Казаки-разбойники Волошин Юрий

А кругом работали темнокожие люди, убирали стволы пальм и горы сломанных ветвей. Шагах в ста пятидесяти синело море, сливавшееся у горизонта с небом. Даже отсюда было заметно, что оно теплое и ласковое.

На рейде стояли два судна без парусов, у причала – несколько лодок странной конструкции, но не такие чудные, как корабли. Несколько лодок были разбиты, доски от них вытаскивали люди и складывали в штабель.

Появились белые люди, что еще больше удивило Луку. И вели они себя не так, как темнокожие. И одежда у них была странная. Но потом Лука оглядел себя и определил, что и он одет точно так же, но только его одежда была в грязи. Почему так? Ответа он не находил.

Потом к нему подошли человек пять, радостно улыбались, протягивали руки и что-то говорили. Хлопали по плечам, обнимали, жестикулировали, а Лука в недоумении взирал на этих странных людей и ничего не понимал.

Он стал спрашивать, говорить и сообразил, что его не понимают. Это еще сильнее удивило его. Судя по всему, эти люди его знают, но он-то видит их впервые.

Слабость заставила его сесть на поваленное дерево. Он сгорбился и молча вслушивался в слова этих белых людей.

А они подождали немного, поговорили с хозяином хижины, посетовали, поохали. Потом взяли Луку под руки и повели к причалу. Но не к тому, что был недалеко, а дальше, где он заметил ряды домов, достаточно крепких и надежных.

Он дал усадить себя в лодку, гребцы ударили веслами. Бухта еще волновалась, но это не мешало гребцам. Скоро лодка причалила к борту большого корабля, и все вскарабкались на палубу.

Лука с изумлением оглядел корабль, снасти, пушки, назначения которых он не знал. Зато шпаги и кинжалы его заинтересовали. Он даже попробовал вытащить клинок из ножен, но потом опустил его и продолжал разглядывать судно.

– Что с ним случилось? – все спрашивал Назар и не находил ответа. – Хозяин хижины говорит, что нашел его на дороге. Он лежал в грязи и едва дышал.

– Он еще сказал, что у него немного опалены голова и плечо, – заметил Макей с видимым волнением.

– Может, его молния ударила? – высказал предположение Реше. – Такое случается иногда. И куда он направлялся в такую погоду?

– Так ведь он любовь крутит с одной местной дамой, – вставил Яким.

– Тогда понятно, куда он шел, – заявил Рядно. – Кобель всегда за сучкой побежит, какая бы погода ни случилась.

– При чем тут это?! – заступился за друга Яким. – И какое это имеет значение? Главное, что он ничего не помнит. А говорит на каком-то чудном языке. Кто-нибудь хоть что-то понимает из его слов? – И Яким обвел глазами товарищей, с любопытством взирающих на Луку.

– Такое впечатление, что он впервые видит пушки, – заметил Реше. – С ним произошло что-то совершенно странное. Куда делся капитан?

– Ушел в город, – ответил Колен. – Искать мастеров для ремонта.

Они долго судачили, пока Лука не утомился и не присел на бухту канатов. На следующий день появился доктор в очках, с седой бороденкой на длинном лице. Он осмотрел Луку, ощупал почти все тело, осмотрел ожоги и заявил:

– Наверное, его все же ударила молния. И это повлияло на потерю памяти. А что произошло с его речью, то этого вам никто не пояснит. Возможно, это пройдет, но я еще не встречался с таким явлением, господа. Это все, что я могу вам сказать. Телом он здоров, а ожоги в скором времени заживут.

Доктор удалился, а матросы продолжали обсуждать это необычное обстоятельство, но ни к чему не пришли. Назар сказал:

– Мы ничего не можем сделать, и потому остается лишь ждать и надеяться на Господа нашего. И молиться о здоровье нашего товарища.

У Луки был странный, немного испуганный вид. Все подходили к нему, заговаривали, пожимали плечами и отходили. А Лука все думал, силясь что-то вспомнить, и не мог. Лишь удивлялся, что все называют его Лукой, а настоящего своего имени он так и не вспомнил.

Он впал в прострацию, перестал обращать внимание на людей, окружающих его.

Дней через пять к судну подошла небольшая лодка с закутанной в покрывало женщиной. Было сумрачно, солнце уже почти спряталось в море, и лица ее никто не разглядел. Она спросила тихо, но настойчиво на плохом французском:

– Я хотела бы поговорить с Лукой. Где он?

– А кто вы такая? – спросил вахтенный матрос.

– Я бы не хотела себя называть, да вам это и не обязательно знать. Прошу провести к Луке.

– Это, наверное, его женщина, – сделал предположение Назар. И, обращаясь к даме, предложил: – Следуйте за мной, мадам.

Лука стоял и смотрел безучастно и равнодушно на гладь бухты, опираясь на планширь. Он вздрогнул, когда Назар сказал:

– К тебе пришли, Лука.

Женщина посмотрела на Назара, и тот понял, что она просит его удалиться.

– Люк, что с тобой? – бросилась она к нему. – Я узнала, что тебя поразила молния, когда ты шел ко мне. Ты меня узнаешь?

– Женщина, кто ты? Я тебя не знаю и никогда не видел, – ответил Лука и по выражению лица женщины понял, что та его не понимает. Он отвернулся и устремил взгляд на исчезающее за горизонтом солнце.

– Неужели ты меня не признаешь, Люк? Я Луиза! Мы с тобой любим друг друга, и я сгорала от отчаяния, когда ты не появился. Ну посмотри на меня, милый!

Луке было неинтересно, что она говорит. Он не повернулся к ней, дожидался, когда она уйдет. Он даже пытался вспомнить эту женщину, но в голове ничего не возникало.

Он слышал, как женщина что-то еще говорила, чувствовал, как она касалась его рукой, но оставался безучастным и угрюмым.

Лука слышал, как она всхлипнула и застучала каблуками по палубе, обернулся посмотреть на нее, но темнота уже поглощала судно.

Стало очень тоскливо и одиноко. Эта женщина, как он разглядел, была хоть и не красавица, но привлекательна, и Луке вдруг стало жаль, что она ушла.

«И она меня знает, – подумал он в смятении. – Кто она? И что у нас с ней было? И когда это наваждение кончится?»

Стойкий пассат задерживал выход «Хитрого Лиса» с выходом в море. Назар этому радовался, надеясь, что за это время Лука поправится. К сожалению, этого не происходило.

Он часто обсуждал с друзьями, что делать с Лукой.

– Пусть едет с нами, – настаивал Яким. – Что он один тут будет делать? Общаться не может, с деньгами быстро его облапошат, а так есть надежда, что за месяц-полтора он поправится.

– И то верно, – поддержал Макей. – С нами ему будет лучше. Научится говорить, и все нормально будет у него.

И вот настало время, когда «Хитрый Лис» смог выйти в море, покинув гостеприимные берега Сен-Мартена. Пришлось немного спуститься к югу в надежде поймать попутный ветер.

В трюме лежали товары, которыми запаслись матросы, рассчитывая продать их во Франции и тем пополнить свои капиталы. В основном это был сахар, бобы какао, красители и многое другое, что имело цену в Европе.

Плавание проходило не так гладко, как хотелось бы. За неделю судно с трудом удалилось от островов миль на триста, постоянно меняя галсы, ловя ветер. А он был довольно свеж, волнение сильное. Работы матросам хватало, и скоро они стали ворчать.

Лука не отлынивал от работы, помаленьку учился говорить и понимать других. Он легко осваивал сложную работу со снастями и парусами, не испытывал неудобств от качки и вел себя, как заправский моряк.

Наконец ветер немного успокоился, волнение улеглось. И на четвертый день после этого марсовый крикнул, что в море виден странный корабль.

Ферон рассмотрел его в трубу, потом объявил:

– Судя по всему, это судно только что вышло из шторма и изрядно потрепано. На нем цела только бизань-мачта с зарифленным парусом, остальные мачты исчезли.

– Надо подойти, – советовал Реше. – Может, что-то им нужно?

– Обязательно нужно, но, по-моему, людей там нет. Судно идет само по себе. Им никто не управляет. Оно дрейфует в нашу сторону. Подходим!

После трудного маневра «Хитрый Лис» приблизился к судну, и Ферон заметил, передав подзорную трубу Реше:

– Странно, люди есть, а управления нет. Этак его скоро выбросит на рифы, когда ветер и волны прибьют судно к острову.

– Мне кажется, капитан, что это негры. Это невольничье судно. Оно, скорее всего, покинуто командой во время шторма, имеет небольшой крен на нос.

– Тогда на кой черт оно нам сдалось?! – ругнулся Ферон.

– Как сказать, капитан. Это большие деньги, если хорошо распорядиться призом.

– Что ты этим хочешь сказать, Франсуа?

– А то, что если черных продать, то получится приличная сумма. Придется, правда, потратиться на прокорм. Да и судно можно сбыть, хоть оно и изрядно потрепано. Но на плаву же!

Ферон задумался и согласно кивнул.

Через полтора часа суда сблизились настолько, что отлично было видно бродящих по палубе черных. Их было много, но не все они ходили. Множество их лежали не то мертвые, не то обессиленные голодом и жаждой.

Еще полчаса маневра, и суда стянули баграми. Они были почти одинакового размера. «Хитрый Лис» оказался лишь на пять-шесть футов короче при такой же ширине.

Толпа изможденных чернокожих со страхом и надеждой одновременно взирала, как матросы споро стягивали борта, как при абордажном бое, прыгали на палубу. Те, в свою очередь, с интересом и отвращением разглядывали ходячих скелетов.

Негры кричали и жестами показывали, что умирают от жажды. Женщины протягивали детей, в их глазах стояла мольба.

– Выкатить пару бочек с водой! – распорядился Ферон. – Только воду давать малыми дозами и под охраной, по очереди!

Скоро бочки были водружены на палубе, и матросы с мушкетами и саблями следили за порядком. Вначале поили самых слабых и детей. Одновременно вели подсчет черного товара.

Когда всех напоили и многие чуть ожили, Реше доложил капитану:

– Сто девятнадцать человек, капитан. С детьми и женщинами. Несколько трупов выбросили в море.

– Бочки охранять, приготовить немного еды, и пусть отдыхают. Осмотрели судно? Что в трюме?

– Ничего, капитан. Продовольствия и воды нет. Все съедено и выпито. Судовых бумаг нет, каюты почти пусты. Шлюпок на борту не обнаружили.

– Значит, команда в шторм покинула корабль, оставив этих негров подыхать самостоятельно. Установлена причина крена?

– Обычная течь в трюме, капитан. Можно подвести пластырь, откачать воду и продолжить путь на острова.

– Без мачт и парусов? Это будет сложно, Франсуа.

– Капитан, какой остров ближе всего к нам? Просмотрите, прошу вас, – и Реше вопросительно глянул на Ферона.

Ферон спустился в каюту, долго что-то проверял и вычислял. Вернувшись на невольничий корабль, сказал:

– При нашем сложном курсе трудно с уверенностью сказать, но мне сдается, что Гваделупа – самая подходящая для нас. Завтра в полдень можно определиться точно и выбрать курс. А пока начинаем ремонт и откачку воды. Самых крепких негров использовать на всех работах.

Невольникам дали немного еды, понимая, что много дать опасно. И воды дали лишь по половине кружки, хотя негры и умоляли криками и глазами дать больше.

– Обойдутся этим, – распорядился Ферон. – У нас на такую ораву воды может и не хватить. Неизвестно, будет ли дождь, а с таким судном тащиться до острова можно и две недели.

– Капитан, – обратился Назар к Ферону. – Не лучше ли вам взять черных на борт и скорым ходом уйти на Гваделупу? А на этом судне оставить нескольких матросов, которые будут потихоньку за вами идти. Поставить небольшие мачты, натянуть паруса, и узла два можно будет делать. А тем временем вы можете вернуться и помочь добраться до Гваделупы. Этим мы сохраним и воду, и продовольствие.

Ферон подумал, глянул на Назара немного неприязненно, но ответил:

– Возможно, ты и прав. Надо прикинуть и посчитать. А кто останется на невольничьем судне? Это будет сложное дело.

– Можно оставить и меня с казаками. Человек пять хватит. Остальных можно и из негров взять, что поздоровей. Мы и ремонтом будем заниматься и воду откачивать. Только продовольствие и воду оставить.

– Тогда назначаю тебя капитаном, вижу, ты поднаторел в морском деле, Кардинал. Отбери по своему усмотрению людей, но негров надо будет тебе оставить человек десять. Работы на борту много.

– Я согласен, господин капитан, – коротко ответил Назар.

С раннего утра и до полудня Ферон и Реше посвящали Назара в премудрости кораблевождения. И хотя времени было слишком мало, но Назар все же усвоил правила пользования компасом, научился определять направление судна, учитывать его снос ветром и течениями, о которых Ферон рассказал и начертил их схему в этом районе моря. Он добавил перед уходом:

– Расстояние не так уж велико, и ты сможешь довести судно. Лишь бы не случился шторм. Но мы все будем молиться за вас.

– Но я прошу побыстрее выйти нам навстречу, капитан. Это очень важно. И расскажите мне о приметах и ориентирах Гваделупы. Иначе как мы узнаем, что это за остров.

Ферон дал Назару французские и испанские лоции, сам поспешил определять местонахождение судов, а Назар углубился в чтение.

Описания были не очень подробные, скорее поверхностные, но выбирать было не из чего.

А уже через два часа Ферон отдал последние указания, начертил на клочке бумаги маршрут с указанием склонений на ветер и течение, посоветовал строго следить за компасом и приказал отваливать.

С Назаром остались его друзья казаки и француз Колен. Из негров выбрали десять человек покрепче, которые становились матросами.

Назар радовался, что хоть миль сорок они прошли в нужном направлении по точному курсу, и теперь он внимательно следил за удаляющимся «Лисом».

На палубе стучали инструменты. Мастерили мачты, реи и латали паруса. Их нашли в трюме вместе с некоторыми другими вещами, нужными на корабле в море.

Негры с опаской поглядывали на белых, беспрекословно выполняли их приказы. Понимали они все с большим трудом, но приходилось терпеть это.

Мачты поставили небольшие, не выше трех с небольшим саженей, но ведь и парусов было мало. Они вместе с оставшимся косым парусом бизань-мачты давали судну небольшой ход, оно достаточно слушалось руля. Благо тот оказался на месте.

К вечеру парус «Хитрого Лиса» исчез за горизонтом. Настроение команды испортилось. Они остались одни в океане, почти в четырехстах милях от острова. А умения было явно недостаточно.

– Колен, ты сможешь измерить скорость судна? – спросил Назар. Тот утвердительно кивнул и пошел исполнять приказ.

Через полчаса он доложил:

– За точность не ручаюсь, но мы идем около двух с половиной узлов, капитан! – Матрос усмехнулся. – Однако ветер уменьшился к вечеру. Потому мы можем рассчитывать на все три узла.

– Ничего, и так хорошо. Завтра, может быть, поставим и грот, тогда будет у нас все четыре узла. И можно надеяться, что с божьей помощью мы за неделю выйдем к островам, хотя и неизвестно точно, к каким именно.

– Лишь бы выйти, Назар, – грустно ответил Колен.

Ночь прошла спокойно. К утру ветер еще больше уменьшился, но потом задул свежий, и судно пошло уверенно и бойко. Негры беспрестанно качали воду помпой, крен едва заметно уменьшался и облегченное судно бежало весело.

– Колен, придется тебе еще раз измерить скорость, – с веселым видом заявил Назар. – После пойду прилягу поспать. Будешь капитанствовать за меня, Колен, друг мой.

Матрос с помощью Якима бросил тонкий трос с узлами, подсчитал их и заявил уверенно:

– Поздравляю, капитан! Идем сейчас чуть больше четырех узлов! Здорово! Но к ночи сбавим. Ветер утихнет.

Довольный Назар заснул и лишь вечером его разбудил Яким.

– Что-то ветер вроде бы изменился, Назар. Иди взгляни. Колен беспокоится.

Предположение Колена не оправдалось. Ветер явно посвежел, и Назар спросил с тревогой:

– Не надвигается ли шторм, Колен?

– Вроде не похоже, но тревожно, признаюсь.

– Тогда будем идти прежним курсом.

– Постараемся, капитан Назар. А там видно будет. Надо шкоты правого борта подтянуть.

– Хорошо. Зови негров.

Ночью никто не спал. Было тревожно, всех беспокоила погода, хотя звезды в черном небе сияли ярко и облаков видно не было. Но и луна не появлялась еще.

Неожиданно ветер упал почти до штиля. Днем судно едва продвигалось вперед, в жарком небе не было ни облачка, и солнце палило нещадно.

Все с надеждой всматривались в горизонт, но он был чист.

Прошло еще пять томительных дней. В небе появились птицы, и это подняло дух команды. Значит, берег не так далеко. Но и ветер едва надувал паруса. А воды в бочке становилось все меньше.

– Перенести бочку в каюту, – распорядился Назар. – Будем пить строго по норме. Да и еды остается мало. Дня на три, не больше. Постарайтесь сдерживать себя.

– Назар, – Макей был озабочен и не скрывал этого. – У нас нет шлюпки. Надо бы хоть плотик связать на всякий случай. Может понадобиться. А время есть, да и материал найдется.

– Хорошо, дед. Приступай к работам. Возьми пару негров с помпы.

Плотик Макей делал основательно и неторопливо. Нашли одно весло и выстругали второе. Приладили даже рулевое весло на стояке. Низкие борта должны были немного ограждать плотик от волн.

На следующий день плот был готов, и его привязали к мачте на случай усиления качки. Устроили даже гнездо для небольшой бочки. Рассчитывали, что она может понадобиться.

Прошло еще четыре дня, а земли все не было видно. Не показывался и парус, хотя это и могло оказаться опасным. Вдруг парус чужой, а у них лишь четырнадцать мушкетов и два пистолета. Оружие Назар на всякий случай выпросил у Ферона перед уходом «Хитрого Лиса».

На судне нашли две бутылки рома и огрызки галет, тронутые мышами или крысами. Их отдали неграм.

Воды осталось в бочке на донышке, а из еды только по три сухаря и больше ничего.

– Завтра допьем последнюю воду и будем ждать смерти, – заявил совершенно спокойно и невозмутимо Назар.

– Ферон обещал же вернуться за нами! – вскричал Колен. – Он что, забыл?

– Не так просто это сделать, – ответил Назар. – С неграми хлопот немало, это может занять много времени. Да и найти селение на острове будет не так просто. Всего пять лет, как французы начали осваивать остров.

– Да, попали мы в историю, – сокрушался Макей. – Воды целое море, а пить нечего. Того и гляди, негры взбунтуются. Хорошо, что мушкеты прихватили с собой.

Через два дня наконец увидели землю. Она медленно приближалась, и матросы с жадным нетерпением взирали на долгожданный берег, манящий их влагой и обещающий спасение.

Где-то на горизонте промелькнул светлым пятном парус и вскоре скрылся.

– Это не наш корабль, – уверенно сказал Назар. – Он идет другим курсом.

Когда приблизились мили на полторы, Назар принес лоцию, торопливо читал и поглядывал на остров. Потом разочарованно промолвил:

– Это не Гваделупа, друзья! Это Доминика! А наш остров немного к северу.

– Далеко отсюда? – торопливо спросил Макей.

– Надо прочитать. Погоди, – Назар посмотрел в текст, а потом сказал: – Миль сорок на север будет. Но чуть ближе к нам остров Мари-Галант.

– Это целый день пути! – воскликнул Яким. – Может, попробуем высадиться на этом острове и поискать воду? Иначе сдохнем от жажды!

– На него трудно высадиться. Гляди, какой прибой. Высадиться-то еще можно попытаться, а вернуться назад будет труднее. Если вообще возможно. Так говорил Ферон. Он знает это.

– Нет, ребята, так невозможно! – настаивал на своем Яким. – Возьму негра или двух и поплыву к острову. Глядите, ручей сбегает с кручи, видно же!

– Куда ты рвешься! – остановил Макей. – Пропадешь там. А так вернемся на север, перетерпим и будем у своих.

– Нет, друзья мои! Я иду на остров, – и Яким пошел готовить плот к спуску, захватив с собой двух негров.

Остальные переглянулись, вздохнули и принялись помогать спускать плот.

– Лучше постарайтесь приблизиться к острову, а то мы слишком далеко от берега. Долго добираться!

Назар вернулся на полуют, отстранил Луку, стоящего за штурвалом, и повернул руль, направляя судно к берегу. Негры бросились к снастям, ловя ветер парусами.

Судно медленно делало полукруг, в полумиле или меньше от берега закончили поворот и спустили плот с бочкой, привязанной к нему тросами.

Волнение было небольшое, и плот отлично держался на воде.

– Ждите меня через час! – кричал Яким и махал рукой, правя к берегу. Негры гребли, спеша утолить жажду.

Оставшиеся с нетерпением и страхом наблюдали, как плот подхватили буруны, он скрылся в пене и волне, потом вынырнул и снова скрылся. И вдруг оказался на берегу среди разбросанных редких камней. Негры и Яким тащили плот выше.

– Вот паршивцы! – выругался Назар. – Как они думают возвращаться? Это будет труднее высадки. Поглядим.

– Они уже пьют воду! – вопил Макей.

Это было отвратительное зрелище! Их друзья пили, а у них не было уже ни капли воды.

А на берегу негры и Яким грузили бочку, привязывали ее, заколачивали крышку, готовились в обратный путь.

– Глядите! – завопил Макей и указал пальцем на берег. – Индейцы!

Два десятка индейцев быстро сбегали по косогору к морю. Они были вооружены луками, копьями и дубинками. Яким с неграми их еще не видели и продолжали неторопливо увязывать бочку. Вдруг кто-то из них обернулся, и все замерли.

С корабля было хорошо видно, как индейцы похватали матросов, быстро связали и посадили на землю. Они что-то кричали, жестикулировали, указывали на корабль и приплясывали. Их фигурки казались игрушечными.

– Проклятье! – шипел Назар в растерянности. – И мы ничем не можем им помочь!

Вдруг с полуюта раздался голос Луки:

– Что там случилось? Мне плохо видно из-за паруса! Что с Якимом?

Матросы резко обернулись и с недоумением поглядели на Луку.

– Люк заговорил! – воскликнул Колен радостно, несмотря на трагизм происходящего на берегу.

Макей заспешил к Луке, остальные обратили свои взоры на берег. Там ничего не происходило. Все было по-прежнему. Индейцы толпились вокруг пленников, а те продолжали сидеть связанными.

Прибежал Лука и чисто сказал, вглядываясь в берег:

– Неужели ничего нельзя сделать? Хоть бы шлюпка была!

– Лука, как это ты заговорил? Неужели очухался! – вопил Назар, не веря своим ушам и глазам. – Ты вспомнил все?

– А что я должен был вспоминать, Назар? – удивился Лука.

– Тебя ж шарахнуло молнией, и ты потерял память, Люк, – закричал Колен. – Да еще заговорил на каком-то непонятном языке. Никто не мог тебя понять, Люк!

– Ничего не помню, ребята, – признался Лука. – И давно это произошло?

– Больше месяца назад. Мы уже во Францию направились, да вот повстречали брошенный командой корабль с неграми и решили вернуться.

– Да? Интересно! А я никак не пойму, где это я и что за корабль с такими странными мачтами и парусами?

– Это после недавнего шторма, Лука, – заметил Макей. – Все остальные ушли на остров Гваделупу. А мы вот заблукали. Теперь сидим без воды и пищи. Совсем очумели. Языками с трудом ворочаем. Распухли.

– А что делается на берегу? – кивнул Лука в сторону острова.

– Якимко с неграми пошел на плоту воды добыть. Видишь, там ручей к морю сбегает. А тут дикие индейцы их схватили.

Лука перестал расспрашивать и посмотрел на берег. Там продолжали бесноваться карибы, и хоть с трудом, но можно было различить своих.

– Глядите, лодки появились! – указал Назар на север.

Несколько пирог шли в недосягаемости прибоя, гребцы ритмично и споро гребли короткими веслами, стоя на одном колене.

Казаки пристально всматривались в эту флотилию. Назар заметил:

– Откуда они появились? Берег очень крут везде. Наверное, из-за того мыска, что в полумиле на север.

– Что теперь будет? – ужаснулся Лука. – Неужели наши пропали?

– Может, пальнуть из мушкета? – неуверенно предложил Колен.

– Эти, – Назар кивнул на берег, – вряд ли испугаются выстрела. Да и по своим попасть можно. Карибы слишком воинственны и просто так не отступятся.

Безвыходность положения была очевидна. Они ничего не могли сделать. Оставалось только ждать и надеяться на всемилостивейшего Господа Бога.

А на берег высадились вновь прибывшие индейцы, они говорили о чем-то со своими.

Около часа спустя трое индейцев уверенно вывели пирогу за буруны, впрыгнули в нее и торопливо погребли. Один сидел на корме и правил веслом.

– Решили завязать переговоры, – предположил Лука.

– Интересно, чего они хотят? – спросил Макей. – А наших оставили на берегу.

Скоро пирога подошла к борту. Два индейца вскарабкались по трапу и остановились перед матросами.

– Это ж надо! – воскликнул Макей удивленно. – Баба!

Перед ними действительно стояла женщина в короткой юбке, расцвеченной вышивкой. Груди прикрывались хлопчатой накидкой, отороченной такой же вышивкой, но с бахромой. Руки украшались выше локтей браслетами из перьев, на шее красовались низки бус из цветных камушков.

– Да она весьма красива, – заметил Колен, пока те еще не начали говорить.

– Мой народ хотеть говорить с вы, – вдруг спокойно и уверенно сказала индианка, и ни один мускул не шевельнулся на ее строгом лице. Она говорила на французском, и голос звучал странно для ушей матросов. В нем слышались металлические нотки.

Матросы переглянулись, а Назар спросил весьма учтиво, склонив голову в подобии легкого поклона:

– Мадемуазель хочет вести переговоры о пленниках?

– Да! – коротко ответила женщина. – Мы очень хотеть добро вы. Мы знать, вы нет вода и еда. Мы дать вы вода, – и она передала калебасу, взяв из рук спутника увесистую высушенную тыкву. – Вы пить. Мы говорить потом.

Назар схватил калебасу, поискал глазами. Макей понял, засеменил на корму и так же бегом принес две кружки.

Матросы с жадностью пили, но это давалось некоторым весьма трудно. Языки и гортань уже высохли и не пропускали воду. И все же они опорожнили калебасу и немного ожили.

– Большое спасибо вам! – воскликнул Назар и протянул руку индейцу для рукопожатия. Тот неуверенно ответил.

Он был в возрасте, имел несколько шрамов на полуголом теле и лице, и весь облик его говорил о бурно проведенных годах.

– Можно говорить? – спросила индианка.

– Мы все вас внимательно слушаем, мадемуазель, – ответил Назар. – Что вы можете нам предложить?

– Мы отпускать ваш люди, вы нам дать мушкет, припас.