Московский лабиринт Кулагин Олег
— Идти с местными. В направлении автодорожного института. Тогда надо спешить. Люди Влада могут наделать шума. И если опоздаем — в том месте не протолкнешься от полицаев. Это, кстати, и для первого варианта справедливо. Разумнее оказаться подальше от точки, где «засветился» мой «пальм». Логичный вывод — надо уходить прямо сейчас.
— Я иду искать Артёма.
Грэй вздохнул. И улыбнулся, не очень весело:
— Не думай обо мне плохо, Таня… Вместе пойдем.
Перейти от слов к делу мы не успели.
Знакомая нескладная фигура возникла из мутной пелены. Пригибаясь, двинулась в нашу сторону. Впрочем, сейчас его трудно было назвать нескладным. И рюкзак, и автомат были при нём. А взгляд казался хотя и диковатым, по сосредоточенным.
Я замахала рукой. Артём издал радостный вопль. Грэй прищурился:
— Я же говорил, Таня. Он — парень ловкий. Когда по-настоящему испугается…
В следующую секунду мы оба слегка напряглись.
Вместо того, чтобы идти прямиком к нам, физик вдруг развернулся и снова исчез из виду.
— Он что, контуженный? — удивился Грэй, спрыгивая с подоконника.
Но тут мы опять его увидели. Уже не одного. Прихрамывая и опираясь на приклад «калаша», рядом ковылял щупленький, благообразный старичок. Тот самый, что спорил с Медведем. И который так резво выпрыгнул в окно по моей команде.
— Вы целы? — на всякий случай поинтересовался Артем и, не дожидаясь ответа, представил спутника: — Это Ромыч… Мы еле выбрались. Остальные, наверное…
— Ещё трое — живы, — успокоил доктор, — не считая Влада и Боксёра. Лейтенант послал его вас искать.
— Мы никого не встречали, — качнул головой физик.
— Влад жив? — обрадовался старичок. — А шваркнуло там здорово. Чуть-чуть — и мокрого места не осталось… Если б не ты, девочка…
— Её Таня зовут, — торопливо добавил Артём. Выглядел он слегка взвинченным. Впрочем, как раз это — естественно. Трудно сохранять безмятежность, когда целая экскадрилья пытается нанести «точечный удар» по твоему темечку… Можно сказать, держался физик совсем неплохо.
— Артём, я ведь тебя звала… Не слышал?
Он замотал головой.
— Мы ж с вами в разные стороны шуганулись, — улыбнулся старичок. — Там и себя не услышишь… в таком грохоте.
— Слушай, Таня, ты бледная, — вдруг испугался физик. — У тебя точно ничего не…
— Я не бледная. Я закопченная. — Достала платок и вытерлась. — Ты, кстати, тоже.
— Ну и пускай. Для лучшей маскировки, — расплылся Артём.
Потом лицо его вдруг переменилось. Он завертел головой по сторонам.
— Что-то потерял?
— Таня… тут, кажется… был дом? Где-то рядом… Нет, наверное, я путаю… Да, путаю.
— Дом? Такой большой, красивый? С просторным удобным подвалом? С подземным ходом…
— Ага, — слегка изменившимся голосом выдавил Артём. И покосился на окутанный дымом и пламенем холм.
Бедняга. До него только сейчас начало доходить.
— Значит, опять под землю — дороги нет, — выговорил Ромыч, почёсывая редкую бороденку.
Артем в беседе не участвовал. Пинал ногами обугленные кирпичи и хрипло матерился вполголоса.
— Да, дело плохо… — Старичок пристально взглянул на нас.
Чем-то он начинал меня раздражать. Слишком уж любопытен. И из выцветших карих глазок сочится этакий холодноватый интерес. Будто у таксидермиста, гуляющего по зоопарку.
— Куда ж вы теперь?
— Ещё не знаем, — прищурился Грэй. — Может, дашь ценный совет?
Мы уже рассказали Ромычу о маршруте Влада, но догонять своих он почему-то не спешил. Или считал, что пробиваться вместе с нами надежнее?
— А вас только трое? — равнодушно поинтересовался старичок.
— Нет, нас три сотни. И ещё дивизия в придачу — во-он за тем домом.
— Ну, не знаю… Может, вы ещё кого ждёте…
Он что, думает, будто мы для него спектакль разыгрываем? Переглянулась с доктором — пора отсюда уходить. Тратить время на выяснение отношений — глупо.
Ромыч кашлянул, отворачиваясь. Сделал несколько шагов. Носком ботинка разворошил пепел.
— Артём! — вдруг позвал, наклоняясь. — Смотри…
Физик буркнул какое-то очередное ругательство. Но всё-таки подошел ближе.
Что интересного можно отыскать в пепле?
Артём склонился, недоумённо морщась. И тщедушный старичок резким уверенным хватом сжал его горло. Закрывшись телом физика, приставил к его виску «Макаров».
— Ты что, Ромыч, офонарел?
— Тише, Артёмчик, тише… Не надо дёргаться… — ласково зашептал. — И вы стойте тихо. Нервы у меня уже не те… Расшатаны. Организм ослабленный…
— Опусти пушку, старый хрыч, — нахмурился доктор. — Я ведь тебе её вместе с клешнёй отстрелю…
— Это вряд ли, — донеслось сзади. — Не оборачиваться! Бросить оружие!
Глава 6
— Не искушайте фортуну, молодые люди… — осклабился Ромыч. — «Железки» кидайте сюда!
Я встретилась взглядом с Грэем. Бегать наперегонки с пулями сейчас не смогу. Он это знал. И молча кивнул.
Медленно начала снимать «вайпер» с плеча. Доктор так же медленно опустил «барс»:
— Ромыч, ты большую ошибку делаешь…
— Наоборот. Хочу её исправить, — добродушно прищурился старичок. — Ты просил совета? «Их есть у меня». Расслабься и постарайся получить удовольствие… Когда всё проиграно, надо наслаждаться минутами…
— В сторону! — опять скомандовал его невидимый сообщник. — Лечь на землю!
Знакомый голос.
— Боксёр… Неужто ты?
Тяжело разочаровываться в людях. Вероятно, отпросившись у Влада, храбрый «доброволец» направился прямиком сюда. Нас с Грэем поджидать… Бойкий паренёк. Сволочь ещё та…
— Ложись! Руки за голову!
Пришлось подчиниться. Мы нужны живыми, но в живых можно остаться и с простреленными ногами.
— На что рассчитываешь? — процедил Грэй. — Думаешь, загибаться в спецлагере легче?
— В лагере? — усмехнулся Ромыч. — Не думаю…
Я надеялась, что теперь он отпустит Артёма. Но старый «мухомор» всё ещё держал пистолет у его виска.
Снять бронежилеты они нас не заставили. Вероятно, опасались сюрпризов в ходе этой процедуры. Они нас боятся. И правильно делают… Во внутреннем кармане моего жилета — совсем игрушечный «керамик». В рукаве — нож. Только пока я ничем не могу воспользоваться — нельзя рисковать Артёмом…
И Грэй тоже не станет рисковать.
— Боксер, ты-то зачем связался с этой поганкой? — Голос у меня уверенный. Будто он, а не я лежала на земле.
Боксер молча подобрал оружие.
— Влад тебе доверял. Кто угодно, но не ты…
— Жить-то всем хочется, — облизал тонкие губы Ромыч. И посмотрел в небо, словно ждал чего-то.
— Уроды, вас ведь всё равно не отпустят, — доходчиво объяснил Грэй. — За «колючкой» сгниете. Как падаль…
— Отстал ты от жизни, сынок, — прищурился Ромыч. — Ещё утром министр обещал полную амнистию. И изрядную сумму подъёмных. За ваши головы.
Уже тошнило от его приторной ухмылки. Словно полковник Карпенко настиг меня в виде злой пародии. Маленькая, тщедушная фигурка, но с тем же спокойным цинизмом в голосе, с той же уверенностью в равнодушно блестевших глазках…
И ведь не импланг. Человек.
Главный в этом поганом дуэте. А второй? Неужели тупой исполнитель?
— Ладно, старый пенёк впал в маразм. Но ты, Боксер? — Хотела заглянуть в его зрачки не получалось. Они постоянно ускользали, перебегая между мной и доктором. Словно, парень боялся моего взгляда.
Попробуем слегка надавить:
— Хрыч купился. Как дешевка. Только у тебя-то свои мозги. Неужели веришь их обещаниям?
— Не пытайся гнать фуфло, соплячка, — перебил Ромыч. — Хватит трепаться, Боксер, Вызывай «вертушки».
Тот замер, удерживая нас на прицеле. А потом его вдруг «прорвало». Заговорил торопливо, будто пытаясь найти в словах недостающую уверенность и оправдание:
— Влад ни при чем! Я его не сдавал, ясно? И не сдам! Мы с ним через такое прошли, чего вам и не снилось! А с вами, волками, — другой разговор, ясно? И мне на вас начхать! Начхать!
— Влад в тебе ошибался…
И я ошиблась, беседы тут уже не помогут… Если бы удалось хоть на секунду отвлечь внимание Ромыча…
— Влад — мужик! Только теперь у каждого своя дорога!
— Интересно, почему Медведя нет в вашей компании…
— Медведь — болтун и дурак, — скривился Ромыч, — Дурак с обострённым стадным инстинктом… Боксер, ты что, не видишь? Эта стерва пытается тянуть время!
Да, пытаюсь. Но не очень выходит.
Боксер встряхивает коротко стриженной головой, отгоняя от себя остатки сомнений. Не выпуская АКМСа, извлекает из-за пазухи рацию. Полицейского образца. Трещина на корпусе перемотана изолентой. Вряд ли прежний хозяин добровольно расстался с аппаратурой.
Ясно. Им надо всего-то минут десять продержать нас на мушке. Пока не прилетит вооруженный до зубов спецназ. Дальше останется лишь внимательно пересчитывать честно заработанные «баксы»… Что-то не так…
Ромыч дёргается, глядя куда-то за спину Боксёра. В следующий миг рука с пистолетом резко идет в сторону от виска Артёма. Тонкий палец два раза жмет спусковой крючок. Но выстрелов почему-то целых три. И Ромыч как-то странно вздрагивает, кренится вправо с перекошенным лицом. В остановившемся взгляде — страх пополам с удивлением.
Артём выскальзывает из захвата, прыгает вбок. Лицо у него белое, но он невредим!
Я вырвала «керамик» из-под жилета, почти не целюсь… На ветхой куртке Ромыча добавляются дырки. Не только я успела. Откуда-то по ту сторону дымящегося холма грохочет автоматная очередь. Старичок падает на спину.
Боксёру не до нас. Вжимаясь в землю, он заползает в дом. По серой пыли протянутся красный след.
Не знаю, Грэй успел или неизвестный автоматчик. Некогда уточнять. Артём — уже рядом. Доктор подбирает рацию, выпавшую из руки Боксёра. Ползём в укрытие, за кусок бетонной плиты. Пули свистят над головой.
Затем всё неожиданно стихает.
— Э-эй! Вы целы?
— Смотря кого ты имеешь в виду! — кричит доктор в ответ. Разговор — это хорошо. Тем более, что к серьёзному «общению» мы пока не готовы. Из оружия — лишь пистолеты. Остальное — предстоит отбить у Боксёра.
— А меня зацепили… Блядство…
— Ты при дамах не ругайся! — укоряет Грэй, сквозь дымную пелену пытаясь разглядеть собеседника. Но мало что выходит. А высунуться из-за плиты, чтобы улучшить обзор, мы не рискуем.
— Извиняюсь, — голос совсем молодой и вроде бы знакомый, — а с дамой всё в порядке?
— Ага, твоими молитвами, — отзываюсь я.
— Э-эй, да чё вы… как неродные!
— А ты поменьше в нас «шмаляй», тогда и породнимся.
— Я ж не в вас целил…
— Ну тогда иди сюда.
— Не могу, — стонет незнакомец.
Артём вдруг пытается встать. Хватаю его за куртку:
— Не рыпайся…
— Я его узнал! Я его в карты обыграл!
— С Ромычем у вас тоже была дружба!
Какое-то время длится молчание. Незнакомец первым его нарушает:
— Эй… у вас не найдется… чего-нибудь… рану перевязать.
Голос — тоскливый. Он и в самом деле истекает кровью?
Смотрю на доктора:
— Прикроешь меня.
Не ожидая его решения, вскакиваю. Короткая перебежка до следующего укрытия. Прижалась к земле, затаилась. Тихо. Опять перебежка. Главное — быстрее проскочить тот отрезок, где и Боксер может меня достать.
Уже вижу тело на земле. Он не шевелится. Потерял сознание? Притворяется? «Калаш» лежит рядом с ним.
Последний бросок. Времени схватить оружие я ему не дам…
Шагов за пять наперерез мне из-за угла вырастает фигура. С таким же «калашом» направленным прямо мне в грудь.
Не выстрелила. В последнее мгновение удержала палец на спусковом крючке. Потому что узнала. Этого нельзя было не узнать.
— Интересно, — лысый математик опустил автомат, — а я думал, что вы давно там… — грязным пальцем указал себе под ноги.
Жест вышел мрачновато-двусмысленный.
— А мы туда не торопимся… — прищурилась в ответ.
Но математик меня уже не замечал. Бросился к раненому и опустился рядом на колени:
— Вовчик!
Нет ответа. Математик склонился, прислушиваясь:
— Дышит… Живой!
Поднял на меня глаза:
— Кто-то Вовчика зацепил. Не видели кто?
— Видели, — кивнула я, — вон там он валяется… А ещё один — в доме засел.
Раненого юношу я, конечно, узнала. Тот веселый картёжник, что даже не пытался отстоять кровные монеты, а лишь наблюдал за «выступлением» Артёма.
Вовчик застонал и открыл глаза:
— Привет…
Выглядел он не очень здорово.
Хотела звать доктора, но он уже и сам был рядом. Физик вдвоем со «стечкиным» остался караулить Боксера.
Грэй осмотрел рану и успокоил:
— Сквозная… Ничего важного не задето. Только шок и кровопотеря.
Разорвал «штатовский» медицинский пакет со стерильным бинтом и сделал перевязку. Вколол обезболивающее.
— Класс. Теперь буду под кайфом! — сказал Вовчик. Пытаясь выглядеть бодрее, чем это было ему под силу. — А я вас точно не задел? Извините. Перетрухнул малость… когда этот гад в меня шмальнул… Хорошо, что вы его сразу успокоили…
— Первый выстрел был твой. Он же после этого Артёма выпустил. Это я хорошо помню…
— Нет, — заспорил Вовчик. — Сначала он в меня — два раза. И вы — в него… А уже после я…
До меня начало доходить.
— Вовчик, ты только очередями стрелял?
— Ну да.
Посмотрела на Грэя. Он был удивлён:
— Таня, я вообще-то тоже думал, что Ромыча ты подстрелила.
— Нет. Первая пуля — была не моя.
Доктор озабоченно почесал щеку. Глянул по сторонам. Я тоже ощутила холодок на спине. Кто-то невидимый сейчас вблизи молча наблюдает за нами… Или даже тихо посмеивается над нашим замешательством?
— Пора отсюда уходить. Только сначала вернуть оружие и с Боксером разобраться, — прищурился Грэй.
— Боксёр? — заморгал математик.
— Он самый. Вон в том подъезде. Артём держит его с фронта, а мы попробуем — с тыла… Таня, ты куда?
— Сейчас, Грэй…
Я и сама не могла толком объяснить, что собираюсь делать.
Догорающие остатки здания. Над ними зыбкое, сизоватое марево. Будто над раскалённым песком в Сахаре. Очертания противоположного дома колышутся, словно мираж. Пустые глазницы окон вздрагивают, как живые… Но там никого нет.
Обошла пожарище. И направилась к крайним, самым дальним от меня окнам первого этажа. Между ними и тем местом, где стоял Ромыч нет дрожащего марева. Можно хорошо прицелиться. Тем более, что именно к тем окнам старикашка повернулся неприкрытой спиной.
Чистая логика. Но кроме доводов разума, теплится неясное чувство… Кто-то живой есть поблизости. Кто-то мне знакомый. И это ощущение ведёт меня именно к тем окнам…
Останавливаюсь:
— Эй! Не бойтесь. Я без оружия.
Карабкаюсь на подоконник. Пусто. Спрыгиваю внутрь. Иду через комнату, Осколки стекла хрустят под ногами. Шуршат обрывки газет. Но я ведь и не собираюсь прятаться…
— Не бойтесь…
— Не подходи!
Чёрный зрачок пистолета смотрит мне в лицо.
Я медленно приседаю напротив. Поднимаю ладони:
— Видишь, оружия нет.
Зрачок «Макарова» опускается.
Она всхлипывает, а Павлик и безрукий ребёнок молчат, затаившись в углу. Слишком напуганные, чтобы плакать…
Значит, их так и не нашли. «Опекун» погиб у них на глазах, и они убежали. Трудно представить, что они чувствовали, пока смерть падала с неба.
Я и не буду представлять. Нельзя мне…
— Это ты выстрелила в Ромыча?
— Он… Он в Вовчнка пальнул… Я… Я не виновата…
Глядя на неё, самой хочется плакать. Но я улыбаюсь. Потому что знаю: слезы — самая дешёвая вещь на свете… Дешевле — только кровь.
— Все нормально, Иришка. Ты всё правильно сделала. Пойдём… Наши ждут. Влад ждёт. Он вас не бросит. Он и Вовчика за вами прислал…
Усаживаю всех троих на подоконник. Спрыгиваю вниз и помогаю им спуститься.
Машу рукой Грэю:
— Всё в порядке.
И в это мгновение пуля вонзается в стену рядом с моей головой. Падаю на асфальт, увлекая за собой детей.
Чёрт, мы так и не забрали у «мёртвого» Ромыча пистолет! Не рискнули ползать под прицелом у его живого напарника.
Короткая автоматная очередь. Со стороны здания, где засел Боксер. И всё стихает.
Жду, не веря тишине.
— Таня! — растерянный голос Артёма. Вероятно, он так и не понял, кто на самом деле в нас стрелял.
— Лежите! — приказываю Иришке. Она не плачет. Павлик хнычет — кажется, зашиб коленку.
Осторожно приподнимаюсь.
Метрах в двадцати на земле, рядом с головой оскалившегося Ромыча, ширится свежее тёмное пятно.
Артём повернулся в мою сторону, делая отчаянные знаки — мол, пригнись, дура. Сам он высовываться из-за бетонной плиты не рискует. Грэя и математика не видно. По-моему, они сейчас пытаются обойти Боксера с тыла.
Выходит, я увидела и поняла больше всех остальных.
Петляя как заяц, бросаюсь вперед.
Глаза у Артёма становятся огромными и круглыми, как у мультяшного персонажа. Но когда я оказываюсь рядом, он вскакивает во весь рост из укрытия и несётся следом.
Вбегаем в подъезд. Даже здесь, в сумраке, кровавый след отчётлив. Тянется вверх по лестнице. Искать долго не приходится.
Боксер лежит на ступенях, чуть ниже площадки второго этажа. Левая рука зацепилась за ограждение лестницы. Правая — держит автомат, безвольно свесившийся стволом вниз. Отсюда, через окно, хорошо видно неподвижное тело Ромыча. Наверное, Боксер вложил в ту, последнюю, очередь все свои силы…
Наше оружие валяется рядом. Отодвигаю его ногой. Артём торопливо подбирает «вайпер».
Слегка дергаю за цевье «калаша». Пальцы Боксера разжимаются. Он открывает глаза, смотрит на меня. И будто не видит. Потом сквозь тусклую муть просвечивает огонек разума. Едва тлеющий.
На втором этаже беззвучно распахивается дверь. Одновременно снизу грохочут ботинки. Артём вздрагивает, но сразу успокаивается, когда на площадке возникает доктор. Снизу осторожно поднимается математик.
Они смотрят, не опуская оружия. Тот, кто предавал — предаст даже мертвый.
Глаза Боксера опять затягиваются мутью.
— Спасибо, — говорю я, склоняясь над ним.
Губы его разжимаются, но ничего не слышно. Он кашляет. И наконец выговаривает:
— Плевать мне на вас… Плевать…
Хмурится и застывает.
Когда мы вышли, прихватив оружие и рюкзаки, внизу, опираясь плечом на стену, уже ожидал Вовчик. Самостоятельно доковылявший. Неразлучный с «калашом». И бледный до синевы.
— Что там?
Читать бесплатно другие книги:
