И маятник качнулся… Иванова Вероника

— И тем больше ошибок вы успеваете исправить.

— Хотелось бы в это верить… — Я вздохнул и тут же ругнулся, подхватывая шнурок, который всё же улучил момент, чтобы соскользнуть вниз.

— Вы позволите? — Шадд’а-раф протянул руку.

Я вложил незадачливые «путы» в подставленную ладонь.

— Что вы намереваетесь сделать?

— Терпение, ma’daeni, терпение… — Старик ловко сложил плетёную полосу пополам, ещё раз и ещё, протянул петли друг в друга, что-то подцепил, что-то завязал. Спустя несколько мгновений странный, но красивый браслет плотно обхватил моё правое запястье. Я повертел рукой, но так и не смог понять, в каком месте узел и как его развязать.

— Что сие означает?

— О, сущую малость… — В золотистых глазах прыгают ехидные искорки.

— Не темните! — Я чувствую подвох и горю желанием выяснить, в чём он состоит.

— Ношение этого браслета означает, что вы приняли на себя исполнение Долга.

— Какого ещё Долга?! — Ах ты, старый мерзавец!

— Любого. По моему выбору.

— Я на это не соглашался!

— Помните, вы сказали, что согласны принять любое наказание?

— Я сказал, что вы можете «назначить» любое наказание, но не утверждал, что приму его! — В принципе, я был совершенно прав, но упустил момент: конечно, можно взять нож поострее и порезать шнурок на мелкие кусочки… Правда, это будет бесчестным поступком. Не сказать, что не могу себе позволить нарушить кое-какие традиции, особенно при столь смягчающих обстоятельствах! — но, пожалуй, не буду ничего менять.

— Как бы то ни было, я вынес решение, ma’daeni.

— Дурацкое решение! Что я могу сделать, чтобы оплатить Долг? Вы же прекрасно знаете, что от меня пользы меньше, чем от козла — молока!

— Иногда и совершенно бесполезный предмет оказывается жизненно необходимым.

— Вы сравниваете меня с предметом?

— «Козёл» вам нравится больше?

Я задохнулся от негодования. Ещё и издевается! Мало того что вынудил согласиться на невыполнимое обещание, так теперь… И пусть кто-нибудь докажет мне, что мои желания имеют хоть какой-то вес в подлунном мире!

— Ну, хорошо же… — процедил я сквозь зубы. — Ждите, когда я смогу быть вам полезным. Я события ускорять не собираюсь!

— Как вам будет угодно, ma’daeni. — Старик склонил голову. Вот так всегда: сначала тебя оскорбят и унизят, а потом делают вид, что испытывают глубокое почтение…

— Один вопрос. — Пора уходить, но неудовлетворённое любопытство держит лучше любой привязи.

— К вашим услугам, ma’daeni.

— Эта женщина, которую… я убил. Что она делала в Западном Шеме? Кто заставил её нацепить накры? Зачем она напала на юного принца?

— Это не один вопрос, ma’daeni, — поправил меня шадд’а-раф.

— Не важно! Вы можете ответить?

— Не на все…

— Ну, хоть на что-то?

— Она потеряла своего единственного племянника.

— Потеряла? И от чего он умер?

— Он не умер. Он потерялся. И тётушка пыталась его найти.

Глупость какая! Как может потеряться оборотень, если он жив? Его След всегда можно нащупать во втором Пласте...

— Это невозможно!

— К сожалению, возможно, ma’daeni.

— И каким же образом?

— Если некоторое, достаточно продолжительное время оборотень находится в хорошо закрытом Пространстве, не имея возможности «обернуться», Связь ослабевает. Почти прерывается. Я могу сказать только, что он всё ещё жив. Но отыскать его своими силами — не могу.

— Сожалею… А вы не пробовали искать обычными способами?

— Это очень трудно, ma’daeni. В здешних краях к нам относятся настороженно, почти враждебно. А пользоваться услугами человеческих ищеек… Я не имею такой возможности.

— Почему же?

— Позвольте не отвечать, ma’daeni. Это зависит не от меня.

— Ладно, допустим… — Меня осенило. Как всё просто! — И вы, услышав от Лэни, где меня искать, явились сюда, чтобы навязать мне именно этот Долг? Я прав?

Старик не ответил, но смежил веки, признавая поражение.

— Вы понимаете, что поступили, в сущности, бесчестно?

— У меня не было выбора, ma’daeni…

— Выбор есть всегда! — Я с силой стукнул по перилам моста. — И вы — вы же мне внушали это с самого детства!

— Перед ТАКИМ выбором я сам оказался только теперь… Мне очень жаль, что я принудил вас…

— Ай, бросьте! Меня невозможно принудить, и вы это очень хорошо знаете. Либо я соглашаюсь, либо — нет. И в данном случае… — Я помедлил, наслаждаясь производимым эффектом. Шадд’а-раф замер, словно в ожидании приговора. Даже шадд’ар затаил дыхание — а уж его-то каким боком касается вся эта ерунда? А, потом узнаю! Сейчас есть более серьёзные дела…

— Я оставлю всё, как есть.

— Вы… — Старик не мог поверить своему счастью.

— Я исполню этот Долг. Если мне представится такая возможность, конечно. Сами посудите: шнырять по всему Западному Шему в поисках парня, которого я и в глаза не видел, — не самая простая задача!

— Возможно, вам не придётся «шнырять», — осторожно заметил шадд’а-раф.

— На что это вы намекаете? — Нехорошее предчувствие засвербило в носу.

— Я… Впрочем, это же всем известно…

— Что «всем известно»?

— Вы умеете притягивать… — Он слегка замялся, но я уже понял, что имеется в виду.

— Неприятности на свою… голову? Это вы хотите сказать? И как сия способность поможет мне найти «потерянного племянника»?

— Я не могу утверждать…

— Не утруждайтесь, всё ясно. Вы считаете, что раз уж мне не по душе перспектива оплачивать Долг, то ситуация может считаться «неприятной», и не пройдёт и пары дней, как я нападу на след пропажи… Так?

— Приблизительно.

— Вы ошибаетесь: я ХОЧУ найти этого несчастного потеряшку. Я ДОЛЖЕН. Если я виновен в гибели его родственницы (а она наверняка заключила Договор с кем-то, кто обещал помочь в её поисках), я в долгу прежде всего перед его Семьёй. Так что, «приятность» это или «не-приятность», не мне судить. Молитесь, чтобы вы оказались правы… А сейчас прошу простить, но вынужден откланяться: у меня, знаете ли, есть и другие Долги…

— Не смею задерживать вас, ma’daeni. — Старик поклонился. Гораздо ниже, чем я мог бы ожидать.

Более всего мне хотелось сигануть с моста в реку, но в таких расстроенных чувствах ваш покорный слуга не способен себя контролировать, а поскольку обещание не причинять вреда речным обитателям оставалось в силе, я только сплюнул на бревенчатый настил и быстрым шагом направился к дому лекаря. Надо же в конце концов успокоить тамошних олухов, а то ещё подумают, что я сложил свою голову в неравном поединке…

Почему я всегда попадаюсь на одну и ту же уловку? Почему всем всегда удаётся сделать так, чтобы я чувствовал себя виноватым? Может быть, я что-то не то говорю или что-то не то делаю? Наивность или тупость — какое из этих качеств во мне преобладает?

Не то чтобы я был сильно удручён происшедшим, но, как и десятки раз до того (и как сотни раз — в предполагаемом будущем), где-то в груди по Лужице Пустоты пробежала Рябь Осознания. Ты рано радовался: всё осталось по-прежнему и даже стало ещё хуже. Если ты кому-то нужен, то только в корыстных целях, мой милый! А что, если всё так и должно быть? Если я и вправду?.. Нет… Это слишком жестоко… Хотя многое, напротив, стало бы понятным…

Мэтт догнал меня уже у ворот усадьбы и дёрнул за плечо, заставляя остановиться. Я повернулся к нему и бросил, может быть, чересчур зло:

— Не трогай меня!

— Что там произошло?

— Где «там»?

— На мосту.

— Разве там что-то произошло? Не заметил.

— Ты… Что ты сделал с оборотнем?

— Сделал? Да я до него и пальцем не дотронулся! — Не хватало мне ещё одного допроса с пристрастием. Тем более что Мэтт недалеко ушёл в этом «искусстве» от давешнего шадд’ара…[18]

— Ты не давал ему закончить превращение… Каким образом?

— Не понимаю, о чём ты говоришь. — И вовсе он не угадал! Я не то чтобы не давал «обернуться»… Собственно, я и сам не очень-то представлял, что происходило в Пространстве. Больше всего это было похоже на волну, запертую в коробке: вода отталкивается от одной стены, набегает на другую, возвращается назад, и так — до бесконечности. Пока «коробка» не откроется. Или волна не выбьется из сил…

Я шагнул к воротам, но он снова вцепился в меня, как клещ:

— Всё ты понимаешь! Какими чарами ты пользовался?

— Я не пользуюсь чарами. Я вообще не умею колдовать.

— Тогда как…

— Тебя это не касается, — устало закончил я.

— Нет, касается! — горячо возразил Мэтт.

— Это ещё почему? — Я немного удивился.

— Потому что я там присутствовал!

— Точнее было бы сказать, служил приманкой… — поправил я.

Он вздрогнул и проглотил следующую предназначавшуюся мне фразу. Не знаю, о чём она должна была поведать, но далее услышал:

— Я не просил вмешиваться!

— Разумеется, не просил. Некого было просить… Если тебе будет легче, поясню: я ни во что не вмешивался и даже в мыслях не держал тебя спасать. Мне нужно только то, что ты несёшь лекарю по имени Гизариус.

Маг нахмурился, не понимая, почему простой раб осведомлён о господских делах так подробно.

— Откуда ты…

— Оттуда! Надеюсь, весь списочек притащил?

— Я не… На каком основании тебе должны быть предоставлены эти книги?

— На основании… Я об этом просил, и мне не отказали в моей просьбе. Неужели доктор в письме не упоминал, чей заказ ты выполняешь?

По растерянному лицу Мэтта можно было понять одно: письмо он не читал.

— Кто велел тебе доставить книги по назначению?

— Мастер Рогар…

— Значит, он счёл меня достойным приобщения к книжной премудрости, — довольно подытожил я. — Ещё вопросы есть?

— Как ты обезвредил шадду?

— Меньше знаешь — крепче спишь, родной мой. И вообще: пошёл бы и умылся, а то весь мокрый, как мышь…

— Я не мокрый!

— Ну, потный… Страшно было? — Я подмигнул магу.

— Да ты… — Он сжал кулаки.

— Не переживай, мне тоже было не по себе. Первые минут десять.

— А потом? — Любопытство пересилило обиду.

— А потом я занялся делом! — злорадно пояснил я. — Знаешь ли, в такие минуты некогда обращать внимание на детские страхи…

— Детские?! Да ты видел, сколько их было? Даже моя наставница не справилась бы со всеми разом…

— Плохие у тебя учителя, родной мой, — ухмыльнулся я.

— Это почему? — Кажется, он обиделся. Вот только за кого больше: за себя или за учителей?

— Как раз в том месте и в той ситуации было очень легко одержать верх над кошками. Разумеется, опытному магу и, конечно, при одном условии…

— Каком же? — А ты любопытен, парень…

— Не дурковать, а обращать внимание на слежку вовремя! Ты хоть понял, что тебя «ведут»? Или снова попался, как мальчишка?

— Что значит «снова»? — А он молодец, умеет всё же слышать ключевые слова!

— Снова — значит снова. Я полагаю, ты знаешь, что после одного неприятного события на твоём теле остались некоторые следы?

Он чуть смутился:

— Да… Но какое отношение…

— Самое прямое. Нравится это тебе или нет, но любой оборотень увидит остатки удара. К сожалению, твоё Кружево впитало в себя новый узор… — Ох, не надо было этого говорить! Парень сразу подобрался, как охотничья собака:

— Откуда ты можешь знать…

— Много читаю! — Я показал Мэтту язык. Кстати, можно было стереть следствие атаки шадды подчистую. Я даже примерно представляю, как именно нужно действовать… Но, пожалуй, не буду экспериментировать. Если только нужда припрёт… Или меня слёзно попросят о такой услуге.

* * *

Я протянул руку и уверенно нашарил в корзинке очередной пирожок. А может быть, это был вовсе и не пирожок — понятия не имею: последние несколько суток для меня вся еда имела один вкус. Нет, выпечные изделия были недурны, но я совершенно не задумывался над тем, как они выглядят и из чего сделаны. Мне было некогда. К тому же я был голоден. К сожалению, не столько физически, сколько морально, но за неимением под рукой свеженького шматка агрессивной магии вынужден был довольствоваться обычной пищей…

Та-ак… Выпачканные маслом пальцы проехались по штанине туда-сюда и перевернули очередную страницу. Откуда-то сбоку раздался горестный вздох Мэтта. Ну, ещё бы — так обращаться с раритетной литературой! Правда, на мой субъективный взгляд, то, что притащил маг, не обладало сколь-нибудь значительной ценностью: самые обычные учебные пособия. В меру подробные, в меру заумные… вы любите учиться? Я — не очень. И было бы полезнее почитать заметки практикующего мага, чем искать зерно истины между строк поучений и наставлений.

Впрочем, то, что мне было надобно, я нашёл, и теперь нужно было всего лишь морально настроиться на нудную и утомительную работу. Доктор — по моему требованию — проводил лечение самым интенсивным образом, а Мантия (ну, по крайней мере, я на это надеялся) обещала следить за возмущениями Силы. Насколько возможно… Распределив задания, я мог с лёгким сердцем валяться на лавке, пожирая всю снедь, оказавшуюся в пределах моей досягаемости, и похихикивать над белобрысым магом, который никак не мог решить, как ко мне относиться. Впрочем, один вывод он успел сделать, и это внушало надежду на его достойное будущее: Мэтт не пытался выяснять Истину магическими способами — участь оборотня, вздумавшего меня атаковать, серьёзно обеспокоила парня, и теперь он предпочитал «спрашивать», а не «вопрошать»…

Правда, один факт меня тревожил: маг отправил кому-то послание. Я не мог его «прочитать» — в лучшем случае мог уловить оттенки эмоций, переполнявших автора в этот момент, — но, пожалуй, догадывался, о чём Мэтт спешил сообщить своим наставникам. Скорее всего, речь шла о вашем покорном слуге. Хотелось бы знать, какие именно эпитеты использовал маг, описывая мои… возможности, но спросить прямо я боялся. Именно — боялся. Сейчас парень балансировал на тонком лезвии между двумя пропастями: одно неверное движение с моей стороны, и наши отношения примут строго определённую форму, вылившись либо в открытую вражду (что было бы крайне обидно по причине моего «нежного» отношения к человеку, которому я, худо-бедно, спас жизнь), либо… Наивная восторженность щенка меня не устраивает ещё больше. Я не добрый и не злой: ни Свет, ни Тьма не могут предъявить пока права на мою душу, и незачем торопиться встать на ту или иную сторону. Зачем? Мне и так хорошо! Мягкая прохлада Вечных Сумерек — что может быть приятнее для тела и духа? Особенно после жаркого поединка с самим собой…

— Ты хоть что-нибудь понимаешь в этих книгах? — Мэтт решил меня подколоть. Что ж, побеседуем.

Я закрыл книгу и взглянул на обложку. «Творение Подобий». Текст слегка архаичен, но в целом…

— А что же здесь непонятного?

В глазах мага плескалось недоверие. Ну конечно, он думает, что я снова пошутил…

— Ты разбираешься в Подобиях?

— Разбираюсь? О нет, я всего лишь ознакомился с теорией. Разбираться мне не нужно.

— А зачем тебе теория? — Думает, я отвечу? Пожалуй. Но нужен ли ему мой ответ?

— Я должен был кое-что проверить.

— А именно?

— Тебе будет неинтересно.

— Попробуй рассказать, и я сам решу! — Ай-вэй, как же он нетерпелив… Странно, что занятия магией не привили парню железную выдержку. А может быть, и хорошо, что не привили.

— Ладно, так и быть. — Я помедлил, подбирая нужные слова. — Мне было любопытно узнать, как рождаются, живут и умирают Подобия. Дабы знать, как с ними обращаться.

— И как же ты собираешься с ними «обращаться»? Ты же говорил, что не умеешь колдовать!

— А разве я сказал, что собираюсь колдовать?

— Но ведь… Или у тебя есть какие-то приспособления, которыми ты можешь… — Его глаза засияли, озарённые светом сей гениальной догадки.

— Допустим. — А что, и Мантию можно считать своего рода «приспособлением»…

«Попрошу обойтись без оскорблений…»

Разве мои слова тебя оскорбили?

«Я не являюсь предметом, лишённым собственной воли…»

Да неужели? Знаешь, а это не так уж плохо — не иметь свободы решать… Гораздо лучше, чем делать выбор, понимая, что тебя кто-то бессовестно принудил к тому или иному шагу.

«Если ты не желаешь подчиняться, почему не допускаешь наличия такого же стремления у других?»

Подчиняться? Я всю свою жизнь только и делаю, что подчиняюсь! Родственникам. Обычаям. Судьбе. Последнее время я даже начинаю находить в этом некое удовольствие.

«Тогда почему же ты не примешь Подчинение?»

Подчинение ТЕБЕ? Я пока ещё не сошёл с ума.

«А мне и не нужен сумасшедший напарник…»

Отрадно сознавать. Стоп! Что ты сказала?

«Что слышал…» Невидимые губы расплылись в довольной улыбке.

Напарник?! Что ты имеешь в виду?

«Решай сам…»

Ещё одна фраза в таком же духе, и я перестану с тобой разговаривать!

«Что же тебя не устраивает в моих словах?»

Я не хочу ничего решать!

«Но готовых решений нет… Особенно — для тебя…»

Если бы ты знала, как я устал!

«Я знаю… Но с этим придётся мириться…»

С чем именно? И — кому?

«С усталостью… Тебе…»

Кстати, почему ты встряла в беседу?

«Ты же просил предупредить…»

Уже началось?

«Скоро… В течение часа…»

Что же ты сразу не сказала?!

«Не смела отвлекать от занимательной беседы…»

Занимательной! Я решительно отложил книгу в сторону и поднялся, чтобы раздать последние указания.

…Собственно говоря, указания предназначались только доктору. Поскольку у меня не было никакого желания устраивать представление для всех присутствующих, необходимо было «зрителей» устранить. По счастью, приближалось время обеда, и Гизариус принял меры по приведению своих квартирантов в бессознательное состояние. Попросту говоря, спустя час все, кроме меня и доктора, спали беспробудным сном. Конечно, я выслушал много возражений (и большей частью — вполне разумных), но остался непреклонен: принц был нужен мне исключительно спящим, Мэтт — нейтрализованным вместе со своим неуёмным любопытством, а Борг… О, этого детину я меньше всего хотел иметь в надсмотрщиках! Дело в том, что собственные действия представлялись мне весьма смутно, и если придётся вытворять нечто… особенное, то я рискую не дожить до завтрашнего утра. Даже учитывая в общем-то снисходительное отношение рыжего великана к вашему покорному слуге…

Я присел на кровать рядом с принцем и рассеянно уставился на затейливые узоры полога. Как и всякий раз при приближении событий, целиком и полностью подготовленных мною самим, в голову полезли совершенно ненужные и даже в чём-то опасные мысли.

А правильно ли я поступаю? Конечно, с точки зрения морали такой вопрос не возникает: помогать ближнему учат проповедники если не всех светлых культов, то по крайней мере половины из них, и я в принципе с ними согласен. Другое дело, что помогать всем без разбора… Меня-то, например, не захотел осчастливить никто, кроме одной настырной малявки. Надеюсь, подарок ей понравится…

Вылечив принца, я определённо нарушу чьи-то планы. Но кем они разработаны? На что направлены? А если, вмешавшись, я ввергну королевство в войну и поставлю под удар жизни многих людей? Я же ничегошеньки не знаю о политической ситуации… Да и о самом принце ничего не знаю тоже. Хороший ли он человек? Внешне — выше всяких похвал, но вот какие чудовища прячутся в его душе? Вдруг он в недалёком будущем станет жестоким тираном, и народ проклянёт того, кто принёс Дэриену излечение? Не хотелось бы повесить на себя ещё одно проклятие в добавление к уже имеющимся…

Или — иная, не менее возможная версия. Допустим, что тот, кто отстранил принца от придворной жизни, желал ему добра. Возможно, даже спасал его жизнь. И тут я, по простоте душевной, взмахну волшебной палочкой, являя чудо: оп-ля, мальчик здоров! И этот самый мальчик тут же получает кинжал в спину от нежно любящих придворных. Весёлая перспектива? Угу. Самое смешное, что и в том, и в другом случае внакладе остаётся исключительно ваш покорный слуга. И фрэлл с ними, с проклятиями и трупами! Что мне скажет моя совесть?

«Или ты будешь действовать, или пойди поспи после обеда…»

А что? Это будет самым безобидным решением!

«Дело твоё…»

Шучу я, неужто не понятно?

«Я знаю… Но ты рискуешь затянуть время…»

Мне нужно торопиться?

«Это было бы желательно…»

Почему?

«Заклинание проснулось, но я не могу сказать, как долго оно будет бодрствовать…»

Но разве…

«Невозможно уловить его след в Кружеве мальчика…»

Этого не может быть!