Они ведь едят щенков, правда? Бакли Кристофер
— Давайте, я лучше сразу перейду к делу.
— Хватит прелюдии?
— Чтобы не тратить лишних слов: Китай, — сказал Жук.
— Китай, — повторила она.
Жук кивнул.
Энджел фыркнула.
— О боже, только не натравливайте меня на Китай. Вы видели последние данные о развитии их военного флота? У них только что появилось пять новых эсминцев с управляемыми снарядами класса «Луху». И что — как, по-нашему, — они собираются с ними делать? Не мне, конечно, об этом рассуждать, но до меня доходили сведения, что им удалось взломать сервер Военно-морского флота США и скачать оттуда систему TR-46–2. Пираты! Вы, наверное, тоже их ненавидите? Одно хорошо: из-за того, что они все крадут, сами делаются немыми. Боже упаси, чтобы они додумались что-то придумывать самим!
Жук изобразил озабоченное понимание, хотя и понятия не имел, что такое TR-46–2.
— Неужели? — переспросил он. — Вот это да!
— Я уже говорила: только не натравливайте меня на Китай!
— Я читал вашу статью в «Уолл-стрит-джорнал» за прошлый месяц, — сказал Жук, — где вы призывали изгнать китайцев из Совета Безопасности ООН, если они не прекратят помощь Северной Корее. Сильно написано.
Энджел пожала плечами.
— Я уже устала слышать, что двадцать первый век будет «Веком Китая». Может быть, кто-нибудь объяснит мне — ради бога, — почему Америке отведен всего один век? Кто решил, что это будет их веком? Какой-нибудь профессор из Йейля, глубокомысленно посасывающий большой палец? Вот еще!
— Я целиком разделяю ваши чувства. Меня очень воодушевляют ваши слова.
— Все, что нам остается, — это раболепно гнуть спины. Вы слышали, что сказал на прошлой неделе министр торговли? Меня едва не вывернуло наизнанку.
— Да, это прискорбно, — кивнул Жук.
— Но чего еще можно было ожидать? Мы уже де-факто превратили Китай в «Банк Америки». Что нам теперь делать? Попросить их — с умильной миной: «Пожалуйста, ведите честную игру! Пожалуйста, прекратите кражу интеллектуальной собственности»? «Пожалуйста, не вооружайте Иран»? «Пожалуйста, не наносите вред окружающей среде»? «Пожалуйста, не вторгайтесь в Тайвань»? А тем временем эти безмозглые белки, — пигмеи, все до одного! — на Капитолийском холме урезают и урезают оборонный бюджет!
— Энджел, — сказал Жук, — именно потому я и пришел сюда.
Она поглядела на него.
— Ну так рассказывайте, Жук. Чем могу помочь?
— Я возглавляю фонд под названием «Пантихоокеанские решения». Наше правление считает, что пришло время — давно уже пришло время — сосредоточить внимание нашей страны на ситуации с Китаем. Точнее, на китайской… м-м…
— Угрозе?
— Да! Именно — на угрозе.
Энджел мелодично рассмеялась.
— Ах, Жук! ИПК сосредотачивается на этом уже многие годы. Но скажу вам начистоту: это ох какая нелегкая задача. Американцам просто… — тут она тяжело вздохнула, — просто начхать! — И добавила доверительным тоном: — Я могла бы ознакомить вас с планами на случай чрезвычайных обстоятельств, которые мы помогали разрабатывать РК…
— РК?
— Республике Китай. Тайваню?
— Ах да, конечно.
— Планы по сохранению окружающей среды после военного вмешательства.
— Ого, — проговорил Жук. — Звучит жутковато.
— Еще бы.
— Итак, — сказал Жук, — как вы полагаете, мы могли бы с вами сработаться?
Энджел откинулась на спинку кресла.
— Безусловно, ваше предложение заслуживает рассмотрения. «Пантихоокеанские решения». Я не знакома с этим фондом. Он базируется…
— В Вирджинии. Прямо напротив, на другом берегу реки.
— Конечно, мне необходимо кое-что проверить.
— Разумеется. Но я сразу могу сказать: наше правление предпочитает оставаться в тени. Не удивлюсь, если вы ничего о нас не разузнаете. Скажу только одно: мы — американские патриоты. И у нас глубокие карманы. Деньги не будут проблемой.
Энджел улыбнулась.
— Деньги являются проблемой только тогда, когда их нет. Уф — да это плагиат, а? Похоже, я сейчас почти процитировала Оскара Уайльда. Скажите мне, Жук, а вы по-прежнему поддерживаете добрые отношения с «Гроуппингом»?
— О, мы не разлей вода. Я хочу сказать — мы остаемся лучшими друзьями.
Она кокетливо вздернула бровь.
— Тогда что вы можете мне сказать про Тельца?
У Жука расширились глаза, невольно выдавая его с головой. Он попытался вывернуться, переспросив:
— Про Тельца? А что это?
Энджел улыбнулась с притворной скромностью:
— Я ведь уже говорила вам: я живу не в пещере.
— Ну, — Жук поерзал в кресле, — тут, боюсь, вы ставите меня в неловкое положение.
Энджел, не отводя взгляда и наклонив голову, слегка улыбалась.
— Да?
— Это большой секрет.
— Ну-ну. Разве я похожа на девственницу?
— Нет, я бы не сказал. — Тут он покраснел. — Простите, я не имел в виду…
— Ладно, бросьте. Итак, Телец. У него что — есть рога и хвост? Он храпит и топчет пьяных туристов в Памплоне? О каком быке идет речь?
— Ну, — произнес Жук с заговорщическим видом, — одно могу вам сказать наверняка: он чертовски опасен.
— Люблю опасности. Продолжайте.
Жук обвел взглядом кабинет.
— Тут всё чисто?
— Здесь убирают два раза в неделю.
Жук перевел дух. Придумай что-то! Что угодно! Наконец он сказал:
— Ну, раз у вас и так имеется доступ к совершенно секретным сведениям… И все же, я бы хотел услышать от вас, что наш разговор носит абсолютно конфиденциальный характер.
Энджел закатила глаза.
— Это… — мысли Жука лихорадочно метались, — в общем, это связано с перегруппировкой молекул.
— Молекул? — Энджел удивленно уставилась на него.
Жук наклонился вперед и прошептал:
— Скорее всего, рассказав вам об этом, я подвергаю опасности и свою, и вашу жизнь.
Почему эта фраза кажется ему знакомой? И Жук вдруг вспомнил, где она ему уже встречалась: во втором романе из его трилогии «Армагеддон». В той сцене, где майор Бак «Турок» Макмастер раскрывает старшему уорент-офицеру Беатрис «Попрыгунье Бетти» О’Тул местонахождение мюонной бомбы, которую он заложил под президентский дворец в Тегеране.
Жук проговорил серьезным тоном:
— Я не стану притворяться, будто разбираюсь в науке. Но это связано с субатомными частицами. С мюонами.
Энджел нахмурилась.
— Интересно, что это — нейтронная бомба нового поколения? Старая добрая нейтронная бомба — та уничтожает только людей, а не имущество. Москва заклеймила ее как «идеальное оружие капиталистов».
— Про это я ничего не знаю. Я в основном маркетингом занимаюсь.
— Мюоны, — протянула Энджел. — Мюоны. Ну что ж.
— Вы будете благоразумны?
— В отношении меня можете не тревожиться, мистер Макинтайр, — сказала Энджел.
— Разумеется, идея не в том, чтобы применять ее. Речь идет о сдерживании.
— Ну, мы тут, в ИПК, отнюдь не вопросами сдерживания занимаемся.
— Да, я читал вашу книгу. «Не контрудар, а просто удар». Очень бодрящее сочинение.
— Ну, как мы тут любим говорить, капелька предупредительности стоит целого фунта обогащенного урана. Ну, не верх ли тщеславия — цитировать саму себя?
— Мне не терпится начать работать с вами, — сказал Жук.
В этот момент из селектора раздалось сообщение:
— Доктор Темплтон, вам звонит доктор Киссинджер.
— Скажите ему, что я перезвоню позже.
Глава 4
«Разор»
В пятницу вечером, сидя в машине, Жук весело насвистывал. Он старался ехать окольными дорогами — учитывая, что Вашингтон занимал горделивое второе место в рейтинге американских городов, отражавшем катастрофическое состояние дорожного движения.
Жук спешил. После встречи с Энджел Темплтон он ощущал странную взвинченность. В точности такое же чувство появлялось у него, когда работа над романом шла на ура. Ему пришло в голову, что Телец — что бы там ни скрывалось за этим словом — очень даже пригодится ему для трилогии. Сегодня же, после обеда, он собирался засесть за ноутбук и выдать подряд несколько страниц. Он мысленно представил себе, как перенести сцену с мюонной бомбой из 2-го тома в 3-й. И выстроить вокруг нее новую сюжетную линию. Можно вообразить, какой она вызовет фурор.
Он поглядел на спидометр. Тпру! Притормози-ка.
— Ну, вид у тебя очень жизнерадостный, — заметила Минди с нотками легкого разочарования в голосе.
— Отличный день был. Просто превосходный. — Жук поцеловал жену. — Ну, а ты как?
Минди тяжело вздохнула — от нее будто повеяло мировой скорбью.
— Уолтер, тебе просто необходимо поговорить с Пекфассом. Я сама пробовала. Но от него нельзя ничего добиться. Абсолютно ничего. Он никак не может взять в толк, что я хочу узнать причину этого ужасного запаха. И вообще, я не понимаю половины из того, что он бормочет. Эти его зубы! — Минди содрогнулась.
Жук принюхался.
— Я не чувствую никакого запаха. Кроме твоих духов. Мр-р-р-р!
— Запах то приходит, то уходит. Уж поверь мне. Воняет из леса за болотом. Я сама не отваживаюсь туда идти — в это время года там полно змей. Что я все-таки разобрала из слов Пекфасса — так это то, что на днях он убил там водяного щитомордника. Лучше надень сапоги с высокими голенищами — они самые надежные.
— Я тоже не собираюсь туда идти, — возразил Жук. — Мне кажется, змеиные укусы — не самое лучшее дополнение к пятничному вечеру. Впрочем, спасибо за предложение.
— Ну, тогда тебе придется поговорить с Пекфассом. Он или совсем обнаглел, или окончательно спятил. К слову сказать, твоя маман…
— Мин! А вот это уже некрасиво.
— Я пошутила. Или мы где-то потеряли мистера Чувство Юмора? Хотя, по-моему, пришло время для серьезного разговора.
— Какого еще разговора?
— Не разыгрывай тупость, Уолтер.
— Я не собираюсь выставлять маман из дома. Разговор окончен.
— Ты даже и половины дня здесь не бываешь. Все на меня наваливается.
Жук рассмеялся.
— Да и ты тут половины дня не бываешь. Послушай, детка, сейчас вечер пятницы. У меня была тяжелая неделя. Я хочу выпить. Я хочу поесть. — Он обнял ее. — Я хочу… тебя. Р-р-р-гам!
— Мне завтра вставать очень рано.
— В таком случае — стоит взяться за дело пораньше.
По этой части у Жука не было никаких оснований для жалоб. Пускай Мин и держалась немножко как снежная королева, но в постели устраивала такой жар, что чуть простыни не загорались. Неужели это правда — из-за верховой езды? Жука все чаще преследовали навязчивые картины — как он занимается сексом с герцогиней Корнуольской. Уж лучше бы ему не попадалась на глаза та статейка в приемной дантиста.
Потом Мин занялась ужином. Жук приготовил себе «старомодный» и уселся на свой любимый насест — на крыльцо дома. Успокоив сердце (и прочие органы), он оглядел свой уголок мироздания. Был безукоризненный вечер раннего лета. В воздухе летали стрекозы. Казалось невероятным, что полтора столетия назад этот же пейзаж был театром военных действий, кровопролитных и разрушительных.
Как раз в ту секунду, когда Жук об этом подумал, в поле зрения у него показалась какая-то фигура верхом на лошади. Причудливое зрелище. Вот прорисовались очертания шляпы, меча. Жук со смущением и симпатией всматривался в брата. Он нелеп, да, — но в этой нелепости есть свое очарование. Если бы не блестящая немецкая машина, припаркованная у дома, можно было подумать, что открывшаяся его глазам картина напоминает, скорее, 1860-е годы.
Бьюкс выпрямился на лошади, снял шляпу, улыбнулся брату, сидевшему на крыльце, и отсалютовал:
— Привет от генерала Ли!
Жук отсалютовал в ответ.
— Ты опоздал, — ответил он. — Здесь побывали солдаты Шеридана. Они подожгли дом, надругались над женщинами и украли столовое серебро. По счастью, наши преданные рабы затушили пожар.
Бьюкс спешился, снял свои кавалерийские перчатки и хлопнул ими себя по бедрам, подняв крошечные пылевые бури.
— Они оставили что-то из выпивки?
— Они выдули все Монраше.
— Черт подери этих янки! — сказал Бьюкс. — Жить не могут без этого белого бургундского.
— Война — это сущий ад. Но, кажется, осталось немного виски. Ступай, налей себе немножко, а потом возвращайся и позабавь меня своими бреднями. Да постарайся врать красиво!
Бьюкс вернулся со стаканом, отстегнул саблю и уселся рядом с братом.
— Длинный день выдался. Скоро годовщина Геттисбергского сражения — первое июля. Нас ждет большая работа.
Братья немного посидели молча, любуясь вечером. Появились первые светляки — феи с сигнальными огоньками.
— Ты только не пойми меня неправильно, — сказал Жук, — но ты и твои ребята — вы хоть задумываетесь иногда о том, что сражаетесь на стороне рабов?
— Ну, старший братец, ты же понимаешь: война велась совсем не из-за этого.
— Да? А из-за чего же тогда? Напомни-ка мне.
— Ну, да ты и сам все знаешь. Солдат-янки беседует с пленным южанином. Спрашивает его: «Почему вы так нас ненавидите, мятежник Джонни?» А Джонни-мятежник отвечает: «Потому что это наша земля. А вы на ней стоите».
Жук отпил еще глоток своего коктейля.
— Ну, вот мы — янки, и мы здесь, на этой земле.
Бьюкс пожал плечами.
— Ну, ты меня понял.
Они наблюдали за тем, как удлиняются тени.
Жук сказал:
— Мин жалуется, что тут со стороны болота доносится какой-то ужасный запах. Ты что-нибудь об этом знаешь?
— Ну, на то оно и болото, чтобы вонять.
— Но она уверяет, что это какой-то особый, химический запах. С Пекфассом все в порядке? Он там случайно не устроил какую-нибудь лабораторию по изготовлению денатурата или что-нибудь в этом роде?
— С Пекфассом? В порядке? Да он всегда был «не в порядке» — такой уж уродился.
— Это я знаю. Но Мин говорит, что он в последнее время стал какой-то раздражительный. Обидчивый, что ли.
— Может, он опять со своего старого фургона грохнулся. Ты бы лучше пожалел старика.
— Бьюкс, — сказал Жук. — Я не просто его жалею. Я содержу его. Кормлю и одеваю. Я мог бы найти себе и более вменяемого смотрителя в доме для умалишенных.
— Кстати, Белла проломила ступеньку лестницы.
Жук вздохнул.
— Этой девице пора сбрасывать вес.
— Да уж! Так она скоро всю лестницу обрушит.
— Она почти единственный человек, на которого маман не огрызается. Я загляну к ней после обеда. Как она?
— На днях требовала, чтобы я отвез ее на избирательный участок.
— Это в июне-то?
— Заявила, что хочет проголосовать. За Эйзенхауэра.
Жук задумался.
— Вот что значит болезнь Альцгеймера! В молодости она всегда была за Стивенсона.
Бьюкс понизил голос.
— По-моему, Минди не очень-то довольна нашим уговором.
— Знаю.
— Я слышал, как она говорила по телефону. Нет-нет, я не подслушивал — просто зашел за чем-то на кухню. Но, кажется, она разговаривала с кем-то по поводу приюта.
— Я никуда не собираюсь отправлять ее, Бьюкс. Ни в какое учреждение.
— Да я тебе ничего такого и не предлагал. Я просто заметил, что твоя жена отнюдь не в безумном восторге от нынешнего положения дел.
— Моя жена может катиться…
— Катиться? Куда катиться?
Позади них стояла, скрестив руки, Минди.
— Дорогая! — изображая радостный энтузиазм, выкрикнул Жук. — Я рассказывал Бьюксу, что ты так прекрасно катаешься на лошади, что запросто перепрыгнешь через любой забор. Какой угодно высоты, в каком угодно месте. Ты так прыгаешь…
— Вот как? — холодно сказала Минди. — Спасибо за комплименты, дорогой.
— Ужин еще не готов? Я бы съел целую лошадь! Бьюкс, ты поужинаешь с нами?
— Нет! — поспешно ответил Бьюкс и вскочил на ноги. — Мне нужно отвести Канцлера на ночь в конюшню. Но за предложение — спасибо. Пока, Мин.
Жук и Минди поедали ужин в молчании.
Наконец Жук искательно произнес:
— Дорогая?
Минди подняла глаза от салата из руколы с грейпфрутом и орешками пинии.
— Что. — Без вопросительной интонации. Просто что.
— Я — кретин. Извини.
— За что? За то, что ты рассказывал брату, как здорово я скачу?
— Мин!
— Нет, Уолтер, — ответила она, вытирая губы салфеткой, — я, правда, не понимаю, какого ответа от меня ты ждешь.
— Я просто почувствовал потребность как-то защитить маман.
Минди отложила в сторону вилку и нож. На глазах у нее показались слезы.
— Я стараюсь, Уолтер, ты же сам знаешь. Я действительно стараюсь, как могу.
— Я знаю это, детка. Ты…
— Очень нелегко управляться с этим домом.
— Знаю, детка.
— Когда мы только говорили о том, как хорошо было бы жить в деревне, я и вообразить не могла, что окажусь в каком-то трейлерном парке.
— Сад смотрится отлично.
— Я же не занимаюсь садом!
— Знаю, зато ты отлично управляешь всеми этими милыми мексиканцами.
— Сейчас я очень волнуюсь. Я вот-вот буду проходить квалификацию. Мне нужно сосредоточиться.
— Я очень горжусь тобой. Кстати, как ведет себя новая лошадь? — Жук сказал себе: Никаких шуточек про сухожилия. — Как она… в своем лошадином деле?
— Конечно, это не Лаки Страйк.
Как ему, интересно, реагировать на такое недовольное замечание? Я отвалил за нее двести двадцать пять тысяч долларов — и «это не Лаки Страйк»? Прекрасно. Чудесно. Очень рад это слышать.
— Вот как! Очень жаль.
— Сэм, похоже, считает, что она еще подтянется, — сказала Минди, — но я сомневаюсь. Во всяком случае, я стараюсь, как могу.
— Я уверен — ты просто…
— Белла проломила лестницу.
— Бьюкс говорил мне. Я еще удивился — что это там внизу натянута желтая лента, какими обычно огораживают место преступления.
— Я произвела подсчеты. Нужно восемнадцать тысяч.
Жук моргнул.
— Восемнадцать тысяч? Это за одну-то ступеньку?
— Уолтер, скоро вся лестница провалится. Ее строили не для слонов.
Жук вздохнул.
— Ладно. Разберусь с этим завтра утром.
— Она сейчас там, наверху. Наверное, смотрит очередное реалити-шоу для кретинов. Разве это хорошо для твоей матери? Правда, она вряд ли замечает, что там на экране. Уолтер, я так больше не могу. Меня достает все это.
— Может, поговорим об этом завтра утром?
— Ближайшие соревнования — очень важное событие. Если я войду в команду, то полечу в Китай.
Жук поглядел на жену.
— В Китай? А что там такое затевается — в Китае?
Читать бесплатно другие книги:
