Сексуальная жизнь сиамских близнецов Уэлш Ирвин
Я улыбаюсь, поднимая взгляд на телевизор и одним глазом наблюдая, как Мона тоже поворачивается к экрану. Там снова я. Круто, блядь, отличный удар!
Лестер расплывается в улыбке:
– Джон по-любому будет рад, что теперь ты у нас стала телезвездой, и сам отдохнет наконец от внимания СМИ. Может, вспомнит про нас, зайдет как-нибудь!
– Надеюсь, – соглашаюсь я.
Джон – владелец «Бодискалпта», но после того, как про его несчастье раструбили на всю страну, клиентов у него нет и он редко к нам заходит. А жаль, потому что он был одним из лучших тренеров в городе.
Я достаю из сумки айфон. В нем записи и программы тренировок всех клиентов. Ввожу очередные шестьдесят пять калорий от съеденного яблока. Узнав про Lifemap TM, я наконец перестала считать в уме.
Это не просто сайт, приложение для телефона, счетчик калорий, прибор для контроля упражнений, веса, ИМТ, но все перечисленное, вместе взятое. Lifemap совершенно незаменим. Он не просто фиксирует все, что ты жрешь, и все твои нагрузки, будь то поход в торговый центр или марафонский забег. Это образ жизни, это устройство, которое спасет Америку и весь мир. Lifemap изобрели в какой-то софтверной компании, ее рекламировал бывший звездный игрок NBA Расселл Кумбс (трижды чемпион мира, провел 1136 игр за Чикаго, Сан-Антонио и Атланту. Знаменит числом перехватов за игру – 1.97. Закончил карьеру в тридцать два года…). Пиздец.
Такое значение своим тридцати трем годам я придаю главным образом потому, что здесь, в Майами-Бич, где все следят за модой, возраст задает рамку для клиентской базы. Никто в здравом уме не хочет иметь личного тренера старше себя. Никто не хочет заниматься с тренером, который плохо выглядит, а при прочих равных (что бывает редко, но тем не менее) чем старше ты становишься, тем хуже выглядишь. Есть, конечно, исключения – например, тренеры для знаменитостей или «персонажей», которые идут против течения: всякие Джей-Миксы, Харперы, Уорнеры и Пэриши мира сего. Вот и выходит, что мои клиенты – это, как правило, жирные тетки за сорок, которых уже не спасти и которые хотят выглядеть как я, а к Моне идут те, кто хочет выглядеть как она: кому за тридцать и кто уже подрастерял былую форму, – а также целый выводок бухенвальдских моделей, которые не суют два пальца в рот, только когда ждут звонка с горячей линии Cond Nast. Но и это вот-вот изменится!
Не все они тратят время попусту, надо признать. Широким шагом входит бодрая и красивая до неприличия Аннетт Кушинг; она уверенно сканирует взглядом наш фреш-бар. Аннетт занимается с Моной, но сейчас не обращает на нее внимания, морщит нос пуговкой и пристально смотрит большими черными глазами на меня:
– Поздравляю, Люси! Вы така-а-а-я смелая. Как это у вас получилось?
– Думать было некогда, – объясняю я и вижу, как Мона разевает рот; мои подвиги, видимо, прошли мимо нее. – Среагировала, как учили.
– Удар, который крутят по телевизору…
– Вы о чем? – спрашивает Мона. Лестер показывает на телевизор; там опять идет повтор. – ГОСПОДИ! – завопила Мона в восторге и быстро подбежала ближе к телику, чтобы лучше расслышать.
– Простой элемент из кикбоксинга, как джеб в боксе, только ногами, – рассказываю я Аннетт, вытягивая ногу для наглядности.
– И ничего не сказала, – блеет Мона, плохо скрывая упрек, и тут у нее отвисает челюсть.
Аннетт спрашивает меня:
– Я тут подумала – нельзя ли с вами позаниматься?
– Конечно. – Я показываю на стопку визиток. – Позвоните мне. Но заниматься будем в зале «Смешанные единоборства Майами».
Я гляжу на Мону: ну что, выкусила, пизда! С такой рожей, будто сожрала лаймовый пирог на тысячу калорий!
– Да, я готова взяться по-серьезному.
Аннетт улыбается, и они вместе с Моной идут заниматься в новенькую пилатес-студию. Сучка заплатила (вернее, какой-нибудь благодетель заплатил) восемь штук за тренерскую аккредитацию и тренажеры.
Слышно, как в нашем офисе звонит телефон. Лестер вскакивает со стула и идет отвечать. Из-за двери появляются сначала его глаза, потом вся голова.
– Люси, тебя. Теперь все тебя хотят, суперзвезда ты наша. – Я иду к нему, и он опять поднимает ладонь: дай пять! – Герой и телезвезда! Для бизнеса оч. хорш.!
– Да знаю, – ухмыляюсь я, хлопаю по его ладони и иду в нашу убогую каморку, куда свет проникает через одно-единственное маленькое окошко.
Столы приставлены к стенам по трем сторонам. Я беру трубку, вернее, достаю ее из-под каких-то клиентских бумажек на Лестеровом столе. Здесь тоже на стене висит телик: на экране опять я, в шоке и с открытым ртом, и пухлый указующий перст толстой телки в розовом. Я говорю в трубку:
– Алло, Люси Бреннан, слушаю.
– Здрасте… – Голос мягкий и нерешительный. Кажется, я где-то его уже слышала. – Это Лина, Лина Соренсон. Вчерашний свидетель с дамбы. Это я все сняла на телефон. Этих парней… которые бежали по шоссе… и как вы разоружили преступника. Потом мы были в полиции.
А, так это она! Толстуха, которая сделала меня звездой!
– Да… оке-ей.
Я смотрю на экран, но вместо нас там уже фотография какой-то девочки лет десяти. Внизу экрана подпись, что она пропала без вести. Потом снова появляются сиамские близняшки из Арканзаса.
– Я ваш номер в интернете нашла, – задыхается толстая. – Погуглила ваше имя и нашла сайт спортзала, где про вас сказано, что вы персональный тренер.
Так, выследила меня, неудачница.
– Прекра-а-асно. Как дела?
– Хорошо… или не то чтобы хорошо, – говорит она уклончивым, полуисповедальным тоном. – Я, как бы это, поправилась сильно в последнее время и очень хочу привести себя в порядок. Подумала, может, вы сумеете мне помочь?
– Я как раз этим и занимаюсь. Когда сможете прийти на консультацию?
– Я здесь рядом живу, в Северном Майами-Бич. Можно завтра к вам заскочить где-нибудь с утра?
– Конечно… – При этом я смотрю на другой, небольшой телик, висящий на противоположной стене офиса: там мы с ней снова на экране, на другом канале. Толстожопая туша в розовом с феноменальными складками на шее расхваливает меня, рассказывает, какая я героиня. – С нетерпением буду ждать встречи в более спокойной обстановке. В десять удобно?
– Удобно, – говорит она неуверенно.
– Окей. Тогда завтра и начнем, – сообщаю я ей. – В десять чтоб как штык.
– Хорошо… – Вялый, виктимный голос дрожит на другом конце линии.
Я кладу трубку и собираю свои вещи. Прощаюсь с Лестером во фреш-баре, выхожу на улицу и иду в отдел полиции Майами-Бич на углу Вашингтон и 11-й. В отделе узнаю вчерашнего копа – черного, толстого коротыша, который, неодобрительно осмотрев меня с ног до головы, просит подписать формуляр, после чего отдает ключи от машины. Спускаюсь в паркинг, как он сказал, и нахожу свой «кадиллак-девилль». Осматриваю вмятину от столкновения, и на душе такое чувство, будто забираю из приюта любимую, но опасную собаку. Сажусь за руль, включаю зажигание: машина заводится с первого раза. Выезжаю из темного подвала на яркое солнце, сворачиваю на свою улицу и объезжаю квартал, чтобы посмотреть, не осталось ли кого из папарацци в засаде. На улице тихо, только пальмы шелестят на легком ветру; неожиданно свет тускнеет и с океана наползают грозовые тучи, закрывая солнце. Что, так быстро потеряли ко мне интерес, что ли? Захожу домой, но даже не смотрю почту, потому что сегодня вечером важное мероприятие. Мишель Пэриш в городе, будет рассказывать про новую физкультурно-диетологическую программу!
Надеваю белые льняные брюки и синюю майку, закалываю волосы в классический шиньон – тренерский конский хвост достал ужасно. Пока собиралась, тучи прошли, и теперь на улице прекрасный вечер, какой и должен быть в Майами-Бич, – жаркий и мягкий. Солнце садится, насекомые задумчиво жужжат, я уверенно иду сквозь сексуально-тропический воздух Майами к машине, довольная, что грозы не будет. В «кадиллаке» магнитола сломана, но у меня с собой диски, и я включаю кубинский хип-хоп, который купила за пять баксов у какого-то жулика на Вашингтон-стрит. Обычно я так не делаю, но у парня были офигенно красивые глаза. Купила наудачу, но надежды оправдались: воздух наполняет тяжелый бит в ритме самбы, аккуратно вступает клевый вокал по-испански. Эх, знать бы, про что поют.
По мосту Макартура проезжаю над заливом Бискейн и попадаю в Корал-Гейблз. Ставлю машину в квартале от книжного магазина и иду пешком. Сам Майами я терпеть не могу, я фанат СоБи, но Гейблз – одно из немногих мест на материковой части, которые можно терпеть, и во многом благодаря как раз книжному. «Букз-энд-букз» – шикарный магазин с офигенным кафе в открытом дворике, в углу там обычно играют клевые музыканты. Пару раз я даже сняла себе парней, а однажды – телочку.
Сижу, в общем, вбиваю инфу по калориям и физнагрузке в Lifemap TM на телефоне, вокруг постепенно собирается толпа. На подиум, где уже сидит Мишель Пэриш, поднимается женщина в очках, с темными вьющимися волосами. Она чуть ниже ростом, чем я себе представляла, очень живая и полная энтузиазма, такая же как в своей программе «Сбрасываем вес!».
Женщина на подиуме с острым взглядом и резкими птичьими движениями готовится представить Мишель, но вдруг ее лицо вытягивается: мы встречаемся взглядами, и видно, что она меня узнала.
– Я хочу сказать, что среди зрителей сегодня присутствует наша местная героиня. – И она показывает прямо на меня. – Смелая женщина, которая разоружила преступника на Татл-Козвей!
Стараясь не сжаться от страха, я смотрю по сторонам и принужденно улыбаюсь. На долю секунды возникает пауза, после которой весь зал, человек сто, взрывается аплодисментами, и активнее всех – Мишель: она встает и яростно хлопает в ладоши. Господи. Только. Не. Это. Я готова провалиться сквозь землю!
Смотрю на лица, застывшие в предвкушении чего-то, и хочу поскорее уползти куда-нибудь. Так, блядь. Спокойно. Наслаждаемся моментом. Я киваю и чувствую, как деревенеет спина. Скромно улбаюсь, фальшиво, понятное дело, но стараюсь. Почему бы и нет, блядь, в конце концов? Я проявила участие, спасла двух невинных людей от злобного психопата. Так что спокойно. Я шагнула навстречу опасности! Пришла на помощь!
Аплодисменты стихают, и вводная часть продолжается. Встает Мишель и начинает. В ней примерно 160 сантиметров и 50 кило, она похожа на карманный динамометр. Динамометр рассказывает нам про какие-то Утренние страницы.
– Не знаю, слышал ли кто-то из вас про Джулию Камерон, ее книгу «Путь художника» и Утренние страницы… – Мишель смотрит поверх очков; красотка, их тех, что не циклятся на своей сексуальности, а в зале встает лес рук. – Хорошо. Очень рекомендую. Это очень просто. Нужно каждое утро исписывать три страницы текста, лучше от руки. Получается примерно семьсот пятьдесят слов: поток сознания, без цензуры, все, что придет в голову. Правильно или неправильно – разницы нет. Так вы высвобождаете свои мысли на весь день. Я бы еще добавила: чипсы и орешки лучше отставить подальше!
Кто-то засмеялся, и мы сразу перешли к делу: Мишель виртуозно разнесла в пух и прах низкоуглеводную диету, столь популярную на Саут-Бич. Я сюда и пришла как раз за этим, а не слушать про какую-то литературную срань.
– Диета без физкультуры – это как физкультура без диеты – модно, но бессмысленно, – говорит Мишель сосредоточенно, как хладнокровный киллер, и выжигающе смотрит своими яркими глазами прямо на меня; мне нравится, как она наклоняет голову вбок на своей удивительно длинной шее и как напрягаются ее маленькие стоячие сиськи в узкой блузке. – Люди поправляются не потому, что неправильно питаются или ведут сидячий образ жизни. Люди поправляются от того и другого одновременно. Борьба с ожирением должна быть комплексной. Модные диеты выходят из моды!
Из зала как по команде раздаются радостные возгласы; многие пришедшие – из тренерского сообщества, и я узнаю одну тварь из «Хрусть» и еще одного пидора из «Равноденствия». Но лишь одной из присутствующих удалось переговорить с Мишель после лекции. Я тоже подбегаю к подиуму, и даже самые боевитые козлы из тренерского братства расступаются и дают героине возможность первой подойти к Мишель. Помимо беседы я удостоилась ее визитки и аж личного электронного адреса!
– Черкните мне, Люси, – говорит она, – надо бы пообщаться. – Она улыбается и, устало пожимая плечами, поворачивается к требующей внимания толпе.
Еду домой почти в экстазе. Жму на пульт, чтобы открыть ворота. Ставлю машину на заднем дворе и собираюсь подняться. Надо поменять лампочку на черной лестнице на третьем этаже, а то темно, ни фига не видно. Вдруг какой-то шум, шквал музыки, чьи-то голоса надо мной. Я напряглась, но это просто детишки из квартиры этажом ниже. Юный диджей – мой сосед – кивает, его дружки змейкой проходят мимо. Я вхожу в квартиру и сразу сажусь за ноут.
4
Контакты 1
Кому: [email protected]
Тема: пилот для ТВ
Люси,
рада была познакомиться и побывать у Вас в гостях!
Как только решите насчет агента, обязательно сообщите: я бы хотела запустить работу по пилоту в максимально сжатые сроки. А пока прикрепляю документ с кратким описанием некоторых наших идей для программы, которые мы подробно обсудим при встрече: я планирую ее на завтра, на вторую половину дня. Устраивает Вас такой вариант? Хочу подчеркнуть, что на данный момент это только идеи, в граните ничего не высечено, и совершенно очевидно, что Ваши предложения очень важны. Мы еще раз просмотрели фото и видео, и все мои коллеги-продюсеры едины во мнении: Вы у нас очень фотогеничная, потенциальная телезвезда. С большим нетерпением ждем начала совместной работы!
Пожалуйста, сильно не волнуйтесь из-за телевизионщиков и папарацци, которые караулят Вас под дверью. Новостники, да хранит их Бог, не отличаются устойчивостью внимания. Как только они услышат, что в отеле на Оушен-драйв участник American Idol[11] напился в баре или привел кого-то в номер, они быстро переметнутся всей толпой туда. Еще раз: хороший менеджер / PR-агент поможет Вам справляться с нежелательными вторжениями. Как я уже говорила, я взяла на себя смелость и передала Ваши координаты Валери Меркандо.
Всего наилучшего,
Тельма
Охуенно!
Кому: [email protected]
Тема: Сотрудничество
Здравствуйте, Люси!
Меня зовут Валери Меркандо, я возглавляю PR-агентство в Майами, среди наших клиентов – модели, фотографы, художники, актеры, а также звезды реалити-телевидения. Мне передала Ваши контакты Тельма Темплтон, которая, если я правильно поняла, с Вами недавно встречалась.
Мы в Mercando PR твердо уверены, наш клиент – это звезда. Валери и Хуанита Меркандо, совместный опыт которых превышает 40 лет, создали инновационную репутацию ведущего бутик-агентства для клиентов премиум-класса Южной Флориды. Если Вы решите стать одним из наших клиентов, позвольте заверить Вас, что мы будем заботиться о Вас по-настоящему. Ваш героизм захватил умы и сердца жителей Южной Флориды и других регионов.
Мы будем очень рады возможности работать в тесном контакте с Вами, издателями и вещателями и сделаем все от нас зависящее, чтобы бренд Люси Бреннан стал сильным, как он того и заслуживает.
В качестве отправной точки у нас есть несколько четких идей, как переделать Ваш персональный сайт.
Со мной можно связаться по телефону 305-664-6666.
Сообщите, пожалуйста, насколько Вам все это интересно.
Всего наилучшего,
Валери Меркандо,
генеральный директор
Mercando Public Relations Inc
Охуенно! Я сразу набираю Валери Меркандо. Серьезная тетка. Я говорю, что завтра встретиться не смогу, потому что утром у меня клиенты, а после обеда – встреча в телекомпании. Она предлагает устроить совместный ранний завтрак.
О да. Здравствуй, слава! Я чувствую вдохновение и сразу перехожу к Мишель!
Кому: [email protected]
Тема: Привет!
Привет, Мишель!
Для меня огромная честь не только познакомиться с Вами, но и услышать от одного из самых передовых людей в нашей сфере то, чему я пытаюсь учить уже 15 лет. Это произвело на меня невероятное впечатление! Получается, все, что я делаю, правильно! Поэтому я беззастенчиво ловлю Вас на обещании пообщаться с Вами напрямую.
Для начала я хотела бы сказать, что Вы по-настоящему номер один, царица горы, и я тоже хочу быть такой. Я не стану писать Вам всякие раболепные фразы типа «Я Ваш самый большой фанат»: исходя из того, что я сегодня увидела, у Вас этого добра и без меня хватает. Я хочу сказать, что Вы для меня – настоящий пример для подражания.
Мишель, Вы знаете, что я тоже персональный тренер и ярый борец с чумой ожирения, которая пожирает нашу страну. Вы также знаете, что недавно я тоже стала вроде как медийной знаменитостью, разоружив преступника на Татл-Козвей. После этого инцидента ко мне стали проявлять очень много внимания, и теперь один из кабельных телеканалов хочет заключить со мной контракт. Скажите, пожалуйста, можно ли порасспрашивать Вас о преимуществах и вероятных подводных камнях медийной известности?
Не то чтобы я сильно хотела раскрывать свою личную жизнь, но я бисексуалка, живу активной сексуальной жизнью и знаю, что один этот факт делает меня потенциальной мишенью для алчных СМИ и публики. Помогите мне! Будете в СоБи, заходите!
С пожеланиями дальнейших успехов,
Люси Бреннан
Кому: [email protected]
Тема: Я знаю, что это почти безнадежная попытка, но…
…вдруг вы все-таки отвечаете на письма лично, поэтому для начала я хотела бы сказать, что вы по-настоящему номер один, царица горы, и я тоже хочу быть такой. Я не стану писать вам всякие раболепные фразы типа «Я ваш самый большой фанат». Подозреваю, что у вас этого и без меня хватает. Но я хочу сказать, что вы для меня – настоящий пример для подражания.
Джилиан, вы знаете, что я тоже персональный тренер и ярый борец с чумой ожирения, которая пожирает нашу страну. Вы также знаете, что недавно я тоже стала вроде как медийной знаменитостью, разоружив преступника на Татл-Козвей. После этого инцидента ко мне было очень много внимания, и теперь один из кабельных телеканалов хочет заключить со мной контракт. Скажите, пожалуйста, можно ли порасспрашивать вас о преимуществах и вероятных подводных камнях медийной известности?
Не то чтобы я сильно хотела раскрывать свою личную жизнь, но я бисексуалка, живу активной сексуальной жизнью и понимаю, что один этот факт делает меня потенциальной мишенью для алчных СМИ и публики. Помогите мне! Будете в СоБи, заходите!
С пожеланиями дальнейших успехов,
Люси Бреннан
5
Спасательные круги
Встаю с рассветом, в 7:07, как всегда в это время года. Будто тумблер какой-то срабатывает: не могу спать, когда солнце уже встало, хоть убейся. Даже в затемненной, зашторенной комнате без единого лучика света организм все равно просыпается. Надеваю тренировочный костюм, делаю растяжку и отправляюсь на пробежку по Саут-Бич. Впереди расслабленно бегут парень с девушкой, быстро обгоняю их. Залетаю во Фламинго-парк, останавливаюсь у брусьев и турника и делаю четыре подхода по пятнадцать подтягиваний. Возвращаюсь домой по Ленокс, принимаю душ, сажусь в свой «кадиллак» и еду в «Сохо-Бич-Хаус» на встречу с Валери Меркандо. Мы договорились встретиться за завтраком на заднем дворике. Я приехала раньше – хотела посмотреть, что за место, и, надо сказать, производит впечатление. Теперь Бреннан будет тусить здесь!
А вот и Валери Меркандо: заходит, прикрывая глаза от утреннего солнца. Выглядит старше, чем я себе представляла по ее высокому голосу в телефоне. На ней строгий деловой костюм в стиле восьмидесятых, он излучает холодность и как бы сообщает: «Могу и в глаз дать, но сейчас давай о деле», – такая латиносская Опра Уинфри.
Старушка – моего поля ягода, без балды.
Она заказывает тот же завтрак, что и я, – по моей рекомендации – и настаивает, что заплатит за нас обеих; мы садимся за столик на улице. Валери снова надевает темные очки и говорит, что Тельма отправила ей информацию по телешоу.
– Концептуально все вполне здраво, но решать вам. По финансам, мне кажется, они немного занизили…
– По правде сказать, я не видела само предложение.
– Вы не открывали приложенный документ?
– Еще нет, – признаюсь. Я не заметила этого приложения и теперь чувствую себя полной ебанаткой. – Вы ж понимаете: все это как снег на голову.
– Да, все это, конечно, очень волнительно… Но на данном этапе я вам скажу два важнейших правила. Первое: ничего не подписывайте…
– Поняла.
– …и второе: хотите, вместе сходим на сегодняшнюю вашу встречу? Буду рада представлять вас на временной основе. Нет пока необходимости нанимать меня официально, и если вы выберете кого-то другого, я с удовольствием его проинструктирую. Хотя мы, конечно же, очень хотели бы с вами работать.
– Убедили. Вы правдоруб, и я правдоруб. По мне, так вы уже заработали свои десять процентов, – говорю я и чувствую, как из-за этого словечка «правдоруб» внутри меня всю передернуло: словечко из книжек по менеджменту от мамы и Либа.
Мы жмем руки и целый час говорим без остановки. Между нами возникает симпатия, и тон Валери становится менее деловым и более открытым.
– Телевизионщики всегда следят за перемещениями копов. Будь готова к таким вторжениям в течение примерно пары недель, – говорит она в ответ на мои жалобы на журналюг. – Потом все будет так, будто ничего и не было, если, конечно, не случится что-нибудь, из-за чего ты снова окажешься в новостях.
– Все вроде уже закончилось.
– Не переживай. У тебя есть кое-что настоящее, что можно продать. Героизм в наши дни – необычное качество, встречается нечасто. Мы расхваливаем нашу армию, а Пентагон в итоге признает, что армия – рассадник насильников и психопатов. А вот люди, способные на поступок, по-настоящему поражают воображение.
– Согласна.
Она хихикнул:
– Некоторые говорят, что мы на ТВ натворили дел, особенно на реалити. Буду откровенна. – Она понижает голос. – Я пришла в эту сферу, чтобы делать качественные вещи, но на них просто нет спроса. Люди настолько запуганы, настолько тупы и покорны, что, если чувствуют вызов, сразу переключаются на другой канал, где им показывают мир бессмысленных паразиток типа Пэрис или всяких Кардашьян, у которых есть деньги. Они или хотят воображать себя в их кругу, или смотреть, как тех ебут.
– Точно, – киваю я. Черт, крутая тетка, прям рубит с плеча.
– Поэтому мы отчаянно ищем настоящего героя. Так что к тебе будет много внимания, – и она сканирует меня лукавым взглядом, – хотя не так уж это и плохо!
Пару секунд я думаю, не флиртует ли она со мной, но быстро отбрасываю эту мысль.
– Выглядеть хорошо, кроме прочего, нужно еще и потому, что порченый товар делает человека одиноким, – объясняю я. – Но это Саут-Бич, здесь на каждого найдется какой-нибудь наглый мудак или самовлюбленный подонок.
– Не забывай: люди одержимы знаменитостями. Если возьмут на прицел какие-нибудь психи, звони, – говорит она.
Я почему-то вдруг вспоминаю жирную телку с Татл-Козвей – ее челку и невероятный второй подбородок.
Соренсон.
Валери принужденно улыбается. Агент до мозга костей.
– Ладно, – она встает, – увидимся на канале сегодня.
– Буду ждать с нетерпением.
Мы выходим на улицу, парковщики подгоняют наши машины. Мы снова жмем руки, мол, договорились.
От великого до смешного: когда я приезжаю в «Бодискалпт», меня уже поджидает Мардж Фальконетти с потерянным видом. К большинству клиентов, а в моем случае почти все они женщины, ты стараешься подобрать ключик. Например, секс: желание, чтобы тебя считали привлекательной, чтобы кто-то хотел тебя. Или дети: быть живчиком, быть в форме, вести активный образ жизни, чтобы стать для них позитивным примером, видеть, как они растут, и застать внуков. Или страх смерти: врач сказал убрать спасательный круг, или, мол, пеняй на себя. Даже с такой мотивацией все равно приходится заставлять, но хотя бы есть за что зацепиться. Фальконетти же просто хочет сохранить свой бездарный образ жизни. Все, что мне нужно, – это не дать ей докатиться до диабета второго типа, чтобы острый приступ не прервал ее далекоидущие планы. Занятия со мной три раза в неделю дают ей оправдание, чтобы сидеть на диване, смотреть сериалы и жрать чипсы. Меняться она не хочет, хочет, чтоб я говорила ей, что все у нее хорошо. Она платит $75 за занятие, и меня вполне устраивает, что я работаю с ней на автомате и просто не даю ее отвислой жопе разрастаться бесконтрольно.
Но у нее все равно остаются иллюзии, которые надо развеять. Я же профессионал, в конце концов.
– Снижение веса для борьбы с диабетом второго типа не поможет, Мардж. Если вы предрасположены к диабету, вам нужно выполнять предписания врача в плане диеты.
– Я знаю, но… – Она осеклась.
– Вот у вас Винсент есть, – это ее любимый мопс, – вы же не будете кормить его шоколадом, так ведь?
– Нет, конечно.
– А почему?
– Потому что это его погубит!
– Да, но сами-то вы его едите. Как, по-вашему, на вас влияет шоколад?
Она тупо смотрит на меня. Почему они не врубаются? Почему я должна тратить время на этих идиоток, которые считают, что если три раза в неделю ходишь на тренировку, то можно обжираться мороженым «Бен энд Джерри»?
– Тренировки три раза в неделю не спасут вас от диабета, – говорю я. – Поговорите с Тони, – это я про ее толстого мужа, – вы же знаете, что у него избыточный вес. А он наверняка постоянно просит вас приготовить что-нибудь вкусненькое, и в итоге вы едите то, что вам нельзя.
– Мы итальянцы…
– Да выбросьте вы это из головы. Нельзя быть рабом отживших культур. У меня ирландские корни, но я не пью «Гиннес» и не жру тушеную говядину с хлебом. Мы американцы, блин!
Мардж пялится на меня с болью во взгляде.
– Динамика очень сильно зависит от того, хочет человек измениться или нет. Я всегда говорю: если хочешь измениться, ты должен решить, что это нужно именно тебе.
В ответ я слышу привычное блеяние, что, мол, надо быть женой и матерью. Извечная слабость, причем такого типа, который я ненавижу больше всего: полная зависимость от мужа и воспитание не детей, а нового поколения свиней на убой, но с произнесением пафосных речей о любви.
Мне трудно помочь Мардж измениться еще и потому, что она не понравилась мне с первого взгляда. Не из-за дряблого мяса, затянутого в черную лайкру, будто покрашенную из баллончика, и не из-за нелепого макияжа. Нет. Всему виной бейсболка «Янкиз», которую она нахлобучивает себе на голову. Да, я сама не местная и теперь уже больше половины жизни прожила здесь, но я из Бостона и презираю все, что связано с командой «Янкиз»[12]. Тем более эту суку, которая и в Южном Бронксе-то, скорее всего, не была. Слава богу, мне хватает профессионализма, чтобы не показывать свои истинные чувства.
Поэтому я заряжаю ее на час гирями – сжигать жир на квадрицепсах. Как же она ненавидит эти гири! Но тем не менее делает и подъемы на платформу, и выпады, и приседания, и жим ногами, и спринт на 40 ярдов. Я слежу за ней как хищник, высматривающий сбитую падаль на шоссе, и все время вбиваю результаты в Lifemap. Мы заканчиваем, и она, истекая птом, склизкой улиткой ползет в душ.
О да, у нас тут конвейер: еще один кусок сала явился и желает, чтобы ему придали человеческий вид, – Лина Соренсон. Она где-то раздобыла серые бесформенные штаны для йоги, которые даже ей велики. В чем-то это даже хорошо: обычно бабы носят очень тугие штаны и натягивают их слишком высоко, так что видно верблюжьи лапки. Женщины вроде Мардж почему-то думают, что если влезть в размер поменьше, то это и будет твой размер. Но прикид Соренсон – как предупреждающий сигнал: штаны для йоги стали дежурной спортивной одеждой для баб, которые стесняются своего тела и, что еще хуже, несерьезно относятся к занятиям. Штаны действительно адские, но еще круче – старая майка в облипон с Eurythmics, в которой ее сдобное брюхо аппетита не прибавляет.
А главное – уже 10:07. Опоздание учтем, сучка крашеная. У Соренсон на лице выражение коровы, которую привели на убой. Она боязливо глядит на снаряды, как будто сейчас ее на них разложат и станут отдирать тучную плоть от костей. Впрочем, для этого они тут и стоят. Я приветствую ее с натянутой улыбкой. Вообще со временем начинаешь сразу определять, сколько выдержит очередная толстая харя. Этот экземпляр больше двух недель точно не протянет.
Я достаю сантиметр и веду ее взвешиваться. Лина Соренсон, рост 157, вес 92, продолжает нервно верещать:
– Я уже давно думала, что надо начать заниматься… Слушайте, я надеюсь, вы не против, что я отдала каналу видео с телефона. Я не подумала. Надо было у вас сначала спросить.
Не против? Она меня звездой, блядь, сделала!
– Это было довольно бестактно, – говорю я, чтобы не благодарить и не уступать даже части власти над ней. – Под дверью с утра торчали папарацци.
– Простите, ради бога…
– Ничего, бывает, давайте не будем зацикливаться, – улыбаюсь я. – Вы готовы?
– Насколько это вообще возможно, да, – отвечает Соренсон неуверенно.
Устраиваю ей небольшой разогрев с гирями и растяжкой. Она отрабатывает относительно неплохо, при приседаниях спину держит нормально. Мы заканчиваем; пусть еще пожалуется на свою несчастную жизнь.
– Вы же знаете, как говорится, жизнь проходит, а ты все чем-то занят…
Соренсон, видимо, относится к той породе баб, что могут бесконечно болтать, толком ничего не говоря, и я пока не могу ее раскусить. Может, перестала за собой следить после замужества и рождения ребенка. Очнулась после длительного приема прозака, вся в пеленках, муж видеть не хочет, уехал по делам или на гольф, а ты – безобразная бегемотиха. Как такое могло произойти? Почему я такая толстая? В моем деле привыкаешь серьезно относиться к стереотипам и клише, они возникают не на пустом месте. Но на пухлом пальце нет кольца. Ладно, хватит домыслов: скоро узнаем, что там у нее. Во-первых, надо начать сжигать жир, сделать из нее потогонный аппарат.
Я не большой фанат беговой дорожки, по мне, лучше тренировки со свободными отягощениями для формирования мышц корпуса при одновременном увеличении кардионагрузки и сжигании жира. Но беговая дорожка тоже может быть полезна, чтобы загрузить сердечно-сосудистую систему и развить у нашей диванной картофелины выносливость. Она залезает на дорожку, я устанавливаю слабенькие 5 км/ч. Она продолжает болтать, теперь хочет поговорить о нашем происшествии, но извини, дорогая мисс Соренсон, раз у тебя есть запал пиздеть, значит есть силы заниматься, вперед! Я увеличиваю скорость до тех пор, пока она не затыкается и не начинает истекать птом. Нагрузка получается тяжелее, чем я обычно даю людям ее роста и комплекции, но мне почему-то совершенно все равно, придет она снова или нет, что, вообще-то, у меня по отношению к клиентам бывает редко. Я все-таки этим на жизнь зарабатываю.
Мардж и клиентка Лестера выходят из душа и идут во фреш-бар. Я ловлю довольную улыбку Мардж, брошенную в сторону моей новой девочки. Чтобы кто-то еще был почти таким же жирным, как она, по крайней мере среди молодых, белых и богатых, – это редкость для Майами-Бич. Однако у меня возникает смутное чувство, что Соренсон чем-то отличается от других. Да, над ней висит туманный ореол депрессии и виктимности, жалости к себе, которая бесит меня больше всего. Но я чувствую, что она хочет измениться: сквозь страх в глазах виден отблеск упрямства.
После того как Соренсон нехотя ушла, посмотрев на меня, будто ждала какого-то страшного разоблачения, а не будничного «в пятницу в это же время», я сжигаю четыреста калорий на беговой дорожке и еду домой. Журналюг нет, слава богу.
Варю себе на обед брокколи со шпинатом и делаю протеиновый коктейль из арахисового масла и бананов (460 калорий). В кармане шорт завибрировал телефон: судя по определителю, отец.
– Привет, дочура! Ну что, вся в отца!
– М-да, спасибо.
– Я чуть не офигел, когда услышал. Сначала удивился: кой черт она полезла на вооруженного преступника? Но потом понял: это же Бреннан, из такого, значит, теста сделана. По-другому и быть не могло.
Я люблю отца, хотя именно он отправил меня сюда жить с мамой, когда я хотела остаться в Бостоне. Разумеется, если кого-то любишь, это не значит, что ты не можешь считать его мудаком. Он написал серию из пяти судебно-полицейских романов, главный герой которых Мэтт Флинн – сыщик из Бостонского полицейского департамента, переквалифицировавшийся в частные детективы. Каждый из романов продавался лучше предыдущего, а нынешний угодил в список бестселлеров «Нью-Йорк таймс». Сейчас он пишет какую-то херню про флинновский Бостон для «Бостон глоб». Как всякий физрук, он очень энергичен. Я не знаю, почему он так беспокоится из-за своих корочек, вернее, из-за их отсутствия. Своди какого-нибудь жирного копа на обед, и азы всей этой полицейской трехомундии усвоишь как не фиг делать. Остальное – дело писательского воображения.
На суперобложках к отцовским книгам пишут, что он восемь лет проработал оперативником в отделе расследования убийств бостонской полиции. В ирландских барах Южного Бостона над этим бы поржали, конечно. Он служил в БПД, ходил по форме, но всего три года, после чего его выперли за «расистское поведение» после некоего инцидента на складе в Дорчестере. Тот еще предлог: за это из бостонской полиции даже Йозефа Менгеле не уволили бы. На самом деле причина была в том, что он взял на себя вину одного вышестоящего офицера. Отступные отец использовал с выгодой: написал неплохой криминальный роман. После дебюта он расцвел, став любимым автором жителей предместий. Они могут спать спокойно, зная, что главный герой – бостонкий детектив Мэтт Флинн – где-то рядом, защищает их и красиво разруливает запутанные истории. Отец, по сути, слился со своей отретушированной фоткой с обложки и выглядит как коренастый вариант доктора Дрю[13], если бы доктор Дрю был вышибалой. Подозреваю, не обошлось без ботокса, но он отрицает наотрез.
– Спасибо, пап. Как вспомню, так страшно становится, но я отреагировала рефлекторно.
– Ты молодец! Я рад, что когда-то отвел тебя на кикбоксинг и тхэквондо. Ты спасла жизнь двум людям и себе, наверное, тоже.
Я знаю, что отец зарабатывает на жизнь художественно-криминальными преувеличениями, но сейчас он сказал правду, от которой меня передернуло. Хотя в меня тот чувак специально не целился, но откуда знать, на что способен мудак с пистолетом, когда он уже ранил кого-то.
– Я тоже. Рада.
– Я вот еще что хочу сказать: я собираюсь сделать тебя богатой, принцесса! У меня появились контакты в Голливуде. Я общался с агентами и продюсерами по поводу экранизации Мэтта Флинна для кино и телевидения.
Что ему ответить?
– Хм, окей… но ты, видимо, опоздал. Со мной уже связались люди с одного телеканала, хотят снять пилот. Я как раз иду с ними встречаться. На меня уже работает местное актерское агентство.
– Папина дочь. Чисто бреннановское честолюбие! Но ты смотри, осторожнее там с ними. Надеюсь, врожденная южно-бостонская смекалка тебе пригодится. Знаешь, что мне тут один голливудский умник на днях сказал?
– Ну.
– Он сказал: «Мэтт Флинн – это такая заначка на черный день для Деймонов, Аффлеков и Уолбергов. Когда изображать красавчиков из спортзала сил уже не останется, эта поебота про опыт и седину может сработать».
– Ага, понятно.
– Нет, ты только подумай! А я ему ответил: это же актеры ёбаные. Пока они будут готовы сыграть стойких пятидесятипятилетних оперативников БПД, им будет по семьдесят и урна с моим прахом уже будет стоять у кого-нибудь на полке!
– Пап, тебя опять на мрачваген потянуло…
– Ну а что, часы-то тикают. Роди мне внука, а; девять месяцев, всего делов-то, но только, чтоб я им гордился. Он у меня будет учиться в лучших школах. Ты вообще не будешь его видеть. Дитя, я имею в виду.
Господи, я надеялась, что сегодня он не заведет эту шарманку.
– Знаешь что? Ты когда-нибудь задумывался, почему всякий раз, когда ты спрашиваешь меня об этом напрямую, я все больше склоняюсь к лесбийской любви? И так с шести лет?
– Солнышко, не надо так с папой. Как бы то ни было, лесбиянки тоже заводят детей, это сейчас очень модно. – (Он продолжает спорить. Отец знает, что я би. Ему это не нравится, но он хотя бы это признает. Мать начинает чуть ли ни тошнить всякий раз, когда я об этом говорю. Будь ее воля, отправила бы меня на шоковую терапию.) – Кто станет отказывать женщине в праве на материнство по причине ее сексуальной ориентации?
Я хочу резко ответить, что могла бы найти сотню мужиков, чтобы от них забеременеть, но подозрительным образом единственный, кто в связи с этим приходит мне в голову, – это Майлз.
– По причине личного выбора, а не ориентации, по той причине, что я не хочу, чтобы мое тело превратилось в кусок говна, потому, что я люблю поспать, люблю упругие сиськи, тугие…
– Только не надо мне рассказывать про «тугие вагинальные стенки», пожалуйста. Я твой отец, млядский род! Я не могу говорить отвлеченно, когда речь идет о тебе!
– Прости, пап.
– Подумай, огурчик. Тик-так. Тик-так. Вот так все устроено. Таков наш удел, – прохрипел он, потом с трудом как-то запел, – злоебучий, сука, тримандаблядский удел человека…
Повисла пауза, но он же ее прервал:
– Ладно, мне надо валить. Но я буду в Майами через месяц, у нас начинается южный этап турне. Давай увидимся, съедим что-нибудь, я – бифштекс, ты – большую, красивую порцию твоей кроличьей еды. А пока я тебе пришлю информацию с того сайта про оплодотворение. Подумай.
– Господи… папа… ты же сам говоришь, что мой отец!
– Это родительский долг, солнышко, и ты это скоро поймешь, когда перестанешь сопротивляться. Ладно, надо идти, ангел мой. Целую!
– Целую, – отвечаю я, и в голове, мне кажется, звучит эхо. Линия отключилась. В полном неадеквате человек.
За сегодня я набрала не так много калорий, поэтому готовлю себе тофу с кускусом (примерно 450 ккал), потом делаю упражнение с гантелями. Поработав и нормально пропотев, я принимаю душ и усаживаюсь перед телевизором. Стараюсь не нервничать, жаль, сука, нет кабельных каналов, хотя бы спортивных. Новостные каналы меня бесят, хотя ни про меня, ни про близнецов там ничего уже нет. Только про пропавшую девочку Карлу Риас. На фотографии она выглядит очень маленькой, хрупкой и кроткой. Надеюсь, с ней все в порядке. Столько уродов в мире развелось.
Читать бесплатно другие книги:
