Кабинет диковин Чайлд Линкольн
Проход закончился очередным поворотом.
«Проклятие», – подумала Нора, вглядываясь в бесконечные ряды исчезающих во мраке полок. Девушке снова стало страшно, и на сей раз ей не сразу удалось избавиться от этого малоприятного чувства. И вот она снова услышала – или ей почудилось, что услышала – звук. Теперь он раздавался у нее за спиной, но на этот раз это были не шлепки, а шорох. Казалось, что кто-то крался.
– Кто там? – спросила она. – Мистер Пак, это вы?
В ответ она услышала лишь шипение воздуха и звук редкой капели.
Она снова пошла, ускоряя шаги и убеждая себя на ходу, что бояться здесь нечего. Все эти звуки порождены осадкой и подвижкой этого старинного, одряхлевшего здания. Норе стало казаться, что за ней ведут слежку сами коридоры. Стук каблуков ее туфель становился нестерпимо громким.
Она завернула за угол и тут же наступила в очередную лужицу воды. Вода была темной и липкой. Вглядевшись внимательнее, Нора увидела, что это вовсе не вода. На полу разлился мазут или какая-то консервирующая образцы субстанция. От неизвестного вещества исходил странный сладковато-кислый запах. Однако непонятно, откуда эта жидкость могла пролиться, поскольку вокруг нее находились лишь стеллажи с чучелами птиц.
«Ну и гадость», – подумала Нора, приподняв ногу. Темная жидкость испачкала не только подошвы ее дорогих туфель от «Балли», но и часть ранта. Подобный архив – позор для всего музея. Она достала из кармана здоровенный носовой платок (вещь для работы с пыльными предметами совершенно необходимая), вытерла рант туфли и окаменела. На фоне белого платка жидкость оказалась вовсе не черной, а темно-красной.
Нора отбросила платок и инстинктивно отступила на шаг. Сердце было готово выскочить из груди. Девушка в ужасе смотрела на темное пятно. Это была кровь. Откуда она могла здесь появиться?! Неужели вытекала из какого-нибудь образца? Нет, она оказалась здесь сама по себе – лужа крови посреди прохода. Нора посмотрела вверх, но увидела в тридцати футах над собой лишь потолок и сеть труб под ним.
Затем она услышала шаги и краем глаза уловила какое-то движение за рядом полок. После этого снова наступила тишина.
Но она определенно что-то слышала. «Двигайся, двигайся!» – отчаянно кричал ее внутренний голос.
Нора повернулась и поспешно зашагала по длинному проходу. И снова послышался звук. Звук быстрых шагов? Шорох ткани? Она остановилась, чтобы прислушаться. Ничего, кроме редкой капели с труб. Девушка попыталась разглядеть, что происходит в соседнем проходе за рядом стеллажей. Полки в этом месте были уставлены стеклянными сосудами с хранящимися в формальдегиде змеями. Напрягая зрение, Нора пыталась рассмотреть, что происходит за толстыми стеклами. Ей показалось, что она видит какую-то фигуру – большую, темную и вдобавок искаженную толстым стеклом. Девушка продолжила путь, и фигура тоже пришла в движение. В этом не было никакого сомнения.
Нора повернула назад. Зловещая фигура повторила ее действия. Кто бы это ни был, он следит за ней из соседнего прохода, рассчитывая встретить свою жертву на любом из двух выходов.
Девушка замедлила шаг и, стараясь подавить страх, почти бесшумно направилась к концу прохода. Она видела и слышала, как таинственная темная тень, не отставая, но и не обгоняя ее, двинулась по соседнему коридору.
– Мистер Пак? – спросила она негромко.
Ответа не последовало.
Нора вдруг обнаружила, что бежит. Она изо всех сил мчалась по проходу между стеллажами, а где-то сбоку и совсем рядом с ней слышался топот ног бегущего человека.
Перед ней открылось свободное пространство, где проход, по которому она мчалась, соединялся с соседним. Ей надо было пробежать перекресток первой, оставив преследователя за спиной.
Нора пролетела перекресток, успев заметить краем глаза огромную черную фигуру преследователя. В его руке, затянутой в перчатку, поблескивал металл. Нора свернула на следующем пересечении за угол и понеслась по параллельному коридору в обратном направлении. На очередном пересечении нескольких проходов она резко свернула направо и, выбрав наугад один из коридоров, продолжила бег.
Не добежав немного до следующего перекрестка, девушка остановилась и прислушалась. Она услышала лишь стук своего готового выскочить из груди сердца и облегченно вздохнула. Ей все-таки удалось сбить преследователя со следа.
Но через несколько мгновений из соседнего прохода до нее долетел звук тяжелого дыхания.
Радость исчезла столь же быстро, как и появилась. Она не смогла от него убежать. Что бы она ни делала, как бы ни меняла скорость и направление, он не отставал от нее, все время оставаясь в соседнем проходе.
– Кто вы? – выдохнула девушка.
В ответ она услышала негромкий шорох и, как ей показалось, почти неслышный смех.
Стараясь подавить панику, Нора взглянула налево и направо, чтобы определить наилучший путь спасения. Полки здесь были забиты свернутыми шкурами. Шкуры от старости усохли, но тем не менее все еще источали запах разложения. Это место было для нее абсолютно незнакомым.
В двадцати футах от себя она увидела проход в стеллажах в стороне, противоположной той, где находился преследователь. Нора подбежала к проходу, нырнула между полками и с удвоенной скоростью помчалась в обратном направлении. Свернув на очередном пересечении в другой проход, она остановилась и прислушалась.
Звук шагов звучал довольно глухо. Теперь от преследователя ее отделяло несколько рядов стеллажей.
Нора повернулась и возобновила движение, стараясь ступать как можно тише и при этом выдерживать максимальную дистанцию между собой и фигурой в черном. Но, как бы она ни хитрила, куда бы ни сворачивала, с какой бы скоростью ни мчалась, до нее доносился звук быстрых шагов. Несмотря на все ее усилия, преследователь снова сокращал расстояние между собой и своей жертвой.
Прежде всего ей следует определить, где она находится. Если продолжать бесцельный бег, то он в конечном итоге ее поймает.
Девушка еще раз огляделась по сторонам. Проход, в котором она находилась, упирался в стену. Она достигла конца архива. Теперь, следуя вдоль стены, можно будет добраться до выхода.
Низко пригнувшись и прислушиваясь к шагам неизвестного, Нора с максимально возможной скоростью двинулась вперед в полутьму. Вдруг из полумрака прохода вынырнул какой-то предмет. Нора пригляделась и увидела, что это не что иное, как прикрепленный к стене череп трицератопса. В скверном освещении она могла различить лишь контуры черепа чудовища.
У нее словно тяжесть спала с плеч. Где-то здесь должен находиться Пак, и преследователь не посмеет напасть одновременно на двоих.
Нора уже открыла рот, чтобы окликнуть старика, но, вглядевшись в неясные очертания головы динозавра, делать это не стала. Силуэт черепа показался ей странным, в нем присутствовало что-то лишнее. Девушка стала осторожно приближаться и, сделав всего лишь пару шагов, замерла.
На рогах динозавра висело обнаженное по пояс тело. Руки и ноги трупа свободно свисали, а окровавленные рога глубоко вонзились в спину покойника. Казалось, что трицератопс поддел человека своим страшным оружием и вскинул его вверх.
Нора отступила на шаг. Ее ум фиксировал все детали, хотя девушке казалось, что она видит эту ужасающую сцену откуда-то издалека. Лысина, обрамленная космами седых волос, дряблая кожа, иссохшие руки. В месте, куда вонзились рога, зияла огромная рана. У основания рогов скопилась кровь. На обнаженном торсе остались следы от кровавых ручейков, а на мраморе пола образовалась темно-красная лужа.
«Я – в дальнем конце у трицератопса», – вспомнила Нора.
Затем она услышала крик, не сразу поняв, что вопль вырвался из ее горла.
Не разбирая пути, Нора кинулась прочь от этого места. Она мчалась по проходам, постоянно меняя направление, и бег этот продолжался до тех пор, пока коридор не уперся в стену. Но на сей раз это был тупик. Нора повернулась, чтобы побежать назад, но там, в полумраке, между двумя рядами полок стоял, преграждая ей путь, человек в старинной шляпе-котелке.
В его перчатках поблескивал какой-то металлический предмет.
Ей оставался лишь один путь. Наверх! Затратив на раздумье лишь мгновение, Нора повернулась, схватилась за край полки и начала подъем.
Человек помчался по проходу к ней, полы длинного черного плаща развевались за его спиной.
Нора была опытным скалолазом. Годы исследовательской работы в штате Юта, бесконечные подъемы по отвесным склонам к скальным жилищам индейцев анасази не прошли бесследно. Менее чем через минуту девушка оказалась на верхней полке, которая прогнулась и закачалась под дополнительным грузом. Нора обернулась и, схватив первый попавшийся под руку предмет (это было чучело сокола), посмотрела вниз.
Человек в черном котелке был уже под ней и тоже карабкался наверх. Его лицо было скрыто под полями шляпы. Нора прицелилась и швырнула чучело.
Удар пришелся в плечо и не причинил преследователю ни малейшего вреда.
Нора лихорадочно принялась искать взглядом что-нибудь потяжелее. Коробка с бумагами, еще какие-то коробки. Девушка швырнула все эти предметы один за другим, но они оказались слишком легкими и абсолютно бесполезными.
Человек по-прежнему продвигался наверх.
Всхлипывая от ужаса, Нора перебралась через полку и начала спуск с противоположной стороны. Из полки неожиданно вынырнула рука и схватила ее за блузку. Нора с визгом вырвалась. Перед ее лицом в каком-то дюйме от глаза мелькнула сталь. Она отшатнулась, и клинок, описав дугу, снова метнулся в ее сторону. Правое плечо девушки пронизала острая боль. Нора вскрикнула и отпустила край полки. Она приземлилась на ноги, но для того, чтобы смягчить удар, перекатилась на бок.
На противоположной стороне стеллажа человек начал быстрый спуск. Затем он стал протискиваться напрямую между полками, смахивая на пол все, что на них находилось.
Нора снова побежала от одного прохода к другому.
Вдруг прямо перед ней из сумрака выросла темная масса. Это был шерстистый мамонт. Нора сразу его узнала – она уже побывала здесь вместе с Паком.
Но в каком направлении находится выход? Девушка огляделась по сторонам и поняла, что отсюда ей уже не выбраться – преследователь появится здесь через несколько секунд.
И вдруг ее осенило.
Протянув руку к электрическим выключателям в конце прохода, она одним движением выключила их все. Окружающее пространство погрузилось во мрак. После этого она нырнула под брюхо мамонта и нащупала в темноте деревянную рукоятку. Нора потянула за рукоятку, и крышка люка открылась.
Стараясь производить как можно меньше шума, девушка забралась в чрево гиганта и потянула за собой крышку. В брюхе мамонта было жарко и душно, а воздух пропитался запахами гниения, пыли, вяленого мяса и грибов.
Затем она услышала несколько щелчков: это преследователь включал свет. Крошечный лучик пробился через дырку в груди животного. Когда-то этим отверстием пользовался сидящий в туше циркач.
Нора приникла к глазку, стараясь успокоить дыхание и подавить охватившую ее панику. Человек в котелке стоял, повернувшись к ней спиной. От убежища девушки его отделяло не более пяти футов. Он медленно повернулся на триста шестьдесят градусов, прислушиваясь и вглядываясь в проходы между стеллажами. В руках человек держал странный инструмент – две полированные рукоятки из слоновой кости, соединенные между собой тонкой и гибкой стальной пилкой с очень мелкими зубьями. Предмет был похож на какой-то старинный хирургический инструмент. Мужчина поиграл рукоятками, полотно пилы согнулось и слегка задрожало.
Затем взгляд его остановился на мамонте. Человек сделал шаг по направлению к шерстистому гиганту, но его лицо все время оставалось в тени. Норе показалось, что преследователь догадался, где она скрывается. Девушка напряглась, готовая до конца сражаться за свою жизнь.
И в этот миг человек в черном исчез из поля зрения.
– Мистер Пак? – произнес чей-то голос. – Мистер Пак, я здесь. Где вы, мистер Пак?
Это был Оскар Гиббс.
Нора была настолько напугана, что не могла двигаться. Голос прозвучал ближе, и наконец сам Оскар Гиббс вынырнул из темного прохода между стеллажами.
Девушка дрожащей рукой открыла щеколду крышки люка и вылезла из брюха мамонта. Гиббс обернулся, отскочил назад и замер, открыв от изумления рот.
– Вы его видели? – выдохнула Нора. – Вы видели его?
– Кого? А что вы здесь делаете? Эй, да вы вся в крови!
Нора бросила взгляд на плечо. В том месте, куда пришелся удар, расплывалось пятно крови.
– Послушайте, – подойдя к ней, произнес Гиббс, – я не знаю, что вы здесь делаете и что здесь вообще происходит, но позвольте мне доставить вас в медпункт. О'кей?
– Нет, Оскар, – покачала головой девушка. – Вам следует немедленно вызвать полицию. Мистер Пак... – на какой-то миг ее голос сорвался, – мистер Пак убит, и убийца еще здесь. В музее.
«Много червяк»
Глава 1
Небрежно упомянув несколько известных имен, а в некоторых случаях прибегнув к прямому запугиванию, Смитбек ухитрился занять лучшее место в зале для прессы в здании номер один в полицейском квартале. Это было здоровенное, смахивающее на пещеру помещение со стенами, выкрашенными казенной краской. Колер получил у журналистов несколько неблагозвучное название «зеленая блевотина». Зал был забит до отказа командами телевизионщиков и самой разномастной журналистской братией. Смитбек просто обожал наэлектризованную атмосферу больших пресс-конференций, поспешно созываемых полицией после каких-то ужасающих событий. Его веселил вид важных городских шишек и полицейских начальников, питающих ложную надежду на то, что им удастся удержать в узде журналистов – четвертую власть Нью-Йорка.
Он спокойно сидел на своем месте, закинув ногу на ногу и наблюдая за кипевшей вокруг него суетой. Смитбек заранее вставил в диктофон новую кассету и проверил микрофон. Теперь оставалось только ждать. Профессиональный нюх подсказывал ему, что эта пресс-конференция окажется не совсем обычной. Зал полнился каким-то подспудным страхом. Вообще-то это было больше чем страх – это была довольно скверно скрываемая истерия. Он видел признаки этой истерии утром в подземке и на улицах около мэрии. Три последовавших одно за другим убийства выглядели очень странно. Люди говорили только о них, и весь город пребывал на грани паники.
Краем глаза Смитбек заметил Брайса Гарримана. Брайс что-то горячо втолковывал полицейскому, не пускающему его в первые ряды. Подумать только, вся блестящая журналистская подготовка, полученная этим типом в Колумбийском университете, тратится на жалкий листок под названием «Нью-Йорк пост». Гарриману следовало бы занять тихую профессорскую должность в своей альма-матер и обучать зеленую молодежь искусству сочинять статьи. Впрочем, следует признать, что мерзавец сумел вставить ему, Смитбеку, фитиль в связи со вторым убийством. Он первым высказал предположение о появлении убийцы, копирующего преступления девятнадцатого века. Но это говорит не о таланте негодяя, а лишь о чистом везении. Разве не так?
Толпа вдруг зашевелилась. Боковая дверь открылась, и в зал вступила группа синих мундиров, за которой следовал мэр Нью-Йорка, Эдвард Монтифиори. Мэр – высокий представительный мужчина – не сомневался, что в этот момент взоры всех присутствующих обращены на него. Он остановился и осчастливил кивком некоторых знакомых журналистов. Выражение его лица при этом полностью соответствовало печальному характеру событий, послуживших причиной данной пресс-конференции. Предвыборная гонка за пост мэра Нью-Йорка была в полном разгаре. Кампания проходила в своем обычном стиле, то есть на уровне интеллекта двухлетнего младенца. Для победы на выборах необходимо было положить конец деятельности убийцы-имитатора. Нельзя снабжать противника материалами для мерзких рекламных роликов, кричащих о резком росте преступности в городе.
Первым на подиум поднялся мэр, за ним последовали его пресс-секретарь Мэри Хилл (весьма импозантная дама афро-американского происхождения), ужасно толстый капитан Шервуд Кастер, на участке которого началась вся эта заваруха, и комиссар полиции Рокер – высокий и усталый на вид человек. Замыкали шествие директор Музея естественной истории доктор Фредерик Коллопи и его помощник Роджер Брисбейн. При виде облаченного в прекрасный серый костюм и внешне весьма утонченного Брисбейна Смитбек испытал приступ злобы. Ведь именно этот тип испоганил отношения между ним и Норой. Нора отказывалась встречаться с журналистом даже после того, как нашла обезображенный труп Пака и сама едва спаслась от Хирурга. А ведь Смитбек всего-навсего хотел хоть немного поддержать ее дух. Журналисту казалось, что она обвиняет его в несчастье, которое случилось с Пендергастом и Паком.
Шум в зале нарастал. Мэр взошел на подиум, поднял руку, и аудитория умолкла.
Мэр начал зачитывать заранее заготовленное обращение. Его мощный голос с ярко выраженным бруклинским акцентом заполнил все помещение.
– Дамы и господа, представители прессы, – начал он. – Время от времени в нашем великом городе появляются серийные убийцы, что во многом является следствием его размеров и многообразия. С того момента, когда на нас в последний раз обрушилась эта беда, прошло много лет. Однако создается впечатление, что сейчас в городе появился новый серийный убийца – настоящий психопат. В течение недели погибли три человека. Все они были убиты с особой жестокостью. Как вам известно, число убийств в Нью-Йорке относительно ниже, чем в любом другом мегаполисе Соединенных Штатов, что является плодом энергичных усилий органов охраны порядка и нашей нетерпимости к правонарушениям любого рода. В свете этого относительного благополучия три убийства – цифра просто чудовищная. Я созвал эту пресс-конференцию для того, чтобы рассказать общественности о решительных и эффективных мерах, принимаемых нами для задержания убийцы. Кроме того, вы сможете получить ответы на вопросы, которые могут у вас возникнуть в связи с этим делом и с его, если можно так выразиться, наиболее сенсационными аспектами. Как вам известно, открытость является доминирующей чертой и главным приоритетом моей администрации. Для того чтобы полнее удовлетворить ваше законное любопытство, я пригласил сюда комиссара полиции Карла Рокера и капитана полиции Шервуда Кастера, на участке которого развернулись связанные с этим делом события. Кроме того, в этой пресс-конференции согласились принять участие директор Музея естественной истории доктор Фредерик Коллопи и заместитель директора мистер Роджер Брисбейн. Последнее убийство, как вам известно, произошло на территории музея. Мой пресс-атташе Мэри Хилл будет регулировать поток вопросов. Но вначале я попрошу комиссара Рокера выступить с кратким сообщением по указанному делу.
Мэр отступил назад, и к микрофону подошел Рокер.
– Благодарю вас, господин мэр, – начал комиссар тихим, спокойным и сухим, как пергамент, голосом. – В прошлый вторник в Центральном парке было обнаружено тело молодой женщины по имени Дорин Холландер. Ее убили, а нижние отделы позвоночника женщины были препарированы весьма необычным образом. В то время, когда проходило вскрытие, произошло второе убийство. На сей раз жертвой стала молодая женщина по имени Мэнди Экланд. Ее тело было обнаружено в парке на Томпкинс-сквер. По заключению медицинских экспертов, способ убийства и характер повреждений на теле полностью совпадают с теми, которые имели место в случае с Дорин Холландер. И наконец, вчера в архиве Музея естественной истории было найдено тело пятидесятипятилетнего мужчины по имени Рейнхарт Пак. Он был главным архивистом музея. На теле имелись повреждения, идентичные тем, которые были обнаружены у миссис Холландер и мисс Экланд.
В воздух взмыл лес рук. Послышались выкрики. Комиссар утихомирил аудиторию, вскинув вверх обе руки.
– Как вам известно, – продолжил он, – ранее в том же архиве было найдено письмо, в котором говорилось о серийном убийце девятнадцатого века. В письме отмечалось, что на трупах имеются повреждения, идентичные тем, с которыми столкнулись мы. Повреждения наносились неким доктором по имени Ленг якобы в научных целях. Это происходило в Нижнем Манхэттене сто тридцать лет назад. Останки тридцати шести человек были обнаружены на строительной площадке на Кэтрин-стрит, в том месте, где доктор Ленг предположительно проводил свои преступные эксперименты.
По залу прокатилась очередная волна криков.
В дело снова вступил мэр:
– Статья об этом письме появилась на прошлой неделе в «Нью-Йорк таймс». В статье детально описывался характер тех повреждений, которые более ста лет назад доктор Ленг наносил своим жертвам. Кроме того, автор статьи говорит и о причинах, толкнувших Ленга на подобные действия.
Мэр обежал аудиторию глазами, задержав на мгновение взгляд на Смитбеке. Сердце журналиста наполнилось гордостью. Ведь эту статью написал он, и мэр это знает.
– К великому сожалению, статья принесла нежелательные последствия. Она стимулировала появление убийцы, имитирующего старинные преступления. Убийцы-психопата.
Что он несет? Самодовольство Смитбека исчезло еще до того, как успела проснуться злость.
– Полицейские психиатры сказали мне, что, по их мнению, преступник верит в то, что, убив этих людей, достигнет цели, к которой стремился доктор Ленг более ста лет назад. А именно: продлит свою жизнь. Склонность к... м-м... сенсационности, которую продемонстрировал автор статьи в «Таймс», вдохновила убийцу на действия.
Это возмутительно! Мэр во всем обвинял его, Смитбека.
Журналист оглянулся и, увидев обращенные на него взгляды, с трудом подавил желание вскочить со стула и во все горло выразить свой протест. Ведь он просто делал свою работу репортера. И это был всего-навсего репортаж. Как смеет мэр делать из него козла отпущения?!
– Конкретно я никого не обвиняю, – продолжал бубнить Монтифиори, – но прошу вас, леди и джентльмены, проявлять в своих материалах на эту тему некоторую сдержанность. Произошло несколько жестоких убийств, и мы преисполнены решимости не допустить новых преступлений подобного рода. Все версии тщательно и энергично прорабатываются, поэтому давайте не будем подливать масла в огонь. Благодарю за внимание.
Теперь, чтобы принимать вопросы, вперед выступила Мэри Хилл. В зале поднялся рев. Вся журналистская братия вскочила на ноги и принялась бешено размахивать руками. Смитбек остался сидеть. Ему казалось, что он стал жертвой надругательства. Журналист пытался привести мысли в порядок, но только что пережитое потрясение не позволяло ему сосредоточиться.
Между тем Мэри Хилл приняла первый вопрос.
– Вы сказали, что убийца проводил на своих жертвах хирургическую операцию. Не могли бы вы уточнить, какого рода была эта операция?
– У всех трех жертв была иссечена вся нижняя часть спинного мозга, – ответил комиссар.
– Говорят, что последняя операция была проведена в музее! – выкрикнул другой репортер. – Это так?
– В архиве неподалеку от тела действительно была обнаружена большая лужа крови. Анализ показал, что это кровь жертвы, но патологоанатомические исследования еще продолжаются. Для того чтобы окончательно установить, производилась ли операция в помещении музея, требуется провести дополнительные лабораторные анализы.
– Насколько мне известно, этим делом заинтересовалось ФБР, – крикнула какая-то молодая женщина. – Не могли бы вы уточнить, что именно их интересует?
– Это не совсем так, – ответил Рокер. – К убийствам девятнадцатого века проявил интерес агент ФБР, но только в личном плане. Федеральное бюро расследований к делу отношения не имеет.
– Соответствует ли действительности слух, что третье тело было насажено на рога динозавра?
– Да, – недовольно поморщившись, ответил комиссар полиции, – и это еще раз говорит о том, что мы имеем дело с психически больной личностью.
– О повреждении на телах... Это правда, что такого рода повреждения мог нанести только профессиональный хирург?
– Это одна из версий, которые мы прорабатываем.
– Мне хотелось бы прояснить один момент, – громко произнес один из репортеров. – Вы действительно утверждаете, что статья Смитбека в «Таймс» дала толчок этим убийствам?
Комиссар Рокер заметно помрачнел и начал:
– Господин мэр сказал, что...
Однако мэр не дал ему закончить.
– Я всего лишь призвал вас всех к сдержанности, – сказал он. – Нам, конечно, очень хотелось бы, чтобы этой статьи не было. Не исключено, что три человека сегодня были бы живы. И методы, при помощи которых репортер добыл сведения, не отвечают, по моему мнению, высоким моральным стандартам. Но я не утверждал, что статья явилась причиной этих убийств.
– Не пытаетесь ли вы увести дело в сторону, возлагая вину на репортера, который честно делал свою работу?
«Интересно, кто это спросил, – покосившись через плечо, подумал Смитбек. – Надо будет поставить парню выпивку».
– Вы слышали. Я всего лишь сказал...
– Но вы совершенно ясно дали всем понять, что статья спровоцировала убийства.
«Надо будет не только поставить ему выпивку, но и пригласить на ужин». Смитбек снова оглянулся и увидел, что большинство присутствующих смотрят на него с сочувствием. Обрушившись на него, мэр косвенно напал на все журналистское сообщество. Подняв этот вопрос, он облажал самого себя. Смитбек снова обрел уверенность. Теперь они не посмеют его проигнорировать.
– Следующий вопрос, пожалуйста, – сказала Мэри Хилл.
– Есть ли в этом деле подозреваемые? – спросил кто-то.
– Мы имеем очень точное описание одежды преступника, – ответил комиссар Рокер. – В архиве примерно в то же время, когда было обнаружено тело мистера Пака, видели высокого стройного мужчину в старомодном черном пальто и с котелком на голове. Одетый подобным образом человек, но с зонтиком или тростью был замечен и в районе второго убийства. Вдаваться в другие детали я не имею права.
Смитбек поднялся со стула и помахал рукой. Однако Мэри Хилл его проигнорировала.
– Мистер Перес из «Нью-Йорк мэгэзин», ваш вопрос, пожалуйста.
– У меня вопрос к доктору Коллопи из музея. Не думаете ли вы, сэр, что убийца, известный по прозвищу Хирург, является сотрудником музея? С учетом того, что последнее убийство и иссечение спинного мозга жертвы произошло на территории музея.
Коллопи откашлялся и подошел к микрофону.
– Насколько мне известно, полиция изучает подобную возможность, – произнес он прекрасно поставленным голосом. – Но я считаю это маловероятным. Все наши сотрудники проходят тщательную проверку. Мы выясняем, не совершали ли они в прошлом правонарушения, пытаемся создать их психологический портрет и самым серьезным образом проверяем на наркотики. Кроме того, пока окончательно не доказано, что убийство было совершено на территории музея.
Когда Хилл попросила задать следующий вопрос, в зале снова поднялся страшный шум и вырос лес рук. Смитбек, как и все другие, размахивал своей рукой. Боже, неужели они решили игнорировать его до самого конца?!
– Мистер Диллер из «Ньюсдей», ваш вопрос, пожалуйста.
Эта ведьма сознательно его обходит!
– Я обращаю свой вопрос к мэру. Господин мэр, как получилось, что захоронение на Кэтрин-стрит было «непреднамеренно» уничтожено? Разве это место не имело серьезного исторического значения?
– Нет. Исторического значения оно не имело... – начал мэр.
– Как же так? Ведь это же самое значительное серийное убийство в истории страны.
– Мистер Диллер, наша пресс-конференция посвящена современным преступлениям. Прошу вас не смешивать два совершенно разных вопроса. У нас не было никаких законных оснований останавливать строительство здания стоимостью в сто миллионов долларов. Останки и все принадлежавшие покойным предметы были тщательно изучены на месте квалифицированными экспертами, сфотографированы и переданы для дальнейшего анализа. Ничего большего сделать мы не могли.
– А может быть, это произошло потому, что фирма «Моген – Фэрхейвен» является одним из главных финансовых спонсоров вашей предвыборной кампании, и...
– Следующий вопрос! – выкрикнула Хилл.
Смитбек вскочил со стула и что есть мочи проорал:
– Господин мэр, поскольку в мой адрес были брошены...
– Мисс Эпштейн из Эн-би-си! – крикнула Мэри Хилл, заглушив своим могучим голосом конец его фразы.
Со стула поднялась изящная молодая женщина с микрофоном в руке. Телевизионная камера начала поворачиваться в ее сторону.
– Прошу прощения! – воспользовавшись секундной паузой, гаркнул Смитбек. – Мисс Эпштейн, не позволите ли вы мне ответить, поскольку я стал жертвой необоснованных нападок?
– Конечно, мистер Смитбек, – мгновенно отреагировала знаменитая телеведущая и дала сигнал своему оператору, чтобы тот взял в объектив журналиста.
– Я обращаю вопрос к мистеру Брисбейну, – продолжил, не теряя ни секунды, Смитбек. – Скажите, мистер Брисбейн, почему письмо, с которого все это началось, выведено из обращения, как и все другие предметы из коллекции Шоттама? Может быть, музей хочет что-то скрыть от общественности?
Брисбейн снисходительно улыбнулся, поднялся со своего места и подошел к микрофону.
– Ничего подобного, мистер Смитбек. Материалы, о которых вы говорите, временно переданы на консервацию. Это обычная процедура для всех музеев. Однако должен заметить, что письмо уже явилось причиной нескольких убийств, и, предав его гласности полностью, мы проявили бы безответственность. Заверяю, что все квалифицированные исследователи вскоре получат доступ ко всем материалам.
– Это правда, что вы пытались не допустить участия ваших сотрудников в расследовании?
– И это не соответствует действительности. Мы постоянно сотрудничали с властями, чему есть документальное подтверждение.
– Мистер Брисбейн... – предпринял очередную попытку журналист.
– Мистер Смитбек, не хотите ли вы дать возможность и другим задать вопрос? – прогремела Мэри Хилл.
– Нет! – взревел Смитбек, вызвав смех в аудитории. – Это правда, что фирма «Моген – Фэрхейвен», отвалившая музею два миллиона долларов в прошлом году и глава которой заседает в вашем Совете, оказывала на музей давление, чтобы тот помог остановить расследование?
Лицо Брисбейна залилось краской, и Смитбек понял, что на сей раз попал в точку.
– Это абсолютно безответственный домысел. Как я уже сказал, мы постоянно сотрудничали...
– Значит, вы отрицаете тот факт, что угрожали санкциями сотруднице музея доктору Норе Келли, если она продолжит участвовать в расследовании? Имейте в виду, мистер Брисбейн, что у нас имеется возможность выслушать по этому вопросу и доктора Келли. Ведь это же она нашла тело третьей жертвы, и именно ее преследовал Хирург в архиве вашего музея. Доктор Келли лишь чудом не стала его очередной жертвой.
Смитбек ясно дал понять, что показания Норы Келли могут существенно разойтись со словами Брисбейна. Брисбейн помрачнел, поняв, что его окончательно загнали в угол.
– На провокационные вопросы я отвечать не намерен, – единственное, что мог сказать на это заместитель директора.
Коллопи сидел мрачнее тучи, а Смитбек ощущал себя триумфатором.
– Мистер Смитбек, – язвительно произнесла Мэри Хилл, – у меня создается впечатление, что вы хотите монополизировать нашу пресс-конференцию. Серийные убийства девятнадцатого века не имеют ни малейшего отношения к текущим событиям.
– Откуда вам это известно? – выкрикнул Смитбек, чтобы окончательно утвердиться в своем триумфе.
– Неужели вы хотите сказать, сэр, – произнес мэр весело, – что доктор Ленг все еще продолжает свое нехорошее дело?
Зал разразился хохотом.
– Ничего подобного, я...
– В таком случае, мой друг, я советую вам занять свое место.
Смитбек опустился на стул под неумолчный смех аудитории. Его триумф был безнадежно испорчен. Он, конечно, набрал очки, но эти типы наловчились наносить ответные удары.
Вопросы продолжались, а он вдруг осознал, что совершил непоправимую ошибку, упомянув на пресс-конференции имя Норы. Ее реакцию на это можно было легко предугадать.
Глава 2
Дойерс-стрит являла собой узкий и темный проулок на юго-восточной границе Китайского квартала. В ее дальнем конце находилось скопление чайных комнат и бакалейных лавок, расцвеченных яркой неоновой рекламой на китайском языке. По небу ползли темные облака, а ветер сдувал с тротуаров на мостовую старые газеты и листву. Где-то вдали погромыхивал гром. Приближалась гроза.
У входа в безлюдный проулок О'Шонесси задержался, и Нора остановилась рядом с ним. Девушку била дрожь как от страха, так и от холода. Она видела, как полицейский оглядывает улицу, определяя, нет ли опасности, и чтобы проверить, нет ли за ними слежки.
– Номер девяносто девять находится в середине квартала, – сказал он. – Вон то кирпичное здание.
Нора посмотрела в указанном направлении и увидела узкое трехэтажное строение из грязного зеленого кирпича.
– Вы точно не хотите, чтобы я пошел с вами? – спросил О'Шонесси.
– Думаю, что будет лучше, если вы останетесь здесь, чтобы следить за улицей, – ответила Нора и нервно сглотнула.
О'Шонесси кивнул и нырнул в тень ближайшего подъезда.
Глубоко вздохнув, Нора двинулась вперед. Находившийся в сумочке заклеенный конверт с банкнотами Пендергаста казался ей свинцовым. Оглядев еще раз улицу, девушка снова задрожала от страха и возбуждения.
Нападение на нее и жестокая смерть Пака радикально поменяли ситуацию. Эти события полностью опровергали версию о появлении психопата, копирующего старинные убийства. Нападение на нее и убийство старика были тщательно спланированы. Убийца имел доступ в закрытые для публики помещения музея. Он воспользовался старой пишущей машинкой Пака, чтобы заманить ее в архив. Убийца преследовал ее с потрясающим хладнокровием. Этот человек был от нее в каких-то нескольких дюймах. Ей даже довелось получить укол его скальпеля. Нет, это не сумасшедший. Это человек, который точно знает, что делает и с какой целью. Какой бы ни была связь между старыми и новыми убийствами, этому должен быть положен конец. И если в ее силах хоть чем-нибудь помочь в поисках убийцы, она это сделает.
Ответы на многие вопросы находились под полом дома номер девяносто девять по Дойерс-стрит, и она обязательно до них докопается.
Ее мысли снова обратились к ужасной погоне в музее, и особенно к тому моменту, когда к ней быстрее, чем атакующая змея, метнулся скальпель. Нора была не в силах изгнать из памяти эту картину. Затем последовали бесконечные допросы в полиции и посещение Пендергаста в госпитале. Она сообщила ему о том, что изменила свои намерения в отношении Дойерс-стрит. Известие о нападении очень встревожило агента, и он не хотел, чтобы Нора принимала участие в расследовании. Но девушка осталась непоколебима и заявила, что с ним или без него все равно отправится на Дойерс-стрит. Пендергасту пришлось уступить, но он взял с нее слово, что она ни шагу не сделает без О'Шонесси. После этого агент ФБР организовал для нее получение толстенного пакета с наличностью.
Собрав волю в кулак, Нора поднялась по ступеням к «парадной» двери. Все имена жильцов на табличке рядом с домофоном были начертаны по-китайски. Немного поколебавшись, она нажала на кнопку первой квартиры.
Какой-то голос что-то проскрипел по-китайски.
– Я тот человек, который хочет снять квартиру в полуподвале.
Замок щелкнул, Нора толкнула дверь и вошла в освещенный лампами дневного света вестибюль. Справа от нее находилась узкая, ведущая наверх лестница, а из дальнего конца вестибюля доносился стук и скрежет открываемых замков и засовов. Дверь в конце концов открылась, и из нее выступил унылого вида человек без пиджака и в мешковатых штанах. Человек внимательно изучал гостью.
– Вы, наверное, мистер Линг Ли? – спросила Нора, направляясь к нему.
Человек кивнул и придержал дверь. В гостиной, где оказалась Нора, стояли зеленый диван, пластиковый стол и несколько кресел. Стену украшал красный с золотом резной барельеф, изображающий пагоду и деревья. Однако господствовала в комнате гигантская люстра, явно не соответствовавшая размерам помещения.
– Садитесь, – сказал человек негромким усталым голосом.
Нора присела, и диванная подушка подозрительно глубоко провалилась под тяжестью ее тела.
– Где вы слышать о квартира? – спросил Ли, по лицу которого было заметно, что ее посещение его совсем не обрадовало.
Нора принялась излагать заранее приготовленную легенду:
– От одной леди, которая работает в банке, примерно в квартале отсюда.
– Какая леди? – спросил Ли, и вопрос этот прозвучал гораздо резче, чем первый.
Пендергаст предупреждал ее, что в Китайском квартале большинство домовладельцев предпочитают сдавать жилье своим соотечественникам.
– Я не знаю ее имени. Мой дядя посоветовал мне поговорить с ней. Сказал, что она знает, где здесь можно найти жилье. И эта дама сказала, чтобы я позвонила вам.
– Ваш дядя?
– Да. Дядя Хуанг. Он работает в жилищном департаменте.
Эти сведения были встречены печальным молчанием. Пендергаст не без основания рассчитывал на то, что наличие у нее родственника-китайца облегчит ей общение с аборигенами. А сообщение о том, что достойный дядюшка трудится в жилищном департаменте мэрии – учреждении, наблюдающем за правильностью взимания квартплаты, – сделает это общение еще более теплым.
– Ваш имя?
– Бетси Уитчелл.
Нора заметила, как из кухни возникла какая-то громадная темная фигура и остановилась, прислонившись к косяку двери. Это, видимо, была супруга мистера Ли. Своими размерами дама раза в три превосходила своего благоверного. Она стояла скрестив руки, а взгляд ее был более чем суров.
– По телефону вы сказали, что квартира свободна. Я ее беру. Покажите, пожалуйста.
– Следовать за меня.
Ли поднялся с кресла и покосился на жену. Мышцы на руках дамы заметно напряглись.
Они вышли из дома и спустились по лестнице. Нора быстро огляделась по сторонам, но полицейского нигде не увидела. Ли извлек из кармана связку ключей, открыл ведущую в полуподвал дверь и щелкнул выключателем. Нора последовала за ним. Китаец закрыл дверь и устроил спектакль с запиранием по меньшей мере четырех замков.
Квартира была унылой и темной. Единственное квадратное оконце у дверей было снабжено решеткой. Кирпичные, когда-то выкрашенные белой краской стены уже давно стали серыми. Пол был тоже кирпичным. Старинные кирпичи растрескались и кое-где уже крошились. Нора посмотрела на них с профессиональным интересом. Кирпичи были уложены плотно, но раствором между собой не скреплены. Интересно, что под ними? Земля? Песок? Бетон? Судя по тому, что пол был неровным и достаточно влажным, кирпичи лежали прямо на земле.
– Кухня и спальня назади, – произнес Ли, не удосужась показать направление.
Нора прошла в глубину квартиры. Крошечная кухонька вела к двум спальням и совмещенному туалету. Стенные шкафы или кладовка отсутствовали. Окно в задней стене света практически не давало, поскольку выходило в вентиляционный колодец и на нем стояла решетка из толстых стальных прутьев.
Когда Нора вернулась в гостиную, Ли внимательно изучал запоры на входной двери.
– Надо запирай дверь, – произнес он зловещим тоном. – Много грабитель.
– Неужели здесь так много взломов?
– Да-да! – с энтузиазмом закивал он. – Много грабитель. Очень опасно.
Читать бесплатно другие книги:
