Антимозг: цифровые технологии и мозг Шпитцер Манфред

Цифровые средства информации и коммуникации крадут у нас сон и делают нас зависимыми. Они наносят вред нашей памяти и развитию мышления, а потому для использования в сфере образования непригодны. Тот, кто обсуждает новые знания в реальной группе из трех человек, запоминает материал лучше, чем тот, кто обсуждает это с помощью онлайн-конференции. Социальные сети препятствуют нашим контактам в реальной жизни и провоцируют страхи и депрессии. Тотальное использование Интернета, как правило, отрицательно влияет на наши навыки целенаправленного поиска информации и на способность к самоконтролю.

К этому добавляются очень простые и закономерные эффекты — за счет постоянного информационного воздействия юные пользователи Интернета приобретают деструктивные наклонности и вредные, если не сказать опасные, привычки: секс в СМИиК ведет к ранним половым отношениям; многие компьютерные игры провоцируют рискованное поведение за рулем автомобиля; сцены неумеренного потребления алкоголя в кинофильмах поощряют к пьянству в реальной жизни, а фильмы с самоубийствами приводят к действительному росту числа суицидов (синдром Вертера[35]). Перед лицом всех этих многообразных отрицательных воздействий цифровых СМИиК на духовное и физическое развитие молодых людей, многократно доказанных научными исследованиями, возникает вопрос, почему никто не жалуется или хотя бы не выражает неудовольствие или волнение по этому поводу. Почему ничего не происходит?

Вернемся еще раз к упомянутому в начале книги педоскопу: хотел ли в то время кто-то причинить детям вред и вызвать массовые раковые заболевания? Получал ли педоскоп поддержку в просветительских материалах правительств и затем был широко внедрен с целью сознательно навредить населению? Существовал ли заговор пенсионных фондов, которые желали сократить количество потенциальных пенсионеров, облучая целое поколение? Полагаю, всерьез никто ничего подобного утверждать не возьмется. Политики прекрасно владеют искусством вести полемику; им известно соотношение сил среди власть имущих; они умеют создавать альянсы; они знают законы и распоряжения. Однако они плохо знакомы с реальным миром. Как правило, в науке они понимают еще меньше и часто игнорируют ее значение. Однажды у меня была возможность изложить министру здравоохранения Германии данные, приведенные в главе 6. Я рассказал ему о том, что на основании полученных опытных знаний телевизионная реклама в Германии, направленная на детскую аудиторию, может в перспективе привести к ежегодным многомиллиардным расходам на здравоохранение и к преждевременной смерти до 20 000 человек. Реакция министра была буквально равна нулю. Ни удивления, ни озадаченности, ни одного вопроса — не произошло ничего!

Я попытаюсь выяснить причины, почему ничего не происходит. Почему мы прячем голову в песок и не хотим видеть того, что каждый день происходит прямо перед нашими глазами?

Ни одна политическая партия не принимает проблему всерьез

Я регулярно выступаю с докладами на темы средств массовой информации и коммуникации и их влияния. Нередко меня спрашивают, могу ли рассказать все это политикам. Я делал это много раз, в том числе несколько лет назад, когда комиссия бундестага по делам молодежи заслушивала экспертов. Доклад продолжался вдвое дольше запланированного, депутаты проявили большой интерес. Через шесть недель появился длинный протокол, в заключительной части которого было написано, что повода к каким-либо действиям нет. Очевидно, за это время медийное лобби хорошо поработало.

Ландтаг[36] земли Гессен тоже приглашал меня на беседу экспертов за круглым столом на тему СМИиК. В ходе мероприятия я уяснил, что никакого обсуждения и быть не могло: присутствовали 29 лоббистов и один эксперт — я сам. В то время как я имел возможность высказаться в отведенные мне семь минут, мой сосед слева активно общался через твиттер. В конце встречи он заявил: «Шпитцер демонизирует цифровые технологии». Совершенно очевидно, что экспертом он не был, потому что, когда эксперты собираются за одним столом, чтобы решить какую-либо проблему, они беседуют друг с другом, а не сидят в твиттере. Этот господин, однако, предпочел посылать диффамации в анонимное сообщество, вместо того чтобы возражать мне открыто.

Только в ландтаге земли Баден-Вюртемберг состоялось заседание на тему СМИиК, в котором участвовали эксперты, имеющие право так называться. Все они охотно согласились со мной, и даже присутствующие на встрече политики заявляли: да, необходимо что-то предпринять. Однако до сих пор ничего не произошло. Зачем политикам заботиться о детях? Дети не участвуют в выборах, потому о них много говорят, но для них мало что делают. Политики думают о том, что хорошо для банков и экономики, для среднего класса и налогоплательщиков; а что там нужно детям, им в принципе безразлично.

Это можно проиллюстрировать следующей историей. Поскольку в земле Саксония-Анхальт закрыли много маленьких школ, в некоторых населенных пунктах вокруг города Виттенберга детей по утрам забирают на автобусе и привозят на вокзал. Там они садятся в поезд; этот участок железной дороги продолжает работать благодаря тому, что детей надо доставлять в школу. На вокзале в Виттенберге дети садятся в тот же самый автобус, который забирал их от дома и проделал, пустой, рядом с поездом тот же путь, и едут в школу. Толкотню в автобусе во время двух пересадок невозможно вообразить (как и следы, которые эти ежедневные опытные знания оставляют в головном мозге детей). Все это наглядно демонстрирует, что лица, наделенные властью, не принимают детей всерьез. С ними обращаются, как с животными, а не как с подрастающими, разумными, достойными уважения людьми, каждый из которых уникален. Двукратная пересадка делается для того, чтобы обосновать экономическую целесообразность существования этой железнодорожной линии, а вовсе не для удобства детей! Единичный случай? К сожалению, нет. Когда я рассказал эту историю на авторских чтениях в книжном магазине в Эрлангене, двое слушателей не удержались от восклицания: «У нас в Грефенберге всё точно так же!»

Наглядный пример пренебрежительного отношения политиков к проблемам детей — отчет парламентской комиссии по вопросам Интернета и информационного общества на тему медийной грамотности от 21 октября 2011 г. В обсуждении подобного рода документов в обязательном порядке принимают участие депутаты бундестага, представители всех политических партий, а рекомендации к действию выдаются не только на текущую, но и на последующие легислатуры[37]. То есть речь идет о формировании общего мнения: какая имеется проблема и что предстоит сделать для ее решения сейчас, в ближайшем и даже в отдаленном будущем. От парламентской комиссии ожидалась объективная, продуманная и взвешенная оценка. Однако ни в одном разделе указанного отчета не обнаружилось критического анализа проблемы на основе научных данных. В самом начале документа говорится о «множестве ценных инициатив», которые «успешно работают для поощрения медийной грамотности», а государственной программе защиты интересов молодежи в области СМИиК[38] вменяется функция массового внедрения и распространения СМИиК среди юного поколения. В отчете речь идет не только «о защите молодежи от негативных влияний СМИиК, но и — в первую очередь — о том, чтобы предоставить каждому человеку […] коммуникативные возможности для формирования своей собственной жизни». Согласно отчету, сюда относится в том числе «возможность свободно открыть личный аккаунт в любой социальной сети и самостоятельно оценивать, какие результаты этот шаг принесет для формирования собственной личности». «Самостоятельно оценивать» в детсадовском возрасте? О чем говорят депутаты?!

Отчет с пугающей ясностью показывает, что взрослые народные избранники, которым граждане доверяют и которых они наделяют ответственностью, не в состоянии критически отнестись к вопросу о последствиях массового использования цифровых СМИиК! Из результатов многочисленных научных исследований мы знаем, что цифровые СМИиК однозначно вредны — в зависимости от дозы (чем выше доза, тем больше вред) и от возраста (чем моложе пользователь, тем больший ущерб наносится его умственным способностям). Однако об этом авторы парламентского отчета не говорят ни слова. Они систематически игнорируют существующее знание об опасностях, которые таят в себе цифровые СМИиК. Никто не желает видеть, что использование цифровых СМИиК следует ограничить, особенно с учетом того, что головной мозг детей и подростков находится в стадии формирования и негативное влияние цифровых технологий имеет в этом смысле необратимые последствия!

Для составления вышеупомянутого отчета были приглашены эксперты. В основном это были лоббисты компаний, работающих из области СМИиК. Таким образом, депутаты не сделали именно того, чего они ожидают от медиаграмотной молодежи: они не составили себе никакого критического представления о действительности. Вместо этого они совершили то, от чего сами предостерегали: они пошли на поводу у СМИиК.

Приглашенные эксперты ссылались, помимо прочего, на один из отчетов федерального министерства образования и науки за 2009 год, имеющий «говорящий» заголовок: «Медийное образование для развития личности, для активного участия в социальной жизни и для совершенствования способностей к образованию и труду». Судя по заголовку, авторы этого отчета явно не учитывают того, что экранные медийные СМИиК отрицательно влияют на духовное и интеллектуальное развитие личности, а также подавляют желание участвовать в жизни реального общества и за счет всего этого ухудшают шансы человека получить хорошее образование и достойную работу.

«Парламентская комиссия рекомендует […] оснастить всех школьников средних ступеней I и II переносными компьютерами» — такова одна из главных рекомендаций комиссии. А ведь мы знаем, что происходит, когда ученикам выдают компьютеры: в первую очередь страдает способность детей получать знания.

Следующая рекомендация звучит так: «Парламентская комиссия рекомендует федеральным землям рассматривать внедрение компьютерных игр как одну из главнейших задач медийной педагогики. Компьютерные игры следует характеризовать в первую очередь как средства массовой информации и коммуникации и уже во вторую — как игры. Значение игр для личностного развития ребенка бесспорно. Мы однозначно высказываемся за введение медийной педагогики в школах и досуговую педагогику, которая включает компьютерные игры как составную часть конвергентного мира[39] и нашей культуры».

Итак, игры-«стрелялки» — часть нашей культуры и потому нуждаются в государственном продвижении? Факт, что игра с элементами насилия Crysis 2 получила немецкую премию за лучшую компьютерную игру 2012 года, по-видимому, подтверждает это. Политически за эту идею выступили все партии. «Основанием для присуждения этой премии стал отчет федерального правительства по культуре и СМИ германскому бундестагу от 24.10.2007 г. и решение бундестага Германии от 21.02.2008 г. по инициативе фракций ХДС/ХСС[40] и СДПГ[41]», — можно прочитать на сайте Федерального союза интерактивных развлекательных программных средств.

В результате дискуссии, развернувшейся в парламенте по поводу присуждения этой премии, было выработано общее мнение: поддержать инициативу награждения. Это показывает, насколько мало политики и медийные педагоги разбираются в проблеме игр с элементами жестокости: в процессе полемики не прозвучало ни слова о том, что такие игры развивают равнодушие к реально происходящему насилию и, более того, готовность к нему. Один политик из ХДС, критически высказавшийся по поводу присуждения премии, подвергся яростным нападкам представителей СДПГ и партии «зеленых», даже соратники по партии его не поддержали: в ХДС тоже сформировалось объединение цифровых лоббистов. Их аргументацию воскресная газета Die Zeit изложила так: «Политики и эксперты в области культуры строительства не возражали против съемок фильма “Бесславные ублюдки”, в который было вложено несколько миллионов из средств, предназначенных для поддержки кинематографа. Содержащиеся в фильме сцены насилия по уровню жестокости во много раз превосходят игру Crysis 2».

Газета Die Welt поместила такой комментарий: «Критика […] игр, в которых стреляют и убивают, не характерна даже для политической риторики ХДС». Федеральный министр культуры Бернд Нойманн (ХДС) присутствовал при вручении премии, произнес хвалебную речь, назвал компьютерные игры «основным средством массовой информации и коммуникации, которым в основном пользуются молодые люди», и резюмировал это знаменитой фразой Клауса Воверайта: «И это хорошо!»[42].

Медиальный педагог Мартин Гайслер находит «жизнь в игре» абсолютно нормальным явлением, считает «безумным» полагать, что эти игры могут отрицательно влиять на молодых людей, и превозносит «стрелялки», как сообщает газета Sьddeutsche Zeitung без каких-либо комментариев в репортаже под заголовком «Игра — часть культурного достояния». Этому следует возразить: если игры, в которых игроки получают поощрение за то, что жестоко убивают реалистично изображенных людей, получая тем больше баллов, чем более жестоко они действуют, — это действительно часть нашей культуры, то с нашей культурой явно что-то неладно!

Убийство без мотива

В суде первой инстанции города Котбуса я был экспертом в процессе по делу об убийстве. Поскольку я обычно очень занят, я поручаю составлять заключения для суда моим молодым коллегам, то есть принимаю участие в судебных заседаниях крайне редко. В этом случае, однако, речь шла об особых обстоятельствах дела: убийство без какого-либо мотива. Обвиняемый — молодой человек, выросший в проблемной социальной среде, вместе с другом весь день играл в игру, где персонажи сражаются друг с другом (игра, в которую разрешается играть после 12 лет): борются, бьют и пинают друг друга, в том числе по лицу. И он постоянно проигрывал другу виртуальное сражение. Вечером оба, будучи уже в подпитии, встретили на улице мужчину в возрасте около пятидесяти лет. Этот человек последние четыре дня жил на улице, из квартиры его выселили, потому что он был не в состоянии вносить квартплату. Молодые люди пригласили его переночевать у них в квартире. По дороге туда надо было спуститься по лестнице. Мужчина споткнулся на лестнице, потерял равновесие, упал, и тогда обвиняемый пнул его в лицо — и продолжал избивать ногами до тех пор, пока жертва не перестала двигаться. Сразу после этого преступник позвонил своему социальному работнику и сообщил о своем поступке. Социальный работник ему не поверил. Только на следующее утро случайный прохожий обнаружил труп. На фотографиях, сделанных полицией, лицо человека узнать практически нельзя.

Преступник сам не мог объяснить, как такое могло случиться. В ходе процесса стало ясно, что этого убийства никогда бы не произошло, если бы молодой человек накануне провел день на футбольном поле, в духовом оркестре или в добровольной пожарной охране. Прошлое преступника характеризуется отсутствием социальных связей, его психика нестабильна, а ситуация, в которой он оказался сейчас, привела его в состояние полной фрустрации.

Если кто-то из педагогов действительно полагает, что многочасовые сеансы игр с драками и убийствами проходят для молодых людей бесследно, то, с моей точки зрения, следовало бы поставить под сомнение его педагогическую компетентность либо предположить, что данный господин является лоббистом индустрии, производящей игры с убийствами.

Кажется невероятным, что общественные средства тратятся на то, чтобы награждать создателей программного обеспечения, направляющего молодое поколение на путь насилия, что политики и педагоги опускаются до уровня рыночных зазывал и что налицо их полное нежелание прислушаться к результатам научных исследований по вопросу использования СМИиК. Левые политики громко заявляют о своей прогрессивности и потому выступают за новые СМИиК. Либералы ратуют за экономическую свободу и потому принципиально выступают против любых ограничений и тем более запретов. Консервативный лагерь представляет нацеленную на получение прибыли промышленность и тоже домогается дружбы со СМИиК. А точку над «i» ставит единственная в Германии новая политическая сила — партия «пиратов». «Пираты» преклоняются перед цифровыми СМИиК — перед анонимностью и беспредельной свободой каждого в отдельности и всех вместе взятых. В такой ситуации становится ясно одно: от политиков, вне зависимости от их партийной принадлежности, не стоит ожидать каких-либо действий.

^{13.1. Примеры ошибочного информирования родителей и педагогов со стороны государственных органов и церкви[Название книги автора-пастора: «Пора положить конец запрету насилия! Почему дети должны стрелять и драться».]}

Министерства, церковь и наука

Но быть может, есть другие общественные институты, которые готовы заботиться о здоровье наших детей и открыто говорить об опасности, исходящей от цифровых СМИиК? Федеральный центр санитарного просвещения в 2009 г. по поручению федерального министерства здравоохранения издал брошюру под названием «Хорошо присмотреться и прислушаться! Справочник для педагогов по теме “Использование средств массовой информации и коммуникации в семье”» (см. рис. 13.1, слева). «Эта брошюра призвана объяснить родителям, как с точки зрения медийной педагогики продуманно, ответственно и “умело” контролировать СМИиК в повседневной жизни семьи» — так звучит введение. Другая брошюра с аналогичным названием обращена к родителям. Разумеется, от такой брошюры ожидают конкретных советов. Вместо этого вниманию родителей предлагается пестрое собрание забавных историй, абсолютно бессвязных и лишенных комментариев.

Давайте их рассмотрим. «Клара (2 года) смотрит «Телепузиков», телесериал для маленьких детей. Она смеется, хлопает в ладоши, подбегает к телевизору и гладит экран, бежит назад, все время смотрит на экран и качается из стороны в сторону. Ее отец находит передачу “действующей на нервы”, особенно его раздражают постоянные повторы. Однако он слишком устал, чтобы предложить Кларе какое-то другое занятие, и просто углубляется в газету. Позже Клара видит пестрые фигурки в телепрограмме, которую бабушка оставила на столе. В волнении она показывает на них и говорит: «Тинки-Винки, Ляля, Дипси, это же телепузики!» В рубрике «От 0 до 2 лет: младенцы и маленькие дети» можно прочитать: «Им нравится […] узнавать в телевизоре знакомых персонажей или песни. Повторения соответствуют их потребностям. Следует исходить из того, что совместное пение и игры, базирующиеся на содержании телепередач, с родителями или воспитателями повышают обучающую ценность увиденного». Ни слова о том, что дети до двух лет учиться с помощью СМИиК вообще не могут, и время, в течение которого они действительно могли бы чему-то научиться, пропадает зря. Вместо этого говорится об «обучающей ценности увиденного», то есть родителям внушают, что малыши при этом действительно учатся!

Критические замечания искать бесполезно. Министерство здравоохранения не только не предупреждает об опасности компьютерных игр, — наоборот, тот, кто подозревает плохое, будет успокоен: «Компьютерные игры сами по себе не ведут к разобщенности. Обычно дети пользуются компьютером и играют в компьютерные игры сообща. Xbox, Playstation и Game Boy мобильны, на них могут играть несколько детей одновременно». Вот как замечательно! Все стреляют сообща и так тренируют свою социальную состоятельность, — я знаю медийных педагогов, которые утверждают это на полном серьезе.

Критическая позиция отсутствует даже тогда, когда в разделе «Опасности» речь идет о зависимости от компьютера и связанных с этим проблемах в школе. Зато там есть следующее высказывание: «Если ребенка невозможно оторвать от экрана, если он потерял интерес к своим друзьям, если школа стала для него неважной, родители должны заметить это и расценить как сигналы тревоги. Причины часто лежат за пределами использования электронных продуктов и «проявляются» в виде чрезмерного потребления СМИиК: может быть, у ребенка неприятности в школе, он поссорился с друзьями, требования к успеваемости слишком высокие, и он боится оказаться несостоятельным или испытывает другие нагрузки». То, что все это может быть вызвано самими СМИиК, если молодые люди проводят в их «компании» в среднем по 7 часов каждый день и поэтому не в состоянии разобраться с собой и окружающим миром, справочник для родителей практически исключает! Таким образом, истинные причины проблем ребенка замалчиваются.

В изданной Федеральным центром санитарного просвещения брошюре «Хорошо присмотреться и прислушаться!» в десятом и последнем разделе под названием «Делает ли использование СМИиК толстыми, больными и глупыми?» это впечатление многократно подтверждается. Федеральный центр ни в коем случае не предупреждает об опасностях пользования СМИиК. Упоминание взаимосвязи между пользованием СМИиК и излишним весом можно найти, к примеру, в разделе «Потребление СМИиК и увеличение веса — порочный круг?». Там можно прочитать: «Только если к недостатку движения добавляются другие обстоятельства, у детей и у взрослых может появиться лишний вес. Причины появления лишнего веса разносторонни и еще не получили однозначного объяснения». Вздор! То, что здесь творит министерство здравоохранения, подобно заявлениям табачного лобби в 1970-х годах: рак легких — многогранное и сложное явление, точно никто ничего не знает, а потому не стоит делать поспешные выводы. И главное — нет никаких оснований, чтобы что-то предпринимать!

«В возникновении лишнего веса играет роль не только степень нашей подвижности, но и врожденная предрасположенность, привычки в еде и влияние окружающей среды. К воздействиям окружающей среды относится, например, наличие сильно застроенного жилого окружения с оживленным уличным движением, которое может резко ограничивать пространство, пригодное для игр детей». Наш мир таков, каков есть, утверждает министерство здравоохранения, здесь мы ничего не можем поделать. А СМИиК ни в чем не виноваты. Нигде ни слова об исследованиях, показывающих четкую зависимость между потреблением СМИиК и избыточным весом, отчеты о которых были опубликованы в самых авторитетных мировых медицинских журналах!

Если кто-то полагает, что эта брошюра — единичный случай, то я должен его разочаровать. В брошюре «Предупреждение болезненных пристрастий в начальной школе: просмотр телепередач», тоже выпущенной Федеральным центром санитарного просвещения по поручению министерства здравоохранения, можно найти ту же тактику напускания тумана: «Современное предупреждение болезненных пристрастий и наркомании исходит из принципиального понимания того, что в настоящее время не существует законченной, лишенной внутренних противоречий теории, объясняющей возникновение и развитие болезненных пристрастий, которая хотя бы приблизительно могла быть справедливой ввиду многогранности и сложности условий жизни человека. Предполагают, что в основе поведения, характерного для болезненной зависимости, лежит многофакторный комплекс причин духовного, физического и социального рода».

Возразить можно следующее: наука в принципе стремится отвечать на сложные вопросы. Это ее суть, ее предназначение. Я как врач не стою перед пациентом и не рассказываю ему о многосторонней причинной сложности его организма. «Что со мной и что можно предпринять?» — спрашивает пациент, и это его право. И хотя я знаю, что природа бесконечно сложна, у меня есть ответы на вопросы пациента, потому что мне известны биологические основы многих функций организма, и, кроме того, я могу опираться на научные исследования. Авторы упомянутой выше брошюры не стремятся что-то выяснить, а лишь стараются представить все проблемы, о которых взялись писать, в безобидном виде. Так, о телевидении говорится как об «источнике новых опытных знаний для детей», о «познании природы вещей и самопознании», которые стимулирует телевидение, о необходимости «брать пример с телевизионных героев». По «проблеме детей, много времени проводящих перед телевизором», делается следующее заявление: «Исследования подтверждают, что дети, которые часто и помногу смотрят телевизор, нередко берут из телепередач примеры для успешных действий в жизни или используют просмотр ТВ, чтобы отвлечься от повседневных проблем». Критический взгляд на проблему? Ничего подобного! Здесь утверждают, что многочасовой просмотр телепередач способствует «успешным действиям».

^{13.2. http: //www.idmt.fraunhofer.de/de/veranstaltungen_messen/games_master_class.html}

К сожалению, не только министерство здравоохранения придерживается тактики напускания тумана и дезинформации. Церковь тоже стала сообщником производителей цифровых СМИиК, во что поначалу не хотелось верить. Традиционно сложилось представление о том, что церковь — последний и старейший оплот таких ценностей, как мир, семья, любовь, забота о детях, духовное здоровье. К сожалению, это представление на сегодняшний день устарело! Евангелическая церковь устраивает симпозиумы, на которые приглашаются представители СМИиК и лоббисты. Ни слова критики, а один пастор публикует книгу, в которой утверждает, что агрессивные игры идут на пользу детям (рис. 13.1, справа).

Если здравый смысл покинул тех, от кого этого меньше всего ожидали, то хотя бы наука должна открыто заявлять об опасностях, исходящих от СМИиК. И наука делает это, однако проблема в том, что появился целый ряд исследовательских центров (в том числе созданных при университетах и других серьезных научных организациях), которые финансируются (частично или полностью) производителями цифровых СМИиК. Естественно, от таких заведений критики в адрес цифровых СМИиК ждать не приходится. Так, профессор доктор Клаус Петер Янтке из Франгоферовского института цифровых медиатехнологий сверх всякой меры нахваливает «влияние захватывающих компьютерных игр на детей и подростков» и говорит о том, что «в игре Counter-Strike («Ответный удар») можно обнаружить не больше насилия, чем в настольной игре “Не сердись!”[43]». В этом институте каждый может посетить мастер-классы по компьютерным играм, по образцу мастер-классов высших художественных училищ (рис. 13.2). Я советую вам быть настороже, когда кто-то из ученых высказывается по вопросу цифровых СМИиК. Если высказывание хвалебное, стоит поинтересоваться, кто за это заплатил.

Игры-«стрелялки» для родителей и учителей

Армин Лашет, министр по делам поколений, семьи, женщин и интеграции земли Северный Рейн — Вестфалия, взял под свое покровительство проводимый в жизнь в масштабах государства «Проект локальных вычислительных сетей для родителей» (Projekt Eltern-LAN). Этот проект создал один из разработчиков компьютерных игр при участии Федерального центра политического образования. Цель проекта — развитие компьютерной грамотности родителей и учителей в области сетевых игр; задача — научить взрослых играть в игры Truckmania forever, Counter-Strike и Warcraft III.

В своем предисловии министр пишет (и я не мог удержаться от кратких комментариев в скобках!): «В наше время электронные игры стали важной составной частью молодежной культуры». (К сожалению, верно.) «Родители и педагоги не всегда понимают их притягательную силу». (Это тоже верно.) «Взрослым часто не хватает знаний и опыта для присутствия в виртуальных игровых мирах». (Да, к счастью, родители и учителя могут лучше использовать свое время, чем гонять на виртуальных автомобилях по виртуальным дорогам или виртуально расстреливать виртуальных противников. В этом месте начинается пропаганда, оплаченная деньгами налогоплательщиков.) «Из этого незнания вырастают предубеждения и непонимание того, как новые формы игр влияют на развитие подрастающего поколения. Цифровые СМИиК часто пугают старшее поколение: ряд исследователей утверждает, что компьютерные игры отрицательно сказываются на развитии детей. Однако как только родители и учителя получат возможность научиться играть, сразу же возникнет почва для конструктивного диалога между поколениями».

По степени извращения фактов вряд ли можно превзойти этот текст (написанный министром!). Родителям незачем принимать наркотики, чтобы знать, насколько они вредны, и уж точно они не должны срочно учиться стрелять, чтобы узнать, как это сказывается на их детях. Это и без того ежедневно наблюдают матери. В результате этих наблюдений возникают не предубеждения, а ясное представление о том, насколько сильно отрицательное влияние компьютерных игр на детей. Формированию этих представлений способствуют и научные данные, полученные экспериментальным путем. Тот, кто утверждает, что в этом вопросе существуют неясности, сознательно лжет.

Что касается «конструктивного диалога», о котором пишет господин министр. Будучи отцом шестерых детей, я прекрасно знаю, как трудно устанавливать границы дозволенного для своих детей. Но того, кто не может или не желает этого делать, нельзя назвать хорошим отцом. Родители знают, что у трехлетних детей лобные доли головного мозга еще не развиты, и поэтому они не могут «благоразумно» относиться к сладостям. Если папа и мама желают добра своим детям, они должны оговаривать ограничения, вводить их и последовательно добиваться их соблюдения (если по-другому не получается, то и против воли ребенка). С компьютерными играми все обстоит точно так же. Вести диалог здесь не о чем.

Выводы

«Представь себе: у всех вокруг цифровое слабоумие, и никто этого не замечает!» Такую ситуацию вообразить совсем не сложно: сущность слабоумия как раз и заключается в том, что человек все принимает без критики. Он не может как следует размышлять и не в состоянии воспринимать и анализировать то, что происходит вокруг него. Именно потому что мы уже страдаем цифровым слабоумием: никто ничего не замечает, а потому никто и не протестует. Именно потому что цифровые СМИиК сопровождают нас с утра до вечера и от колыбели до смертного одра, становится все труднее замечать, что они с нами делают.

Политики не желают замечать этого; церковь не хочет портить отношения с молодым поколением; некоторые профессора (медийные педагоги) получают плату за то, что, по сути, представляет собой противоположность научно-просветительской работы; учреждения, призванные заниматься просветительской работой и финансируемые из государственной казны, не просвещают, а покрывают туманом и замалчивают проблему. Любого, кто критично выскажется по отношению к СМИиК, немедленно разобьют в пух и прах. Это знают все, и потому ничего не происходит.

В такой ситуации особенно удивляет факт, что именно левые политики так рьяно защищают свободу СМИиК, хотя цифровые информационные технологии способствуют тому, что шансы подняться по социальной лестнице для детей из бедных слоев только уменьшаются. Мы знаем, что дети, чьи родители имеют скромный доход и посредственное образование, больше смотрят телевизор и больше играют в компьютерные игры, тогда как дети состоятельных родителей чаще читают книги. Одно это должно было бы стать причиной для правительственных коалиций СДПГ и «зеленых», чтобы остановить асоциальное влияние СМИиК. «Зеленые» могли бы перенести модель налога, взимаемого на финансирование охраны окружающей среды, на СМИиК, так как в конечном итоге речь идет о цене отрицательного влияния продукции, которую мы все оплачиваем (экономист назвал бы это отрицательными внешними эффектами). Либералы могли бы указать на то, что их заботит свобода индивидуума и что вездесущие цифровые СМИиК угрожают этой свободе, потому что неблагоприятно сказываются на способности личности к самоопределению. Консервативный лагерь вместе с церковью мог бы вспомнить о главных западноевропейских ценностях, таких как мир, любовь к ближнему, семья и солидарность с теми, кто в них нуждается. В принципе можно добиться согласия всех политических сил и противостоять угрожающей цифровой деменции. И хотя дети и подростки не участвуют в выборах, политики не должны прятаться от ответственности за подрастающее поколение — от ответственности за их образование и социальную защиту. «Рационально и ответственно относиться к построению будущего» — об этом все они говорят постоянно. Надо лишь поймать их на слове!

Цифровые средства массовой информации и коммуникации — часть нашей культуры. Они повышают нашу производительность, облегчают нам жизнь и развлекают. Наш современный мир — от снабжения продуктами питания до медицины — рухнул бы без цифровой обработки информации. Следовательно, речь не идет о том, чтобы бороться с ними или вовсе их отменить. Но мы знаем и другое: цифровые СМИиК обладают высоким потенциалом вызывать болезненное пристрастие и в перспективе вредят организму (стресс, бессонница, излишний вес со всеми их последствиями) и, в первую очередь, духу и разуму. Головной мозг уменьшается в объеме, потому что его недостаточно напрягают, стресс разрушает нервные клетки, а вновь рождающиеся клетки не выживают, потому что оказываются невостребованными.

Цифровое слабоумие выражается главным образом в отсутствии необходимости использовать умственные способности в полном объеме, то есть думать, желать, действовать, осознавая при этом, что именно происходит, где мы находимся и, в конце концов, кто мы. Возникает порочный круг из потери контроля, прогрессирующего духовного и телесного распада, снижения социального статуса, коммуникативного отчуждения, стресса и депрессии; все это снижает качество жизни и ведет к ее сокращению.

Умственный упадок: с какой высоты начинается спуск

Механизмы и взаимные влияния, которые в этой книге были показаны под обобщенным названием «цифровая деменция», подробно описаны в предыдущих главах. График, размещенный ниже, еще раз демонстрирует их в обобщенном виде. На нем показаны вредные и благоприятные воздействия на формирование головного мозга: достигнутая высота развития головного мозга в решающей степени определяет продолжительность спуска. Конечно, наследственные факторы играют роль и здесь. На них мы повлиять не можем, но вскоре эта возможность может появиться. А пока, при современном уровне развития медицины, нам остается лишь одно: максимально развивать и тренировать наш головной мозг (и тем самым укреплять наш дух) и устранять все, что мешает нам на этом пути.

Насколько большое влияние оказывает степень развития головного мозга на процесс умственного упадка, показало одно из самых значимых исследований старения, которые когда-либо имели место. Врач и ученый Дэвид Сноудон из университета Кентукки (Лексингтон, штат Кентукки, США) сумел убедить 678 монахинь католической Конгрегации школьных сестер Божьей Матери[44] в возрасте от 76 до 107 лет принять участие в долгосрочном эксперименте: каждый год проходить обследование и выполнять тесты, а после смерти пожертвовать свой головной мозг для научных исследований. Подобные эксперименты проводились и прежде, например, были обследованы 20 000 американских врачей, чтобы выяснить, кто как живет и от чего умирает. Особенность эксперимента с монахинями (Nun Study, как его называют в научных кругах) заключается в том, что все участницы вступили в конгрегацию в молодые годы и вели очень простой, но главное — практически одинаковый образ жизни. Архивы монастырей, в которых жили монахини, позволили получить представление об их биографии и умственной активности в ретроспективе. Так, например, было установлено, что те сестры, которые в автобиографии, написанной ими в возрасте 22 лет, описывали больше ситуаций, связанных с положительными эмоциями, в старости имели в 2,5 раза меньший риск смертности.

^{14.1. Формирование головного мозга в течение всей жизни; подъем и упадок (на сером фоне), положительные и отрицательные факторы.}

Примечательной участницей эксперимента была сестра Мария. До 84 лет она работала учительницей и умерла в возрасте 101 года, от опухоли; до последнего дня она сохранила ясный разум. Тесты для определения интеллектуальной, умственной работоспособности, проведенные в последний год перед ее кончиной, не выявили никаких болезненных особенностей. В резком контрасте этому в ее головном мозге обнаружились множественные патологические изменения, типичные для болезни Альцгеймера (многочисленные бляшки Альцгеймера). В эксперименте с монахинями выяснилось, что многие из них были, как сестра Мария: до самой смерти могли выполнять сложные интеллектуальные задания, хотя секция их головного мозга показала четкие признаки уже имеющейся деменции (болезни Альцгеймера).

Итак, патологические изменения в головном мозге при деменции (болезни Альцгеймера) активная умственная деятельность предотвратить не может. Однако развитый интеллект может противостоять болезни настолько, что признаки болезни внешне будут незаметны. Эту взаимосвязь можно представить себе так: штангист, тело которого поражено мышечной атрофией, еще долго будет намного сильнее большинства других людей, не страдающих заболеванием мышц, просто потому, что распад его тела начался в расцвете его спортивной формы и развивается медленно. С умственной работоспособностью дело обстоит точно так же, только эффект намного ярче выражен, потому что головной мозг более гибок, чем любой другой орган нашего тела.

Тренировать головной мозг, чтобы бороться с его распадом

Именно потому, что головной мозг — наш самый пластичный, самый гибкий орган, предназначенный для самообразования от колыбели до самой смерти, наши шансы внести существенный вклад в собственное духовное здоровье путем правильного обращения с головным мозгом не так уж и плохи. В этом отношении мы можем много чего сделать. И наоборот, мы можем отказаться от некоторых вещей, вредящих нашему головному мозгу.

Если подсчитать время, которое мы проводим со СМИиК, становится ясно, что цифровые технологии — самый важный фактор отрицательного влияния на наше умственное развитие. К этому прибавляются последствия неудовлетворительного обучения, полученного в детском возрасте, нехватка счастливых переживаний в детстве и социальных контактов, отсутствие полноценного когнитивного контроля во взрослом возрасте, возможные хронические болезни, которые в старости все больше ограничивают и обременяют нашу жизнь и сокращают ее продолжительность. Итак, что же можно сделать?

Тот, кто в юные годы проводит много времени со СМИиК, упускает свой счастливый билет в мир полноценного и развитого мышления, в первую очередь препятствуя нормальному развитию речи. Напротив, тот, кто вырастает в двуязычной среде и всю жизнь пользуется обоими языками, достигает благодаря своему образованию больших интеллектуальных высот. Не стоит удивляться, что этот человек заболевает деменцией в среднем на 3–4 года позже, чем окружающие его люди, владеющие только одним языком; это показало обследование 184 пациентов. Поскольку двуязычность в большинстве случаев не является результатом способностей (генетика), а обусловлена обстоятельствами (различное происхождение или переселение вместе с родителями в другую страну), это исследование подтверждает влияние интеллектуальной деятельности на степень умственного упадка в будущем.

Эти опытные знания имеют огромное общественное значение. Американские ученые рассчитали: если бы в США можно было сдвинуть начало деменции на 2 года, в перспективе это привело бы к сокращению числа больных деменцией примерно на 2 миллиона человек. Эти данные были получены учеными в 2007 году, а три года спустя подтвердились в ходе обследования исключительно тех пациентов, у которых предполагали начальную стадию болезни Альцгеймера. Из 211 пациентов 102 владели двумя языками, 109 — одним языком. Начальные симптомы проявились у двуязычных пациентов на 5,1 года позднее, чем у пациентов, владевших только одним языком. Тем самым владение двумя языками эффективнее всех известных сегодня медикаментов, призванных бороться с симптомами болезни Альцгеймера.

По мнению ученых, проводивших обследование, причину этого феномена можно обосновать тем, что люди, владеющие двумя языками, постоянно контролируют свой головной мозг особым образом, так как в процессе говорения они должны постоянно следить за тем, чтобы говорить на одном языке и не говорить на втором. Известно, что у людей, владеющих двумя языками, оба языка постоянно и одновременно активны. Например, если проводится тест, в котором надо называть объекты на одном языке, у испытуемых, владеющих двумя языками, одновременно вспоминаются и слова из другого языка. Чтобы подавлять эту активность, необходим постоянный когнитивный контроль. Люди, владеющие двумя языками, постоянно тренируют самоконтроль!

В главе 10 было показано, что регулярное функционирование в режиме многозадачности ведет к снижению умственной работоспособности, которую мы обычно обозначаем как концентрацию внимания. Например, при выполнении заданий на переключение с одной задачи на другую «многозадачникам» требуется на 170 мс больше времени, чем «не многозадачникам». Люди, постоянно действующие в режиме многозадачности, не так хорошо владеют своим разумом — они отучили себя выполнять функции самоконтроля. Потому не удивительно, что испытуемые-билингвы при выполнении аналогичного теста переключались с одного задания на другое на 60 мс быстрее, чем те, кто владел только родным языком. При этом исследования показывают, что отрицательное влияние цифровых СМИиК на формирование головного мозга гораздо сильнее, чем положительное влияние знания двух языков.

Если мы посмотрим на рис. 14.1, то увидим дополнительные противоположные влияния на наш головной мозг: общая пассивность и различные болезненные зависимости ведут нас к деградации, а активная жизненная позиция, способность нести ответственность за самого себя и других людей, созидательный труд — к умственному прогрессу. Сюда добавляются последующие контрастные пары: болезнь — здоровье; одиночество — коллективизм; депрессия, деменция и ранняя смерть — счастье, деятельная жизнь, долголетие.

По данным федерального министерства по делам семьи, пенсионеров, женщин и молодежи, в Германии в настоящее время проживает 1,3 млн людей, страдающих деменцией. Ожидается, что число их к 2050 году удвоится и достигнет 2,6 млн. Согласно расчетам, расходы на уход за этими больными составят от 30 до 40 млрд евро. Как дорого обойдется цифровая деменция нынешнего молодого поколения в 2050 году, точно рассчитать не может никто, однако предположить можно.

Если в США (население примерно 320 млн жителей) сдвиг наступления деменции на 2 года в перспективе должен был привести к уменьшению числа больных деменцией примерно на 2 млн, то применительно к Германии (примерно 80 миллионов жителей) этот эффект выразился бы в уменьшении числа больных деменцией на 500 000 человек. Однако с учетом влияния постоянного пребывания людей в режиме многозадачности, вождения автомобиля с помощью навигационного прибора, стрессов и отсутствия самоконтроля, отрицательных эмоций и одиночества картина резко меняется. Многозадачность замедляет время реакции на 170 мс, владение двумя языками ускоряет его на 60 мс. Если исходить из того, что цифровые СМИиК отрицательно влияют на наш интеллект в том же масштабе, в каком двуязычие влияет положительно, и если оставить без внимания все остальные последствия, то есть исходить из того, что начало симптомов деменции наступит на 5 лет раньше, потому что упадок начнется с меньшей высоты, то получится на 1,25 млн больше больных деменцией среди населения (500 000 за два года соответствуют 1,25 миллиона за пять лет). Исходя из приведенных выше цифр министерства, это означало бы удвоение сегодняшнего числа больных деменцией. В 2050 году на основании демографического развития количество больных деменцией и без того возрастет вдвое по сравнению с сегодняшним. Если рассчитать последствия до 2050 года, следует исходить из удвоения этой цифры. Расходы на обслуживание и уход составили бы тогда от 60 до 80 млрд евро.

В главе 6 мы рассчитали, во сколько обойдется для нас в будущем излишний вес населения, обусловленный все теми же СМИиК: в 15 млрд евро. Эту сумму прибавляем к названной выше. Представим себе, что это — очень осторожные оценки, при которых большинство последствий цифровых СМИиК не учитывается вовсе. Исходя из этого, реальные расходы будут вдвое или даже втрое выше! Речь идет о сотнях миллиардов евро ежегодно.

Решать проблему на примере борьбы с другими опасностями

Что мы можем с этим сделать? Думаю, нам следовало бы ориентироваться на то, как мы решаем другие аналогичные проблемы. Алкоголь тоже вызывает зависимость, причиняет вред телу и духу, ведет к падению социального статуса, одиночеству, депрессии и преждевременной смерти. Одновременно он — часть нашей культуры, многие люди охотно его употребляют. Что мы делаем в такой ситуации? Мы видим опасность и облагаем производителей и продавцов алкоголя налогами, чтобы затруднить доступ к нему молодым людям. Мы знаем, что именно в детстве и юности закладываются основы для развития болезненного пристрастия и что регулярное потребление алкоголя в больших количествах быстро ведет к тому, что человек скатывается вниз по социальной лестнице. Чем раньше начинается употребление алкоголя, тем быстрее развивается болезненное пристрастие. Несколько лет назад цены на так называемые слабоалкогольные напитки были искусственно повышены за счет соответствующих акцизов. Эта мера имела успех не только в Германии. Она функционировала повсюду. С сигаретами дело обстоит точно так же: удорожание их уменьшает число смертей от рака легких.

Исследования снова и снова показывают, что и для новых средств массовой информации и коммуникации ограничение дозы было бы единственной мерой, которая доказуемо уменьшает исходящие из них опасности. Известно также, что не действует вовсе: просвещение и добрые советы. Мы можем писать на сигаретных упаковках, что курение смертоносно; курильщиков это не впечатляет. На основании большого числа исследований, которыми были охвачены тысячи испытуемых, было доказано, что просветительские кампании, апеллирующие к разуму и снабжающие знаниями, не приносят результата. В обзоре, опубликованном в научном журнале Nature, говорится: «[…] данные показывают, что проводимые в школах акции, просвещающие детей о позитивном влиянии правильного питания и спорта на здоровье, практического действия не имеют». Если просветительские речи об опасностях табака, алкоголя и наркотиков не действуют, откуда берется оптимизм утверждать, что с цифровыми СМИиК все будет по-другому? Однако сторонники тотального «цифрового прогресса» повторяют, как молитву, утверждения о том, что просвещение и добрые советы — лучшие средства для решения проблем, возникающих при использовании СМИиК.

«Водительское удостоверение» для Интернета?

Вне всякого сомнения, Германия — автомобильная страна, признанный мировой лидер в этой области: каждое седьмое рабочее место у нас прямо или косвенно связано с автомобилем; без автомобиля не функционирует ничего. Кто не умеет водить автомобиль, считается малоквалифицированным специалистом. В принципе было бы логичным получать водительское удостоверение еще в школе, не так ли? В США, где без автомобиля тоже обойтись невозможно, этот шаг давно сделан. У нас — нет. В гимназии, в школе, где школьники обучаются до восемнадцати лет и потому могли бы получать водительские права, преподают родной язык, математику, иностранные языки, естественные и гуманитарные науки и еще спорт, музыку и искусства, но не готовят к жизни как таковой. Иначе следовало бы преподавать умение готовить, делать уборку и вести счета. Против этого отчаянно возражают поборники классического гимназического образования, которые не желают отклоняться от канона в пользу житейских мелочей, ведь так или иначе их «преподаст сама жизнь». А вошедшая в поговорку неприспособленность к повседневному быту некоторых людей с высшим университетским образованием (во главе с рассеянным профессором, у которых оба ботинка — левые) зачастую служит аргументом для противной стороны, которая утверждает, что давно пора отказаться от этого «классического гимназического снобизма».

Этот довольно старый спор образует основу, на базе которой разгорается оживленная дискуссия о том, следует ли возвести новейшие достижения цивилизованного мира — в частности, информационные технологии — в ранг школьной дисциплины. Казалось бы, «за» это говорит многое: компьютер нужен даже тем, кто не имеет дела с обработкой информации. Например, в клинике, где я работаю, компьютер нужен уборщице (чтобы заказывать моющие средства по Интернету), медсестре (для ведения документации), врачу (вообще для всего) и главврачу (который не может позволить себе роскоши не работать на компьютере). Короче говоря, почти на любом рабочем месте без компьютера не обойтись. Поэтому было бы хорошо уже в школе научиться обращению с цифровыми СМИиК и получить «водительское удостоверение» для работы за компьютером и в Интернете.

С этой точки зрения введение школьного предмета «Информационные технологии» кажется логичным. С другой стороны, нам нужны и мотопилы, и духовки, и автомобили, и бланки для банковских переводов, но мы не возводим обращение со всеми этими вещами в ранг школьной дисциплины. Мы даже не думаем об этом! С Интернетом и компьютером все по-другому. Очевидно, его рассматривают не только как инструмент для выполнения определенных видов работ, но и как инструмент для обучения. Если верить сторонникам введения электронного обучения, совмещения развлечения и образования, компьютерной и медийной грамотности, то компьютер — нечто вроде высокотехнологичного варианта нюрнбергской воронки[45], с помощью которого учеба будет даваться нашим детям сама по себе.

Многих родителей такая аргументация сбивает с толку, и они немедленно покупают детям компьютер. «Наши дети должны жить лучше нас. Мы не должны лишать наших детей того, что в дальнейшем позволит им продвинуться в жизни. Тот, кто не умеет пользоваться компьютером, будет исключен из числа осчастливленных благами современного общества (примерно, как те, кто не умеет читать)». Так или примерно так думают многие родители. Я знаю это, потому что нередко получаю письма, в которых родители, бабушки и дедушки просят совета по этому вопросу.

В последние годы все больше и больше детских садов и школ обзаводится компьютерами; связанные с этим проблемы мы наблюдаем каждый день. Как обстоит дело с фактическим воздействием компьютера на школьную успеваемость, мы уже подробно рассмотрели. Если какое-то влияние и существует, то оно отрицательное.

Не следует упускать из внимания и то, что компьютер — дорогой товар, срок службы которого краток. Если даже купленный сегодня компьютер через 3 года еще функционирует, то он в любом случае уже устарел и потому ничего не стоит. Опять нужны деньги — для покупки нового компьютера, и так без конца. Из продукции этой ценовой категории только компьютер имеет столь высокую цену при столь коротком сроке службы. Какой потребитель из социально слабых слоев населения купит, например, автомобиль, который через 12–18 месяцев не стоит и половины начальной цены и который через 3 года нельзя ни отремонтировать, ни модернизировать, потому что это просто-напросто себя не оправдывает? Ни школы, ни детские сады не стали бы этого делать, но вот для компьютера все делают исключение, что, безусловно, радует его изготовителей. Разумеется, с помощью ПК можно учить отдельные слова, потому что он терпеливее человека. Однако мало какой 12-летний школьник использует компьютер для этой цели. Вместо учебы дети и подростки играют в «стрелялки» и другие оглупляющие и развивающие агрессию, бессмысленные игры.

Особенно критично следует оценивать факт, что посредством лозунгов и постоянных разговоров о «медийной грамотности» именно родителей из социально слабых слоев населения лживо уверяют в том, что они сделают что-то хорошее, вложив свои скудные средства в быстро устаревающие приборы и программные средства. Промышленность внушает им мысль: если вы с раннего детства не усадите вашего ребенка за компьютер, ничего, кроме рабочего на конвейере или сборщика мусора из него не получится. И многие педагоги радостно подхватывают эту мысль. Следствие — малоимущие родители полагают, что им надо любыми путями сэкономить деньги, чтобы купить отпрыску компьютер, под девизом: «Если медийная грамотность так же важна, как умение читать, то мы должны потратить деньги на покупку компьютера, даже если это для нас нелегко».

Все эти утверждения и аргументы потому особенно коварны, что родители и знать не могут, что новый компьютер дома будет вредить развитию их ребенка, чему родители, собственно, хотели поспособствовать. Родители не читают статей о многовариантном анализе данных теста, оценивающего грамотность школьников в разных странах мира и умение применять знания на практике, и легковерно тратят деньги «для блага» их ребенка — и тем самым вредят ему.

Медийная грамотность

Как уже было показано в главе 12, в Южной Корее, стране, где в настоящее время наиболее интенсивно используют цифровые СМИиК, у 12 % молодых людей были обнаружены четко выраженные симптомы болезненного пристрастия к СМИиК. Это показывает, что требования обучать медийной грамотности в детских садах и начальной школе толкают нас на ошибочный путь. Что бы вы сказали, если бы поступило предложение тренировать детсадовцев в обращении с алкоголем или ввести это в школах как дополнительный предмет? «Мы должны как можно раньше научить наших детей разумно обращаться с алкоголем. Только так мы можем существовать в современном мире с избыточным предложением алкогольных напитков и других веществ, вызывающих болезненное пристрастие».

Тем, кто полагает, что я преувеличиваю, я напомню: подобные попытки были предприняты. Хотели уберечь подростков от употребления наркотиков, и с этой целью на уроках социологии и обществоведения, начиная с 8 класса, предоставляли в распоряжение школьников так называемый чемоданчик с наркотиками. В нем находились образцы наркотиков и относящиеся к ним принадлежности, которые должны были информировать о том, какие бывают наркотики и насколько они опасны. Однако это ни в коей мере не удерживало подростков от употребления наркотиков. Наоборот, чемоданчик пробуждал интерес! Тот, кто прежде не имел понятия о наркотиках и даже не думал о них, во время уроков начинал проявлять любопытство. Удовлетворить это любопытство во время урока было нельзя, зато после уроков и вечером — пожалуйста. В результате чемоданчик с наркотиками изгнали из школы: он способствовал тому, от чего должен был отвращать.

Точно так же обстоит дело с компьютером и Интернетом в детском саду и в начальной школе: их воздействие в наркоманских кругах назвали бы подсаживанием на иглу — это значит разбудить любопытство, убедить кого-то, кто еще не пробовал наркотики, в первый раз впрыснуть себе наркотик. Тот, кто в юные годы активно использует цифровые СМИиК, очень быстро узнает, как и где можно найти запрещенную (по крайней мере, родителями) информацию.

Существуют разумные причины, по которым взрослые хотят оградить детей от некоторой информации: мы знаем, что головной мозг молодых людей особенно пластичен и «надолго принимает цвет мысли», как поэтично выразился римский император Марк Аврелий. Опираясь на данные нейробиологии, можно сделать вывод, что головной мозг взрослых людей по сравнению с молодыми имеет «завершенный» вид, он менее подвержен изменениям и потому более устойчив по отношению к плохим мыслям. У детей всё по-другому. Они учатся очень быстро, и всё, чему они учатся, запоминается на всю жизнь. Поэтому мы хотим как можно дольше удерживать детей от контакта с цифровыми СМИиК.

«Что касается компьютерных игр, то дети, никогда не игравшие на игровой приставке, противопоставляют себя другим, для которых игровые приставки являются обычной бытовой принадлежностью. Соответственно у детей проявляются и различия в уровне медийной грамотности», — можно прочитать в брошюре Федерального центра санитарного просвещения, обращенной к родителям. Здесь родителям четко дают понять, что им следует подарить детям игровую приставку. Кто же хочет иметь неграмотного ребенка?

Я считаю недопустимым, что общественный институт открыто рекламирует продукцию, которая вредит детям. Еще более возмутительно, что родителям говорят неправду: нет никаких доказательств тому, что игровые приставки способствуют приобретению медийной грамотности. Более того, нет ни одного доказательства, что медийная грамотность вообще для чего-то хороша. Само это понятие коварно: оно лживо уверяет, что обращение с цифровыми СМИиК так же важно, как способность прочитать текст.

Часто утверждают, что медийная грамотность относится к «ключевым навыкам», «основным знаниям» или «культурным понятиям». Если разобраться, в чем дело, то окажется, что под медийной грамотностью имеют в виду не программирование, не способность к логическому мышлению (алгебра Буля[46]), не иные основополагающие и непосредственно связанные с экранными СМИиК интеллектуальные способности. Медийная грамотность — не что иное, как поверхностные знания о распространенных пользовательских программах. Если вы этому не верите, вам следовало бы поинтересоваться, что именно преподается в рамках предмета «Информационные технологии» в школе: слабые стороны продукции ведущей мировой фирмы по производству программного обеспечения — Word, Excel и PowerPoint. Итак, тот, кто приравнивает медийную грамотность к грамотности, тот приравнивает владение несколькими программами фирмы Microsoft к чтению произведений Гете и написанию сочинений. Это — чудовищный подлог!

Вдобавок понятие «медийная грамотность» дезинформирует нас: для пользования компьютером или Интернетом не требуются никакие особые способности (за исключением пары щелчков «мышью» и поверхностного знания пользовательских программ, которые каждый может усвоить за несколько занятий). Зато нужно солидное начальное или общее образование. Если такое образование уже получено (не через компьютер и Сеть), тогда можно и в Интернете найти нужные сведения и получать обстоятельную информацию. Если же человек ничего (пока) не знает, то цифровые СМИиК не сделают его умнее и образованнее. Необходимо иметь начальные, базовые знания в какой-то области, чтобы затем получить возможность углубить их.

Тому, кто не верит этому, следовало бы ввести в поисковую машину вопрос по теме, о которой он не имеет абсолютно никакого понятия. Он быстро заметит, что ему и Google помочь не может. И наоборот, чем больше я уже знаю, тем быстрее я найду в Сети последние, пока не известные мне детали, тем быстрее я найду что-то новое, интересное, и тем быстрее я закончу поиски. Для решения наших проблем нам нужны эксперты — медики и инженеры, юристы и экономисты, физики, химики, биологи и социологи. Всех их отличает то, что они обладают солидными знаниями по своим предметам, позволяющими им действовать правильным образом и быстро накапливать дополнительные профессиональные знания.

Представьте себе, что вы рассказываете вашему врачу о болях в левой стороне груди, а он сразу же смотрит в свой ПК и гуглит понятие «сердце». Вероятно, к такому врачу вы больше не пойдете, и будете правы! Ибо врач должен обладать достаточными знаниями, чтобы сначала, правильно задавая вопросы, помочь пациенту точнее охарактеризовать свое состояние, а затем на основе своих профессиональных знаний и опыта очертить круг возможных причин. Разумеется, Google в десятые доли секунды выдаст вам список из полумиллиона статей на тему «боли в груди», но в этом-то и состоит проблема: воспользоваться этим списком может лишь тот, кто разбирается в предмете. Только тогда, когда врач выделит возможные причины недомогания, проведет дополнительное обследование и последующие аппаратные или лабораторные исследования и в попытках поставить правильный диагноз вдруг не может продвинуться дальше, тогда поиски информации в Интернете смогут оказать ценную помощь. Многие медикаменты взаимодействуют друг с другом; одни медикаменты могут усиливать или ослаблять действие других, что иногда приводит к неожиданным результатам. Медикаментов существуют тысячи, и держать в уме все сведения об их взаимодействии не способен никто. К тому же, например, пожилые люди часто страдают несколькими недугами сразу и принимают по десять и более различных лекарств. В этом случае целенаправленный поиск в Интернете, разумеется, благо.

Джоггинг для головного мозга?

Меня часто спрашивают, что можно сделать для того, чтобы и в старости интеллект оставался на высоте: «Я веду здоровый образ жизни, ем на завтрак мюсли, пью апельсиновый сок и зеленый чай, через день бегаю трусцой и два раза в неделю посещаю фитнес-клуб. Я хотел бы что-то делать и для моего мозга. Что бы Вы посоветовали: кроссворды, судоку? Может быть, есть что-то еще лучшее? Компьютерные программы, например, Braingym[47] или как она там называется?..» Да, все это есть: в 2009 г. американцы потратили на такие программы 300 млн долл. (в 2007 г. — 80 млн, а в 2005 г. — только 2 млн).

Реклама этих и аналогичных продуктов утверждает, будто наукой доказано, что головной мозг пластичен и изменяется, если его нагружать. Это верно. Также соответствует действительности информация о результатах экспериментов с крысами: одних крыс содержали в пустых клетках, других — в интересном окружении; так был выявлен положительный эффект, который оказывало интересное окружение на головной мозг крыс и его работоспособность: у животных, содержавшихся в «интересных» клетках, по сравнению с крысами из пустых клеток быстрота реакции была выше; они эффективнее выполняли задания; их головной мозг был больше; их нервные клетки были крупнее или их было больше, к тому же они имели больше синапсов. Однако результаты этого эксперимента скорее иллюстрируют воздействие хронической депривации[48], нежели подтверждают существенную роль дополнительной разнообразной стимуляции в развитии головного мозга. Бытие человека, который живет полной жизнью, ежедневно общается с людьми и имеет дело с различными предметами и явлениями, в принципе несравнимо с жизнью лабораторной крысы даже в самой «интересной» клетке. Тем не менее, основываясь на эксперименте с крысами, широко рекламируются различные программы тренировки головного мозга: гимнастика для головного мозга, джоггинг для головного мозга, тренажеры для головного мозга. Все больший сбыт находят цифровые версии этих программ. Однако положительное ощутимое влияние этих продуктов наукой до сих пор не доказано (см. также главу 11).

Джоггинг для головного мозга ничего не дает. Но если угрозу старческого слабоумия не одолеть с помощью компьютера, как же это сделать? Здесь нам поможет пристальный анализ данных, полученных в ходе дополнительных экспериментов с крысами и обезьянами. На этот раз в зоне их обитания (в данном случае это была клетка или вольер) находились не только игрушки, но и беговые колеса; и, самое главное, там присутствовали другие животные-сородичи. У крыс, которые занимались физическими упражнениями, в гиппокампе (то есть там, где при болезни Альцгеймера нервные клетки погибают в огромных количествах) вырастало заметно больше новых нервных клеток. Оказалось, что в обществе сородичей крысы живут дольше, чем в одиночных клетках. Это не удивительно, ведь и человек, сумевший в ходе эволюции развить сравнительно большой головной мозг, использует его прежде всего для социальных контактов. Наилучшая окружающая среда для людей — совместное пребывание рядом с другими людьми на свежем воздухе, потому что жизнь на лоне природы способствует развитию общности. К тому же человек — существо выносливое; в спринте он не может соперничать с лошадьми, газелями или леопардами, зато никому не уступит в марафоне. Если смотреть на проблему под таким углом зрения, то жизнь многих пожилых людей в западном мире мало чем отличается от жизни крысы в одиночной клетке: они живут одни в маленьких квартирах, мало двигаются и, как правило, им не с кем общаться. Тому, кто так живет, следовало бы быстро обзавестись внуками; а тем, у кого внуков нет, надо «взять напрокат» хотя бы одного. Юный человек — неисчерпаемый источник вопросов, настоящий вызов нашему интеллекту, фонтан неожиданных мнений, забавных провокаций и шуток — и все это намного лучше, чем экран телевизора. По сравнению с внуком морские круизы и площадки для гольфа скучны неимоверно! Соответственно следует признать их значимость для профилактики болезни Альцгеймера с точки зрения нейробиологии. Кстати, для подростков пожилые люди тоже гораздо лучшее общество, нежели экраны, потому что с реальными людьми можно спорить!

Так я отвечаю на поставленный выше вопрос (обычно по нескольку раз в день): «Если вы уверены, что тренировки для головного мозга нужны для вашего умственного и физического здоровья в старости, спокойно выключайте экран, телевизионный или компьютерный, пригласите к себе внука и отправляйтесь с ним в лес на прогулку. Это даст вам ощущение единения, вы оба будете счастливы и проживете до ста лет».

Не позволяйте рыночным крикунам сбивать вас с толку

Мы видели, что в отношении средств массовой информации и коммуникации распространяется много неправды и используется тактика напускания тумана. Что можно предпринять против этого? Не позволяйте сбивать себя с толку! Будьте критичны, задавайте вопросы, требуйте фактов и достоверных научных данных (то есть опубликованных в серьезных научных журналах).

Нередко в дискуссиях по поводу СМИиК слышно мнение, что результаты одних исследований обязательно опровергаются результатами других исследований, доказывающих прямо противоположное. Здесь может быть лишь один ответ: эксперименты бывают хорошие и плохие! Для наглядности рассмотрим один пример: представьте себе, что вы хотите узнать, обладают ли мужчины и женщины одинаковым ростом или рост у них разный. Вы раздаете людям анкету, в которой каждый может указать свой рост. При этом вы предлагаете 4 варианта ответов: (A) ниже 150 см; (B) от 150 до 155 см; (C) от 155 до 160 см; (D) выше 160 см. Результат вашего опроса в Германии будет выглядеть примерно так: добрых 90 % всех граждан выше 160 см, причем значимого различия между мужчинами и женщинами нет. Однако каждый знает, что мужчины в среднем выше ростом, чем женщины. Почему результат этого исследования показывает другое?

Ответ очень прост: исследования проводились так, что большую часть измеренных величин (то есть свыше 90 %) охватывал один-единственный вариант ответа (D: 160 см и выше). В направлении вниз по шкале измерения проводились дифференцированно, однако в середине и по направлению вверх — нет. В подобных случаях получают то, что в статистике называют ошибкой измерения, основанной на превышении диапазона измерения. Каждый студент, изучающий социологию, знает эти нюансы и потому был бы осторожен при интерпретации таких данных. Если вы думаете, что это исключительный пример и такого в науке не случается, читайте, пожалуйста, дальше.

Широкомасштабное исследование, проведенное по поручению ДАК[49] учеными университета Люнебурга (Германия), должно было изучить взаимосвязь между потреблением СМИиК, успеваемостью в школе и занятиями в свободное время. В исследовании приняли участие 5840 школьников из разных школ (средний возраст: 14,4 года). Результаты были такие: нет никакой взаимосвязи между тем, как много времени проводит подросток за использованием СМИиК и сколько у него друзей. К тому же выяснилось, что у тех, кто интенсивно пользуется СМИиК, больше социальных контактов, чем у испытуемых, которые используют СМИиК меньше. Результаты этого исследования противоречат итоговым данным целого ряда других исследований, которые доказали, что использование цифровых СМИиК приводит к уменьшению числа социальных контактов и к одиночеству (см. главу 5). При этом исследование является репрезентативным, ведь ученые опросили почти 6000 школьников. В чем же дело?

Присмотримся повнимательнее. Для того чтобы выяснить, сколько у школьника друзей и как часто он что-то делает вместе с ними, подросткам задавали вопрос: «Сколько у тебя друзей?» Варианты ответов были такие: (A) нисколько; (B) один; (C) 2–3; (D) 4 и больше. Полученные ответы показали, что свыше 90 % опрошенных имеют четырех или более друзей, независимо от пола или длительности ежедневного использования СМИиК. Из этого авторы эксперимента сделали заключение: «Количество друзей не зависит от объема использования СМИиК». Именно эта новость появилась спустя короткое время в статье в журнале Spiegel. Налицо ошибка, основанная на превышении диапазона измерения.

Секс и преступления

Почему подростки, прежде всего мужского пола, имеют неутолимый интерес к просмотру видеофильмов, в которых другие люди либо дерутся, либо занимаются сексом? Ответ прост: те, кого это не интересовало, не оставили потомства. Это — не мое личное мнение, а опытное знание, которое можно обосновать научно. То, что можно назвать хитрой стратегией производителей фильмов (и аналогичных компьютерных игр), спекулирующих на дурных привычках, на самом деле имеет глубокие корни.

Мы, люди, обладаем сложнейшим и весьма вариативным социальным поведением, и с точки зрения биологии это было закреплено социальным поведением наших предков, вплоть до обезьян. Не только для молодых мужчин, но и для молодых самцов обезьян особенно важна информация о других самцах и сексуально активных самках, потому что от них зависит в конечном счете их собственный репродуктивный успех.

Эксперименты с павианами и шимпанзе доказали, что качество связей внутри группы непосредственно влияет на вероятность выживания потомства. Из этого следует (если перенести эти данные на поведение людей), что знания о социальных связях крайне важны для отдельного члена группы. Иными словами, если собственное выживание и прежде всего собственная репродукция протекает всегда в рамках группы, то активный сбор опытных знаний о других членах группы — эволюционное преимущество; таким образом, естественный отбор содействует такому поведению. Или совсем коротко: обезьяны охотно наблюдают за другими обезьянами. Приматы воспринимают и переживают наблюдение за другими приматами как поощрение и, например, даже отказываются от корма, чтобы иметь возможность смотреть видеофильм о других приматах, как показал соответствующий эксперимент.

Эти обобщенные рассуждения можно проверить с помощью эксперимента. Ученые из Университета Дьюка (Дарем, Северная Каролина, США) использовали экспериментальную систему, при которой самцы макак-резусов могли выбирать между фруктовым соком и соком с одновременным рассматриванием картинки; фиксировались движения взгляда. Эксперимент проводился на членах стаи обезьян (четыре самки и восемь самцов); в стае существовала устоявшаяся социальная иерархия, которая к тому же (посредством соответствующих тестов) поддавалась однозначному измерению. Можно было варьировать количество сока и благодаря этому установить, как именно — охотно или неохотно — обезьяна рассматривает предъявленную картинку: если обезьяне картинка нравилась и она рассматривала ее особенно охотно, то она шла на то, чтобы получить меньше сока, лишь бы иметь возможность рассматривать картинку. За рассматривание картинки, которая обезьяне не нравилась, надо было «заплатить» ей, предложив больше сока. Количество сока тем самым было чем-то вроде валюты. На картинках были изображены либо морды других обезьян из группы (причем с иерархическим разделением — выше или ниже данного подопытного животного в иерархии группы), либо изображения четырех членов группы женского пола, вид сзади.

Результаты эксперимента авторы описывают так: «Цена, которую обезьяны “назначали” за возможность рассматривать определенные картинки, отражала субъективно воспринятое значение картинок для управления социальным поведением. Хотя подопытные животные испытывали жажду, они жертвовали соком, чтобы иметь возможность рассматривать задние части самок или морды доминантных самцов, однако им надо было “доплачивать” соком за то, чтобы они рассматривали морды обезьян, стоящих ниже на иерархической лестнице». Итак, даже обезьяны готовы «заплатить» за возможность рассматривать на экране картинки, демонстрирующие сексуальные объекты и носителей власти (интерес к доминированию, агрессивности и властным отношениям). Вывод: секс и преступление продаются всегда, и об этом прекрасно осведомлены стратеги рекламной отрасли.

С точки зрения теории эволюции можно было бы добавить: те 12–16-летние подростки мужского пола, которые 100 000 лет назад не желали наблюдать за старшими во время драк и совокупления, размножались менее активно и потому не стали нашими предками. Только те, кто знал, кто, с кем, почему и как, имели успех в деле репродукции.

Что из этого следует? Вовсе не следует вывод, что нашей молодежи сегодня надо постоянно показывать секс и насилие. Иначе этим же аргументом можно было бы оправдать скармливание детям высококалорийной пищи, потому что эволюция «запрограммировала» их на потребление сахара и жира в больших количествах в любой ситуации, когда эти продукты есть в распоряжении (ведь в далеком прошлом это было редкостью!). Эволюционные корни потребностей нашего тела (чизбургер & картофель фри) и нашего сознания (секс & преступление) — скорее ловушки, которые расставляет нам наша культура, позволяя постоянно удовлетворять эти потребности. Из наличия ни в коем случае не вытекает обязательность употребления! «Если ребенок чего-то хочет, значит ему это нужно», — этот часто приводимый аргумент абсолютно несостоятелен — ни в отношении детей, жира и сахара, ни в отношении подростков, секса и насилия!

Медицина и образование

Мы привыкли классифицировать мир: разделять тело и дух, естественные и гуманитарные науки. Только что приведенный пример отчетливо демонстрирует, как тесно переплетаются друг с другом биология и культура, наши материальные и духовные потребности. Мы только начинаем осознавать эти взаимосвязи, так как лишь недавно столкнулись с постоянным пересечением границы научных дисциплин.

Так, существует экспериментальная психологи и молекулярная археология, математическая лингвистика или эволюционное литературоведение. По-видимому, только когда мы свяжем воедино самые разные области опытных знаний, нам удастся получить новое, значимое представление о мире и о нас самих.

Согласно результатам широкомасштабного исследования, проведенного английскими учеными, образование — важнейший фактор здоровья, а здоровье — важнейший фактор высокой умственной работоспособности. «В здоровом теле здоровый дух» — намного больше, чем просто латинское изречение: это опытное знание, которое подтверждается снова и снова: бег трусцой способствует росту нейронов, что в свою очередь помогает нам ясно и быстро размышлять; телесные болезни цивилизации — излишний вес, артериальная гипертония, диабет — приводят к деменции, а, например, занятия танцами противодействуют ей. Лобные доли мозга развиваются благодаря спорту, музыке, театру, искусству и всему, что можно делать руками.

В этой книге речь идет о формировании головного мозга. Мы говорим об этом в самых разных аспектах, но все они не укладываются в привычную классификацию — их невозможно разделить на естественно-научные и гуманитарные. То же самое относится и к цифровой деменции. Тот, кто видит в этом явлении только биохимические нарушения, не может объяснить, почему владение двумя языками (по крайней мере, статистически) отодвигает возможное наступление деменции на целых 5 лет и почему монахиня в возрасте 101 года может быть умственно активной и бодрой несмотря на то, что ее головной мозг полон амилоидных бляшек[50] и нейрофибриллярных клубков[51].

Для действительного прогресса в медицине и в образовании нам необходима комплексная концепция, рассчитанная на длительный период реализации. Однако, как и в науке о глобальном изменении климата, речь идет не об отдельных действиях здесь и сейчас, а о нашем общем благополучии через 40 лет. Еще одна проблема является общей для цифровой деменции и для глобального потепления Земли: величина ущерба в будущем, если мы ничего не предпримем сегодня.

Выводы

В заключение несколько практических советов.

• Употребляйте только здоровую пищу! Большинство заболеваний мы «наедаем» себе сами, и это вовсе не обязательно делать. Здоровые продукты — например, рыба, брокколи, черника на сладкое, иногда кусочек шоколада и бокал красного вина.

• Ежедневно полчаса двигаться — лучшее, что вы можете сделать для своего организма. Например, отправляйтесь на работу или за покупками и обратно пешком.

• Попытайтесь меньше пребывать «в мыслях». Направляйте ваше сознательное внимание на происходящее здесь и сейчас! Отчет об исследовании, помещенный в журнале Science, подтвердил древний совет гуру медитации: надо концентрироваться на сиюминутном и конкретном. Тот, кому это удается, оказывается в конечном итоге более счастливым, чем тот, кто постоянно грустит о прошлом.

• Ставьте себе целью только то, что вы способны сделать. Часто мы склонны предъявлять к себе слишком высокие требования: так мы можем потерпеть неудачу и еще больше разочароваться в себе — мы лишь учимся поражению и сами себя делаем несчастными.

• Помогайте другим. Исследования показали, что оказание помощи людям приносит здоровье помогающим: деньги приносят счастье лишь тем, кто тратит их на других.

• Кстати, о деньгах: сами по себе они не делают нас ни счастливыми, ни здоровыми. Напротив, мысли о деньгах — питательная среда для жадности и одиночества. А если вы непременно хотите потратить деньги, тратьте их на дела, а не на вещи. Вещи стареют, ржавеют, требуют места и собирают пыль. Они становятся все более обременительными и тянут нас вниз. События — нечто прямо противоположное: чем больше времени проходит, тем приятнее они нам кажутся. Мы храним их в памяти, они становятся частью нас.

• Сознательно слушайте время от времени музыку. Исследования головного мозга доказали, что только музыка способна ограничивать активность участков головного мозга, отвечающих за страх, и одновременно повышать активность областей, отвечающих за чувство счастья. Обращайтесь с музыкой, как с едой: ни тем ни другим не следует наслаждаться во время работы или в лифте.

• Пойте, потому что пение очень полезно для здоровья. Если вы боитесь, что вас кто-то услышит, пойте в автомобиле. Настройтесь на радиостанцию, передающую ваши любимые песни, и громко подпевайте.

• Смейтесь! Даже если вам в данный момент не до смеха. Наши чувства — не улицы с односторонним движением, ведущие от головного мозга к железам и мускулам. Наш головной мозг воспринимает информацию от тела и делает вывод о собственном душевном состоянии: человек не только плачет в печали, но и становится печальным, потому что он плачет. То же самое и со смехом. Когда мы улыбаемся, даже без причины, мы поддерживаем этим участки головного мозга, отвечающие за добрые чувства. А ботокс устраняет не только морщины, но и чувство счастья.

• Будьте активны и преодолевайте препятствия! Кто чувствует себя лучше — турист, которого доставляет на гору фуникулер, или путешественник, достигший вершины самостоятельно? Совершенно точно тот, кто приложил все силы, потому что он гордится своим достижением и наслаждается видом сверху совершенно иначе, нежели тот, кто въехал в гору на машине, сразу же отправился в кафе, купил сувенир, но мало что получил от природы, воздуха и тишины.

• Сделайте вашу жизнь проще! Мы покупаем газонокосилку, на которой можно сидеть, ехать и косить траву со всеми удобствами, и домашний тренажер, который имитирует езду на велосипеде или греблю, потому что люди в наше время мало двигаются. Мы пользуемся эскалаторами, лифтами и ездим на автомобиле в фитнес-клуб. Не проще ли выкосить дачный участок обычной косой, приложив усилия, и как можно чаще ходить пешком. Может быть, тогда вам не понадобятся спортзал и дорогостоящий личный тренер?

• Мы довольно быстро привыкаем ко всему, что активизирует центры мозга, отвечающие за чувство счастья. Улыбка, добрая беседа, совместная трапеза, совместное занятие чем-либо — все это наполняет смыслом нашу жизнь. Совместный ужин с тремя друзьями делает счастливее, чем триста виртуальных контактов в Facebook.

• Проводите время на природе: она хорошо действует на тело и дух. Один только вид луга и леса повышает нашу удовлетворенность жизнью. Наблюдения за больными после операции на желчном пузыре показали: пациенты, которые могли видеть из окна кусочек природы, выписывались из больницы на один день раньше, чем пациенты, чьи окна выходили на соседнее здание.

• Если у вас есть дети, все вышесказанное для вас еще более актуально!

• И последнее, но не менее важное: избегайте цифровых СМИиК. Как неоднократно было показано в этой книге, они действительно делают толстыми, глупыми, агрессивными, больными и несчастными. Ограничивайте их дозу для детей, потому что это — единственное, что дает положительный эффект. Каждый день, проведенный ребенком без цифровых СМИиК, — это время, выигранное во имя счастливого будущего.

Когда речь идет о благополучии общества и сохранении культуры, у нас нет ничего, кроме светлых голов молодого поколения. Давайте прекратим систематически засорять их!