Дневник дизайнера-маньяка Франк Яна

Как влезть в окно, если не пускают в дверь?

Вечный вопрос, волнующий начинающих иллюстраторов и дизайнеров: как получить самый первый шанс? И чем руководствуется заказчик, все-таки доверяя работу новичку, даже если нет никаких видимых оснований ожидать от него достойного результата?

Хорошо, когда у человека в запасе уже имеются несколько готовых проектов, рекомендации от прежних работодателей, практический опыт, который сразу заметен при первом же разговоре. А что если есть только желание попробовать и уверенность в собственных силах?

Что же может предъявить клиенту начинающий дизайнер, который в лучшем случае только что получил образование, а в худшем — вовсе самоучка?

Студентам повторяют: показывайте дипломную работу, потому что именно во время учебы преподаватели стараются давать задания, близкие к реальной жизни, а дипломный проект обычно — практически настоящий заказ. Но нередки случаи, когда между студентом и профессором возникают конфликты: например, маэстро подавляет в ученике индивидуальный стиль и выпускник встает перед выбором — сделать по-своему и получить слабую оценку либо начать карьеру с компромисса, создав работу, под которой не хочется ставить свое имя. А ведь портфолио первым делом должно отражать то, что у дизайнера получается хорошо и чем он хотел бы заниматься.

В подобных ситуациях молодым иллюстраторам и дизайнерам я обычно советую идти нестандартным путем: показывать портфолио с проектами для несуществующих заказчиков. Конечно, работа с живым человеком — далеко не то же самое, что самостоятельное создание фирменного стиля бару за углом, без извещения об этом хозяина. Но, с другой стороны, хорошую работу всегда заметят и оценят. Проситься на должность арт-директора с таким портфолио я бы не стала, но дизайнером с возможностью роста — почему нет.

Многие боятся сделать первый шаг и попросить работу. Другие, наоборот, смело стучатся во все двери, но получают один за другим отказы, иногда обоснованные, но чаще молчаливые.

Если в компанию не берут, а попасть туда очень хочется, стоит попроситься на место без оплаты. Звучит грустно, но зато такому кандидату трудно отказать! Ведь он ничего не просит, кроме шанса. Во многие престижные фирмы вообще можно попасть только начав с позиции неоплачиваемого практиканта.

Конечно, если совсем-совсем никто из «старших» не пускает в свое дело, можно завести собственное. Да, это очень рискованно, страшно, большая ответственность и все такое. Но, с другой стороны, некоторым нужен только повод для того, чтобы совершить сверхусилие и стать сверхчеловеком.

Еще один вариант действий — привлечь к себе внимание необычным способом.

Здесь в качестве примера подойдет история про молодых немецких дизайнеров, мечтавших делать красивые годовые отчеты для богатых фирм, которые им никто не заказывал. Всем известно, что годовой отчет акционерного общества — это один из самых привлекательных заказов, потому что компании потом раздают его инвесторам. Именно на этих отчетах дизайнерам дают «оторваться», потому что заказчики не знают, как еще показать, что дела у них идут хорошо. Тут пускаются в ход все доступные средства: специальные формы и вырубки, дополнительные цвета, золотое тиснение, наклеенные на каждый экземпляр стразы Сваровски. Десятки часов ручной работы и все самые дорогие материалы и технологии. Но как получить такой заказ?

Ребята начали делать выдуманные отчеты, накопили их заметное количество и издали книгу со ста потрясающими образцами. Хотя в предисловии честно сообщалось, что ничего из представленного в издании им никто не заказывал и все это они сделали сами, сидя на кухне, после публикации книги к ним выстроилась очередь из настоящих клиентов.

Вот еще пример. Первые (совершенно гениальные) мультфильмы студии «Пи-и-эс» появились в интернете около пяти лет назад и поразили воображение дизайнеров и простых зрителей морем необычных решений. Позже выяснилось, что эти работы автор сделал на письменном столе, фактически из мусора. Он строил города из микросхем и пустых флаконов от духов и дезодорантов, запускал над ними игрушечные самолетики и изображал бомбежку, покадрово собирая фотографии охапок елочных игрушек.

Первый коммерческий заказ автор выполнял на крыше собственного дома с другом, переодетым в бабушку, и любимым котом в главных ролях. Требовалось сделать рекламу антикварного магазина, поэтому ребята приволокли на крышу два старых кресла и изображали (и снимали) любовную сцену между ними. Чуть не свалились с дома вместе со всей мебелью.

Теперь «Пи-и-эс» — известная студия, которой заказывают рекламные ролики и заставки для детских передач и о которой пишут в глянцевых журналах.

Другая работа, прославившаяся в интернете, — два мультфильма студии «Бэкспейс». Все видели летяющие по городу трехмерные буквы. Позже стало известно, что «Бэкспейс» — не студия вовсе, а проект австралийского дизайнера Стивена Уоткинса. Прелестные короткометражки превратили его из обычного дизайнера (хоть и опытного, и с отличным образованием) в знаменитость.

Еще интереснее поступили ребята из группы «Ринпа эшидан». Они распространили в интернете видео, показывающее в ускоренной съемке, как они семь дней рисуют на стене. Фильм собрал несколько миллионов зрителей, но никому не удавалось найти авторов — у них даже сайта не было. Вместе со вторым фильмом вышел в свет и сайт, сообщавший, что ребята — хозяева японской художественной студии. На сайте кроме известных фильмов было всего несколько довольно невзрачных работ, но бума вокруг первой акции хватило для того, чтобы авторов завалили заказами и тут же протащили по всему миру с выступлениями. А за следующие пару лет (в перерывах между гастролями) «Ринпа эшидан» сделали еще десяток проектов, с которыми теперь выигрывают все конкурсы.

Естественно, предъявляя потенциальному работодателю вымышленные заказы и пытаясь создать иллюзию опыта в том, в чем на самом деле его нет, дизайнер рискует провалить реальное задание. Я сама была в такой ситуации: пообещала, что все смогу, и на меня взвалили ответственность за настоящий заказ, а в придачу еще и работу, для выполнения которой мне очевидно не хватало знаний. Пришлось изображать компетентного профессионала, параллельно выясняя, как же со всем этим справиться. И главной моей заботой было сделать так, чтобы никто не заметил, что я понятия не имею, с какой стороны подойти к некоторым частям проекта.

Но, с другой стороны, кто не рискует, тот и не выигрывает!

Задание самому себе

В предыдущей главе мы уже пришли к выводу, что иногда полезно сделать охапку вымышленных заказов, чтобы получить портфолио для демонстрации настоящим клиентам. Этот совет я часто даю начинающим дизайнерам и иллюстраторам, не знающим, как набрать достаточно проектов для портфолио. Хотя, конечно, настоящий заказ лучше, чем воображаемый, и ничем не заменить опыт работы с живыми людьми и реальным заданием.

Настоящий заказчик — это живой человек, со своими идеями, пожеланиями, вкусами. Он может, например, вывалить на дизайнера тонну информации, которую предстоит уместить на одной странице. Или, наоборот, даст один абзац текста и три плохие картинки и попросит как угодно сделать «пышный» дизайн. У настоящих заказчиков есть свои любимые образцы и материалы, которые нужно использовать обязательно, а также сроки, капризы и бюджет.

Но работами, сделанными «для себя», автор по крайней мере демонстрирует способность технически чисто выполнить задание, сделать что-то интересное, красивое, со вкусом. Это возможность показать свой стиль и блеснуть оригинальными идеями.

Даже выдуманными работами автор может продемонстрировать, что ему уже удалось решить некоторые задачи успешно. Например, он справился с непростым плакатом без картинок, состоящим только из типографики. Он уже сверстал большую брошюру в пятьдесят страниц. И не допустил ошибок в маленьком буклете, где на каждой полосе всего пять слов и мельчайшая погрешность немедленно бросается в глаза. Видно, когда человек умеет работать с текстом, с пространством, с большим объемом информации. Или с ограниченной палитрой и двумя десятками разделов, которые решено обозначить цветом. Он умеет выбирать подходящую бумажку для старомодного меню и не выходит за рамки хорошего вкуса, раскрашивая разворот про хрустальных кисулечек.

Итак, все уже получили совет «взять и сделать». И пишут мне письма: «А дайте мне задание. Подскажите, что оформить-то».

Студентам вузов в этом плане немного проще, потому что во время учебы перед ними ставят конкретные задачи, результат выполнения которых потом можно положить в портфолио. Там специально заставляют делать практически готовые заказы, как если бы это была настоящая работа.

Где же взять подобное задание самоучке? Я раскопала свои старые учебники из академии и нашла среди них папку со списками наших заданий по дизайну и иллюстрации. На каждый год — по одной тетрадке, где сразу видно, какие задания ждут нас в ближайшем будущем. Ниже приведен список заданий последнего года, из которых и должно было сложиться портфолио выпускников.

1. Набор открыток. Придумать тему и сделать тематический набор из нескольких открыток вместе с упаковкой.

2. Меню для фастфуда. Взять плохое меню своей любимой забегаловки и сделать из него хорошее.

3. Небольшой каталог столовой посуды. Взять любой сервиз, сфотографировать на свое усмотрение и сделать каталог. Описание чашек и тарелок украсть в каталоге у какой-нибудь фирмы вроде «Виллерой энд Бох».

4. Один или несколько разворотов журнала. Статью для оформления утащить с какого-нибудь сайта, где публикуются длинные материалы.

5. Компакт-диск с упаковкой. Можно оформить уже существующий альбом реального музыкального коллектива или придумать все на ровном месте.

6. Вывеска, оформление витрины, визитка и прейскурант для парикмахерской или кабинета косметолога. Взять за образец парикмахерскую за углом или ближайший косметический салон и представить, что они попросили все для них переоформить.

7. Упаковка косметики. Взять любую дорогую марку, например «Клиник», переписать полный ассортимент продуктов, проследив, какие в нем есть серии или линии. Придумать новое название и оформить все из списка так, чтобы прослеживались отличающиеся друг от друга линии и серии, но при этом все было выполнено в едином стиле и манере.

8. Обложки и оформление серии книг. Берем что-то очевидное (Чарльз Диккенс, Редьярд Киплинг, Эдгар По и т. п.) и оформляем какую-нибудь серию из трех — пяти книг.

9. Меню для хорошего ресторана. То же самое, что с фастфудом, только на этот раз вместо одного листа, сложенного втрое, придется оформить минимум пять страниц и папку, в которой все это подается посетителям ресторана.

10. Упаковка для нескольких крупных товаров. Например, коробки для пылесоса, электрочайника, фена.

11. Плакаты и афиши. Плакат для рок-концерта, афиши для театральной постановки, оперы, выступления какого-нибудь классического музыканта. Соответствующие события и полные тексты легко найти на близлежащих рекламных столбах или в киоске, продающем билеты на концерты.

12. Флаеры для десятка разных вечеринок в одном и том же клубе. Темы: Хеллоуин, Новый год, День святого Валентина, начало лета и прочие поводы напиться. И чтобы обязательно было понятно с первого взгляда, что это опять тот же самый клуб.

13. Все бумажное для свадьбы: приглашения, список гостей, список подарков, меню, именные карточки для стола, карточки (или декорации) с расстановкой столов, стенд со списком гостей.

Как нетрудно догадаться, на каждое задание отводился примерно месяц. Простых, вроде разворотов журнала, нужно выполнить штук по десять.

Бизнес:

1. Иллюстрация про промышленный шпионаж и нечестный бизнес. Изобразить утечку информации, бизнес-партнеров, изображающих доброжелательность, но скрывающих нехорошие намерения. Дезинформация. Вранье, поддельные документы, нечитабельные контракты.

2. Биржа, деньги, финансовые пирамиды, спекуляция.

3. Женщина в бизнесе. Успешная бизнес-леди на фоне собственного магазина, в интерьере кабинета или в окружении других признаков удачной карьеры, обвешанная также детьми и собакой.

4. Бизнесмены из разных стран мира на переговорах. Важно колоритно изобразить национальную принадлежность каждого.

Мода:

1. Шопинг. Женщина, обвешанная сумками с покупками. Женщина, бегающая по магазинам (в торговом центре, среди витрин). Женщина, тонущая в нарядах.

2. Обувь. Женщина, у которой слишком много обуви. Женщина, выбирающая из моря обуви.

3. Женщина, которую со всех сторон красят, причесывают, одевают.

4. Помешательство на известных модных лейблах.

Красота и здоровье:

1. Аэробика, йога, медитация.

2. Велнес. Женщина в ванне с цветами, сауна, массаж.

3. Диета. Женщина перед горой разнообразной еды, опустошающая холодильник или закупающая тонны продуктов. Женщина перед обедом из трех крошек, на весах, считающая калории, с заклеенным ртом и так далее.

4. Активный отдых и спорт. Велоспорт, скейтборд, сноуборд, лыжи, коньки, парашют, виндсерфинг.

Музыка:

1. Рок-концерт, дискотека, работа диджея, певец на сцене, студия звукозаписи.

2. Классическая музыка, оркестр, оперная певица на сцене, дирижер. Натюрморт из нот, музыкальных инструментов, бюста какого-нибудь великого композитора, метронома, камертона и прочих музыкальных атрибутов.

3. Иллюстрированная обложка и оформление компакт-диска.

4. Подростки, слушающие и загружающие музыку из интернета и раздающие ее друг другу. Поток музыки, который обрушивается на ребят из телевизоров, радиоприемников и компьютеров.

Дети:

1. Аттракционы. Изумленный ребенок в цирке, карусельном парке, комнате страха, кино, театре, на карнавале.

2. Сладости. Ребенок, перекормленный сладким, окруженный морем соблазнительных лакомств, у витрины с фантастическими тортами и пирожными.

3. Драка в круге любопытных зевак. Аутсайдер — ребенок, отвергнутый свестниками. Выскочка — единственный активный ребенок в классе или в толпе скучающих учеников на спортивном занятии, уроке, экскурсии в музее.

4. Ребенок перед каким-то невыносимым школьным заданием. Карта по географии, математическая задача с миллионом неизвестных, куча учебников, проект по биологии с дюжиной пробирок.

Животные:

1. Кошки. Дома, у ветеринара, продаются на улице, бездомные, объявление о раздаче.

2. Собаки. Дрессура, воспитание, выгуливание, продажа, выставка, награды.

3. Зоомагазин, экзотические животные в доме, покупка аквариума.

4. Домашняя скотина, коровы, куры, свинки и прочие в контексте будущей колбасы, омлета и стейков.

Знаменитости (важно рисовать узнаваемо):

1. Известный актер в известной роли.

2. Популярный певец.

3. Политический деятель в соответствующей обстановке.

4. Президент США и его жена.

Военная тематика:

1. Дети с оружием, война, полевые условия, бой.

2. Травмированные войной солдаты в мирной обстановке. Лезущие из стен враги, воображаемые окопы, взрывы, бои и оружие.

Наука:

1. Собаки, кошки и прочие в космосе, лабораториях, презентациях на крупных научных симпозиумах.

2. Молодой гений перед аудиторией ученых.

3. Генно-модифицированные фрукты и овощи, мутанты из лаборатории и прочие «ужасы» прогресса.

4. Космический туризм.

Научная фантастика:

1. Город будущего.

2. Футуристический интерьер и люди будущего в соответствующих нарядах.

3. Постапокалиптические бытовые или уличные сцены.

4. Несуществующие летательные аппараты, транспортные средства, бытовая техника и прочее в действии.

Интернет:

1. Преступления в интернете.

2. Торговля и бизнес в интернете. «Материализация» того, что начинается в интернете: деньги, предметы, покупки, авиабилеты.

3. Общение, сообщества, связь между многими людьми во всем мире через интернет.

4. Дети, зависающие на игровых порталах.

Секс:

1. Виртуальный секс.

2. Секс-шоп.

3. Фетишисты, доминатрикс, оргии, экзотическое нижнее белье.

4. Презервативы, болезни, передающиеся половым путем, беременность и правильные мальчики и девочки, которым все вовремя и остроумно объяснили. (Тему секса в иллюстрации вообще всегда рекомендуется разрабатывать с должной долей юмора.)

Праздники:

1. Новый год.

2. Хеллоуин.

3. День святого Валентина.

4. Пасха.

Иллюстрация. Рисование

Сделай то, не знаю что

Каждый, кто пытался сделать что-то сам, часто замечал, что задуманное не совпадает с результатом. Особенно от этого страдают люди, занимающиеся изобразительным искусством. Однажды мой друг Стэнли, очень хороший фотограф, подслушал беседу двух художников, сокрушавшихся о том, как сложно заставить руку рисовать то, что у автора в голове. «У меня таких проблем нет, — сказал Стэнли. — Когда я смотрю через объектив, оценив условия съемки, я точно знаю, что у меня получится». Рецепт Стэнли прост: он учился на фотографа в дорогом американском институте, где ему пришлось сделать сто тысяч фотографий, записывая при этом детали создания снимка. Затем все «где», «когда», «чем» и «на чем» анализировались и запоминались, и всего лишь пятнадцать лет спустя Стэнли научился безошибочно предвидеть, какими будут его фотографии.

С рисунками и картинами все еще сложнее. Достоверно предсказать движения человеческой руки, поведение кистей, красок и бумаги невозможно, и сто тысяч ранее выполненных рисунков практически не меняют положения. Некоторые, поработав двадцать лет в одной и той же технике одними и теми же приемами, обретают способность с большой точностью планировать, что у них получится. Но со временем становится ясно, что развивается не способность сделать то, что представляется и хочется, а умение подгонять свои фантазии и желания под собственные, весьма ограниченные, возможности.

Казалось бы, с появлением компьютерной графики проблема должна быть решена. Здесь рабочие инструменты делают точно то, что от них требуется, и файл всегда можно исправить. Вектор можно гнуть и крутить, пока линия не приобретет нужный изгиб и правильную форму. Подбирать цвета и перекрашивать рисунок можно до бесконечности. Но не тут-то было. Компьютерные графики, дизайнеры и иллюстраторы столкнулись с той же бедой: пока обдумываешь будущее произведение, в мыслях оно такое изящное, красивое, интересное, яркое, гармоничное, а когда начинается работа, все выглядит совсем по-другому. В конце концов, внутренне решившись на целый ряд компромиссов, расставшись с некоторыми идеями, изобретя что-то новое здесь и там, мы получаем результат, который нас устраивает. Но насколько он похож на задуманное?

Очень часто нам кажется, что после всех стараний мы получили совсем не то, чего хотели. Мой друг Денис однажды в ответ на вопрос «Как твоя работа?» с горечью в голосе произнес: «Того, что вы заказывали, сегодня не дают. Дают другую красивую картинку. Хотите? Ладно вам, изящную и с точными линиями ему подавай, какие мы требовательные! Нету! Может быть, завтра завезут, попробуйте обратиться к вечеру. Зато есть удачные зарисовки с очень живыми линиями. А чего это вам не нравится? Ну, скучновато, конечно, но посмотрите, какая линия, она одна дорогого стоит, такие тоже обычно только по талонам».

Так разочарованный художник торгуется сам с собой: «Не совсем то, чего хотел, но ведь не так плохо? Лучше, чем ничего».

Денис в свое время очень увлекся поисками решения этой проблемы. И обнаружил, что сложности начинаются гораздо раньше, чем он думал. Его гениальная идея заключалась в том, что нужно закрыть глаза, хорошо рассмотреть картину, которую он себе представлял, запомнить все в точности и потом «срисовать ее оттуда». При первой же попытке проделать нечто подобное выяснилось, что шедевр в его голове практически не содержит деталей!

К примеру, задумал он нарисовать портрет. Ему казалось, что он точно представляет, как все должно выглядеть, в его мыслях картина была совершенна. «Присмотревшись» к своей фантазии, он, к величайшему изумлению, не нашел там ни рук, ни ног. В его воображении было не важно, насколько точно нарисованы руки. Все виделось таким гармоничным, что мелочи не имели значения, его ум просто не стал дорисовывать столь незначительные детали. План не сработал, стало понятно, что срисовывать «из головы» вообще нечего. От всех подобных экспериментов ничего не прояснилось, совершенство невоплощенной работы заключалось неизвестно в чем.

Выходит, собственный ум ежедневно дает нам знаменитое задание «сделай то, не знаю что». И выполнить его, естественно, невозможно. В лучшем случае можно умудриться сделать работу, которая в достаточной степени устроит нас в данный момент, и уговорить себя принять ее взамен того мифического идеала, которого в действительности нет и не будет. Если художнику это удастся, считайте, что ему повезло.

Что же тогда сказать о нашей работе, когда мы пытаемся изобразить то, что привиделось другим?

Паровоз — хорошо, а олени — лучше

Началось все с вопроса, верно ли утверждение о том, что иллюстрации, созданные или обработанные с помощью компьютера, — «второсортные» или чем-либо хуже сделанных руками.

Так получилось, что все необходимое профессиональному художнику для работы было у меня под рукой с детства. Родители рисовали много и приносили в дом разнообразную технику, значительно облегчавшую их труд. Некоторые орудия производства они делали сами, другие доставали, пуская в ход все возможные связи и отдавая за офортные станки и талеры последние деньги.

Был у нас копировальный стол, который отец сделал из деревянной рамы, покрытой стеклом, аккуратно обклеенным с внутренней стороны несколькими слоями кальки. Снизу стекло подсвечивалось тремя люминесцентными лампами, их мощности хватало для того, чтобы пробить три слоя 250-граммовой бумаги. Работало это устройство следующим образом: делались наброски, на которые клали белые листы, после чего рисунок обводили, по ходу дела поправляя все неточности. Особенно ценной была возможность рисовать тушью без предварительного эскиза, остававшегося на нижнем слое. Ничто не сравнится с чистым листом, на котором уверенной рукой, без ошибок, исполнен рисунок пером. Обводя эскиз на копировальном столе (иногда далеко не первую его версию), художник опирается на подсказку, никому, кроме него, не видимую. Движения его уверенны, он точно знает, что собирается изобразить, ведь под его рисунком уже находится выстраданная, неоднократно исправленная картинка, на которой сохранились все ошибки. Ему остается лишь еще раз обвести собственное произведение, и у него есть свобода выбора: сделать линию безупречной или, играючи, отклониться от курса здесь и там, чтобы разбавить скучную ее правильность.

Эти приспособления остались где-то далеко в прошлой жизни. А недавно мы вдруг наткнулись на копировальные столы в магазине для художников. Разглядывая агрегаты немецкого производства с красивыми пластиковыми рамами и кнопочками на боку, мы обнаружили, что наша домашняя версия была более всего похожа на самую большую и дорогую из здешних моделей, стоящую целое состояние. Немедленно вспомнились старые времена и то, как хорошо нам работалось, и я вздохнула: «Эх, завести бы такое снова».

Но папа, сам когда-то притащивший это чудо техники в дом, вдруг сердито поморщился и покачал головой: «Нет, нет, ни в коем случае! Не надо, это дорога в тупик!»

Я была поражена. Ведь так хорошо все получалось! Картинки выходили красивые, линии были четкими, делать то, что нравится, не возвращаясь по сто раз к другим частям работы, было так приятно. Сколько нервов, сил и времени этот стол сэкономил нам всем.

Но когда папа вспоминает о тупиках, стоит прислушаться. Уж он-то знает, о чем говорит. Человек, десятилетиями рисовавший тысячи иллюстраций для учебников так, чтобы дети на картинках были одинакового возраста и линии были выдержаны в едином стиле, да еще чтобы все было готово в срок, — он прошел все тупики и трудности, какие могут встретиться на пути художника.

Все оказалось просто и ужасно: многолетний опыт работы привел моих родителей к мысли, что самое ценное в процессе рисования происходит в тот момент, когда человек пытается перенести на холст или бумагу картину, находящуюся у него перед глазами или в его воображении. И с каждой мелочью, помогающей сделать этот необычайно трудный шаг, с каждым наложением нового листа на испорченный рисунок, с каждой калькой, карандашной линией, подправленной и затертой резинкой, с каждой замазанной кляксой, подтянутым вектором, отретушированным пикселем художник что-то теряет.

На этом месте я хочу обратить внимание читателей, по чьим просьбам написана эта статья, уже начавших гневно стучать кулаками по столу и формулировать ноты протеста: это «что-то» теряет не картинка. Теряет художник.

Тут не будет спора о том, насколько заметно по рисунку, чем и как его сделали, и становится ли он хуже от использования в работе техники и вспомогательных средств. Каким образом художник достигает своей цели, совершенно не важно для результата, но очень важно для него самого.

Не зря столько хвалебных песен спето о пути наибольшего сопротивления — рисовании руками, без помощи и поддержки, с натуры или в крайнем случае по фотографии либо наброску, положенным рядом (не под кальку!). И не зря именно этот способ рисования — самый тяжелый, нагоняющий тоску, убивающий надежду на то, что когда-нибудь станет лучше или легче.

В этом изнурительном бою, преодолевая нежелание, ощущение полной беспомощности и обычную человеческую лень, художник крайне медленно и понемногу приобретает нечто весьма ценное. Мой учитель, Владимир Серебровский, называл это «чувством свободы», появляющимся, когда художник понимает, что не боится ничего, — он может нарисовать все что угодно и знает, что для этого ему ничего не нужно, кроме собственных рук и простейших материалов.

Описанная ранее проблема, когда не получается передать то, что нарисовало воображение, видимо, неразрешима. Изобразить эмоцию нельзя: когда ее описывают абстрактными образами, она перестает быть тем, чем была в мыслях, и от этого нет спасения.

Но случается, художник в точности знает, что он хочет нарисовать. Перед ним натура, он видит ее, знает, каким штрихом, цветом, линией ее нужно передать, или ему до мельчайших подробностей известно, как будет выглядеть законченное произведение. Выясняется, что и этого не всегда достаточно. Потому что сделать точно как задумывалось не выходит. Пальцы не слушаются — хочешь нарисовать одно, а получается другое. В отличие от предыдущей проблемы эта напасть лечится: умение заставить руку делать точно то, что требуется, лучше всего вырабатывается во время рисования самым традиционным и трудным способом.

И больше ничем! Я решила поверить на слово Серебровскому и другим людям, знающим, о чем они говорят. Проверять теорию не хочется — жаль потратить годы.

А то, что приобретается во время вышеописанных мучений, приносит много вдохновения. Это ли не достойная награда?

«Что же получается?! — воскликнул мой друг Василий, прочитавший этот текст первым. — Рисовать с кальками, обводить отсканированные наброски и пользоваться всякими трюками — нельзя?»

Можно и нужно. Работы часто бывает слишком много, чтобы успеть сделать «ручками» все. Но лучше помнить о том, что, пользуясь «ленивым» способом, художник не приобретет ничего, кроме отдельной готовой картинки, а этого ему иногда мало. Впрочем, об этом уже говорилось в истории «Пик совершенства находится в золотой середине».

Собственный стиль — достойная цель или тупик?

— Эта статья для тех, кто любит разводить полемику. Хотя лучше не разводить ее вовсе, а просто работать.

— Да, но тема многим покоя не дает.

— Написать будет трудно.

— Да уж. Можно нечаянно многих повергнуть в творческий кризис!

— А пусть. Так им и надо!

— Не люблю я людей в кризисы ввергать.

— Они сами виноваты будут.

И так два часа.

Началось все со звонка Дениса. Периодически его охватывают сомнения относительно правильности его действий, тогда Денис звонит и рассказывает о своих терзаниях. Видимо, эта привычка сохранилась с тех времен, когда я была его арт-директором, а он — практикантом.

С той поры прошло много времени, и Денис медленно, но верно превращается в отличного художника. Бог дал ему не только большой талант и море вдохновения, но и тяжелое детство с «чугунными игрушками», заставившее рано повзрослеть, многому самостоятельно научиться и продолжать работать над собой.

Звонит утром Денис и вздыхает:

— Знаешь, посмотрел я разных художников в «Живом журнале», да и в других местах, и подумал: наверняка я что-то делаю неправильно. У них есть свой стиль. Все картинки узнаваемые, увидел пять рисунков одного автора и легко опознаешь его в других двухстах работах. А я? Все картинки разные! Хорошо, если увлекусь так, чтобы на серию из пяти штук хватило, тогда хоть немного похожи.

— И что тут плохого?

— Как что?! Нет узнаваемого стиля.

— Зато есть узнаваемый почерк. И ты не ездишь на затасканных приемах. Радуйся.

— А я вот не знаю, радоваться мне или плакать. Понимаю, что весь этот «узнаваемый стиль» есть сумма наработанных приемов. Художник их сам придумывает или подсматривает где-то и начинает на них «кататься». Это один из самых популярных и одновременно страшных тупиков для художника, какой только можно себе представить. С другой стороны, когда этого нет, думаешь, что лучше бы оно было...

Все «за» и «против» узнаваемого стиля мы перебираем уже года четыре. И каждый раз приходим к заключению, что «ну его в баню, надо работать, а не обсуждать, хорошо это или плохо», но все равно никак успокоиться не можем.

Вот полный список аргументов. Выводы каждый сделает самостоятельно.

Узнаваемый стиль не всегда состоит только из массы наработанных приемов, на которых непрерывно ездит иллюстратор или художник. Но, к сожалению, чаще всего происходит именно так.

Он нарабатывается немалым трудом, но когда дело уже пошло, укрепляется довольно быстро. Как только стиль выработан, появляется уверенность — в его границах художник чувствует себя сильным.

Поэтому так трудно оторваться и начать двигаться в новом направлении. Это — тупик, ведь многим в определенный момент жизни хочется перестать делать «одно и то же», а отойти от привычного страшно.

Когда человеку хорошо живется среди наработанных шаблонов, он может и не вспомнить о том, что надо бы развиваться дальше. Потому что ему и так неплохо. А двигаться вперед необходимо.

Даже когда пытаешься пробовать что-то новое, наработанные приемы «лезут под руку», можно и не заметить, что опять нарисовал старое.

Создавать несколько картинок на основе знакомых приемов легко.

Именно умение сделать много картинок хорошего качества — первое условие, необходимое для того, чтобы иллюстратор стал продаваемым.

Само наличие этого ярко выраженного узнаваемого стиля — второе главное условие для достижения коммерческого успеха.

Чем значительнее коммерческий успех, тем труднее оторваться от привычного.

Чем меньше коммерческий успех, тем чаще приходится слышать, что «вы занимаетесь черт знает чем, в то время как другие работают», и сомневаться в своей правоте (ведь детей и кошку кормить надо).

Иллюстраторы и художники, не имеющие выраженного стиля, часто чувствуют себя безликими. Чушь, но Дениса, например, сейчас в этом не убедить ни за что.

Выработать у себя подобные приемы не так уж просто. Поэтому некоторые художники часто испытывают чувство вины за то, что не потратили на это достаточно времени. Ситуация такая же, как с умением рисовать: «Сначала научись, а потом уже говори, что тебе это не нужно».

В искусстве и ремесле, как и во всем остальном, надо к чему-то стремиться. Если согласиться с тем, что нарабатывание удобных приемов, которыми можно потом пользоваться всю жизнь, — неправильная цель, сложно ответить на вопрос: «К чему тогда стремиться?»

Жить «двумя жизнями» параллельно, то есть делать коммерческие работы и рисовать для себя, невероятно трудно. К тому же окружающие покусывать будут (см. главу «Дизайнер — враг художника»).

Работать кем угодно, а рисовать для себя — затея, почти обреченная на гибель. Любая работа отнимает слишком много сил, и делать после нее что-либо серьезное сложно. А рисовать раз в год — мало. Не получится ничего.

Я забыла о тех, кому честно, от всей души, в самом деле ничегошеньки не надо, кроме как наработать себе что-то, что будет хорошо получаться и до конца жизни приносить радость и деньги. Я искренне не хочу, чтобы кто-нибудь углядел в этой фразе иронию. И действительно считаю, что такие люди — самые счастливые из всех рисующих.

Между звонком Дениса и сочинением этой главы я ходила к маме. Услышав о беде молодого иллюстратора, мама сначала воскликнула: «Пусть радуется!» Потом, перебрав все аргументы, мы пришли к выводу, что больше всего Денис плачет о коммерческом успехе, которого ему не видать, пока стиля не будет. На это мама мудро сказала: «Все гениальные художники умерли бедными. Пусть лучше работает дизайнером и рисует, пока молодой и сил хватает и на то, и на другое. А там посмотрим».

О вкусах не спорят, с ними все ясно

Этот текст касается только дизайна и графики. Я хотела написать статью, а не эссе, поэтому сразу ограничим беседу главным. Что побудило меня к ее написанию?

Я регулярно получаю письма от одного дизайнера с настойчивыми просьбами оценить его работы. Сказать о них что-либо хорошее сложно, хотя он очень старается и трудится, не покладая рук, а обижать человека не хочется. Он чувствует какой-то подвох и не устает обращаться с вопросами: «Скажи что-нибудь про мои работы. Почему они не нравятся заказчикам и отталкивают нанимателей?» Все друзья и коллеги, видевшие его труды, как один выносят приговор: «У человека нет вкуса*». Звучит как диагноз. Действительно ли отсутствие вкуса — неизлечимая болезнь? Поиски надежды на исцеление привели нас к вопросу: можно ли при наличии большого желания, старания и усилий обзавестись этим самым труднодоступным хорошим вкусом?

Утверждают, будто о вкусах не спорят. Тем не менее что такое плохой вкус, понимают все профессионалы, успешно работающие графиками или дизайнерами. Само по себе слово «вкус» описывает нечто индивидуальное, субъективное, то, в чем человек руководствуется собственными предпочтениями, а не общими правилами, однако хороший или плохой вкус в графике и дизайне — это вполне конкретные понятия, определяемые многочисленными параметрами. Хотя речь здесь идет о таких тонких материях, как чувство меры или гармония, границы хорошего вкуса описаны достаточно четко. Его счастливые обладатели чаще всего не могут сформулировать даже десятка правил, которыми руководствуются сами, они были обучены им с детства и пользуются своими знаниями интуитивно.

Чтобы постичь все правила хорошего вкуса, потребуется изучить целый ряд сложнейших наук. Похоже на китайский язык — в детстве его освоить можно, для взрослого человека это почти немыслимо. Не только потому, что надо запомнить пятнадцать тысяч иероглифов, которые часто невозможно отличить друг от друга в различных написаниях. Язык этот имеет целое измерение, нам совершенно незнакомое: на нем надо петь. От интонации, с которой произносится определенное слово, зависит его значение, и часто фраза, «пропетая» не так, приобретает диаметрально противоположный смысл. О том, насколько трудно понять носителей языка, говорящих быстро и невнятно, нечего и думать.

Но можно говорить медленно и отчетливо.

После того как Адриан Фрутигер разработал систему «Универс», изобретение совершенно новых гарнитур, пригодных для набора больших текстов, в принципе, закончилось. Эта система описала все правила, которым нужно следовать, чтобы шрифт выглядел гармонично. Для многих букв существуют разные допустимые варианты, но число их оказалось ограниченным. По его собственным словам, Фрутигер просчитал не столько все закрашенные плоскости, сколько «воздух между ними», и вывел формулу абсолютного равновесия между светом и тьмой.

Справедливость этих выводов подтверждается статистикой: с момента создания «Универс» первые пять мест в десятке самых используемых в мире гарнитур стабильно заняты шрифтами Фрутигер, а его OCR-B признан стандартом мировой компьютерной промышленности с 1973 года.

Сегодня Фрутигер с уверенностью говорит: «Следуйте при создании ваших шрифтов законам, описанным в системе „Универс“, и ваше произведение будет выглядеть хорошо в любом случае».

Ему понадобилось несколько десятков лет, чтобы разложить по полочкам правила хорошего вкуса в отношении всего лишь начертания букв. На изучение этих правил потребуется немногим меньше времени.

В более широком смысле описать принципы обращения с тенью и светом и расположением изображений на плоскости попытался Леонардо да Винчи. Я знаю всего двоих, умудрившихся прочитать и изучить полное собрание его сочинений на эту тему, и даже самых важных законов вроде золотого сечения, отобранных некогда «для ленивых», хватает на целый предмет, именуемый композицией, которую преподают во всех художественных вузах в течение четырех лет.

Хороший вкус требует знания еще нескольких дисциплин подобного калибра: о цвете, перспективе, фактуре, а также ненавистного для всех студентов материаловедения и докучливой науки о шрифтах.

Выходит, обучить любого желающего правилам хорошего вкуса можно, хоть и трудно, но надежды, что у взрослого занятого человека хватит на это времени и мотивации, мало. Почему же тогда никто не признается в этом, а отсутствие вкуса считается безнадежным положением?

Мало того что правил огромное количество и выучить их все невероятно сложно, небольшие отступления от них часто не считаются чем-то зазорным и большинство профессионалов совершают их регулярно. Когда начинается обсуждение вопроса, можно ли позволить себе нарушения и в каких пределах, специалисты прикрываются фразой «о вкусах не спорят». Для людей понимающих все просто — нарушать правила можно до тех пор, пока человек знает и помнит об их существовании. Слишком далеким отступление считается, «если влияние правила более не просматривается в работе» (Фрутигер).

Дискуссия заканчивается очень простым замечанием: зная большинство законов, можно обойтись и без нарушений. Вполне вероятно, это будет не столь романтично, но опыт показывает, что результат не становится скучнее или хуже. Примером тому служат работы иллюстратора Доминика, много лет назад давшего обет держаться в рамках правил, выявленных Леонардо.

В последнее время в графических и дизайнерских произведениях, окружающих нас со всех сторон, наблюдается невероятное засилье безвкусицы. Этот праздник дурного вкуса настолько масштабен, что напрашивается мысль о некоем тайном заговоре, преследующем цель лишить человека остатка понимания происходящего. Может, это делается для того, чтобы надавить на людей и поставить их на место, по принципу «что скажем, то и съедите»? Размышлять об этом здесь бессмысленно, но разобраться с красотой и уродством в таких условиях явно становится намного сложнее. Неужели в морг?

Обратимся к самым старым источникам. Шедевры мирового искусства, вошедшие в историю, соответствуют правилам более всего, на них стоит смотреть часто и внимательно. Основательное художественное образование тоже пригодится (чем старомоднее и строже, тем лучше): чтобы заметно продвинуться вперед, понадобится не меньше четырех лет регулярной работы.

Примеры, явно противоречащие всем правилам хорошего вкуса и тем не менее безудержно восхваляемые со всех сторон, мы рассматривать не будем вовсе. Их популярность обусловлена другими причинами, находящимися за пределами наших интересов.