Поступь инферно Вран Карина
Адептка развернулась, оглядела с головы до пят подошедшего. Вид у него был настолько невзрачный, что даже красный, как томат, берет, надвинутый на правый глаз, только подчеркивал эту невзрачность. Но похвала звучала искренне, а про какую-то печать Хэйт слышала впервые.
– Что-что? – заинтересованно переспросила она.
Но «беретик» не пожелал вдаваться в разъяснения, направив девушку в Гильдию художников. «Там же одни НПЦ?» – удивленно подумала она, но ее отвлекли: купить картину захотели на этот раз сразу несколько человек, спонтанно организовался мини-аукцион, а итоговая сумма превзошла все ожидания Хэйт. «Доверие» (название так и прилипло к картине) было приобретено за семьсот золотых. Сумма фантастическая, но… сожаление, с которым художница расставалась с картиной, даже сравнить было не с чем.
«Я отдаю вас девушке с самым теплым взглядом», – словно извиняясь перед пумой и птахами, подумала она. Эта мысль развеяла сожаления, а желтой пичужке, перепугавшей Хэйт своими фокусами (никакого махания крыльями быть не может, потому что не может быть никогда!), было в шутку наказано: «Не шалить».
«Беретик» куда-то смылся еще до окончания «торгов», а идти в Гильдию художников и узнавать, что за печать он имел в виду, не было у Хэйт никаких сил.
– По ту сторону реальности существует гугл, – менторским тоном заметила девушка. – Выход!
По ту сторону реальности ее ожидало пятнадцать пропущенных вызовов от Галины и два сообщения: в первом Галя проклинала «бесову игру, превращающую ее подругу в овощ», во втором казенным тоном сообщала, что планы на выходные отменяются, так как у Леськи температура. Вероника тяжко вздохнула: Галка на нервах из-за ребенка, сердиться на ее выпады глупо… И придется звонить, несмотря на риск оказаться крайней, выяснять, что приключилось с дочуркой друзей…
– Ничего мне не говори, я знаю, что погорячилась, – вместо приветствия заявила Галина. Говорить ей приходилось громко, чтобы перекричать Лесю: та не плакала – ревела дурниной. – У нас зубик режется, выехать никуда не получится, я тебе перезвоню завтра…
Галя сбросила вызов, оставив Веронике размышления об этом «мы-нас», возникшем в речах подруги сразу после рождения дочери. Сама Вероника категорически не могла понять, откуда, из каких глубин материнского инстинкта это «мы» появилось и является ли этот «сдвиг» непременным атрибутом материнства?..
– Моя ваша не понимать, – покачала головой девушка, задумываясь, чем ей теперь занять выходные.
То, что никаких сборов в игре не будет в эти два дня, было оговорено заранее, почти у всех были планы, да и отдохнуть друг от друга представлялось не лишним… Нет, «лишение» радости общения с суетливой родней Гали не расстраивало девушку, но и ее «коварный замысел» срывался: она намеревалась экспроприировать Лешку и попробовать написать его портрет (о задании Стаса Вероника не забывала). Это был бы взаимовыгодный ход: девушка получала натурщика, готового посидеть несколько часов в одной позе, а друга не припахивали к хозяйству. Если Вероника считалась в этом доме гостьей, то Лешка-то был свой, и каждый приезд к родителям супруги оборачивался для него не отдыхом на лоне природы, а починкой теплиц, перекопкой грядок и прочими полезными занятиями…
Тут, кроме очевидного, примешивался еще один мотив: Веронике необходимо было проверить, причем вне стен училища и на хорошо знакомом ей человеке, получится ли у нее написать мужской портрет… не напортачив с лицом.
Это было крайне важно.
– А, не конец света, – махнула рукой Вероника, решив, что прогуляться по музеям тоже будет более чем полезно.
«Учиться у мастеров прошлого, совершенствоваться в настоящем!» – эту фразочку любил повторять Игорь Дмитриевич, преподающий в училище рисунок. Кроме того, в центр ехать в любом случае придется: список покупок так и не дождался реализации.
С этими мыслями Вероника приступила к приготовлению ужина… то есть, к варке пельменей. Ничего другого, как выяснилось, дома просто не осталось (упаковка лапши и приправы не в счет).
– И едой затариться нужно, – бурчала она, помешивая пельмешки. – А еще купить какую-нибудь кулинарную книгу… Попроще.
Затем она принялась искать сведения об авторской печати, а найдя – морщить лоб от недоумения: как эта информация могла быть ею не обнаружена раньше? Корпорация игровыми средствами помогала создателям чего-то нового утверждать свои авторские права. Печать, о коей толковал художнице «беретик», была, по сути, знаком копирайта и подписью в одном флаконе. Система фиксировала уникальный идентификационный номер персонажа, и вне зависимости от дальнейшей судьбы предмета с печатью (продажа, потеря, передача предмета по цепочке других игроков) авторство сохранялось за создателем. В случае же, если кто-то создавал другой предмет, совпадающий более чем на восемьдесят пять процентов с уже зафиксированным, такой предмет признавался «дублем», о чем предупреждало системное сообщение (на дубль авторскую печать поставить нельзя), если же совпадение превышало девяносто процентов, предмет разрушался. Материалы, затраченные на создание такой копии, не возвращались и не восполнялись. Мол: «Извините, но первое китайское предупреждение вы проигнорировали, кто же в этом виноват?»
Идея пошла совсем не от живописцев или скульпторов, а от… дизайнеров. Модельеры в фэнтезийном мире развернули свои мастерские в первые же месяцы существования игры. Ремесленный навык «портной», кроме брони, позволял творить и такие, бесполезные с точки зрения защиты и характеристик, вещи. Для создания предмета не «по шаблону» требовалось весь процесс производить вручную, от первого и до последнего стежка, поэтому любой декоративный наряд (это обозначение получали все «дизайнерские» вещи без стат) по умолчанию причислялся к работам «от кутюр»[12]. И, разумеется, мастеру, потратившему несколько часов на создание такого наряда, да еще и из непривычных материалов, своими руками (передать работу ни на одном из этапов другому персонажу нельзя) было бы обидно до чертиков, если бы на показе (а их, оказывается, вовсю устраивали в столицах игровых королевств!) он увидел наряд «такой же, но с перламутровыми пуговицами». А маленькая «бирочка» с изнанки с той самой авторской печатью эту вероятность исключает.
Вероника задалась вопросом: а по каким же принципам вычисляется системой процент совпадения, но, поломав голову с полчаса, решила, что это не ее ума дело. Механизм регулирования есть, он работает, стоит эта штучка почти ничего (десять золотых), не пользоваться было бы идиотизмом чистой воды. Так что визит в Гильдию художников она нанесет непременно…
– «Почти ничего», – передразнила она сама себя. – А в первые дни игры убивалась, что пять золотых – непомерная сумма! Как все меняется…
Покачав головой, Вероника принялась изучать афиши на предмет интересных выставок. Итог обескуражил: из сотни с гаком мероприятий, проходящих в культурной столице, пойти-то было… некуда. Фотовыставки еще радовали некоим разнообразием, а вот живопись… несколько имен, ничего не говорящих девушке, и ряд «выписанных из-за бугра» работ известных мастеров в Эрмитаже.
– О! – воскликнула она, наткнувшись на строчку о выставке работ Поля Сезанна.
«Человек-противоречие», – так характеризовал этого художника Стас, но именно благодаря этим противоречиям мир обрел сотни полотен, будоражащих воображение зрителей всех последующих поколений.
Выбор был сделан, причем без каких-либо сомнений: как раз такой пример для вдохновения с ее личными внутренними противоречиями (их еще Галина любила называть «тараканами» – без прикрас) и был ей необходим.
День в музее проведен был прекрасно (что удивительно, даже обилие посетителей не угнетало девушку), подле каждой картины она провела не менее получаса, сначала впитывая общее впечатление, производимое полотном, а только затем вглядываясь в детали, как то: взаимодействие цветов, линии, мазки, многослойность и трехмерность, свойственную работам признанного мастера. Выставка носила название: «Цвет – это та точка, где наш мозг соприкасается со вселенной», – это были слова самого художника.
– Изумительно, – тихонько шепнула Вероника, уходя.
Она все еще находилась под впечатлением, переступая порог специализированного магазина для художников. Наверное, именно поэтому не стала отвлекать старшего продавца и стажера, прилипших к монитору за торговой стойкой (стажер был тот самый, что злил ее своей заторможенностью и незнанием товара, когда Вероника закупалась перед летней практикой). Девушка прошлась по магазинчику, остановилась, чтобы присмотреть кисти… До парочки продавец – стажер было чуть более метра (навскидку), с такого расстояния их разговор был отчетливо слышен.
– Да ладно? Это же виртуалка, а она – смотри, орудует кистью, как будто так и надо! – немного неприятный голос стажера с эдаким капризным недовольством насторожил Веронику. – Ты видишь, видишь?!
– Вижу, не слепой, – хладнокровно отозвался продавец. – А она хороша… Это твой знакомый записал в игре с полным погружением? Ты не путаешь?
Девушку как током ударило. Виртуалка – кисть – погружение – она – словесный ряд мог быть совпадением, но каким-то очень уж немыслимым…
– Да, я же говорил! Сейчас громкость прибавлю…
Стажер заерзал, потянулся к мышке.
– Я подошел, чтобы признаться, что восхищен вашей картиной. Вы поставите на ней авторскую печать? – еле слышно раздалось из динамиков.
Устоять на месте Вероника не сумела, ее самообладания хватило только на то, чтобы подойти к беседующим спокойным шагом и голосом, почти срывающимся из-за волнения, спросить:
– Простите, я случайно услышала часть вашего разговора на любопытную тему, можно мне тоже одним глазком взглянуть?
Стажер испуганно округлил глаза, а продавец благодушно развернул монитор.
– Глядите. Я вас помню, девушка, вы всегда у нас закупаетесь?
Вероника выдавила вежливую полуулыбку. На экране она видела себя… то есть Хэйт, картину с пумой и птичками… и снимавшего: «беретик» перемещался, и изображение смещалось вместе с ним. «Чтоб тебе пусто было, гад! Зачем мне эта „реклама“? Черт-черт-черт!» – вихрем пронеслось в ее голове.
– Интересная картина, – вслух же произнесла она. – А не могли бы вы подсказать, где это видео размещено? Я бы из дома полностью посмотрела… а то, право, неловко вас отвлекать.
Как она жалела, что не надумала пойти в театральный кружок, когда была такая возможность! Актерская игра ее (по собственному мнению) была настолько… никакой, что эти двое просто обязаны были почувствовать фальшь!
– Нигде, – хмуро ответил стажер. – Мне знакомый на почту скинул файл. В сети его нет.
«Пока – нет», – с оттенком паники подумалось Веронике. Вспомнились предостережения Рэя по «шепоту», совершенно некстати, отчего девушка смутилась окончательно.
– Ясно. Спасибо, – пробормотала она. – Посчитайте мне, пожалуйста…
Она скороговоркой протараторила список нужных ей товаров. «Чем мне может грозить это видео, когда просочится в сеть?» – эта мысль не давала ей покоя весь остаток дня. Даже в супермаркете, в который она пошла «вторым заходом», сначала занеся покупки из художественного магазина домой, Веронике казалось, что покупатели на нее косятся… Впрочем, прохладный душ немного поубавил нервозность.
«Во что бы это не вылилось, исправить ничего нельзя, поэтому следует перестать накручивать себя», – придя к этому выводу, девушка направилась к капсуле. Не пропадать же вечеру, раз она осталась в городе?..
На этот раз расслабленно посидеть на травке у стен храма не удалось. И внезапных озарений не случилось, скорее, наоборот: Хэйт пыталась вообразить, сколь ничтожной была вероятность, что «беретик» скинет видео с ней стажеру из магазина для художников (она вполне допускала, что стажер не был единичным получателем записи, но все же); что парень решит показать видео старшему продавцу именно тогда, когда она войдет в магазин; что она подойдет на достаточное расстояние как раз к реплике «беретика»; да что там – что она вообще в этот день поедет не за город, а в центр, по маршруту «музей – магазин»?.. Стечение обстоятельств? Цепь случайностей? Совпадение?! Вот прямо минута в минуту? Не бывает такого, как не бывает нарисованных птичек, машущих крыльями, как не бывает цветущих садов посреди вечной мерзлоты…
– Вся наша жизнь – цепь случайностей, – глубокий, исполненный какой-то нечеловеческой мудрости, голос ворвался в ее размышления так внезапно, что Хэйт вздрогнула.
Она вскинула взгляд, чтобы наткнуться на спокойное лицо седеющего мужчины в одеждах жреца.
– Так говорил мой наставник в первый год моего послушничества, – безмятежно продолжил жрец.
Задание: Двоебожие: Стадия I – завершено!
Вам удалось привлечь внимание жреца Балеона раньше предусмотренного заданием срока.
Кажется, вы на верном пути!
Задание: Двоебожие: Стадия II.
Произведите благоприятное впечатление на жреца Балеона, чтобы получить приглашение посетить храм.
Награда: малый лист древа познания.
Требования: успешное завершение Стадии I.
Уровень сложности: скрыто.
Вы получили 1000 очков репутации с орденом Ашшэа!
Хэйт, прочтя оповещение, резко подобралась.
– Но вы не были согласны с его словами? – по наитию предположила она.
Жрец чуть заметно изменил наклон головы.
– На второй год послушничества наставник дополнил фразу. «Только глупцы полагают так», – сказал он мне.
– Но и это было не все? – предположила девушка, втянувшись в «игру».
– Не все, – согласился непись. – Только к исходу третьего года он закончил высказывание словами: «Но еще глупее те, кто вовсе не верит в случайности». Я в четвертый раз вижу тебя у храма, ты всякий раз приходишь на краткий срок, проводишь это время в раздумьях, сидя на траве, а после – встаешь и уходишь. Ты – пришлая со смешанной кровью, но на твоем челе печать Ашшэа, однако же ты раз за разом являешься к святилищу Балеона. Твои думы всякий раз – разные, это написано на твоем лице. Что из этого – совпадение, дитя?
Хэйт растерялась. Обращение «дитя» – это мелочь, позволительная жрецу с сединой в волосах, но вся речь… Что можно было сказать, не солгав и выполнив при этом условие квеста?
– Не знаю, – честнейшим образом ответила она.
НПЦ нисколько не удивился.
– Есть решения, принимаемые за нас, но оспорить их мы не в силах, – с невозмутимым видом произнес он. – Приходи снова. Думаю, случайность это или нет, вреда от твоих визитов не будет.
Жрец уже ушел, а Хэйт все сидела, уставившись на храм в полном недоумении.
– Да что это за квесты такие?! – ошалело возмутилась она. – Произвести впечатление! Чем?! Сплясать чечетку? А нельзя по-человечески сказать, что от меня нужно?
О поведении НПЦ и говорить было нечего, служитель Балеона шокировал ее похлеще жриц-дроу своими высказываниями! А ведь еще недавно Хэйт казалось, что «переплюнуть» странности последовательниц Ашшэа вообще нереально…
– Я так мозг сломаю, – взяла себя в руки квартеронка. – А у меня навыки не прокачаны, статы не подняты, коровы не доены… Б-р-р… Это вообще лечится?!
Спустя часов эдак восемь Хэйт получила от мастера Гэхарта книгу ремесленных рецептов для ранга подмастерье и смогла, наконец, разогнуть ноющую спину.
Поздравляем! Профессия ремесленник улучшена!
Текущий уровень мастерства: 1.0 (подмастерье).
Сила увеличилась на 5.
Ловкость увеличилась на 5.
За время «ремесленного марафона» адептка получила по единичке к ловкости с выносливостью и две единицы к силе… Для труда на износ это было, прямо сказать, смешной прибавкой, но Хэйт радовалась: снова был виден прогресс персонажа.
– Больше я ничему не могу тебя научить, – с улыбкой сказал мастер Гэхарт. – На оговоренных условиях.
И подмигнул. Громадный подмигивающий непись – это было то еще зрелище!
– Ты столько раз делилась со мной едой, ученица, что с моей стороны было бы некрасиво ничем тебя не отблагодарить. Держи.
Мастер протянул Хэйт книжечку, подозрительно схожую с той, что она только-только изучила…
Книга ремесленных рецептов, ранг «умелец».
При изучении в нее переносятся все выученные ранее рецепты ремесленного дела, а также становится доступно изучение новых рецептов ранга «умелец».
Тип: вечное, улучшаемое.
– Ты не сможешь изучить ее сейчас, но я верю, что с твоим трудолюбием эта книга недолго пролежит без применения. Удачи, ученица. Тебе всегда будут рады в моей мастерской.
– Спасибо, мастер! – с умилением отозвалась Хэйт.
И плевать ей было, что Гэхарт – непись, и умиление, и благодарность ее были искренними.
После ухода из мастерской Хэйт вызвала окно «чистых» характеристик. Изменилось там, конечно, немногое, но почему бы не глянуть?..
Герой: Хэйт. Класс: адепт Тьмы.
Уровень: 17.
Здоровье: 890. Мана: 820.
Мудрость: 82. Интеллект: 185.
Живучесть: 74.
Сила: 53. Ловкость: 56.
Читать бесплатно другие книги:
