Как побороть застенчивость Зимбардо Филип
Возьмем, к примеру, историю Джей Джея. Он был милым живым ребенком, когда поступил во второй класс. Джей Джей происходил из бедной семьи и плохо говорил по-английски. Когда он учился в первом классе, то попал в слабую группу. В ту пору в нашей школе, к моему великому огорчению, детей делили на слабых, средних и сильных. Я пыталась доказать руководству, что это положение надо менять. Но кончилось тем, что слабая группа была поручена именно мне. У меня были большие планы относительно того, как повысить самооценку детей и сделать их хорошими учениками. Однако детям скоро открылось, что они отнесены к разряду слабых и почти нет надежды что-либо в этом изменить,
Джей Джей постоянно был объектом насмешек из-за того, что он в слабой группе. Но он все равно трудился усердно. Шли годы, а он продолжал оставаться среди слабых. Действительно, если однажды на тебя навесили такой ярлык, трудно потом чего-то добиться.
Джей Джей был отличным спортсменом. Это шло ему на пользу до той поры, как его сверстники стали быстро расти, а он так и оставался низкорослым. В средней школе спортивные занятия превратились в настоящие соревнования, и команды были укомплектованы крупными ребятами. Мальчики невысокого роста, и в том числе Джей Джей, для “настоящего” спорта не годились.
Сейчас Джей Джей в восьмом классе. Он все более преуспевает в подростковых играх в бандитов, в школьном туалете его можно застать за игрой на деньги, и не исключено, что кончит он плохо – тюрьмой».
«Будь Джей Джей более способным, самоутверждение не было бы для него такой проблемой!» Сказать так – значит совершить ошибку, поскольку даже для многих одаренных учащихся интеллект как мера их достоинства обесценивается с каждым учебным годом. Пусть в первом классе ты преуспел, но приходит пора поступать в старшие классы, затем в колледж, в высшую школу, на работу и т. д. На каждой ступени продвигаются вперед наилучшие, но и из них половина впоследствии отсеется, не попав во все сужающийся круг «элиты». Когда достоинство человека определяется в его сравнении с другими, а ставки все растут, невольно начинаешь опасаться, что вдруг раскроется твоя несостоятельность.
Помню, в нью-йоркской школе № 25, где классным руководителем в нашем шестом классе была миссис Гейни, каждая пятница превращалась в день подведения итогов. Утром нам давались задания, в обед миссис Гейни их проверяла (интересно, когда же она обедала?). После перемены мы забирали свои пожитки со своих «старых» мест и выстраивались по периметру классной комнаты. Мы ждали приговора: одним было суждено услышать набат, другим – литавры. По сумме полученных нами оценок каждому ученику присваивался номер от первого до тридцатого, и соответственно мы рассаживались на новые места. Лучшие размещались на первом ряду слева направо. Среди этих вундеркиндов всегда царило напряжение: сохранят ли они свои вожделенные места, не придется ли передвинуться подальше от места номер один в ряду номер один. Это была также проблема соревнования полов: обгонят мальчишки на этот раз Джоани, или же девчонки сохранят свое первенство?
После того как первые десять имен были оглашены и лучшие места заняты, напряжение несколько спадало и начиналось размещение середнячков. Когда миссис Гейни добиралась до последней десятки, 20 пар глаз впивалась в этих ребят, продолжавших нервничать стоя. После каждого имени оглашались оценки. По мере того как они становились все хуже, ухмылки сменялись хохотом. Иногда приходилось даже прикусить язык, чтобы не рассмеяться над этими несчастными, которые корчились в агонии. И напрасно учительница напоминала, что смеяться не стоит: дескать, на этом месте может оказаться каждый. Как обычно, замыкал список Бэби Гонсалес. Думаю, он это делал нарочно, чтобы его статус был подтвержден словами учительницы: «И последний на этой неделе, как и прежде, мистер Гонсалес». Никто не смеялся над ним, даже не смотрел в его сторону: Бэби был самым здоровенным в классе и, случалось, бывал «несдержан».
Я могу понять чувства Бэби Гонсалеса. Однако до недавнего времени я сам являлся надсмотрщиком по отношению к своим студентам. Я был частью той системы, которая принуждает студентов к публичному отчету, а не к дискуссии. Я невольно поощрял соревнования ради оценок, а не учение ради мастерства. Но я изменился после того, как тюремный эксперимент заставил меня осознать свою роль надзирателя, а исследования застенчивости вынудили задуматься, что же должны чувствовать мои узники-студенты.
Основываясь на данных наблюдений за школьниками и экспериментов с участием студентов колледжей, а также на опыте работы нашей клиники застенчивости, мы можем сделать следующие выводы относительно застенчивых учащихся:
• они уклоняются от того, чтобы первыми начать разговор, затеять какое-то дело, высказать новую идею, задать вопрос или добровольно предложить свои услуги;
• они избегают сложных неоднозначных ситуаций;
• как и ожидалось, застенчивые ученики, общаясь с товарищами, говорят меньше, чем те, кто не застенчив; они допускают больше пауз и реже перебивают собеседника, чем незастенчивые;
• ситуации свободного выбора, например, танцы, создают для застенчивых особые трудности, которые не столь очевидны, когда линия приемлемого поведения более четко определена, например на занятиях;
• когда необходимо проявить инициативу в отношениях с другим полом, застенчивые юноши с большим трудом начинают разговор, нежели застенчивые девушки. Юноши менее склонны к беседе и избегают встречаться с чужим взглядом. Девушки же, по мере того как возрастает их тревожность, больше улыбаются и кивают;
• застенчивые учащиеся реже прибегают к рукопожатиям;
• застенчивые дети больше времени проводят за своими партами, меньше отвлекаются и меньше болтают с товарищами. Они послушны и редко являются возмутителями спокойствия;
• застенчивых редко выбирают для исполнения каких-либо особых поручений, например помощи учителю; застенчивых редко поощряют;
• застенчивые реже дают сдачи в столкновениях, чем их незастенчивые сверстники.
Застенчивость на уроке
«Учитель, мне нужна помощь. Я сам не могу разобраться». – «Слушаю тебя, Роберт, что не получается в этой задаче?» – «Я забыл, что вы объясняли про эти числа».
Учитель подсказывает, и Роберт сам решает задачку. После этого он отправляется играть в космический полет, присоединившись к ребятам, которые уже закончили решение и организовали игру.
Уоррен не успел решить задачу, хотя и был в нее полностью погружен. Ему не удалось присоединиться к играющим, к тому же за урок ему поставлена двойка. Уоррен в двойном проигрыше.
Мы наблюдали, как подобный сценарий разыгрывался во многих классах – менялись только имена ребят и содержание задач. Дети, достаточно способные и не страдавшие застенчивостью, с легкостью обращались за помощью и всегда ее получали. Уоррен, как и другие застенчивые и не очень способные дети, не мог ни самостоятельно выполнить задание, ни попросить помощи. Даже имея перед глазами пример Роберта – соседа по парте, который так легко получает поддержку, Уоррен не мог заставить себя поднять руку, чтобы удостоиться персонального внимания, в котором так остро нуждался.
Мне снова вспоминаются мои школьные годы. Помню, это было во втором классе, одна девочка так долго ерзала на своем месте, что всем было ясно, куда ей надо выйти. Наконец она подняла руку, но миссис Бахман этого не заметила. Рука раскачивалась все сильнее, пока не привлекла внимание учительницы.
«Что за манеры, юная леди? Неужели вы не знаете, что нехорошо размахивать руками перед лицом человека, когда он говорит? Вам следует научиться быть вежливее: дождитесь конца урока, а потом зададите свой важный вопрос. Все меня поняли?»
«Да-а-а, миссис Бахман», – выдохнул класс.
А девчонка просто наделала в штанишки. Учительница страшно рассердилась, а для нас это была потеха. Не помню имени этой девочки, но после того случая ее прозвали Писунья. Кличка держалась по крайней мере до шестого класса, пока мы не разошлись по разным потокам и с тех пор больше не встречались. Интересно, сама она помнит об этом после стольких лет? Никогда нельзя предсказать последствия подобной детской травмы, но думаю все же, что в ее воспоминаниях этот случай не относится к разряду забавных анекдотов.
Неспособность попросить о помощи – одно из наиболее серьезных побочных следствий застенчивости. В упомянутом случае именно из-за нее Уоррен получил двойку и упустил возможность поиграть. Подобным образом ведут себя и студенты колледжей. На вопрос: «Попросили бы вы о помощи, будь у вас какая-то серьезная личная проблема?» – большинство застенчивых ответили: «Никогда».
Ну а чем же застенчивые могут импонировать учителю? Они не балуются и не шумят, тем самым лишний раз подтверждая, что не являются «трудными детьми». Однако, не доставляя учителю хлопот, могут ли они служить ему поддержкой? Едва ли. Они не задают вопросов, требующих разъяснений. Они никогда не принесут в класс какую-нибудь интересную вещь, чтобы показать ее и затеять разговор. Говорят они тихо, а многие вообще помалкивают. Так что любимцем учителя никто из них не становится.
Застенчивые дети не общаются с учителем на личностном уровне, не дают ему возможности дать совет или рекомендацию, которыми тот готов поделиться, и почти совсем не поддерживают усилий, которые предпринимает учитель. Неудивительно, что педагоги не обращают на застенчивых внимания. В худшем случае детям удается «победить систему» и укрыться в уютном убежище класса, где они отсиживаются по 12–20 лет, не подвергаясь никаким посягательствам извне
Учитель, как и любой человек, тоже может быть застенчив. В этом случае работа становится для него мучением. Каждый новый учебный год начинается с кошмара. Очутиться лицом к лицу с абсолютно незнакомыми детьми, которых тебе предстоит просветить, обучить, а иной раз и развлечь, – такая ситуация может парализовать застенчивого. Одна учительница младших классов так подытоживает свои ощущения:
«Каждую секунду я чувствую, что стою на сцене и сильно озабочена реакцией детей. Они же подмечают во мне все: какой костюм я ношу, какую обувь, какие украшения. Они обращают внимание, даже если я меняю цвет губной помады».
Другой учитель вспоминает начало своей работы:
«В течение первого урока мне казалось, что целый день мне не выдержать. Я так нервничал, что чувствовал себя больным. Некоторые пытаются застраховать себя, точно распланировав все свои действия. Однако стоит на этом сосредоточиться, как стены рушатся. Учитель уже не обращает внимания почти ни на кого, разве только на тех учеников, которых нельзя не заметить, – они обычно много болтают и плохо себя ведут. Если учитель по какой-то причине потерял контроль над классом, шалить вдруг начинают все, и единственное, чем остается заниматься, – это наведение порядка».
Некоторые преподаватели колледжей неформальным семинарам в узком кругу предпочитают лекции, хотя это и требует большей подготовки. Сама структура лекционных занятий более безопасна. Лекция имеет определенную продолжительность, тему, правила для слушателей четко определены и ограничивают их инициативу. Преподаватель может следовать заранее разработанному плану, а это надежный способ самозащиты. Если преподаватель незастенчив, неформальная обстановка семинара дает ему больше свободы для поиска истины; для застенчивого же семинар превращается в тяжкое путешествие по тропе, изобилующей ловушками в виде вопросов – либо острых и критических (которые задаются способными студентами), либо наивных (задаваемых непонятливыми). Кроме того, доверительный стиль семинара лишает преподавателя возможности эмоционально самоустраниться, что вполне осуществимо при чтении лекции.
Застенчивость и память
Представляется очевидным, что застенчивость имеет отрицательные последствия в социальном плане. А не оказывает ли она негативного воздействия также на мыслительные процессы, необходимые для успешного обучения?
«Самое скверное в застенчивости, как я понял, – это то, что она заставляет человека так сосредоточиться на самом себе, что он уже не воспринимает происходящее вокруг. К примеру, я сам иногда обнаруживаю, что прослушал нечто важное в разговоре, потому что был слишком погружен в себя».
Это наблюдение бизнесмена средних лет наводит на еще один интересный вопрос: влияет ли тревожность, связанная с застенчивостью, на сосредоточенность внимания в стрессовых ситуациях, и не сказывается ли это отрицательно на памяти?
Дабы ответить на данный вопрос, в нашей лаборатории был проведен эксперимент, в котором от испытуемых мужчин требовалось оценить устное выступление женщины. При этом половина мужчин считали себя незастенчивыми, другая половина – в целом застенчивыми, особенно в общении с женщинами. Все испытуемые должны были прослушать выступление одной и той же весьма привлекательной студентки. Затем проверялось, что из услышанного каждый запомнил. За каждым также велось наблюдение сквозь одностороннее зеркало.
Треть мужчин находилась в комнате наедине с симпатичной девушкой, и они могли беседовать с ней и задавать вопросы как после, так и во время ее выступления. Другая треть также находились с нею один на один, но перебивать ее мужчинам не разрешалось. Последняя треть испытуемых находились в комнате перед телеэкраном, на котором демонстрировалось данное выступление. Мы полагали, что застенчивые мужчины запомнят тем меньше, чем больше будут взволнованы. А какие, по вашему мнению, ситуации должны были встревожить их более всего?
Наибольший дискомфорт ощущали сидевшие перед телеэкраном, наименьший – те, кто мог непосредственно общаться с выступающей. Вы удивлены? Давайте поразмыслим. Вспомним, что нам уже известно: застенчивые весьма озабочены, когда их оценивают, и тревожны в непредсказуемых обстоятельствах. Когда они одни в комнате с телевизором (а экспериментатор наблюдает сквозь зеркало), ясно, что объектом исследования выступают они сами, а не тот, кто говорит с экрана. Если же им позволено перебивать девушку и задавать ей вопросы, то им как бы разрешено присоединиться к процессу оценивания ее.
Как только включается самоконтроль и повышается тревожность, застенчивые все меньше внимания уделяют поступающей информации. Мучительная застенчивость убивает память. Застенчивые, сидевшие перед экраном, могли воспроизвести меньше всего из услышанного – значительно меньше, чем незастенчивые или же чем испытуемые, поставленные в любые другие условия.
Мы отмечали интересное явление, когда от испытуемых требовалось оценить привлекательность выступавшей девушки. Застенчивым она понравилась меньше, чем незастенчивым, более того, первые сказали, что эта довольно красивая девушка менее привлекательна, чем «средняя» студентка из их группы. Таким образом, застенчивость лишает человека не только дара речи, но также памяти и ясного восприятия действительности.
Неуязвимые дети
Психологи наградили определением «неуязвимые» тех детей, которые, несмотря на самые неблагоприятные условия жизни в детстве, становятся нормальными здоровыми взрослыми. Многие выдающиеся личности, преуспевшие в таких разных областях, как политика, наука и искусство, происходили из среды, которую следовало бы рассматривать как патологическую. Элеонора Рузвельт, бывший президент Джеральд Форд, сенатор Даниэль Мойнихен смогли так или иначе вырваться из неблагоприятной среды, окружавшей их в начале жизненного пути, и добиться значительных успехов.
Вот вывод одного исследования, объектом которого были 100 мужчин, выросших в травмирующей и конфликтной обстановке:
«Вопреки неблагоприятным условиям развития в детстве, сегодня эти люди, будучи взрослыми, могут быть оценены как нормальные, а по ряду показателей даже как преуспевающие».
Такая «теория катастрофы» применительно к развитию ребенка противоречит традиционным представлениям о том, что скудная и вредоносная среда взращивает ущербного человека. Существование в условиях покоя, комфорта, изобилия рассматривалось как залог душевного здоровья и жизненного успеха. Подтверждением такой точки зрения служили многочисленные примеры взрослых людей – психически больных или преступников, которые происходили из бедной или конфликтной среды. Но вывод делался неверный. В тюрьмах и психиатрических больницах пребывает лишь незначительное меньшинство тех, кто вырос в неблагоприятных условиях. Те же, кто гнется, но не ломается, развили в себе способность полагаться только на самих себя, и это позволило им занять достойное место в обществе.
Возможно, новое поколение преодолеет формирующие застенчивость обстоятельства, описанные в этой книге, и не впадет в хроническую застенчивость. Хотелось бы на это надеяться. А пока нам следует глубже изучить «неуязвимых» детей, противостоящих негативному влиянию семьи, школы и общества. Таким образом мы могли бы обнадежить тех детей, которым приходится сталкиваться далеко не с самым лучшим, что может дать семья и школа, а иногда – и с худшим.
Актриса Кэрол Бернет – человек, наделенный особой способностью дарить людям смех. В откровенной беседе она призналась, что в детстве застенчивость принесла ей много огорчений дома и в школе. Она рассказала, как опыт комедийной актрисы помог ей справиться с ребячьим страхом оказаться непризнанной и нелюбимой.
Бернет: По-моему, я была довольно застенчива с самого начала, особенно рядом с матерью. Та была необычная, очень красивая женщина. У матери была одна серьезная проблема: она потом стала алкоголичкой, да и отец был такой же. Но оба они были замечательные люди. Папа мне напоминал Джимми Стюарта[30], а мама была как маленький метеор. Про себя я знала, что я некрасива, так что застенчива я была из-за своей внешности. Девчонкой я старалась это компенсировать спортивными успехами. Я думала, что если я смогу бегать быстрее всех мальчишек, то буду им нравиться. Я с ними всегда шутила – и дурачилась в школе гораздо больше, чем дома, потому что стремилась побороть опасение, что меня отвергнут, так как я не очень хорошенькая и из небогатой семьи.
Зимбардо: Но в классе на уроках вы не играли роль шута, не так ли?
Бернет: Нет, разве только с приятелями в свободное время. А в школе я была очень сдержанной и училась хорошо, учителей уважала и слушалась. Так что я считалась образцовой ученицей. У мальчишек я не пользовалась особой популярностью. Я имею в виду тех ребят, кому мне хотелось бы нравиться, например наших футболистов. Но кое с кем у меня завязались очень милые приятельские отношения, это были ребята вроде меня.
Зимбардо: Вы хотите сказать, что они тоже были застенчивы?
Бернет: Да, они были довольно застенчивы и не очень привлекательны. Но я продолжала тешить себя надеждой: «А вдруг капитан футбольной команды обратит на меня внимание, улыбнется мне».
Моя мать хотела, чтобы я стала писателем. Она говорила: «Какая разница, как ты выглядишь, если ты все время пишешь?» Я соглашалась: «Ладно, буду писателем». Я стала редактором школьной газеты и весьма в этом преуспела. Я посещала специальные занятия по английскому языку, чтобы попробовать свои силы в драматургии. В глубине души я надеялась, что мне удастся играть на сцене, но боялась себе в этом признаться. У меня была очаровательная кузина, на девять месяцев меня старше, – белокурая и яркая. Она посещала кружки пения, танцев, драматический. Однажды я попыталась отбить чечетку так, как это делала она, и у меня ничего не вышло. Я закрылась в туалете и попробовала сплясать там, но это тоже не удалось, потому что вошла мама. Может показаться, что о матери я думаю плохо, но это не так. Мы с ней прекрасно ладили, я ее обожала и уверена, что и она меня любила. Но я никогда не чувствовала от нее поддержки. Так что, когда я все-таки вышла на сцену в студенческом театре, мне не хотелось, чтобы родители это увидели, потому что я боялась опростоволоситься. К моему удивлению, все прошло хорошо. Я заслужила смех зрителей, ко мне подходили ребята и говорили: «Слушай, я тебя видел в этом спектакле, и, знаешь, это было очень весело». Меня даже пригласили отобедать с двумя «шишками» со старших курсов, что меня, первокурсницу, просто поразило.
А другой парень как-то остановил меня и спросил: «У тебя есть голос?» – «Да, но на публике я петь не могу». А он сказал, что, мол, очень надо спеть «Жалобы Аделаиды» из комедии «Парни и куколки»[31]. Раз песенка комедийная, то я не отнеслась к ней всерьез и не стала задумываться, хороший ли у меня голос. Ведь если у вас нет хорошего голоса, вы не станете петь серьезную песню. Итак, я выступила с веселой песенкой. Мама пришла меня послушать и была поражена. А я уже решила стать актрисой мюзиклов. Мама и бабушка сильно огорчились, но я сказала им: «Это то место, где я чувствую, что люди меня любят, где я что-то значу. Это не то что писать или рисовать» (кстати, рисовала я неплохо). С тех пор мне всегда хотелось почувствовать отклик на то, что я делаю. Отсюда и выросла моя актерская карьера. Но я не эстрадная артистка. Мне до сих пор трудно просто спеть песню.
Зимбардо: В каком смысле трудно?
Бернет: Мне становится не по себе. Меня часто спрашивают: «Почему бы вам не перестать паясничать и не выступить просто с песней?» Я иногда пытаюсь это делать, но чувствую себя при этом неловко.
Зимбардо: А что именно вы чувствуете?
Бернет: Это еще отголосок юности. Я спрашиваю себя: какое право имею я выступать с песнями, когда есть профессиональные певцы? Я могу спеть в музыкальном спектакле, играя роль, но в роли Кэрол Бернет выйти на сцену в шикарном платье ради того, чтобы спеть песню, – это уж слишком…
Зимбардо: Вы хотите сказать, что возможность отстраниться от себя самой и принять какую-то роль, прикрываясь маской анонимности, позволяет застенчивому человеку выступать перед публикой?
Бернет: Правильно. Это когда ты как бы становишься кем-то другим. Ты – больше не ты. Так гораздо легче. Знаете, моя профессия – самая подходящая для человека вроде меня. Когда я была маленькой, я ходила с бабушкой в кино по восемь раз в неделю. Я росла в эпоху Джуди Гарленд, Бетти Грейбл, Джоан Кроуфорд[32]. Вернувшись из кино, я с подружками разыгрывала сцены из фильмов. Я и теперь это могу. Могу одну неделю быть Бетти Грейбл, другую – Джоан Кроуфорд. У меня даже есть для этого подходящий грим и платья. То есть, будучи взрослой, я остаюсь ребенком.
Зимбардо: А случается ли и теперь, что вы испытываете застенчивость, когда вы не на сцене и должны быть самой собой?
Бернет: Да. Это когда я встречаю человека, перед которым испытываю благоговение. А таких людей много. Например, когда я впервые повстречалась с Джеймсом Стюартом, то не могла произнести ни слова – я была влюблена в него всю жизнь, потому что на него был похож мой отец. И что же я сделала? Бросилась бежать, попала в подвернувшееся ведро с краской и поволокла его за собой. Конечно, я туда больше не вернулась, мне было очень стыдно. А два года назад я встретила Гарри Гранта и снова не могла вымолвить ни слова. Те слова, которые мне удалось выдавить из себя, я бы лучше затолкала обратно. Я сказала Гарри Гранту: «Вы – украшение своей профессии». Я чувствовала себя дурочкой. А он сказал мне: «Я ваш поклонник» – и вообще был очень любезен. Но я чувствовала себя так, будто мне снова десять лет. Наверное, мы так и не можем избавиться от детских ощущений. Однако по мне лучше быть застенчивой, чем идти напролом.
Каждому человеку необходимо чувствовать себя в безопасности в своем внутреннем мире.
Зимбардо: Застенчивость становится проблемой, когда она начинает удерживать нас от того, что мы хотели бы да не можем сделать.
Бернет: Да, и когда заставляет говорить и делать глупости.
Зимбардо: А извлекали ли вы из своего опыта какие-то уроки, которыми могли бы поделиться с другими, со своими многочисленными поклонниками?
Бернет: Я объясняю своим трем дочерям, как важно понимать, что у всех людей есть те же самые трудности, что и у вас. Не надо быть эгоистичным и считать, будто мир вращается только вокруг того, что люди подумают о вашей внешности и манерах. Не надо переоценивать тот факт, что вас не пригласили на танец. Люди не всегда справедливы в своих мнениях и оценках. Они озабочены своими собственными проблемами. И надо помогать им, помогая таким образом и себе самому. Я искренне верю, что все люди – единое целое. Чем больше добра ты даришь, тем больше его возвращается тебе – что посеешь, то и пожнешь. Это избитая истина, но это истина. А поэтому общайтесь с людьми! Если вы в школе встречаете ребенка, который застенчив, не может поладить с другими ребятами и из-за этого переживает, – помогите ему. И тогда вы поможете распуститься прекрасному цветку!
Зимбардо: Да, люди прекрасны!
Бернет: Это так. И все, что им нужно, – это препарат НЛЗ – нежность, любовь и забота – лучшее лекарство от застенчивости.
А теперь посмотрим, с какими трудностями сталкиваются застенчивые, получая и отдавая НЛЗ.
5. Друзья, возлюбленные и застенчивые незнакомцы
Кто из нас сумел узнать своею брата?
Кто из нас заглянул в душу своего отца?
Кто из нас не стал навек невольником?
Кто из нас не одинок?
Томас Вулф.Взгляни на дом свой, Ангел
Горькие вопросы Томаса Вулфа касаются любого из нас, но более всего – тех, кто хронически застенчив. Как мы убедились, застенчивость – всеобщая проблема, имеющая серьезные последствия для личности.
Многие из нас подвержены специфическим страхам: кто-то боится темноты, кто-то опасается летать самолетом и т. п. Но существуют определенные способы, которые позволяют приспособиться к такого рода фобиям. Человек, страдающий страхом высоты, может поселиться на ранчо или в полуподвале. Тот, кто страшится летать самолетом, может ездить поездом; тот, на кого наводят ужас змеи, поселяется в большом городе; боящийся темноты засыпает при свете ночника. Но как быть тем, кто боится людей? Умеющие избегать объект своего страха, застенчивые люди обрекают себя на одиночество в пустыне. И страдают от этого.
Рассказывают, что Фридрих II, правивший Сицилией в XIII в., был убежден, что каждый ребенок рождается со знанием древнейшего человеческого языка. Не будучи специально обучен и не имея иного языкового опыта, ребенок самопроизвольно должен заговорить на этом языке. Дабы это проверить, властитель повелел воспитать нескольких младенцев в обстановке полного молчания, поручив их заботам нянек. Дети были лишены возможности слышать звуки человеческой речи. Что же доказал эксперимент? На каком языке заговорили дети? Хроники указывают: «Усилия были напрасны, все дети умерли. Они не могли жить без ласки, нежного материнского лица и слов любви».
В конце концов застенчивые люди лишают себя тепла человеческих контактов, столь необходимых каждому из нас. Им часто не удается подружиться со своими знакомыми и еще чаще – полюбить своих друзей. Многие из застенчивых придерживаются правила: «Ничего не отдавай другим и ничего у них не бери». В этом случае не приходится ожидать никакой взаимной помощи, ответственности, поддержки и услуг.
Но ни один мужчина и ни одна женщина не могут быть счастливы, если осознают, что не нужны ни единому человеку на свете. На протяжении всей жизни страдания от неуверенности в себе, ощущения своей неполноценности и ненужности оказываются значительно сильнее предвосхищаемого огорчения по поводу того, что тебя при каких-то обстоятельствах могут отвергнуть. Как же живет застенчивый человек, лишенный заботы друзей и ласки любимого? Человеческие взаимоотношения – вот о чем эта глава.
Первая встреча
Представьте, что вы попали в лагерь для военнопленных. У вас есть план побега, но осуществить его можно только с помощью нескольких товарищей. Каким-то образом необходимо найти тех, кто поможет вам обрести свободу. Но это нелегко, потому что у врага есть осведомители, платные «стукачи», которые на вид ничем не отличаются от других заключенных. Вы должны кому-то довериться, иначе сгниете за колючей проволокой. Если вы ошибетесь в своем выборе, план раскроют и ваша жизнь окажется под еще большей угрозой. Решитесь ли вы на риск или будете страдать в одиночку?[33]
Таков, в принципе, сценарий человеческих взаимоотношений любого рода: стоит ли то, чего можно добиться, возможных потерь? Как в примере с заключенными, решение неоднозначно: ни на одном человеке не написано «Мне можно доверять» или «Мне нельзя доверять». Поэтому приходится принимать субъективное решение, которое зависит от непосредственной ситуации, собственного опыта проб и ошибок в подобных условиях, а также от нашего психологического состояния в данный момент.
Встретив незнакомого человека, мы полагаемся на то, что видим и слышим. Решая, сказать ли незнакомцу «Привет» или «Пойдем потанцуем», мы принимаем во внимание следующие факторы: физическую привлекательность; язык тела (свободная или скованная поза, спокойное или напряженное выражение лица); демонстрацию доброжелательности посредством улыбки или рукопожатия; особенности голоса, которые могут отражать энтузиазм, озабоченность, враждебность или уверенность, а также реакцию этого человека на нас самих.
Окружающая обстановка также имеет значение, поскольку может свидетельствовать об общих интересах – к чтению (если встреча в библиотеке), к спорту (в кегельбане), общению (на танцах). Иногда окружающая обстановка может создавать ложное впечатление о человеке или же не соответствовать его реальным, скрытым мотивам. Например, человек может пойти на званый обед не для того, чтобы поесть и поговорить, а чтобы продемонстрировать свое превосходство над другими. Иной может пойти в бар не за тем, чтобы выпить и пообщаться, а ради того, чтобы исподтишка понаблюдать за подвыпившей публикой и позабавиться.
Подобные внутренние стремления к превосходству и власти, а также желание что-то приобрести толкают нас на риск открыться незнакомцу. Решая, иметь ли дело с человеком, мы взвешиваем возможный выигрыш и сопоставляем его с вероятностью оказаться в неловком положении, быть отвергнутым или прослыть назойливым, пустым и никчемным человеком. Мы подсчитываем, сколько потребуется усилий, времени и денег, а также оцениваем возможности, от которых придется отказаться. «Стоит ли она того, чтобы ехать к ней в Бруклин целый час?» «Стоит ли с ним иметь дело, ведь он так застенчив, хоть и симпатичен?» Для многих людей ответ ясен: «Лучше не связываться: выигрыш невелик, а потери ощутимы».
Хронически застенчивые люди бывают чрезвычайно озабочены такого рода выбором, потому что для них важно, примут ли их или отвергнут. Они живо представляют все возможные неприятности, связанные с общением, и пытаются оценить приход и расход в отношениях с любым человеком, даже в самых обычных житейских обстоятельствах. И им часто приходится расплачиваться за это, как видно на примере одной двадцатилетней женщины:
«По-моему, из-за своей застенчивости я, встретив человека, который мне нравится, веду себя совсем не так, как следовало бы. Если кто-то мне действительно нравится, я не могу этого показать. Я начинаю вести себя небрежно и развязно, опасаясь, что человек догадается о моих истинных чувствах. Я стараюсь не придавать значения своему поведению. Это, конечно, всего лишь способ защиты, и застенчивость, которая за этим лежит, определяется опасением, что кто-то узнает меня “изнутри”».
Застенчивые люди избегают налаживать новые контакты. Безопасное одиночество они предпочитают риску быть отвергнутыми. Но на такой риск каждому из нас приходится идти, чтобы завязать отношения, играющие важную роль в нашей жизни.
Интересно, что незнакомые люди, оказавшиеся вместе в экстремальной ситуации (например, на тонущем корабле или в самолете, захваченном террористами), почти сразу же находят общий язык: «Старина, подай спасательный жилет!»
Но чаще всего в состоянии тревоги человек склонен уединяться. В Йельском университете был проведен эксперимент, в котором испытуемым студентам говорилось, что будет исследоваться чувствительность ротовой полости и для этого требуется сосать детскую бутылочку или собственный палец. Инструкция гласила, что таким образом высвобождаются скрытые инфантильные влечения к оральному удовлетворению. Это заставляло испытуемых встревожиться. Когда же их спрашивали, хотят ли они выполнять задание вместе с несколькими товарищами или в одиночку, студенты однозначно выбирали уединение.
Большинство, будучи встревожены, предпочитали остаться в одиночестве, потому что считали свою реакцию неадекватной: «Что особенного – пососать палец? А я так взволнован. Все ли со мной в порядке?» Поскольку застенчивые постоянно расценивают свои реакции как неадекватные, они чаще всего стремятся к уединению, чтобы избежать риска осуждения за свою воображаемую неадекватность. Но, ограждая себя таким образом, они теряют возможность найти поддержку со стороны тех, кто испытывает сходные ощущения. Изоляция усиливает в человеке ощущение собственной застенчивости («Я не могу иметь дело с людьми, потому что я застенчив») и тем самым усугубляет самое себя.
Стремление к защитной изоляции можно наблюдать в студенческой столовой, где незнакомым людям приходится сидеть рядом. Большинство застенчивых стараются поесть до или после обеденного времени, поскольку это помогает избежать лишних контактов. Они часто устраиваются не в середине стола, где неприкрытыми остаются оба фланга, а с краю, где атака может угрожать только с одной стороны. Некоторые строят заграждения, отодвигая подальше соседние стулья либо вешая на них одежду. Иные закрываются книгой или газетой. Срабатывает и реакция: «Я не могу разговаривать с набитым ртом». Если незнакомец приближается на опасное расстояние и возникает вероятность беседы, они набрасываются на еду, словно до этого голодали, что должно послужить отпугивающим сигналом потенциальному новому знакомому.
Однако многие из этих застенчивых людей хотели бы погрузиться в атмосферу непринужденной беседы, веселья, подшучивания и дружбы, которая царит за соседними столиками. Тихий гнев – довольно частая реакция застенчивого на свою отстраненность от общего веселья даже в тех случаях, когда их приглашают присоединиться к компании. Застенчивый будет чувствовать себя смелее, если другой человек проявит в его адрес участие и готовность общаться. При этом последний должен подать недвусмысленный сигнал, который был бы правильно расценен пассивным застенчивым человеком и стимулировал осторожную активность.
Застенчивость – препятствие к сближению
Решая пойти на первоначальный контакт, мы тем самым вступаем на путь завязывания дружеских отношений. Чтобы отношения получили развитие, нужно открыться другому человеку, до некоторой степени допустить его в свой внутренний мир. В процессе самообнажения мы приоткрываем завесу над своими целями, ценностями, ожиданиями, установками и даже над некоторыми личными тайнами. Без этого между потенциальными друзьями или возлюбленными не может возникнуть ощущения близости. Однако, чтобы это произошло, необходимо доверять друг другу. А откуда взяться доверию, если вы еще ничего не знаете о человеке?
Психолог Сидней Джурард, много писавший о процессах самораскрытия, также указывает на это противоречие. Он отмечает: «Мы маскируем свою истинную сущность, чтобы обезопасить себя от возможной критики, нападок и отторжения». Но если мы не раскрываем себя, то лишаем других людей возможности узнать, каковы мы есть. И, таким образом, есть вероятность того, что нас неправильно поймут. «Хуже того, – пишет Джурард, – когда нам удается скрыть свое естество от других, то и мы сами начинаем терять представление о самих себе, а эта утрата выливается в болезнь, имеющую множество проявлений».
Доверие и самораскрытие требуют гарантий безопасности. И сам человек, и обстоятельства встречи с ним должны надежно гарантировать нам безопасность наших откровений. Но безопасность – понятие индивидуальное. Это мне удалось выяснить, когда я изучал, каким должен быть правильный подход к застенчивым людям. Например, в кафетерии незастенчивый человек мог задать вопрос: «Вам нравится, как здесь кормят?» Застенчивая девушка застывала в шоке, будучи не в состоянии ответить на такой «личный» вопрос. Или другой незастенчивый парень мог начать так: «Привет, меня зовут Адам, а тебя?» Тоже «слишком личное». А ведь никаких личных тем, никаких оценочных суждений (особенно о том, что человек в данный момент делает и как он одет) и вообще не так уж много вопросов. Возникает противоречие между искренним желанием познакомиться с застенчивым человеком и незнанием того, какая из вроде бы невинных реплик будет воспринята как вызов.
Каждый из нас воздвигает незримые укрепления с целью оградить свой внутренний мир. Застенчивые же строят целые комплексы буферных зон, чтобы не дать другим приблизиться. Эти барьеры определяют, до каких пределов может дойти застенчивый человек в отношениях с другими.
Сходные барьеры есть у людей, которые боятся змей. В ходе одного исследования лишь несколько человек из тех, кто откликнулся на объявление об участии в эксперименте по изучению герпетофобии, смогли сразу взять змею в руки. Для них барьером служило предубеждение, которое заставляло избегать змей, но позволяло взять в руки змею, если это требовалось. Некоторые люди, страдавшие фобией, не могли даже войти в комнату, где находилась клетка со змеей. Для других барьер был на пути к клетке, или же они не могли видеть змею на воле, но в чьих-то руках. Встречался барьер, не позволявший коснуться спокойно лежащей змеи. Если он был преодолен, то возникал следующий: испытуемый не мог позволить змее обвиться вокруг его руки. Даже если такой весьма тесный контакт был возможен, оставался последний барьер: поднять с пола свободно лежащую змею.
Помогая людям преодолеть страх, исследователи установили, что беспокойство, связанное с более отдаленными барьерами (например, когда надо войти в комнату, где стоит клетка со змеей), следует преодолевать до попыток проделать брешь в следующих барьерах. Скачки через ступени или форсирование этого процесса может привести к усилению страха и отказу от дальнейших шагов.
Застенчивые воздвигают подобные барьеры в страхе перед людьми. Для некоторых пределом является зрительный контакт. Они чувствуют себя неловко, когда такой контакт более интенсивен и продолжителен, чем «следует». (В целом женщины расценивают встречу взглядом как более приемлемую и желательную, нежели мужчины.) Для других затруднения начинаются тогда, когда требуется действовать в новой, незнакомой ситуации. Новые ситуации и незнакомые люди повергают в застенчивость почти всех. Однако для некоторых барьера здесь не существует, поскольку они не придают значения незнакомцам; застенчивость проявляется у них при общении с друзьями.
Я был поражен подобной перестановкой барьеров у одной из самых застенчивых студенток, с которыми мне довелось работать. Лаура, хорошенькая старшекурсница 21 года, не могла произнести в аудитории своего имени без того, чтобы не покраснеть. А после занятий она работала фотомоделью, снимаясь обнаженной. К ней домой приходили мужчины и за $20 в час фотографировали ее совершенно голой, некоторые же лишь притворялись, что у них заряжена камера, и приходили просто полюбоваться обнаженной девушкой (именно они обычно просили ее принимать наиболее откровенные позы). Но при этом – никаких прикосновений! Она рассказала мне, как для нее стало возможным раздеваться перед незнакомыми мужчинами:
«Вообще с мужчинами я всегда вела себя скромно и стеснительно. Мне казалось едва ли реальным показаться обнаженной перед незнакомцем, скорей уж перед членами своей семьи или перед друзьями, например, на “диком” пляже. Когда я начала работать фотомоделью, я стала рассматривать приходивших ко мне людей как неодушевленные предметы, так же, впрочем, как и они меня. И тогда мне стало легко. Я чувствовала себя хозяйкой положения – ведь ко мне приходили в основном неудачники, жаждавшие возбуждения. Но потом мне это надоело, и я это дело бросила».
Другим примером такой путаницы во внутренних барьерах может служить проститутка, которая принимала за ночь полдюжины клиентов, однако рассказывала, что испытывает застенчивость при встрече с тем, кто ей нравится.
Выявить индивидуальные барьеры застенчивости совсем не просто, они могут быть хорошо замаскированы. Некоторое отдельно взятое действие – приятельский шлепок, игривое поддразнивание или двусмысленный комплимент – может производить впечатление непринужденности, скрывая подоплеку, замешанную на страхе и враждебности.
Исследователь и психотерапевт Леонард Горовиц выделяет два типа поведения, лежащего в основе любых межличностных отношений: действия типа С, ориентированные на то, чтобы приблизить одного человека к другому, и действия типа D[34], направленные на отдаление одного человека от другого. Поведение типа С имеет место, когда существует склонность к сотрудничеству, согласию, близости и в конечном счете к любви. Действия типа D говорят о разногласиях, недоверии, отстраненности и враждебности. Поведение типа D воздвигает барьеры, которые другим надо преодолеть, прежде чем удастся добиться проявлений поведения типа С. Однако иногда застенчивый человек может посылать два сигнала одновременно, вроде: «Ты мне очень нужен, уходи прочь». Это бывает непреднамеренно, например: «Ты всегда обижаешь того, кто тебя любит». Или же это может быть формой защиты, как об этом рассказывает один молодой человек:
«Мне необходима поддержка в моих симпатиях. Мне очень нужна взаимность, чтобы чувствовать себя защищенным в дружеских отношениях. Иногда я нарочно делаю странные вещи, чтобы убедиться в поддержке со стороны моих друзей и в собственной значимости…»
Эти «странные вещи» могут не только быть испытанием дружбы на прочность, но также являться частью неосознанного плана, запрограммированного на провал. Многим людям свойствен глубинный страх перед неудачей, и они стараются избегать ситуаций, чреватых поражением, будь то в учебе, общении или сексе. Если от такой ситуации уклониться невозможно, возникает парадоксальный эффект, когда для преодоления испытания прикладываются заведомо недостаточные усилия. В таком случае поражение можно объяснить недостатком усилий, не обращаясь к предмету скрытых страхов – недостатку способностей.
Психотерапевт Ричард Бири приводит примеры из своей практики и рассказывает о пациентах, которые, выстраивая отношения с противоположным полом, стремились потерпеть неудачу, поскольку опасались проявить собственную несостоятельность. «Они создают именно такие ситуации, которых втайне опасаются, поскольку это позволяет питать иллюзию, что именно они контролируют ситуацию, а не кто-то другой», – пишет Бири. Люди, внешне демонстрирующие заинтересованность в социальном и сексуальном успехе, ведут себя так, что раз за разом терпят неудачи. Ведь именно неудача ими неосознанно предвкушается. Свалить вину можно на что угодно – на других людей, на обстоятельства, на систему, избежав таким образом признания собственной несостоятельности. Заурядные мужчины нередко стремятся ухаживать за красавицами, поскольку это безнадежно. Подобным образом ведут себя женщины, выходя замуж за заведомых алкоголиков, наркоманов, азартных игроков.
Страх неудачи нередко смешивается с опасением добиться успеха, поскольку успех предусматривает перемену личного статуса, необходимость приспосабливаться к новым условиям, отказ от привычных способов поведения в пользу неопределенного нового стиля. Я знал пары, которые расставались в тот момент, когда отношения, казалось, достигали момента наибольшей близости. К недоумению женщины мужчина неожиданно, без видимой причины становился холодным и отчужденным. И отношения вскоре разрушались, потому что «она слишком требовательна». Близость мужчину пугала.
Люди часто ведут себя противоречиво, не отдавая себе отчета в несоответствии того, что они сознательно делают, тому, что они неосознанно чувствуют. В некоторых ситуациях неопределенность усугубляется тем, как такое поведение понимают окружающие. Нигде этого не увидишь так отчетливо, как на танцах.
Потанцуем?
Эмерсон[35] говорит, что «общество – это маскарад, где каждый старается скрыть свою суть под маской и тем самым себя разоблачает». Один из способов, которым я пытался изучить влияние застенчивости на социальное поведение, заключался в воссоздании тех пугающих ситуаций, с которыми часто приходится сталкиваться застенчивым людям. Танцевальный вечер для старшеклассников – ситуация, знакомая каждому из нас, пробуждающая воспоминания о предвкушении легкого касания тел или встречи с принцем или принцессой мечты. (К счастью, после окончания школы начинается настоящая жизнь. А в подростковом возрасте даже неотразимая героиня Ральфа Кейеса[36] – Эли Макгроу – не допускала никаких вольностей. Впрочем, это слабое утешение для тех, кто не решался пригласить ее на танец.)
С целью изучения динамики застенчивости в такого рода условиях я организовал для студентов – участников нашего семинара танцы с музыкой диско, напитками и приглушенным светом. Девушки, по такому случаю сменившие свои обычные джинсы на платья, немедленно разместились на «женской» стороне зала. Ребята в блейзерах и галстуках (тоже весьма необычная для них одежда) быстро сгруппировались в «мужской» зоне.
Первые десять минут музыка играла, но никто не двинулся с места. Затем одна группа юношей начала нерешительное движение в
сторону женской территории. Девушки встревоженно следили за ними.
«Джеф, иди первый». – «Не толкайся, приятель, я пойду, когда придет время». – «Эй, Майк, Каролина строит тебе глазки». – «Да брось, она для меня слишком высокая». – «Давай, Джуди, пригласи потанцевать иностранца, а то ему не по себе». – «Отстань, Сесилия, это не белый танец».
Наконец, Джеф приглашает Колин. Лед тронулся. Музыка веселая, и танцуют они неплохо. Группа переминающихся юношей рассредоточивается, демонстрируя решительные намерения. Но быстрый танец кончается, и звучит плавная мелодия в стиле соул. Танцы прерываются, все жадно набрасываются на напитки, раздается нервный смех. Медленный танец начался явно преждевременно. В быстром ритме не приходится много общаться – можно двигаться независимо от партнера, сосредоточившись на своих движениях. Но медленный танец предусматривает соприкосновение, а это значит, что надо заводить разговор, иначе ваши тела сами начнут безмолвное общение. Приглашение на медленный танец расценивается как приглашение к своего рода близости. Когда танцуешь быстрый танец, практически безразлично, кто твой партнер. Медленный танец – это совсем иное.
Майк наконец решается и спрашивает у нашей славной застенчивой Джуди, не хочет ли она с ним потанцевать.
«И чего все ко мне пристают?» – фыркает она, отчасти в ответ на поддразнивание Сесилии. Но удар уже нанесен. Униженный Майк отходит, засунув руки в карманы. Тем не менее он решает сделать еще одну попытку, чтобы не возвращаться ни с чем.
«Ну а ты пойдешь со мной танцевать?» – с вызовом обращается он к девушке в конце ряда. – «Это ты мне говоришь?» – «Ну да, так пойдем или нет?» – «Нет, спасибо… Может быть, позже».
Конечно, могла ли она согласиться в столь очевидной ситуации повторного выбора? И могла ли она иначе ответить на такое бесцеремонное приглашение? Майк повержен. Однако, не будучи особенно застенчив, он решается на третью попытку и добивается успеха.
Снова звучит быстрая громкая музыка, и танцевальная площадка заполняется. Но две девушки не двигаются со своих мест в уголке зала. Дабы приблизиться к ним, от юноши требуется дополнительное усилие и явное личное расположение, – что необязательно для приглашения девушки, сидящей на виду. А эти две – из самых застенчивых. Они являют собой пример самооправдательной позиции: «Я лучше посижу в уголке, все равно меня никто не пригласит». Никто и не приглашает: слишком непросто до них добраться.
Все знали, что эти танцы – упражнение в рамках семинара, но это не снижало напряженности. Ведь не все равно, будешь ли ты первой, к кому подойдет самый интересный парень, или тебя за неимением лучших в конце концов пригласят одной из последних. Юношей мучают вопросы: «А что если она не согласится?», «Может быть, ей не понравится, как я танцую?», «А вдруг от меня пахнет потом?».
Участники этого ритуала, придавая значение каждому своему шагу, оказываются в тупиковой ситуации. Они полагают, что наиболее безопасно следовать правилам этикета, подражать другим. Это позволяет найти себе пару, но не более того. Поведение же превращается в разыгрывание стандартной роли. Только в том случае, если человек способен продемонстрировать некоторую независимость от обстоятельств, – только тогда окружающие склонны считать, что им открывается суть человека, то, каков он есть. Они также полагают, что именно их личные особенности побуждают человека к необычным поступкам, производящим, однако, впечатление милой непосредственности. Показательный пример: после того как музыка смолкла, кавалер не отпускает даму и делает еще несколько танцевальных движений.
Когда я просил своего ассистента это проделать, девушки однозначно оценивали его как молодого человека, которого хотелось лучше узнать, – как более привлекательного партнера по танцам, чем тот, кто вежливо раскланивается сразу же после заключительного музыкального аккорда. Если хочешь быть незаметным, безопаснее всего вести себя как все и следовать установленным правилам. Если же хочешь привлечь к себе внимание другого человека, то вряд ли стоит уподобляться послушному барану из стада.
Моим студентам, которые хотели кого-нибудь пригласить, но боялись отказа, я дал такой совет. Пусть приглашение звучит следующим образом: «Не хотите ли потанцевать?» Если в ответ они услышат «нет», надо быстро прореагировать примерно так: «Знаете, я тоже. Просто смешно – приходишь на танцы и вдруг чувствуешь, что не хочешь танцевать. То музыка не нравится, то боишься, что пригласишь кого-то, а тебе откажут. Для застенчивого человека вроде меня это серьезная проблема». – «А вы застенчивы?» – «Еще как! А вы?»
А потом оседлайте своего любимого конька и заведите со своим товарищем по несчастью беседу о том, что ему (ей) хотелось бы знать о застенчивости, но страшно спросить.
В Орегоне была разработана исследовательская программа с целью выяснить, каковы могут быть причины затруднений в общении с противоположным полом у молодых мужчин и женщин. Когда мужчин, имевших за последние полгода менее трех свиданий, и трех женщин, имевших за то же время менее шести свиданий, сравнили с более активными мужчинами и женщинами, то выяснилась интересная закономерность. Для мужчин-неудачников их негативная самооценка являлась гораздо более важным фактором, чем недостаток необходимых навыков общения. Для женщин же, наоборот, более серьезной проблемой выступало именно отсутствие социальных навыков, а не заниженная самооценка.
Для участвовавших в исследовании мужчин было составлено своеобразное руководство по общению с женщинами, при этом использовалась информация, полученная от их подруг. Такого рода инструкция оказалась весьма полезной, и изложенная в ней тактика будет описана во второй части этой книги.
Ну а что же женщины? Движение за женское равноправие породило сдвиги в стереотипах полового поведения, и женщины все более склонны проявлять инициативу. Для многих это менее болезненно, чем просто ждать того прекрасного момента, когда твое очарование подвигнет мужчину пригласить тебя на танец или на свидание.
Но иногда откровенная инициатива оборачивается пустой жертвой, как об этом рассказывает одна молодая женщина:
«Однажды на танцах я увидела мужчину и почувствовала сильное волнение. Мне захотелось потанцевать с этим человеком. Но как только я об этом подумала, меня охватил страх. Мне понадобился целый вечер, чтобы набраться смелости попросить его потанцевать со мной. Но к тому времени, когда я на это была готова решиться, я почти ненавидела его за то, что он так взволновал меня, и была зла сама на себя за то, что не могла к нему подойти.
Несколько месяцев спустя я снова встретила его, подошла к нему и сказала: “Мне нужно вам кое-что сказать”. “Что же?” – спросил он. – “Вы красивый мужчина, и вы мне очень нравитесь”.
“О боже! – обескуражено ответил он и вытаращил на меня глаза. – Впрочем, это неважно”.
Он еще сказал, что почувствовал вдруг, будто проваливается сквозь землю. Как я потом узнала, о своей внешности он был невысокого мнения.
И я, и он – мы оба были застенчивы. Вместо того чтобы заинтересованным взглядом дать ему понять, что хочу познакомиться, я избрала метод лобовой атаки. Из-за этого у нас все перепуталось и теперь, я думаю, мы уже не сможем общаться по-человечески.
Для меня это очень болезненно. Первый раз в жизни я отказалась от пассивной роли в отношениях с мужчинами, и это оказалось труднее, чем я думала. Наверное, это просто кошмар – быть юношей. А никаких отношений с тем человеком у меня так и не наладилось».
В чем же причина неудачи? Что следовало сделать этой девушке по имени Мэри, чтобы наладить контакт?
Только в последние несколько лет женщины перестали пребывать в ожидании, что мужчина, который им нравится, остановит на них свой выбор. Сегодня они сами выбирают и делают решительные шаги. Однако старая немецкая пословица гласит: «Кому дано выбирать, тот выбирает беду». Беда – в том, что, делая выбор, мы выступаем из безликой толпы и принимаем на себя ответственность за свое решение. Но лишь ценой выбора возможно самоопределение и участие в собственной судьбе.
Многие женщины, в том числе Мэри, воспитаны в традициях, предусматривающих пассивную роль женщины. Застенчивость только усугубляет изначальную пассивность. Мужчины же, как правило, являются носителями «наступательного» стиля поведения, предписанного им традицией. Так что, когда Мэри приглашает Джона на танец, это нарушает все традиционные нормы. Даже если это делается со всей возможной мягкостью, Джон может отказаться. Его представления о себе как о мужчине предусматривают ведущую роль в любых отношениях с противоположным полом. Но это уже его проблема, которая может быть смягчена некоторым более широким опытом, а также за счет пересмотра традиционных стереотипов поведения; в ряде случаев может оказаться полезной и консультация психотерапевта. А что касается Мэри, то решившись на свой отчаянный шаг, она совершенно не учла установки понравившегося ей мужчины. Она была слишком озабочена собственными переживаниями.
Кроме того, манеру Мэри никак не назовешь изящной. Она обрушивается на свою ничего не подозревающую жертву как снег на голову и заявляет примерно следующее: «Послушай, милашка, ты такой хорошенький. Этим стоит воспользоваться». Она ведет себя слишком прямолинейно: вместо того чтобы говорить о внешности Джона, ей стоило озадачиться поиском персонального повода для контакта. Но с ее точки зрения такое поведение может и не казаться слишком прямым и внезапным, тем более что перед этим она несколько месяцев – с того самого дня, как увидела Джона на танцах, – не могла ни на что решиться. И в довершение всех бед Джон оказывается застенчивым молодым человеком, не способным принять комплимент.
Из этого примера также становится ясно, какие противоречивые чувства могут быть скрыты у застенчивого человека за простым приглашением на танец. Страх, вожделение, ненависть, гнев, смущение в своем причудливом сочетании не дают человеку подойти к тому, кто ему нравится. Опасения по поводу негативных последствий своего поведения мешают что-либо предпринять, а эгоцентричная сосредоточенность не позволяет получать удовольствие.
Мэри может в будущем добиться больших успехов, если сможет развить в себе навыки, необходимые для проявления инициативы. Прежде чем идти на танцы, ей следует подумать, в какой манере она хотела бы быть приглашена, чтобы это не казалось ей угрожающим. Это позволит ей быть более естественной в проявлении своих чувств.
Выбрав подходящую обстановку для начала разговора, Мэри могла бы подсесть к Джону в перерыве между танцами и сказать: «Извините, что беспокою вас, но мне очень понравилось, как вы танцуете. Где вы этому научились?» Смысл комплимента ясен, но форма такова, что, даже если бы Джон и смутился, он смог бы хотя бы ответить на поставленный вопрос.
Разговор затем можно было бы перевести на то, как приятно порой потанцевать и послушать хорошую музыку, насколько это позволяет отдохнуть и расслабиться после нелегкой трудовой недели. «А кем вы работаете?» И так далее. После такого предисловия для Джона было бы уже более естественно сделать следующий шаг и, когда вновь заиграет музыка, пригласить Мэри на танец. Не сделай он этого, Мэри могла бы сказать: «С вами очень приятно разговаривать, но, может быть, продолжим беседу танцуя, или вы хотите просто посидеть?» Таким образом у Джона появился бы выбор: он может сидеть и разговаривать с девушкой или же танцевать и разговаривать. Если бы он отверг оба варианта (что маловероятно), то тогда уже следовало попытаться выбрать другого партнера, более отзывчивого и более расположенного к общению с раскрепощенной женщиной.
Застенчивость и секс
Секс может править миром, но застенчивым людям он редко приносит удовольствие. Практически любая ситуация, обычно вызывающая тревогу, приводит к мощному всплеску застенчивости, если дело касается секса. Сексуальные отношения представляют собой наиболее неопределенную и противоречивую ситуацию, какую только можно представить. Никаких четких рамок поведения здесь не существует; оба партнера обнажены, открыты друг другу и лишены каких-либо внешних защитных барьеров; многие не обладают навыками, необходимыми для этих отношений, или не имели достаточно возможностей такие навыки освоить. И кроме того, большинство людей руководствуются нереалистичными идеями о сексе, почерпнутыми из голливудских любовных историй, мыльных опер, порнографии, журналов типа Playboy и Playgirl.
Согласно традиционным ценностям, два пола враждебны, в лучшем случае чужды друг другу. (Это положение было призвано обеспечить целомудрие до брака.) Поэтому нет ничего удивительного в том, что 60 % обследованных нами застенчивых людей, по их собственному признанию, испытывали страх и тревогу, общаясь с представителями противоположного пола.
Тревожность пронизывает каждый этап сексуальных отношений. Женщину обычно мучают вопросы: «Смогу ли я доставить ему удовольствие?», «Сочтет ли он меня привлекательной?». У мужчины проблемы более внешнего характера: «Возникнет ли эрекция, будет ли она продолжительной, испытаю ли я оргазм?», «Достаточны ли размеры моего пениса, чтобы удовлетворить ее?». И неважно, сколько раз прежде удавалось получить на такие вопросы обнадеживающие ответы. Все равно каждый новый интимный контакт вызывает опасения.
Половой акт обычно рассматривают как двухступенчатый процесс: предложение и, если оно не отвергнуто, действие. Ошибочное и наивное упрощение! Прежде чем сделать первый шаг, нужно преодолеть множество барьеров. Этот романтический сценарий подобен шахматной игре: чтобы победить, необходимо проанализировать множество ходов. Каждый шаг чреват возможным отказом и потому вызывает трепет. Насколько близко можно подсесть, когда и как поцеловать, когда передвинуть руку из нейтрального положения в вожделенную запретную зону… И куда двигаться потом – выше или ниже, глубже или дальше, но не слишком быстро, не слишком сильно и обязательно «правильно». Но что значит «правильно»? И пока человек думает, планирует, действует, способен ли он (она) ощущать ответную реакцию? И является ли сопротивление партнера возбуждающим поддразниванием или отказом?
Большинство из нас испытывают застенчивость в определенных ситуациях сексуальных отношений, как, например, рассказывает одна женщина:
«Я больше всего смущаюсь, когда занимаюсь с кем-то любовью в первый раз. Когда ты в первый раз выставляешь себя всю – обнаженную, со всеми видимыми несовершенствами, то как бы стараешься обмануть саму себя и думать, что партнер тебя и не видит».
В иных случаях поверхностные знания о сексе могут таить в себе опасность, особенно для застенчивого человека. Одна 50-летняя женщина вспоминает:
«Я всегда чувствовала себя неловко с мальчиками, и это усугублялось тем, что я физически и сексуально развилась очень рано – в десять лет. В моем присутствии никто никогда не говорил о сексе. Для меня это был предмет тайной озабоченности и предрассудков. Кое-что серьезное я впервые узнала об этом, когда поступила в колледж. Помимо иностранных языков, главное, что я усвоила, – то, о чем болтали мои сокурсницы на девичниках в общежитии. Но то, что я узнала, не сделало меня более раскованной, а, наоборот, наполнило страхом оказаться несостоятельной или забеременеть».
Но когда в межличностных отношениях появляется интимность, застенчивые испытывают не просто страх. Вот как иллюстрирует еще одну сторону этой проблемы рассказ молодого человека:
«Мне 26 лет. Белый. Пол мужской. Происхожу из семьи среднего класса. О том, насколько я застенчив, говорит хотя бы тот факт, что я по сей день девственник. Для меня это ярчайший пример моей несостоятельности, и я это от всех скрываю. Моя семья похожа на образцовое семейство из телепередач. Секс дома никогда не обсуждался, его просто игнорировали как нечто скверное. Я никогда не видел родителей нагими и ни разу не видел и не слышал, чтобы они занимались любовью. Меня всегда пугало появление эрекции, и до 19 лет я ни разу не онанировал. После того как это произошло, я лишь дважды испытал оргазм не во сне (непроизвольно, под душем). Ощущение мне понравилось, но я чувствовал, что предаваться онанизму – плохо. Сегодня я понимаю, что многое упустил в плане сексуального опыта. И я просто боюсь пригласить девушку на свидание, потому что не знаю, что потом делать».
Застенчивый рассматривает секс как наиболее серьезную угрозу, поскольку чувствует себя стесненно в любой ситуации, в которой его оценивают и есть вероятность вторжения в его личное пространство. После того как 260 студентов, посещавших мой курс психологии, заполнили анонимный опросник, выяснилось, что застенчивость оказывает серьезное влияние на сексуальное поведение.
Застенчивые почти так же часто, как их незастенчивые товарищи, общаются с представителями другого пола. Серьезный разрыв между двумя этими группами возникает на уровне более близких и интенсивных половых отношений. Насколько велики эти различия, видно из результатов анализа самоотчетов о личном интимном опыте. Сравнив ответы 100 застенчивых студентов и их 160 незастенчивых товарищей, мы получили следующие соотношения:
Эти статистические данные в равной мере относятся как к застенчивым мужчинам, так и к застенчивым женщинам, за некоторым исключением. Три четверти застенчивых женщин, по их словам, были девственны, тогда как среди незастенчивых таких было всего 38 %. Что касается мужчин, то девственниками себя назвали 59 % застенчивых и только 38 % незастенчивых. Среди застенчивых женщин было примерно на треть меньше тех, кто когда-либо занимался оральным сексом и, что довольно странно, даже онанизмом. Многие застенчивые указывали, что стесняются даже увидеть себя в зеркале обнаженными, – смущение овладевает ими даже в одиночестве!
У застенчивых и незастенчивых мужчин различий такого рода не наблюдалось. Но застенчивые мужчины, имевшие опыт сексуальных отношений в той или иной форме, отмечали, что это скорее негативный опыт. Застенчивые женщины также получали меньше удовольствия; более четверти застенчивых женщин, которые вступали в половой акт, вспоминают об этом как о неприятном ощущении. И хотя эти данные получены на ограниченной выборке, они достаточно ясно демонстрируют, что застенчивые мужчины и женщины имеют более скромный сексуальный опыт и в меньшей степени им удовлетворены.
Примитивно, торопливо и в полной темноте
Поскольку сексуальная близость представляет собой предмет особой озабоченности застенчивых, можно предположить, что их интимная жизнь примитивна, безмолвна, тороплива и протекает в полной темноте. Даже если застенчивые люди состоят в браке, их пугает и обсуждение друг с другом своих сексуальных вкусов и наклонностей, и совместный поиск утонченных наслаждений. Недостаточная взаимная открытость в сексуальной сфере приводит к недопониманию и ошибочному выбору целей и средств. К примеру, стремление к «космическому взаимному оргазму» может привести вполне благополучную пару к сексуальной неудовлетворенности, поскольку в силу физиологических различий между полами одновременно достигнуть оргазма не так просто. Взаимный экстаз часто бывает описан в романтических любовных историях или в некоторых письмах, которые получают редакторы мужских и женских журналов. В реальной жизни все совсем иначе.
Нереалистичные ожидания, обусловленные отсутствием доверительного контакта между мужем и женой, часто приводят к утрате полового удовлетворения, как об этом пишет доктор Люсиль Форер:
«Многие мужчины признавались мне, что чувствуют себя неловко, если жена не испытывает оргазма при каждом половом акте. Столь завышенный уровень притязаний почти наверняка приводит к огорчениям, поскольку физическая близость всегда протекает по-разному в зависимости от многих внешних обстоятельств. Более того, такая сексуальная самооценка мужчины заставляет страдать не только его самого, но и его жену. Он все более сосредоточивается на своей половой роли и меньше значения придает переживаниям жены».
Характерная для застенчивых сосредоточенность на самих себе сказывается и на сексуальных отношениях. Опасения мужчины по поводу эрекции затмевают эротические переживания. Неуверенность женщины в своей способности дать и получить удовлетворение становится препятствием к наслаждению. Если мы оцениваем свою сексуальную полноценность по результатам физических актов, а не на основании взаимных чувств, то мы обречены на крах.
Психиатры Джордж и Джозеф Соломон рекомендуют медикам обращать особое внимание на наличие застенчивости у их пациентов, поскольку она во многих случаях может являться причиной сексуальных нарушений. Они приводят следующий пример:
«Марша, двадцатидевятилетняя незамужняя женщина, являла собой воплощение застенчивости. Она была пассивна, не умела за себя постоять и часто оказывалась жертвой грубых домогательств. Говорила она всегда с опаской и запинаясь, как ребенок. Ее терзал неодолимый страх того, что от нее дурно пахнет. Она дважды в день принимала ванну и в огромных количествах употребляла духи и дезодоранты. В сексуальных отношениях она была фригидна, всегда испытывала тревожность и боялась пустить газы».
Для людей вроде Марши секс равносилен чему-то грязному, чем не следует заниматься открыто, особенно с тем, кто тебе дорог. Некоторые вообще могут найти удовлетворение только с «грязным», недостойным партнером. Чистота сексуальных отношений вызывает у них застенчивость и препятствует близости. Застенчивость порой может быть причиной беспорядочных половых связей. Девушке иногда труднее сказать «нет» или «отстань», чем уступить. Бывает, что к этому приводит стремление добиться признания, когда сексуальная активность порождает у человека иллюзию собственной значимости. Ведь если многие желают обладать тобой, значит, они о тебе высокого мнения, не так ли?
Доктор Питер Уиш, исполнительный директор Института сексуальности человека в Новой Англии[37], в интервью, данном по телефону, так обрисовал взаимосвязь застенчивости и сексуальных проблем:
«Я бы хотел отметить, что сексуальные проблемы часто связаны с застенчивостью. Все зависит от уровня напряженности в межличностных отношениях, а также от того, является ли эта напряженность причиной или следствием сексуальных проблем. Обычно люди, имеющие затруднения в сексуальной сфере, бывают нелюдимы, потому что не уверены в себе и закомплексованны.
Мужчины, особенно те, кого беспокоят проблемы импотенции или преждевременного семяизвержения, обычно уходят в себя, а это снижает их ощущение собственной значимости. Уход в себя (можете назвать это застенчивостью) способен возникнуть и как следствие сексуальных нарушений, превращаясь в отдельную неразрешимую проблему».
Для многих застенчивых ощущение своей сексуальной неполноценности столь болезненно, что они не решаются обсуждать эту проблему не только с партнером, но даже с врачом. Одни стараются принизить роль секса («Это не главное в жизни, правда?»), другие предпочитают остаться холостяками или старыми девами, дабы избежать неприятностей. Но все они при этом многое теряют.
Идеальная модель, которую можно предложить застенчивому человеку, – не просто вступать в половые отношения, заниматься любовью, а относиться к сексу как к неотъемлемой стороне человеческой жизни. Великий гуманист Ролло Мэй[38] сумел высказать то, что интуитивно понимает каждый из нас:
«Каждый человек, ощущая себя одиноким, стремится слиться с другим человеком. Он жаждет единения, которое возвысило бы его над ограниченностью собственных сил. Естественно, что вырваться из одиночества человек стремится посредством любви».
Но не той любви, которая дремлет в пассивном ожидании подходящего времени, места и партнера. Скорее – демонической любви.
«Демоническая любовь – это открытость другому, стремление к созиданию, продлению рода; она – счастье и восторг. Она приносит удовлетворение, когда ты чувствуешь, что можешь влиять на другого человека, формировать его, проявлять свою силу, т. е. что ты кое-что значишь! Это способ понять, что нас ценят».
Я бы выбрал грека Зорбу[39] нашим проводником на пути из унылого края застенчивости к радостному ощущению единения с людьми. Писатель Никос Казандзакис представил своего героя как образец жизненной силы. Зорба уверен: не предаваться любви, когда желаешь, не наслаждаться красотой каждого времени года, не сливаться в радостном общении со своими друзьями – грех против естества. Уча танцевать своего молодого застенчивого босса, Зорба в танце демонстрирует ему (и нам), как, открываясь другому человеку, можно наслаждаться чувствами, которые прежде подавлялись. Но даже такой жизнелюб, как Зорба, застыл бы в замешательстве, столкнись он с проблемами, о которых пойдет речь в следующей главе.
6. От плохого настроения к легкому помешательству
До сих пор мы говорили о влиянии, которое застенчивость оказывает на жизнь каждого из нас. Мы теперь имеем представление о том, как застенчивость сооружает вокруг нас тюремные стены, препятствует полнокровной жизни. Но прежде чем мы переместимся в область решения этих проблем – как я обещал, это произойдет во второй части книги, – нам предстоит сделать еще несколько шагов по тропе застенчивости. Мы пройдем по тем местам, где застенчивость оборачивается настоящей бедой, вызывая скверное настроение, иногда болезнь, а порой и безумие.
В этой главе мы рассмотрим серьезные проблемы, которые могут быть как причиной, так и следствием застенчивости: это обезличенный секс, алкоголизм и агрессивное поведение. Мы также рассмотрим перспективы того общества, в котором застенчивые индивиды готовы пожертвовать своей свободой ради личной безопасности, и то, что это может значить в жизни каждого из нас. Но прежде обратимся к важной проблеме, затронутой в главе 5: как застенчивый человек удовлетворяет свою половую потребность?
Секс на продажу
Основной мотив стремления к «независимости» – это отстранение от жизни и прежде всего от любви, которая, связана ли она с сексом или нет, является делом нелегким.
Джордж Оруэлл. Размышления о Ганди
«Я никогда не думал, что заниматься любовью с женщиной так замечательно», – сказал он, когда уже оделся и собрался уходить. – «Ты удовлетворен, и я довольна. Сегодня активной была я, но теперь ты сам себе хозяин. Не бойся женщин. Выбери ту, что тебе по вкусу, и веди себе как мужчина, а не как ребенок».
Ксавьера Холландер[40]. Счастливый ловец
Только интимность сексуальных отношений позволяет нам вырваться из нарциссической самоизоляции и соприкоснуться с самым главным в другом человеке. Но именно в близости мы становимся наиболее уязвимы, раскрывая свои тайные намерения, обнажая то, что удается скрывать, когда играешь роль «взрослого». Для многих застенчивых такой риск – слишком высокая цена за сексуальное удовлетворение. Многие предпочитают просто удовлетворить свою потребность за деньги.
Наблюдая за потребителями эротической продукции, Гарольд Науи (Harold Nawy) обнаружил интересные аналогии в поведении мужчин, увлекающихся эротическими зрелищами, и мужчин, отличающихся хронической застенчивостью. Большинство мужчин, охваченных этим исследованием, посещали порнографические кинотеатры в одиночестве; большинство из них никогда не видели своих родителей обнаженными; многие не имели половых сношений, пока не достигли 21 года. На момент обследования 40 % из них были не удовлетворены своими сексуальными партнерами; и жены (если они их имели) ничего не знали об их увлечении. Более половины за прошедший год истратили свыше $100 на эротические зрелища; три четверти признались, что покупают иллюстрированную эротическую литературу в специализированных магазинах.
Науи указывает, что внешне мистер Любитель Порнографии представляет собой опору нации, воплощение американского благополучия. Как правило, это человек, окончивший, самое меньшее, колледж, белый, средних лет, женатый, служащий, аккуратно одетый. Он, вероятно, ко всему этому еще и нелюбим, не любит сам и опасается риска подлинно близких отношений. 80 % мужчин, обследованных Науи, признались, что эротическая продукция давала выход их скрытым эмоциям. Еще один выход, по крайней мере для мужчин, дает проституция.
Мисс Китти, содержательница недавно прикрытого борделя в Сан-Франциско, рассказывала, что некоторые клиенты, уплатив $60 за час «обслуживания», не решались подняться к девушке в номер. «Они говорили о своих семейных и служебных неурядицах почти весь оплаченный час, так что порой им просто приходилось напоминать, зачем они пришли».
С целью получения дополнительной информации о взаимосвязи застенчивости и обезличенного секса был проведен в «нерабочее» время опрос 20 проституток на Деланси-стрит в Сан-Франциско. Опрос проводили женщины, в прошлом также занимавшиеся проституцией. Половина опрошенных были уличными проститутками, остальные подвизались в гостиницах, публичных домах или работали по вызову. За удачную ночь каждая обслуживала в среднем до шести клиентов. Были и те, кто имел по два клиента, а одна ухитрялась принять и 20 мужчин за ночь.
На вопрос, какой процент своих клиентов они бы отнесли к застенчивым, проститутки ответили, что таких примерно 60 %. Несколько проституток считали таковыми всех своих клиентов, и лишь две сказали: «Менее половины». К сожалению, не представлялось возможным выяснить у всех упомянутых мужчин, считали ли они себя сами застенчивыми. Так что в выводах надо быть осторожными.
Тем не менее ответы проституток на некоторые характерные вопросы могут помочь нам лучше понять отношение застенчивых мужчин к сексу.
Вопрос: Как вы узнаете, что мужчина застенчив?
• Он сначала долго тебя рассматривает. Это для меня сигнал. Тогда я подхожу сама, хотя и не люблю этого.
• По тому, как он «подваливает». Иные сначала раз пять проедут мимо.
• Они очень осторожны и никогда не идут напролом. Они стесняются раздеться и говорят о чем угодно, кроме как о сексе.
Читать бесплатно другие книги:
