Танец с нежитью Андрианова Татьяна

Глава 14

— Глазам не верю! Ты его ешь?! — Резкий окрик прозвучал над ухом, заставив меня вздрогнуть от неожиданности. — А ну быстренько брось эту бяку, и будем выбираться отсюда, пока живы, — настоятельно затеребил меня за руку вампир.

— Куда бросить? — удивленно моргнула я, не совсем понимая, что, собственно, происходит и почему я лежу на земле, придавленная чем-то тяжелым.

— Вот и мне любопытно — куда? — прозвучал тихий вкрадчивый голос, в недрах которого угадывалось едва сдерживаемое рычание.

— Мамочки, — тихо ахнул вампир.

— Демоны всех раздери! Поможет мне кто-нибудь подняться или нет?! — раздраженно гаркнула я.

— Ну мы и попали, — констатировал вампир, но помогать мне подняться на ноги все равно не стал.

Пес согласно зарычал.

Видя, что дождаться от окружающих меня черствых к чужому горю существ помощи все равно, что планировать рекордные надои от козла, я резко столкнула с себя «груз» и рывком вскочила. Странно. Я некоторое время лежала на земле (остывшей, между прочим, за ночь), придавленная чем-то тяжелым, а тело совершенно не затекло, наоборот, в нем образовалась какая-то легкость. Хотя некоторая потеря координации все-таки наблюдалась. И в желудке ощущалось подозрительное тепло, будто стакан горячего глинтвейна выпила. Я задумчиво облизнула губы, почувствовала на них отчетливый привкус крови и призадумалась: хорошо это или плохо? Я поранилась? Или кто-то действительно пострадал от моих клыков, а я и не помню. Да нет. Бред какой-то. Как можно укусить кого-то и позабыть об этом событии, как о чем-то незначительном.

— Полностью с тобой согласен, упыреныш! — Рычание в голосе стало более отчетливым, я бы сказала, переросло в угрожающее. — У вас определенно проблемы!

Я перестала наконец пытаться разобраться в собственных ощущениях. К чему копаться в прошлом, пусть и недавнем, если в настоящем стремительно нарастают проблемы. Я подняла взгляд и обнаружила, что перед нами стоит мускулистый мужчина, которому явно ставят пропуски на гладиаторской арене. Кожаная безрукавка и штаны совершенно не скрывали, а даже подчеркивали хорошо развитую мускулатуру рук, шеи и широких плеч. На одном плече была татуировка, но даже с вампирским зрением картинку было не разглядеть. Ракурс неудачный.

— Я не упырь, — тут же разобиделся вампир.

— Да без разницы, — спокойно отмахнулся мужчина, и я подумала, что бежать уже, наверное, поздно.

Этот явно упертый и, вполне возможно, догонит. Судя по мускусному звериному запаху — оборотень. По рычанию, впрочем, он же. М-да. Ситуация. Везет мне нынче на оборотней. Шабаш у них сегодня здесь, что ли? Кстати, об оборотнях. А прошлый куда подевался? Ну тот, что с красным волком за спиной был. Неужели ушел, бросив даму в беде? Я опустила взгляд. Не знаю, на что рассчитывала. Может, на какие-то оставленные следы, хотя успешным следопытом никогда не была. И, как ни странно, нашла-таки, да не какие-то примятые листочки-веточки, а самого мужчину целиком, вольготно расположившегося на земле, широко раскинув руки-ноги. Красный волк лежал тут же, смирно положив протеже лобастую голову на грудь. Просто стая в миниатюре.

— Что? Любуешься на деяние рук своих? — оскалился стоявший на ногах оборотень.

— Да что я такого сделала-то? — невольно попятилась я, но уткнулась спиной в дерево и остановилась.

Это ж надо было ему вырасти именно на моем пути! Вокруг столько места свободного, а его тут пустить корни угораздило.

— Действительно… — Мужчина двинулся в мою сторону с таким видом, будто собирался порвать меня собственными руками на множество маленьких вампирят.

Какой, однако, впечатлительный оборотень мне попался. Чего он так расстроился вообще?

— Всего лишь убила одного из членов моей стаи! А он, между прочим, моей правой рукой был, — с нажимом сообщил агрессор, и его гнев заструился, заколыхался за ним, словно черная блестящая дымка.

Стоп. Это ж никакая не дымка. Это же цельный волк, только не красного, а черного цвета! Его плохо видно, но это именно зверь, правда, выглядит очень бледненько, не так отчетливо, как красный собрат. И что это за оборотнями волки призрачные маячить вздумали? Раньше я такого никогда не видела.

Тем временем черный волк дошел до своего красного собрата, напряженно обнюхал его, подумал немного и вильнул хвостом. Нехотя, медленно, но все-таки вильнул. Красный задумчиво склонил голову набок и вильнул хвостом в ответ.

— Почему же был? — осторожно втерся между нами вампир. — Он и сейчас есть. Вон какой довольный лежит.

Мой герой! Подросток еще, а против такого серьезного противника встать не побоялся.

— Да? — вызверился оборотень и подошел к нам вплотную так, что малолетний вампир оказался буквально впечатан в мое худосочное тело, а дерево сзади начало опасно крениться. — А почему, спрашивается, он вдруг ни с того ни с сего на земле разлегся?

— Откуда мне знать? Может, он устал за день очень, — осторожно пискнула я, стараясь расположиться так, чтобы от напора ребра не пострадали.

Вампирская у меня конституция или нет, а организм на крепость тестировать не хотелось. Мало ли сколько мне с ним жить придется.

— Устал?! — Оборотень озверел буквально на глазах.

Я клацнула в его сторону зубами, не достала и расстроилась. Пес вцепился в икру нападавшего, но не преуспел, был отброшен в сторону и с визгом шмякнулся где-то в районе кустов. По крайней мере, судя по шуршанию листвы и треску ветвей. Я изо всех сил надеялась, что собака не пострадала. Жалко ведь. Живое существо.

— Это отчего, спрашивается, здоровый мужчина мог так устать, что лежит и не дышит? — злобно поинтересовался оборотень.

— Да мало ли… — стыдливо потупилась я.

— Между прочим, он дышит. И если ты прекратишь вопить как потерпевший, то и сам сможешь это услышать, — ввернул свое слово вампир. — Так что какие к нам вообще претензии? Мужик жив. Немного покусан, но ведь ничего смертельного.

— Ничего смертельного?! — добавил децибел оборотень. — Члена моей стаи покусали! Фактически надругались над ним! Я требую платы кровью.

— Что?! — тут же возмутился вампир и попытался оттолкнуть зарвавшегося зверя, но не преуспел. С таким успехом он мог попробовать свернуть гору. — Все было по взаимному согласию.

— Почему это по согласию? — нехорошо усмехнулся тот. — С чего ты вообще это взял?

— А с того. Ты посмотри на нее и на него. Разве женщина подобной комплекции, будь она хоть трижды вампиром, могла заставить оборотня сделать что-нибудь силой? — не сдавался вампир.

— Запросто, — радостно подхватил кто-то позади притеснявшего нас оборотня. Его было не видно, но что-то мне подсказывало: обладатель жизнерадостного голоса мне в любом случае не понравится. — Вон моя Карина хоть и небольшого роста, а попробуй не купить ей шубу, когда ей захотелось так, что аж под хвостом свербит, и поймешь, что размер женщины не имеет значения. Такое устроит… Только держись.

— Член моей стаи ни за что не станет добровольно делиться своей кровью с упырем — и точка. А значит, это было насилие. За насилие что у нас полагается? — с энтузиазмом поинтересовался у окружающих оборотень.

Мы с вампиром от ответа воздержались. Я — потому что не знала, а вампир, может, и знал, но ответ ему явно не нравился.

— Смерть!!! — дружно хором выкрикнуло несколько голосов, причем среди них и женские слышались.

Репетировали они, что ли?

Я тяжело вздохнула, раздавленная единодушием большинства. Скоро рассвет. Я чувствовала его приближение всем своим существом. Он надвигался медленно и неотвратимо, и меня будто чем-то тяжелым придавливало сверху. Думаю, это было настоятельное предупреждение для особо медлительной нежити быстренько найти безопасное укрытие, где можно спрятаться на день. В сущности, этим ребятам даже усилий особых для моего умерщвления прилагать не нужно, достаточно просто подержать еще немного, пока солнце не покажется из-за горизонта.

Но тут из-за спины оборотня выглянул черный волк, и я вспомнила, что раньше читала о таком в книгах Кассандры. Если верить древним легендам, в каждой стае оборотней есть свой тотем. Что именно этот самый тотем делает — непонятно, то ли оберегает стаю в целом, то ли вселяет дух единства, то ли является кем-то вроде хранителя заветов предков. Но тотем у каждой стаи отличается. По крайней мере, судя по тем, что удавалось видеть некоторым некроманткам ордена в древности.

— Враки, враки на хромой собаке… — противным голосом продекламировала я.

Не знаю, что на меня так повлияло — ужас сложившегося положения или кровь оборотня, все еще бродившая по моим венам. Интересно, а вампирам вообще можно употреблять оборотней? Знаю, что сами оборотни вампирами иногда закусывают, а вот про то, что может случиться и наоборот, я что-то не слышала.

— Что?! — рявкнул волк, щелкнув клыкастой пастью в опасной близости от моего носа. Дался всем мой нос! — Ты еще и обзываться смеешь?!

— Но ты врешь, — спокойно откликнулась я. — Тот, кто так мило поделился со мною своей кровью, просто не может принадлежать к твоей стае. У вас точно стаи разные. Так что нечего вешать нам лапшу на уши. Тоже мне, защитник обиженных и оскорбленных.

Я даже сделала попытку уничижительно фыркнуть, но оборотень слишком сильно придавил ко мне вампирского подростка и воздуха просто не хватило. Хорошо хоть я могу не дышать. Или не могу? Только так подумала и чуть не задохнулась. О Всевышний! Зачем ты сделал меня такой впечатлительной и при этом некроманткой.

— Да убей ты их, и дело с концом! — нетерпеливо посоветовал кто-то невидимый.

— Правильно! — дружно поддержали его остальные. — Нечего волынку тянуть.

— Не-э-эт, — медленно, с многозначительным подтекстом протянул оборотень, хотя слышать человеческую речь из уже практически волчьей пасти было немного странновато. — Хороший вампир — хорошо прожаренный вампир.

М-да. Я пришла к выводу, что искренне не люблю не только вампиров, но и оборотней. Раньше я к ним относилась достаточно нейтрально, разумеется, если они не претендовали на меня в качестве одного из блюд в меню. Я потянула носом воздух. Раньше как-то я так не делала, а теперь такое было в порядке вещей, хотя обычно принюхиваются оборотни, а не вампиры. У вампиров немного другое восприятие. Для них важен ритм сердца, температура тела и предвкушение красной влаги на языке. Но я твердо решила запомнить окружающих хотя бы по запаху. Если сегодня мне суждено удобрить собственным пеплом это место, по крайней мере, в качестве призрака я смогу хоть по каким-то приметам найти обидчиков и запугать их до мокрых штанов и икотных колик вкупе с нервным тиком. Внутренне я даже слегка позлорадствовала.

— С чего ты взяла, что у нас разные стаи? — заинтересовался оборотень. — Мы — клан черных волков, и он, — жест в сторону все еще возлежащего на земле донора, — один из нас.

— Ерунда. Ты можешь заливать об этом кому угодно, только не мне, — решительно отрезала я.

Он все равно собрался сжечь меня на солнце, так что нечего ходить вокруг да около. Вполне могу позволить резать правду-матку в глаза, невзирая на страшный вид почти волчьей морды. А если кому не нравится, может проваливать. Я совершенно никого не держу. Не то что некоторые…

— Это почему это? — немного опешил от моего напора он.

— А потому. — Немного осмелев, я изловчилась и даже толкнула оборотня в грудь, и (о чудо!) он сделал шаг назад, обалдев от моей самоуверенности. — За ним стоит красный волк, а за тобой — черный. И не надо рассказывать байки! Цвета я отлично различаю.

Для закрепления результата я еще раз толкнула оборотня в грудь, заставив сделать второй шаг назад. Вампир впереди меня даже не пытался освободиться. Молодец! Осторожный. Удачу так легко спугнуть.

— Какой такой волк? — удивленно округлил глаза оборотень.

— А такой, — авторитетно сообщила я и для наглядности выудила черного пушистого волчару из-за спины человека-волка и ткнула им прямо в нос оборотню как нагадившему в тапку щенку.

Осталось только напустить на себя грозный вид и спросить: «А это кто сделал?! Плохой песик, плохой!»

Волчий тотем хоть и выглядел внушительно, но, как и полагается бесплотному созданию, веса не имел, а то я непременно надорвалась бы. Вздернутый наверх черный волк окутал мою кисть призрачной шерстью, которая, как ни странно, оказалась теплой, почти горячей на ощупь, клацнул в мою сторону зубами, но не страшно, скорее для проформы, чтобы особо не зарывалась, с интересом осмотрел своего подопечного, недовольно фыркнул, но лизнул того в нос и даже сделал попытку взгромоздиться ему на плечи, изображая большой воротник, но не поместился. Соскользнул вниз, будто сквозь все тело человека-волка просочился, рассыпая по нему призрачные искры.

Оборотень ахнул. Ахнули и окружающие, а их было не меньше двадцати. Полагаю, все тоже были оборотнями, иначе почему бы еще спокойно смотрели на трансформацию вожака.

— Вождь, а ты светишься! — восхищенно заметил кто-то из толпы.

— Что это? Что ты со мной сделала? — осторожно, будто опасаясь, что со словами вырвется наружу нечто прекрасное (или, наоборот, ужасное) и никогда не вернется обратно внутрь, задал актуальный этой ночью вопрос оборотень.

— Бежим, — то ли посоветовал, то ли известил окружающих вампир. И мы побежали.

Рванули с места что есть мочи, не разбирая дороги (по крайней мере, мне так показалось), не особо обращая внимания на препятствия. Конечно, деревья приходилось малодушно оббегать, но сквозь кусты мы смело ломились с энтузиазмом лосей в брачный период. Где-то метров через двадцать к нашему забегу присоединился пес, явно пережидавший в кустах, чем закончатся наши переговоры. Наверное, он методично запоминал всех присутствующих, чтобы затем отловить их поодиночке и отомстить за нашу безвременную кончину под палящими лучами дневного светила. Или рассчитывал показать моему неупокоенному духу всех участников казни. По крайней мере, мне хотелось так думать. Собаки — преданные существа. Возможно, до тех пор, пока на их пути не встречаются оборотни. А может, пес был ранен. Все-таки за ночь его пару раз запускали в кусты, не особо церемонясь. Даже метательный снаряд может повредиться.

Положа руку на сердце, могу признать, что это был лучший забег в моей жизни, как вампирской, так и некроманта. Видимо, ничто так не раскрывает потенциал марафонца, как стая оборотней, следующая по пятам. Ветер свистел у меня в ушах, летучие мыши с писком ужаса разлетались в разные стороны, мелкая живность спешила убраться, чтобы избежать печальной участи быть втоптанной в грязь.

— Стой! — внезапно крикнул вампир и повис у меня на руке.

Я пошатнулась, но умудрилась проскакать еще с десяток шагов, споткнувшись только о какое-то заграждение, после чего пролетела несколько метров и упала, чудом не поцарапав лицо о камни. Приземлилась, надо сказать, удачно. Не напоролась ни на какие острые выступы, коих вокруг было в изобилии, не разодрала и без того уже порванное платье.

— Демоны тебя побери, противный мальчишка! — простонала я с земли. — Теперь я точно знаю, почему вас величают «проклятыми детьми». Вампиризм здесь ни при чем. Вы кого угодно доведете до могилы!

Оказалось, я была права в буквальном смысле этого слова. Я с удивлением поняла, что лежу на могиле. На очень старой. Надгробие почти вросло в землю от времени, но тем не менее покосившийся памятник еще стоял, и знак Всевышнего на камне еще можно было разглядеть. Я смотрела на знак с удивлением. По идее, нежить должна была корчиться в страшных конвульсиях только от одного его вида. Но нет. Смотрела я на него вполне спокойно, и никакие болевые ощущения меня не мучили. Не разверзлись небеса, молния не ударила, осуждая появление мерзкого вампира на освященной земле. Ничего подобного. Даже обидно как-то. Будто мое существование вообще никого не волнует, что бы я ни делала.

— Прости, — искренне (хотелось бы в это верить) раскаялся вампир. — Но мы уже пришли, точнее, прибежали, а скоро рассвет.

Действительно, устами младенца глаголет истина. Я подняла глаза на небо, и охота спорить отпала сама собой. В облаках уже грозно сверкало зарево зарницы. Я вздрогнула и застыла, завороженная красотой медленно багровеющего неба.

— С ума сошла?! — не своим голосом заверещал вампир и чуть ли не волоком затащил меня в заброшенный с виду склеп. — Смерти своей хочешь? — зашипел он, когда тяжелые двери захлопнулись за нашими спинами.

Гадкое ощущение, словно замуровали заживо, пронзило меня с головы до пят. Хотелось броситься обратно, замолотить в створки кулаками с воплями: «Пустите! Пустите! Заживо хоронят!» Но вместе с тем вампир, что был во мне, настоятельно советовал держаться подальше от дверей. Ведь их могут случайно открыть, а солнечный свет губителен для вампирского организма.

Пес уселся возле входа и сейчас осуждающе смотрел на меня, вывалив из пасти розовый язык. Почему-то перед ним мне стало неудобно проявлять слабость.

Не дождавшись никакой реакции с моей стороны, вампир тяжело, будто на еще подростковые плечи лег непосильный груз взрослых забот о выживании семьи, вздохнул.

— Ладно. Ты уже почти спишь. Пойдем.

— Куда? — на всякий случай поинтересовалась я, оглядывая небольшое помещение.

Склеп действительно был старинным. Здесь стояли изъеденные временем скульптуры то ли ангелов, то ли членов семьи — поди разбери, что художник задумывал. Хотя крыльев видно не было, значит, все-таки усопших ваяли. В стенах, сложенных из массивных блоков, обнаружились крепления для факелов. Ближе к центру стоял каменный стол, чтобы родственники могли оставить в склепе цветы, свечи или еду для усопших. Но стол пустовал. Видимо, здесь давно не были. Либо родни не осталось, либо они не часто навещали усопших. Любой из двух вариантов был на руку, поэтому с критикой в адрес неблагодарных потомков я выступать не спешила.

— Вниз, разумеется, — пожал плечами мальчишка, будто об этом просто обязан знать всякий уважающий себя вампир.

Проклиная себя за любознательность, я все-таки уточнила:

— А зачем?

— Как зачем? Здесь небезопасно. — Он полез куда-то за каменный стол, монолитная на вид плита таила в себе небольшой тайник, откуда вампир извлек свечу и огниво. — Кладбище, конечно, давно заброшено, но береженого, как говорится, и Всевышний бережет.

— Всевышний бережет нежить? — удивилась я.

— А с чьего позволения мы существуем? — невежливо вопросом на вопрос ответил он. — Не ровен час набредет кто-нибудь на склеп, откроет дверь, и останется от тебя лишь жалкая горстка пепла.

— Только от меня? — в очередной раз поразилась несправедливости жизни я.

— Да, — важно кивнул тот, зажигая свечу. — Ты же у нас упырь. А я рожден вампиром и днем вполне сносно себя чувствую. Может быть, вялость некоторую ощущаю, да и то не всегда.

Я поникла. Быть лишенной света навечно не хотелось. Тем больше у меня причин вернуться в свое тело. Но для начала нужно попасть в Загорск.

— Может, в Загорск поедем? — осторожно предложила я. — А что? Вполне тихий городок.

Вампир смерил меня долгим подозрительным взглядом, но спорить не стал. Его краткое: «Там увидим», — я восприняла, как хороший знак. Впрочем, какое мне дело до мнения подростка, пусть даже вампирского. В конце концов, я взрослая женщина и могу ехать туда, куда захочу.

Тем временем мне все больше хотелось спать. Как бы не отключиться прямо здесь, не добравшись до места, где можно самой спокойно выбрать себе ложе на ночь. Надеюсь, это будет не гроб. Хотя… Всевышний с гробом! Пусть даже он, лишь бы обивка мягкая.

Вампир прошел к дальней стене, некоторое время водил руками по камням, словно вор в поисках хорошо запрятанного тайника с сокровищами, затем с силой нажал на один из камней, и стол для приношения мертвым услужливо отъехал в сторону, обнажая многочисленные ступеньки подземного хода. Здорово. Вот бы и мне такой у себя завести. Конечно, в идеале, чтобы он вел прямо в мой дом на кладбище. Но кто такой подземный ход выроет? Гномы? Эти бородачи с кирками заломят такую несусветную цену, что, даже продав дом целиком вместе с его содержимым, призраком, вампиром и собаками, я еще и должна останусь. А потом еще и за секретность доплатить придется. Не-э-э. Если все продать я еще смогу, то собак мне жалко. Где я потом таких найду?

Вниз вели настолько крутые ступеньки, что у оступившегося на верхней мало было шансов уцелеть, скатившись вниз. То ли строители склепа изначально рассчитывали на крепкий организм вампиров и их хорошее чувство равновесия (незваными гостями всегда можно пренебречь. В конце концов, нечего шляться по подземельям, если не в состоянии удержаться на лестнице), то ли, что более вероятно, просто экономили пространство и силы. Оно и понятно, кому охота рыть тоннель шире или длиннее, чем это реально необходимо.

Я осторожно поставила ногу на самую верхнюю ступень, невольно представила, как спотыкаюсь, качусь кубарем вниз в темноту, ударяясь различными частями тела, и неподвижно застываю в неестественной позе где-то там… у невидимого подножия лестницы. Брр. Есть отчего разыграться приступу клаустрофобии.

— Ну? — тут же обеспокоился вампир, храбро шествовавший впереди со свечкой. — Мы идем или так и будем до вечера здесь стоять?

Конечно, легко ему, у него свеча есть. Правда, при падении она все равно не поможет, но отчего-то она казалась нереальным преимуществом в чужих руках.

— Боюсь по ступенькам вниз идти, — честно призналась я и попыталась зажмуриться, но от этого становилось еще страшнее.

Вампир вздохнул, в его голубых глазах отразился проблеск страдания (или в темноте я стала слишком впечатлительна, ведь у вампиров, как известно, эмоции не разберешь), он неожиданно крепко сжал мою руку, видимо опасаясь, что еще пару секунд я постою на месте, а затем ринусь прочь с воплями ужаса, и решительно повлек за собой вниз, бормоча под нос. Точно не расслышала, но, кажется, это было нечто вроде: «Детский сад какой-то. Взрослая упырица, а ведет себя как ребенок. Угораздило же меня связаться, теперь вот мучаюсь».

Кстати сказать, пес остался наверху. Наверное, тоже боялся идти по лестнице. Я его понимаю. Это только у кошки девять жизней, а у собак всего одна.

Вниз спустились без приключений. Возможно, просто на сегодня лимит неожиданностей оказался исчерпан. Никакое чудовище не выскочило из-за угла, не попыталось цапнуть меня за ногу. Скукотища. Камень под босыми ступнями оказался холодный, но сухой, что являлось несомненным плюсом. На сухом булыжнике поскользнуться гораздо сложнее, правда, с моим счастьем все возможно, даже если этого и не хотеть. Ноги, конечно, ощущали холод ступеней, но это ничего, можно и потерпеть.

Достигнув последней ступени, вампир еще раз пошарил по стене, обнаружил еле заметный выступ и повернул. Тщательно замаскированная дверь отъехала в сторону. Надеюсь, он не замуровать меня надумал. Но он первым вошел внутрь, чем сильно порадовал мою подозрительную душу. Втолкнуть не пробовал — тоже неплохо.

Насколько я могла рассмотреть своим обострившимся ночным зрением, я стояла на пороге довольно большой комнаты, обставленной просто, но со вкусом. Здесь был шкаф, мягкий диван и пара кресел, изящный столик и даже декоративный камин. Вот если бы здесь была еще и ванная комната — цены бы склепу не было.

— Склеп повышенной комфортности — это вы здорово придумали, — восхитилась я. — Удобненько устроились.

— Разумеется, — не стал спорить вампир, и в его голосе прозвучали оттенки гордости. — Это же вампирский склеп. Он принадлежит нашему роду с незапамятных времен.

— Позволь полюбопытствовать, зачем он вам понадобился? Вы же от людей ничем особо не отличаетесь, разве что меню у вас другое. А если днем чувствуете себя нормально, то для чего нужно было строить этот склеп? Ведь в него денег вбухали немерено.

Вампир зажег свечи в канделябрах, потушил свою и вместо ответа подозрительно поинтересовался:

— Ты чувствуешь рассвет?

Я задумалась. Раньше чувствовала, да. Он давил на меня, как большая горячая ладонь, что неотвратимо пригибает к земле. Но не сейчас. Конечно, восход дневного светила все еще ощущался, но лишь когда я о нем задумывалась. Отчего-то я знала, что на поверхность сейчас не стоит высовывать нос, без этого самого носа запросто остаться можно. Но особых неудобств рассвет не доставлял. Так, покалывание в висках и в центре лба. Ну и легкое головокружение, если сильно прислушиваться к организму.

— Чувствую, — не стала отпираться я. — А что?

— А почему тогда не спишь? — уточнил вампиреныш с видом мамочки, чей малыш категорически отказывается спать, несмотря на поздний час и весь день, проведенный за играми.

— Не хочется что-то, — честно призналась я.

— Странно. Ты же упырь. А днем все порядочные упыри спят.

Я пожала плечами. Как-то никогда не водила близкого знакомства с упырями. С вампирами зналась, было дело. А может, они тоже упыри, только замаскированные? Или я какая-то непорядочная упырица?

— Так я вчера днем спала. Наверное, выспалась, — неуверенно предположила я.

— Или ты очень старая упырица.

Старой я себя не чувствовала, готовой к длительному спору — тоже. Во-первых, я понятия не имела, сколько в действительности лет этому телу, а во-вторых, просто-напросто устала.

— Ладно. — Не дождавшись ответа, кивнул он. — Пойдем, я покажу тебе ванную комнату.

— Здесь и ванная имеется? — восхитилась я.

Все-таки вампиры — предусмотрительные ребята. Даже склепы у них лучше, чем у многих людей дома.

— Разумеется. Это убежище мои предки делали на случай, если придется долго скрываться от посторонних. История кишмя кишит случаями гонений на нежить, когда не щадили никого, ни вампиров, ни упырей. Говорят, на дрова для костров ушла не одна роща.

— Хочешь сказать, сами вампиры — невинные овечки, к которым молва отнеслась слишком несправедливо, и причин для гонений на них не было? — ехидно поинтересовалась я.

— Вампиры не невинные овечки. У всех есть свои недостатки, а уж паршивые овцы во многих семьях имеются. Но это не повод стричь всех под одну гребенку, — фыркнул мальчишка и повлек меня в сторону ковра, украшавшего стену.

На этот раз эффектных поворотов тайных рычагов не было. Дверной проем просто маскировали ковром. Скупердяи. На двери сэкономили.

Следующая комната оказалась спальней с огромной кроватью, с резными столбиками и настоящим бархатным балдахином, свисавшим кроваво-красными складками до пола. Постельное белье оказалось из черного шелка.

— У моих родителей было специфическое чувство юмора и некоторая страсть к мрачному антуражу в убранстве, — прокомментировал вампир. — Вон там, — широким жестом указал он на красную с позолотой дверь справа, — ванная. Вода есть, правда холодная. Но там имеется амулет для нагрева. Надеюсь, еще действует. Там же найдешь халат и банное полотенце.

Честно говоря, я готова была мыться водой любой температуры, лишь бы мыться. В моем положении глупо ломаться из-за мелочей.

— А там что? — полюбопытствовала я, заметив еще одну дверь, но уже черного цвета. — Уборная?

— Нет. Уборная у нас совмещенная с ванной. А в эту комнату посторонним вход запрещен. Кстати, она закрыта, — сообщил мой будущий «сын» и удалился, пожелав спокойного дневного отдыха.

Вот зря он так. Теперь ведь точно уснуть не смогу, пока не узнаю, что же там такого прячут вампиры. Ну правда, любопытно же.

Глава 15

Но, вопреки собственным прогнозам, я уснула. Чисто вымытая невероятно душистым шампунем (надо бы поинтересоваться рецептом или прихватить пузырек для своей лавки, если смогу воспроизвести — с руками оторвут), закутанная в теплый черный халат с замысловатым рисунком красного цвета, я просто уютно свернулась калачиком под одеялом, смежила веки и провалилась в небытие, как умерла.

И вновь мне снился сон. Замок, чьи башни рвутся ввысь, чья история полна кровавых тайн, а недра — до сих пор не обнаруженными сокровищами, манил меня, гостеприимно распахнув дверь одного из входов. Я не стала ждать, пока на порог выйдет Кассандра, приветливо улыбнется, приглашая внутрь, или из-под земли примутся выползать мертвецы и подтолкнут в спину, чтобы не артачилась. На улице был день, и я отчетливо осознавала, что это сон. Сон, в котором я бреду босыми ногами по каменным плитам во дворе замка. Сквозь настил пробивается зеленая трава, кое-где мхом поросли стены, а некоторые камни старой кладки раскрошились от времени.

— Вампирам нужно лучше следить за замком, — недовольно пробормотала я, ступая на раскаленные под лучами солнца камни. — А то однажды он просто упадет им на головы.

— Было бы неплохо, — раздался звонкий голос Кассандры, и вот уже ее стройная высокая, затянутая в зеленый бархат фигура появилась на пороге.

«Да-а-а, бархат нынче явно не по погоде», — мысленно отметила я, хотя сама не отказалась бы от лишней теплой ткани на плечах.

Пусть на мне — дорогой банный халат, стоивший больше, чем любое из моих платьев, оставленных в Загорске, но я все равно мерзла и ничего не могла с этим поделать. Холод словно забрался внутрь, под кожу, скользнул в нутро и поселился там, топорщась студеными иглами инея.

— Итак, ты все еще вампир, — констатировала Кассандра очевидное вместо приветствия.

— И тебе здоровья, — ничуть не смутилась я. — Да, мое увлечение кровью не пропало, и клыки тоже никуда не делись. Могу предъявить.

— Не стоит, — отмахнулась она. — Я тебе верю на слово. Да и, судя по твоей внешности, свое тело ты пока не обрела.

— А ты пока еще не обнаружила, как мне помочь? — уточнила я, хотя на положительный ответ рассчитывать не приходилось.

Не с моим счастьем.

— Твой случай слишком редкий. Шансы есть, но они незначительны, — откликнулась Кассандра.

— Это еще почему? — тут же расстроилась я, хотя именно подобный ответ и ожидала услышать.

Наверное, в глубине души я все равно рассчитываю на лучшее.

— Пойдем внутрь. Не стоит стоять на пороге, — улыбнулась она в ответ и взяла меня за руки.

В замке было прохладно, но веяло чем-то родным, забытым, словно воспоминаниями из детства. Кассандра провела меня в одну из многочисленных комнат библиотеки ордена некроманток. Книги, собранные здесь, были редкими и ценными. Многие существовали в единственном экземпляре и бережно хранились некромантками не одно столетие. Хорошо, что об истинной ценности библиотеки мало кто знает и еще меньше разумных существ верит в ее реальное существование. Иначе давно разобрали бы весь замок по камушку до основания. Нашли бы скрытые сокровища или нет — неизвестно, слишком сильные заклятия их защищали, а вот замок бы погиб. Официально некромантского ордена «Черной розы» вроде как и вовсе не было. Ведь считается, будто даром некромантии обладают только мужчины. Поэтому клад если кто-то и ищет, то делает это тайно, не афишируя, дабы не привлечь к себе ненужного внимания.

Ряды библиотечных стеллажей возвышались гигантскими исполинами до самого потолка. На комнаты предварительно наложили заклятие от пыли, которое подпитывалось откуда-то из недр замка, где, как говорит Кассандра, имелся какой-то свой магический источник. Именно поэтому ни книги, ни древние манускрипты не были погребены под слоем вездесущей пыли. Ну и времени на уборке тоже экономия неплохая получается.

На большой напольной подставке из дорогого сорта мореного дерева лежала распахнутая книга. Я тут же любопытно сунула в нее нос, но текст оказался на совершенно непонятном языке. А может, вообще зашифрован. В древности многие маги делали тайну из всего, что ни попадя, и зашифровывали любое свое действие — от простейшего изгнания тараканов до изготовления свечей в домашних условиях. Помнится, я как-то убила полгода на расшифровку старинного манускрипта с интригующим названием «Шмякля шантура» (или что-то вроде того). Торговец клялся собственной матерью, что это — зашифрованный рецепт чудодейственного настоя для роста волос. Оказалось, что мне подсунули банальный рецепт яблочного пирога, который к тому же толком не пропекался и мог служить превосходным слабительным для тех, кто, невзирая на странный вид, отважится попробовать кулинарное чудо. С тех пор я предпочитала не покупать рецепты у незнакомцев и страшно жалела, что не могу подсыпать торговцу в чай что-нибудь столь же оригинальное, дабы впредь неповадно было травниц обманывать. К сожалению, наши пути больше не пересекались. Он исчез вместе с моими деньгами и лживыми клятвами. Подозреваю, что у него и мамы-то уже давно в живых не было. Но я отвлеклась.

Кассандра изящным жестом ткнула пальцем куда-то в текст. Я с интересом проследила за указующим перстом, увидела зловещую на вид закорючку и пригорюнилась. Такая пакость по определению ничего хорошего сулить не может.

— Вот видишь? — вопросила хранительница. — В этом тексте сказано, что случившаяся с тобой неприятность уже бывала раньше. Давным-давно душу одного из восточных владык его вероломный визирь переправил в ишака.

— В ишака? — вздрогнула я.

Хорошо хоть меня не угораздило стать кем-то лохматым. А что? Жила бы себе в сельской местности, звали бы меня Буренка, и жизнь моя была бы расписана до самой кончины.

— Именно. Ишаком было проще управлять, объявив придворным, что правитель немного не в себе, но есть шансы, что он когда-нибудь поправится. Правда, придворный маг и звездочет по совместительству разгадал коварный замысел. Он провел обратный ритуал и вернул владыку в его собственное тело.

— Какой молодец! — возрадовалась я, и душа моя воспарила в небесные выси, преисполнившись надежды. — И как? Удачно все прошло?

— Да. Вполне. Владыка был вполне весел, доволен жизнью… только не узнавал… никого.

— Вот тебе раз! Ничего себе эффект от лечения! — приуныла я.

— Зато он вернулся в собственное тело, — спокойно заключила Кассандра. — Но не стоит отчаиваться. Я внимательно просмотрела заклинание и то, что для него требуется. Думаю, у нас все получится гораздо лучше.

— Это как? — недоверчиво нахмурилась я. — Буду узнавать, но только очень близких? Хотя… это не такой уж плохой вариант. Дальние мне особо ни к чему. В крайнем случае с ними опять познакомиться можно.

— Нет. Думаю, проблемы с памятью возникли у владыки потому, что он слишком долго пребывал в теле животного. Если ты не забыла некоторые мои уроки, то, вероятно, согласишься, что, например, у оборотней — та же проблема. Если они слишком долго пребывают в своей животной ипостаси, велики шансы забыть, как вернуться назад, и окончательно одичать, навсегда оставшись зверем. Тебе же повезло… — Она напоролась на мой затравленный взгляд и поправилась: — В некотором роде, разумеется. Тебя поменяли с вампиром. А это — вполне разумная раса. То, что ты сейчас стоишь передо мной, а не бегаешь по ближайшим селам в безумном поиске крови, как раз свидетельствует в твою пользу.

То, что я, по словам подростка-вампира, являюсь упырем, я не стала говорить. В конце концов, дело же не в названии, а в сути.

— По-твоему, шансы на возврат мне собственного тела есть? — осторожно, чтобы не спугнуть птицу-удачу, выдохнула я.

— И значительные, — искренне заверила некромантка.

— Славно, — согласилась я, но прыгать на одной ножке от радости не стала. Сначала результат, а праздник души — потом. Ну и тела — тоже… Когда я его верну, разумеется. Но жизнерадостную улыбку я уже могла себе позволить. — Что я должна для этого сделать?

— Мне нравится твой энтузиазм! — похвалила Кассандра и даже ободряюще похлопала меня по плечу, хотя за ней этого никогда не водилось. — Эксперимент — это всегда так здорово! Нужно всего лишь уговорить того мага провести тот же ритуал на том же месте с таким же местоположением звезд.

Моя улыбка увяла, как оставшиеся без воды цветы под палящим солнцем.

— Прости, какого мага? — упавшим голосом поинтересовалась я, заранее подозревая, что ответ мне точно не понравится.

— Ну-у-у, — неопределенно протянула она. — Обоих.

— Ты в своем уме?! — завопила я и заметалась в тесном пространстве между ближайшим шкафом и стеной, как обезумевший от жажды свободы хищник в клетке. — Как, по-твоему, я смогу это сделать?! Допустим, Биннэта я еще смогу как-нибудь уломать. Ну после того, как я вдоволь побегала по катакомбам, пожалуй, он и сам будет не прочь от меня избавиться. Но Требор! Требора найти сложно, если не невозможно. А заставить его провести ритуал еще раз — нереально.

— И там должно присутствовать твое тело, — осторожно вставила она.

— Что? — то ли простонала, то ли всхлипнула я, бессильно оседая на пол.

Кассандра невозмутимо пожала плечами.

— Прости, но это единственное, что мне удалось найти за столь короткое время, — сочувственно вздохнула она.

— Может… если у тебя будет больше времени… — с надеждой в голосе проблеяла я, стараясь окончательно не впасть в отчаяние.

— Может быть, — не стала расстраивать она.

— Тогда будем искать, — расслабленно откинулась на ковер я.

Я вынырнула из сна, будто из глубокой проруби: холодной, темной, полной ледяного крошева. Внутри словно поселилась мерзлая сосущая пустота, жаждущая теплой крови. Ощущение, надо сказать, мерзкое. Я попыталась поплотнее закутаться в одеяло, но тщетно. Холод притаился слишком глубоко внутри, чтобы его можно было так просто изгнать куском материи, набитым пухом. Я зябко поежилась, пытаясь решить для себя дилемму: вылезать из кровати или еще поваляться. С одной стороны, спешить совершенно некуда. С другой — если на улице ночь, то можно было бы и поохотиться, тем более если есть шанс, как накануне: и поесть, и никого не убивать.

Я задумалась, потянулась к внутреннему вампирскому чутью, которым раньше ощущала наступление рассвета, прислушалась. День. Судя по ощущениям тяжести, которая словно каменной плитой надавила сверху, солнце стояло довольно высоко, что означало верную смерть, как только меня угораздит высунуть свой любопытный нос на поверхность.

— Какого демона? — вопросила я, ни к кому конкретно не обращаясь.

Действительно, кто меня услышит, если я нахожусь под землей и в комнате совершенно одна. Но это вовсе не объясняло, почему я не сплю, как испокон веков положено порядочным упырям. Даже детям известно: кровососы днем спят так, что грохот стенобитных орудий в стены убежища их не разбудит. Потому на них охотятся преимущественно днем. Если, конечно, вычислили логово, разумеется.