Дневник дизайнера-маньяка Франк Яна

И за что же мы столько лет дрались?

Мне очень повезло. В Берлине я познакомилась и подружилась с Абдуллой, владельцем магазина ковров, родившимся в Багдаде в 1904 году. С девяти до девятнадцати лет он жил и учился в суфийской школе, где детям преподавали ковровое ремесло, используя его как путь духовного развития.

Однажды я спросила Абдуллу, что он думает о классической школе рисования. Сама я всегда очень уважала мастеров академического рисунка и живописи и постоянно оказывалась участницей дискуссий о том, душит ли классическая школа творческие порывы автора. Я утешала себя и других мыслью, что собственный почерк и индивидуальность все равно пробьются сквозь наработанные приемы, и считала, что отступать от правил лучше, уже изучив их. Некоторые из споривших со мной говорили, что десять лет учиться рисовать по правилам, чтобы потом сделать свое, — пустая трата времени, пугали тем, что от гнета школы не избавиться и работы, выполненные под влиянием строгих канонов, станут неподвижными и мертвыми. Другие соглашались, что отсутствие школы будет заметно зрителям и автор станет беспокоиться, а личные достижения в любом случае не скрыть за идеальным рисунком, безупречными цветами и тенями.

Казалось, больше всего художники переживают о неповторимости своего лица, черты которого оказываются под угрозой исчезновения в строго предписанных школой рамках. Изучение законов и трудоемкое нарабатывание мастерских приемов представляются едва ли не саморазрушением, стиранием собственной личности.

Желая разрешить эти сомнения, я обратилась к Абдулле с вопросом: «Чего я достигну, научившись рисовать все точно таким, как оно есть? Я понимаю, что изображать то, что видишь, с фотографической точностью очень трудно, но ведь великих художников ценят не за это. Известно, что научить рисовать идеально можно почти любого, хотя стоит это очень больших усилий. Зачем тратить столько лет, если творческий полет заключается как раз в нарушении правил? Быть того не может, чтобы все это совершалось ради единственного момента, когда все наработанное будет выброшено легкой рукой за ненадобностью! Тем более что обычно этого не происходит, и люди, прошедшие все муки хорошего образования, уже не удаляются от традиции слишком далеко».

Абдулла мне ответил, что делается это для того, чтобы прийти в большой тупик и впервые в жизни испытать чувство, являющееся лишь отголоском настоящей свободы души, но производящее на каждого неизгладимое впечатление. Для примера он рассказал мне историю о том, как учился делать ковры.

После десяти лет, проведенных в школе, каждый ученик умеет ткать безупречные арабские ковры. Кому-то работа дается легче, другие едва справляются с первого дня, и проще им не становится даже много лет спустя. «Умники» рвутся создавать что-то свое, придумывать нечто особенное, до конца еще не разобравшись с тем, что входит в программу. Находятся и такие, кому ничего не надо, научиться бы делать качественно, красиво, чтобы придраться было не к чему и работа приносила хорошие деньги. Все они приходят к одинаковому результату — умению ткать очень хорошие ковры. Выпускным экзаменом является изготовление ковра высшей степени сложности, наилучшего качества, ровного, густого, с многочисленными традиционными узорами, значение которых ученикам известно, равно как и правила их сочетания.

Отступать от канона бессмысленно. Все элементы уже стилизованы наилучшим образом, и попытки изменения их формы приводят к худшим результатам. То же самое происходит с цветами, колоритом и композицией: любое отклонение от традиции кажется мастерам и покупателям подозрительным, потому что режет глаз и выглядит не столь гармонично, как хорошо отработанное старое. Все, что можно было придумать, уже придумано, разработано, решено и сделано. Законы знает каждый выпускник школы, причем в совершенстве. Все научились делать свою работу. Чем теперь они отличаются друг от друга? Ничем.

Выходит, высшая степень мастерства — это умение ткать ковры в точности, как десятки, а может быть, сотни и тысячи других мастеров. Точно так же. Не лучше, не быстрее, не красивее или интереснее. Обыкновенные традиционные ковры — казалось бы, как скучно! Кем стал человек, получивший титул величайшего мастера своего дела? Умельцем, делающим то же самое, что его коллеги, не отличающимся от них ничем.

Пройдя тяжелую школу, выучив сотни правил, овладев множеством навыков, он не приобрел ничего особенного — то же самое в такой же степени умеют и остальные выпускники. Никакого индивидуального почерка, пробивающегося сквозь традиционные узоры, нет и в помине. Многие не могут примириться с таким положением вещей и продолжают искать некий скрытый выход в надежде, что все не так и они просто не нашли еще самое существенное, то, что все изменит к лучшему. Вывод остается прежним: великое мастерство состоит из ничего. Став настоящим мастером, каждый из них стал никем. Добившись в своем деле всего, они не достигают ничего.

Оказавшись за дверью школы, со званием мастера и потрясающим ремеслом в руках, бывшие ученики задаются вопросом, как поступать дальше. Простившись с мыслями о собственной исключительности, они избавляются от многочисленных иллюзий и впервые чувствуют вкус настоящей свободы, несравнимый с тем, что им еще предстоит испытать. Поняв, что они не могут сделать ничего, молодые мастера обнаруживают, что способны на все.

У кого нет иллюзий, у того нет слез.

Этими словами Абдулла закончил свой рассказ.

Зачем человеку большие проекты

Еще одна история, рассказанная Абдуллой. В этот раз он хотел объяснить мне, что заниматься мелочами всю жизнь, будь то рисунок, сделанный за вечер, или поделка за час, нельзя. Любому нужны большие проекты — тяжелые, долговременные, требующие много сил и мужества. Почему?

На пути развития человек проходит через особые состояния духа и преодолевает духовные ступени.

Особыми состояниями духа суфии называют все то, что овладевает сердцем ищущего, когда он не имеет намерений, то есть под влиянием чистой любви, происходящей из наивысшей истины. Выражаясь проще, это состояния, в которые человек погружается под воздействием сильных чувств, возникающих от тоски или в моменты просветления. Как и чувства, вызывающие их, особые состояния духа появляются и исчезают молниеносно либо медленно подкрадываются и отступают, но всегда имеют временный характер. Эйфория, счастье, грусть, бессилие, гнев, азарт — эти эмоции вдохновляют на великие дела и порождают желание творить, но их появление воле не подвластно, они приходят, изменяются и уходят, и человек рано или поздно от них устает. Особые состояния духа — не что иное, как зеркала мимолетных настроений. Продолжительность их существования определяется непостижимой божественной силой. Творческий человек переживает взлеты и падения много раз в день, но то, что ему удается сделать, паря на крыльях вдохновения, — подарок, который можно принять, но нельзя заслужить. Подобные бессмысленные дары украшают жизнь, иногда приносят материальную пользу, успех и признание, но не являются вкладом в духовное развитие мистика и не делают его по-настоящему счастливым и свободным.

Духовные ступени — это стадии развития. Их проходят с помощью определенных ритуалов, медитации и упражнений или самым простым путем — преодолевая трудности. Достигнув следующей ступени собственными усилиями, человек приобретает нечто постоянное, остающееся навсегда, в отличие от подарков — эфемерных состояний, приходящих и уходящих, когда им вздумается.

Абдулла любил повторять, что состояния духа есть постоянные ритмичные изменения, а ступени имеют стабильность и связывают людей с серединой.

Основное занятие человека будет развивать его дух, если он регулярно занят работой, требующей преодоления больших трудностей. Найти подобный проект не так просто, в особенности большому мастеру своего дела, опытному профессионалу, хорошо владеющему своим ремеслом. Любой прилежный ученик когда-нибудь достигает такого умения, что никакие задачи, связанные с его родом деятельности, не представляются ему особо сложными. Единственное, к чему не может привыкнуть никто, — это проекты необычной величины и масштабности. Если работы столько, что ее физически невозможно проделать за короткий срок, появляется необходимость продолжать ее, даже когда вдохновение пропало, а рабочее настроение, заставившее автора приступить к делу, улетучилось. Трудиться приходится в любом состоянии, несмотря на усталость; риск испортить все, потеряв бдительность и сделав одно неверное движение, растет с каждым часом, днем и месяцем.

Погрузившись в море мелочей, автор задается вопросом, не погорячился ли он, взявшись за дело столь кропотливое, начинает искать способ упростить задачу и борется с желанием схалтурить, а то и вовсе бросить незавершенный труд.

Другая сложность масштабных проектов состоит в большой ответственности за каждый совершаемый шаг. Любая работа содержит некоторый сюрприз, но неожиданности, встречающие нас в конце пути, к приятным относятся вовсе не всегда. Опытный человек не сильно расстроится, узнав, что трудился впустую два часа из-за неверных расчетов или потому, что план его провалился. Переделывать работу когда-либо приходилось каждому профессионалу. Хуже, если потраченным зря оказывается целый день или даже несколько, и совсем тяжело примириться с потерей одного или многих месяцев. А если речь идет о годах? Чем крупнее задача и чем дольше человек ею занят, тем страшнее «запороть» ее. К тому же гигантские проекты чаще всего связаны с огромными тратами: на большие вещи уходит больше материалов, и многие не хотят рисковать результатом, сэкономив на качестве. Поэтому непреодолимое желание создать что-то крупномасштабное часто сопровождается страхом испортить все.

Можно пытаться планировать предстоящую работу, прикидывать сроки и расходы, делать эскизы и миниатюрные, упрощенные модели того, что должно получиться в конце. Но и этот труд утомителен и успеха не гарантирует. Незаменимое и главное в таком проекте — это сила, позволяющая сохранять внутреннее равновесие в одинаковой степени в начале, середине и конце пути.

Ученик, работающий над своим духом, не обязан знать, как называется то, чем он занят, — жизнь заставит его совершить усилия в правильном направлении, если ему в самом деле хочется довести начатое до конца, невзирая на перемены настроений, усталость и страх. Не достигнув определенной цельности, он не сможет охватить, спланировать и продумать нечто, представляющееся ему необъятным, распределить свои силы и пережить триумф победы.

Каждая по-настоящему трудная и успешно завершенная работа возводит человека на еще одну духовную ступень, и этого достижения у него не отнять.

Как рисовали черепаху

Группе людей было предложено задание: нарисовать черепаху.

Начинающие иллюстраторы разделились на две категории: одна рисовала вид сверху, другая — вид в профиль. Масштаб объекта варьировался, кто-то увлекся узорами или необычными цветами, но большого разнообразия в решениях не наблюдалось.

Профессиональный иллюстратор нарисовал черепаху сверху, повернул ее на сорок пять градусов и увеличил так, что объект изображения вышел за пределы листа, отчего рисунок стал менее тривиальным.

Иллюстратор-звезда изобразил перекресток, автобус с туристами, мальчиков, танцующих брейк-данс на глазах у изумленных зрителей, а на переднем плане — девочку, на майке которой красуется черепаха.

Иллюстратор из мира рекламы нарисовал гигантскую черепаху, на спине у которой происходит вечеринка: люди танцуют, девушки в купальниках пьют коктейли. Некоторым гулякам он дал в руки бутылки «Бакарди» — получился отличный рекламный плакат.

Настоящий художник написал джунгли, черепаху в центре замысловатого ритуала и батальную сцену с участием пятидесяти человек, обнаружив при этом знание алхимической традиции, таро, тантры и дзен, а для особо наблюдательных спрятал в картине два десятка дополнительных смыслов.

Кто-то из начинающих талантов учится и дерзает, некоторые из них торгуют лесом.

Профессиональный иллюстратор заработал сто долларов и приступил к следующему заказу.

Иллюстратор-звезда получил тысячу долларов и ждет очередное интересное предложение.

Рекламный иллюстратор заработал десять тысяч долларов и судорожно ищет новые идеи для всего на свете.

Настоящий художник завоевал сердце самой эрудированной женщины в мире и умер с голоду.

Мне же предстоит придумать двенадцать картинок для журнала, изобразив при этом что-то более интересное, чем черепаха, не поместившаяся в кадр.

Фунт красоты

Кто придумал цены на иллюстрации и сколько стоит квадратный сантиметр красоты? Почему за разворот платят одинаково, независимо от того, нарисован на нем профиль одной линией или десяток фигур со сложной фактурой?

Многие иллюстраторы чувствуют себя обиженными: их реалистичные картинки, проработанные до мельчайших деталей, ставятся в один ряд с продукцией «хитрецов», рисующих тремя движениями.

Цена иллюстрации определяется объемом работы, но труд профессионала не оценивается по количеству штрихов и деталей.

Каждая иллюстрация может быть выполнена более или менее «убедительно», сильное произведение отличает не только проработанность плоскостей. В то время как гиперреалист прорисовывает тени и блики, минималист ищет форму единственного объекта, разрабатывает оригинальную композицию своей иллюстрации. Их труд равноценен.

Опытный арт-директор легко отличит картинку, сделанную за четыре часа, от той, на которую было потрачено два дня, даже если стиль иллюстратора лаконичен и рисунок его исчерпывается несколькими контурами и цветовыми пятнами. Заказчики часто не могут сформулировать, что именно им нравится или мешает, но тоже чувствуют разницу.

Иллюстратор совершенствует рисунок в зависимости от того, насколько ответственное место он займет, по этому же критерию определяется размер его гонорара. Разворот дороже маленькой картинки, потому что зритель уделяет ему больше внимания. Задача книжной обложки — привлечь покупателя. Рекламный плакат должен запомниться тысячам людей и вызвать определенный набор эмоций.

Средства для самовыражения каждый иллюстратор выбирает сам, исходя из того, что у него получается лучше. Создание изображения определенного качества в любой технике должно занимать примерно одинаковое время.

Представим, что маленькая иллюстрация стоит полтинник, разворот — триста, а плакат — тысячу долларов. При этом самая дешевая картинка должна быть такой, чтобы не стыдно было ее тиражировать. Плакат должен быть технически совершенен и поражать зрителей и коллег оригинальностью и гармонией.

Простую картинку желательно делать за два — четыре часа. Если иллюстратор тратит на нее больше времени, работа его не окупается. В начале своей карьеры почти все справляются с подобными заказами за восемь — десять часов, скрывая от заказчиков недостаток профессионализма. В результате трудятся слишком много и получают мало. Позже работают эффективнее и успевают в обычные сроки. С прибавлением опыта тот же объем работы выполняется легче, появляются «лишние» силы и время.

Рассмотрим несколько возможных сценариев дальнейшего поведения.

1. Делать то же самое в меньшие сроки, жить скромно, но спокойно, иметь время для собственных проектов и не надрываться.

2. Выполнять больше заказов при тех же затратах сил и зарабатывать больше.

3. Тратить на работу положенное время, всякий раз предлагая заказчику немного больше, чем он просил, улучшая тем самым свою репутацию и повышая спрос на свои картинки. Обычно при таком отношении к работе иллюстратору через некоторое время начинают больше платить за его труд, осознав, что он того стоит. Правда, жить не становится легче, потому что привычка тратить на работу максимум времени остается.

4. По-прежнему посвящать заказу все имеющееся в распоряжении время, ночи и выходные, чтобы сделать наилучший вариант. Сторонники такого подхода продают каждому заказчику драгоценность, даже если это «копеечная» картинка. Работа в подобном режиме тяжела и требует больших жертв, однако может обеспечить иллюстратору головокружительную карьеру.

Разумеется, бездумное отрабатывание своей программы не является ключом к наибольшему успеху, как и всякий путь наименьшего сопротивления. Однообразные картинки быстро приедаются зрителям, даже если технически они безупречны. Нужно совершенствоваться и придумывать нечто новое и интересное. Чем легче иллюстратору дается рутина, тем больше может он сделать «сверх плана», тем вернее завоюет он сердца заказчиков.

Что делает иллюстратора продаваемым

Сравнивая методы работы русских иллюстраторских агентств и их коллег на Западе, нельзя не отметить одно существенное отличие: американские и европейские агентства практически никогда не терзают исполнителей требованиями переделать детали картинки и не переписываются с ними бесконечно по поводу мелочей. Особенно если речь идет о мелких заказах: картинках для прессы и эфемерных акций, составляющих бльшую часть иллюстраторской работы.

Заказчик (чаще всего редактор издательства или менеджер) изучает портфолио, выбирает иллюстратора, присылает текст, который нужно иллюстрировать, либо коротко передает его содержание и высказывает пожелания общего характера. Он может попросить изобразить героев материала или ситуацию, предписать иллюстратору стиль нарядов и интерьера или степень одетости персонажей. Иногда приходится считаться с ограничениями, установленными юристами: издатель может запретить изображать известных людей в искаженном виде или настаивать на изображении определенной возрастной группы.

Редактор никогда не пришлет пространное письмо с подробностями сюжета: «Девушка в зеленом платье, стоящая ногой на нижней ступеньке, в то время как другая покоится на коврике, в правой руке держит рюмку, в левой — сигарету, примерно в трех сантиметрах от носа...»

Не принято обмениваться десятком писем с просьбами переместить некую деталь на два миллиметра или перекрасить один цветочек в букете из желтого в слегка оранжевый.

Иллюстратор делает картинку так, как задумал, в рамках своего стиля. Агентство обещает, что качество картинки будет не ниже определенного уровня, и ручается за это. Случись иллюстратору сделать рисунок слабее обычного — проглядеть ошибку, выполнить что-то небрежно, второпях — арт-директор, просматривающий работы перед сдачей, укажет ему на допущенные промахи. Как правило, сперва рисуются один-два эскиза, заказчик высказывает последние пожелания, после чего иллюстратор делает окончательную версию, иногда с парой вариантов раскраски на выбор.

Если результат не устраивает заказчика, он все-таки оплачивает работу, а потом ищет другого кандидата, способного выполнить задачу. Либо, если не хватает времени, публикует то, что есть, а в следующий раз больше внимания уделяет выбору иллюстратора. Но чаще всего работы в агентствах принимаются и публикуются безоговорочно.

Исключением из этих правил являются заказы изображений для очень большой и дорогой рекламы, которой продолжительное время будет любоваться огромное количество зрителей, — ответственность за каждую деталь здесь больше, и двумя эскизами часто не отделаешься.

Безоблачное взаимодействие иллюстратора с заказчиком возможно, если последний понимает, что важен исключительно стиль иллюстратора. Его и надо правильно выбрать, а остальное, при наличии «товарного» качества, практически не имеет значения, если речь идет о картинке, на которую зритель смотрит десять секунд. Для успеха от обеих сторон требуются определенный профессионализм и понимание ситуации.

Стиль дорогого и известного иллюстратора — это не напасть, а то, что делает его дорогим и известным. Сокрушаться в духе «хорошо он рисует, когда бы не эти его руки (лица, люди, цвета)» — нелепость. Не нравится какая-то индивидуальная черта иллюстратора — не связывайся.

В большинстве случаев детали не имеют настолько решающего значения, чтобы стоило о них переписываться. Картинка должна быть профессионально, интересно, с изюминкой нарисована, адекватность теме и изданию по определению входят в набор услуг хорошего агентства, деньги оно получает за то, чтобы редактору не нужно было ни о чем думать: получил картинку, соответствующую теме, опубликовал и забыл. Придираться к иллюстратору из-за мелочей, изображая бурную деятельность, — пустая трата времени и сил.

Делать эскизы. Так, чтобы на них не уходило слишком много времени, но при этом было понятно, как будет выглядеть результат.

Трезво оценивать свои силы, справляться с работой в срок и показывать эскизы в нужный момент.

Предлагать два значительно отличающихся варианта законченной картинки без того, чтобы их создание становилось двойной работой.

И главное: иллюстратор должен иметь ярко выраженный и предсказуемый стиль.

Ознакомившись с портфолио иллюстратора, заказчик должен четко представлять себе, что его ждет, как будут выглядеть нарисованные люди, машины, дома, насколько подробными и реалистичными будут изображения.

Разные во всех отношениях картинки порождают сумятицу и становятся поводом бесплодных дискуссий и недоразумений.

Подбирая работы для портфолио, следует исходить из того, что иллюстратор редко имеет возможность представиться заказчику лично — он должен рассказать о себе своими картинками. Если более всего он любит рисовать сложные предметы, людей с портретным сходством или конкретные темы, это должно быть заметно в его работах.

Если случайно удалась картинка на нелюбимую тему, лучше этим не хвастаться, ведь нужно быть готовым к тому, что любую работу из портфолио попросят повторить многократно.

Надо помнить, что однородные картинки не то же самое, что одинаковые. Если к концу просмотра портфолио зритель заскучал, продать работы автора будет невозможно.

Подавляющее большинство иллюстраторов выбрали свою профессию ради творчества, им хочется заниматься искусством, а ремесло в чистом виде вгоняет их в тоску. Как только иллюстратор находит свой узнаваемый стиль и набор приемов, он становится понятным для заказчиков и хорошо продаваемым, но начинает скучать и желать совершенно иного.

Зарабатывать деньги иллюстрацией крайне сложно, если часто и заметно менять свой стиль.

Другая категория начинающих иллюстраторов — люди, умеющие рисовать, но первое время работавшие в фирмах, где их просили иллюстрировать все подряд в стиле, предписанном заказчиком. Они могут подражать любым авторам, но сделать что-то свое им трудно. Через некоторое время у них остается несколько любимых и узнаваемых техник, в которых одинаково хорошо работается. Но если иллюстратор хочет стать самостоятельным и работать на раскрутку своего имени, он должен выбрать что-то одно.

Продавать работы иллюстратора, рисующего в нескольких стилях, настолько хлопотно, что большинство крупных агентств откажется с ним сотрудничать.

Придется из всего, что хорошо получается, выбрать одно. Остальное отложить и забыть, простившись с надеждой рисовать «пупсиков» и «почти фотографии» одновременно, раскрашивать их, по желанию, живописно или в два цвета и при этом иметь запоминающийся, оригинальный стиль. Теоретически возможность объединить эт эксперименты в узнаваемое целое существует, но мне не встречались люди, которым это удалось.

Следует помнить, что технику исполнения работ можно со временем поменять либо, если у иллюстратора имеется очень характерный почерк, добавить в репертуар разные варианты рисования или раскраски. Однако форму объектов и их пропорции модифицировать не рекомендуется. Если иллюстратор вдруг меняет стилизованные фигуры на реалистичные или наоборот, этого часто бывает достаточно, чтобы агент немедленно расторг договор, да и заказчиков такие перемены приводят в смятение.

Поэтому в самом начале следует сделать выбор: что хочется рисовать? «Мультяшек» или людей, пропорциями и формами близких к реальным? С индивидуальными искажениями, вроде кукольных лиц на реалистичных телах, нужно обращаться осторожно. С одной стороны, это хороший способ сделать свои работы узнаваемыми, с другой — стоит подумать о перспективе рисовать своих «инопланетян» продолжительное время.

Если стиль для работы избран, но остались удачные картинки, сделанные иначе, расставаться с ними навсегда необязательно. Можно переделать их в новом стиле, сохранив идею, композицию или то, что составляло их ценность. То же самое стоит сделать с работами, выпадающими из общего ряда.

Можно изменить стиль, но делать это стоит постепенно. Чаще всего творческому человеку надоедает все сразу. Однако глобальные перемены в рисунках могут подорвать бизнес и оказаться чрезмерной нагрузкой, потому что трудно работать надо всем сразу. Стоит попробовать внести изменения частного характера, не меняя одновременно значительное количество деталей, тени, штриховки, характерные линии, обводки, способы раскраски.

Не нужно помещать в портфолио спорадические попытки сделать что-то по-другому. Лучше сделать нужное количество работ в другом стиле (желательно не меньше двадцати), затем заменить старые картинки новыми. Прошлые достижения могут храниться «на добрую память» на личных страничках, но в коммерческом портфолио им делать нечего.

В таком случае можно создать себе «виртуальную личность» и публиковать работы, сделанные в разных стилях, под разными именами. Но при этом следует помнить, что иметь более двух таких личностей может быть очень обременительно, особенно если дела у всех пойдут хорошо: работать придется много, одновременно и во всех направлениях.

При этом существование альтер эго часто не приветствуется ни заказчиками, ни агентами. Многие агенты отказываются сотрудничать с псевдонимами и расторгают контракт с иллюстратором, узнав, что он работает под разными именами. В такой ситуации приходится изворачиваться, делать вид, что второй автор — это супруг, и врать.

В некоторых странах подобные приемы приходится хранить в тайне всю жизнь: сообщение о том, что два известных автора — всего лишь разные лица одного иллюстратора, вероятнее всего, моментально положит конец карьере.

Тем, у кого есть уверенность, что здесь описан вернейший путь к убийству вдохновения, а работа в таком режиме отменяет всякое удовольствие от рисования вообще, остается рисовать, как хочется, сделать это любимым занятием, а деньги зарабатывать иначе. Либо искать клиентов, готовых покупать работы такими, какие они есть, не предъявляя требований. То есть быть художником. Но это совсем другая история.

Приложения

Кому я нужен, бедненький сиротка, пойду на рельсы лягу поперек!

Большинство карьер начинается с того, что некий работодатель делает дизайнеру одолжение, дав шанс показать себя. Он более или менее терпеливо ждет, пока тот совершит все полагающиеся новичку ошибки, испытает горечь поражений, уготованных ему суровой жизнью, и найдет свое место в коллективе. Дизайнер благодарен шефу за то, что тот его не притесняет, по достоинству оценивает его труды, помогает разобраться и дает дельные советы, и в один прекрасный день он становится полезным человеком, приносящим своей фирме деньги, выполняющим горы работы и радующим сердца начальства и клиентов.

В этот момент обычно и происходит одна из двух самых распространенных трагедий с работодателем и сотрудником в главных ролях.

Дизайнер думает, что он никому не нужен

Несчастье настигает нашего героя, если он за стараниями упускает свой час. Он давно уже не совершает грубых ошибок, приносит пользу своей фирме, но все еще чувствует себя новичком и обузой. Чаще всего это происходит, если шеф не спешит признать заметный рост своего сотрудника потому, что работать с вечно осознающим свою вину козлом отпущения ему приятнее. В этой ситуации всякий творческий человек начинает чахнуть и терзаться сомнениями: «За что? Ведь не так я плох!» — но заявить протест против несправедливого отношения страшно, ведь поверить в свою нужность трудно, не получив подтверждения из авторитетных источников. В какие бездны погрузится дизайнер, обуреваемый подобными мыслями, страшно представить. Рассуждения о несправедливости жизни и тщете всего сущего приведут его к самым ужасным поступкам — увольнению по собственному желанию сию минуту, демонстративному прыжку из окна на глазах у арт-директора или расстрелу всего аппарата управления в лучших традициях «Прирожденных убийц».

Пока трагедия не подошла к своему кровавому финалу, следует выяснить, «душат» ли дизайнера намеренно или не продвигают по службе и не относятся серьезнее, потому что не замечают его достижений. Второй вариант вероятнее. Любой начальник — очень занятой человек, более всего любящий, когда все работает и нет никаких проблем. То, что кто-то взял на себя больше ответственных задач и уже не нуждается в поддержке опытных коллег, может остаться незамеченным. Здесь помогает одно: обратить на себя внимание, попросить более интересных и сложных поручений и не вести себя как виноватый ребенок, столкнувшись с затруднениями, — неполадки случаются всегда, а профессионализм сотрудника определяется его способностью вовремя оценить масштабы происходящего и попытаться как можно раньше все поправить с минимальными потерями.

Если же дизайнер чувствует, что его «держат в черном теле» намеренно, заставляя выполнять слишком простую и скучную работу, либо ему отведена роль ничего не умеющего и вечно во всем виноватого новичка, придется отстаивать свои права.

Можно искать более интересные дела в своей фирме или обращаться в другие, когда работодатель не хочет или не может пойти дизайнеру навстречу. Следует помнить, что если хорошим сотрудником не дорожат и не обращают внимания на его развитие, он легко найдет работу в другом месте, при условии что действительно хочет работать и делать то, что умеет. Дизайнеру любой квалификации всегда найдется применение, большим компаниям нужны все — и начинающие, мечтающие тихо тренироваться на простых заданиях за небольшую зарплату, и стремящиеся к звездам гении, не желающие заниматься ничем, кроме разработки своих искрометных идей.

Если по долгу службы дизайнеру все время приходится делать не то, что ему нравится, нужно написать список того, что он хотел бы делать впредь. С этим списком можно идти к начальству или другим потенциальным работодателям. Последним аргументом является сообщение о поступившем со стороны интересном предложении. Если на такой «шантаж» шеф все еще отвечает отказом — значит, повышение возможно только в другой фирме. Хвалиться при поиске новой работы опытом, которого дизайнер не имеет, стоит только в том случае, если он готов получать его на ходу и нести ответственность за катастрофы, которые могут при этом возникнуть.

Дизайнер думает, что кому-то очень нужен

Получив наконец работу своей мечты, почти каждый сотрудник начинает «окапываться», окружать себя горой важных задач и тянуть на себя все больше ответственности. Подобные действия — признак желания стать незаменимым. Мотивы такого поведения понятны: человеку хочется, чтобы им дорожили и боялись его потерять. Но здесь кроется одна из самых больших ошибок: незаменимый сотрудник представляет собой опасность для начальства — обладающий слишком большой властью подчиненный никому не нужен. Заметив, что уход отдельного дизайнера на больничный влечет за собой аврал и невозможность решения важных задач в его отсутствие, любой работодатель спохватится и быстро расформирует баррикаду из дел, за которой тот спрятался. Ставшего незаменимым попросят поделиться обязанностями с ассистентами и коллегами и посвятить во все кого-нибудь еще, «на всякий случай».

Это обычно трактуется как недоверие или результат плохой работы либо наводит на мысли о надвигающемся увольнении: «Они хотят аккуратно от меня избавиться». Когда у человека вдруг забирают большую часть дел, ему кажется, будто земля уходит у него из-под ног, с ним поступают подло, отбирают то, что он уже присвоил, наверняка желая при этом зла. Его одолевают паранойя и обиды, отдавать прибранное к рукам не хочется, ведь столько труда было вложено в организацию всех мелких дел, а теперь «готовенькое» нужно дарить другому, вовсе такой чести не заслужившему. Признать, что эту работу может делать каждый, представляется девальвацией собственных усилий, а обучение непосвященных — бременем: «И так времени ни на что не хватает, а тут еще маленьких воспитывай».

Нужно смотреть правде в глаза: люди, приносящие много пользы, нужны всем, но не надо забывать, что работодатель занимается бизнесом, он не может позволить себе попасть в зависимость от одного человека. Самые теплые отношения между начальником и подчиненным заканчиваются, если кто-либо из них нарушает условия договора, совершает серьезные ошибки или у фирмы попросту не хватает денег (правда, иногда кто-то увольняется или бывает изгнан по личным причинам). К этому должен быть готов каждый, и ни один владелец компании не позволит кому-либо из сотрудников «прибрать к рукам» часть своего бизнеса до такой степени, что в его отсутствие дела встают.

В результате самым удобным для начальства оказывается тот, кто хорошо делает свое дело, не претендует на «чужие территории» и помнит о том, кто является хозяином ситуации. Чтобы к дизайнеру не привязывали ненужных людей, которые суют нос в его работу, и не заставляли делиться заданиями, которые проще делать в одиночку, нужно работать «прозрачно».

Арт-директор и креатив-директор должны знать, чем занят дизайнер, и легко находить все связанное с его проектами на общих компьютерах, абсолютно все рабочие файлы должны быть доступны хотя бы администраторам. Дизайнеру следует хранить документы в директориях, открытых для каждого, давать им понятные названия и не терять исходники, из которых делаются готовые работы: PSD-файлы, разбитые на слои, тексты, таблички и прочее сырье, полученное от менеджеров.

Собственные стратегии и планы можно скрывать от подчиненных или прямых конкурентов, если имеет место конкурс, но не стоит надеяться, что появится шанс провернуть что-либо свое без согласия шефа или арт-директора. Даже если дизайнеру это удастся, ничего, кроме неприятностей, эта затея не принесет. Относиться к работе нужно со всей серьезностью, но не стоит путать родную фирму с семьей: любой трудовой договор представляет собой не только сделку об обмене работы на деньги, но также содержит равную для каждого возможность расторгнуть контракт в любой момент, и рано или поздно одна из сторон это сделает. Следует выполнять условия договора добросовестно, но не искать отсутствующих в нем прав и обязанностей, и тогда дизайнер всегда найдет компанию, которой будет нужен, пока не обнаглеет.

Как стать хорошим дизайнером

Чтобы добиться успеха, дизайнер должен помнить о нескольких простых истинах.

Не важно, взял ли его на работу старый друг или незнакомая фирма: деньги платят за труд.

Работодатель должен дизайнеру немало: опыт, знания и умение недешевы. Уважение, потому что дизайнер — сотрудник ценный. Понимание — ведь он не машина. Серьезное отношение — драгоценное время своей жизни дизайнер тратит на дела компании. Терпение — он не супермен, его силы и возможности ограничены.

Долг дизайнера работодателю: хорошая работа, потому что хозяин предприятия отдает свои деньги либо постоянно добывает их, обеспечивая своим сотрудникам жизнь. Уважение — ответственность за все, что подчиненные сделают под его руководством, несет предприниматель. Понимание — он тоже человек, и помимо фирмы у него есть личная жизнь, родители, жена со сложным характером, дети, долги, кредиты и мечты. Серьезное отношение — дизайнерам доверена часть его бизнеса. Терпение — сотрудников немало, да и других проблем достаточно.

Дизайнеру полезно время от времени заявлять о себе. Демонстрировать свои таланты, рассказывать об умениях, выдвигать идеи, проявлять инициативу. Не нужно ждать рекламы от коллег, каждый может сделать это сам.

Важно не перестараться. Нет смысла сразу вываливать на стол руководству все лучшее, что накопилось за последний год. Никто не оценит клад, если каждая идея в отдельности достойна подробного изучения, а отнестись ко всему с равным вниманием никому не под силу. Умный дизайнер прибережет хорошие задумки и будет выдавать их по одной, чтобы хватило надолго.

Дизайнер должен стать полезным. Взять на себя несколько мелочей, презираемых всеми за то, что делать их надо регулярно, приучить сотрудников и начальство к тому, что многое стало проще благодаря ему и работы для всех убавилось. Пригодны для этого лишь те задания, что даются дизайнеру легко.

Не стоит пытаться стать слишком полезным. Если за день отсутствия одного сотрудника половина дел в фирме «обвалится», у него тут же заберут часть обязанностей. Взяв на себя больше работы, чем можно сделать, дизайнер рискует подвести других.

Дизайнеру надо научиться рассчитывать свои силы. Не стоит обещать справиться со всем за час, лучше честно признаться, сколько времени потребуется для выполнения задачи, и уложиться в объявленные сроки.

Дизайнер должен постоянно следить за темпом своей работы. Если успеть к назначенному времени не получается, следует сообщить об этом коллегам, задействованным в проекте, как можно раньше.

Не нужно позволять менеджерам и программистам загонять себя в слишком жесткие временные рамки. Не помешает напомнить, что работу дизайнера нельзя рассчитать по минутам, умножив раскрашенные квадратные дюймы на количество пройденных мышкой километров и поделив полученное на число претензий заказчика. Профессионал должен иметь представление о том, сколько времени ему понадобится на задание определенного объема, но иногда пригодится запас на случай переделок или изменений. Рекомендуется «выбивать» себе лишний час для незначительных заданий и три-четыре — для больших проектов.

Лучше не отдавать работу сразу. Закончив задание, можно убрать результат подальше на полчаса или час. Потом взглянуть на все свежим глазом. Если найдется ошибка или неудачное решение, за оставшееся время можно что-то доработать.

Иногда дизайнеру стоит поберечься. Нужно работать хорошо, но не принося себя в жертву фирме. Даже самому лучшему сотруднику найдется замена, и нет заказа, стоящего личной жизни или здоровья. К тому же если сотрудник дойдет до ручки, начальству от этого лучше не станет.

Нужно работать, даже если от рабочего дня остался час. На дизайнеров нередко сваливаются обязанности, занимающие слишком много времени в самый неподходящий момент: продолжительные конференции с заказчиком по утрам, планерки с проект-менеджером в обед и вечерние поездки в типографию. После этого от рабочего дня остается час-полтора, и дизайнеры уходят домой, объясняя это тем, что за час все равно ничего раскрасить невозможно, а сидеть в офисе до утра они не собираются. Если сокращение времени работы превращается в традицию, дизайнер бросает свое основное занятие, что вызывает гнев начальства. Чтобы этого избежать, в начале каждого проекта полезно отложить дела, не требующие больших временнх затрат, и в освободившиеся часы браться за них. Если в текущий момент больше не осталось таких мелочей, можно подготовиться к будущим заданиям, о которых уже что-то известно: перелистать каталог с фотографиями и выбрать что-нибудь подходящее, посмотреть чужие работы, поискать вдохновение, сделать несколько эскизов.

Не стоит скрывать трудности. Если что-то не получается, дизайнеру лучше сказать об этом начальству или сотрудникам, принять помощь и совет, нежели подвести всех и потерпеть полный крах.

Хорошо бы помочь коллеге, зашедшему в тупик, если дизайнер знает, как из него выбраться.

Ценные мысли нужно коллекционировать. Хозяйственный дизайнер записывает на бумажках, собирает в тетради или складывает в коробки все стящие идеи. Во времена творческих взлетов не каждый замысел удается реализовать, а когда ничего не приходит в голову, может пригодиться что-то придуманное ранее.

Иногда полезно подарить свой проект, если дизайнер слишком долго не может реализовать его сам. Лучше увидеть, как идея живет, чем похоронить ее навеки. Дарить свои задумки рекомендуется в тех случаях, когда в голову пришло что-то оригинальное и интересное, но очевидно, что средств и условий для реализации никогда не будет, либо предстоящие затраты сил, денег, энергии или материалов пугают. Однако не нужно расставаться с «идеями всей жизни», до которых руки просто пока не дошли.

Полезно сотрудничать с коллегами. Даже если дизайнер обуреваем грандиозными идеями, обещающими принести ему славу и признание, не стоит пытаться сдвинуть все горы самостоятельно. Лучше посвятить в свои планы кого-нибудь еще и разделить с ним лавры, чем надорваться и не реализовать задуманное в желанном объеме.

Если в фирме есть конкуренция между дизайнерами или начальство устраивает соревнования на лучший эскиз для большого заказа, не стоит слишком увлекаться борьбой, гораздо полезнее больше думать о работе. Иногда можно прятать эскизы от коллег, но никогда нельзя делать их недоступными для арт-директора. Очень плохая привычка — выкладывать файлы на сервер за три минуты до истечения последнего срока. Если эскизы велено хранить в общедоступном месте, а дизайнер действительно боится, что кто-то из коллег вдохновится его работой или срисует у него что-нибудь, он может посылать файлы начальству по мере готовности. Руководителю проекта очень трудно пересматривать все в последнюю минуту, а увидев эскиз заранее, он, возможно, найдет время связаться с дизайнером и поделиться своими соображениями о том, как удачно завершить хорошее начинание.

Дизайнер не должен опасаться того, что кто-нибудь из коллег скопирует его работу. Чем чаще он будет показывать арт-директору эскизы и неоконченные проекты, тем яснее будет, откуда берутся его идеи, и тем меньше останется смысла в их копировании. К тому же начальство всегда запоминает, кто показал нечто новое первым.

У дизайнера нет повода для переживаний, если сотрудники подражают его стилю или «срисовывают» у него. Стоит считать это комплиментом и поводом сделать что-нибудь более сложное и трудное для повтора. Полезно придумывать уникальные изобразительные элементы, чтобы потом использовать их в своих работах как фирменный знак. Чем чаще имя дизайнера будут связывать с такими характерными деталями, тем меньше смысла будет в их копировании.

Начальству нужно показывать свои частные работы. Всем приятно иметь дело с творческим человеком, создающим в свободное время что-то интересное. Возможно, какой-то из личных проектов дизайнера понравится работодателю и станет коммерческим.

Полезно регулярно заниматься собственными проектами, однако не нужно посвящать им слишком много рабочего времени. На свои дела можно потратить обеденный перерыв или изредка несколько часов, но постоянно трудиться над персональным сетевым ресурсом на рабочем месте не стоит: это неизбежно приведет к неприятностям.

Нужно отвлекаться от работы на поиски идей и вдохновения. Если дело не движется, можно посмотреть красивые книги или страницы других дизайнеров и иллюстраторов. Не исключено, что репродукции чужих картин станут источником свежих идей.

Не стоит посвящать поиску вдохновения очень много времени. Иногда надо самому что-то делать. Если работа движется медленно, в течение нескольких дней дизайнеру следует записывать, куда уходит его время. Это поможет оценить собственную загрузку и отчитаться перед начальством, дабы не возникло ощущения, будто дизайнер слишком долго был занят невесть чем.

Даже если дизайнер не имеет привычки вдохновляться чужим творчеством, он должен регулярно интересоваться трудами коллег. Иногда людям, живущим в разных странах и незнакомым друг с другом, приходит в голову одно и то же решение, особенно если идея навеяна чем-то модным или очень известным. Чтобы избежать подобных совпадений и обвинений в плагиате, нужно знать, что делают другие.

Дизайнер не должен секретничать. Все части его работы должны быть доступны руководителям в любой момент и на любом этапе. Если что-то не получается и эскиз выглядит непрезентабельно, можно рассказать, что в нем еще изменится и почему предварительные наброски столь неприглядны, но не нужно их прятать. Шеф должен видеть, что его подчиненный работал, и знать, на что уходит его время.

Не нужно бояться совершать ошибки. Профессионал умеет выйти из положения с минимальными потерями.

Если надвигается аврал, дизайнер должен сохранять спокойствие и думать, как спасти положение. Если ясно, что определенные вещи в срок сделать никак не удастся, не стоит изображать рвение и обещать невозможное. Лучше помнить, что никто не может оценить происходящее с дизайнером лучше, чем он сам. Менеджеры и программисты не обязаны понимать, что он успеет сделать, а что нет. Поэтому лучше обсудить ситуацию с остальными участниками проекта, сообщить, на что надеяться бесполезно и почему, предложить другие варианты и вместе искать приемлемое решение.

Многие сотрудники, в особенности менеджеры, чувствуют себя виноватыми, если им удается сохранять спокойствие, когда кругом катастрофа. Они считают своим священным долгом бегать по офису, переживая о происходящем, биться в истерике и демонстрировать полную потерю сна и аппетита. Дизайнеру лучше не принимать участия в коллективном психозе и не заражаться подобными настроениями. Невозможно заниматься творческой работой в нервной обстановке и в обществе мечущихся из угла в угол коллег.

Дизайнеров часто обвиняют в легкомысленном отношении к проблемам, неорганизованности и недостатке дисциплины. Менеджеры и программисты устраивают им сцены, полагая, что иначе дизайнер не осознает серьезности положения в нужной степени. Чтобы этого избежать, следует объяснить им, что охватывающий их экзистенциальный ужас понятен, и пообещать сделать все возможное для спасения ситуации.

Если дизайнер научился делать свою работу хорошо даже в тяжелые моменты жизни, замечает наступление твореского кризиса у коллег раньше, чем они сами, знает, как выйти из положения, и может в этом помочь, стабильно справляется с критическими ситуациями и авралами, не теряя спокойствия, и быстро приходит к решениям, удовлетворяющим заказчика, ему пора становиться арт-директором.

Как стать хорошим арт-директором

Арт-директор должен помнить, как ему жилось в бытность дизайнером.

Работа арт-директора совсем не подразумевает того, что к его дизайнерским обязанностям прибавится список новых — от управления сотрудниками до общения с заказчиками. Это слишком много для одного человека, а следовательно, с дизайнерскими задачами придется проститься почти полностью.

Не стоит пытаться все делать самостоятельно. Хороший руководитель не тот, кто все сделает сам, а тот, кто грамотно распределит работу и добьется от других наилучшего решения задачи.

Арт-директор редко разрабатывает дизайн или рисует иллюстрации сам, он должен заставить других дизайнеров сделать то, что потом купит заказчик. Если арт-директор создает эскиз самостоятельно, он должен работать так, чтобы начатое легко мог продолжить любой дизайнер.

Арт-директор не должен вникать в детали, достаточно продумать общий вид, цветовое решение и композицию, рисовать отдельные кнопки ему будет некогда.

Не нужно душить все творческие порывы дизайнеров, но важно оставаться последовательным. Когда дизайнер делает не то, чего хочет заказчик, нужно настаивать на изменениях в работе.

Арт-директор может напомнить подопечным, что он, как и все, лишь выполняет чей-то заказ. Он может сочувствовать себе и дизайнерам, когда приходится делать не то, что нравится, но следует помнить, что для работы пожелания клиента, его вкусы и предпочтения важнее личных симпатий и антипатий.

Чтобы получить от исполнителя желаемое, надо внятно изложить ему задачу. Дизайнерам легче понять, что от них требуется, если привести примеры. Можно найти книги, чужие работы или другие изображения, соответствующие заданию по стилю и направлению, показать их дизайнеру и рассказать, чем следует воспользоваться в работе.

Начинающих нужно учить самостоятельно работать с материалом: искать полезные книги и чужие иллюстрации, изучать интересные проекты и результаты дизайнерских конкурсов, а также сортировать найденное. Арт-директор должен требовать от всех участвующих грамотного описания находок; он должен быть знаком с архивами сам и помогать дизайнерам искать то, что нужно, среди собранного другими.

Арт-директор должен регулярно получать от начальства деньги на покупку полезных книг и учебных пособий, собирать их в общую библиотеку и помогать дизайнерам в ней ориентироваться. Чтобы библиотека долго приносила пользу всем, не стоит разрешать забирать книги домой. Можно попросить сотрудников приносить в фирму ставшие ненужными журналы и проспекты, периодически пересматривать их вместе и собирать интересные картинки в папки.

На общем сервере следует завести доступную для всех директорию с интересными ссылками, чтобы каждый заносил туда любопытные находки с внятным описанием.

Арт-директор должен учиться безошибочно определять, к чему стремится дизайнер. Подчас первый эскиз является подобием чего-то, хорошо известного арт-директору, хотя сам дизайнер этого не осознает. Например, кто-то пробует стилизовать фигуру человека новым способом, арт-директор же видит, что это похоже на русский лубок или восточную миниатюру. Он может предложить автору заглянуть в классический источник, возможно, он найдет там то, что искал, плюс множество новых идей.

Арт-директор должен часто интересоваться, чем заняты его дизайнеры. Он обязан знать, на что они тратят свое время, уметь оценивать скорость их работы и замечать, если она не движется и кто-то погружается в кризис.

Если кто-то из сотрудников хандрит, нужно найти время с ним поговорить и попытаться помочь. Если у кого-нибудь настоящие проблемы и с работой он не справляется, лучше предложить ему несколько дней отпуска или задание, не требующее чрезвычайных усилий. Если же причиной уныния оказывается отсутствие идей, арт-директор может помочь найти вдохновение в окружающем мире, книгах, работах коллег или каталогах ссылок на чужие шедевры.

Арт-директор не должен никому из подчиненных позволять погружаться в кризисы надолго. Если через четыре часа дизайнер продолжает рыться в литературе, нужно напомнить ему, что работа должна двигаться, и посоветовать бросить поиски. Он — профессионал, поэтому должен находить выход в разумные сроки. Если кто-то не может выбраться из депрессии месяцами, можно сказать ему, что он наемный сотрудник и должен выполнять по крайней мере рабочий минимум.

Иногда людям на самом деле нужно оторваться от работы надолго. Один берет годичный отпуск за свой счет, другой решает сразу уволиться. Всегда стоит предложить подопечному возможность вернуться обратно. Вполне вероятно, что через какое-то время ему снова захочется поработать в той же фирме, и он будет ей нужен. К тому же часто люди, поскитавшись какое-то время и совершив ряд ошибок, возвращаются более квалифицированными, опытными и взрослыми.

Арт-директору надо периодически менять дизайнеров местами. Долго занимавшийся рутиной обрадуется творческому заданию, а другой, приносивший по несколько идей в неделю, будет счастлив получить возможность некоторое время ничего не выдумывать и просто выполнять конкретную работу.

Арт-директор должен контролировать своих сотрудников. Даже самые честные и обязательные творческие люди займутся своими делами, если не загружать их задачами равномерно и не следить за их выполнением. Не нужно попрекать людей каждой минутой, потраченной на личную почту, но на частные проекты у каждого должно уходить не больше часа в день. Арт-директор не должен бояться, что на него обидятся за проверки или обвинят в недоверии: он выполняет свои обязанности и контроль является их частью.

Арт-директор должен интересоваться не только выполненной работой, надо регулярно спрашивать, понравилось ли дизайнеру задание, легко ли оно ему далось, не сложно ли было уложиться в сроки. Возможно, обмениваясь с подопечными несколькими словами в день, он выяснит, что кто-то не может поладить с конкретным менеджером, не справляется с большим объемом работы, не умеет обращаться с определенными стилями, и сможет найти более подходящее для него задание.

Не стоит всех заставлять делать все «из принципа». Люди будут работать эффективнее, если каждый займется тем, что у него лучше получается. Арт-директор может выставлять на общее рассмотрение особо удачные работы — это обрадует автора и напомнит коллегам, что рядом сидит интересный человек, с которым стоит пообщаться. Также полезно интересоваться частными проектами сотрудников. Возможно, дома кто-то трудится над шедевром, достойным особого внимания, проектом, способным принести автору деньги и славу. Иногда обсуждение или реализация идей, не имеющих отношения к служебным обязанностям, может сильно поднять настроение всем. Главное — следить за тем, чтобы все не оторвались от работы совершенно.

Если где-то устраивается конкурс, интересный целому ряду дизайнеров, арт-директор может помочь оформить необходимые бумаги и подготовить работы всем желающим принять в нем участие. Подавая заявки вместе, они быстрее справятся с этим и вернутся к своим непосредственным обязанностям.

Во времена авралов и кризисов арт-директор должен поддержать дизайнеров, поговорить со всеми и призвать к терпению, но напомнить, что тяжелее всех приходится ему, и не позволять слишком увлекаться жалостью к себе. Лучше собраться с силами и постараться закончить работу быстрее.

Если коллектив одолевает нудный заказчик, арт-директор может высказать всем свое сочувствие, честно обсудить положение дел на собрании, а потом постараться вместе найти способ взаимодействия с клиентом.

Иногда стоит напомнить гениям, что они приходят в офис, чтобы зарабатывать деньги. Это тяжело, но ничего не поделаешь. Выполнение особенно нелюбимых заданий можно объявить конкурсом, и сумевшего с ними справиться наилучшим образом наградить символическим призом (лучше всего подойдет, как всегда, бутылка вина).

Арт-директору полезно прислушиваться к безумным идеям заказчиков. Иногда им хочется проспонсировать художественную акцию или выставку. Этим можно воспользоваться, чтобы устроить показ частных работ дизайнеров или какое-нибудь вдохновляющее мероприятие. Сотрудников нужно развлекать, если есть такая возможность, но не нужно приучать их к мысли, что каждый крупный заказ заканчивается большой гулянкой или организация увеселительных мероприятий входит в обязанности начальства. Бывает так, что всем не до этого, даже арт-директору, тогда надо просто продолжать работать.

Арт-директор может подключать к своей работе желающих в скором времени заступить на такую же должность. Он может делиться с ними планами и заботами, посвящать в некоторые дела, готовить к тому, чтобы они могли заменить его в случае болезни или на время отпуска.

Иногда арт-директору приходится работать психотерапевтом для всего коллектива. Программистов уговаривать простить дизайнеров за их беспорядочную натуру и отнестись с пониманием к несчастным, не вкусившим прелести точных наук и настоящего порядка. Дизайнеров просить о снисхождении к бесчувственным технарям. Отучать менеджеров от попыток уложить творческие порывы в ровные таблички. Не позволять заказчикам расходовать талант трепетных гениев попусту и обращаться с ними как с рабочими лошадьми.

Часто арт-директору приходится защищать своих сотрудников от нападок коллег или заказчиков, но от неадекватных решений владельца компании деться некуда. В частной фирме или акционерном обществе не стоит даже пытаться найти объяснение всем выходкам начальства. В первом случае компания является личной игрушкой хозяина, и он может делать с ней все, что ему вздумается. Во втором — многие решения могут быть непонятны сотрудникам, а подробности и факты, заставившие руководителей принять их, никого не касаются.

Рано или поздно все контракты заканчиваются, планы меняются, появляются новые проекты и мечты. Уходя с работы, нужно стараться сохранить дружеские отношения с начальством и сотрудниками. Возможно, бывшие коллеги еще встретятся в новых проектах. Арт-директор должен спросить у руководства, что из сделанного в фирме он может включить в папку своих работ и в каком виде. Если для реализации планов требуется помощь заказчиков, он должен сообщить об этом начальству. Если арт-директор не собирается создавать прямую конкуренцию своему бывшему работодателю, а просто затевает что-то свое, ему наверняка помогут и разрешат использовать рабочие связи. Арт-директор должен уходить «благородно», не уводить у компании клиентов и сотрудников, не продавать производственных тайн конкурентам и не делиться с журналистами подробностями о внутренних делах фирмы. Плохая слава не поможет в реализации будущих планов.

Удивительно, как часто в новых проектах встречаются бывшие шефы, заказчики, дизайнеры, менеджеры и программисты. Поработав где-то на высоких постах, большинство людей идут дальше, реализуют собственные амбиции, открывают свои фирмы и прибегают к помощи тех, с кем уже работали вместе. Потому что один старый сотрудник лучше десяти новых.

И давно это у вас?

Мне как-то довелось услышать комплимент в адрес арт-директора: «Он замечательный диагност! За короткое время выявит все пожелания любого клиента!» Я спросила, почему арт-директора описывают как врача, выходит, заказчик — больной, нуждающийся в помощи? Мне ответили, что клиент ничем не болен, но первая встреча, как правило, похожа на визит к врачу: человек пришел за помощью и часто сам не знает, что ему надо. Предстоит выяснить, чего ему не хватает, и как можно скорее дать ему это, иначе он будет возвращаться вновь и вновь, пытаться изложить свои пожелания и проблемы в длинных беседах и становиться все более несчастным.

На работе арт-директор должен делать не то, что хочется ему, — он получает деньги за исполнение желаний клиента.

Задача арт-директора — узнать, что нравится заказчику. Давно известно, что неважно, в каком стиле будет оформлена реклама чего угодно. Можно продать мобильный телефон, пиво или авторучку, окружив их дворцом в стиле рококо, японским плакатом или черным квадратом. Успех и рост продаж зависят от рекламных агентов, менеджеров, «рыночных гениев» и «продавцов-зверей». От дизайнера требуется другое, он должен лишь сделать так, чтобы хозяину нравилось.

Задача часто усложняется тем, что заказчик сам не знает, что его привлекает, либо по каким-то причинам в этом не признается. Например, ему сказали, что китч — это ужасно, показав при этом на вещь, вызывающую у него самые теплые чувства. Теперь он стесняется своего вкуса и боится попросить сделать ему такое. Проблема заключается в том, что он все равно будет пытаться получить от дизайнеров именно это. Следовательно, лучше сразу выяснить, чего ему хочется, в крайнем случае назвав это как-нибудь по-другому.

То, что выглядит легко и просто, требует длительной подготовки. Чтобы за короткое время разобраться в чувствах любого клиента, нужно обзавестись горами грамотно отсортированного изобразительного материала.

Хороший арт-директор регулярно пересматривает чужие сайты, ходит по ссылкам и ищет странички, оформленные в самых разных жанрах и стилях. Хранить ссылки на ресурсы слишком ненадежно. Все они рано или поздно исчезают из сети либо обзаводятся новым дизайном (часто сильно отличающимся от старого и малоинтересным). Кроме того, страница может оказаться недоступна во время презентации. Поэтому лучше делать скриншоты и хранить их в отдельной папке, ведь в данном случае важна только манера, в которой все оформлено.

Книги, представляющие конкретный стиль, или сборники с разными примерами тоже могут очень пригодиться. Можно вырезть всякие интересные картинки, композиции и шрифтовые решения из журналов, коллекционировать рекламные брошюры, приглашения, открытки, плакатики, флаеры и занятные визитные карточки. Собирать нужно примеры всех направлений, включая те, что не нравятся, презираемы всеми профессиональными дизайнерами, непопулярны, затасканы, устарели, надоели, являются демонстрацией плохого вкуса или скучны.

Можно включить в коллекцию фотографии предметов быта и произведений искусства, являющихся яркими представителями какого-то стиля: очень старомодных вещей или, наоборот, футуристических.

При встрече с заказчиком нужно узнать, что именно он хочет получить. Сначала потребуется обычный список того, что предстоит произвести, будь то логотип, сайт или продукт полиграфии. Количество конкретных страниц, картинок и специальных функций, вероятнее всего, с клиентом обсудят менеджеры в процессе определения стоимости будущего проекта, а исполнители узнают все детали позже.

Теперь нужно выявить, что заказчику по душе. Некоторые из них всерьез интересуются искусством и дизайном, знакомы со множеством стилей и направлений и имеют довольно четкое представление о том, что им нравится. Вкус других определяется лишь тюлевыми занавесками и хрустальными вазами, и красивым они считают то, чем окружала их в детстве мама. Иногда какой-нибудь предмет или плакат может поразить воображение далекого от искусства человека, и он навеки влюбляется в увиденное, понятия не имея о том, что это было. С такими заказчиками сложнее всего — выяснить, что именно когда-то запало им в душу, может оказаться весьма непросто.

Теперь можно приступать к рассматриванию картинок, представляющих самые разные стили. Демонстрируя заказчику примеры, необходимо запоминать его реакцию. Ему нужно показать несколько минималистских решений и несколько пышных, перегруженных композиций. Яркие, пестрые и почти бесцветные картинки, старомодные штучки и футуристические конструкции.

Не нужно мучить человека вопросами, пытаясь подробно узнать, чем его отталкивает то или иное изображение, часто он сам не знает ответа, но полезно заострять внимание на том, что он хвалит. Надо выявить, что именно ему понравилось. Если он положительно отзывается о пустой композиции, в центре которой находится одинокая старомодная завитушка, нужно посмотреть такую же композицию с современным предметом в середине. Если второе ему тоже нравится, значит, решающую роль играет композиция; если не нравится совсем, значит, зритель, вероятно, «купился» на завитушку. Далее можно предложить ему похожую по компоновке картинку, практически лишенную цвета: может оказаться, что самым привлекательным в первом примере был насыщенный фон или общее тоновое решение.

Чтобы подтвердить возникшие предположения, необходимо продолжать проверку. Если больше всего клиенту понравилось старомодное украшение, стоит показать ему картинку, где подобных элементов много: возможно, выяснится, что они нравятся ему в любом виде и количестве. Если окажется, что решающим был цвет, нужно продолжить демонстрацию изображений с похожей гаммой и выявить, какие из них нравятся больше других, чтобы подобрать стиль и композицию.

Если заказчик одинаково хорошо отзывается о совершенно разных примерах, нужно искать, что в них общего. Возможно, ему просто нравятся какие-то приемы или находки, не имеющие отношения к стилю и встречающиеся во всем просмотренном. Может статься, что в указанных образцах не найдется вообще ничего общего, ведь многим людям нравятся разные вещи. Смешивать стили и решения в одном произведении очень сложно и опасно, может получиться нездоровая эклектика или просто сумбурное произведение. В таком случае следует стремиться к тому, чтобы обнаружить одного фаворита и остановиться на нем.

Скоро будет выявлено основное направление работы и найдены элементы, раздражающие заказчика. Чаще всего арт-директору становится ясно, что именно ему не нравится.

Арт-директор должен внимательно следить за тем, какими словами заказчик называет то, что видит. Часто люди ошибаются и называют кубизм конструктивизмом, японские плакаты русской пропагандой, а барокко — югендстилем. Подобные ошибки лучше сразу выявлять, ведь важно знать, как выглядит то, что нужно.

Если нашелся конкретный стиль или жанр, который нравится собеседнику целиком и полностью, можно считать, что всем повезло. Если нравится «сборная солянка» из разных примеров, придется запоминать все полюбившиеся ему элементы в отдельности, а потом пытаться привести их к общему знаменателю. К концу беседы у арт-директора должно быть на примете несколько лидеров. Нужно положить в книги закладки и записать названия файлов, чтобы потом не забыть, что заказчик выбрал.

Если по избранному стилю имеется отдельная книга или папка с примерами, непременно нужно их пролистать. Чем больше конкретных деталей заказчик выберет, тем легче будет сделать устраивающий его эскиз. Конкретные пожелания или особенно запавшие ему в душу решения следует фиксировать.

Отдельного разговора заслуживают шрифтовые решения. Нужно рассмотреть примеры, где шрифты почти не используются, и картинки, где буквам отведена главная роль. Даже если уже решено, в каком стиле будет делаться дизайн, возможны разные варианты в выборе гарнитур.

Не каждый готов признаться в том, что ему что-то нравится. Многие сомневаются в себе и отмахиваются: «Сделайте как хотите, лишь бы хорошо было». Даже если заказчик предоставляет арт-директору полную свободу выбора, нужно довести эксперимент до конца. Клиент может на словах сколько угодно разрешать дизайнерам принимать решения самостоятельно, но когда посмотрит эскиз, будет исходить из личных предпочтений. Если человек видит работу, выполненную в совершенно чуждом ему стиле, она ему не нравится. Именно из-за этого чаще всего заказчики необоснованно отвергают предложенные им решения.

Арт-директору лучше не высказывать собственное мнение о картинках, а если спросят, стоит ответить, что его пожелания и предпочтения в данном случае не имеют значения.

Не нужно ругать примеры, избранные для дальнейшей работы. Даже если в результате просмотра заказчик выбрал все самое ужасное, безвкусное и некрасивое, задача арт-директора — сохранить все, что ему там понравилось, одновременно «дотянув» результат до такого уровня, чтобы было не стыдно показать профессионалам и понимающим людям. Если исполнителям удается найти золотую середину между выбором клиента и готовой работой, которой не придется стесняться, их можно поздравить.

Дорогая редакция

После выхода «Дневника дизайнера-маньяка» я получила множество писем от читателей. Некоторые эпистолы меня особенно порадовали. Авторская грамматика сохранена.

«Я покупаю хорошие книги по дизайну, потому что я хочу развиваться в профессиональном смысле. Но еще я ращу детей. Как совместить эти две нелегкие ноши, если хорошие книги по дизайну набиты голыми девками, и их надо прятать в сейф от детей?»

«Я совсем не дизайнер, но прочитав вашу книгу захотел сменить профессию. Я 5 лет проработал вышибалой, думаю, из меня получится отличный арт-директор».