Но потом Гоша сказал мне: ты еще не поняла, что должна уехать? Или тебе мало? И тогда мне стало страшно. У меня никого не было. Меня некому было защитить. И я совершила самый глупый в моей жизни поступок. Я отказалась от ребенка и уехала. Я долго скиталась и горевала по своей прошлой жизни. Но всем известно – все, что нас не убивает, делает нас сильнее. Вот и я стала сильной. Я придумала план, как вернуться назад и сблизиться с дочерью. Жаль, что не все получилось удачно…

Она замолчала и оглядела присутствующих. Все молчали. Даже Инна, обещавшая уничтожить убийцу своего отца, сжав кулаки, молча смотрела на Ирину.

– Что же ты наделала, мама, – снова прошептала Ольга, отстраняясь от женщины. – А ведь мы могли бы быть вместе…

– Прости… – и женщина улыбнулась сквозь слезы.

– Я-то прощу, а вот что будет с остальными?

– На меня не рассчитывайте, – Инна, бледная от гнева, помотала головой. – Будь моя воля, я бы вас размазала по стенке. Но не сделаю этого только по одной причине. Вы – Ольгина мама. А я знаю, что такое любить свою мать и не иметь возможности быть с ней рядом.

– А я прощаю Ирину! – вдруг донеслось от двери.

Все удивленно воззрились на Веру.

– Да, я прощаю ей смерть Гоши. У Ирины было право так поступить. Я подозревала нечто подобное, но никогда не имела конкретных доказательств. Гоша был очень жестким человеком, хотя и старался держать себя в руках. Не знаю, что бы было со мной, если бы завещание было подписано… Возможно, мне бы тоже пришлось уехать за границу.

– Мама! Не говори глупостей! – звонко воскликнула Инна.

– Это не глупости, – покачала головой Вера. – Ты плохо знала своего отца. Дети вообще воспринимают своих родителей иначе, чем есть на самом деле. Ты любила отца, а он любил тебя. Вот и вся правда, которую ты знала. Но тем не менее это не помешало бы ему оставить тебя без наследства.

Инна еще больше побледнела, но ничего не ответила.

– Да, я прощаю ей Гошу, – повторила Вера. – Но никогда не смогу простить Еремея. Этот человек не сделал ей ничего плохого. Я хочу, чтобы вы знали – он был моей отдушиной последние годы! Если бы не Еремей, я не смогла бы жить с вашим отцом. Гоша отдалился от меня, стал грубым, придирчивым. Да еще завел молодую девицу! Моя жизнь – это Еремей. Он тот мужчина, с которым я хочу прожить оставшуюся жизнь. Надеюсь, девочки будут не против? Если он выживет, конечно. – Она гневно посмотрела на Ирину. – Если Еремей останется жив, я забуду, что ты есть на этом свете, но если он умрет… – Вера сделала паузу, – я лично выцарапаю тебе глаза!

– Мама! – снова воскликнула Инна. – Ты и Еремей… – она замолчала, не в силах продолжить свою мысль.

– Да, дочка. Мы любили друг друга. А что здесь плохого? Я тоже имею право на счастье.

– А я бы выцарапала глаза той, которая хотела увести у нас отца! – вдруг выкрикнула Ольга.

– У вас есть такая возможность, – хмыкнул Эрик.

– Что вы несете? – Черемнов вскочил со стула, а Лиана выдала недобрую улыбку.

– Я говорю правду! – широко улыбнулся сыщик. – А что вас так смущает? У нас день разоблачений! Так почему бы мне не пойти до конца? Вы зря надеялись, что ваша подруга не способна на предательство, – вдруг жестко заговорил он, обращаясь к Ольге. – У Лианы нет ничего святого. Ее интересуют только деньги. Разве вы этого никогда не замечали? Посмотрите на нее! – и он драматичным жестом показал на девушку.

Лиана прищурилась и стала похожа на разъяренную кошку.

– По-моему, вы не понимаете, что говорите, – прошипела она. – Я и Гоша! По-моему, это даже невозможно представить!

– Вы так считаете? – приподнял брови Эрик. – А как быть с этим? – и он жестом фокусника вытащил из кармана фотографии.

– Где ты их взял? – изумленно зашептала Мариша, увидев, что он демонстрирует снимки из сауны. – Ты же вернул альбом на место!

– Альбом вернул, а вот некоторые фотографии позаимствовал.

– Дайте посмотреть! – заорала Лиана, бросаясь к сыщику.

– А вы их уже видели, – любезно ответил он. – Зачем же любоваться еще раз? Кроме того, я сделал копию вашей переписки с Георгием в социальной сети. Так что обвинить меня в подлоге вы не сможете. Да это и ни к чему. Судить вас не за что, а для Ольги, чтобы разобраться, кто вы такая, достаточно и этого.

– Сволочь! – вдруг заорала Ольга и вцепилась Лиане в волосы.

– Гадина! Отпусти! – завопила та и попыталась лягнуть ее ногой.

– Что ж, мы здесь больше не нужны, – невозмутимо сказал Эрик. – Дальше Голубев справится и без нас. А я предлагаю покинуть этот гостеприимный дом. Хочешь, уедем прямо сейчас? – и он посмотрел на Маришу.

– Хочу, – прошептала она, окидывая взглядом гостиную.

Зрелище было не из приятных. Ольга таскала Лиану за волосы, Инна присоединилась к ней и пинала девушку, как только та поворачивалась к ней задом. Черемнов скакал вокруг и пытался вытащить свою подругу. А Ярослав оттаскивал его, чтобы дать возможность Ольге оттянуться по полной. Голубев суматошно бегал вокруг и бестолково махал руками. Марта потихоньку покинула помещение. И только две женщины, казалось, ни на что не обращали внимания. Ирина по-прежнему тихо сидела на стуле, а Вера подпирала стену. Обе они взирали на потасовку пустыми глазами и были где-то далеко от этой мирской суеты.

– Голубев, звони, если что! – закричал Эрик и помахал ему рукой.