Джек Ричер, или Никогда не возвращайся Чайлд Ли

Глава 44

Тут и речи не могло быть об ошибке: Джек хорошо его запомнил. У мотеля в первую ночь, когда подъехала машина – еще без вмятин на дверях, – этот парень вылез со стороны пассажирского сиденья, обошел капот и заговорил с Ричером.

«Мы тебя не боимся, старик».

Майор вспомнил свой длинный левый хук, удар по кости и то, как дернулась в сторону голова его противника. А потом он увидел его во второй раз, издалека, на следующий день на парковке мотеля, и в третий раз, около часа назад, когда тот выходил из машины, остановившейся возле отеля.

Это был тот самый парень, вне всяких сомнений.

Следом за ним шел мужчина, которого Ричер называл третьим. Не водитель, сидевший за рулем в первую ночь, и не большой парень с маленькими ушами, а довесок, появившийся во второй день. Оба посмотрели сперва назад, а потом вперед, отыскали глазами Джека, сделали вид, что он их совершенно не интересует, и сразу отвернулись. Ричер стал смотреть на тех, кто входил вслед за ними, но следующим пассажиром оказалась женщина, а за нею – еще одна, ставшая последней. Стюардесса закрыла дверь и сказала, что всем необходимо выключить портативное электронное оборудование. Преследователи Джека и Сьюзан прошли вдоль прохода и уселись отдельно друг от друга – один слева, через три ряда от мест беглецов, а другой справа, в четырех рядах впереди.

– Это безумие, – сказала Тернер.

– Согласен, – проворчал ее спутник. – Как долго нам лететь?

Ответ на его вопрос последовал немедленно, но это сделала не Сьюзан, а стюардесса, прочитавшая очередные стандартные объявления. Из-за встречного ветра расчетное полетное время составит пять часов и сорок минут.

– Они изменили тактику. Что все это значит? – заерзал на месте Джек. – Они сели с нами в самолет. Зачем? Что они собираются делать? В присутствии сотни людей, внутри маленькой металлической трубы?..

– Может быть, они всего лишь за нами следят, – попыталась успокоить его Тернер.

– Ты думаешь, у них глаза на затылке?

– Тогда это нечто вроде предупредительного выстрела. Мы должны испугаться.

– Да, я напуган до ужаса! Они прислали Траляля и Труляля – один другого дурнее!

– А где два других?

– Мест больше не было, – сообразил Ричер. – Они смогли купить только два билета.

– Почему же они тогда не послали большого парня?

– Вопрос не в том, почему да или почему нет. Вопрос – как. Как они это сделали? Они безнадежно отставали – и вдруг оказались в пяти минутах от нас. А ведь они думают, что у нас нет документов. За исключением удостоверений Салливан и Темпла, но они должны были понимать, что мы не стали бы покупать билеты на самолет под этими фамилиями. Как они могли узнать, что мы собираемся улетать? С точки зрения здравого смысла мы не могли на такое решиться, не имея документов. Им следовало бы вернуться на парковку и начать искать нас на дороге.

– Им рассказал про нас водитель автобуса.

– Слишком быстро. Он еще не вернулся. Это штабные офицеры. Очевидно, им по силам добыть любую информацию. Они вошли в систему управления авиалиниями, увидели, что мы купили билеты, и проследили за тем, как мы поднялись на борт. Из чего следует, что они отслеживают документы агентов Сто десятого, работающих под прикрытием. Как еще они могли обратить внимание на фамилию Кехоу? Мы у них под колпаком. Они знают о каждом нашем шаге. Мы в аквариуме для золотых рыбок.

– В таком случае они сопоставили Вегу и Кехоу. Мы покупали билеты одновременно и сидим рядом. Значит, они знают, что Вега – это я. Из чего следует, что настоящая Вега в серьезной опасности. Как и Лич, которая нам помогла. Необходимо предупредить обеих.

– Но мы ничего не сможем сделать в ближайшие пять часов и сорок минут.

Самолет медленно и неуклюже покатил по взлетной полосе, они миновали машину «Американ эрлайнз», и Ричер сообразил, что это готовится к взлету рейс в округ Ориндж, стартующий через несколько минут вслед за ними. Небо все еще оставалось темным, Джек не видел встающего солнца.

Их самолет выехал на взлетную полосу, развернулся, немного помедлил, словно собираясь с силами, а потом его двигатели взревели, и он стал быстро набирать скорость, грохоча колесами по бетону. Ричер выглянул в окно и увидел, как уходит вниз земля под алюминиевым крылом, которое слегка вибрирует от нагрузок. Под ними сверкали огни Питтсбурга, разделенные широкими темными лентами рек.

Парни, сидевшие в трех и четырех рядах от Джека и Сьюзан, упрямо смотрели вперед. Обоим достались не самые удачные места, не у прохода и не у окна. Такие всегда продают в последнюю очередь. Слева находился тот, с которым Ричер познакомился в первую ночь. У окна рядом с ним сидела молодая женщина, а у прохода – пожилая. Второй парень, «довесок», устроился справа, между пожилым седым мужчиной у окна, вероятно, из тех, кто сел в самолет одним из первых, – обладателем трости. Женщина в деловом костюме у прохода должна была бы лететь первым классом. Может быть, это деловая поездка, но ее босс решил сэкономить на билетах?

– Я бы хотела знать, кто они такие, – сказала Тернер.

– На этот раз они в самолете, – сказал Ричер. – А не в машине. Из чего следует две важные вещи. У них есть документы и нет оружия.

– Насколько высокие места должны занимать наши враги, чтобы иметь круглосуточный доступ к базе данных системы национальной безопасности?

– Полагаю, все изменилось после одиннадцатого сентября. А я ушел в отставку за четыре года до этого. Но мне кажется, что отдел ноль-восемь в разведке может обладать такими возможностями. Однако не без ограничений. Там собрались настоящие параноики. У них существует множество проверок и противовесов. Увидеть списки авиапассажиров в пять часов утра – нет, это кто-то другой.

– И кто же?

– Посмотри на происходящее с другой стороны. Насколько высокое положение они должны занимать? Это вполне по силам президенту. Или, например, советнику по национальной безопасности. А также всякому, кто на постоянной основе вхож в ситуационный центр. Иными словами, это члены комитета начальников штабов. Если не считать того, что эта работа ведется круглосуточно в течение последних двенадцати с лишним лет. Значит, должна существовать специальная должность. Заместитель начальника штаба. Человек, берущий на себя ответственность по принятию решений в сложных ситуациях. Такой человек имеет постоянный доступ к информации. И без всяких сдержек и противовесов, потому что именно к нему стекаются все сведения.

– Значит, мы имеем дело с заместителем начальника штаба?

– Чем выше они забираются, тем больнее падать.

– Они в заговоре с кем-то из Афганистана?

– Все эти люди знакомы друг с другом. Они очень дружны. Может быть, одноклассники.

– Ну а что за парни в самолете? Они не похожи на офицеров Пентагона.

Ричер не ответил. Он наблюдал и ждал.

И через десять минут его терпение было вознаграждено.

Женщина в дорогом деловом костюме встала и направилась в туалет.

Глава 45

Джек подождал, когда пассажирка в костюме пройдет мимо, отстегнул ремень, встал, сделал несколько быстрых шагов и опустился на освободившееся место. «Довесок» дернулся в сторону, к старичку с тростью, спавшему у окна.

– Покажи мне документы, – сказал ему Ричер.

Однако парень не стал выполнять его просьбу. Он просто сидел с ошеломленным видом, прижатый к своему противнику, как сардина в банке. На нем были свободные нейлоновые брюки с большими карманами и черный свитер под черной курткой. На левом запястье часы «Хэмилтон», из чего следовало, что он почти наверняка правша. Как долго женщина будет оставаться в туалете? Скорее всего, минуты четыре.

Примерно на три больше, чем требовалось майору.

Джек наклонился, словно собирался боднуть головой кресло впереди, затем сдвинулся направо и снова назад – все это одним плавным и стремительным движением. В результате его противник оказался зажатым между его правым плечом и предплечьем, и тогда Ричер протянул правую руку, схватил правое запястье парня и дернул его к себе, поворачивая так, что костяшки пальцев оказались обращенными в его сторону. Одновременно он схватил левой рукой указательный палец правой руки своего преследователя и прошептал:

– Теперь у тебя есть выбор. Ты можешь принять это, как мужчина, или завопить, как маленькая девочка.

Палец хрустнул в его руках: Джек сначала повернул его первую фалангу на девяносто градусов вниз, а потом щелкнул второй фалангой, прижав ее своим большим пальцем. Парень подпрыгнул, скорчился и застонал от шока и боли, но не закричал. Нет, он не был маленькой девочкой. Ведь вокруг находилось больше сотни человек!

Затем Ричер таким же способом сломал ему в двух местах средний палец, после чего его противник попытался высвободить левую руку. Майор позволил ему это, но только для того, чтобы схватить эту руку и проделать ту же процедуру с двумя ее пальцами.

– Документы? – спросил Ричер после этого.

Парень не ответил. Он не мог. Все его внимание поглощали сломанные пальцы, от которых он не мог отвести взгляда. Они остались на прежних местах, но торчали в разные стороны под самыми неожиданными углами, согнутые в виде буквы «L». Джек быстро ощупал его, проверяя карманы. В большинстве из них не оказалось ничего интересного, но в правом кармане брюк он обнаружил знакомую выпуклость – сложенный втрое бумажник. Ричер вытащил его и встал.

Напарник «довеска», сидевший через проход от него на один ряд дальше, приподнялся, пытаясь встать. Женщина в деловом костюме вышла из туалета и направилась к своему месту. Она подождала, чтобы пропустить майора, и села.

Ричер бросил бумажник на колени Тернер и снова пристегнул ремень.

– Что ты с ним сделал? – прищурилась его спутница.

– В ближайшие неделю или две он не сможет нажимать на курок, водить машину или кого-то ударить, – рассказал Джек. – Эта фигура вне игры. Превентивные меры всегда лучше, чем лечение. Наноси удар первым.

Сьюзан ничего не ответила.

– Я знаю, – сказал Ричер. – Дикарь. Что видишь, то и получаешь.

– Нет, отличная работа.

– Как это выглядело со стороны?

– Он слегка подпрыгивал на месте, и я поняла: там что-то происходит.

– Что в кошельке?

Женщина открыла старый толстый бумажник из хорошей кожи, которая мягко облегала содержимое. А оно оказалось многочисленным. В задней части, в двух отделениях, лежали наличные. Четверть дюйма двадцаток, а в стопочке потоньше – десятки, пятерки и банкноты в один доллар. Более крупные купюры отсутствовали. В передней части имелись три карманчика для кредитных карточек, а в центре находились права с фотографией, выданные в Южной Каролине на имя Питера Пола Лозано. Дальше Ричер обнаружил кредитные карточки – «Виза», «Мастеркард», «Дискавер» и «Американ экспресс» – все действующие и все на имя Питера П. Лозано.

Никаких документов, свидетельствующих о службе в армии, не наблюдалось.

– Гражданский? – спросила Тернер. – Или работает под прикрытием?

– Думаю, второе, – ответил ее друг. – Капитан Эдвардс нам расскажет. Я сообщу ей его имя. Она работает с персоналом армии США.

– А имя второго парня ты собираешься выяснить?

– Два имени лучше, чем одно, – нам необходимо понять, с кем мы имеем дело.

– И как ты это сделаешь?

– Я что-нибудь придумаю.

В четырех рядах впереди парень по имени Лозано сидел, сгорбившись и раскачиваясь из стороны в сторону. Он засунул руки под мышки, чтобы хоть как-то ослабить боль. Когда к нему подошла стюардесса, он посмотрел на нее, словно хотел что-то произнести, но потом отвернулся. А что он мог ей рассказать? Приходил плохой человек и сделал мне больно? Как маленькая девочка? Как доносчик в кабинете директора? Нет, это не его стиль, ведь вокруг сотни людей!

– Военные, – сказал Ричер. – Ты со мной согласна? Его научили помалкивать в тренировочном лагере.

Затем его приятель, тот самый, с кем Ричер пообщался в первую ночь, протиснулся к пострадавшему мимо пожилой леди. Он вышел в проход и наклонился, чтобы поговорить со своим напарником. У них получилось небольшое совещание. Возникла дискуссия: пострадавший продемонстрировал своему товарищу руки, затем последовали враждебные взгляды, брошенные через плечо, которые, видимо, должны были до смерти напугать Ричера. Женщина в деловом костюме отвернулась, ее лицо застыло.

– Дважды у тебя не получится, – сказала Тернер. – Предупрежден – значит, вооружен. Второй тип получил информацию с места происшествия.

– Остается надеяться, что у его напарника крепкий мочевой пузырь.

– Неужели ты думаешь, что Эдмондс сумеет отыскать для нас досье на три-четыре-три-пять?

– Либо сможет, либо нет. Пятьдесят на пятьдесят. Как если бросаешь монетку.

– И в любом случае получится неплохо.

– Я бы предпочел иметь досье.

– Но твое сердце не будет разбито, если ты его не получишь. Потому что нам будет достаточно, если она сделает запрос. Они поймут, что мы продвинулись на шаг вперед, и почувствуют наше дыхание на своих шеях.

– Я бы предпочел получить досье, – повторил Ричер.

– Как парни из самолета. Ты отсылаешь их обратно с потерями. Ведь это предупреждение, верно?

Джек не ответил.

Он продолжал наблюдать за тем своим преследователем, который помял головой дверцу машины и сидел на три ряда впереди слева. Женщина рядом с ним, занявшая место у окна, казалось, уснула. Сзади она выглядела молодой и была одета, как бездомная, хотя и чисто. Никаких летних платьев или перчаток. Наверное, она была как-то связана с кино. Младший персонал, если летает в эконом-классе. Не звезда. Может быть, стажер или ассистент ассистента. Возможно, изучала места будущих съемок или наводила порядок в новом офисе…

Пожилая женщина у прохода была похожа на бабушку. Может быть, она летела навестить внуков, и, возможно, ее предки работали у Карнеги и Фрика, на их жестоких мельницах, а потом наступили трудные времена, ее дети оказались в «Поясе ржавчины»[17] и решили перебраться туда, где чаще светит солнце. Кто знает, может, они осуществили свою мечту и жили в тепле Южной Калифорнии?

Ричер ждал.

Кончилось тем, что проблемы с мочевым пузырем оказались у второго парня. Наверное, утром он выпил слишком много кофе. Или апельсинового сока. Или воды. Парень встал, протиснулся мимо бабушки, повернулся, взглянул на Джека и, не спуская с него глаз, прошел мимо первого, второго и третьего рядов. Когда он поравнялся с Ричером и его подругой, то снова повернулся и оставшуюся часть пути пятился, продолжая буравить Джека взглядом, словно хотел сказать: «Ты не сможешь застать меня врасплох». Наконец он нащупал ручку двери туалета и вошел в него спиной вперед, продолжая смотреть на Ричера до самой последней секунды, после чего дверь закрылась, и он задвинул изнутри защелку.

Сколько времени мужчины проводят в туалете?

Обычно не так много, как женщины.

Джек отстегнул ремень и встал.

Глава 46

Ричер терпеливо ждал возле туалета, точно обычный пассажир, у которого возникла потребность облегчиться. Кремовая, немного грязная дверь была стандартной, она складывалась пополам, и ее петли находились справа. Никаких сюрпризов. Наконец Ричер услышал, как внутри спускают воду, затем возникла небольшая пауза – Джек надеялся, что парень моет руки, – а потом красная надпись «Занято» сменилась на зеленую «Свободно», центр двери отъехал назад, а ее левая кромка скользнула вдоль колеи, и, как только она прошла три четверти пути, Ричер повернулся и ударил внутрь тыльной стороной левой ладони. Он попал парню в грудь, и того отбросило на заднюю переборку.

Джек тут же протиснулся внутрь и коротким движением бедра закрыл за собой дверь. Пространство было крошечным, и в нем едва помещался сам Ричер. Он и его противник оказались прижатыми друг к другу: грудь к груди, лицом к лицу. Майор слегка развернулся влево, чтобы громила не смог нанести ему удар в пах, и правым предплечьем двинул ему в горло, подтолкнув его к задней стене. Тот принялся отчаянно извиваться, пытаясь вырваться, но смог переместиться лишь на дюйм или два. Ни размахнуться, ни ударить. Ричер схватил левой рукой его правое запястье и стал поворачивать его, как дверную ручку – все сильнее и сильнее, безжалостно и неуклонно. Его противник попытался изменить положение, чтобы хоть как-то ослабить давление, но у него ничего не получилось из-за ужасной тесноты.

Джек продолжал давить на запястье, пока локоть парня не оказался направленным в его сторону. После этого он начал поднимать руку своего противника все выше и выше, продолжая поворачивать ее, пока она не приняла горизонтальное положение на расстоянии дюйма от боковой стенки. Тогда Ричер убрал предплечье от горла громилы и ударил собственным локтем вниз по его локтю. Сломанные кости громко хрустнули, и правая рука парня повернулась под совершенно невозможным углом.

Он закричал. Майор надеялся, что дверь и шум двигателей заглушат его крик, сполз по стене и оказался в сидячем положении. Затем Ричер сломал ему и другую руку. Тем же способом – сначала вывернул запястье, а потом ударил по нему сверху. После этого он схватил мужчину за ворот, поставил его на ноги и быстро проверил содержимое его карманов. Тот продолжал сопротивляться; его ноги двигались, словно он ехал на невидимом велосипеде, но сил в нем уже не осталось, и Джек ощущал лишь легкую дрожь его тела.

Бумажник лежал в правом заднем кармане. Ричер извлек его из переплетения бессильно болтающих конечностей, плечом открыл дверь, выбрался наружу, снова прикрыл дверь и вернулся на свое место.

Во втором бумажнике они обнаружили почти то же самое, что и в первом. Пухлая пачка двадцаток, несколько более мелких купюр – видимо, сдача, – набор кредитных карточек и права, выданные в Северной Каролине на имя Рональда Дэвида Бальдаччи.

Никаких документов, которые могли бы связать его с армией.

– Если один работает под прикрытием, то и все остальные тоже, – заметил Ричер.

– Или они гражданские, – возразила Сьюзан.

– Полагаю, это не так.

– Тогда они кадровые офицеры Форт-Брэгга. Раз уж у них права из Северной Каролины.

– А кто сейчас в Форт-Брэгге?

– Там почти сорок тысяч человек. Он занимает более двухсот пятидесяти квадратных миль. Во время последней переписи это был самостоятельный город. Там расквартированы военно-воздушные силы, Восемьдесят вторая воздушно-десантная дивизия и войска специального назначения, Шестнадцатое подразделение военной полиции и Центр материально-технического обеспечения и логистики.

– Иными словами, там нет людей, которые побывали в Афганистане или будут туда отправлены.

– Если не считать тех, кто занимаются логистикой. Они привозят снаряжение, а потом вывозят его. Или нет.

– Ты все еще думаешь, что это повторение аферы Большого Пса?

– Только в больших масштабах и успешнее. И едва ли они продают что-то дома. Скорее всего, заключают сделки с тамошним местным населением.

– Мы выясним, – сказал Ричер. – Мы всего в одном шаге.

– Но сейчас это у нас на втором плане, – сказала Тернер. – Сначала ты должен встретиться с дочкой.

Примерно через пять минут вторая жертва Джека вышла из туалета. Парень страшно побледнел, по его лицу катился пот, и он весь как-то съежился. Когда он шел, двигалась только нижняя часть его тела, а верхняя оставалась неподвижной, как у испорченного робота. Спотыкаясь, он добрался до своего места, протиснулся мимо старушки и рухнул на сиденье.

– Ему следует попросить у стюардессы аспирин, – заметил Ричер.

С этого момента полет стал самым обычным, как множество других, которые он совершал. Им не предложили еду – в эконом-классе на это не стоило рассчитывать. Можно было что-то купить – как правило, химические продукты в виде шариков, искусно закамуфлированных под натуральную еду, – но Ричер и Тернер не стали ничего заказывать. Они решили, что перекусят в Калифорнии. Конечно, к тому времени они бы уже очень сильно проголодались, но Джек не возражал против этого. Он считал, что голод делает его более внимательным и стимулирует деятельность мозга. Еще один результат эволюционного развития. Если ты хочешь есть, то должен проявить больше ума, чтобы добраться до мохнатого мамонта сегодня, а не завтра.

Ричер решил, что заслуживает еще трех часов сна – ведь Лич разбудила его в четыре утра, – и поэтому закрыл глаза. Он не беспокоился из-за двух сидящих впереди парней. Что они могли сделать? Плеваться в него орешками, не более того! Тернер пришла к такому же заключению и положила голову ему на плечо. Джек заснул в вертикальном положении, просыпаясь всякий раз, когда его голова падала вперед.

Ромео позвонил Джульетте:

– У нас возникла серьезная проблема.

– Какого рода? – спросил его собеседник.

– Должно быть, Тернер сумела вспомнить номер. Адвокат Ричера только что сделала запрос на получение досье М.А. три-четыре-три-пять.

– Но почему адвокат Ричера?

– Они пытаются нас обойти. Вероятно, полагают, что мы следим за адвокатом Тернер, но забыли о нем. И это даже не основной его адвокат. Она совсем новичок, занимается проблемой установления отцовства.

– Тогда мы можем ей отказать. Это не имеет ни малейшего отношения к установлению отцовства.

– Данный запрос ничем не отличается от любого другого. Процесс пошел. И у нас должна быть серьезная причина для отказа. А ее нет, потому что в М.А. три-четыре-три-пять нет ничего особенного. Он важен только для нас. Нам нельзя привлекать к нему внимание. Все решат, что мы спятили. Они скажут: проклятье, что они привязались к этому человеку? Он всего лишь обычный крестьянин!

– Сколько у нас времени?

– Возможно, день.

– Тебе удалось аннулировать их кредитные карточки?

– Я аннулировал карточки, которыми пользуется Ричер. Это было совсем не сложно, потому что он связан с армией. Но я не могу ничего сделать с карточками Тернер – это приведет к возникновению бумажного следа. Маргарет Вега – реальный человек.

– Что будем делать?

– Все закончится в Калифорнии. Скоро они будут на земле, четверо против двоих.

Ричер и Тернер проспали основную часть трехчасового полета и проснулись, когда самолет подлетел к Лонг-Бич, а стюардесса снова заговорила о необходимости привести спинки кресел в вертикальное положение и выключить электронные приборы. Все это совершенно не интересовало Джека, потому что он не опускал свое кресло, не пользовался откидным столиком и не имел электронных приборов, ни портативных, ни любых других. Из окна он видел коричневые холмы пустыни. Ричеру нравилась Калифорния, и он подумал, что мог бы жить в этих местах, если бы решил где-то задержаться – там тепло, и никто его не знает. Он завел бы собаку. Они завели бы собаку. Джек представил Сьюзан на заднем дворе, где она обрезает деревья или сажает дерево…

– Нам не следует пользоваться «Херцем» или «Ависом», если мы будем брать напрокат машину, – заговорила вдруг Сьюзан. – И любыми другими большими компаниями. Вдруг их компьютеры подключены к базам данных правительства?

– Тобою рановато овладела паранойя, – заметил Ричер.

– Но из этого не следует, что они не хотят до меня добраться.

Джек улыбнулся:

– Что же нам остается?

– Местные компании, «Рент-э-Рек»[18] или четырехлетние «Ламборгини».

– Они согласятся взять наличные?

– Наши карточки могли аннулировать. Складывается впечатление, что они и на это способны.

– Они не могли так быстро их аннулировать. Они даже не знают, что у нас есть карточки.

– Им известно, что мы покупали билеты по карточкам.

– Им известно, что Вега и Кехоу покупали билеты. Но мы больше не Вега и Кехоу. Теперь мы Лозано и Бальдаччи – во всяком случае, когда речь идет о кредитных карточках. Мы воспользуемся их кредитками. Неплохое послание, как считаешь?

– Они могут отслеживать кредитные карточки.

– Я знаю.

– Ты хочешь, чтобы они нас нашли?

– Так будет легче, чем если бы мы сами их искали. Но я согласен с тобою насчет «Херца» и «Ависа». Мы не должны облегчать им жизнь. Пусть думают, что сумели добиться некоторого успеха.

– Сначала нам нужно выбраться с территории аэропорта. Там может быть полно военных полицейских. Уорент-офицер Эспин достаточно умен и наверняка сообразил, куда мы направляемся. И у него есть люди. Он может послать своего человека в каждый из аэропортов, находящихся в радиусе ста миль от Лос-Анджелеса, с приказом дежурить там день и ночь. И нельзя сбрасывать со счетов ФБР. Агентам из Питтсбурга не нужно быть гениями, чтобы догадаться, что мы появимся в Лос-Анджелесе.

– Что ж, будем соблюдать осторожность.

Самолет легко сбросил высоту. Посадка получилась удачной, и они быстро подрулили к зданию аэропорта. Прозвучал негромкий звон колокольчика, погас свет, и девяносто семь человек вскочили на ноги. Ричер остался сидеть, потому что ему было не слишком удобно стоять под шестифутовым потолком. Парни, сидевшие через три и четыре ряда перед ним, также не шевелились, потому что науке не известен способ для взрослого человека встать с кресла без помощи рук.

Пассажиры начали выходить наружу с первых рядов – один за другим, так песок высыпается из песочных часов. Они подхватывали чемоданы и куртки и покидали салон, за ними следовал следующий ряд, и так далее… Седой старик с тростью и молодая стажерка пытались перебраться через своих застывших в неподвижности соседей. Наконец освободились следующие два ряда, но покалеченные Джеком продолжали сидеть на своих местах. Ричер вышел в проход, наклонив голову и сгорбившись, сделал три шага и, схватив одного из парней за ворот, поднял его на ноги – меньшее, что он мог для него сделать. Затем повернулся направо и повторил тот же маневр с его напарником. Теперь ему оставалось лишь пройти дальше к выходу из самолета – и вскоре его окутал теплый воздух, пропитанный запахом керосина. Впереди высилось здание аэропорта Лонг-Бич…

Глава 47

В аэропортах полно одиноких людей, так что выявить слежку почти невозможно. Получается, что все могут вызывать подозрение. Мужчина, сидящий с мятой газетой в руках? На улицах это большая редкость, но в аэропорту – обычное дело. На первых тридцати футах пути от входа могло находиться пятьдесят агентов военной полиции или пятьдесят агентов ФБР, работающих под прикрытием.

Но никто не обратил на Сьюзан и Джека ни малейшего внимания. Никто не смотрел в их сторону, никто не остановил их и не пошел за ними. Они быстро пересекли зал, встали в очередь на такси и очень скоро устроились на заднем сиденье старого седана, попросив водителя отвезти их туда, где можно взять машину напрокат, но не в «Херц», «Авис», «Энтерпрайз» или другие агентства с яркими вывесками, а куда-нибудь попроще. Таксист не стал задавать лишних вопросов: его не интересовали подробности. Он сразу поехал вперед, словно заранее знал, что от него потребуется. Наверняка у него был зять или просто приятель, который работал в подобном прокате и платил ему процент за каждого нового клиента.

Этого возможного зятя или приятеля шофера звали Эл, и он был крутым парнем, потому что такси остановилось на парковке, где стояло около двадцати автомобилей, за которыми виднелся небольшой деревянный ангар с вывеской «Прокат машин Крутого Эла», написанной неровными буквами от руки – тонкими линиями, нанесенными широкой кистью.

– Превосходно, – сказал Ричер.

Питер Пол Лозано оплатил такси. Джек вытащил двадцатку из его бумажника, и они с Тернер прошлись по парковке. Очевидно, Крутой Эл выбрал нечто среднее между «Рент-э-Рек» и четырехлетними «Ламборгини». На парковке стояли автомобили престижных марок, которые оставались престижными много лет, но сейчас для них наступили печальные времена. Здесь были «Мерседесы» и «Рейнджроверы», «БМВ» и «Ягуары» – но все поцарапанные, битые и с потускневшей краской. Все их модели давно и сильно устарели.

– Они могут ехать? – спросила Сьюзан.

– Не знаю, – ответил ее друг. – Я последний человек, которого стоит спрашивать про автомобили. Давай послушаем, что скажет Крутой Эл.

Если коротко, то суть слов владельца проката сводилась к следующему: «Если они хорошо служили до сих пор, то почему должны встать сейчас?»

Ричеру такой подход представлялся логичным и оптимистическим. Крутой Эл был мужчиной лет шестидесяти или шестидесяти пяти, с густыми седыми волосами и большим животом, который с трудом умещался в желтой рубашке. Он сидел за письменным столом, занимавшим половину места в сарайчике, где было жарко, и пахло пыльным деревом и креозотом.

– Вы можете выбрать любую машину, – сказал он.

– «Рейнджровер», – сказала Тернер. – Я никогда не ездила на такой машине.

– Вам он понравится, – заверил ее прокатчик.

– Надеюсь.

Джек подписал договор аренды, воспользовавшись правами Веги и Бальдаччи, выдумал номер сотового телефона и расплатился по одной из кредиток Бальдаччи, изобразив замысловатую подпись, которая могла сойти за что угодно. Крутой Эл протянул им со Сьюзан ключ и сделал широкий жест в сторону парковки:

– Черный.

Черный «Рейнджровер» выгорел до стального темно-пурпурного цвета, его тонированные стекла пошли пузырьками, а сиденья были продавленными и потрескавшимися. «Он сошел с конвейера в девяностых годах прошлого века», – подумала Тернер. Этот автомобиль уже давно перестал быть первоклассным. Однако он сразу завелся, легко повернул направо и выехал на дорогу.

– Он ездил достаточно долго, – повторила Сьюзан слова Эла. – Почему он должен подвести нас сейчас?

Старый автомобиль остановился через милю, но по команде, чтобы они могли позавтракать в первом же кафе, которое попалось им на глаза на бульваре Лонг-Бич. В нем оказалось полно хороших вещей, в том числе омлет для Тернер, который ей так давно хотелось съесть. Она позвонила сержанту Лич из телефона-автомата и сказала, что ей следует соблюдать осторожность. Ричер посматривал на парковку, но не увидел ничего подозрительного. Ни преследования, ни слежки – в общем, ничего интересного. Беглецы вернулись на шоссе и поехали на северо-запад в поисках въезда на 710-ю магистраль. Тогда Джек, в первый раз за все время этого путешествия, уселся за руль. Величественный старый крейсер его вполне устраивал; к тому же затемненные, практически непрозрачные окна придавали ему уверенности. Машина плыла по шоссе, словно дорожное покрытие оставалось где-то далеко-далеко внизу.

– Что ты будешь делать, когда их увидишь? – спросила Тернер.

– Кого? – оглянулся на нее Ричер.

– Свою дочь и ее мать.

– Тебя интересует, что я им скажу?

– Нет, тот момент, когда ты увидишь их в первый раз.

– Я не представляю, как я смогу их узнать.

– Ну а если узнаешь?

– Тогда я буду искать ловушку.

– Верно, – кивнула Сьюзан. – Они – приманка до тех пор, пока не будет доказано, что это не так. Там тебя наверняка будут ждать военная полиция и ФБР. Они знают, куда ты направишься. И все, кого ты увидишь, могут оказаться агентами, работающими под прикрытием. Так что нужно действовать соответственно.

– Есть, мэм!

– Мы приближаемся к Северному Голливуду, и с каждой милей опасность увеличивается. Мы направляемся прямо в центр ада.

– Это предполетный инструктаж?

– Я твой командир. Я обязана его провести.

– Не учи ученого.

– Ты ведь можешь их узнать, верно?

– Дочери не обязательно похожи на отцов.

– Но ты можешь вспомнить мать.

Джульетта позвонил Ромео, потому что тот отвечал за часть работы.

– У меня очень плохие новости, – сказал он.

– А они никак не связаны с тем фактом, что Бальдаччи воспользовался своей кредитной карточкой, чтобы взять в аренду автомобиль у «Крутого Эла»? – поинтересовался Ромео.

– Кто такой Эл?