И целой Вселенной мало! Барбуца Евгения

– Так это и есть твоя команда? – между делом поинтересовался старший Кас Ному.

– Угу, – угрюмо кивнул Рим.

– Наслышан, – улыбнулся ксерк. И так у него это вышло… хищно. – Наследница Красного Пламени, внук нашего нового друга и…?

– Ина Аэро – мой пилот, – был вынужден ответить Рим.

– Ах, тот самый пилот, – ласково улыбнулся старший Кас Ному. – Кто бы мог подумать. Признаю твой талант в распознавании гениев.

Потрясающий политик. И сына похвалил, и мне комплимент отвесил. Интересно, а ему еще одна жена не нужна? А что, я не против.

– Деточка, а не хочешь поработать на меня? – поинтересовался Кас Ному-старший.

Шин-Ренчик закашлялся. Это он на деточку так отреагировал?

«Ничего мне с этим ксерком не светит», – поняла я и абсолютно не расстроилась.

Я, конечно, питаю некую слабость к умным и хитрым мужчинам, но при этом прекрасно понимаю всю тяжесть их характеров. Исходя из своего опыта, могу с уверенностью сказать, что характер у Кас Ному-старшего тот еще. Что примечательно, у Рима с возрастом станет еще хуже. В таком случае каждая здравомыслящая женщина должна задаться определенным вопросом: а оно мне надо?

– Я польщена тем, что столь уважаемый ксерк отметил мои скромные способности, – улыбнулась вежливо. – К сожалению, вынуждена отклонить ваше, без сомнения, щедрое предложение, ибо уже связана обязательствами с вашим сыном.

Меня окинули пристальными взглядами, причем не только Кас Ному-старший, но и младший. Шин-Рен с Мэлой, как свидетели сцены с Фалькой, лишь картинно закатили глаза.

– Жаль, – хмыкнул ксерк. – Но, возможно, со временем вы поменяете свое мнение. А пока предлагаю насладиться выставкой и последующим аукционом.

И мы скопом направились в сторону залов. Шергу постарались запихнуть в середину, чтобы капли синей крови не были видны на ее платье. Вскоре старший Кас Ному отделился от нас, пообещав скорую встречу, а мы гуськом, улыбаясь через силу и всячески изображая беспечных гостей, направились в сторону отсека, ведущего к ангарам.

В ангаре до корабля мы не дошли.

– Шин, Змей, берете Мэлу и на борт, а у нас с птичкой и Ганзо еще дела, – скомандовал ведущий.

И прежде чем я успела возмутиться, ребята схватили под сини рученьки девушку и потащили в сторону «Охотника».

Я только и успела, что рот открыть. Какого кхара вообще?!

– Прекрасно выглядишь, – заметил вдруг Рим.

Сделав глубокий вдох, подавила свое раздражение.

– Могу я узнать суть наших дел? – поинтересовалась предельно вежливо.

– Сейчас мы пройдемся по всем залам, и ты дашь оценку вещам, что там выставлены. После чего начнется непосредственно сам аукцион, где также понадобятся твои знания. До меня дошли слухи, что устроители напрямую связаны с поставщиками. Кем являются устроители, я и так знаю, независимый торговый альянс. Появился на рынке совсем недавно, но специализируется в основном на артефактах Ушедших. Поговаривают, что первый в своем роде столь крупный и открытый аукцион посетит представитель поставщиков. Наша с тобой задача выяснить об этом хоть что-нибудь.

Другими словами, Рим был уверен, что аукцион – результат деятельности черных археологов. А поскольку я являлась хранителем древних знаний, мой ведущий решил, что я как-то связана с черными археологами. Что весьма логично, потому как в этой части Вселенной нет больше способа получить столь древнюю и важную информацию, кроме как заняться непосредственным изучением истории, и поскольку всем прекрасно известно, как мало специалистов в этой области, ксерк думал, что я вполне могу знать их в лицо.

Мне ничего не осталось, кроме как тяжело вздохнуть.

В тягостном молчании мы отправились обратно.

Сложившаяся ситуация начала утомлять, если не раздражать. Мне всего-то и нужно было узнать кое-что о задании старика. Вместо этого дала слабину и, как маленькая, повелась на требования шерги! Кстати.

– Рим, она сказала, что любит его, – начала я осторожно.

– И ты поверила? – Ксерк окатил меня волной раздражения.

Вообще-то нет, но говорить ему об этом совершенно не обязательно. Пусть лучше он злится на меня за наивную доверчивость, чем за злоумышленное желание поразвлечься за чужой счет.

– Она была убедительной. Сказала, что из-за ее отца ты запрещаешь ей встречи с этим мужчиной.

– Тот, кого она действительно любила, умер, – дернул хвостом ведущий. – Нарвался на блуждающий корабль немертвых. Нарвался не сам, понятия не имею, кому он перешел дорогу. Знаю только, что кто-то очень хотел, чтобы парень попал на неизученную территорию и оттуда не вернулся. После этого у Мэлы снесло все ограничители, из-за чего ее отцу и пришлось засунуть ее в академию. Она начала методично вырезать всех причастных.

Что я могла сказать на это? Да ничего. Вот я и промолчала, решив больше не затрагивать данную тему.

Сделаю вид, что прониклась тяжестью собственной вины, поиграю в пай-девочку. А потом разберусь с шергой лично. Я ей помогла в весьма важном деле, а эта синяя стерва не смогла передать мне нужную информацию.

Остальное время мы только и делали, что бродили по залам. Единственным развлечением для меня были гости. Помимо выполнения своих непосредственных обязанностей я успевала рассматривать приглашенных и делать незначительные выводы. Например, о том, что встречи со знакомыми лицами были закономерной неизбежностью, ибо здесь собрался высший свет большинства заселенных галактик. По крайней мере, той их части, что имели реальную власть.

Когда начался сам аукцион, я чуть не засмеялась в голос. Нет, то, что на витрины ничего путного не положат, вполне логично, но это…

– Рим, дальше оставаться не имеет смысла, – прошептала на ухо ведущему. – Все, что они имеют, в основном бытового предназначения. Из оружия здесь лишь столовые приборы.

– Уверена? – Ведущий был весьма разочарован.

– Более чем, – кивнула я.

– Никого из знакомых не встретила? – поинтересовался ксерк с намеком.

– Нет, – ответила вполне честно, поскольку в глаза не видела ни одного археолога этой части галактики.

А ведь представители местного высшего света готовы были поубивать друг друга за обладание хоть одной из этих вещей. Здесь готовы были платить астрономические суммы за вещи непонятного назначения, которые зачастую находились в неисправном состоянии.

Тогда, посмотрев на ажиотаж, Рим принял волевое решение:

– Уходим.

Ему не нужно было повторять дважды.

Но возвращались мы не тем путем, которым пришли. Этот рукав вел в неизвестном мне направлении. Но вот что странно, наша маленькая процессия из трех особей старательно поддерживала чинный вид, развивая при этом приличную скорость. Мы как будто торопились куда-то. И это при тусклом освещении. Что-то не припомню, чтобы рукава коридоров настолько плохо освещались.

Вполне логично, что на корабле введен энергосберегающий режим, поскольку вся мощность направлена на несколько залов, где проходят аукцион и выставка. И, скорее всего, тусклый, чуть мигающий свет должен был сообщить гостям, которые, несомненно, случайно попали в подобное место, о неверном выборе пути.

Куда именно мы спешили, стало понятно через некоторое время, когда впереди замелькали знаки, сообщающие о том, что мы ступили на запретную территорию. Естественно, нашего ведущего это не остановило, и мы двинулись дальше. Через некоторое время после долгого извилистого пути мы вдруг замерли и, следуя молчаливым указаниям ведущего, прижались к стене. Оказывается, дальше поворачивать не было необходимости, поскольку из-за угла, перед которым мы остановились, очень даже удобно было наблюдать за группой таинственных индивидов. Само собой, не без помощи отражателей – приборов, практически не испускающих никаких волн. Всего-то и требовалось – положить на пол под определенным углом маленькую трубочку, на конце которой в руках у ведущего находился компактный монитор. Старая, но действенная техника.

– Что мы здесь делаем? – одними губами произнесла я, обращаясь к Риму.

– Это настоящий аукцион. На него приглашен мой отец, но не я, – так же беззвучно ответил ведущий.

Таинственные индивиды в лице номлоков выстроились живым коридором вдоль рукава и явно чего-то ожидали. Периодически открывалась и закрывалась дверь, к которой вел тот самый живой коридор и из которой то и дело появлялся или, наоборот, пропадал за нею обслуживающий персонал. Причем уровень нервозности зашкаливал настолько, что пришлось усиливать внутренние щиты. Трудно быть эмпатом.

Но настал тот момент, когда и персонал пропал из виду.

Я не могла понять, чего же они все ожидают, пока меня не накрыла невероятная тяжесть. Воздух буквально давил на плечи, словно стал густым и вязким.

Невероятно знакомые ощущения. До боли привычные.

Сила.

Я почувствовала силу приближающегося существа.

Я молилась об ошибке. Просила провидение о том, чтобы вместо одного появилась толпа. Но все было тщетно.

Да, процессия состояла из четырех особей. Вот только сила, давившая на меня и не только на меня, стоит заметить, принадлежала первому идущему. Трое других несли в руках тяжелые по виду прямоугольные серебристые ящики.

Субъект был высок, судя по всему, широкоплеч – и это все, что можно было сказать о нем самом. Ибо лицо его закрывала маска бронзового цвета. Маска изображала беспристрастное человеческое лицо с правильными чертами. Тело и голову покрывала ткань темного серого цвета, спускающаяся до пола.

У меня кровь отлила от лица, а колени ослабели. Сердце вообще решило поменять место работы, передислоцировавшись куда-то в район желудка.

– Каин, – прошептали непослушные губы.

И не успел меня одернуть ведущий, как процессия важных гостей мгновенно замерла, заставив взволнованно встрепенуться встречающую сторону. Вместе с ней замерло и мое непослушное сердце. Я разучилась дышать еще минуту назад.

Мужчина в маске повел головой вправо, потом влево, после чего я почувствовала мощную силовую волну. Он искал.

Я думала, что похоронила прошлую себя в закоулках памяти. Я думала, что без постоянной подпитки моя сила сошла на нет. Я думала, что мне больше никогда не придется вспоминать уроки прошлого.

Оказалось, что все эти три стандарта были сном.

Так быстро я еще никогда не ставила щиты. Причем укрыла лишь себя, намеренно не трогая наемников.

Я знала, почувствовав их, он успокоится, но разбираться не станет. Они для него не угроза. Мусор, не стоящий его внимания.

Мои прогнозы подтвердились, он заметил их мгновенно. Чуть наклонил голову вбок и… и медленно, словно нехотя, снял с лица маску.

Только звезды знают, чего мне стоило устоять на месте.

Я ошиблась.

Да, лицо, без сомнения, было мне знакомо до мельчайшей черточки. Губы, нос, подбородок, скулы. Но не глаза. И не этот шрам над бровью. Я собственными руками его сотворила.

Авель!

Но ведь я убила его!

Память, как всегда, активировалась внезапно.

…Нестерпимый жар почти не касался кожи. Что-то горело совсем рядом, кто-то кричал от боли за пределами каюты. Крики, стоны, взрыв – все это я отодвинула на периферию сознания. Все это сейчас не имело значения.

Едкий запах дыма разъедал глаза, выдавливая слезы. Голова кружилась, а спину обжигал жар ревущего огня. Где-то вдалеке послышался очередной взрыв.

– …не убьешь меня, – усмехнулся он…

– …ты не он…

– …правда?..

– …я одна способна вас различить…

– …поэтому я до сих пор позволяю тебе жить…

– …не ты…

Клинки – единственное, что способно лишить их души.

– …я и есть он…

– …если убьешь меня… недолго проживешь…

…Сквозь рев пламени я услышала топот ног…

– …Инари, не смей!..

…твердой рукой занесла клинок над грудью того, кто занял место, не принадлежащее ему…

– …Инари, нет!..

…и словно в насмешку, его голос слился с грохотом нового взрыва. А я смотрела в глаза, являющиеся точной копией глаз, ради которых я готова была продать душу…

…в спину ударила волна жара. Очередной взрыв заставил пошатнуться. Тот, кто еще совсем недавно был уверен в своей безнаказанности, бросился на меня, пытаясь вырвать клинок.

…он не желал терять прекрасную возможность убить того, чьим отражением являлся. Я почти физически ощущала его боль. Мне было почти жаль его.

…время остановилось для нас троих. С самого начала я знала, на что шла. С самого начала ни один из них не верил, что я способна на это.

…сильная рука почти коснулась священной стали… неловко оступаясь, я отвела руку с клинком чуть назад.

…выдох, и хладнокровно послала сталь вперед…

– …да быть не может, – пораженно посмотрел он на свою грудь, пронзенную священным клинком, забирающим души.

…в его глазах застыло удивление. Он не верил, что я посмею нарушить непреложный закон. Не верил, что смогу пойти против отражения. Не верил, что смогу пойти против причины своего существования.

…а он, движимый инерцией, начал заваливаться на спину, и свет его глаз внезапно потускнел.

– …идиотка, – услышала я самый родной голос во Вселенной.

Почти не ощутимая боль в затылке – и свет померк. Все правильно. За грехи неминуемо ждет расплата.

…Вынырнула я из пучины воспоминаний вовремя. Рим, крепко схватив за руку, уверенно тащил меня в неизвестном направлении. Впрочем, направление недолго оставалось неизвестным. Насколько понимаю, мы успели продвинуться довольно далеко от импровизированного наблюдательного пункта.

– Да что с тобой? – слегка встряхнул он меня.

Стоит заметить, что подобное происходило не в первый раз. И именно так ведущий выводил меня из шокового состояния.

«Жив, жив, жив!» – билась одна-единственная мысль в голове.

Какого кхара?!

Я что, зря тогда?.. Да я же столько народу положила! А он!.. А я!..

К сожалению, адекватно мыслить после увиденного я не могла. Так меня и вели на буксире до самого ангара, где, особо не церемонясь, запихнули на борт корабля и приказали исполнять свои непосредственные обязанности.

На автомате вывела «Охотника» из ангара, продолжая находиться в поле дредноута.

Стоит принять как данность тот факт, что Авель жив.

Воплощение моих кошмаров. Вселенское зло. И просто мерзкий тип. Жив.

И кто еще об этом знает, кроме меня?

Еще три стандарта назад никто и подумать не мог об обратном, и вдруг, словно взрыв сверхновой в тихом космосе. Абсолютно нереально. Меня так и подмывало побиться головой о стену, дабы проснуться от слишком долгого сна.

Впав в шок, я даже пропустила момент нашего побега с места слежки.

– Кто это был? – пытался расспросить меня ведущий на протяжении всего пути к кораблю.

Я лишь молча трясла головой.

На борту нашего судна ко мне никто не подходил. Точно знаю – распоряжение Рима. Все разборки по поводу нарушения приказа он оставил на потом. До меня долетали обрывки краткого рассказа о том, как наш маленький отряд покинул свой наблюдательный пункт.

Что занимательно, нам просто дали уйти. Дали. Уйти. И распорядился как раз, цитирую: «Тип с черным орнаментом на лице».

Ну, если с черным орнаментом, то точно Авель.

Вопрос – почему?

Уверена, он меня не обнаружил. В противном случае меня схватили бы, а парней казнили на месте. Тогда – зачем?

Так, что мы имеем? Факт первый: Авель жив. Факт второй: встретила я его не где-нибудь, а на аукционе древних артефактов.

И вот тут меня словно молнией пронзило. Не то чтобы я медленно соображала. Скорее, лишь сейчас до меня дошло, что он жив. А это значит, что тот самый второй неизвестный, посетивший академию, был не кто иной, как Авель.

Он знает о моем побеге? Следовательно, у него есть свои источники в окружении Вана. Или это совпадение, и он по чистой случайности поймал мой ментальный сигнал?

Но что он делает в этой части Вселенной? С другой стороны, а где ему еще быть? Не назад же возвращаться. А его присутствие на аукционе наводило на еще более мрачные мысли.

Были у меня догадки по поводу содержимого серебристых ящиков. И по поводу поставщика древнего оружия тоже.

Интересно, он лишь поставщик или инициатор межрасовых конфликтов? Впрочем, ему даже конфликты инициировать не нужно. С местным уровнем развития хватит одной мысли, что именно они обладают наиболее мощным оружием.

И вновь не давал покоя вопрос – зачем? Что он планировал? Захват этой части обжитой Вселенной? Не в его стиле. Авель всегда считал другие формы жизни грязью под подошвами сапог.

С его возможностями и знаниями… войне точно быть.

Получается, что мой побег – совершенно бессмысленный? Я отреклась от всего ради того, чтобы попасть в пекло чужих разборок? А как же мои мечты о свободе?! Я буквально услышала звон разбившейся надежды на мирную жизнь.

– Птичка! – по коммуникатору вызвал меня Рим. – Почему мы не двигаемся?

Его вопрос заставил меня очнуться во второй раз и осознать, что мы до сих пор находимся в поле дредноута.

– Выходим на световой, – отчиталась я.

Хватит паниковать, есть работа, которую никто, кроме меня, не сделает.

Энели сейчас использовать не стоит – имеется опасность быть замеченными приборами корабля, а мы вроде как не афишируем наличие у нас подобной технологии.

Поставив «Охотника» на автопилот, решила подкрепиться. Слишком много встреч, у меня наблюдался явный переизбыток впечатлений.

В столовом отсеке сидела вся команда. Они ели. Без меня. Никакой совести.

Молча взяла свою порцию, распихала парней и уселась между Ганзо и Шином.

– Нам есть о чем поговорить, – начал Рим без предупреждения.

Невоспитанный ксерк не стал дожидаться, когда я закончу свою трапезу.

– Прежде чем ты начнешь головомойку, мне нужно кое-что уточнить, – посмотрела на него тяжелым взглядом.

То ли у него сегодня хорошее настроение, то ли мой изможденный вид повлиял, то ли ведущий решил смилостивиться перед изуверством, но мне дали слово.

– Мэла! – перевела угрюмый взгляд на синюю красотку. – Где старик?

Она нахмурилась, словно не понимала, к чему этот вопрос.

– Я не уверена. Тан Дзин после действия порошка ох-дана нес какую-то чушь. Что-то насчет древнего кладбища у колыбели человечества.

У меня столовый прибор из руки выпал. У Рима, кстати, тоже.

– О чем вы сейчас? – напряженно спросил он. – Каким образом наш куратор оказался опоен порошком ох-дана?

И видя, что я пребываю в шоке, Мэла взяла на себя инициативу.

– Не опоен, – сдавленно пояснила шерга. – В обмен на помощь в моих проблемах Ина попросила меня выудить у тана кое-какую информацию о тане Анисе. Мне этот тип никогда не нравился, поэтому вместо соблазнения я смазала губы порошком.

– Ты уверена, что куратор сообщил именно о кладбище у колыбели человечества? – еще более напряженно поинтересовался ведущий.

Команда притихла, пристально наблюдая за странным поведением ксерка.

– Ох-дан осечек не дает, – пожала она плечами.

– С этой командой хоть одно задание без накладок пройдет?! – шарахнул кулаком по столу ведущий.

Шин вздрогнул, Змей скрестил руки на груди, Лай отвернулся, Мэла сжалась, а Ганзо как сидел, вперив взор внутрь себя, так и не возвратился. Впрочем, как и я.

– Одна идиотка, возомнившая себя мстительницей, выставила меня на посмешище, другая, непонятно чем мотивированная, поперлась следом! И ладно самки кофу, мозгом обделенные, но норм! Ты какого за ними увязался?! Я ж тебя единственного адекватным считал!

Шерга с нормом пристыженно вжали головы в плечи, а я вдруг спросила:

– Где вас высадить?

– Ина, даже не думай, – предупредил он.

– Я не брошу старика, Рим, – равнодушно пожала плечами.

Решение принято.

– Птичка, оттуда ни одна экспедиция не вернулась! Туда даже люди не суются! – попытался воззвать к разуму ксерк. – Да у тебя даже координат нет!

Бесполезно. Слишком многое на меня свалилось. Весть о надвигающейся войне, оживший Авель и, наконец, пропажа старого Аниса. Уж к чему к чему, а к разуму взывать точно не стоило.

– Нам кто-нибудь объяснит, о чем идет речь? – озвучил общий вопрос Лай.

– Человеческой колыбелью, как ты знаешь, люди считают свою родную планету. Землю, – скривился ксерк.

– Историки утверждают, что она погибла перед тем, как пропали каораи, – робко вклинился Шин.

– Она была уничтожена, – спокойно объяснила я. – Причем каораи были причастны к инциденту. Ушедшие благоволили людям и делились технологиями, бытует мнение, что, покопавшись в останках Земли, можно найти мощнейшие артефакты. Бред, конечно, от планеты практически ничего не уцелело. Но вот на ее орбите есть кладбище уничтоженных кораблей. Это кладбище и представляет для всевозможных федераций, империй, союзов и прочих государственных образований интерес.

Собственный голос отгонял боль и успокаивал натянутые нервы.

– Вот только ни одна экспедиция, снаряженная по последнему слову техники, не увенчалась успехом, – это уже Змей. – После чего на аномальную зону махнули рукой. А самоубийцам, вдруг изъявившим желание туда отправиться, терять, в принципе, нечего.

Кажется, Рим говорил, что дохис бывший военный. Неудивительно, что он в курсе секретной в общем-то информации.

– Так где вас высадить? – повторила свой вопрос.

Я смотрела в глаза ведущему и видела внутреннюю борьбу. Плевать. Если посмеет меня задержать, передушу всех к кхарам. Впрочем, я погорячилась, всего лишь запру по каютам.

– Скорее всего, его уже нет в живых, – попытался достучаться до меня Рим.

Меня аж тряхнуло от поднявшейся волны ярости. Еле сдержалась, чтобы не наброситься на ведущего. Они тратят мое время. То самое время, которого у старика может и не быть.

– Ты понимаешь, что идешь на верную смерть? – отчего-то спокойно спросил Змей.

Молча кивнула. Молчание – золото, говорили древние. Правильно говорили. Стоит мне сейчас открыть рот, как команда услышит адрес, по которому им придется пойти.

– Я с тобой, – обреченно вздохнул Рим.

– И я, – устало повел плечами дохис.

Ганзо молча кивнул.

– Мне терять нечего, я отомстила последнему, – счастливо улыбнулась Мэла. – Так что без вопросов.

– Вы ж там подохнете без меня, – заволновался Лай.

– А мы в любом случае подохнем, – схватился за голову Шин-Ренчик. – Так какая разница когда?

В полной тишине встала и спокойно пошла к рабочему месту.

Терпеливо отвела корабль от дредноута на световых. К сожалению, рядом с кораблем таких размеров даже в гиперпрыжок не уйдешь, можно задеть защитное поле. Вот и приходится прилагать усилия, дабы не сорваться.

Нервно постукивая по консоли управления, я пыталась отвлечься от мыслей о старом извращенце. Самый простой способ – слиться с кораблем, нам не подходит, ибо, когда сознание и энели становятся единым, корабль начинает излучать особые волны. А я не хочу попадаться на глаза Авелю в момент своей наибольшей слабости.

– Птичка, – появился на мостике ведущий.

Пришел закончить начатое, то есть выполнить свои прямые обязанности ведущего команды наемников. Настало время наказания за нарушение приказа. Он даже не понимает, насколько вовремя.

– Рим, – оглянулась на него, – старик вам никто, почему вдруг такое единодушие?

Вздохнув, он сел в соседнее кресло.

– Вечно ты в темноте сидишь, – посетовал ксерк, оглядевшись. – Понимаешь, птичка, мы команда наемников. А у наемников так принято.

– Рим, я эмпат, – напомнила ему.

– Принято у нас, знаешь ли, идти на рисковые предприятия всей командой. Правда, мотивы иногда разнятся. Я, например, знаю тебя два стандарта, причем полтора из них в качестве врага. И с этой стороны ты показала себя как дальновидная, расчетливая, хладнокровная, жестокая, осторожная гадина.

– Делать комплименты ты не умеешь, – пришла я к неутешительному выводу.

– Ина, я в жизни не поверю, что ты сломя голову бросишься в смертельно опасное предприятие, не имея никакой информации о нем. В моей памяти еще живы воспоминания о том, в какой ярости ты была, когда узнала о сюрпризе от нормов на планете-тюрьме. И знаешь, я не удивлюсь, если ты что-то знаешь о кладбище на орбите Земли. Ты лидер по характеру, птичка, и порой мне довольно трудно тебя задавить, – вдруг признался Рим. – Но в группе может быть лишь один ведущий, иначе смерть. Я не требую от тебя информации о предстоящем деле, в любом случае узнаю все на месте. А говорю я тебе все это, чтобы ты поняла одно. Выгоды для команды я не упущу. И очень надеюсь вынести из предстоящего дела если не материальную награду, то хотя бы информационную.

– А остальные? – тяжко вздохнула.

– С Мэлой все просто, она теперь на все рискованные дела подписываться будет, а по пути начнет бросаться на защиту слабых собственной грудью. Эта самка сорга теперь потенциальная самоубийца, так как мотив, заставлявший ее жить, исчез. Остается лишь молить звезды о милости, поскольку урод, которого она порвала, являлся далеко не последним шергом. – Я невольно смутилась. – Змей… тут даже я не совсем понял его мотивы. То ли за тобой идет, то ли решил военное прошлое вспомнить и собственные силы испытать. У Лая в силу расовой принадлежности развито чувство привязанности. Он нас как семью воспринимает и бросить не сможет. Ганзо, в принципе, плевать, но после того, как ты с легкостью его усмирила, он будет стараться тебя оберегать. Он понимает, что ты единственный гарант его ясного разума. С нормом вообще элементарно. Ему некуда деваться. Свои считают предателем, а у наших он не приживется. Так и получается – множество личных мелких мотивов сплачивают нас вокруг одной цели.

– И с чего вдруг такая откровенность? – недоверчиво посмотрела на него.

– Хочу, чтобы ты поняла тех, кто находится рядом с тобой, – пожал ксерк плечами. – А еще было бы неплохо, если бы до тебя дошло, что от общей безопасности зависит твоя собственная. И наоборот. Они не пешки, птичка, они твои товарищи.

– Но меня ты использовал как пешку, – возразила ему.

– Если бы ты не была такой стервой и не пыталась отгородиться от нас, мне не пришлось бы разыгрывать тебя втемную, – признался он.

А ведь Рим в чем-то прав.

– Впрочем, разговор не о том, – дернул он хвостом. – Я хотел поговорить с тобой о произошедшем на аукционе…

В этот момент нас прервал звук оповещения запроса на связь. Вопросительный взгляд в сторону ведущего – кивок в ответ.