Приключения Алисы в Стране Чудес Кэрролл Льюис
«Итак, с морскими свинками покончено, – подумала Алиса. – Теперь дело пойдет лучше.»
– Я, пожалуй, пойду допью чай, – сказал Шляпник, со страхом глядя на Королеву, которая читала список певцов.
– Вы свободны, – сказал Король, и Шляпник стремглав выскочил из зала суда, даже не задержавшись, чтобы надеть ботинки.
– И отрубите ему голову там снаружи, – добавила Королева, обращаясь к одному из судейских; но Шляпник скрылся из глаз раньше, чем судейский успел дойти до двери.
– Вызовите следующего свидетеля! – распорядился Король.
Следующим свидетелем оказалась кухарка Герцогини. Она несла перечницу; и Алиса догадалась, кто это, прежде чем она вошла в зал, ибо публика у двери начала дружно чихать.
– Давайте ваши показания, – сказал Король.
– Не-а, – ответила кухарка.
Король обеспокоенно посмотрел на Белого Кролика, который сказал, понизив голос:
– Ваше величество должны подвергнуть эту свидетельницу перекрестному допросу.
– Ну, должен так должен, – меланхолично вздохнул Король, и, скрестив руки на груди и сведя глаза к самой переносице (так, что зрачки едва не пропали из виду), спросил низким голосом:
– Из чего делаются торты?
– Из перца, главным образом, – ответила кухарка.
– Из патоки, – раздался сонный голос позади нее.
– Схватите за шиворот эту Соню! – завизжала Королева. – Отрубите голову этой Соне! Вышвырните эту Соню из зала! Подавите ее! Ущипните ее! Оборвите ей усы!
В течение нескольких минут в зале царила полная неразбериха, пока все пытались выдворить Соню, а к тому времени, как суматоха улеглась, кухарка исчезла.
– Неважно! – сказал Король с большим облегчением. – Вызывайте следующего свидетеля, – и он негромко добавил, обращаясь к Королеве: – Право же, дорогая, следующий перекрестный допрос должна проводить ты . У меня от этого голова болит!
Алиса наблюдала за Белым Кроликом, который мял в руках список; ей было очень интересно, что из себя будет представлять следующий свидетель – «пока что они собрали не больно-то много доказательств», сказала она себе. Вообразите ее удивление, когда Белый Кролик прочитал следующее имя:
– Алиса!
Глава XII. Показания Алисы
– Здесь! – крикнула Алиса, совершенно забыв от волнения, как она выросла за последние несколько минут, и вскочила столь поспешно, что опрокинула краем юбки скамью присяжных, так что те посыпались на головы толпы внизу и так и остались лежать вокруг, весьма напоминая золотых рыбок из аквариума, который она нечаянно опрокинула неделю назад.
– Ой, простите, пожалуйста! – воскликнула она в ужасном смущении и принялась торопливо подбирать их, поскольку в голове у нее все стоял тот случай с рыбками, и ей смутно чудилось, что присяжных надо собрать и посадить обратно на скамью как можно быстрее, или они умрут.
– Процесс не может продолжаться, – веско изрек Король, – пока все присяжные не будут на надлежащих местах – все , – повторил он, подчеркивая последнее слово и сурово глядя на Алису.
Алиса взглянула на скамью и увидела, что в спешке сунула Ящерицу Билла вверх ногами, так что бедняга лишь меланхолично помахивал хвостом, не имея возможности двигаться. Она быстро вытащила его и посадила правильно; «впрочем, это не так уж важно, – сказала она себе, – пожалуй, что так, что этак – пользы для суда от него одинаково».
Как только присяжные более-менее оправились от потрясения, вызванного падением, а их доски и карандаши были найдены и вручены им, они тут же приступили к работе, с великим усердием записывая историю происшествия – все, кроме Ящерицы Билла, который, как видно, все никак не мог прийти в себя и лишь сидел с открытым ртом, уставясь в потолок.
– Что вам известно об этом деле? – обратился Король к Алисе.
– Ничего, – ответила Алиса.
– Вообще ничего? – упорствовал Король.
– Вообще ничего, – подтвердила Алиса.
– Это очень важно, – сказал Король, поворачиваясь к присяжным. Они уже начали записывать это на своих досках, когда Белый Кролик перебил его.
– Ваше величество, конечно, имели в виду не важно, – сказал он очень почтительным тоном, но при этом смотрел на Короля сердито и корчил ему страшные рожи.
– Конечно, я имел в виду неважно , – поспешно сказал Король и принялся бормотать вполголоса «важно – неважно – важно – неважно…», словно пытался определить, какое из слов звучит лучше.
Одни присяжные записали «важно», другие – «неважно». Алиса видела это, поскольку стояла достаточно близко, чтобы смотреть на их доски; «однако это не имеет никакого значения», – подумала она про себя.
В этот момент Король, который перед этим что-то торопливо писал в записной книжке, воскликнул: «Тишина!» и прочел по книжке:
– Правило Сорок Два. Всякий, чей рост превышает милю, должен покинуть зал суда.
Все посмотрели на Алису.
– Во мне нет мили, – сказала Алиса.
– Есть, – сказал Король.
– Почти две мили, – добавила Королева.
– Ладно, в любом случае я не уйду, – сказала Алиса, – к тому же это не настоящее правило, вы его только что выдумали.
– Это самое старое правило в книге, – сказал Король.
– Тогда бы оно было Номер Один, – сказала Алиса.
Король побледнел и поспешно захлопнул книжку.
– Выносите вердикт, – обратился он к присяжным тихим дрожащим голосом.
– Есть еще одно доказательство, с позволения вашего величества, – сказал Белый Кролик, торопливо вскакивая с места, – только что найдена эта бумага.
– Что в ней? – спросила Королева.
– Я еще не открывал ее, – ответил Белый Кролик, – но, кажется, это письмо, написанное подсудимым… ээ… кому-то.
– Так и должно быть, – заметил Король, – писать никому, знаете ли, слишком уж необычно.
– Кому оно адресовано? – спросил один из присяжных.
– На нем вовсе нет адреса, – ответил Белый Кролик, – тут вообще ничего не написано снаружи , – он развернул бумагу, пока говорил, и добавил, – на самом деле, это вообще не письмо; это стихи.
– Написаны почерком подсудимого? – спросил другой присяжный.
– Нет, – ответил Белый Кролик, – и это-то как раз самое подозрительное. (Присяжные растерялись.)
– Очевидно, он подделал чужой почерк, – сказал Король. (Присяжные вновь просветлели.)
– С позволения вашего величества, – сказал Валет, – я не писал этого, и они не могут доказать обратного: в конце не подписано имя.
– Если вы не подписались, – сказал Король, – это лишь ухудшает ваше положение. У вас должен был быть злой умысел, иначе вы бы поставили подпись, как честный человек.
Раздались общие аплодисменты: это была первая по-настоящему умная вещь, сказанная Королем в этот день.
– Это доказывает его вину, – сказала Королева.
– Это не доказывает ничего подобного, – сказала Алиса. – Вы ведь даже не знаете, о чем эти стихи!
– Прочтите их, – сказал Король.
Белый Кролик надел очки.
– Откуда мне следует начать, ваше величество? – спросил он.
– Начните сначала, – серьезно сказал Король, – и читайте, пока не дойдете до конца; тогда остановитесь.
Вот стихи, которые прочитал Белый Кролик:
- Они твердят: бывая с ним,
- Меня назвали вы.
- «Он мил, – она сказала им, –
- Но не пловец, увы.»
- Он им сказал, хоть я не знал
- (А правда им видна):
- Что было б с вами, коль скандал
- Раздула бы она?
- Я ей – один, они им – два,
- А вы нам – три иль пять;
- Моими бывшие сперва,
- Вернулись к вам опять.
- И будь я в дело вовлечен,
- Иль хоть она – тогда
- Их отпустить велел бы он
- Свободно, как всегда.
- Лишь тот припадок с ней виной
- (Как замечал я всем),
- Что больше вам не быть стеной
- Меж нами, им и тем.
- Что ей так нравятся они,
- Пускай не знает свет.
- Ему – ни слова! Сохрани
- Меж нами наш секрет.
– Это самое важное свидетельство из всех, что мы слышали доселе, – сказал Король, потирая руки, – так что пусть присяжные…
– Если кто-нибудь из них сможет объяснить эти стихи, – сказала Алиса (она так выросла за последние минуты, что ничуточки не боялась перебивать его), – я дам ему шестипенсовик. Я не верю, что здесь есть хоть капля смысла.
Присяжные дружно записали на своих досках «Она не верит, что здесь есть хоть капля смысла», но никто из них не попытался объяснить стихи.
– Если здесь нет смысла, – сказал Король, – это избавляет нас от проблем, поскольку, сами понимаете, нам не придется искать таковой. И я еще не знаю… – продолжал он, разворачиваю бумагу со стихами у себя на колене и глядя на них одним глазом, – мне кажется, кое-какой смысл тут есть, в конце концов: «Но не пловец, увы» – вы не пловец, не так ли? – добавил он, поворачиваясь к Валету.
Валет печально покачал головой.
– Разве я похожу на пловца? – сказал он. (Он, несомненно, не походил, будучи целиком сделан из картона.)
– Очень хорошо, пойдем дальше, – сказал Король и принялся бормотать стихи про себя. – «А правда им видна» – это, конечно, про присяжных… «Я ей – один, они им – два» – ага, вот что он сделал с тортами, понимаете ли…
– Но там дальше «Вернулись к вам опять», – заметила Алиса.
– Ну так вот же они! – торжествующе воскликнул Король, указывая на торты на столе. – Ничто не может быть яснее, чем это. Затем опять – «Лишь тот припадок с ней виной» – дорогая, я думаю, у тебя никогда не бывает припадков? – обратился он к Королеве.
– Никогда! – яростно закричала Королева, швыряя чернильницу в Ящерицу Билла. (Несчастный маленький Билл к этому времени уже перестал писать на доске пальцем, обнаружив, что он не оставляет следа; но теперь он снова принялся торопливо писать, пользуясь – пока их хватало – чернилами, стекавшими по его лицу.)
– Тогда это отпадает , – сказал Король, с улыбкой оглядывая зал. Стояла мертвая тишина.
– Это каламбур, – сердито добавил Король, и все засмеялись. – Пусть присяжные вынесут свой вердикт, – сказал Король, должно быть, уже в двадцатый раз за день.
– Нет, нет! – сказала Королева. – Сначала приговор – потом вердикт.
– Чушь и ерунда! – громко сказала Алиса. – Что за идея – выносить сначала приговор!
– Придержите язык! – крикнула Королева, багровея.
– И не подумаю! – ответила Алиса.
– Отрубить ей голову! – завопила Королева во весь голос. Никто не двинулся.
– Кому вы страшны? – сказала Алиса (к этому времени она уже выросла до своего нормального размера). – Вы всего-навсего колода карт!
И тут все карты поднялись в воздух и посыпались на нее; она слегка вскрикнула, наполовину от страха, наполовину от гнева, и попыталась отбиться от них… и обнаружила, что лежит на берегу реки, положив голову на колени сестры, которая осторожно смахивает с ее лица сухие листья, упавшие с деревьев.
– Просыпайся, Алиса, дорогая! – сказала сестра. – Ох, ну и долго же ты спала!
– Ой, я видела такой удивительный сон! – сказала Алиса, и рассказала сестре – насколько она могла вспомнить – про свои странные приключения, о которых вы только что прочитали; и когда она закончила, сестра поцеловала ее и сказала: «Это и в самом деле был удивительный сон, дорогая; но теперь беги домой, а то опоздаешь к чаю.» И Алиса встала и побежала, думая на бегу (насколько она могла это делать), какой же это все-таки был чудесный сон.
Но ее сестра осталась сидеть на берегу, склонив голову на руку, глядя на закат и думая о маленькой Алисе и всех ее чудесных приключениях, пока тоже не начала дремать, и вот что ей привиделось:
Сначала ей грезилась маленькая Алиса: снова миниатюрные ручки смыкались на ее колене, снова блестящие нетерпеливые глаза смотрели на нее снизу вверх
– она могла расслышать каждый оттенок ее голоса, и видела этот забавный жест, когда Алиса встряхивает головой, откидывая вечно лезущие в глаза волосы – и в то же время она слышала – или ей так казалось – как все вокруг ожило и наполнилось странными существами из сна ее сестренки.
Длинная трава шелестела у ее ног – это спешил Белый Кролик; перепуганная Мышь с плеском плыла по соседней луже; слышно было, как гремят чайные чашки за столом у Мартовского Зайца и его друзей, продолжавших свое бесконечное чаепитие, и как резкий визгливый голос Королевы осуждает на казнь несчастных гостей; снова малыш-поросенок чихал на колене у Герцогини, в то время как вокруг бились тарелки и блюдца; снова слышался крик Грифона и скрип грифеля Ящерицы Билла, и полузадушенные взвизгивания подавленных морских свинок сливались с далекими рыданиями несчастного Якобы Черепахи.
Так она сидела с закрытыми глазами, почти поверив, что находится в Стране Чудес, хотя и знала, что стоит ей снова открыть глаза, и все вокруг превратится в скучную реальность – трава просто шелестит на ветру, а вода журчит оттого, что качается тростник; звон посуды превратится в позвякивание овечьих колокольчиков, а пронзительные крики Королевы станут голосом мальчишки-пастуха; чихание ребенка, и восклицания Грифона, и все прочие странные звуки окажутся (она знала это) просто смешанным шумом скотного двора, а мычание далекого стада займет место тяжких стенаний Якобы Черепахи.
И наконец она представила себе, как ее маленькая сестренка в свое время сама станет взрослой женщиной; и как она сохранит, даже и в зрелые годы, простое и любящее детское сердце; и как она соберет вокруг себя уже других маленьких детей, и заставит их глаза блестеть от страстного желания услышать необыкновенные истории, может быть, даже этот давний сон о Стране Чудес; и как она будет делить с ними их простые огорчения и простые радости, вспоминая собственное детство и счастливые летние дни.
Примечания переводчика
[1] Речь идет о сестрах Лиддел: Первая – Лорина (lorina), Вторая – Алиса (Alice) и Третья – Эдит (Edith). Описываемая речная прогулка состоялась 4 июля 1862 года; Алисе тогда было 10 лет, однако в повести ей 7 (ее точный возраст указан во второй книге, «Алиса в Зазеркалье»).
[2] Интересно, что перед этим Алиса уже открыла эту дверцу, и нигда не сказано, чтобы она вновь ее запирала – да и зачем бы ей это понадобилось? Впрочем, в Стране Чудес, разумеется, дверь могла захлопнуться и сама собой, тем паче что такое случается и в обычном мире.
[3] 9 футов – это не так уж много, меньше трех метров; чтобы наплакать столько , размер явно недостаточный. Впрочем, не будем забывать, что дело происходит в Стране Чудес.
[4] У Кэрролла именно так – «руке», а не «лапе»; впрочем, столь респектабельный (хоть и пугливый) Кролик вполне этого заслуживает.
[5] Стихотворение Исаака Уоттса (isaac watts, 1674-1748); как и большинство пародируемых Кэрроллом в этой книге, относится к дидактическим стишкам, которыми в изобилии пичкали британских детей.
- Трудолюбивая пчела
- Проводит с пользой день,
- И взятку с каждого цветка
- Ей собирать не лень.
- О, сколь старательно она
- Из воска строит сот,
- В котором сохранить должна
- Душистый сладкий мед!
- Пускай вот так, среди забот,
- Течет моя весна,
- Не то занятие найдет
- Ленивцу Сатана.
- Пускай в учебе и в трудах
- Проходят день за днем,
- Чтоб о растраченных годах
- Мне не жалеть потом.
[6] Это вовсе не привычные нам кабинки для переодевания (хотя они играли и эту роль), а громоздкое сооружение викторианской эпохи, призванное ограждать купальщика от нескромных чужих взоров. Потому-то и располагались эти кабинки не на пляже, а в море, куда их затаскивали лошадьми.
[7] Где моя кошка? (фр.)
[8] У всех этих созданий есть реальные прототипы. Утка (duck) – каноник Дакворт (Duckworth), друг Льюиса Кэррола, сопровождавший его и девочек Лиддел на речной прогулке. Додо – название вымершей птицы дронт и одновременно прозвище самого Кэрролла, который заикался, называя свое настоящее имя: «До-До-Доджсон». Лори – разновидность австралийских попугаев, но в данном случае это еще и Лорина, старшая из сестер Лиддел (так что неудивительно, что у Алисы позже «конечно же» возник спор с Лори; «железный аргумент», приведенный Лори в этом споре, также взят из реальной жизни). Орленок (Eaglet) – Эдит Лиддел, младшая сестра (поэтому в некоторых переводах Орленок носит имя «Эд», хотя у Кэрролла этого нет).
[9] В оригинале он назван «cur», что, помимо переносного значения – «дрянь, ничтожество» (пройдохой он, впрочем, тоже именуется, но ниже) – имеет и прямое: «дворняга». Так что Хищник-то, может быть, вовсе и не кот, а пес! Тем паче что Мышь не любит ни тех, ни других. Хотя, конечно, в роли врага мыши естественней представить кота, да и действует он уж больно хитро – целое судебное разбирательство затеял, собаки обычно более прямолинейны. В то же время рассказ Мыши остался неоконченным, так что как кот, так и пес могли появиться позже. Воистину, «много неясного в странной стране…»
[10] Устрица, как известно, моллюск, т.е. существо замкнутое ; чтобы выйти из себя , ей пришлось бы вылезти из раковины. Действительно непросто!
[11] Кролик, вероятно, хотел сказать, что это понятно и ежу, но он слишком напуган, вот ему и мерещатся всякие ужасы. Хорек – один из самых страшных врагов кроликов.
[12] Если яблоки в Стране Чудес приходится копать, то, может, картошка растет там на деревьях? Увы, точные сведения на сей счет до нас не дошли.
[13] Игрушка; когда крышку шкатулки открывают, внезапно распрямляется пружина, и выскакивает чертик. Вся соль в том, что это происходит неожиданно и должно напугать открывшего шкатулку.
[14] На самом деле, план не слишком-то логичный, если вспомнить, что все проблемы с попаданием в сад начались как раз тогда, когда Алиса была нормального роста. Хотя, конечно, она могла надеяться отыскать другой вход, пошире и повыше.
[15] Дидактическое стихотворение Роберта Саути (robert southey, 1774-1843)
- «Ты уж стар, папа Вильям, – воскликнул юнец, –
- Волос сед твой и редок, взгляни,
- Но и в старости здрав ты и крепок, отец;
- Отчего так? Прошу, объясни.»
- «С юных дней я, – сказал папа Вильям в ответ, –
- Помнил: быстры мгновенья весны,
- И не тратил напрасно здоровья и сил,
- Словно больше они не нужны.»
- «Ты уж стар, папа Вильям, – воскликнул юнец, –
- Где все радости? В прошлом они.
- Только ты не грустишь об ушедших годах;
- Отчего так? Прошу, объясни.»
- «С юных дней я, – сказал папа Вильям в ответ, –
- Помнил: юность не вечна моя,
- И, поскольку о будущем думал всегда,
- Не жалею о прожитом я.»
- «Ты уж стар, папа Вильям, – воскликнул юнец, –
- И к закату идут твои дни,
- Но ты весел, и смерть не пугает тебя;
- Отчего так? Прошу, объясни.»
- «Сын, я весел, – ответил старик, – и хочу,
- Чтоб усвоил ты твердо вполне:
- С юных дней я о Господе не забывал,
- И Господь не забыл обо мне.»
[16] Интересно, что здесь при переводе на русский сам собой возникает каламбур, которого нет в оригинале. Ведь «угорь» по-русски – и рыба, и прыщ; по-английски же (и, соответственно, у Кэрролла) – только рыба (eel).
[17] Заметим, что у Голубки весьма своеобразное представление о том, что змеям подходит и по нраву – представление это прямо противоположно точке зрения самих змей; ведь Голубка пытается найти место, куда змеи не могли бы добраться. Неудивительно, что «Алиса все больше и больше недоумевала».
[18] Кэрролл обыгрывает английскую поговорку «Улыбается, как чеширский кот». О ее происхождении имеются две гипотезы. Одни лингвисты полагают, что она возникла из-за трактирных вывесок в Чешире, изображавших скалившего зубы леопарда; другие – что дело в чеширских сырах, которые одно время выпускали в форме головы улыбающегося кота.
[19] Здесь пародируется слащаво-нравоучительное стихотворение Дж. Лэнгфорда (G. Langford)
- Будь мягче; лучше управлять
- Не страхом, а любовью;
- Будь мягче, чтоб не позволять
- Бесчинствовать злословью.
- Будь мягче с малыми детьми,
- Любовь их драгоценна;
- Добро в учители возьми,
- Ведь все на свете бренно.
- Будь мягче с юными; они
- Пути еще в начале;
- Еще придут лихие дни,
- Не приближай печали.
- Будь мягче и со стариком,
- Не рань больного сердца;
- Ведь жизнь его течет песком,
- И скоро хлопнет дверца.
- Будь мягче с тем, кто нищетой
- Отмечен, как проказой;
- Не умножай кручины той
- Своею грубой фразой.
- Будь мягче с тем, кто виноват;
- Его до преступленья
- Довел не твой ли грубый брат?
- Дай шанс для искупленья!
- Будь мягче; шепотом сердца
- Любовь соединяет,
- И Дружба резкого словца
- Отнюдь не применяет.
- Будь мягче; невеликий труд,
- Коль в сердце человечность,
- То радость и добро придут,
- Что подтверждает вечность.
[20] В Англии существуют поговорки «безумен, как шляпник» и «безумен, как мартовский заяц». С зайцем все понятно – в марте у них брачный период – а вот почему шляпник? Оказывается, на протяжении долгого времени (даже еще и в XX веке) шляпники использовали при обработке фетра ртуть и часто становились жертвами ртутного отравления, при котором действительно поражается психика.
[21] В предисловии к более позднему изданию Кэрролл дал ответ на эту загадку, основанный на сложном каламбуре: «Тем, что он может производить notes, которые при этом весьма flat». Здесь используются 3 значения слова notes – заметки, музыкальные ноты и карканье, и 2 значения flat – плоский и (применительно к нотам) фальшивый. Можно предложить и более простые отгадки, например – «на нем тоже имеются перья». Тем не менее, весьма вероятно, что изначально эта загадка мыслилась как не имеющая ответа.
[22] Имеется в виду английское выражение «Старик Время».
[23] Имеется в виду стихотворение Джэйн Тэйлор (jane taylor, 1783-1827)
- Звездочка, гори, гори,
- С высоты на мир смотри.
- Как брильянт ты в вышине,
- Что ты есть, понять бы мне!
- Вот сокрылось солнце прочь,
- Мир одела мраком ночь,
- Всякий прочий свет погас –
- Значит, наступил твой час.
- Путник шлет тебе привет:
- Если б не твой скромный свет,
- Не найти б ему пути.
- Звездочка, свети, свети.
- В темно-синей вышине
- И сквозь занавесь в окне
- Мне подмигивал твой глаз
- Ночью долгою не раз.
- Что ты есть, мне не понять,
- Но, как тьма придет, опять
- Путь скитальцу озари –
- Звездочка, гори, гори.
[24] Именно шесть, а не пять. Обычай пить чай в пять (five o'clock) установился в Англии позже. В семействе Лиддел чай пили в шесть часов.
[25] Снова имеются в виду сестры Лиддел: Элси – l.c. – lorina Charlotte, Лэси – Lacie – анаграмма имени Alice, Тилли – Matilda – прозвище Эдит.
[26] Вообще-то пришлось, и совсем недавно. Но, может быть, просто во время процессии Королева пребывала в намного лучшем расположении духа?
[27] Это английская пословица. Весьма отдаленный русский аналог – «за погляд денег не берут».
[28] Если бы Герцогиня не ошиблась, то сказала бы «Заботься о пенсе, а банкноты (фунты) придут сами» – это английская пословица, ср. русское «Копейка рубль бережет». Однако вариант Герцогини имеет и самостоятельный смысл; некоторые даже считают его девизом художественного творчества.
[29] Имитация черепахового супа; на самом деле приготовлялась обычно из телятины, поэтому на иллюстрациях к «Алисе» (в том числе – к первому изданию) Якобы Черепаха часто изображается как гибрид черепахи с теленком.
[30] Эта фраза присутствует в оригинале, и я, как честный переводчик, привожу ее, хотя в том варианте текста, который вы читаете, картинки может и не быть. На всякий случай: у грифона тело льва, а голова и крылья – орла. Дальше будет еще одна ссылка на иллюстрацию – в сцене суда.
[31] Такая фраза действительно была обычной в счетах британских школ-интернатов, но имела, разумеется, иной смысл: дополнительная плата взималась за обучение детей факультативным предметам (французскому и музыке) и стирку их белья.
[32] Прототипом послужило короткое стихотворение Мэри Ховитт (mary Howitt, 1799-1888) «Паук и муха»
- «Приходите ко мне в гости! – мухе говорил паук,
- Я трудился над убранством, не покладая рук.
- Над лестницей плетеной гостиная моя,
- Немало интересного там покажу вам я.»
- «О, нет-нет! – муха молвила, – просить – напрасный труд,
- Ведь те, кто к вам отправятся, назад уж не придут.»
- Это голос лентяя, я слышал опять:
- «Не будите так рано! Я должен поспать!»
- Словно дверь на петлях, он к стене повернул
- Плечи, голову, брюхо, и снова заснул.
- «Чуть побольше поспать, и еше подремать.»
- Так полжизни его забирает кровать.
- А когда он встает, то сидит, сложа руки,
- Или бродит бесцельно, страдая от скуки.
- Я в саду его видел одни сорняки,
- Терн да дикий шиповник там тянут ростки.
- Деньги тают, до дыр прохудился костюм,
- Голодать иль просить – к сим все сводится двум.
- Я его посетил, все надеясь найти,
- Что с порочного он отвратился пути;
- Он рассказывал мне, как о яствах мечтал,
- Но не думал, и Библию мало читал.
- И сказал я себе: «Вот наглядный урок,
- Кем я стал бы, коль мной овладел бы порок;
- Но спасибо друзьям, в неусыпной заботе
- Вкус привившим мне к чтению книг и работе.»
[34] Интересно, что обитатели Страны Чудес безошибочно чувствуют, что Алиса читает неправильно; однако когда они сами принимаются петь, у них тоже выходит нечто весьма далекое от оригинала, но это их не смущает. Может быть, Кэрролл просто не заметил этого противоречия? Но не будем думать об авторе плохо: наверное, он просто лишний раз хотел посмеяться над теми, кто замечает только чужие недостатки.
[35] Пародируется модная в то время песня «Вечерняя звезда» (автор слов и музыки – James Sayles). К сожалению, в этом единственном случае для передачи рефрена пришлось отклониться от стихотворного размера оригинала (который в четвертой строке куплета тот же, что и в остальных) – что поделать, «Звезда вечерняя, красивая звезда» по-русски звучит длиннее, чем по-английски. Тем не менее, в переводе пародии размер соблюден точно (перенос одной буквы слова – тоже особенность пародии Кэрролла).
- Красивая звезда, с высоты
- Свет свой струишь серебряный ты,
- Но далека от земли всегда
- Звезда вечерняя, красивая звезда
- Припев:
- Красивая,
- Красивая,
- Звезда вечерняя,
- Красивая звезда
- Чудится мне, ты зовешь: решись,
- Следуй за мной, поднимайся ввысь,
- На крыльях духа – прочь от земли,
- В царства любви, что в заоблачной дали.
- Припев
- Ярко сияй с неземных высот,
- Пусть наши души любовь сплетет,
- Хоть далека от земли всегда
- Звезда вечерняя, красивая звезда
- Припев
>
[36] Единственная песенка, которую Кэрролл приводит, не пародируя. Впрочем, хоть форма и не меняется, смысл выворачивается наизнанку: в песне Валет виновен, а Король умен, в книге же все наоборот. Вот полный текст этой детской песенки:
- Дама Червей в честь летних дней
- Наделала тортов,
- Валет Червей был всех наглей,
- Их – хвать, и был таков.
- Дворян и слуг объял испуг,
- Все обращают взор
- На Короля, и рек Король:
- «Я вижу, кто здесь вор!
- В любой кусок фруктовый сок
- Проник до глубины,
- Вор слишком глуп: не вытер губ!
- Следы греха видны!»
- И всяк искал: кто ж тот нахал?
- Лишь не искал валет –
- Он губы тер, признав позор,
- Не знал, что сока нет.
[37] По итогам судебного заседания присяжные выносят вердикт – виновен или не виновен обвиняемый. Суд выносит обвинительный приговор (определяет наказание) лишь после вердикта «виновен», иначе подсудимого оправдывают. Разумеется, вердикт присяжных выносится лишь в конце заседания, после того, как выслушаны свидетели, прокурор и адвокат (заметим, что двое последних на процессе над Валетом вообще не присутствуют).