Разделяющий нож: В пути Буджолд Лоис

Даг кивнул.

— Может быть. По крайней мере Стражей Озера. Только я хочу лечить и крестьян, а если не смогу разобраться с проблемой околдовывания… — Даг передвинул еще одно зернышко овса, потом — кукурузы… потом выпрямился, поморгал, обернулся и посмотрел в лицо Фаун.

— Что, теперь и вокруг меня красное облако? — мрачно спросила Фаун.

Даг протянул руку, передвинул еще одно зернышко и снова заморгал.

— Вот теперь — да, — удовлетворенно сказал он.

— Ну так остановись!

— Да, — вздохнул Даг, потер отросшую щетину на подбородке и задумчиво взглянул на две кучки на скамье. — Э-э…

— Что?

— Эта кучка, — Даг показал на ту, что находилась справа, — живые семена. Если их посадить в землю и полить, вырастут новые растения.

— Может быть, — кивнула прожившая всю жизнь на ферме Фаун. — Если посадишь достаточно много, что-нибудь да вырастет. Плюс сорняки.

— А вот та кучка, — не обращая на нее внимания, продолжал Даг, — семена мертвые. Если их посеять, они просто сгниют… со временем.

На его лице отразилась печаль, и Фаун подумала, что перед его умственным взором предстал длинный ряд неразложившихся детских трупов. Проклятие, семена овса — не дети! С другой стороны, можно видеть в них детей растения, только такая мысль в конце концов сведет с ума любого, кто собирается продолжать жить в этом мире… Фаун быстро сказала:

— Семена не прорастут, и если их приготовить. Разве тут есть отличие от обычной готовки пищи?

Даг прищурился, потом благодарно кивнул.

— Ты права, Искорка.

Фаун внимательнее пригляделась к двум кучкам зерен. Та, что была слева, показалась ей более блеклой, чем яркие желтые зернышки справа. Она показала на левую кучку и спросила:

— Их можно есть, как приготовленную пищу?

Даг растерянно посмотрел на жену.

— Не знаю. Они ведь что-то потеряли.

— Ими можно отравиться?

— Понятия не имею. — Даг долго смотрел на маленькие кучки. — Я бы скормил эту пригоршню Копперхеду, только он на острове… да и лошади… А собаки у нас нет. — Даг, прищурившись, глянул на козу Дейзи.

— Мы пьем ее молоко, — поспешно сказала Фаун и добавила, когда Даг повернулся к куриному загону, — и едим яйца.

Даг нахмурился, потом в его глазах на мгновение появилось отсутствующее выражение. Царапание когтей по палубе заставило Фаун посмотреть вниз: рядом с Дагом появился маленький енот и принялся теребить того за штанину. Даг наклонился и поднял зверька. Маленькие лапки вцепились в его рукав, блестящие черные глазки на мохнатой мордочке уставились на человека.

— Даг, не смей! — ахнула Фаун.

— Ни конь, ни коза, ни куры, ни ты — никто не годится, — терпеливо проговорил Даг. — Кто же остается из тех, кто стал бы есть зерно? Ну, пожалуй, Хог, — нет, тоже не годится. Да я и не думаю, что этот малыш отравится.

— Все равно это неправильно. Я хочу сказать — ты по крайней мере должен был бы спросить разрешения Готорна, а как все это ему объяснить, я не представлю.

— Я и себе-то ничего не могу объяснить, — вздохнул Даг. — Ладно. — Он сгреб семена в ладонь и поднес к губам.

— Нет! — Фаун зажала себе рот рукой, чтобы заглушить крик.

Даг, подняв брови, посмотрел на нее.

— Не можешь же ты сказать, что я не имею на это права.

Фаун даже подпрыгнула в отчаянии и наконец бросила:

— Что ж, попробуй на еноте.

Даг насмешливо поклонился ей и протянул зерна зверьку. Тот не особенно заинтересовался: избалован, подумала Фаун, вкусными кусочками, которыми все на борту угощали забавного малыша; однако под настойчивым взглядом Дага — и не без использования Дара, как заподозрила Фаун, — все же начал жевать зерна, шевеля усами. Когда Даг опустил енота на палубу, тот убежал как ни в чем не бывало — по крайней мере не упал тут же мертвым. Даг кинул оставшиеся зерна за борт, вытер руку о рубашку и стряхнул с себя несколько волосков енота. Его взгляд упал на загон для кур.

— Еда… — рассеянно пробормотал он. — Интересно, что получится, если я попытаюсь вырвать Дар у курицы? В следующий раз, когда соберешься приготовить курицу на обед, Искорка, дай мне знать.

Фаун мысленно исключила курятину из меню на обозримое время.

— Ну, не знаю, Даг… Идея лишения Дара зерен овса меня ничуть не волнует, но если ты можешь вырвать Дар у курицы, значит, ты можешь… — Она оборвала себя.

Даг смотрел на нее, прекрасно все поняв.

— Вырвать Дар у человека? Совсем как Злой? Не знаю. Человек больше курицы. Я начинаю думать, что повредить Дар человека я мог бы. Да, эта мысль очень меня тревожит, можешь не сомневаться.

Фаун потерла губы ладонью.

— Ты можешь нанести вред и телу, и Дару человека своим боевым ножом, и тебе случалось это делать. Разве тут такая уж большая разница?

— Еще не знаю, — вздохнул Даг. — Искорка, я на самом деле многого не знаю. — Даг привлек к себе Фаун и уткнулся лицом в ее волосы. — Я давно уже гадаю, не наткнулся ли случайно на секрет мастерства лучших целителей. А теперь ты заставляешь меня гадать, не наткнулся ли я вместо этого на секрет мастеров, изготовляющих разделяющие ножи. Они еще старательнее хранят свою работу в тайне, и наверное, не зря. Потому что…

— Почему? — поторопила его Фаун, когда Даг умолк.

— Потому что не может же быть, чтобы я один обладал такими способностями… если только я и в самом деле не осквернен Злым. Хотелось бы мне, чтобы можно было кого-то…

— Кого-то спросить?

Даг покачал головой.

— Кого-то спросить без опасений.

— Ах… — Фаун сразу поняла, о чем он.

— Хохария подошла бы, но она в лагере Хикори. Она видела, как я… кажется, я тебе об этом не рассказывал…

Фаун закатила глаза.

— Еще о каком-то красном облаке, да?

— Прости. Тогда я сам ничего не понимал, вот и не рассказывал. Когда ее подмастерье Отан пытался подкрепить мой Дар, чтобы помочь срастись сломанной руке, у него ничего не получилось. Кончилось дело тем, что я… вырвал у него то, что он пытался мне дать. Хохария была рядом и все видела.

— И что?

— И ее единственная реакция была немедленно рекрутировать меня в целители… пока я не обратил ее внимание на маленькую проблему: тонкая ручная работа не для меня. — Даг взмахнул своей культей. — Потом она предложила мне в напарники брата Отана — он заменил бы мне руки. Предложи она мне в напарники тебя, я мог и согласиться, и мы были бы сейчас там, а не тут. Только она и слышать не захотела.

Фаун не могла решить, хорошо это было бы или плохо, поэтому только склонила голову, показывая, что слышит. Однако она сразу же обратила внимание на важный момент:

— Это ведь было задолго до того, как ты вырвал Дар Злого в Рейнтри?

— Да. И что?

— Значит, твои новые способности, — Фаун откинула голову и коснулась его культи, — не могут быть чем-то, чем ты заразился от Злого, потому что они появились раньше. Не думаю, что ты превращаешься в Злого. — «Тогда ты был бы пугающим, а не просто вызывающим тревогу». — Если именно это тебя смущает.

По быстро меняющемуся выражению его лица — сначала растерянности, потом облегчению, — Фаун поняла, что коснулась его самого тайного страха. Как только его удалось извлечь наружу, он обнадеживающе съежился.

— Да, такая мысль у меня мелькала, — признался Даг. Он склонил голову, криво усмехнулся и крепче прижал к себе Фаун. — Если бы я превратился в Злого, ты продолжала бы меня любить?

— Если бы ты в самом деле превратился в Злого, ты бы просто меня съел, и такой вопрос не поднимался бы, — довольно язвительно ответила Фаун.

— Вот так бы мы все и выяснили, — пробормотал Даг.

— По крайней мере выяснил бы ты. — Подумав, Фаун добавила: — А может, и нет. Ты был бы слишком погружен в собственные страдания, чтобы заметить мои.

— Ах… Да, ты попала не в бровь, а в глаз. — Пальцы Дага коснулись шрамов на шее Фаун, словно говоря «Я должен был об этом подумать». Глаза Дага потемнели от воспоминания. — Судя по тому, что я успел увидеть внутри Злого, ты права. У тебя есть привычка иногда быть уж очень проницательной, Искорка, — даже страшно становится.

Фаун только покачала головой. Разговор уходил в пугающую темноту, и было ясно: пора возвращаться в постель, потому что ни до чего хорошего сегодня они не договорились бы. Она подняла фонарь и двинулась к каюте.

15

Рано утром Даг убедился в здоровье маленького енота: тот разбудил его, ткнувшись любопытным носом в ухо. Зверек также оставил на одеяле комочек помета — и не в первый раз, поскольку уже давно облюбовал их закуток для этих целей. Даг в сером утреннем свете вынес катышек к козьему загону и расковырял палочкой. Он не удивился бы, если бы обнаружил, что зерна с вырванным Даром не переварились, но все выглядело нормально, без всяких следов серой пыли или крови. Похоже было на то, что Даг мог оставлять за собой след из безжизненных семян, и это не причинило бы миру вреда. Впрочем, Даг все еще с глубоким подозрением относился к тому, что такие зерна можно использовать в пищу; может быть, на следующей стоянке стоило купить собственных кур, чтобы изучать вопрос более методично. И поручить дело Фаун, поскольку Даг совсем не был уверен в своей способности сохранить жизнь курам, а ошибку совершить не хотел.

Опершись на поручни, Даг следил, как небо из стального делается серебряным, а потом золотым; ясный осенний восход возвращал цвета низким холмам, окаймлявшим одетую туманом реку. Предстоял еще один ясный день, как и накануне, что не предвещало освобождения «Надежды» из плена мели. Впрочем, день отдыха был не лишним. Может быть, они с Фаун смогут отправиться на пикник на другой конец острова. Даг воспользовался Даром, чтобы убедиться в отсутствии нежелательной компании; от Вита, Хога, Ремо, Готорна и енота они уж как-нибудь ускользнут. Остров тянулся на добрые две мили и, как обнаружил Даг, был безлюдным; Дар его растительности был щедрым и здоровым, без всяких признаков скверны.

Даг резко втянул воздух и, медленно поворачиваясь, еще раз окинул остров внутренним взглядом. Да, он видел обе оконечности — там, где твердость земли встречалась с непостоянным движением воды; Дар показывал Дагу дальние холмы с деревьями, готовящимися к зимнему сну, сухую умирающую траву с яркими искрами семян, множество мелких животных в норах, гнездах, чаще кустов, птичек, перелетающих с ветки на ветку, семейство бурых медведей, медленно ковыляющее по ложбине.

«Вернулось, все вернулось! Я снова вижу, как раньше!»

Если бы он оставался в лагере Хикори, он снова мог бы быть дозорным.

Даг слышал, как гремит мисками Фаун, готовя завтрак, как фыркает на путающегося под ногами маленького енота и требует, чтобы Готорн вылез из постели и занялся своим любимцем. Губы Дага дрогнули: он с уверенностью осознал, что будь ему в эту минуту предоставлен ничем не ограниченный выбор — вернуться или двигаться вперед, — он выбрал бы последнее. С улыбкой Даг прошел в каюту и отправился на заднюю палубу умываться.

Сытный завтрак был долгим; солнце стояло уже высоко, когда Фаун перестала придумывать, какие еще новые вкусности можно приготовить из имеющихся на «Надежде» припасов. Молодые едоки, обычно голодные как волки, стали проявлять признаки превращения в сидячих существ и потеряли интерес к идее поохотиться на острове, по крайней мере до тех пор, пока Берри не начала долгое перечисление работ на борту, которыми могли бы заняться имеющие свободное время мужчины.

Даг неожиданно перебил ее:

— Я хотел бы позаимствовать у тебя Ремо и Хога. И Фаун. Хочу кое-что испробовать.

Берри бросила на него проницательный взгляд.

— Это насчет околдовывания Хога?

— Ага, — подтвердил Даг, поразившись тому, как далеко они зашли, если он мог открыто в таком признаться — и быть понятым, по крайней мере достаточно хорошо, чтобы можно было начать действовать.

Хозяйка Берри кивнула.

— Не возражаю. А скажи, — добавила она заинтересованно, — не могли бы вы, Стражи Озера, наколдовать дождь?

— Мне очень жаль, но я не знаю никакого способа при помощи Дара воздействовать на погоду, — серьезно ответил Даг. — Правда, неизвестно, на что были способны древние лорды, прежде чем мир начал распадаться.

Берри выразительно посмотрела на него.

— Это была шутка, Даг.

— Ох…

— Ничего, — похлопала его по руке Фаун. — Я тоже не всегда понимаю юмор дозорных. Как правило, если случается что-то ужасное, Стражи Озера находят это уморительным.

Ремо посмотрел на нее так, словно хотел возразить, но не смог: рот у него был полон.

Сначала Даг собирался провести задуманные пробы на крыше каюты, но потом решил, что лучше будет удалиться подальше, где не будет помех от Дара команды баржи. Не замочив ног, они перебрались на берег в маленькой лодочке, имевшейся на «Надежде», хотя почти могли пройти посуху — так низко стояла вода; с берега они помахали Берри и Виту, которые устанавливали что-то вроде водомера в надежде заметить хоть слабый подъем воды, который мог бы освободить баржу из песчаной ловушки. Поднявшись на высокое место, откуда открывался вид на реку, окаймленную ивами, Фаун расстелила одеяло, на котором все и расселись, скрестив ноги, вокруг Дага. Хог нервно сглатывал, Ремо с подозрением хмурился, Фаун просто ждала, глядя на мужа.

Даг прочистил горло, сожалея, что ни в чем не может быть уверен.

— Фаун говорит, что мы все вместе должны найти ответ на загадку, если только сможем его разглядеть. Я хочу приложить все силы… Почему Хог оказался околдован, а Фаун — нет? Почему Стражи Озера друг друга не околдовывают? Что на самом деле делает наш Дар, когда мы чувствуем то, что чувствуем? Я предлагаю нам с Ремо открыть свой Дар как можно шире, попытаться обменяться со всеми присутствующими небольшими подкреплениями Дара и посмотреть, что получится.

— И что же мы будем искать? — жалобно спросил Ремо. — Я хочу сказать — мы же делали такое раньше.

Даг покачал головой.

— Нужно высматривать что-то, чего мы обычно не замечаем. Особенно обращать внимание на вещи, насчет которых мы думаем, будто знаем: такого не может быть. Нужно высматривать различия между Хогом и Фаун. Лежит ли причина различий в том, кто воспринимает подкрепление Дара, или в том, как передается Дар? Очень надеюсь, что дело не в том, кто воспринимает, потому что тогда я ничего не смогу с этим поделать — я смогу лечить только некоторых больных или раненых крестьян, а других не смогу… и как можно это определить заранее? Как смогу я сказать человеку, попавшему в беду: «Нет, уходи, тебе я помочь не в силах»… — Даг оборвал себя, сглотнул и обратился к Ремо: — Начинай ты. Дай небольшое подкрепление Хогу.

Ремо с сомнением скривил губы.

— Опять в колено?

— Как насчет его носа? — предложила Фаун. — По-моему, после вчерашнего холодного купания он начал хлюпать. И тогда не будет путаницы со старым применением Дара.

Хог, который все утро устрашающе шмыгал носом, покраснел, но кивнул. Болезненно осознавая, что полностью открывается перед Ремо, Даг снял всякую защиту со своего Дара и закрыл глаза. Он чувствовал поток Дара, исходящий от Ремо, быстрый всплеск, как будто капли влились в спокойную гладь Дара Хога, ощутимое касание тепла. Ремо чихнул, и Даг открыл глаза.

Хог смущенно потер нос.

— Ощущение замечательное, — пробормотал он.

Даг прищурился, но ни обычным зрением, ни внутренним взглядом не смог обнаружить ничего необычного. Он запустил руку в волосы.

— Ладно, а теперь сделай то же самое с Фаун.

— Ты уверен, что так надо, Даг? — спросил Ремо. — Я имею в виду — я не хотел бы рисковать тем, чтобы случайно околдовать твою жену. — Он искоса настороженно глянул на Дага.

— Фаун же получала от меня довольно основательное подкрепление Дара и менее значительные — от Мари и Каттагуса… Так, Фаун?

Та кивнула.

— Старый Каттагус вылечил ожог у меня на руке, а Мари… ты же был рядом, когда она мне помогла. — Фаун положила руку на живот; медленно заживавшие повреждения, нанесенные Злым, все еще делали ее месячные очень болезненными.

— До сих пор Фаун не становилась околдованной, а сейчас воздействие будет даже легче, чем в тех случаях, — сказал Даг. — Давай, Ремо.

— Куда? — спросил Ремо. — Барр говорил, что если ты используешь подкрепление Дара крестьянской девушки… — Он внезапно умолк, отчаянно покраснел и закрыл свой Дар.

— Договаривай, — терпеливо проговорил Даг. — Кто знает, какая незамеченная мелочь окажется важной?

Ремо приоткрыл свой Дар только наполовину и стал смотреть на реку, чтобы ни с кем не встречаться глазами. Наконец он выдавил из себя:

— Барр говорит, что если подкрепить Дар тай… тайного местечка… крестьянской девушки, — слова явно давались ему с трудом, — это сделает ее очень покладистой.

— А? — спросил Хог.

— Девушка захочет отправиться с ним на сеновал, — перевел Даг на понятный Хогу язык.

— А-а, — многозначительно кивнул тот. — Ясное дело.

Судя по выражению лица Фаун, она в переводе не нуждалась. Однако она выпрямилась и нахмурила брови.

— Даг… уж не поэтому ли ты, когда мы в первый раз встретились, сказал, что не можешь лечить мою матку после вреда, который причинил Злой?

Ремо, услышав это, резко повернул голову, и впервые за время их знакомства позволил своему Дару заметить оставленные Злым шрамы не только на шее Фаун. Глаза его расширились.

— Нет, — ответил Даг. — Просто так меня всегда учили насчет экстренной помощи в полевых условиях. Для тех, кто не обучен целительству, лучше всего направлять подкрепление из органа собственного тела в тот же орган пострадавшего — как Ремо только что сделал с носом Хога. Не имея матки, я не имел соответствующего Дара, чтобы поделиться с тобой. — Даг заколебался. То, что он теперь пытался проделывать своей призрачной рукой — проекцией Дара, — определенно происходило не так. — Я не стал бы особенно верить болтовне Барра.

— Но это не болтовня, — выпалил Ремо. — Барр говорил, что он это проделывал.

Даг, после небольшой паузы, надул губы и спросил:

— Ты знаешь это наверняка?

Ремо смущенно кивнул.

— Наш отряд однажды остановился на ферме, мы расположились в амбаре. Барру приглянулась одна из дочек фермера — самая хорошенькая, понятное дело. Он подначивал меня попробовать ту же уловку с другой сестрой, но я пообещал рассказать все командиру, если он еще раз выкинет подобный номер, так что с тех пор он заткнулся. — После минутного молчания Ремо добавил: — Только я уверен, что он проделывал такое не раз.

— Не мог же он пользоваться Даром своей матки, — медленно проговорил Даг, все еще не убежденный, что похвальбе Барра можно верить.

— Нет, он говорил, что это был… — Ремо неловко показал на свой пах, — параллельный орган. Его-то Даром он мог делиться сколько угодно… так он говорил.

Фаун задумчиво проговорила:

— Тогда это не было лечебным подкреплением Дара. Может, он просто… возбуждал девушку. Знаешь, Даг, то, чему тебя учили, наверное, предназначено для молодых дозорных, чтобы они… не попали в беду. А потом, если никому не пришло в голову проверить то, чему его учили, все стали принимать это как факт. Так что вы каждый по-своему можете быть правы.

Даг потер шею, обдумывая слова Фаун. Пожалуй, нужно будет проделать эксперимент — наедине… Дагу пришлось сделать над собой усилие, чтобы вернуться к проблеме настоящего момента.

— В локоть. Попробуй направить небольшое подкрепление в ее локоть.

— Хорошо, сэр. — Тон Ремо ясно говорил: «И если что-нибудь пойдет не так, не забудь, что это ты велел мне сделать такое». Молодой дозорный наклонился вперед.

Насколько Даг мог судить, эта попытка ничем не отличалась от того, что Ремо проделал с Хогом. Фаун потерла локоть, глядя на Ремо, потом откинулась на одеяле с безмятежной улыбкой.

Что ж, тут ничего особенного заметить не удалось…

— Ладно, — вздохнул Даг, — теперь, похоже, моя очередь… если ты готов. Отдохнуть тебе не нужно?

Ремо покачал головой.

— После таких небольших подкреплений — нет.

Даг выпрямился и как можно шире распахнул свой Дар, стараясь уловить все, что только удалось бы.

— Мне тоже в локоть, только не в левый: что-то культя у меня воспалилась.

Ремо склонил голову набок, губы его приоткрылись.

— Даг, у тебя самый странный Дар, какой я только встречал. С одной стороны весь в шрамах, с другой — завязан в узел, и плотный… Твой Дар не менее плотен, чем у любого целителя. Тут уж и не знаешь, куда направлять подкрепление!

Даг кивнул.

— Призвание целителя росло у меня уже некоторое время… дольше, чем я догадывался. Попробуй в ногу. Уж ноги-то у меня всегда рады любой помощи. — Он подмигнул Фаун, вспомнив удовольствие, которое доставлял ему ее массаж. Фаун подмигнула ему в ответ.

Ремо сосредоточился, коснулся своей правой ноги, потом ноги Дага. Даг почувствовал, как его охватил вихрь Дара. Вот оно! Между ним и Ремо словно прозвучало эхо Дара, как еле заметная радуга, иногда возникающая как отражение основной. Потом Дар ноги Ремо снова закрылся, подобно густой жидкости, сомкнувшейся вокруг теплого ответного подарка.

— Ты видел? — возбужденно спросил Даг.

— Что видел? — осторожно поинтересовался Ремо. — Мне показалось, что это было обычное подкрепление.

— Тот слабый поток Дара от меня к тебе — что-то вроде обратного течения.

— Не могу сказать, что заметил.

Даг от огорчения стиснул зубы и с трудом удержался от резкого окрика: «Так откройся пошире, будь ты проклят!» Ремо всего лишь молодой дозорный. Было более чем вероятно, что увеличившаяся чувствительность к Дару росла у Дага вместе с остальными талантами мастера. Разве в молодости он когда-нибудь воспринимал такое простое подкрепление Дара как нечто отличное от расплывчатого пятна? Хотя, если Ремо и в самом деле не может чувствовать того, что ощутил Даг, от него не будет большого прока при проверке предположений Дага…

Даг вздохнул и выпрямился.

— Ладно. Моя очередь. Мне нужно, чтобы ты был очень внимателен, Ремо. Я начну с правого локтя Хога, потому что там никакого вмешательства не было. — Фаун правильно сообразила, что нужно проводить подкрепление там, где его еще не было, для более ясного сравнения.

Даг протянул свою призрачную руку и направил в цель небольшое подкрепление. Ха, никакого эха Дара! Подкрепление было жадно усвоено, словно проглочено. Хог удовлетворенно вздохнул.

Однако Ремо чуть не упал — так сильно он рванулся прочь. Опираясь на одно колено, явно готовый обратиться в бегство, он показал на крюк Дага и выдохнул:

— Проклятие! Что это?

Даг совсем забыл, что не сообщил Ремо о своем новом таланте.

— Успокойся. Это всего лишь призрач… проекция Дара. Вместо того чтобы устанавливать связь между отдельными органами, она черпает Дар из меня всего. Хохария — она старшая целительница в лагере Хикори — говорит, что это проявление способностей целителя. У других мастеров оно обычно не принимает такой формы, но ведь ясно, почему у меня получилось именно так.

— Э-э… — пробормотал Ремо. — Да. — Даг предпочел бы, чтобы молодой дозорный не таращил так глаза, но по крайней мере он снова уселся и постарался быть внимательным.

— Я подожду, — терпеливо сказал Даг, — пока ты сможешь снова открыть свой Дар.

Ремо сглотнул. Ему понадобилось несколько минут, но в конце концов он сумел расслабиться и раскрыться, как было нужно Дагу.

Даг задумчиво потер подбородок и сказал:

— Пожалуй, теперь я попробую передать подкрепление тебе. Ты следи не за ним, а за тем еле заметным эхом, которое подкрепление вызовет, — от тебя ко мне. Я бы сказал, что это обратное течение, хотя больше похоже на то, что встречный поток Дара проходит прямо сквозь Дар, направленный от меня к тебе, только с небольшим запозданием. Готов?

Ремо кивнул. Даг наклонился вперед и снова протянул свою призрачную руку, потом дождался, чтобы Дар Ремо, всколыхнувшийся было в панике, успокоился. Кивнув, Даг направил подкрепление в правую руку Ремо. На этот раз, когда он знал, за чем следить, встречный поток Дара был ясно различим. Слабое эхо оказалось поглощено Даром Дага так быстро, словно его руки коснулась пушинка, слетевшая с одуванчика. Брови Дага поползли вверх.

— Я видел… — взволнованно начал Ремо, но тут же сбился. — Я сам не знаю, что я видел.

— Ты видел эхо своего Дара. Я почувствовал, как оно скользнуло в меня… и было усвоено гораздо быстрее, чем обычное подкрепление. — То, что нога Дага получила от Ремо, все еще явственно ощущалось, а эхо, вернувшееся от ноги Ремо, уже почти растворилось. Даг шумно выдохнул воздух и повернулся к Фаун. Она внимательно смотрела на него, явно изо всех сил пытаясь уследить за происходящим. Даг ободряюще кивнул жене, но это только заставило ее поднять брови.

Даг сосредоточился, открыл свой Дар как можно шире и послал подкрепление в ее другой локоть. Эхо вернулось к нему, как легкий поцелуй, и его губы тронула улыбка.

— Я снова видел это… это… — воскликнул Ремо. — Мне кажется…

Даг откинулся назад и потер лоб.

— Я тоже видел. Почувствовал. Да. Причина того, что Фаун не околдована, в том, что ее Дар вел себя, как Дар Стража Озера, — по крайней мере когда подкрепление исходило от меня. Но ничего такого не было, когда то же самое делал ты, Ремо. Странно…

— Может быть, дело в том, что вы женаты? — предположил Ремо.

— Не уверен. — Брак — брак по обычаям Стражей Озера — несомненно, отражался на Даре, как об этом свидетельствовала свадебная тесьма. Однако не мог же Даг жениться на всех своих потенциальных пациентах! Тупик…

Для каждого они прошли по кругу… Ответ должен был быть где-то здесь, спрятанный в пересечениях потоков Дара, — ответ или его отсутствие. Даг растянулся на спине и стал смотреть на уже почти лишившиеся листьев ветки ивы, в холодное ясное небо. Даг и Ремо обменялись Даром друг с другом… только Даг обменялся им с Фаун… и никто ничего не получил обратно от бедняги Хога…

Или дело в том, что никто не принял обратно Дара от бедняги Хога?

«О боги! Так не я ли виноват в этом? Я не хотел, чтобы во мне оказалась какая-то часть Дара Хога!

Так хочешь ли ты на самом деле стать целителем для крестьян, старый дозорный? Настоящий целитель ведь не может выбирать себе пациентов! Он должен одинаково лечить любого, кто к нему придет».

— Так это неправда, — сказал Даг небу во внезапном озарении. — И никогда не было правдой!

— Что неправда, Даг? — спросила Фаун тем терпеливым тоном, который предупреждал о том, что терпение ее на исходе. Углы губ Дага поползли вверх, что вызвало ворчание Фаун, а это заставило Дага улыбнуться еще шире.

— Неправда, — сказал он, — что Стражи Озера друг друга не околдовывают. Мы околдовываем друг друга все время.

— Что? — изумленно переспросил Ремо.

Даг сел, улыбаясь во весь рот, поднял левую руку и послал подкрепление Дара в уже почти зажившее колено Хога. Свой Дар он держал теперь открытым — без суровости, без напряжения, с теплотой и не сопротивляясь.

Обратное течение оказалось настолько сильным, что Ремо вскрикнул:

— Ох!

В конце концов у Хога оказалось такое количество накопившегося Дара, что он неожиданно разрядился навстречу Дару Дага.

Хог согнулся, заморгал, коснулся лба, потом вцепился в колено. На его лице играла неуверенная улыбка.

— Ух, — выдохнул он, — я почувствовал… все ушло! — Через мгновение он жалобно добавил: — Только можно… можно я останусь твоим другом?

— Да, Хог, конечно, можно, — ответил Даг. — Конечно, можно.

— Даг, — с угрозой в голосе проговорила Фаун, — не хочешь ли ты все объяснить остальным? Потому что если ты только что не сделал чего-то похуже, чем с тем сомом, я съем свою шляпу.

— Я только расколдовал Хога! — возбужденно ответил Даг, с трудом сдерживая совершенно неуместное хихиканье. — В определенном смысле.

— Первая часть звучит хорошо, — согласилась Фаун и стала ждать — с понятным подозрением — объяснения второй.

— Думаю… предполагаю, что стремление околдованного к повторению подкрепления Дара возникает не только потому, что после него человек себя хорошо чувствует. Это происходит из-за отчаянной попытки Дара вернуть себе равновесие… закончить обмен, от которого отказались. Однако дело становится только хуже с каждым подкреплением, если Страж Озера продолжит блокировать… отвергать встречный поток Дара. Это объясняет и то, — с растущим возбуждением продолжал Даг, — почему околдовывание такое случайное. Все зависит от того, насколько Страж Озера открывает — или не открывает — свой Дар перед крестьянами… или, по крайней мере, перед конкретным человеком. Перед Фаун я был открыт почти с самого начала, так что у нее нарушения равновесия не произошло. Вот с Хогом было иначе — до сегодняшнего дня. — Даг подумал, что напугает до смерти Хога и Ремо, если вскочит и начнет с воплями отплясывать вокруг них, но хотелось ему этого ужасно.

Ремо явно такого же энтузиазма не испытывал.

— Как это — мы околдовываем друг друга все время? Ничего такого мы не делаем!

— И околдовываем, и расколдовываем — если обмен Даром не нарушает равновесия и не отвергается. Клянусь: мы впитываем это с молоком матери, а потом так и идет: ни один ребенок не достигает совершеннолетия, не получив десятков подкреплений Дара от родичей или друзей из-за болезней или травм. А когда вырастает и становится дозорным или живет в лагере с родичами по шатру, он постоянно обменивается Даром с окружающими. Мы плаваем в озере разделенного Дара. Не удивлюсь, если окажется, что именно поэтому, когда Страж Озера оказывается изолирован от остальных, он чувствует себя таким несчастным.

Заинтересованный Ремо продолжал смотреть на Дага с сомнением.

— Даг, ты уверен во всем этом?

— Почти. Уж можешь не сомневаться: теперь я все время буду высматривать доказательства.

— Значит ли это, — спросила Фаун, — что ты сможешь научить других целителей лечить крестьян?

— Искорка, если я прав, любой целитель, который узнал бы о таком, смог бы лечить крестьянина, не опасаясь околдовать, — если только пожелал бы принять в себя часть Дара фермера. — Даг заколебался. Это «если» могло оказаться большим препятствием, чем казалось сначала. Впрочем, целительство никогда не было уделом брезгливых.

— Но что произойдет с тем озером разделенного Дара, — медленно проговорил Ремо, — если многие Стражи Озера начнут впитывать Дар крестьян? И что случится с целителями?

Даг долго молчал.

— Не знаю, — наконец ответил он. — Я отправился сюда сегодня утром в надежде найти некоторые ответы на вопросы — и нам это удалось! Только похоже на то, что я разворошил гнездо еще более загадочных вопросов. На них ответов я не знаю.

После долгого молчания Фаун поднялась и жестом предложила остальным освободить одеяло, чтобы его можно было скатать. По дороге обратно на «Надежду» все выглядели очень задумчивыми… ну, хотя бы Хог перестал шмыгать носом.

* * *

Днем, когда солнце разогрело воздух, Даг с Фаун отправились на остров — как было сказано Готорну, поохотиться на белок. Мальчишка, размахивая рогаткой, немедленно захотел принять участие в охоте. К счастью, Ремо знал условный язык дозорных и отвлек мальчика, позволив Дагу и Фаун сбежать на остров вдвоем.

Выбрать уютное местечко оказалось не так легко — ветер усиливался и задувал с северо-запада; на небе появились облака, то и дело скрывавшие солнце. Однако Дагу удалось найти углубление под корнями вывороченного бурей дерева, которое, благодаря захваченным с собой одеялам, они с Фаун превратили в удобное гнездышко.

За несколько следующих восхитительных часов Даг обнаружил, что полный контроль над проекцией Дара и в самом деле позволяет ему направлять подкрепления в те органы, которых сам он не имел; однако, по мнению Фаун, то, что раньше делала его призрачная рука, было гораздо лучше. Они принялись сравнивать технику, и серьезное исследовательское выражение лица Фаун тут же сменилось хихиканьем. Даг тоже не мог сдержать улыбки, хотя и надеялся, что ведет себя более солидно. Ну… может быть, и не очень солидно… Ему не удалось проверить утверждение Барра насчет того, что подкрепление Дара заставляет крестьянских девушек испытывать желание, потому что он не мог заставить себя закрыть свой Дар от Фаун, да к тому же такое было бы все равно, что лить молоко в молоко и ожидать, что оно изменит цвет. Даг, правда, надеялся, что его вновь открытое умение поможет ему избавить Фаун от вреда, причиненного Злым, и сделает ее месячные, которые должны были вот-вот начаться, менее болезненными.

— Подкрепление Дара на самом деле не исцеляет, — сонно пробормотал он, когда силы на исследования оказались временно исчерпаны. — Оно просто дает телу силы самому себя быстрее исцелить или побороть инфекцию. Если увечье слишком велико или болезнь распространяется слишком быстро, целитель оказывается побежден.

Страницы: «« ... 910111213141516 ... »»

Читать бесплатно другие книги:

На уникальном русском кладбище Сент-Женевьев-де-Буа под Парижем упокоились поэты и царедворцы, бывши...
*НАСТОЯЩИЙ МАТЕРИАЛ (ИНФОРМАЦИЯ) ПРОИЗВЕДЕН, РАСПРОСТРАНЕН И (ИЛИ) НАПРАВЛЕН ИНОСТРАННЫМ АГЕНТОМ ГУД...
Против власти и продажной оппозиции – на том стоит самый непримиримый противник режима, неистовый Эд...
Ирина, девушка из высшего света, перенесла операцию по пересадке сердца. Вскоре с ней стали происход...
Стилистически восходящие к японским хокку и танка поэтические миниатюры давно получили широкое распр...
Новый сериал от создателей «Великолепного века» вышел в самом конце 2015 года. Создатели многосерийн...