Его звездная подруга Пашнина Ольга

Брэнд

Брэндон Эко неторопливо настраивал канал связи с Денебом. Он испытывал такое облегчение, что не передать словами. Когда Артен вышел на связь и сообщил, что скоро будет здесь… Брэнд понял, что в этот раз его схватка с судьбой принесла свои плоды.

А все-таки как удивительно складывается жизнь. Второй раз его ребенок находится на самом краю, и второй раз его спасает одна и та же девчонка.

Он даже не знал, как она сейчас выглядит. Не стал искать эту информацию, убеждая себя, что ему это неинтересно. Собственно, так оно и было. Если она не будет создавать проблем и просто поможет спасти Миранду, его не будет интересовать все, связанное с ней.

Связь установилась, и появилась голограмма Миранды. Она выглядела уставшей и осунувшейся, но, насколько мог судить Брэнд, организм пока справлялся. Теперь ее можно было обрадовать хорошей новостью.

— Как ты? — спросил он.

— Хорошо. — Девочка тепло улыбнулась. — Сегодня съела целую тарелку супа. Кажется, целую вечность не буду теперь есть.

Брэнд выдавил улыбку. Тарелка супа… он видел порции в госпитале. И едва ли здоровая девочка заметила бы эту тарелку, не говоря уже о том, чтобы наесться.

— Молодец. Ты все принимаешь? Все лекарства?

— Мне поставили капельницу. — Миранда надулась. — Все руки болят.

— Ничего, скоро капельницы закончатся.

Он смотрел на ее русые волосы и невольно вспоминал эпизод восьмилетней давности. Тогда ему очень хотелось, чтобы у его дочери был такой красивый цвет волос. И во время программирования внешности он особенно это уточнил.

Интересно, у той девчонки сохранился этот цвет волос? Может, они с Мирандой похожи?

— Как дела у Артена? Скоро вы приедете?

Миранда всегда, с самого детства, забрасывала его вопросами. Почему космос черный? Почему ничего не слышно, хотя видно, как работают роботы? Как она появилась на свет? А он не знал, что ответить на последний вопрос, и говорил, что у Миранды была мама, которая погибла. Не объяснять же девочке, что она первый год жизни провела в отдельной камере, где форсировался ее рост, чтобы предотвратить дефекты развития. А родителям вернули уже шестилетнюю девочку. Когда вскрылась ее болезнь, Брэнду все же пришлось рассказать правду. Это подкосило Миранду, и долгое время она даже не считала себя человеком. Зато теперь пойдет на поправку, и все у них нормализуется.

— У Артена все хорошо. Он нашел прототип и скоро привезет.

— Он нашел Джен?! — Миранда приподнялась на постели. — Она приедет?! Здорово! Я хочу ее увидеть, можно мне с ней поговорить?!

— Миранда, она — прототип. Она не твоя сестренка и не твоя подружка. Вы даже не увидитесь. Артен ее привезет, у нее заберут часть печени для тебя и немного костного мозга. А потом ее увезут обратно на ее планету.

— Прототип, — проворчала дочь. — Нельзя называть людей прототипами. Мне нравится ее имя. Джен. Дженни… ее имя звучит как пружинка! Аккуратная и блестящая пружинка. Дженни.

Она с удовольствием повторила это имя еще несколько раз. А потом непререкаемо заявила:

— Я должна с ней познакомиться! Хоть на минуточку, перед операцией! Можно?

— Посмотрим, — уклонился Брэнд от ответа.

К тому времени как привезут прототип, Миранде будет очень плохо. И станет не до знакомств. А там пройдет операция, и он отправит прототип на другую станцию, восстанавливаться. Подальше от собственной дочери.

— А какая она? — Глаза Миранды горели огнем интереса, и Брэнд не решился обрывать разговор. В последнее время это редко случалось.

— Не знаю, милая, я ее еще не видел.

— Расскажи потом! А лучше пусть она позвонит. Она такая же, как я?

— Нет, ты выглядишь по-другому.

Это он знал наверняка. Миранде столько, сколько было Джен, когда они встретились. Пятнадцать лет. И выглядят они совершенно по-разному. Миранда была высокой и спортивной девочкой, не по годам развитой. Она занималась спортом и стригла волосы, чтобы они не спадали ниже плеч. Джен в то время была нескладной девчонкой, смешной, ей можно было дать лет десять, наверное. Он сам позже удивлялся, как принял ее за кого-то, способного устроить катастрофу, унесшую жизнь матери Артена. Нет, ничего общего между Мирандой и той Джен не было.

Во что могла превратиться та девчонка? В одну из неудачниц, не умеющих выгодно себя подать. Она, кажется, работает в каком-то волонтерском отряде, живет с бабушкой в крошечной квартирке. Бросила образование, стабильную работу. И ошивается с байкерами… Брэнд надеялся, что ее печень в нормальном состоянии.

— Пусть она мне позвонит! — потребовала Миранда.

— Мы сразу же стартуем. Связь очень плохая будет. Давай разберемся со всем, как увидимся.

— Я выйду вас встречать, — улыбнулась дочь.

— Да. — Брэнд тяжело вздохнул.

И с лица Миранды сошла довольная улыбка.

— Пап, да знаю я, что никуда не выйду. Я сегодня едва до ванной дошла, обратно уже Грант донес. Помечтать-то хоть можно? Мне действительно очень хочется ее увидеть. Пожалуйста.

— Ладно. — Он вдруг охрип. — Как только мы приедем, я попрошу прото… Джен зайти к тебе, хорошо?

— Хорошо, — устало улыбнулась дочь.

Она старалась выглядеть бодрой, но хватало ее ненадолго. Быстрее бы Артен привез прототип. Чем раньше они стартуют, тем легче будет на душе. Только бы в пути ничего не случилось…

— И не обижай ее! — нахмурилась Миранда. — У нее красивое имя. И сама она, наверное, красивая.

— Наверное. Тебе не пора отдыхать? Грант еще не выключил свет?

— Совсем уже скоро. Передавай Артену привет. Скажи, что он обязательно поступит туда, куда хочет!

— Отдыхай. Я еще напишу тебе сообщение, как будем у первого маяка, хорошо?

Миранда не успела ответить: свет погас. У нее было строгое расписание, и компьютер следил за тем, чтобы оно выполнялось неукоснительно. Брэнд потянулся. Да уж, года тяжелее у него еще не было. Что ж, если все пройдет так, как надо, уже через месяц Миранда будет жива и здорова, а об этих днях он будет вспоминать разве что в кошмарах.

— Господин Эко, — раздался из динамиков голос капитана, — корабль вашего сына прошел состыковку. Он и его пассажир сейчас на проверке.

— Хорошо, я встречу их.

Ну вот, Джен Ламбэр, мы и встретились… снова.

Направляясь в переходный отсек, Брэнд отрывисто бросил в коммуникатор:

— Подготовьте рекреационную камеру для девушки.

Она должна быть абсолютно здоровой перед операцией.

В переходном отсеке их еще не было: застряли на стадии проверки. Давнее нерушимое правило: побывавший на какой-либо планете на станции подвергается дезинфекции. Как и все прочие, правило это было написано кровью. Еще в период активной колонизации немало экспедиций погибло из-за таких вот мелочей. Конечно, Земля не таит в себе ужасных вирусов, способных уничтожить станцию. Но даже обычное простудное заболевание крайне нежелательно. Поэтому Артен и эта Джен принимали дезинфицирующий душ. И все вещи, что девчонка взяла с собой, тоже подвергнутся обработке.

— Что так долго? — раздраженно спросил он, когда время ожидания превысило все мыслимые и немыслимые пределы.

— Решаем вопрос с одеждой девушки. — Мелодичный голос принадлежал кибермедсестре.

— Да пусть хоть голая выходит, надо стартовать! — возмутился Брэнд.

Он не хотел себе признаваться, но немного нервничал. С каких это пор нервничает перед встречей с обычной девушкой? Да еще и… такой.

— Леди сказала, что не станет выходить голой. И велела вам идти в задницу с такими предложениями.

Брэнд подавился воздухом. Да… она еще и манерами не отличается. А чего ожидать от необразованной девушки, выросшей фактически без родителей и толкового воспитания? Остается надеяться, пользоваться приборами за столом она умеет.

В ближайшей камере зажегся свет, и с тихим шипением двери выпустили наружу Артена. Он переоделся в привычный облегающий комбинезон и чувствовал себя явно лучше, чем в земной одежде. Зачем вообще он ее надевал, Брэнд сказать не мог. Его сын внешне отличался от землян куда сильнее, чем он сам.

— Что там с ней?

— Одевается. Мы как-то забыли, что ей нужна будет одежда. А ее вещи на дезинфекции ближайшие два часа.

— И?

Собственно, ему было все равно, в чем она выйдет, лишь бы уже вышла и он дал команду стартовать. Чем быстрее они окажутся на месте, тем проще все пройдет. В том числе и для Джен.

— Брюки мы ей нашли, а рубашку я отдал одну из твоих. Вернет, когда заберет свою одежду.

Брэнд отмахнулся. Не хватало ему еще беспокоиться о собственной одежде.

Дверь снова отодвинулась, и на свет вышла Джен.

Удар под дых Брэнд получал в юности не раз. Еще до того, как взял управление компанией на себя. И дрался, и бил, и был бит. Так вот, ощущения очень схожие. Мужчина обладал хорошим воображением и мог себе представить, во что вырастет нескладная девчонка из неблагополучной семьи с неразвитой планеты. И все говорило о том, что Джен Ламбэр — не лучший образец коренного населения планеты.

Вот только вряд ли кто-то мог предположить, что она станет… немного другой. Не такой, как он себе представлял.

У нее остался все тот же чудный цвет волос: светло-русый, даже скорее пшеничный. Волосы были пушистыми и разлетались после сушки. Кончики немного вились. Она не была нескладной и не имела лишнего веса. Напротив, хоть слишком большая одежда и скрывала фигуру, было видно, что девушка тренированная. Руки ее были покрыты мелкими царапинами, словно оставленными домашним животным. А еще огромные серые глаза смотрели враждебно. Впрочем, это как раз было неудивительно.

Она хмуро кивнула ему, лишь скользнув взглядом. И повернулась к Артену:

— Что дальше?

Голос был уверенный и сильный. Брэнд ожидал, конечно, чего-то иного. А вот чего — и сам не мог сказать.

— Отец, — Артен повернулся к нему, — мы готовы к старту.

Он тут же нажал кнопку на пульте управления, прикрепленном к запястью. И на капитанском мостике получили сигнал начинать подготовку к старту.

— Проводи девушку в каюту, — Брэнд откашлялся, — пусть ляжет.

Артен широко зевнул. Причем весьма неприлично, так, что язык высунулся и быстро облизнул нос. Брэнд пытался отучить сына от этой привычки много лет!

— И я, пожалуй, пойду. Объелся, — доверительно сообщил он. — Джен, тебе какая больше каюта нравится: с койкой вдоль иллюминатора или напротив?

Почему-то Брэнд долго смотрел им вслед, размышляя о том, что станет делать, если между Артеном и Джен возникнет романтическая симпатия. Мысль об этом его изрядно нервировала.

Джен

Каюта, в которую меня отвел Артен, была крошечной. Но, как сказал парень, такие на корабле были у всех. Слишком много места отводилось для приборов и различных грузов, чтобы выделять экипажу шикарные апартаменты. Но это еще вип-корабль. На рейсовых же не отдельные каюты, а секции или купе размером с гроб. А на кораблях дальнего следования есть даже криокамеры. Но и они доступны не всем. В общем, в этой сказочно-звездной империи все было не так радужно, и пурпурные единороги не скакали по туманностям.

Корабль, как и транспортная компания, которой он принадлежал, был собственностью Брэнда. На этом деле он и сделал себе состояние. И в системе Денеба считался самым богатым предпринимателем. На что, собственно, мне было плевать.

В каюте была лишь подвесная койка у иллюминатора, кстати транслирующего черноту. Встроенный шкаф я заметила не сразу, а только основательно осмотрев каюту. Рядом со шкафом была дверь, ведущая в душевую. Вот она-то и была размером с гроб.

Артен сказал, что во время гиперпрыжка лучше лежать. Мол, в первый раз это довольно болезненно. Почему — не объяснил, да я и не спрашивала. Как именно мне должно стать плохо, тоже не уточнил. И я решила довериться судьбе, выбора-то все равно не было.

Сняла грубые и немного великоватые брюки и быстро юркнула под теплое одеяло. Тело приятно расслабилось после полета и прошлых бессонных ночей. Я старалась не думать, как отреагируют в отряде на мой отъезд. Главное, чтоб поиск не организовали. Но бабушка проинструктирована, должна распространить мою легенду о внезапно заболевшей подруге. От идеи легенды, основанной на псевдообучении, я отказалась. Ее легко проверить.

Не думать о Земле было легко, я еще не успела соскучиться. Не думать о встрече, произошедшей спустя восемь лет, было сложно. Я вновь и вновь возвращалась мыслями к Брэндону Эко. Я уже в душе поняла, что с ним просто не будет. И никак не ожидала увидеть то, что увидела.

Я помнила, что вроде как Артен был на него совсем не похож. Разные расы скорее всего. Но я никак не ожидала, что Брэнд окажется таким… не похожим на злодея, поедающего детей за обедом. У него были темные волосы, подстриженные довольно коротко, темные глаза, в которых застыло напряжение. Внушительных размеров плечи, да и вообще он казался раза в два больше меня. Из воротника рубашки выступали татуировки, но я не разглядела, какие именно. Его вид всколыхнул воспоминания, о которых, как уже говорила, я предпочла бы забыть.

И сразу стало ясно — впереди нелегкий месяц. Остается лишь утешать себя тем, что я помогаю хорошей девочке. Если верить Артену. Мне казалось, что операция где-то далеко. Не со мной, не сейчас. И все же немного было страшно.

Я сама не заметила, как уснула. Сквозь сон чувствовала какое-то покачивание, а еще минут на двадцать в каюте сильно похолодало, но потом откуда-то пошел приятный теплый воздух. И я отключилась, свернувшись в комочек под одеялом. Надо было хоть книжку взять из дома…

Разбудил меня кто-то, тряся за плечо. Я с трудом открыла глаза и потянулась.

— Живее, поднимайся. — Этот недовольный голос спутать нельзя было ни с чьим другим.

— Какого вы вот так врываетесь в мою комнату?! — не очень убедительно возмутилась я.

— Это мой корабль. И я вхожу туда, куда захочу. Даже если там развалилась ты.

— А что, в душ ко мне вы тоже собираетесь входить?

— Надо будет — без проблем. Поднимайся, тебя ждет рекреационная камера.

— Что?

Я и так была далека от современной техники, даже земной, а что уж говорить об инопланетной? Что такое эта рекреационная камера, я понять никак не могла, а Брэнд, похоже, злился из-за этого моего непонимания.

— Чтобы ты смогла стать донором, ты должна быть максимально здорова. Все твои клетки обновятся, органы придут в норму, воспалительные процессы будут уничтожены. Повысится иммунитет, восстановятся силы. Поднимайся и идем.

— Может, отвернетесь?

Я не собиралась щеголять перед ним голыми ногами. Мне было известно — Артен по дороге просветил — какой образ сложился в голове у Брэндона Эко, но я не собиралась его подтверждать или опровергать.

— Одежда там тебе не понадобится.

— Но дойти-то я могу в одежде?

Он с видом, будто делает мне огромное одолжение, отошел в конец каюты и отвернулся. Меня не покидало ощущение какой-то гадости. Почему пришел он, а не Артен? Почему сам Брэнд отводит меня на какую-то процедуру? И что вообще в этой камере будет происходить?

Я оделась, застелила постель — сказалась многолетняя привычка — и подошла к мужчине.

— Я готова.

Он молча нажал кнопку открытия двери и вышел в темный корабельный коридор. Сколько мы шли — не знаю, но достаточно долго. Я успела осмотреть все доступные взгляду, помещения и сочла их совершенно неинтересными. Корабль как корабль, ничем особенным не отличается от тех, что показывали в фантастических фильмах. Разве что различных огоньков на стенах и дверях меньше и люди в форме не снуют туда-сюда. Складывалось такое ощущение, будто мы — единственные пассажиры этой махины. Но я определенно слышала человеческие голоса, значит, экипаж все же имелся.

— Я хочу есть, — сказала, чтобы хоть как-то нарушить напряженную тишину.

— Пройдешь процедуру, поешь.

— Знаете, я вообще-то пытаюсь спасти вашу дочь. Можно и повежливее со мной разговаривать.

— Попробуй посмотреть на это с другой стороны. — Брэнд хмыкнул. — Мне гораздо проще было привезти тебя на операцию в состоянии глубокого сна. Меньше ресурсов, времени и головной боли. А ты ходишь, ведешь вполне активный образ жизни и задаешь глупые вопросы. Рассматривай это как жест доброй воли.

— Ну ты и сволочь, — констатировала я.

Ровно, без какой-либо ненависти в голосе. Еще не хватало выходить из себя. Хотя на самом деле я даже не знаю, что может вывести меня из себя.

— Держи дистанцию, девочка, я тебе в отцы гожусь.

— Не дайте звезды такого отца, — пробормотала я.

Он пропустил меня вперед, в небольшое помещение, в центре которого стояло устройство, внешне напоминающее солярий. Ну или саркофаг из фантастического фильма. По небольшой сенсорной панели сбоку бежали цифры, а на крышке стекло было прозрачным. Сверху лежала какая-то свернутая светлая ткань.

— Надевай. — Брэнд бросил этот сверток мне.

— Почему процедуру не может провести кто-то другой? У вас нет врачей?

— Кибермедсестра руководит процедурой из кабинета управления. Я здесь лишь для того, чтобы контролировать тебя.

— Меня не надо контролировать!

Ответа я не получила и отправилась за ширму. Переодеваться.

Чем-то этот наряд напоминал больничный халат, если можно было так выразиться. Скорее обычная простынка с отверстиями для головы и рук, прикрывающая лишь самое необходимое. При ходьбе сзади было все видно, так что приходилось придерживать руками. Бред какой-то.

— Пирсинг есть? — Я услышала отрывистый голос Брэнда. — Снимай.

Со вздохом я принялась вытаскивать… пирсинг. Давно собиралась снять. Подростковый бунт для кого-то оборачивается алкоголизмом, для кого-то беременностью, а для меня он обернулся проколом соска. Кхм… да, пожалуй, эту часть своей жизни я закопаю где-нибудь далеко-далеко, сделав ее никому не известной и темной.

Хватит краснеть, Джен!

Почему-то тот факт, что за ширмой стоит Брэндон Эко, меня изрядно нервировал. Я с облегчением выдохнула, когда одернула накидку и вышла. Протянула мужчине сережку, сохраняя внешнюю невозмутимость. К счастью, он не стал ничего спрашивать, просто открыл крышку этого… агрегата и кивнул: мол, залезай.

Что я и сделала, весьма неуклюже, ибо пыталась придержать накидку и улечься в приличном виде.

Изнутри камера была ничем не примечательна. Разве что стекло, через которое снаружи меня было видно, изнутри оказалось затемненным. Я нахмурилась, но спрашивать не стала. В остальном же стенки камеры были абсолютно гладкими. Ни проводов, ни панелей.

Брэнд что-то переключал на панели.

— Будет покалывать, — сообщил он, опуская крышку.

Свет в камере погас. Раздалось легкое жужжание, кушетка подо мной чуть завибрировала. В полнейшей тишине я слышала удары собственного сердца, которое почему-то билось очень сильно. Но внешне старалась сохранять спокойствие, потому что знала — Брэнд смотрит снаружи. Ох, лучше бы это все проводил Артен.

Я согласна с тем, что нельзя пускать человека прямо с улицы к умирающей девочке, но можно же было хотя бы немного рассказать о принципе действия этой штуки?

Жужжание сменилось шипением, и я уловила какой-то новый сладковатый запах. Потом почувствовала, как тело постепенно расслабляется и немеет. Мне не понравилось это ощущение: я могла шевелить пальцами или головой, но поднять ногу или руку оказалось непосильной задачей. Газ продолжал поступать, и вскоре я поняла, что не могу двигаться.

Спокойно, Джен, наверняка так и нужно. Чтобы пациент не дергался, например. Сколько травм было получено в результате того, что пациент неловко дернулся. Я закрыла глаза, впервые в жизни радуясь, что не могу поддаваться панике. Страх, конечно, был. Но до истерики мне далеко, а расклеиться перед этой скотиной не хотелось.

Свет, насколько я могла судить, снова загорелся. Подача газа прекратилась. Все? Процедура окончена?

А потом каждую клеточку тела охватила такая боль, что, несмотря на онемение, я выгнулась и заорала.

Брэнд

Крышка камеры медленно закрылась, и Брэнд нажал кнопку. Через стекло было видно, как Джен осматривается. И любой дурак мог понять, что она нервничает. Брэнд даже потянулся рукой к кнопке выключения, чтобы не делать этого сейчас и таким образом, но остановился. Рано или поздно ей все равно придется пройти эту процедуру, почему не сейчас?

Зажегся свет, экран показал прекращение подачи газа и начало первого цикла.

Девчонка выгнулась и заорала. Брэнд даже дернулся, хоть излишней нервозностью и не отличался. Пожалуй, стоило ее предупредить… но что она сделала бы? Подготовилась? Как? Могла только устроить скандал и отказаться, а это в его планы совсем не входило.

Он задумчиво вертел в руках сережку. Уши у нее не были проколоты, это он заметил. Проколотый пупок… как банально и пошло. Хотя иного он и не ожидал. Мужчина вновь посмотрел в камеру. Джен не кричала, но кусала губы и по-прежнему выгибалась, а таймер отсчитывал время. Пятнадцать минут… да, все-таки даже для него это слишком жестоко.

— Отец?

Артен стремительно ворвался в помещение.

— Что тут происходит? Я должен был привести Джен сюда!

— Ты отдыхал после возвращения, я не стал тебя будить. Все равно я несу за нее ответственность.

Артен перевел взгляд на девушку и даже немного побледнел.

— Бедняга. Нормально все прошло? Ты ее не напугал?

Брэнд пожал плечами. Напугал, не напугал, какая разница? Конечно, интересно, что она ему скажет, когда они ее вытащат из этой камеры… учитывая обозначенное ранее направление, ничего хорошего.

— Мне кажется, — медленно начал Артен, — что тебе не стоит с ней контактировать. Давай я буду заниматься Джен? Она мне доверяет, мы друг другу нравимся…

— Готовься к поступлению, — отрезал Брэндон. — Леди Ламбэр — моя забота.

— Отец, я просто хочу помочь. Ты ее пугаешь, она тебе неприятна. Дай мне возможность…

— Артен, тебе не пора заниматься?

Он никогда не срывался на сына, но в этот момент желание оказаться как можно дальше от него стало нестерпимым.

— Да что с тобой происходит?! — не выдержал Артен. — С тех пор, как стало ясно, что нам нужна Джен, ты сам не свой! Обращаешься с ней, как с домашним животным! И сейчас стоишь, любуешься тем, как ей больно. Объясни мне, что с тобой случилось и куда делся мой отец? Очнись! Это просто девушка, с которой скопировали Миранду. Она не виновата в том, что Миранда заболела. И она не виновата в том, что погибла мама, хватит ее винить!

— Артен, по-моему, ты забываешься. Иди к себе. Я все еще твой отец и в таком тоне разговаривать не позволю.

— Я провожу Джен в ее каюту.

Упрямый парень. Брэнд даже знал, в кого он такой. Но сейчас его упрямство только злило мужчину, неизвестно почему.

— Я сам разберусь с этим. Иди. И как долетим до первого маяка, отправь сообщение Миранде, она ждет.

Сказано это было таким тоном, что Артен незамедлительно подчинился. Брэнд отогнал непрошеные мысли, не стал думать, почему слова сына его так задели. Разумеется, он не винил Джен в гибели жены, это было бы глупо. Просто… все это действовало на нервы. Болезнь Миранды, необходимость снова встречаться с этой девчонкой, уговаривать ее, знать, что от нее зависит жизнь твоей дочери. Брэнд не привык зависеть от кого-то. Сейчас он зависел от Джен и эту зависимость стремился уничтожить.

И как не переступить черту? За ним раньше не водилось желания причинять боль, пусть и из благих побуждений.

Раздался звуковой сигнал, свет в камере погас, и крышка начала подниматься.

Брэнд внимательно смотрел на девушку, которая слабо шевелилась, но глаз не открывала. Она едва слышно хныкала и тяжело дышала. Губы ее были сильно искусаны, щеки мокрые от слез. Но… звезды, в этот момент она была безумно красивая. И этого он никак не ожидал. Готовился к конфронтации с жуткой невоспитанной девицей. Но не с этой хрупкой девочкой, напуганной и уставшей от болезненной процедуры. Брэнд не знал, что сейчас делать. Просто-напросто растерялся и смотрел, как она медленно открывает заплаканные глаза и смотрит на него, будто хочет что-то сказать. А еще невероятным образом облизывает губы, морщится от привкуса крови и…

Мужчина почувствовал не очень болезненный, но ощутимый удар в живот и больше от неожиданности охнул. Она его ударила!

Наваждение слетело так же быстро, как и появилось, и Брэнд пошел в атаку. В сущности, она ничего не могла ему сделать, только один раз попала по ребрам босой ногой, но лишь вызвала усмешку. Хотя, надо признать, удары хорошие. Джен брыкалась в меру собственных сил, а их у нее было мало. Потом затихла, и, убедившись, что его больше не будут бить, Брэнд поднял ее на руки.

— Не надо напрасно тратить силы. Все равно тебе меня не одолеть.

Она не ответила, но и без того было ясно, что девчонка слаба. Она даже не стала упираться и продолжать борьбу, просто уронила голову ему на грудь и закрыла глаза.

Ладно, он готов признать, что зря не предупредил ее о болезненной процедуре. И не дал времени обо всем поразмыслить, прочитать принцип действия рекреационной камеры. И он даже готов извиниться… если поймет, как это сделать так, чтобы не выглядеть полным идиотом.

А также он готов признать, что все еще мужчина и держать на руках полуобнаженную девицу — довольно серьезное испытание. От нее немного пахло специфической медицинской жидкостью — на последнем этапе шло заживление внешних поражений кожи. Кстати, эту стадию можно было и отменить: зачем заживлять ее царапины, если это никак не повлияет на ход операции? Но нельзя было не заметить, что после процедуры кожа девушки стала идеально гладкой и чистой. И приятной на ощупь, хоть он об этом старался и не думать.

В ее каюте было прохладно: автоматическая система проветривала помещение, пока жильца не было. Пришлось, придерживая девчонку, отогнуть одеяло.

— Только не кусай меня, — предупредил Брэнд, склоняясь, чтобы вытащить край одеяла из специального держателя.

Джен никак не отреагировала. Она не спала, судя по дыханию, но тяжело дышала. Да уж_, такая реакция на рекреационную камеру — редкость, но он знал, как с этим бороться, ведь Миранда реагировала точно так же.

— Не ной, — сказал Брэнд. — Зато ты абсолютно здорова. Тебе же лучше.

Она приоткрыла один глаз и — возможно, ему показалось — скептически на него посмотрела. Но он уже закончил с одеялом, и больше причин оставаться в ее каюте не было. Лишь выходя, Брэнд бросил:

— К вечеру очухаешься.

Не так чтобы прыгать, конечно, но сидеть сможет, и перестанет болеть голова. Надо будет заказать ей кислородный коктейль, Миранде он помогает. Тратить драгоценный газ для Джен Ламбэр? Вот это метаморфозы. Что ж, следует признать, что леди Ламбэр не совсем соответствует его ожиданиям, и политику по отношению к ней следует смягчить. Немного. Но он все равно не допустит их общения с Мирандой и ограничит общение с Артеном.

Брэнд вернулся в кабинет, потому что спать, хоть корабельные часы и показывали поздний вечер, не хотелось. Он глянул на инфопанель, где в исходящих значилось сообщение для Миранды. Он хотел уже было выключить все приборы, как наткнулся взглядом на значок, обозначающий приложение к сообщению. С нехорошим чувством щелкнул по значку.

Артен приложил фотографию Джен. Вероятно, ее сделала камера при входе на корабль, когда она выходила из переходника. Потому что на девушке была его широкая рубашка и длинные, слишком большие, штаны. Она смотрела с прищуром, внимательно и напряженно. Ударив по голограмме клавиатуры, Брэнд выключил инфопанель и откинулся в кресле.

Эта девушка перестанет мелькать у него перед глазами или нет?! Почему везде, куда бы он ни пошел, он видит Джен?!

Двери бесшумно разъехались, впустив в кабинет высокую темноволосую женщину. Она улыбалась, а в руках держала планшет.

— Я сделала подборку, о которой ты спрашивал.

— И?

— Два маршрута теоретически будут золотыми, если обставишь компанию Бетельгейзе.

— А что с Бетельгейзе? Кто там контролирует все?

Брэнд задумался. Он давно хотел открыть несколько новых маршрутов, и теперь, когда транспортники Канопуса окончательно погрязли в войне за место под солнышком, ситуацию нужно было использовать.

— Лорд Грейстон, — сказала Ирэн.

Плохо. С этим товарищем он встречался всего раз. Взятку дать не получится — приближенный императора. Ладно, есть иные способы пробиться на маршруты к Бетельгейзе, и он попробует их использовать.

— Молодец. — Брэнд пробежал глазами подборку. — Изучу позже. Иди сюда.

Ирэн довольно улыбнулась и уселась к нему на колени.

— Я думала, ты обо мне забыл.

Брэнд принялся расстегивать ее платье, не собираясь тратить время на разговоры. Ирэн была смуглая, с приятной фигурой, не лишенной округлостей. И, что было немаловажно, она получала удовольствие от любого секса с ним и не претендовала на что-то большее. Возможно, она и была влюблена в Брэнда, но никогда об этом не заговаривала.

Сейчас Брэнд был зол. На Джен, на Артена, на себя. Да и вообще на весь мир, ополчившийся разом. Ему не нужна была нежность Ирэн. Он, желая прервать ее ласковые поцелуи и поглаживания, резко притянул женщину к себе и впился в ее губы, практически кусая. Ирэн застонала, сначала от наслаждения, потом уже от боли. Брэнд опомнился лишь тогда, когда почувствовал привкус крови.

Но вид искусанных губ женщины не привел его в возбуждение — напротив, напомнил о других искусанных губах, полных, бледных, не обезображенных яркой призывной помадой со сладким запахом.

— Уйди, — поморщился он.

Ирэн непонимающе заглянула ему в глаза.

— Брэндон, я сделала что-то не то? Обидела тебя?

— Просто уйди, — со вздохом ответил он. — Я слишком устал, мне надо выспаться.

Женщина, скрывая недовольство, пожала плечами и слезла с его колен. Помимо всего прочего, Брэнд ей еще и платит за работу, терять которую она не захочет. Так что от сцены он избавлен.

Когда дверь за Ирэн закрылась, мужчина резким движением достал из потайного ящика бутылку с виски и сделал пару больших глотков прямо из горла. Так легче было не думать ни о чем. Просто отключиться сейчас не получилось бы.

Он быстро щелкнул по экрану, не совсем соображая, что делает. На инфопанели отобразилась каюта Джен. Девушка лежала, закрыв глаза. Спала или нет, сказать было сложно. Звука камера, установленная в ее каюте, не давала. Но когда Джен пошевелилась, он понял, что девушка не спала. А вот посетитель не порадовал: в каюту осторожно прошел Артен и уселся в ногах Джен. В одной руке у парня был планшет, в другой — высокий стакан с прохладным кислородным коктейлем.

Брэнд выключил инфопанель и отпил еще виски.

Глава третья

СТАНЦИЯ «ДЕНЕБ»

Джен

Мне казалось, я неделю пила, потом столько же ела просроченные салаты из забегаловки напротив, а потом еще и простыла. Не болели только волосы, да и то у самых кончиков. И одновременно с этим лежать было тяжело, очень устала спина. Ненавижу эту скотину!

Страницы: «« « 12345678 » ... »»