Контора Игрек Орлов Антон

– Что там?

– Робот. Тот, которого Лиргисо запрограммировал для пыток. Тащится за нами.

У Саймона чуть не вырвался вопль.

– А медотсек далеко?

– Я не знаю точно, где он.

Робот догонял их, его манипуляторы были сложены и прижаты к бокам, как лапки насекомого, и на конце одного из них по-прежнему болтались, позвякивая, щипцы, покрытые засохшей кровью. Саймон попытался спрятаться за спиной у Поля. Тот прижался и стене и вытащил нож.

– Если он нападет, я позову на помощь, но сначала убью тебя.

Клисс опустился на корточки и завыл, пока еще тихонько и тоненько.

Автомат поравнялся с ними. Не замедляя хода, проехал мимо.

– Заткнись! – Поль толкнул Саймона ногой. – Идем за ним, живо.

– З-зачем?

– Это робот из медотсека. Видимо, на место поехал. Он приведет нас куда надо.

Выдерживая дистанцию, они двинулись за роботом вдоль стены, на которой была нарисована длинная-предлинная рыба, составленная из мелких рыбешек. Вся эта мелюзга пожирала друг друга, дралась, сладострастно сплеталась, и в рыбьих рыльцах, если приглядеться, было что-то неприятно антропоморфное. Роспись нигде не прерывалась, переходила со стены на створки раздвижных дверей, потом снова на стену. У основной рыбины морда была лишена всякого выражения: к кипящим внутри ее страстям она непричастна.

Сразу после морды находилась дверь, куда свернул робот со щипцами, и на ней начертан бело-зеленый знак вроде иероглифа.

– Ага, нам сюда, – заметил Поль. – Это лярнийский символ медицины.

Робот стоял в нише, как и трое его собратьев. Когда вошли Поль и Саймон, он шевельнулся, и оба подались назад, но он только положил щипцы на выдвинувшийся сбоку лоток для дезинфекции, после чего замер.

Осмотревшись, «сканер» открыл прозрачный шкаф с лекарствами.

– Дай, я быстрее найду, – Саймон попытался его отодвинуть. – У меня нюх на допинг, как у свиньи, когда она свои трюфеля ищет, ты меня только пусти…

Лагайм оттолкнул его.

«Ладно, вот приму дозу – и посмотрим, кто кого убьет!»

– Я нашел хминк.

Саймон, направившийся было к умывальнику, ринулся к Полю – выхватить стандартную упаковку с пятью чудесными капсулами! – но растянулся на полу, рыжий подлец подставил ему подножку.

– Сначала я.

«Сканер» вскрыл упаковку и проглотил капсулу. Не так он прост, соображает: кто первый примет – тот первый станет сильным.

– Дай мне! Ты даже не знаешь, что это такое… Это сама жизнь!

– Это всего лишь пилюля. Держи.

Он бросил капсулу на пол. Саймон подобрал ее, проглотил.

Положив хминк на край стола, Поль снова повернулся к открытому шкафу, высматривая что-то на полках. А Саймон – он ведь тоже не дурак! – на четвереньках подполз к столу, схватил вскрытый пластиковый пакетик, вытряхнул и отправил в рот вторую капсулу. Но тут его опрокинул пинок, так что он чуть не подавился, и драгоценный пакетик вырвали из рук. Поль тоже принял вторую дозу, а потом вытащил пятую капсулу. Последнюю.

– Отдай мне! – попросил Саймон. – Куда тебе столько? Я к ним привычный, поэтому мне вдвое больше надо, а тебе одной за глаза хватит, две – уже много, а с трех у тебя передоза будет. Знаешь, что такое передоза?

– Знаю.

Поль проглотил последнюю капсулу. Теперь только локти кусать… У него тройная доза, а у Саймона – двойная минус эффект привыкания.

Саймон с тоской смотрел на шкаф: может, там есть еще? Наверняка есть.

Опередив его, Поль встал и дверцу захлопнул. Его уже не шатало – хминк начал действовать. Клисс тоже почувствовал прилив сил.

– Идем, быстро. В боте должен быть медавтомат и аптечка, и запас еды. Лиргисо предусмотрителен.

Упоминание о Лиргисо подстегнуло Саймона, да и способность думать благодаря двойной дозе к нему вернулась. Надо спешить. Оглянулся на умывальник: так и не напился ведь…

Поль опять вытащил стилет, его движения стали плавными и ловкими. Сейчас он напоминал ненавистных Саймону кошек.

Они крались по коридорам в кормовой отсек, бортовые ангары у яхт обычно расположены там. Поль ориентировался плохо, не иначе его постоянно держали взаперти. А яхта размером с небольшой лайнер – есть, где блуждать.

Вдруг Саймон остановился, сраженный.

– Погоди! Я не могу уйти отсюда без моего фильма. Это мой фильм, я его снял, долго снимал, а он забрал, присвоил! Надо взять мой фильм.

– Какой фильм?

– О «Конторе Игрек». Я только ради фильма и торчал там столько времени, а ты думал – просто так? В этом фильме вся моя жизнь. Где-нибудь в сейфе лежит…

– Я к нему в сейф за твоим фильмом не полезу. Идем, некогда.

– Без фильма я не уйду, пусть меня лучше пристрелят!

– Хорошо, сейчас пристрелю, – Лагайм начал терять терпение.

Пистолета у него нет, но Саймон все равно перестал спорить. Не пристрелит, так заколет.

На оставшемся отрезке пути Клисс мысленно прощался со своим фильмом. Как будто на этой кошмарной яхте остается в плену частичка его души… Даже не частичка – большая часть, и как же он, с разорванной душой, будет жить дальше?

Ангар с тремя ботами, обычное корабельное помещение с добротной отделкой. Глаз отдыхает: здесь Лиргисо еще ничего не успел разрисовать.

– Залазь и проваливай, – Поль указал на ближайшую машину. – И вот что запомни, если ты мне еще когда-нибудь попадешься – убью.

Створки шлюза уже разъезжались. Саймон забрался в кабину, пристегнулся. Поглядел в иллюминатор: «сканер» стоит посреди ангара, кулаки сжаты, взгляд темный, ненавидящий. И правда ведь убьет, ежели встретит… Только он того не учел, что бот оснащен бортовыми бластерами.

Саймон начал разворачивать машину, чтобы поймать его в перекрестье прицела, однако Лагайм понял, в чем дело (тройная доза кого хочешь сделает понятливым!), и отскочил к двери.

Огонь! Снова огонь! Все-таки ушел, укрылся за бронированным корпусом другого бота. Освещение замигало, переливы сирены. Саймон спохватился: ему тоже надо уходить, поймают ведь, сцапают, а он им еще и ангар разнес…

«Это вам прощальный эксцессик, типа знай наших!»

Ухмыляясь, пьяный от хминка Саймон направил бот в шлюзовую камеру. Заблокировать автоматику никто не успел, и он благополучно вывалился в пустоту, окруженную слабо подсвеченной мутью киселя.

Поль сидел, прислонившись к стене, слушая удары собственного сердца. Рядом возился, исправляя какие-то повреждения, ремонтный робот. Кровь кипела от адреналина, несмотря на это, двигаться не хотелось.

– Поль, что случилось?

Он открыл глаза: над ним стоял Хинар.

– Саймон Клисс сбежал. Извини, я его отпустил. Он стрелял из бортовых бластеров, что-то здесь повредил.

– Ты не ранен?

– Нет.

– Я же говорил тебе – не вмешивайся! – пилот смотрел на него сверху вниз без гнева, но с досадой. – Клисс еще не то заслужил.

– Это надо было прекратить, и я прекратил. Ты не проиграл свое пари, не беспокойся.

– Не в пари дело… Отпустил-то зачем, не мог ты ему шею свернуть? Если сам не смог, меня бы позвал.

– Прости, – глухо произнес Поль. – Если хочешь, дай мне по морде.

– Да разве на тебя можно сердиться? – вздохнул Хинар. – Лучше скажи, как вы с Клиссом шлюз открыли?

– Он сам открылся.

– Поль, тут ничего само не открывается. Как ты ухитрился?

– Не знаю.

– И что ты сотворил с «цербером»?

Поль вздрогнул, услышав этот голос. Когда они два часа назад, после мучительного для обоих объяснения, расстались, Живущий-в-Прохладе достал из бара большую бутылку коньяка – это было последнее, что Поль увидел перед тем, как выскочить в коридор. Не глядя на Лиргисо, он повторил:

– Не знаю, само получилось.

– Босс, мы что делаем, следуем прежним курсом или ловим Клисса? – спросил Хинар.

– Ловим Клисса! Я хочу вернуть свой бот… ну, и так далее.

Пилот бегом бросился в рубку.

– Поль, пойдем отсюда, – позвал Лиргисо.

– Иди. Мне и здесь хорошо.

Живущий-в-Прохладе присел напротив. Он был трезв и бледен, нарисованная полумаска немного скрадывала эту мертвенную бледность – результат приема антиалкогольного препарата шокового действия.

– Поль, теперь-то в чем дело?

– В Клиссе. Ты зря это сделал. Главное, после миксер-моря в этом не было необходимости. Я помню, как мы кружили среди камней, и ты мог умереть вместе со мной. Я боялся, вдруг ты решишь, что это безнадежно, и уйдешь, а я опять останусь один. В общем, если бы ты пришел ко мне в каюту, я бы не стал хвататься за стилет. Из-за миксер-моря мое отношение к тебе чуть не изменилось, но ты сам все испортил. Теперь, после этой мерзости с Клиссом…

Поль замолчал. Он сам не понимал, почему разочарование в Лиргисо, о котором он и раньше был не лучшего мнения, причиняет ему такую боль.

– Если бы я пришел к тебе, ты позволил бы мне сделать то, что я хочу?

– Не знаю. На меня однажды напали на темной улице. Мне было пятнадцать, и драться я тогда не умел. Меня выручил полицейский патруль, все обошлось, но до чего было противно… – Поль уже рассказывал эту историю Тине, во второй раз проще. – Думаю, это были нелегалы. Если б наши граждане или туристы, они бы пошли туда, где можно кого-нибудь снять, за деньги или просто так. И разговаривали они, как последнее отребье криминального пошиба. Я для них был не человек – словно я неодушевленный предмет, и в то же время им хотелось меня унизить. Раньше меня никогда так не унижали. Они ничего не успели, сбежали от патруля. Из-за этого я потом пошел работать в полицию и попросился в иммиграционный контроль, у меня была вполне конкретная цель – очистить Нез от нелегалов. И если кто-то обращал на меня внимание… ну, в этом смысле, я сразу вспоминал тех двух ублюдков и что они говорили. Иногда я из-за этого бил, кого не стоило. Наверное, надо было сходить к психотерапевту, но связываться не хотелось.

– Психическая травма. Поль, я ведь об этом не знал, – Лиргисо не то искренне расстроился, не то искусно изобразил сострадание и огорчение.

– А если б знал, ты бы не стал ко мне клеиться?

– Я бы тогда действовал мягче и осторожней. Теперь я понимаю, как тебя пугала моя агрессивность… Но ты сказал, тебе было пятнадцать лет, неужели у тебя до этого не было никакого опыта?

– Не было. Не веришь? Я и девочками начал интересоваться поздно. Задержка в развитии. Умственно отсталым я не был, просто у меня в переходном возрасте было по горло проблем, каких у нормальных людей не бывает, – из-за того, что я «сканер». Для меня тогда жизненно важным было разобраться, что вижу и воспринимаю только я, а что – все люди, и как относиться к тем вещам, которые вижу только я. Физически я развивался так же, как остальные, но наблюдения, условно говоря, за призраками доводили меня до полного истощения, и было не до секса. До того случая я игнорировал, если меня пытались снимать такие, как ты. Меня это не злило, просто не интересовало.

– За шесть лет я полностью адаптировался в человеческом теле, – улыбнулся Лиргисо. – Тебя, человека, я люблю так же, как мог бы любить другого энбоно в Могндоэфре. Мое чувство к Тине изначально было иным – я полюбил ее, как любят странное, чуждое, непостижимое. Возможно, когда-то в прошлых рождениях я уже был человеком, потому и адаптация прошла так быстро. А мой покойный патрон за несколько веков не сумел адаптироваться и вечно был недоволен! – Он коротко рассмеялся и опять сменил тему: – Поль, поверь, тогда на Незе я действительно не собирался тебя пытать. Я хотел только напугать, в отместку за твою беспардонную попытку убить меня. Я не изверг. Когда я был маленьким, бывало, что другие дети отрывали лапки декоративным ящерицам и смотрели, как те умирают, а я никогда так не делал. Мне было жалко ящериц, таких красивых и беззащитных.

– Ага, ты мучил не ящериц, а рабов.

– Поль, рабы – это всего лишь рабы, – Лиргисо говорил с бесконечным терпением, словно объяснял прописные истины ребенку. – И Саймон Клисс – всего лишь раб. Давай забудем о нем. Представь, что этого столь страшного для тебя эпизода не было, – он заговорщически подмигнул. – Тебе ведь иногда снятся кошмары? Будем считать, что это был один из них, а теперь ты проснулся, и жуть рассеялась.

– Сделаем вид, что ничего не было? Гениально…

– Пойдем, – Лиргисо дотронулся до его колена. – Мы с тобой роботам мешаем.

Поль стряхнул его руку.

– Ты, что ли, ничего не понял? Сегодня утром я почти ждал тебя. Думал, мы поговорим и после этого что-то будет по-другому, несмотря на всю нашу несовместимость. А ты устроил эту мерзость с Клиссом… Тот, кто может так поступить с кем бы то ни было, не заслуживает ни уважения, ни привязанности.

– Поль, уверяю тебя, ты заблуждаешься…

Все-таки тройная доза хминка – страшное дело. Лиргисо, вновь протянувший руку, отшатнулся, получив молниеносный удар в лицо. Еще секунду назад Поль не собирался его бить. Просто боль разочарования стала вдруг нестерпимой и выплеснулась наружу.

Оба вскочили.

– Что ты принял? – Лиргисо отступал, из носа у него текла кровь. – Ты нажрался допинга вместе с Саймоном Клиссом!

– Так, как ты поступил с Саймоном Клиссом, нельзя поступать ни с кем! Запомни это, понял?

Удар сзади, под колени – Живущий-в-Прохладе начал использовать телекинез. Поль моментально оказался на ногах и снова ему врезал.

– Больно? Клиссу на том столе тоже было больно! Ни с кем больше так не поступай, никогда, понял?

Лиргисо не хватало скорости, чтобы парировать удары, а Поль даже от оживающих предметов успевал уворачиваться. Внезапная боль под ложечкой, волна тошноты. Противник сумел-таки достать его?.. На разбитом лице Лиргисо появилась злая ухмылка: видимо, решил прибегнуть к энергетическому вампиризму. Поль постепенно терял силы, теперь драка шла более-менее на равных. Они налетели на робота, паявшего провода, – тот, чтобы не повредить людям, шарахнулся в сторону и потянул за собой кабель, толкнул другого робота, кабель заискрил.

– Босс, Поль, прекратите!

Поль отклонился, пытаясь уйти от коварного бокового удара, и тут тело перестало ему подчиняться, все поплыло. Оседая на пол, он увидел в дверном проеме пилота с парализатором. Живущий-в-Прохладе тоже медленно оседал, его длинные зеленые волосы слиплись от крови, как у избитой русалки.

«Хинар парализовал нас обоих?»

Эта удивленная мысль была последней.

«Он меня все-таки убил, как обещал!»

Несмотря на то что действие допинга до сих пор не закончилось, Саймон готов был расплакаться: Поль вышвырнул его с яхты на верную погибель. По извилистым «капиллярам» в облаке Тешорва нельзя носиться на космических скоростях, а Саймон забыл об этом, забыл – когда увидел, что яхта Лиргисо его преследует, все мысли разом испарились, остался только неистовый, визжащий страх. Даже хминк не выручил.

Он рванул на околосветовой, а здесь это нельзя, все инструкции строжайше воспрещают, вот и увяз в киселе, как муха в смоле. Недаром у пилотов-профессионалов облако Тешорва считается второй по сложности зоной после гиперпространства.

Клисс включил аварийный передатчик: SOS, а также сигнал, означающий, что на борту находится преступник, разыскиваемый Космополом (хотелось надеяться, что Космопол его ищет). Связь тут никудышная, все глохнет, но, может, повезет, может, кто-нибудь услышит его призыв?

Он вспомнил, что давно уже хочет пить, и достал из холодильника бутылку витаминизированной воды. Руки так дрожали, что он облился.

Очнулся Лиргисо на кушетке в медотсеке. Ноющая боль в солнечном сплетении, а в сознании плавают какие-то бредовые картины… Да нет, не бредовые. Все это было на самом деле.

– Босс, как вы себя чувствуете?

– Как полупереваренная жертва Фласса. Меня-то зачем парализовал?

– Прошу прощения, босс. Я использовал минимальный заряд, вы находились без сознания всего четверть часа. Как пилот, я отвечаю за безопасность своих пассажиров, а вы с Полем мешали ремонтным работам и усугубляли аварийную ситуацию. По закону, я имею право при чрезвычайных обстоятельствах применить парализатор, а также посадить нарушителей порядка под арест.

– О, это мысль… Посадим Поля под арест. Но зачем ты парализовал меня? Это вольность, граничащая с оскорблением.

– Извините, босс. Я опасался, что вы сгоряча его убьете. Если бы вы это сделали, вы бы сами потом пожалели. Еще раз прошу прощения.

– Я бы этого не сделал, – из-за перегородки донесся вздох. – Где он?

– Здесь, рядом.

– Доложи, какова ситуация. Сам понимаешь, меня снедает любопытство.

– В рубке Амина, и мы потихоньку идем к Аглону. А Клисс разогнался и увяз в киселе – он там как в зыбучке, и надеюсь, не найдется доброхотов его спасать.

– Мы могли бы его вытащить?

– Для этого понадобится специальное оборудование, которого у нас нет.

– М-м, постой, Хинар… Какой бот он угнал?

– «Двойку».

Разочарованный стон.

– Фласс, я же никогда не пользовался «двойкой»! Иначе я мог бы телепортироваться и притащить сюда Клисса. Насколько серьезен ущерб?

– У нас неисправен кормовой шлюз, там что-то заклинило, и внешние створки не могут сойтись до конца. В ангаре Клисс располосовал три силовых кабеля, плюс еще один кабель порвал робот во время вашей драки. Я сейчас займусь ремонтом. Пока не устраним неполадки, нам лучше идти на малой скорости, и на Аглон попадем примерно через шесть-семь суток.

– Сие не столь уж плохо… Что ты на меня так смотришь?

– Извините, босс, вам нужна медицинская помощь.

– Он несколько раз ударил меня кулаком по лицу. Как я, по-твоему, должен после этого выглядеть?

– Именно так, как выглядите, босс.

– Иронизируешь?

– Разве я когда-нибудь иронизировал? Это, как вы говорите, не мой стиль.

– Что ж, Хинар, хотя бы ты можешь радоваться – получишь свою зарплату в десятикратном размере, – помолчав, сказал Лиргисо примирительно. – А сейчас я хочу навестить его, достань мою маску.

Поль оглядел небольшой бокс: у изголовья кушетки вмонтирован в стену медавтомат, в жемчужной стене напротив прорезаны очертания откидного столика и сиденья. В случае новой драки здесь не развернешься… Он сел и отметил, что сил у него благодаря допингу по-прежнему хоть отбавляй, но голова кружится – в этом сочетании силы и слабости было что-то от скольжения по льду: вроде бы и управляешь своим телом, и в то же время оно тебе неподвластно.

Дверь бокса отъехала в сторону. Лицо Живущего-в-Прохладе прикрывала ажурная серебряная маска, усыпанная мелкими голубоватыми бериллами, Поль уже видел ее однажды – когда избил его в прошлый раз, на Кутакане.

– Извиниться не хочешь?

– Нет.

– Напрасно… Мне ведь есть чем тебя шантажировать. Берегись, если ты меня разозлишь, вся Галактика узнает о том, что это ты выпустил на свободу Саймона Клисса! – в словах Лиргисо сквозила усмешка: похоже, он еще не потерял надежды перевести все в шутку.

– Он же в киселе.

– Я не слишком удивлюсь, если он оттуда выберется.

«Я тоже».

– Он погибнет или останется жив? – видимо, Лиргисо внимательно следил за выражением его лица.

– Я «сканер», а не оракул.

– Кто-то его спасет?

– Будущее вероятностно.

Живущий-в-Прохладе подошел ближе, дотронулся до лица Поля. Тот молча оттолкнул руку.

– Ты невыносим… – процедил Лиргисо. – Значит, война продолжается? Сейчас ты ляжешь в «кокон» – ты ведь этого не любишь, не так ли? Будешь там двое суток лежать, как музейный экспонат под стеклом. Можешь сколько угодно просить и умолять, все равно не отвертишься!

Повернувшись, он вышел, из-за стены донеслось:

– Хинар, в «кокон» его. Будет сопротивляться – примени силу. Фласс, мне тоже придется лечиться…

Поль прекрасно понимал, что «кокон» для него сейчас, после повторной передозировки, – насущная необходимость, но Лиргисо постарался преподнести это как наказание, и его переполняло бешенство. Когда он попытался вскочить, голова обморочно закружилась.

Появился Хинар.

– Поль, пойдем. У тебя анализ крови неважный, токсины. Обопрись на мою руку. У нас один «кокон», и босс, видишь, уступает его тебе, а что он говорит – не обращай внимания, – последние слова шиайтианин произнес чуть слышным шепотом. – И никогда больше не принимай хминк, тебе нельзя. Я в этом малость разбираюсь. Будет случай, у врача проконсультируйся. Ты на Незе тогда сильно перебрал с допингами, и с тех пор, видно, у тебя в организме что-то сдвинулось.

– Ага, я проконсультируюсь, – согласился Поль. – Спасибо.

Комнату с похожим на хрустальный саркофаг «коконом» и папоротниками на стенах Поль запомнил смутно. Сейчас он обнаружил, что папоротники перламутровые, а фон бледно-зеленый – в его воспоминании было наоборот.

Уже устроившись в «коконе», он спросил:

– А со шлюзом – это серьезно?

– Диагностику я еще не делал. Мы с Аминой все починим.

– Если надо, я помогу вам, когда отсюда выйду.

– Нет уж, ты лучше от этого шлюза держись подальше! – обычно невозмутимый пилот слегка заволновался.

– Я ведь не нарочно. Сам не знаю, как это получилось.

– Вот-вот, – угрюмо подхватил Хинар. – Оно и плохо. Если б нарочно, ты бы не стал больше его ломать, а раз сам не знаешь – даже близко не подходи. А то подойдешь, и оно опять само сломается…

Крик за стеной заставил Поля судорожно дернуться на анатомическом ложе, а Хинара – на полуслове замолчать и выскочить из комнаты. Через мгновение Поль услышал:

– Босс, что такое?

– Флассов робот…

– Вы ранены?

– Анестезию мне, живо!

Звуки суеты. Что-то уронили. Потом Лиргисо, уже расслабленно, со следами муки в голосе, произнес:

– Я его пережег… Фласс, не знаю, что бы я делал, если б не владел магией. Хвала демонам хаоса и Тине, у которой я вырвал сии драгоценные знания! Обработай гелем.

– Что случилось? Чтобы медицинский робот напал на человека…

– Это, Фласс, тот самый робот, которого я перепрограммировал для шутки с Саймоном, – объяснил Живущий-в-Прохладе. – Он вернулся на свое место, и я по прихоти рока избрал именно его. Он не должен был на меня нападать, это программный сбой.

– Босс, это единственный робот, с которым вы таким образом экспериментировали? – с тревогой поинтересовался пилот.

– Да, да, единственный… Фласс, какие омерзительные сюрпризы иногда преподносит непредсказуемый рок!

«Получил? И не говори потом, что я, „сканер“, тебя не предупреждал!»

Понимая, что за стенкой его могут услышать, Поль старался смеяться беззвучно.

Вся «Команда Игрек» (так они теперь себя называли, не путать с «Конторой Игрек»!) собралась в тесной кают-компании, исключая дежурного пилота. Перед каждым лежал какой-нибудь небольшой предмет – ложка, расческа, отвертка, – и надо было усилием воли его передвинуть, но получалось только у Груши. Римму Кирч разбирала обида: неужели они так и не станут элитным отрядом боевых экстрасенсов?

Красная и сердитая, она сосредоточенно смотрела на неподвижную ложку с искривленным черенком и сопела, не замечая укоризненного взгляда психолога, когда в дверях появился пилот. Он принял сигнал бедствия: какой-то недотепа увяз в киселе и теперь звал на помощь во всех диапазонах. Поймать сигнал можно только вблизи, и то один раз через десять.

– У них на борту преступник в галактическом розыске, – добавил пилот. – Кроме SOS, передают ПРИЗ, но это может быть уловка, чтобы поскорей вытащили.

– А вдруг там Саймон Клисс? – неуклюже сострил Энзо. – Мы его опять спасем, ха-ха, и он опять нам нагадит!

– Тьфу на тебя… – пробормотал Маршал. – Еще накаркаешь.

Корабль прошел мимо, не замедляя хода, и Кирч, оставив ложку в покое, начала мысленно возражать моралисту, упрекающему их в жестокости: они – Команда Сильных и не должны терять время из-за каждого неудачника, который сам виноват, что вляпался в кисель. Победы в таких воображаемых спорах всегда поднимали ей настроение.