Джек Ричер, или Никогда не возвращайся Чайлд Ли

Глава 15

Подольски вытащил блокнот и ручку и аккуратно положил их перед собой на столе.

– Вам нужен адвокат, – сказал он.

– Сегодня я не был в юго-восточной части округа Колумбия или в любой другой его части. Я даже реку не пересекал, – отозвался Джек.

– Вам нужен адвокат?

– У меня уже есть адвокат. Даже два, если быть точным. Но от них никакой пользы. От одного – совершенно точно.

– Вы имеете в виду майора Салливан?

– Она ушла до того, как разговор был закончен. Муркрофт собирался проделать необходимую бумажную работу. Он согласился с моими доводами после ухода Салливан.

– Очень удобно.

– Но это правда. Муркрофт все отрицает?

– Муркрофт ничего не может сказать. Он в коме.

Ричер промолчал.

– У вас была машина, верно? – спросил Подольски. – Синий седан «Шевроле», который вы взяли в штабе Сто десятого подразделения?

– И что с того?

– Вы могли схватить Муркрофта и отвезти его на другой берег.

– Мог, наверное, но я этого не делал.

– На него совершено жестокое нападение.

– Ну, если вы так говорите…

– Да, говорю. Там повсюду должна быть кровь.

Майор кивнул:

– Жестокие нападения и кровь идут рука об руку.

– Расскажите о своей одежде.

– Какой одежде?

– Той, что сейчас на вас.

Джек опустил глаза:

– Она новая. Я ее только что купил.

– Где?

– В торговом центре, который находится в двух кварталах от мотеля.

– Почему вы купили новую одежду?

Скоро она выйдет на свободу.

– Время пришло, – ответил Ричер.

– Ваша старая одежда была грязной?

– Думаю, да.

– На ней остались какие-то следы?

– Например?

– Например, кровь.

– Нет, крови на ней не было.

– И где сейчас ваша старая одежда?

Арестованный не ответил.

– Мы говорили с портье из вашего мотеля. Он сказал, что вы попросили его выбросить мусор из вашего номера, – продолжил детектив.

– Ну, среди прочего.

– Он выбросил весь мусор. Как вы его просили. Перед тем, как приехал мусоровоз. И теперь ваша старая одежда исчезла.

– Совпадение.

– Как удобно, не так ли? – спросил Подольски.

Ричер не ответил.

– Портье проверил вашу одежду, – продолжал следователь. – Он из таких парней. Конечно, она была ему велика, но могла иметь какую-то ценность. Но нет, сказал он, одежда оказалась слишком грязной. В том числе на ней могла быть кровь.

– Но не Муркрофта, – отозвался Джек.

– И чья же?

– Я носил ее довольно долго. И я веду тяжелую жизнь.

– Вы много деретесь?

– Стараюсь этого избегать. Но иногда у меня бывают порезы, когда я бреюсь.

– Вы принимали душ, не так ли?

– Когда?

– Когда выбросили одежду. Портье сказал, что вы просили свежие полотенца.

– Да, я принимал душ.

– Вы принимаете душ дважды в день?

– Иногда.

– Сегодня у вас была какая-то особая причина?

Очень скоро она будет на свободе.

– Нет, такой причины не было, – признался Ричер.

– Возможно, чтобы смыть кровь?

– У меня не шла кровь.

– А если мы проверим слив, что мы найдем?

– Грязную воду, – ответил майор.

– Вы уверены?

– Вся комната грязная.

– Вам грозит обвинение в убийстве. Речь идет о событиях, которые произошли шестнадцать лет назад: Хуан Родригес. Какой-то парень, которого вы избили.

– Это фальшивое обвинение.

– Я уже не раз слышал такие слова. Нечто похожее вы говорили полковнику Муркрофту? Майор Салливан сказала, что вы при ней об этом упоминали. Однако он не выразил вам сочувствия. Вы разозлились?

– Я испытал некоторое разочарование.

– Да, это становится утомительным. Когда тебя постоянно неправильно понимают.

– Насколько тяжелым является положение Муркрофта? – поинтересовался Джек.

– Вас посетило чувство вины?

– Я беспокоюсь за него и его клиента.

– Я слышал, что вы не встречались с майором Тернер.

– А это что-то меняет?

– Доктора утверждают, что Муркрофт может прийти в себя. Но никто не знает, когда и в каком состоянии он будет. Не исключено, что он вообще не выйдет из комы.

– Часть сегодняшнего утра я находился в штабе Сто десятого подразделения.

Подольски кивнул:

– Примерно около двадцати минут. Мы проверяли. Что вы делали оставшуюся часть утра?

– Гулял.

– Где?

– В разных местах.

– Вас кто-нибудь видел?

– Не думаю.

– Как удобно, – в третий раз сказал следователь.

– Вы говорите не с тем парнем, детектив. Когда я в последний раз видел Муркрофта, он выходил из столовой довольный всем на свете. Тот, кто на него напал, сейчас на свободе и смеется над вами, пока вы тратите время на меня.

– Иными словами, это сделал кто-то другой?

– Очевидно.

– Я уже слышал такие слова, – повторил Подольски.

– Вы когда-нибудь ошибались?

– Не имеет значения. Важно, прав ли я сейчас. И я думаю, что не ошибаюсь. У меня есть человек, который склонен к насилию, который спорил с жертвой перед тем, как на нее напали, и который выбросил всю свою одежду, а потом во второй раз за день принял душ. У него имелся доступ к автомобилю, и у него нет алиби. Вы были полицейским, верно? Что бы вы сделали на моем месте?

– Я бы нашел настоящего преступника. Уверен, что нечто подобное где-то записано.

– А если правильный парень говорит, что это не он?

– Такое случается постоянно. Тут нужно думать самому.

– Я так и делаю.

– Жаль, – сказал Ричер.

– Покажите мне руки.

Джек положил руки на стол, ладонями вниз. Это были большие грубые и загорелые кисти человека, который никогда не давал им отдыха. Костяшки пальцев слегка покраснели и едва заметно распухли. После прошлого вечера. Два парня в футболках. Левый хук и правый апперкот. Неплохие удары. Но не самые сильные. Подольски долго смотрел на его руки.

– По рукам невозможно сделать никаких выводов. Возможно, вы пользовались оружием. Тупым инструментом. Доктора расскажут.

– Ну, и что дальше? – спросил майор.

– Решение будет принимать окружной прокурор. А пока вы пойдете со мной. Я хочу, чтобы вас оставили в нашем участке.

В комнате стало тихо, а потом в первый раз за все время заговорил Эспин.

– Неприемлемо, – заявил он. – Ричер останется здесь. Обвинение в убийстве важнее тяжких увечий.

– Наши события произошли сегодня, а ваши – шестнадцать лет назад, – возразил детектив.

– Владение – это девять десятых закона. В данный момент Ричером владеем мы. А вы – нет. Представьте себе, сколько бумаг вам придется составить, – стоял на своем Пит.

Подольски промолчал.

– Вы можете приходить сюда и разговаривать с ним в любое время, – предложил ему Эспин.

– Он будет под арестом? – уточнил детектив.

– Не сомневайтесь.

– Договорились, – сдался Подольски.

Он встал, забрал свою ручку и блокнот и вышел из комнаты.

А потом все шло в точном соответствии с правилами предварительного досудебного заключения. Ричера снова обыскали и забрали у него шнурки от ботинок, после чего повели его, подталкивая в спину, по узкому пустому коридору, мимо двух больших комнат для допросов. Они дважды свернули, пока не оказались в крыле, где находились камеры, которые выглядели куда более цивилизованными, чем те, что Джеку когда-либо доводилось видеть. Это помещение больше напоминало дешевый отель, чем тюрьму. Муравейник, состоящий из маленьких коридоров. Его завели в камеру, похожую на номер в мотеле, только со стальной дверью, открывавшейся наружу, бетонными стенами и узким зарешеченным окном в фут высотой под потолком, металлическими трубами в ванной комнате и узкой казарменного вида койкой.

Впрочем, камера оказалась просторной и достаточно удобной: в целом даже лучше, чем номер в мотеле. У кровати даже стоял стул. Объединенная база Дайер-Хелсингтон во всей своей красе. Арестанты с более высоким статусом получали более удобные камеры, чем младшие офицеры, чьи камеры находились снаружи.

Ричер сел на стул.

Эспин остался стоять в дверях.

Надейся на лучшее, готовься к худшему.

– Мне необходимо как можно скорее поговорить с дежурным капитаном, – сказал Джек.

– Он в любом случае к вам зайдет, – отозвался Пит.

– Я знаю правила. Когда-то сам был дежурным капитаном. Но мне необходимо увидеть его как можно быстрее.

– Я ему передам.

С этими словами Эспин ушел.

Дверь захлопнулась, замок закрылся, засовы встали на свои места.

Двадцать минут спустя прозвучали те же самые звуки – только в обратном порядке. Лязгнули засовы, и дверь открылась. В камеру вошел высокий тощий капитан, которому пришлось наклониться, чтобы не удариться головой о притолоку.

– У нас будут с вами проблемы? – спросил он заключенного.

– Не вижу для этого оснований, если вы будете вести себя как положено.

Высокий капитан улыбнулся:

– Что я могу для вас сделать?

– Вы можете позвонить сержанту Лич из Сто десятого подразделения. Расскажите ей, где я нахожусь. Возможно, у нее есть для меня сообщение. Если так, можете вернуться и передать его мне.

– Может быть, вы хотите, чтобы я покормил вашу собаку и сбегал в химчистку?

– Мне не нужна химчистка. И у меня нет собаки. Но вы можете позвонить майору Салливан – это мой адвокат. Скажите ей, что я хочу встретиться с нею здесь, ближе к концу рабочего дня. Передайте, что мне необходимо поговорить. Это очень важно.

– И всё?

– Нет. Потом вам следует позвонить капитану Эдмондс из Управления по работе с персоналом. Она – мой второй адвокат. Скажите, что я хочу встретиться с нею сразу после майора Салливан. Мне необходимо обсудить ряд срочных проблем.

– Что-нибудь еще?

– Сколько на данный момент здесь находится человек?

– Только вы и еще один.

– Майор Тернер?

– Верно.

– Она рядом?

– У нас всего один тюремный корпус.

– Ей необходимо знать, что ее адвокат выведен из строя. Майору Тернер нужен другой адвокат. Вам следует ее повидать и позаботиться о том, чтобы он у нее появился.

– Странно, что об этом говорите вы.

– То, что произошло с Муркрофтом, не имеет ко мне никакого отношения. Очень скоро вы об этом узнаете. И если вы не хотите сесть в лужу, обходите их стороной.

– И все равно, мне странно слышать эти слова от вас. Кто-то умер и сделал вас президентом Американского союза защиты гражданских свобод?

– Я дал клятву соблюдать Конституцию. Как и вы. Майор Тернер имеет право на защиту ее интересов. Это теория. И пробелы здесь будут выглядеть не лучшим образом – когда последует апелляция. Так что скажите майору Тернер, что ей необходим другой адвокат. И как можно скорее. Лучше всего сегодня днем. Позаботьтесь, чтобы она это поняла.

– Что-то еще?

– Теперь все, – сказал Ричер. – Благодарю вас, капитан.

– Не за что, – ответил высокий офицер.

Он повернулся, снова наклонился, чтобы не задеть о притолоку, и вышел в коридор. Дверь захлопнулась, щелкнул замок, засовы встали на место.

Джек остался сидеть на стуле.

Через пятнадцать минут снова послышались знакомые звуки. Засов, замок, скрип петель. На этот раз капитан остался стоять в коридоре. Так ему не пришлось напрягать шею.

– Сообщение от сержанта Лич из вашего штаба, – доложил он. – Двое парней найдены в Афганистане мертвыми. На козьей тропе в Гиндукуше. Убиты выстрелами в голову. Вероятно, пулями калибра девять миллиметров. Судя по всему, три дня назад.

Ричер немного помолчал.

– Благодарю вас, капитан, – наконец сказал он.

Надейся на лучшее, готовься к худшему.

И худшее случилось.

Глава 16

Ричер продолжал сидеть на стуле, погрузившись в напряженные размышления. Он мысленно подкидывал монетку. В первый раз: орел или решка? Пятьдесят на пятьдесят, естественно. Потому что монета была воображаемой. Настоящая монета, которую подбрасывает реальный человек, дает результат 51–49 в пользу какой-то стороны. Никто не может объяснить, почему, но этот феномен можно наблюдать во время экспериментов. Что-то связанное с множественными осями вращения, колебаниями и аэродинамикой, а также кардинальным различием между теорией и практикой.

Но монета Джека была воображаемой. Итак, во второй раз: орел или решка? И снова ровно пятьдесят на пятьдесят. И в третий, и в четвертый. Каждое подбрасывание было самостоятельным явлением, статистически не связанным с предыдущим. И всегда пятьдесят на пятьдесят. Из чего вовсе не следовало, что шанс выбросить четыре орла подряд равен пятидесяти процентам. Ничего подобного. Шанс выбросить четыре орла подряд составлял примерно шесть против девяноста четырех. Намного хуже, чем пятьдесят на пятьдесят. Простая математика.

А Ричеру требовалось четыре орла подряд. Итак: получит ли Сьюзан Тернер адвоката сегодня днем? Ответ: либо да, либо нет. Пятьдесят на пятьдесят. Как орел или решка, когда подбрасываешь монетку. Далее: будет ли новый адвокат белым мужчиной: либо да, либо нет. Пятьдесят на пятьдесят. Затем: будут ли майор Салливан и капитан Эдмондс находиться в здании одновременно с новым адвокатом Сьюзан Тернер, если она его получит? Ответ: либо да, либо нет. Пятьдесят на пятьдесят. И наконец: войдут ли все адвокаты через одни и те же ворота? Либо да, либо нет. Пятьдесят на пятьдесят.

Четыре ответа вида «да-нет», каждый из которых является самостоятельным событием. И каждый будет дан с вероятностью пятьдесят на пятьдесят. Но четыре правильных ответа подряд составляют всего шесть шансов из ста.

Надейся на лучшее. Так Ричер и поступал. Настолько, насколько это было оправдано. Статистика – вещь холодная и равнодушная. Реальный мир вовсе не обязательно такой же. Армия не является идеальной организацией. Даже тех, кто служат в частях, не принимающих участия в военных действиях, таких, как юристы, нельзя назвать нейтральными, если речь идет о мужчинах и женщинах. Старшие чины чаще получают мужчины. А высокое звание необходимо, ведь речь идет о защите майора военной полиции по обвинению в коррупции. Из чего следовало, что пол нового адвоката Сьюзан Тернер нельзя считать с вероятностью пятьдесят на пятьдесят. Скорее, ближе к семидесяти на тридцать. Ведь Муркрофт – мужчина. Белый. Черные хорошо представлены в армии, но не в большей пропорции, чем все население, что давало отношение один к восьми. То есть, в данном случае, восемьдесят семь к тринадцати.

Кроме того, Джек мог задерживать в здании одного из своих адвокатов практически бесконечно – достаточно было просто заставить их говорить. Один ложный довод за другим. Грандиозное тревожное шоу. Пока им не станет скучно и они не потеряют терпение настолько, что откажутся от привычных норм поведения и вежливости. Значит, вероятность того, что его адвокат окажется в здании тюрьмы в нужное время, больше, чем пятьдесят на пятьдесят. Наверное, снова семьдесят против тридцати. Или даже выше.

Кроме того, регулярные посетители Дайера могут знать, что северные ворота находятся ближе к помещению для арестованных, поэтому воспользуются именно ими. Может быть. Так что вопрос с воротами даст более высокую вероятность, чем пятьдесят на пятьдесят. Если адвокат Тернер – регулярный посетитель Дайера. Но это вовсе не обязательно. Яйцеголовые звезды адвокатуры не слишком много перемещаются. Так что будем считать, что здесь вероятность – пятьдесят пять на сорок пять. Небольшое преимущество. Не подавляющее.

Тем не менее в целом шансы на успех чуть выше, чем шесть из ста.

Лучше, но не намного.

Если Тернер вообще получит нового адвоката.

Надейся на лучшее.

Ричер ждал – расслабленно, спокойно и неподвижно – и мысленно фиксировал течение времени. Три часа дня. Три тридцать. Четыре. Стул был удобным. В комнате тепло. Хорошая звукоизоляция. Снаружи практически не доносился шум. Лишь какие-то приглушенные звуки. Нет, это место совсем не походило на обычную тюрьму! Он находился в цивилизованном месте, предназначенном для цивилизованных людей.

И все это, как надеялся Джек, должно было помочь.

Наконец в четыре часа тридцать минут дня засовы сдвинулись в сторону, щелкнул замок, и дверь распахнулась. Появился высокий капитан.

– К вам майор Салливан, – сообщил он.

Представление началось.

Глава 17

Высокий капитан отошел в сторону, позволив арестованному выйти из камеры. Коридор сначала резко сворачивал налево, а затем направо. Ричер представил себе планировку здания, исходя из той скудной информации, которой обладал, и решил, что им предстоит сделать еще три поворота, прежде чем они попадут в главный кабинет. Иными словами, ему надо будет пройти еще некоторое расстояние. Но сначала будет небольшой квадратный вестибюль с запертыми изоляторами и дежурным. И еще одной дверью, ведущей на улицу, напротив его стола. А до него, по обе стороны короткого коридора, наверняка находятся комнаты для допросов. Помещения с обшарпанной мебелью для полицейских и подозреваемых должны быть справа, а слева находятся комнаты побольше – те, что он видел, когда его вели в камеру. Всего таких помещений два. Именно туда они сейчас и направлялись, решил Ричер. В более удобные комнаты для бесед арестованных с адвокатами, где имелись окна на дверях – узкие вертикальные зарешеченные прямоугольники, расположенные чуть правее центра, над ручками.

Он прошел мимо первой двери, заглянул в окошко с безразличным видом и увидел, что у левой части стола расположилась Салливан в своей аккуратной парадной форме. Ее руки неподвижно лежали на закрытом портфеле. Джек продолжал идти дальше, ко второй двери, где он остановился и уже открыто посмотрел в окно.

Вторая комната оказалась пустой.

Ни арестованного, ни адвоката – мужчины или женщины.

Ни орел, ни решка.

Пока.

Из-за спины Ричера послышался голос высокого капитана: