Казаки-разбойники Волошин Юрий
– Даже с татарами мы так не поступали, – вздохнул Макей и выпустил струю табачного дыма.
– Так и с нами поступят, коль захватят, – поддакнул Андрейко. Он был молод, и ему не улыбалось такое в его судьбе.
– А ты что думал? По головке нас никто не погладит, – бросил Лука.
– Бросьте об этом думать! – всполошился Терешко. – Еще ничего нет, а вы уже каркаете! Замолкните!
Его послушались, но горечь и страх, закравшись в души, холодили нутро и волновали сердца казаков.
– Кардинал! Тебя к капитану! Кличет быстрее! – матрос махнул рукой в сторону капитанской каюты.
Назар стал на пороге, вопросительно глядя на собравшихся.
– Садись, Кардинал, – указал трубкой капитан на табурет. – Прочтешь и переведешь, что тут написано.
Назар молча уселся, взял листы толстой бумаги и углубился в чтение.
– Что там такое, Кардинал? – спросил капитан, заметив, что чтение закончено.
– Ничего особенного, господин капитан. Вот разве что лоция берега Гондурасского залива. Это может вас заинтересовать, – Назар протянул листы.
– Это хорошо, Кардинал. Возьми чистый лист, перерисуй и напиши все по-французски. Только не упусти мелочей. Это очень важно.
Назар кивнул и тут же принялся внимательно и осторожно чертить береговую линию залива и наносить названия и пояснения.
– Молодец ты, Кардинал! – воскликнул капитан, разглядел чертеж и спросил: – Что скажешь о настроении своих друзей, Кардинал?
– Люди недовольны, капитан. Мало платите. Сейчас, правда, успокоились. Надеются.
– Правильно делают. Иди и скажи, что завтра получат добавку. И вина бочку в придачу.
– Скажу, господин капитан. Будут довольны.
Весть о добавке действительно понравилась казакам. А вино развязало языки еще до распития. Рядно заметил с грустью:
– Эх! Если б нашей горилки сюда! А это вино… Слабовато, сладковато, не в нашем вкусе! Я ведь не Лука, хе-хе!
– Лука, хоть он и не пьет, однако не хуже вашего бьется, – встал на защиту друга Назар.
– А чего ему? Сидит себе на верхотуре да постреливает спокойненько! Так биться можно! – и Терешко дернул себя за ус.
– Ладно тебе, Терешко, – остановил того Макей. – Лука не прячется и дело свое в бою делает отменно. Чего грех на душу брать. Не трожь казака.
Лука сидел поодаль, слушал болтовню товарищей, в суть не вникал, пропуская насмешки мимо ушей.
Показался низкий берег. «Хитрый Лис» уже две недели боролся с противными ветрами, и теперь капитан надеялся найти тихую бухту и отстояться в ней, дав отдых команде.
Очень медленно судно продвигалось вдоль береговой линии, держа курс на запад. Мелкие деревушки индейцев пропускали без внимания. И лишь заметив небольшое селение с церковью на возвышении, капитан отдал распоряжение подойти ближе.
Де Казен долго рассматривал селение в трубу, приказал бросать якоря в четверти мили от берега, в непосредственной близости от селения.
– Спустить две большие шлюпки! По одиннадцать матросов в каждой. Пушки зарядить и быть готовыми обстрелять деревню в случае необходимости! Ферон, ты возглавишь первую шлюпку, а я вторую.
Матросы навалились на весла и через четверть часа высадились у шаткого причала с подгнившими сваями.
Немногочисленные люди, здесь собравшиеся, не скрывали страха. Большинство из них были индейцы или метисы. Попадались изредка негры и мулаты. Белые мелькали редко.
– Где ваш коррехидор? – спросил Назар по приказу капитана. – Или алькальд?
Вперед выступил пожилой испанец, подошел и спросил, учтиво поклонившись:
– Что за судно зашло в наш городок, сеньоры?
– Корабль его величества короля Франции, – ответил Назар решительно.
– Франции? – воскликнул растерянно испанец. – Но…
– Прошу быть предельно внимательными, сеньоры, – продолжал Назар. – Нам нужны продовольствие, деньги – и мы уходим, не сделав вам ничего плохого. Пять тысяч песо, сеньор, – добавил Назар после подсказки капитана.
Толпа быстро редела. Несколько вооруженных не то солдат, не то добровольцев нерешительно топтались поодаль.
– Прошу простить, сеньоры, но мы не сможем добыть такое количество и за месяц! – лепетали побледневшие губы испанца. – Продовольствие еще можем вам предоставить, но песо… Простите…
– Передай этому господину, что я выколочу все, что смогу, и не оставлю от этого селения камня на камне, а жителей отправлю прямо к праотцам! – проговорил жестко капитан. Он кивнул матросам.
Те споро преградили отход людям, изготовили оружие и застыли в ожидании. Назар перевел слова капитана. Испанец совсем осунулся, мертвенно побледнел, потом пролепетал, силясь сохранять достоинство:
– Да свершится все по воле Господней! У нас ничего нет, сеньоры.
Выслушав Назара, капитан крикнул матросам:
– Начинайте, ребята, – выхватил саблю и, не раздумывая, рубанул испанца по шее. Голова наклонилась к плечу, кровь хлынула из артерии, и тот кулем свалился в пыль.
Вопли перепуганных людей огласили селение. Послышались пистолетные выстрелы, вопли, стоны и визг женщин.
– Церковь быстрее захватить! – гремел голос капитана. – Там можно добыть немного утвари из золота и серебра!
Час спустя толпа человек в двадцать понуро стояла перед капитаном и его матросами, ожидая самого худшего.
– Вы должны показать, где запрятаны ценности! – проговорил капитан, а Назар перевел это.
Люди пожимали плечами, тихо переговаривались, но ничего не могли ни показать, ни рассказать. Их перепуганные лица и глаза молили лишь об одном: отпустить их с миром и пощадить хоть эту горстку людей.
– Капитан, они ничего не знают, – сказал Назар, сам бледный и испуганный.
– Знают, Кардинал! Эти оборванцы только с виду нищие, а у самих обязательно припрятано что-то!
Капитан кивнул матросам. Один из них подскочил и рубанул по руке метиса. Рука повисла на сухожилиях, кровь брызнула, а человек с воем согнулся до земли. Остальные вторили ему громкими голосами.
– Капитан, они ничего не знают. Вы же сами видите это! Что с них взять?
– Заткнись, Кардинал! Я знаю, что делаю!
Упал еще один мулат. Толпа бросилась было бежать, но всех опять согнали в кучу ударами шпаг.
Часть матросов не двигались с места. Они были бледны.
– Чего застыли? – рявкнул капитан. – Вперед, бродяги!
– Капитан… – попробовал Назар остановить де Казена.
– Молчать! Бунт! Я вам покажу, как не слушать капитана! – и с этими словами он взмахнул шпагой.
Лука успел схватить того за руку и отвести удар. Проговорил тихо:
– Капитан, не стоит так… Одумайтесь!
– Что?! И ты, сопляк, туда же? Да…
Он не успел закончить. Все казаки, что были здесь, и часть французов зашумели, закричали. Ферон стоял в сторонке и не вмешивался. Он наблюдал.
– Капитан, вы делаете не то, – проговорил Назар.
– Кто ты такой, чтобы учить меня, вонючий осел?! Убрать его с глаз долой!
Почти никто не тронулся с места, а Лука сказал с дрожью в голосе:
– Вы ничего не добьетесь своей жестокостью, капитан. Эти люди не враги. Сами знаете, что в этом селении ничего больше нет для нас.
– Смотрите, как заговорил этот сосунок? Взять его, заковать в железа!
– Капитан, не стоит так волноваться, – пытался успокоить того Назар.
Капитан задохнулся от злобы и возмущения. Он обернулся к Ферону и крикнул, брызгая слюной и размахивая шпагой:
– Ты что стоишь как столб, лейтенант? Это же бунт! Изволь выполнять мои распоряжения, Ферон!
– Прошу простить меня, капитан, – подошел ближе лейтенант, – но должен заметить, что вам и в самом деле следовало бы успокоиться. Все тут слишком возбуждены, капитан. А я не получал еще никаких приказов, простите.
– Так получите мой приказ, лейтенант! Арестовать всех этих ослов и отправить на борт! Всех, кто не подчинился моим приказам!
– Сожалею, господин капитан, но выполнить такой приказ будет трудновато, – и Ферон обвел глазами матросов.
Он заметил, что лишь треть их готова поддержать капитана. Расклад сил был не в его пользу.
После короткой перепалки капитан смирился с положением, отпустил жителей и решительным шагом направился к шлюпкам, бросив на ходу:
– Грузите добро!
На борту весть о стычке на берегу взбудоражила команду. Она разделилась на две неравные части. Бо2льшая часть поддержала казаков. С капитаном осталось человек около пятнадцати.
– Теперь надо ждать ответных действий, – заметил Лука. – Капитан так просто не забудет этот случай.
– Тогда чего нам медлить? – взвился Терешко. – Сейчас, пока у нас в руках оружие, сместим капитана и выберем другого. Лейтенанты хоть и не вмешиваются, но стоять с капитаном вряд ли будут.
– Погоди ты, Терешко! – Макей положил ему руку на колено. – Так просто такие дела не делаются.
– Дядька Макей дело советует, – подал голос Лука. – Еще неизвестно, сколько французов могут поддержать нас. А без уверенности в их поддержке нам не сбросить капитана. Да и лейтенанты не внушают мне доверия. Слишком осторожны и пока только намекают, а сами ждут нашего выступления. Повременим, казаки.
На том и порешили, но договорились, что хоть малые ножи, но должны сохранить при себе, коль такое дело подворачивается.
Бочонок вина и много еды развеселили матросов. Лунная ночь была теплой и тихой. Море дышало миром и благодатью. Ураган пронесся, и теперь можно будет спокойно бороздить воды в поисках лучшей добычи.
Ближе к полуночи многие матросы захмелели и повалились спать прямо на палубе. Заснули и казаки. Лишь несколько вахтенных да рулевой бодрствовали.
А ранним утром казаков разбудил громкий голос капитана.
Вокруг них стояли вполне трезвые вооруженные мушкетами матросы из тех, кто безоговорочно поддержал капитана.
– Вы что, ребята? – бросил в их сторону Яким, вскочил и тут же сел после крепкого тычка прикладом.
– Вы нарушили мои приказы, – говорил капитан с приторной улыбкой. – Вы оказали сопротивление капитану на борту! За это вам полагается виселица! А пока посидите в трюме до суда. Французов, которые выступали против меня, запереть отдельно! Их не более десяти найдется, и не только те, кто был на берегу. Я знаю этих бунтовщиков!
– Капитан, мы не нарушали договора! – крикнул возмущенно Назар.
– Заткни пасть, если не хочешь первым ощутить крепость петли на шее. Увести бунтовщиков проклятых!
– В договоре нет пункта об убийстве мирных людей! – продолжал вопить Назар, уже потерявший надежду уговорить капитана.
Казаков обыскали, выбросили на палубу ножи, затолкали в трюм и решетку задвинули засовом. И еще прикрыли парусиной.
– Вот гнида! Воздуха совсем лишил нас! – вскричал Терешко. – Говорил я вам, что надо было вечером дело делать!
Ему никто не ответил. Все были сильно обеспокоены и возбуждены. Темное помещение трюма воняло всеми отвратительными запахами уже давно плавающего судна. Было душно уже сейчас, а что будет в полдень, когда солнце начнет палить нещадно?
Когда глаза привыкли к темноте, казаки огляделись. А Лука вдруг с таинственным видом зашептал:
– Казаки, это же тот самый трюм, где мы запрятали оружие. Оно ведь и сейчас здесь. Вот нам и шанс!
– А ведь верно! – воскликнул Макей и воровато оглянулся на люк в потолке.
– Так в мушкетах и пистолетах нет ни пороха, ни пуль, – заметил Губа.
– Я сам зарядил несколько пистолетов, когда прятал, – ответил Лука шепотом, словно его мог кто-то понять там, наверху.
– Не может быть! – Терешко даже охнул от волнения.
– Не очень-то радуйтесь, ребята, – охладил пыл Макей. – Порох наверняка в этом месте будет сырым. Ничего не выйдет у нас.
– Еще как выйдет, Макей! – ответил Лука. – Порох мы подсушим и зарядим снова. Это можно сделать. Беремся за дело, казаки! Только тихо. Двое работают, а остальные разговаривают, но погромче. Лучше ссориться. Нас никто все равно не поймет, а шум заглушит нашу возню. Эх, жаль, что ножи у нас отобрали! – посетовал Лука.
– Я сохранил свой, – сказал Савко, вытащил нож и показал его, хотя мало кто мог его различить.
– Молодец, Савко! Теперь можно рассчитывать на успех, – и Лука начал намеренно громко ругаться.
Первую доску удалось оторвать лишь к полудню. Остальные пошли веселее. Но дышать в трюме было нечем. Духота туманила головы, в горле все пересохло, особенно после вчерашней выпивки.
– Эй, кто там! – постучал кулаком в потолок Лука. – Дайте хоть воды попить!
Ему никто не ответил, но звук шагов и голоса на палубе слышались.
– Вот суки! Жаждой сморить намерены нас! – выругался Терешко.
– Придется терпеть, – просипел Лука. – Мы только два мушкета добыли, и те заржавели. Почистить хоть сверху надо, а то не признают за настоящие.
– Верно, – заметил Яким Штаны. – Хоть и незаряженные, а все угроза. Никто не заподозрит, что они без зарядов.
Ближе к вечеру добыли почти все мушкеты и восемь пистолетов. Три из них оказались заряженными. Лука старательно пыхтел над ними. Он шомполом ковырял пыжи, вытаскивал их, потом достал пулю, снова пыж и осторожно высыпал порох на тряпочку.
– Сырой, – убитым тоном произнес он. – Постараемся высушить. Может, сгодится, а пока надо почистить и проверить кремни и курки. Давайте, казаки.
Пистолеты осторожно чистили, терли, взводили курки, щелкали ими и радовались, видя искры, сыпавшиеся из-под кремня.
Темнело быстро, но в трюме этого заметно не было. Казаки изнывали от жажды. Назар уже несколько раз стучал обломком доски в потолок, кричал, молил. И дождался. Голос матроса проговорил, с издевкой, но обратил внимание:
– Это ты, Кардинал? Чего тебе?
– Брось издеваться, Сабен! Ты что, не человек? Открой парусину! Тут дышать нечем! И принеси хоть малость воды. Трое тут уже без сознания! Поторопись!
– Ладно! Пойду спрошу у капитана. Разрешит, так я с удовольствием!
Послышался шум, парусина отдернулась. Все бросились к люку и жадно втягивали живительный поток свежего воздуха.
– Стойте, хлопцы! – Лука наклонился к Назару. – Он сейчас вернется. Может, откроем люк. Тогда можно будет втащить его сюда, а самим выскочить и попытаться захватить их врасплох!
– Здорово сказано, Лука! Поспешим! – Назар огляделся по сторонам.
В густых сумерках вечера Лука шепотом приказал самым грузным и неповоротливым, а это были Макей и Губа, стать у люка в наклоне. Сам Лука и Максим, как самые ловкие и знающие язык французов, с пистолетами стали на их спины и затаились, приноравливаясь руками к краю люка.
Минут через десять пришел Сабен. Он что-то мурлыкал под нос, остановился перед люком, спросил:
– Вы отживели, ребята? Я должен вас обрадовать. Капитан разрешил дать вам ведро воды. Только не разлейте. Там не так много этой самой воды, хи-хи!
Он отодвинул засов, поднял крышку и стал опускать ведро, почти лежа на палубе. Лука одной рукой схватил ведро, другой уцепился за кисть француза и с силой дернул вниз.
– Вы что, реб… – докричать ему не дали. Удар прикладом по голове оборвал фразу. Послышался голос с палубы:
– Эй, Сабен, что там у тебя?
Лука и Максим уже были на палубе, лежали, прислушиваясь, сжимая в руках пистолеты. А Назар с кряхтением ответил, стараясь получше скопировать Сабена:
– Ведро уронил, проклятье!
– Ну и хорошо! Пусть лижут пол эти крысы! Закрывай и топай к нам.
Лука с Максимом уже пробирались на голос, а сзади слышался шум, это вылезали остальные казаки. В свете фонаря на палубе сидели два матроса и играли в кости. У фок-мачты полулежал их приятель, а из трюма на баке доносились голоса запертых матросов.
Лука с Максимом встали с пистолетами в руках, и Лука сказал тихо:
– Хотите жить – лучше молчите!
– Вы что это… – но удар по голове рукояткой пистолета заставил матроса захлопнуть рот.
Чьи-то проворные руки быстро разоружили матросов. Им заткнули рты, связали руки и оттащили в темный угол около пушки.
Тихий шорох босых ног слышался на палубе. Тени крались на полуют, где в свете фонаря можно было различить силуэты рулевого и вахтенного офицера.
Несколько теней промелькнули в сторону капитанской каюты и скрылись по трапу вниз. Терешко и еще трое казаков поднялись на полуют. Лейтенант Реше спросил тревожным голосом:
– Что случилось? Чего это вы претесь сюда? Вон!
– Тихо, лейтенант, – сказал Лука. – Хочешь жить – молчи. И рулевому посоветуй. Руки вверх!
– Вы что, ребята? Я с вами! Я молчу!
Рулевой сам протянул руки, но Лука отстранил их, заметив:
– Рули, Батист! Только отдай оружие. Лейтенант, сколько у капитана людей? И где они все?
– Погоди, посчитаю, – он помолчал, а потом отметил: – Матросов четырнадцать, сам капитан, два лейтенанта, боцман и кок. Всего девятнадцать человек. Да, еще интендант, но он болен и лежит в каюте. А лейтенант Ферон, как и я, готов присоединиться к вам, Лука.
– Это хорошо, Реше. Мы приветствуем это решение. Но оружие пока будет у нас. Где ключи от оружейного погреба?
– У капитана. Но он, судя по шуму, уже не капитан. Я готов выполнять все ваши распоряжения. Ты ведь сейчас главный на борту?
– У нас пока нет главного, Реше. Это потом решим. А пока надо уговорить матросов сложить оружие, а то, слышите, дошло уже до выстрелов. Это ни к чему. Идите!
– Выпустить французов! – Голос Луки перекрыл весь остальной шум. – Хватит им дохнуть под палубой. И всем нам воды и еды! Кто будет сопротивляться, немедленно полетит в море! Где капитан?
Зажгли еще фонари. Капитан с огромным синяком под глазом и в разорванной сорочке стоял у грот-мачты и отчаянно ругался, грозил всеми мыслимыми и немыслимыми карами, отмахивался от тычков казаков.
Появились французы, выпущенные из трюма на баке. Все бросились пить воду и обливаться ею. Из сторонников капитана один был убит, двое ранены. У казаков двое ранены. Это Максим и Омелько Гащ. Первому зацепило слегка пулей шею, второй получил колотую рану в грудь. Теперь он лежал и постанывал, а Максим ходил с наклоненной головой и обмотанной шеей.
– Дело сделано, – провозгласил Макей. – Что делать с капитаном?
– Думаю, что лишать его жизни мы не будем, – сказал Лука. – Отпустим его с сообщниками, и пусть сами выбираются, коль Господь будет им благоволить.
– Лучше отправить на корм рыбам! – это Терешко гремел своим голосом, а остальные казаки нестройными голосами поддержали его.
– Погодите, – прервал их Лука. – Есть еще и французы. Послушаем их. К тому же их больше, – и он рассказал тем о предложении казаков.
Разгорелся спор. Долго кричали, грозились друг другу, пока не приговорили капитана и его приспешников к посадке в шлюпку с малым количеством еды и воды и без оружия, кроме ножей.
Их тут же спихнули в шлюпку, оттолкнули и махнули руками без пожеланий счастливого пути.
Глава 9
Отправив капитана в плавание, матросы и лейтенанты оказались в сложном положении. Прежде всего надо было решать, кто же теперь будет отдавать приказы, а значит, и отвечать за все, что случится с судном и командой.
Лука, видя, что перепуганные лейтенанты сами не намерены брать бразды правления в свои руки, заявил решительно:
– Матросы, мы остались без опытного капитана. Так дальше быть не должно! Необходимо немедленно избрать нового. Давайте думать.
– Что тут думать? – раздался голос матроса по имени Оливье. – У нас есть два лейтенанта. Пусть один из них и будет капитаном.
– Думаю, что лучшего предложения быть не может, – отозвался Лука. – Но у нас нет боцмана. Его тоже необходимо назначить.
– Хочу Левера! Левера Тантена! Давай Левера!
Левер выступил вперед. Это был моряк лет за сорок. Молчаливый, с тяжелым волевым подбородком и карими, широко поставленными глазами под прямыми нахмуренными бровями. Он казался надежным человеком. Никого другого на этот пост не выдвинули, и Левер Тантен был утвержден боцманом.
Вопрос с капитаном решился быстро. Реше тут же предложил эту важную должность Ферону. Тот согласился.
– Договор! Договор давай новый составлять! – Голоса матросов звучали решительно, это требование поддержали все.
К этому важному делу были призваны новый боцман Тантен, матрос Берар и от казаков Назар и Лука. Капитан Ферон после некоторого обсуждения так же был включен в состав комиссии по составлению договора.
В течение трех дней комиссия с великими спорами составляла этот документ, пока он не был представлен на общее одобрение.
«Хитрый Лис» стоял на якорях вблизи небольшого острова из группы Суон, окруженного коралловыми рифами и покрытого мощной зеленью.
Команда продолжала галдеть и выяснять, что и как делать.
– Я уже несколько раз повторял, что с грузом мы должны расстаться, – нервничал капитан Ферон. – А выгодно продать его можно лишь на Тортуге.
– Это слишком опасно, капитан, – возражал Назар. – Как мы объясним властям отсутствие капитана де Казена? Все наши отговорки будут выглядеть очень и очень неубедительно. Да, в команде обязательно найдется ренегат. И что тогда?
– Не так все страшно, Назар, – не унимался Ферон. – Можно проследить, чтобы корабль никто не покидал на время переговоров и продажи.
– Этим мы ничего не добьемся, капитан. Может, отправиться в северные воды, в английские колонии, и там сбыть товар?
– Вряд ли там мы сможем найти покупателя. Они слишком бедны для этого.
– А почему бы нам не вернуться во Францию? – спросил Реше, но сам понял неуместность своего вопроса.
– Туда тем более нам соваться не стоит, – отрезал Ферон.
– Тогда попытаем счастья в островных колониях голландцев, – предложил Назар. – Ихние купцы достаточно сговорчивые, если дело пахнет барышом.
– Это уже что-то дельное, – сказал Ферон. – С этим можно согласиться. Но куда направиться?
– Прежде всего на ближайший остров, где есть купцы, – ответил неуверенно Назар. – Вам лучше об этом знать.
– Надо подумать и прикинуть, – ответил Ферон. – Сгоряча это не делается.
А команду больше беспокоили сокровища бывшего капитана. Сундук в его каюте оказался доверху набит драгоценностями и золотыми монетами.
– Вот сучонок! – волновался Колен, разглядывая массу сокровищ. – Столько награбил, а нам бросал крохи!
– Надо все это поделить по справедливости, – заметил Рядно. – Хоть раз в жизни ощутить тяжесть золота на ладони!
– Правильно! – отозвался Берар. – Хватит все отдавать капитану, – он оглядел товарищей. – Молодец Назар, что добился справедливого дележа добычи!
– А сколько тут может быть, в пересчете на песо или дублоны? – алчно блеснул глазами Рядно.
– Кто ж его знает. Одно ясно – много, на всех хватит, – и Колен блаженно сощурился, пыхнул трубкой и сплюнул.
– Поторопим наших начальников с дележом, – предложил Оливье. – Нечего сокровищам лежать в одном месте.
– Как сказать, – вставил свое слово Лука. – Прежде всего надо избавиться от груза, а уж потом решать все остальное. Не век же нам рыскать по свету в поисках топора на свою шею.
– Или петли, ха-ха-ха! – добавил Терешко.
Наконец сошлись на том, что лучше всего попробовать устроить свои дела на Сен-Мартене. Остров почти пополам был разделен между Францией и Голландией.
– В случае неприятностей легко можно перебраться с одной стороны в другую. Да и народа там не так много, и наш «Хитрый Лис» будет чего-то стоить, – Ферон этим дал согласие на такой маршрут.
Снялись с якорей и, преодолевая противный ветер, двинулись на восток.
При подходе к Ямайке заметили испанский двухмачтовик, явно опасавшийся встречи.
Азарт и алчность тут же сыграли свою роль, после недолгих споров корабль решили догнать и захватить.
До вечера неслись под всеми парусами, но достаточно близко подойти не сумели. Судно оказалось скоростным. Их разделяли каких-то три мили, когда ветер быстро затих и полный штиль опустился на море. Лишь пологая волна покачивала «Хитрого Лиса», да течение слегка несло его к двухмачтовику.
– Проклятье! Надо же такому случиться! – кипятился Ферон. – А ночью он от нас может уйти подальше.
– Подождем, когда полностью стемнеет, и на шлюпках попробуем подойти и захватить, – предложил Реше.
– Три мили – это слишком большое расстояние. Если они не зажгут фонари, то найти их будет трудно, – с сомнением ответил Ферон.
– Посмотрим, как будут развиваться события. Луна всходит поздно, уже за полночь, и можно отложить до этого времени наш поход.
– Да. Подождем. И фонари не жечь. Пусть гадают, где мы.
Двухмачтовик не засветил огни. Его капитан думал так же.
Ферон перед темнотой точно определил по компасу местонахождение судна противника, нанес это на карту и пояснил: