Три ночи с повесой Дэр Тесса

Глава 15

Что ж, подумал Джулиан, дело сделано.

Оставалось еще одно.

Задержавшись на пару минут — только для того, чтобы стащить с рук перчатки и вытащить спрятанный под камнем пистолет, который он сам же накануне предусмотрительно сунул туда, — Джулиан заткнул пистолет за пояс и торопливо зашагал вниз по улице. Он шел легкой пружинистой походкой — точь-в-точь вышедший на охоту дикий зверь. Однако не слишком быстро — ведь сегодня ему предстояло играть роль добычи. А кому нужна добыча, за которой придется долго гоняться? Добыче положено угодить в расставленную охотником ловушку. Именно это и собирался сделать Джулиан.

Он готовился к этому всю последнюю неделю. Поразительно — и вместе с тем унизительно, — как мало усилий это потребовало. О том, что будет с домом, Джулиан не задумывался. А вот с конторой нужно было что-то решать. Придется как-то убедить служащих, что хозяин решил отправиться в инспекционную поездку — проверить работу мельниц, например. Так он сможет выкроить пару недель. Ну а если через две недели он не вернется… что ж, на этот случай Джулиан оставил четкие инструкции. Конверт хранится у его поверенного.

Что же до Лили…

Нет, нельзя думать о Лили, одернул себя Джулиан. Только не сейчас. Он просто не имеет на это права, ведь за каждым углом его может поджидать убийца. Возможно, так будет всегда. После этого вальса, после того, что она сказала — полно, уж не ослышался ли он? — его так и подмывало все бросить. Но нет, слишком поздно. Механизм уже запущен.

Он должен это сделать, мысленно поклялся Джулиан. Если Лили готова подарить ему свое сердце, он пожертвует всем, но решит эту загадку. Каким-то образом — пока и сам еще не знал каким, — но он все уладит, найдет ответы на все вопросы, исправит допущенные ошибки. Ради того, чтобы держать ее в объятиях, он пройдет через огонь и воду и когда-нибудь услышит, как она снова скажет ему о своей любви.

Внезапно ухо Джулиана уловило куда менее приятный звук, чем отзвуки голоса Лили. Он почти дошел до конца квартала, когда неясный шум заставил его замереть на месте. За его спиной послышались шаги… и они постепенно приближались.

Итак, то, о чем он думал, не заставило себя ждать.

Джулиан застыл, положив руку на пистолет. Впрочем, он был даже не заряжен. Ему нужны были ответы, а не еще один труп на мостовой. Джулиан не собирался стрелять в своего предполагаемого убийцу. Во всяком случае, пока, мысленно поправился он.

— Джулиан! Джулиан, подожди!

Нет! Господи спаси и помилуй, только не это!

Сердце Джулиана, только что скакавшее галопом, подскочило, допрыгнуло до горла и там остановилось. Он медленно обернулся и вместо предполагаемого убийцы увидел бежавшую к нему Лили.

— Какого дьявола ты тут делаешь?! — заорал он.

— Я с тобой, — задыхаясь, решительно объявила она.

Схватив Лили за плечи, Джулиан прижал ее к стене дома и окинул взглядом улицу, пытаясь понять, не следит ли кто-нибудь за ней.

— Там кто-то есть? — спросила Лили, догадавшись, что его тревожит. — Надеюсь, что это так. — С этими словами она бросилась ему на шею. Пистолет упал на мостовую. — Вот и хорошо. Скомпрометируй меня. Пусть увидят нас вместе.

Джулиан мягко, но решительно отодвинул ее в сторону.

— Лили, ты сошла с ума?

— Схожу — по тебе. — Лили принялась осыпать его поцелуями. Голова Джулиана закружилась, ноги стали ватными.

— И не думай, что на этот раз отделаешься одним поцелуем. — Руки Лили, обхватившие его шею, разжались. — Мне нужно больше.

Джулиан как зачарованный смотрел, как пальцы Лили коснулись корсажа.

— Пора избавиться от этого, — промурлыкала она, огладив соблазнительные выпуклости. — Где это? А… вот тут. — Просунув палец в крохотную щель, Лили резко дернула — корсаж разошелся, приоткрыв обтянутую корсетом грудь. — Ну вот, теперь даже слепому ясно, что ты соблазнил меня, распутный негодяй! — Она с улыбкой оглянулась через плечо. — Ну как… сюда уже идут?

Господь Всемогущий! Для нее это просто игра!

— Лили, ты сама не понимаешь, что делаешь. Ты в опасности. Ты не должна тут оставаться.

— Это из-за сцены, которую ты устроил на балу? — беспечно бросила Лили.

Вернее, из-за тех сцен, которые он устраивал всю минувшую неделю. Джулиан рискнул даже намекнуть репортеру светской хроники, что пишет скандальные мемуары. В них он собирается откровенно поведать миру о своих тайнах, сообщил он, попутно пожаловавшись, что в жизни его не хватает лишь одного волнующего переживания — он, мол, до сих пор не знает, каково встречать рассвет в Сент-Джеймсском парке с дуэльным пистолетом в руках.

И хотя Джулиан сильно сомневался, что предполагаемый убийца — один из тех несчастных обманутых мужей, сегодня он сделал все, чтобы у них лопнуло терпение. Нужно было заставить своего врага сделать решительный шаг. Только так он мог нанести ответный удар.

И вот теперь Лили спутала все его планы.

Джулиан поспешно обшарил взглядом темную улицу. Смеркалось. Город окутал легкий туман. Тени будто вырастали из земли и ложились поперек дороги, как предвестники ночи. Джулиан насторожился.

Холодный пот выступил у него на лбу. Нужно выбираться отсюда… увести Лили в безопасное место.

И тут, словно в ответ на его мысли, из-за угла вынырнул кеб. Джулиан подозвал возницу и поспешно затолкал Лили в экипаж, но не рискнул отправить Лили домой одну.

Поэтому, плюнув на все, он прорычал кебмену адрес и вскочил в экипаж.

Внутри было темно, как в могиле — и так же холодно, мысленно добавил Джулиан. Не успел он устроиться на сиденье, как Лили оказалась у него на коленях. Кеб, резко тронувшись с места, качнулся, и их бросило друг на друга. Джулиан инстинктивно схватил Лили за руку, чтобы она не свалилась на пол. И почувствовал, как ее кожа моментально покрылась мурашками. Вздохнув, он принялся растирать ей руки, пытаясь ее согреть. Джулиан машинально отметил и другое — отвердевшие соски, которые терлись о его грудь. И не только их, собственно говоря. Как-то само собой получилось, что пока кеб трясся и подпрыгивал на мощеной мостовой, Лили то и дело прижималась к нему, отчего Джулиан окончательно лишился способности соображать.

— Джулиан, ты был прав, — хрипло прошептала она. — Ты и правда хорошо меня знаешь. Я действительно не создана для любовных интрижек… — Ее ладони легли ему на плечи, обхватили лицо, потом запутались в густых волосах. — Да и зачем нам скрываться? Пусть весь Лондон знает, что мы вместе. Мне наплевать, что об этом подумают. Я люблю тебя и не собираюсь это скрывать.

Джулиану вдруг захотелось плакать. Она такая храбрая, такая красивая — его Лили. И не ее вина, что она решилась сказать об этом в тот самый момент, когда над их головами нависла смертельная опасность, а он даже не может признаться, что тоже любит ее. Видит Бог, он не заслуживает ее любви… но у него нет ни сил, ни решимости оттолкнуть ее.

— Нет, не я, мы любим друг друга, Джулиан. Разве это не чудесно?

— Нет, — пробормотал он, улучив момент, когда она оторвалась от его губ. — Это не чудесно. Это катастрофа!

Губы Лили прижались к его шее.

— Так я могу чувствовать, как ты говоришь… держу пари, что ты опять взялся спорить. Зато твое тело сейчас говорит совсем о другом… — Пальцы Лили проворно расстегнули ему жилет, пробрались под рубашку. — Взять хотя бы твое сердце… Оно так стучит… Мне кажется, я держу его на ладони. Господи, как чудесно! А как ты дышишь… — Пальчики Лили скользнули по его губам, и Джулиан с трудом подавил желание их поцеловать. — Ты задыхаешься! — Она прижала ладонь к его горлу. — Что это было… стон?

Конечно, стон, что же еще это могло быть? Джулиан чувствовал, что постепенно сходит с ума. От мучительного желания, охватившего его, темнело в глазах. Закаменевшая плоть терлась о ткань панталон, причиняя невыносимые мучения.

— А твои руки… — Ладошка Лили коснулась его руки, которой Джулиан вцепился в сиденье кеба, чтобы подавить желание схватить ее в объятия, — Они дрожат совсем немного. Потому что ты напуган… Чуть-чуть, правда? Все в порядке, Джулиан. Я тоже напугана. Я ведь не такая уж любительница темноты. Но я знаю, что рядом с тобой я в безопасности.

— Нет, Лили. Ты ошибаешься. Даже сейчас мы не можем быть уверены, что за нами…

К сожалению, она не слышала.

— Но я нисколько не жалею, что сейчас темно. Напротив. Я не могу слышать, что ты говоришь, зато мне ничто не мешает касаться тебя. Я могу потрогать тебя везде.

Ладони Лили скользили по его плечам, по груди, трогали, гладили и ощупывали каждую выпуклость, спустились к животу, твердому, как каменная плита…

Лили умудрилась превзойти его самые смелые мечты. Оттолкнувшись, она одним прыжком вскарабкалась ему на колени. Поерзав немного, устроилась поудобнее. Ее теплое дыхание коснулось его уха, и Джулиан едва сдержал стон.

— Жаль, что я не додумалась сразу загнать тебя в угол, — хихикнула она. — Я ведь знаю, что ты хочешь меня, Джулиан.

Нет… Она не знает, не может знать, как долго, как отчаянно он хочет ее! Что ж, наверное, пришло время показать ей. Подхватив Лили под попку, Джулиан усадил ее так, чтобы его возбужденная плоть оказалась у нее между ног. От неожиданности Лили ахнула. Джулиан с трудом сдержал стон. С каждой минутой он все больше терял голову.

Поймав его руку, Лили потянула ее к своей груди. К этому времени она уже успела выбраться из корсета, и Джулиан судорожно вздохнул, почувствовав, как ее тугой сосок тычется ему в руку.

— Интересно, а что мое тело говорит тебе? — низким чувственным голосом промурлыкала Лили.

Ее грудь как раз уместилась в его ладони, как будто была создана для него. Мягкая, нежная, упругая, она восхитительно согревала его руку. Сосок, похожий на тугой, еще не развернувшийся бутон, дразняще терся о ладонь, невероятно возбуждая его.

— Говорит, что я пропал, — пробормотал Джулиан, нагнувшись к ее груди. — Что я слабый человек… Что у меня нет стыда… И что мне конец.

Губы Джулиана сомкнулись вокруг ее соска, и Лили показалось, что ночь взорвалась мириадами сверкающих звезд. От восторга и изумления Лили даже приоткрыла рот. Запустив пальцы в его волосы, она притянула его голову к себе. Джулиан, дрожа от возбуждения, ласкал языком сладостные округлости и ямочки, которых до него никогда не касались мужские губы.

Жадные губы Джулиана нетерпеливо втянули в себя упругий розовый сосок, и Лили чуть слышно замурлыкала от удовольствия, бессознательным движением высвобождаясь из корсажа.

— Да, — прошептала она. — Да, Джулиан… Только не останавливайся…

Чуть слышный стон вырвался из его груди. Она почувствовала, как что-то заклокотало у него в горле. Дрожь наслаждения пробежала у нее по спине. Она со страстным нетерпением приникла к нему. Но ее порыв лишь заставил Джулиана обуздать свое желание. Постаравшись забыть о том, что сгорает от нетерпения, он с какой-то пронзительной нежностью продолжал ласкать ее.

Накрыв ладонью вторую грудь, он принялся осторожно поглаживать другой сосок. Потом очень медленно обвел кончиками пальцев изящный изгиб бедра, положил руку на живот, поразившись бархатистой мягкости ее кожи, и легко скользнул вниз, туда, где тело ее, изнывавшее от желания, было уже слегка влажным.

Лили слабо ахнула, инстинктивно выгнувшись дугой. С губ ее сорвался умоляющий стон, заставивший Джулиана оцепенеть. Не понимая, что с ней происходит, она поерзала у него на коленях. И случилось то, что должно было случиться, — его мужская плоть скользнула в узкую ложбинку между ее ног. Оказалась именно там, где ей и следовало быть.

Обхватив спину Лили ладонями, Джулиан поддерживал ее, помогая ей попасть в ритм.

— Джулиан…

Но он не слушал. Даже не подумал отпустить ее. Вместо этого она вдруг почувствовала, как сильные мужские руки сомкнулись на ее талии, и он задвигался еще энергичнее, с каким-то яростным ожесточением прижимая ее к себе. Лили захлестнуло наслаждение. Казалось, еще немного, и она просто не выдержит.

А потом вдруг произошло это…

Ей показалось, что ее тело взорвалось. Волна слепящего, немыслимого наслаждения нахлынула на нее, накрыла с головой, закрутила и унесла за собой — только для того, чтобы тут же вернуться с новой силой. А Джулиан, ни на минуту не останавливаясь, продолжал ласкать ее, пока Лили не забилась у него в руках. Пальцы ее впились в его плечи, будто стараясь удержать Джулиана. Где-то в самой глубине ее нарастала томительная, сладкая боль. Тело Лили жадно требовало чего-то… она сама не знала чего. И вдруг… одно быстрое движение, и ей показалось, что она возносится к небесам. Тишину разорвал сдавленный крик.

— Джулиан, это было… — Она не находила слов.

Одним быстрым движением Джулиан поднял ей юбки до талии, и она почувствовала, как его руки скользнули по ее обтянутой шелковым чулком ноге, двинулись выше и вдруг оказались на бедрах, еще дрожащих, покрытых гусиной кожей. Лили слегка приподнялась на коленях, чтобы не мешать ему. Горячая ладонь Джулиана коснулась внутренней поверхности ее бедер, наслаждаясь их бархатистой мягкостью, и, снова поднявшись, накрыла поросший волосами холмик между ног. С губ Лили сорвался слабый стон. Здесь, в этом самом месте, вдруг возникла тягучая, ноющая боль. Она будто пульсировала, толчками распространяясь по всему ее телу. Ее сердце на мгновение, казалось, перестало биться. Но это было только начало.

— Джулиан, — задохнувшись от ужаса, пролепетала она, — что…

Но было уже поздно. Лили не успела закончить, как его пальцы отыскали средоточие ее женственности. Она слабо ахнула, почувствовав, как он большим пальцем осторожно раздвинул нежные створки раковины, где внутри истекала соком крохотная жемчужина. Дыхание со свистом вырвалось из груди Лили. И опять-таки это было только начало…

Теперь уже Джулиана била неудержимая дрожь. В голове Лили мелькнула внезапная мысль, что следовало бы смутиться, и тут же исчезла, смытая дождем поцелуев, которыми он осыпал ее. То, что происходило с ним, казалось непонятным, но, судя по всему, самому Джулиану это нравилось…

Ее вдруг охватило мучительное желание дотронуться до него. Стащив перчатки, она, не глядя, швырнула их в сторону, потом положила руки ему на бедра и вдруг нащупала выпуклость, распиравшую его панталоны. Во рту моментально пересохло. Накрыв ее одной рукой, Лили стала судорожно искать застежку. Из груди Джулиана вырвался рык. Похоже, он ничего не имел против, и это придало Лили решимости. Он подарил ей такое наслаждение, с которым ничто не могло сравниться, и ей вдруг захотелось отплатить ему тем же. Конечно, она была отнюдь не уверена, что у нее получится, но попробовать все-таки стоило.

Задыхаясь под градом его поцелуев, Лили нащупала наконец застежку, справилась с одной пуговицей, потом с другой, с третьей. Рука ее скользнула внутрь — первое, что она почувствовала, был жар его тела, обжигавший ей пальцы. Нащупав смятую ткань, Лили нетерпеливо отодвинула ее в сторону и ощутила гладкую, слегка влажную, горячую кожу. Неужели он всегда обходится без нижнего белья, на миг удивилась она. Как странно… Спрятав улыбку, Лили игриво куснула его за нижнюю губу.

Джулиан чуть заметно дернулся. Лили, затаив дыхание, просунула руку поглубже… нащупала густые завитки волос, очень похожие на ее собственные. А потом вдруг ее пальцы наткнулись на что-то каменно-твердое, горячее. Замирая от любопытства, Лили провела по нему пальцами, удивляясь его величине и тому, как двигается гладкая кожа при малейшем ее прикосновении. Словно стальной меч в шелковых ножнах. Удивительное сочетание нежности и силы. Лили вздрогнула, сообразив, что будет, если это окажется глубоко внутри ее.

Джулиан вдруг резко отодвинулся. Откинув голову на сиденье, он хрипло дышал, будто ему не хватало воздуха.

И Лили внезапно ощутила силу. Не ту первобытную мужскую силу, которую она чувствовала кончиками пальцев, а свою собственную. Свою власть над ним. И еще досаду. Из-за всего этого вороха одежды, которая была на них, ей так толком и не удалось по-настоящему добраться до него. Но кое-что она все-таки смогла — например, прижаться губами к его шее. Джулиан, не в силах сопротивляться, вытянулся на скамейке.

И тут вдруг кеб остановился. И все внезапно закончилось — слишком быстро.

Лили уткнулась лбом в его грудь. Ее душил смех. Что ж, может, это даже к лучшему, внезапно подумала она. В конце концов, ничто не мешает им продолжить начатое в ее постели.

Джулиан, опомнившись, поспешно оправил на ней юбки. Потом оторвал ее руку от себя, поднес к губам и благодарно поцеловал.

В карете стало немного светлее, поскольку в окошко пробивался тусклый свет уличных фонарей. Поспешно спрыгнув с его колен, она принялась наспех приводить в порядок свою одежду — насколько это было возможно. Корсаж, увы, был в полном беспорядке — Лили пришлось вытащить из волос булавку и кое-как заколоть его. Джулиан, выскочив из кеба, предложил ей руку.

Они молча поднялись на крыльцо. Лили не могла дождаться, когда они поднимутся по лестнице и за ними захлопнется дверь спальни.

Лили уже повернулась, чтобы запереть дверь, но тут кое-что показалось ей странным.

— Почему кеб не уехал? — Она озадаченно нахмурилась.

И тут вдруг заметила, что Джулиан не спешит войти.

— Потому что я велел кебмену подождать.

Лили впилась взглядом в губы Джулиана. Он не мог этого сказать! Не может быть, чтобы он вот так взял и ушел — после того, что произошло между ними в карете. И, самое главное, до того, как все произошло.

— Мне нужно идти, — пробормотал Джулиан. — Ты не понимаешь… меня хотят убить.

— Тебя хотят убить? — повторила Лили. — А я хочу заняться с тобой любовью. Что тебе больше по вкусу? Решай, Джулиан. Выбор за тобой!

— Нельзя, чтобы увидели, как я вхожу в твой дом. Поэтому мы расстанемся тут, на пороге.

Лили сделала глубокий вдох, стараясь сохранять спокойствие.

— Джулиан, посмотри вокруг. — Она демонстративно обвела взглядом площадь. Вокруг не было ни души. — Видишь? Ничто не угрожает ни твоей жизни, ни моей. Не уходи. Не оставляй меня. Давай поднимемся в спальню и займемся любовью. А хочешь, оставайся у меня до утра? — Она умоляюще посмотрела на него.

— Не могу. Я и без того уже преступил черту. Ты же не хочешь, чтобы между нами возникла пошлая affair[6]?

— Джулиан, это любовь. А любовь не может быть пошлой. И потом я ведь уже говорила, что мне нужно больше, чем просто affair.

— Ты говоришь о свадьбе? — выплюнул Джулиан с таким видом, будто это слово застряло у него в горле. — Со мной?! Бог с тобой, Лили! Зачем ты вынуждаешь меня снова вспоминать об этом? Ты собственными глазами видела…

— Мне все равно.

— Я питался объедками, которые ты постеснялась бы бросить бродячей собаке. Я провел месяц в Брайдуэлле, собирая обрезки пакли. Ради всего святого… я ведь даже читать научился, когда мне уже стукнуло восемнадцать!

— Мне. Все. Равно.

— Зато другим не все равно. Твоим друзьям. Твоей семье.

— Мне все равно, что они думают.

Джулиан схватился за голову.

— Послушать тебя, все так просто, но на самом деле это не так, поверь мне, Лили. Всю свою жизнь я ненавидел аристократов лютой ненавистью. Так называемое высшее общество и я… Словом, наши чувства взаимны, — с горечью усмехнулся он.

Лили растерянно моргнула. Она даже не знала, что на это сказать.

— О! — наконец с трудом, выдавила она. — Понимаю. Стало быть, дело не в том, что я слишком хороша для тебя. Это ты слишком хорош для меня.

— Побойся Бога, Лили, конечно, нет. Я совсем не об этом. Дело в том, что кто-то убил Лео, и сейчас этот «кто-то», вполне возможно, собирается убить и меня. И пока я не выясню, кто это, я не могу думать о будущем вместе с тобой. И не только о будущем, но даже о настоящем.

Лили, наверное, оскорбилась бы, не люби она его так сильно. Как у него язык повернулся такое сказать?

— Поправь меня, если я не поняла, — начала Лили, изо всех сил стараясь сдерживаться. — Где-то там… — она кивнула в сторону площади и огромного города, который расстилался за ней в темноте, — тебя подстерегает опасность. И разгадка тайны — если, конечно, повезет. А здесь… — она скосила глаза на дверь Харклифф-Хауса, — тебя ждет любовь, наслаждение, счастье. Безопасность. Дом. И возможно, семья — пусть даже на день или два.

Ледяной ветер, подхватив его вздох, превратил его в облачко пара. По лицу Джулиана было ясно, что он колеблется.

Схватив Джулиана за отвороты пальто, Лили притянула его к себе.

— Выбери меня, — попросила она. Господи… она уже готова была умолять, чтобы он остался. — Выбери нас, Джулиан. Если ты сегодня оставишь меня одну…

Если женщина ставит условия, значит, она в отчаянии. Значит, она готова на все. И раз уж все ее доводы, просьбы, мольбы не смогли заставить его передумать, выходит, придется пустить в ход последнее средство.

— Если ты сейчас уйдешь, — звенящим голосом заявила она, понимая, что еще немного, и у нее просто не хватит духу это сделать, — что ж, тогда можешь не возвращаться. Я больше не хочу тебя видеть, Джулиан. Никогда.

И замерла, со страхом ожидая ответа. Тишина, вязкая, точно клей, стала расползаться, заполняя все собой, вытесняя из легких воздух, и Лили вдруг почувствовала, как ее сердце будто разом превратилось в кусок льда.

Все звуки как будто разом исчезли, и наступило молчание. Наверное, так тихо бывает только в могиле, промелькнуло в голове у Лили. Во всяком случае, ни с чем другим это нельзя было сравнить.

Она понятия не имела, сколько прошло времени… А потом он вдруг поцеловал ее с такой трепетной нежностью, что у нее задрожали губы… Обхватив ее лицо руками, Джулиан долго-долго смотрел ей в глаза.

— Благослови тебя Бог, Лили, — прошептал он, смахнув повисшую на ее ресницах слезинку. — Спокойной ночи.

Глава 16

Вскочив в кеб, Джулиан велел вознице ехать к особняку Эйнзли. Он и оглянуться не успел, как уже стоял посреди той же самой улицы, где какие-то десять минут назад его догнала Лили.

Невероятно. Не веря собственным глазам, Джулиан снова взглянул на часы. Неужели с тех пор, как он услышал стук ее каблучков, прошло всего десять минут?! Он вспомнил, как держал ее в объятиях, как ее руки обвились вокруг его шеи, снова почувствовал аромат ее тела. Неужели совсем недавно ее пальцы ласкали его…

Не сейчас, одернул он себя. Только не сейчас.

Пистолет, который он выронил тогда, исчез — как и следовало ожидать. Любая мало-мальски ценная вещь не пролежала бы на лондонской улице и минуты, это Джулиан хорошо знал еще с детства. За углом фыркнула лошадь — вдоль улицы выстроились экипажи, дожидаясь, когда бал закончится и гости начнут разъезжаться по домам. Однако пока что вокруг было безлюдно и тихо.

Итак, он здесь — один, безоружный, а свидание со смертью, похоже, отменяется. Ну, или, во всяком случае, откладывается на неопределенное время.

Или он ошибается?

Так ничего и не дождавшись, Джулиан повернулся и неторопливо зашагал вдоль улицы. Он шел своей обычной дорогой. И искренне удивился, когда, подняв голову, увидел, что благополучно добрался до Блумсбери. Присев на ступеньку какого-то дома, он еще с четверть часа выжидал. И хотя Джулиан изо всех сил старался быть начеку, мысли его сами собой возвращались к Лили.

Пока он еще жив, пока дышит, он будет помнить ее. Прикосновения ее нежных губ. И то, как она чуть слышно стонала под его ласками…

Почему ему не пришло в голову попросить возницу объехать вокруг квартала, злился Джулиан. Будь у него в распоряжении всего одна минута, и он бы успел вновь подвести ее к пику наслаждения. Почувствовал бы, как она бьется в его объятиях, выкрикивая его имя, и, возможно, даже кончил бы сам. При одной мысли об этом плоть его мгновенно окаменела.

Не сейчас. Только не сейчас.

Сначала Джулиан вернулся к Мейфэру, неторопливо обошел весь квартал, примыкающий к особняку, где давали бал, но этот раз он старался держаться в тени. И опять никого.

Спустя какое-то время Джулиан вновь оказался на том же самом углу — целый и невредимый.

Подумав немного, он двинулся дальше. Мимо усталых шлюх, все еще бродивших по Ковент-Гарден, мимо пропахших джином питейных заведений в окрестностях Сент-Джайлса, пока наконец не оказался на Стрэнде. Джулиан бродил по улицам, куда при обычных обстоятельствах ему бы и в голову не пришло сунуться, тем более ночью. Но сейчас он кружил по ним, давая возможность неизвестному врагу нанести удар. Или — если он ошибся насчет врагов — просто искушая судьбу.

Медленно тянулись часы. Ноги в тонких башмаках промокли и отчаянно ныли от усталости. Но Джулиан продолжал упрямо бродить по городу.

Лили с Морландом с самого начала твердили, что смерть Лео — всего лишь несчастная, бессмысленная случайность. Неужели они были правы? Или появление Лили испугало убийцу и помешало ему нанести удар? Правда, существовала и другая возможность… что никакого врага не было и все это не более чем плод его воображения.

Джулиан вдруг поймал себя на том, что ему чертовски хочется в это поверить!

Однако ступив на выбранную однажды дорогу, он вынужден пройти по ней до конца. Петляя по узким улочкам, Джулиан даже не заметил, как оказался в Уайтчепеле — ноги сами привели его в переулок, где убили Лео. Он и раньше частенько наведывался сюда.

В воздухе висел смрад — пахло гнильем и тухлой рыбой.

Джулиан, очнувшись, поднял голову, огляделся и решил покинуть это место.

Джулиан повернул на север и направился к Спитафилду. Он шел навстречу людскому потоку — бедный люд, выбравшись из своих лачуг, торопился на работу, в более благополучные кварталы.

В воздухе, словно приветствуя его, плыл звон колоколов — звонили на колокольне церкви Крайстчерч. Добро пожаловать домой, слышалось Джулиану. Он невольно улыбнулся — первые девять лет своей жизни он засыпал и просыпался под этот звон.

Поколебавшись, он вошел в церковь — впервые за последние двадцать лет, наверное. Шла утренняя служба, и Джулиан сел на заднюю скамью, чтобы не мешать молящимся. Он окинул взглядом сводчатые ниши в стене и мысленно перенесся в прошлое. Много лет назад, благоговейно любуясь на эти арки и изящные белые колонны, он свято верил, что это самое огромное, самое величественное здание в мире.

Чувствуя на себе строгие взгляды святых, Джулиан позволил себе немного поразмыслить.

Как и следовало ожидать, мысли его устремились к Лили. Возможно, ему так и не суждено узнать, кто убил Лео. Зато теперь он точно знал, что Лили любит его. И это делало его самым счастливым человеком в всей Англии, а может, и в мире. И тут он вдруг вспомнил, как она поставила ему ультиматум, и сразу помрачнел. Он уже не раз успел убедиться, что силы воли ей не занимать. Оставалось только надеяться, что любовь окажется сильнее обиды.

Джулиан сам не заметил, как принялся размышлять, что от него потребуется, если он решит все-таки навсегда связать свою жизнь с этой женщиной. Не просто провести с ней ночь, а сделать ее своей навсегда.

Для начала, видимо, придется совершить самоубийство, усмехнулся он. Мистеру Джеймсу Беллу предстоит в скором времени распрощаться с жизнью, а ему — с возможностью и дальше заниматься своим бизнесом. Леди, занимающей такое положение в обществе, как Лили, не пристало быть женой торговца. Джулиану внезапно стало грустно. Он столько лет трудился, и вот так, в одночасье, все бросить… А как же его служащие, спохватился он. Что будет с ними и их семьями — ведь их благополучие зависит от него. В отличие от других хозяев Джулиан всегда был щедр, и жалованья его рабочим с лихвой хватало для безбедной жизни. Он сильно сомневался, что все останется по-прежнему, когда его фабрики перейдут в другие руки.

Но ведь сейчас речь идет не только о его бизнесе…

Чтобы быть с Лили, ему придется действительно быть с Лили. Войти в ее мир — вернее, остаться в нем навсегда. Прощай, холостяцкая вольница. Придется вести себя безупречно — значит, конец веселым застольям и попойкам с приятелями в клубе, конец диким выходкам и да, и любовным affaires тоже конец — впрочем, это он как-нибудь переживет. Он искал не наслаждения, а мести. Господи, как это мерзко! Джулиана даже передернуло от отвращения к самому себе.

Проклятие! Он недостоин ее.

И как смириться с тем, что убийство Лео навсегда останется тайной? Он не сможет отомстить за смерть друга, никогда не узнает, кого же на самом деле хотели убить, его или Лео. А значит, будет вечно мучиться угрызениями совести. И страхом — что в один прекрасный день столкнется с кем-то, кто узнает его и расскажет обо всем Лили.

Чем ему придется пожертвовать, если он решит все-таки остаться с Лили? Своим бизнесом, своими принципами, своим состоянием, своей личностью, преданностью Лео, совестью, наконец.

Все правильно. Выбора действительно нет.

Поднявшись на ноги, Джулиан склонил голову, прочитал короткую молитву и направился к выходу. Уже возле самых дверей он обернулся, попросил у Бога прощения за то, что собирался сделать, и вышел из церкви.

Гостиная Лили больше смахивала на библиотеку — все свободное пространство здесь занимали книжные шкафы.

После смерти брата она провела тут немало бессонных ночей, приводя библиотеку в порядок. Старалась как-то убить время, пока мучилась бессонницей.

Вчера вечером, после того как Джулиан с такой жестокостью оставил ее рыдать на крыльце, Лили поднялась наверх, вытащила все книги с полок и распихала их в сундуки. И, как ни странно, вдруг почувствовала облегчение. А на рассвете к ней пришло решение. Она много месяцев оплакивала брата. Все, конец трауру.

Вернувшись в свою комнату, Лили наскоро позавтракала. Потом позвала горничную и с ее помощью переоделась в нежно-розовое платье, украсив шею ниткой жемчуга. Пока горничная возилась с прической, Лили с горечью разглядывала в зеркале свое отражение. Усталые, обведенные красными кругами глаза на бледном, осунувшемся лице… Господи, неужели это она? Настоящее привидение, ужаснулась Лили. С этим нужно что-то делать.

Отослав горничную, она принялась думать, чем заняться. Можно, конечно, поехать с визитами — это было первое, что пришло в голову. Но к кому? Эмилия тут же пристанет с расспросами, а у Лили не было ни малейшего желания обсуждать, что произошло между нею и Джулианом. Что же до остальных… Наверное, стоит выждать и посмотреть, что станут говорить о вчерашнем скандале. Конечно, Лили не слишком это заботило… но, с другой стороны, если поползут сплетни, всегда лучше заранее знать, чего ждать.

Может, проехаться по магазинам? Что может лучше успокоить нервы, чем покупка какой-нибудь очаровательной и абсолютно ненужной вещицы? Еще лучше нескольких. Но хотя ей было известно, что многие дамы успешно пользуются этим способом, чтобы поднять себе настроение, ей самой он почему-то никогда не помогал.

Прогулка. Замечательная мысль! Возможно, это поможет отвлечься. Долгая прогулка вдоль Серпентайна именно то, что надо. Кстати, можно прихватить с собой Холдинг. Экономка наверняка придет в восторг. Еще бы, такая возможность похвастаться новым зимним плащом.

— О! Этот плащ! — Лили зашмыгала носом, вспомнив роскошный плащ, который Джулиан преподнес экономке.

Как это похоже на него! Джулиан всегда такой — легкомысленный и в то же время заботливый. — Даже у Холлинг есть плащ, который будет напоминать ей о нем, а у меня? Два испорченных платья и моя нетронутая девственность!

Что-то яркое метнулось в сторону. Лили обернулась.

— Прости, Тартюф. Я не хотела тебя напугать. — Подойдя к клетке, она просунула палец между прутьями. Попугай ущипнул ее, словно предлагая поиграть. — Ты прав. Нельзя сказать, что он ничего мне не оставил.

Птица не успокаивалась. Попугай метался по клетке, крича и хлопая от возбуждения крыльями. Вероятно, что-то случилось внизу, решила Лили.

Выйдя из комнаты, она направилась к лестнице, спустилась на несколько ступенек и перекинулась через перила. В прихожей, у самых дверей, стоял Джулиан, в руках у него был свернутый в трубочку лист бумаги. Услышав шаги, он поднял голову. Лицо его было пепельно-бледным, как у мертвеца. Ощущение было такое, будто он вот-вот упадет в обморок.

— Доброе утро, — пробормотал он.

— Нет, — отрезала Лили. — Ничего доброго в нем нет. Ужасное утро. По-моему, я сказала, чтобы ты не смел возвращаться, если уйдешь. Разве нет?

— Да. Именно так ты и сказала.

— Тогда что ты тут делаешь?

— Надеялся, а вдруг передумаешь.

Лили вцепилась в перила, стараясь успокоиться. При виде Джулиана, живого и, похоже, невредимого, у нее словно камень с души упал. Но радость тут же сменилась злостью. «Нет, — подумала она, — ни за что!»

— Джулиан, я не…

— Подожди. — Джулиан приблизился к подножию лестницы. — Позволь мне сказать тебе кое-что. Пожалуйста…

Но Лили попятилась. Нельзя подпускать его слишком близко, если она не хочет потерять голову.

— Прости, что ушел и бросил тебя вчера одну, — пробормотал Джулиан. — Я просто ничего не мог с собой поделать. Ты чудесная, Лили… а твой брат был моим лучшим другом. Я не мог бросить тень на твое доброе имя и оскорбить память Лео. А это непременно случилось бы, если бы мы стали любовниками.

И это все? Вот, значит, зачем он явился? Чтобы еще раз отвергнуть ее?

— Однако… — Джулиан оглянулся через плечо. На пороге гостиной возник незнакомый мужчина — совсем молодой, с довольно редкими темными волосами и серьезным выражением лица. Под мышкой у него был увесистый том. За его спиной маячили Холлинг и Свифт.

— Однако — что? — Неужели Джулиан окончательно спятил и притащил с собой этого беднягу, чтобы оставить его Лили в качестве заместителя?

— Словом, я подумал и решил, что обязан сделать все, как положено. Поскольку ты этого заслуживаешь. — Джулиан кивком головы подозвал к себе мужчину. — Викарий. — За этим последовал еще один кивок — теперь уже адресованный экономке и дворецкому. — Свидетели. — Развернув бумагу, которую держал в руке, Джулиан протянул ее Лили. — Специальное разрешение, — пояснил он.

— Джулиан, что все это значит?

К изумлению Лили, он вдруг опустился на одно колено.

Комната внезапно завертелась у нее перед глазами. Лили вцепилась в перила, чтобы не упасть.

— Джулиан, что ты делаешь?

— Выходи за меня.

Лили вытаращила глаза.

— Что ты сказал? — Она не верила собственным… нет, не ушам, глазам. Неужели он… Не может быть. Может, она ошиблась, читая у него по губам? Но ведь он привел с собой викария… И все же ей не верилось.

— Лили Элизабет Чатуик, — медленно и очень торжественно проговорил Джулиан, — я прошу тебя стать моей женой.

Теперь Лили была уверена, что все поняла правильно.

— Прямо сейчас? — с трудом выдавила она из себя. — Здесь?

— Да.

Ноги у нее подкосились, и Лили с размаху шлепнулась на ступеньку, чувствительно отбив себе мягкое место.

Теперь она поняла, почему Джулиан выглядел таким бледным.

— Я, конечно, не маркиз, однако у меня есть кое-какие средства, так что ты ни в чем не будешь нуждаться. И я клянусь быть верным тебе до конца моих дней. — Нагнувшись, он взял Лили за руку. Пальцы его были холодны, как лед.

— А как же убийцы Лео? — прошептала она.

— Они где-то рядом, но я по-прежнему не знаю, кто они. Однако если нужно выбирать между местью и тобой, я выбираю тебя. Нас.

В груди Лили шевельнулась робкая надежда.

— Значит, ты покончил с этим? С поисками убийц?

— Да.

— Правда? Больше не будет ни ночных вылазок, ни слежки, ни кровавых драк — ничего такого?

— Да. — Джулиан крепко сжал ее руку. — Я по глазам вижу, что ты мне не веришь. Наверное, я это заслужил. Когда я вчера ушел от тебя… это был самая тяжелая минута в моей жизни.

У него был такой несчастный вид, что в груди Лили зашевелились сомнения.

— Надеюсь, это не потому, что ты боишься, что ни один мужчина теперь не захочет взять меня в жены. Не хочется думать, что ты решился на этот шаг только потому, что считал, что обязан это сделать.

— Тебе неприятно так думать? Что ж, извини, Лили, но это так. Я действительно считаю, что обязан жениться на тебе. — Взяв ее руку, он приложил ее к своей груди. — Мое сердце обязывает меня это сделать. Видишь ли, оно, глупое, почему-то решило, что без тебя мне не жить. И пригрозило, что остановится, если я не женюсь на тебе, причем немедленно. И поэтому я здесь — чтобы сказать, что отныне я твой. Навсегда. — Он с трудом сглотнул. — Если ты, конечно, согласна.

Если?! Если она согласна?! Сердце будто совершило прыжок и застряло в горле, каким-то чудом не выскочив из груди. Господи… неужели Джулиан действительно боялся, что она ему откажет?