Год, прожитый по-библейски Джейкобс Эй Джей

Лучше ходить в дом плача об умершем, нежели ходить в дом пира…

Екклесиаст 7:2

День 80. Семья в расширенном составе прибыла на поздний обед в квартире дедушки в центре города. Встреча посвящена памяти бабушки, которая умерла два года назад. Это наш собственный светский ритуал – раз в год мы собираемся и вспоминаем. Бабушка была замечательной женщиной – умной, веселой, элегантной, чересчур организованной (ее шестерым детям были присвоены разные цвета, и каждый получал полотенца этого цвета, писали им записки и так далее).

И она была совершенно не религиозной. Семью она считала альфой и омегой, поэтому никак не могла понять, как Авраам почти принес в жертву Исаака на вершине горы.

– Как отец мог даже подумать об убийстве сына? – спросила она однажды, когда я был еще маленький. – Ужасная история.

А когда Кейт перешла в ортодоксальный иудаизм, бабушка – ни на минуту не переставая любить дочь – сделалась не просто светским человеком, но и активной противницей религий.

Помню, как на 57-й улице мимо нас прошел хасид, упакованный в черные пальто и шляпу. Я посмотрел на бабушку, которая сердито, если не сказать злобно, уставилась на мужчину, – и заметил, как она показала ему язык. Буквально на миг, со змеиной быстротой.

– Что это было? – спросил я.

– А я таким всегда язык показываю.

– Думаешь, он видел?

– Видел. Он знает.

Настоящая ненависть к религиозному фундаментализму противоречила ее вежливости и элегантности. Я часто задаюсь вопросом, что бы она сказала о моем эксперименте.

За обедом собрались все, включая и Кейт, и тетю Марти из Беркли, веганку и феминистку.

Марти сурово указывает мне на политически некорректные религиозные термины, от которых нужно отказаться.

– Избегай слова sacred – «священный»: у него тот же корень, что и у sacrifice – «жертвы». Как в «жертве животных».

– Хорошо.

– А «благословлять» – bless – это от староанглийского bletsian, «святить кровью». Так что и его не используй.

– А как насчет слова «Библия»?

– Здесь я не уверена.

– Происходит от греческого «библос» – папирус. Сделана из трупов растений.

– Может, его тоже стоит исключить.

Кейт тоже вносит предложения насчет культуры речи. Прямо перед обедом Джаспер хочет показать мне волшебный трюк – прыжок с ковра на деревянный пол. Он тянет меня за брюки и говорит:

– Эй Джей! Эй Джей!

– Я смотрю.

– Он называет тебя по имени? – спрашивает Кейт.

– Да, мы хорошо знакомы.

Я пытался склонить Джаспера к более традиционному «папе» или «папочке», но он настаивает на Эй-Джее. Пришлось привыкнуть.

– Дети не должны звать родителей по имени, – говорит Кейт. – Это неуважительно.

Возможно, она права: в библейские времена не было неформальных отношений между отцами и сыновьями.

Джаспер нарушал заповедь «почитай отца своего», а я и не подозревал.

Через несколько минут, когда все мы уже сидим за столом, дедушка спрашивает: «A какое самое странное правило тебе надо соблюдать?»

Я вспоминаю список самых невероятных правил. Выбираю одно наугад.

– Может, вот это: если ты дерешься с мужчиной и его жена хватает тебя за интимные места, надо отрезать ей руку.

– Это, – говорит дедушка, – действительно очень странно.

Так оно и есть. Но во Второзаконии 25:11–12 сказано прямо:

Когда дерутся между собою мужчины, и жена одного подойдет, чтобы отнять мужа своего из рук бьющего его, и протянув руку свою, схватит его за срамный уд, то отсеки руку ее: да не пощадит [ее] глаз твой.

Пока (стучу по дереву) мне не довелось сцепиться с мужчиной, женатым на даме с железной хваткой. Поэтому, выходит, я следую заповеди по определению, с чем себя и поздравляю.

Но, как и в случае с разнородными нитями, я озадачен. Откуда такая конкретика? Почему Библия запрещает именно этот нечестный прием, а не, скажем, удар в почку или между ног? Джули полагает, что с автором Второзакония приключилась именно такая ситуация и он решил запретить ее на веки вечные.

К сожалению, когда я рассказываю деду о правиле насчет интимных мест, Кейт оказывается неподалеку. Проклятье. Я думал, она на кухне. Мне не хотелось, чтобы она услышала, как я рассказываю о безумных вещах, не отмечая положительных моментов.

И, конечно же, она потрясена. Как будто узнала, что ее сын курит по две пачки сигарет в день. Она годами изучала Библию, но никогда не слышала о пассаже насчет хватких женщин. Его нечасто упоминают в синагоге.

Назавтра я нахожу три сообщения на автоответчике. И все от Кейт.

– Тем, кто живет по Библии, не разрешается брать трубку? – спрашивает она.

Перезваниваю.

– Я поговорила с моим ребе, – говорит Кейт. – Действительно, в Торе есть такой фрагмент. Но… предполагается, что его надо понимать в широком смысле: не позорь других. И жена здесь позорит противника мужа… ну, хватая его за интимные места. К тому же руку ей не отрубали. Это метафора. Женщина должна была заплатить штраф.

Хорошо. Эта интерпретация звучит рациональнее. Но вот вопрос: почему в Библии прямо так и не сказано? Почему не написать «Не позорь других»? Зачем говорить загадками?

Я спросил об этом у всех евреев из моего совета духовных наставников. И лучший ответ получил от раввина Ноя Вайнберга, основателя просветительской группы «Аиш Ха Тора». Он сказал, что жизнь – и Библия в частности – головоломка. И радость, и трудность здесь в том, чтобы разбираться самому. «Если фрагменты будут пронумерованы, игру вернут в магазин». То же справедливо и для жизни.

Это хороший ответ, но он не удовлетворяет меня полностью. Придется копать дальше.

Проклят ты будешь в городе и проклят ты будешь на поле.

Второзаконие 28:16

День 82. Сегодня я нарушаю Восьмую заповедь: не красть – и расплачиваюсь за это. Я пытаюсь найти в интернете разные типы библейских благовоний. Но у нас проблемы с беспроводным соединением. И я ищу сигнал. Выхожу с ноутбуком на черную лестницу и спускаюсь на четвертый этаж. Думаю присосаться к соседской сети. Начинаю с человека с ником Sonicboy. Не везет. Спускаюсь еще на пролет. Zildo y Zelda? Нет, тоже нужен пароль. Но еще пролетом ниже я нахожу сеть с замечательным названием «Беспроводное соединение». Отличный знак. Если они не удосужились назвать свою сеть, может, и новомодная штука «пароль» им незнакома. Да, сигнал есть. Но он недостаточно сильный, поэтому я слезаю еще на два пролета. Тут я поскальзываюсь, бьюсь коленом о перила, а компьютер врезается в стену.

Итак, я это заслужил. Библия говорит: «не укради», а я украл беспроводной сигнал у соседей. И теперь хромаю по квартире с болью в колене.

И что, это было Божье наказание? Не знаю. Вряд ли я способен в такое поверить. А поверили бы мои древнееврейские предки (если бы я рассказал им про этикет при пользовании беспроводным интернетом)? Возможно. Как всегда в Библии, единственно верного ответа о последствиях греха нет. Можно найти несколько основных версий.

Во-первых, Бог вас накажет, и еще в земной жизни. Лучше всего этот мотив отражен в главе 28 Второзакония, где мы находим три самые устрашающие страницы в истории книгопечатания. Там перечислены все ужасные болезни и стихийные бедствия, которые обрушатся на живущего не по Библии.

«Поразит тебя Господь чахлостью, горячкою, лихорадкою, воспалением, засухою, палящим ветром и ржавчиною…»

И это только цветочки. Дальше уже ягодки:

«И небеса твои, которые над головою твоею, сделаются медью, и земля под тобою железом; вместо дождя Господь даст земле твоей пыль, и прах с неба будет падать, падать на тебя, доколе не будешь истреблен».

В этом даже есть странная красота. Если забыть, что вас обрекают на страдания от боли, жажды и зуда, чувствуется истинная поэзия. Захватывает дух.

«И ты будешь ощупью ходить в полдень, как слепой ощупью ходит впотьмах…»

«С женою обручишься, и другой будет спать с нею…»

Дальше говорится, что дело дойдет до поедания собственных детей и попыток (безуспешных) продаться в рабство. Все верно. Вы недостаточно хороши даже для рабства. Там упоминаются и хорошие события, которые произойдут с вами, если следовать закону. Но этот список не превышает четверти от списка проклятий. И в памяти остаются именно последние.

Именно такой образ мыслей преобладает в гиперрелигиозных кругах. Например, Джерри Фалуэлл заявлял, что 11 сентября было Божиим наказанием за пороки Америки.

Иногда я замечаю, что склоняюсь к позиции «плохие люди сами заслужили». Но только на секунду. Вряд ли это правда. Посмотрите на американских злодеев. У них нет язв на ногах, и они не едят собственных детей. Многие живут в пентхаусах, а у некоторых есть свои реалити-шоу.

К счастью, Библия – объемная, бесконечно сложная книга, и в ней много альтернативных ответов. Один из мотивов, который чаще всего встречается в Новом Завете, – вознаграждение на небесах. Еще один вариант, который можно найти в книгах вроде Екклесиаста, предполагает современный, почти агностический взгляд.

Екклесиаст – наверное, моя любимая книга в Библии. Впервые я прочел о ней в Британской энциклопедии – и сразу ее полюбил. На иврите она называется «Кохелет» и представляет собой собрание мудрых изречений и воспоминаний человека, который называет себя царем Соломоном. Если верить современным исследователям-библеистам, возможно, автором был не Соломон, а анонимный поэт III века до нашей эры. Но кем бы он ни был, его произведение вызывает благоговение.

Каждый раз, читая его, я словно мысленно задаю вопрос и получаю ответ: «Да. Это так». Я испытываю волнение, когда узнаю собственные мысли, которые никогда бы не смог выразить таким прекрасным языком. И как же странно оказаться на одной волне с человеком, жившим две тысячи лет назад. Здесь я максимально приблизился к обращению других в свою веру: говорю друзьям, что им необходимо прочесть Екклесиаст.

Автор Екклесиаста говорит: «Не проворным достается успешный бег, не храбрым – победа, не мудрым – хлеб, и не у разумных – богатство, и не искусным – благорасположение, но время и случай для всех их».

Екклесиаст утверждает, что жизнь непредсказуема. «Туман туманов, – все туман» (Это более точный перевод фразы, которую обычно трактуют как «Суета сует, – все суета!»).

У нас нет надежды проникнуть в тайну Божьего замысла. Плохие события происходят с хорошими людьми. Идиоты и гении, святые и грешники – мы все умираем. И лучшее, что можно сделать, – стараться ценить то прекрасное, что дал нам Бог: еду, питье, удовольствие от честной работы. Мы должны следовать заповедям, но не ждать, что получим награду в этой жизни. Ее никто не гарантирует.

Это так мудро. Быть хорошим ради хорошего, как кто-то однажды сказал. Это прагматичное мировоззрение. Но, к сожалению, оно лишено прочных оснований. Туман, все туман. Если бы я точно знал, что меня накажут за грехи, у меня была бы неоспоримая причина следовать Божьему слову. Но вряд ли я когда-нибудь до конца в это поверю. И что же делать? Часть меня хочет получить нечто посущественнее тумана. Получится ли к концу года? Или это, как говорит Екклесиаст, погоня за ветром?

Кто презирает ближнего своего, тот грешит…

Притчи 14:21

День 84. Я пытался возлюбить своего ближнего, но в Нью-Йорке это особенно трудно. У нас неприветливый город. Я даже не знаю имен соседей – как же их любить? Я помню их только как женщину, которая все время готовит что-то вонючее, и мужчину, который подписан на финансовый журнал Barron’s. И так далее.

Ну, за исключением Нэнси из квартиры 5I. Мы познакомились, потому что наш сын и ее бигль примерно одного возраста, имеют сходный словарный запас и общие интересы – например бегать по вестибюлю.

Нэнси бывшая хиппи и когда-то дружила с Джими Хендриксом и Дженис Джоплин. Больше того, она и выглядит как Дженис Джоплин, проживи та еще тридцать пять лет. В 60-х Нэнси злоупотребляла наркотиками, пережила пару катастрофических романов, немного поработала официанткой, написала свою порцию стихотворений и теперь живет с собакой и каждое утро слушает Говарда Стерна[98]. Она почти всегда ходит в сарафанах и вязаных шапочках. Называет себя «чудная дама с собачкой»

Нэнси чересчур стеснительна, почти пуглива. Иногда она заходит к нам, но, когда я стучу в ее дверь, не приглашает войти и разговаривает со мной, просунув голову в щель. Однажды Нэнси объяснила: «Я крашу по одной стене за раз. Не хочу, чтобы смотрели, пока не закончу». А еще она говорит, что я ее смущаю, потому что все время смотрю в глаза. (И это действительно моя проблема. Я часто забываю отвести взгляд во время беседы – приходится себе напоминать. Иначе люди подумают, что я псих, который хранит в морозилке отрезанные носы.)

После колледжа Нэнси какое-то время была замужем, но не могла иметь детей. И она стала неофициальной крестной нашему сыну. Последние месяцы она рисовала его портрет. «Я скоро закончу, – обещает она. – Как раз к его выпускному».

А сегодня она заранее принесла Джасперу подарок на день рожденья: деревянный Ноев ковчег с целым зверинцем из раскрашенных животных. Она подумала, что будет уместно сделать подарок на библейскую тему. Я заставляю Джаспера сказать «спасибо», и он пропускает все согласные – получается «аио».

Мы сидим на кухне и смотрим, как Джаспер отправляет жирафов на корабль.

– Знаете, что интересно, – говорю я Нэнси, – в одной из моих книг с комментариями к Библии я прочел, что потоп – ужасная трагедия, ведь погибли миллионы людей и животных. И очень странно, что по ее мотивам делают милые детские игрушки.

Кажется, Нэнси уязвлена.

– Я даже не…

Тьфу. Что я за идиот. Пытался похвастаться знанием Библии, а в итоге оскорбил единственную дружественную соседку. Библия учит нас не кичиться знаниями: «Человек рассудительный скрывает знание…» (Притчи 12:23).

– Чудесный ковчег, – говорю я. – Очень милый.

– Не беспокойтесь, – говорит Нэнси, отходя от шока, – по крайней мере я не подарила ему плюшевые десять казней египетских.

Нэнси – хорошая соседка, возможно, лучшая, что была у меня за все время в Нью-Йорке. Надо будет сделать для нее благое дело – мицву.

…Так пусть он ляжет с тобою эту ночь, за мандрагоры сына твоего.

Бытие 30:15

День 87. На этой неделе исполняется год нашим попыткам плодиться и размножаться. Пока безуспешным. И мы решили перейти к радикальным мерам. Попробуем экстракорпоральное оплодотворение.

Оказалось, это гораздо сложнее с этической точки зрения, чем я предполагал. Благодаря религии теперь я знаю, что некоторые высшие авторитеты осуждают эту процедуру. Например, католическая церковь не одобряет ЭКО по нескольким причинам. Как написал один католический журнал, оно нарушает «единство и целостность» применительно к «супружеской плодовитости». Это значит, что зачатие происходит вне тела женщины, а не там, где задумал Бог.

С другой стороны, у большинства раввинов нет особых проблем с ЭКО – и некоторые еврейские ученые даже полагают, что «плодитесь и размножайтесь» – моральный императив забеременеть любыми способами. Вот почему черные шляпы и пышные бороды нередко наводняют центры лечения бесплодия.

Конечно же, в Библии ни разу прямо не говорится об этой проблеме. В Писании напрочь отсутствуют упоминания ЭКО, даже давно забытой фразы «ребенок из пробирки». Однако есть библейская история про лекарства от бесплодия – или по крайней мере их древний эквивалент. Вы же помните Иакова, который был женат на двух сестрах – Лии (машине по производству детей) и Рахили (с бесплодной утробой). В какой-то момент Рахиль так отчаялась, что вымолила у сестры мандрагору. Это разветвленный корень средиземноморского растения, который считался лекарством от бесплодия.

Рахиль получила мандрагору, но ее план провалился. Ведь она обменяла корни на ночь с Иаковом – и, очевидно, в ту самую ночь он был на пике плодовитости. Лия забеременела. Рахиль осталась ни с чем, по крайней мере на тот момент. Поэтому… можно предположить, что Библия не одобряет лечение бесплодия.

Но, честно говоря, вывод кажется надуманным. Если воспринимать Библию исключительно буквально, в ней нет ни поощрения, ни осуждения.

Итак, мы собираемся попробовать ЭКО. Хорошо, что новая медицинская страховка его покрывает. И еще хорошо, что в нашей семье такое уже было. Мой кузен Дэвид, которому сейчас двадцать три, был первым «ребенком из пробирки» в штате Нью-Йорк. Личико Дэвида-младенца, родившегося не без помощи высоких технологий, появлялось на обложке Daily News. Кажется, он неплохо вышел. И отлично ладит с семьей – за исключением ультралиберальной тети Марти, которая пререкается с ним каждый раз, стоит им оказаться в одной комнате. Дэвид, бывший президент студенческого братства, любит вещи вроде бейсбола или хорошего сочного куска мяса. Марти все это не любит. Если семья фотографируется вместе, она велит нам говорить «соевый сы-ыр», и Дэвид, конечно, злорадно восклицает: «би-ифштекс»! (Если быть совсем точным, недавно Марти решила, что соевый сыр вреден для здоровья, поэтому сейчас предпочитает слово «пи-ита»).

ЭКО – поразительно сложный процесс. Предварительная подготовка длится сорок дней – сплошные уколы, таблетки, тампоны со спиртом и грозный отряд шприцев. Естественно, мне повезло больше. Это в Джули будут каждый день тыкать иголкой. Правда, мне придется быть ее медсестрой и смешивать белый порошок и стерильную воду в ходе, кажется, самого сложного химического эксперимента в моей жизни.

В первый вечер к нам пришла медсестра с русским акцентом, чтобы показать мне, как делать укол. Она попросила Джули спустить брюки и наклониться.

– Это все равно что бросить дротик, – сказала медсестра.

Только если промахнешься, из мишени пойдет кровь.

– Каждый вечер меняйте сторону – сначала правую, потом левую, правую, левую.

И еще она посоветовала обязательно попадать в «активную точку» в верхней части ягодицы.

Мне не нравятся туманные описания. Поэтому я открыл ящик, достал зеленый фломастер и попросил ее нарисовать точное расположение «активных точек» на попе Джулии. Так она и поступила. И мне это очень помогает. А Джули – нет. Она жалуется, что, если надевает белые брюки, у нее на заду видны два зеленых кружка.

– Надеюсь, получится, – сказала вчера Джули. – Потому что, кажется, я не смогу пройти через это еще раз.

…Бог в роде праведных.

Псалмы 14:5

День 91. Заканчивается третий месяц проекта «Библия». Из-за бороды мое альтер эго Яков выглядит все религиознее. Или, точнее, он все больше похож на еврея. Я понял это, потому что на днях меня остановили туристы и спросили: «А где в Нью-Йорке можно найти хороший книш?[99]» Или еще конкретнее: в столовой для бездомных, где я работаю волонтером, один мужчина сказал: «У тебя очень еврейский вид».

С другой стороны, с точки зрения этики я еще далек от совершенства. Осознание приходит ко мне в городском автобусе, где я сижу сегодня и читаю Екклесиаст.

Я стараюсь сосредоточиться. Слишком стараюсь. И тут кто-то прикасается к моему плечу. Я раздражен. Не люблю, когда меня трогают незнакомцы. Поднимаю взгляд. Вижу мужчину лет пятидесяти.

– Простите, эта дама плохо себя чувствует. Вы не могли бы уступить ей место?

Он указывает на высокую брюнетку, которая стоит прямо передо мной. Как же я не заметил? Женщина выглядит ужасно: лицо страшно бледное, почти зеленое. Она клонится вперед. И плачет.

Я быстро встаю и бормочу извинения. Перефразируя Екклесиаст, можно сказать, что есть время читать и время отрывать задницу от сиденья.

Осознаю, что проявил себя как «хасид шоте» – так на иврите называют добродетельных дураков. В Талмуде есть история о благочестивом мужчине, который не хотел спасать тонущую, потому что тем самым нарушил бы запрет касаться женщин. Он религиозный дурак в крайнем проявлении.

Мораль здесь такая же, как в притче Иисуса про доброго самаритянина: не увлекайтесь правилами настолько, чтобы забыть о самом важном, например сострадании и уважении к жизни. Праведный идиот – это фарисей из христианской Библии, ханжа и книжник-буквалист, который критикует последователей Христа за то, что они собирают зерна в шаббат.

Как я говорил во введении, одной из целей этого эксперимента было довести формализм до логических крайностей и показать, что он ведет к добродетельному идиотизму. Нет лучшего способа продемонстрировать абсурд иудейского и христианского буквализма. Если действительно следовать всем правилам, вы будете целыми днями вести себя как сумасшедший.

Я по-прежнему так думаю. И по-прежнему планирую выставить себя полным дураком, чтобы донести эту мысль. Но как и во всем, что касается религии, мой проект стал сложнее. Духовное путешествие сейчас занимает гораздо больше времени.

Друг Роджер был прав. Это не похоже на изучение борьбы сумо в Японии. Скорее напоминает саму борьбу. Мой противник то красив, то жесток. Порой он очень древний, порой поразительно современный. Я сбит с толку.

Месяц четвертый: декабрь

Всему свое время…

Екклесиаст 3:1

День 93. Пришел декабрь, и все нацелились на большие иудео-христианские праздники. Нью-Йорк набит под завязку. На днях я попытался пройти по Рокфеллер-центру – живо вспомнился танцпол на хасидском рейве.

Я чувствую отстраненность от происходящего. Это потому, что в самой Библии крайне мало говорится о декабрьских праздниках. Новый Завет, конечно, повествует о рождении Иисуса. Но там нет описания, как его праздновать: ни елок, ни церковных служб, ни эгг-нога[100], ни фильмов Фрэнка Капры[101]. Вот почему христианские деноминации, подходящие к Библии буквально, включая свидетелей Иеговы и Всемирную церковь Бога, вообще не празднуют Рождество. Ханука тоже не попала в Библию. История Хануки – бунта еврейских повстанцев Маккавеев против греческого угнетателя Антиоха – там есть (однако в разделе Апокрифы, который в иудаизме считается неканоническим). Но в Писании нет ничего о зажжении восьми свечей или поедании маслянистых латкес[102].

Я планирую переждать этот праздничный сезон. По крайней мере насколько смогу. Мне все равно надо купить подарки для Джули. От этого не отвертеться; кроме того, Библия одобряет подарки («блаженнее давать, нежели принимать», Деяния 20:35).

К счастью, покупка не займет слишком много времени. Джули организованна до абсурда. Она всегда выдает мне стопку каталогов, где желаемые подарки обведены красным фломастером и помечены клейкими листочками. Это здорово. Так же, как и убедительность, с которой она всегда говорит: «О боже! Откуда ты знал?»

Да будут во всякое время одежды твои светлы…

Екклесиаст 9:8

День 95. Сегодня я посмотрел на себя в зеркало и постановил: я официально стал человеком, при виде которого сам бы перешел на другую сторону улицы. В дополнение к бороде и кисточкам я начал носить только белое, как предписывал царь Соломон в Екклесиасте: «Да будут во всякое время одежды твои светлы» (в английском переводе – «белы»). Белые брюки, белая футболка, белый свитер и белая кофта на молнии из Gap – естественно, никаких разнородных нитей.

При прощании Джули выбирает один из двух «ритуалов».

1. Вращение кистью и выпад рукой в духе «Лихорадки субботнего вечера»[103].

2. «Эээээййй!» в духе Фонзи из сериала «Счастливые дни»[104].

Намек на белый костюм Траволты я понимаю, но Фонзи ставит меня в тупик.

– В первом сезоне он носил белое, потому что черная кожа считалась зловещей, – объяснила Джули.

(Эта женщина до сих пор хранит журналы TV Guide времен ее детства.)

Лично я мыслю себя скорее ближе к интеллектуалам – например, библейской версии Тома Вулфа[105]. Или, возможно, современной Эмили Дикинсон[106], которая в 1870-х годах стала затворницей и отказывалась носить все цвета, кроме белого.

Тем не менее, когда ходишь по Верхнему Вестсайду в одежде белого цвета (или, как называет ее Gap, «цвета слоновой кости»), испытываешь весьма интересные ощущения. Мой гардероб, как это часто бывает у ньюйоркцев, в основном выдержан в темных цветах: черный, коричневый и дерзкие брызги темно-синего. Мне кажется, это хорошо сочетается с копотью и цинизмом мегаполиса. Темная одежда для темного города.

Редко увидишь ньюйоркца, с головы до ног одетого в белое, – разве что за прилавком пекарни. Поэтому так многие опасливо косятся в мою сторону. Мне нравится играть в игру: быстро поворачиваю голову и смотрю, сколько зевак получится засечь. Обычно как минимум двоих.

Но на самом-то деле мне это нравится. Благодаря белой одежде я чувствую себя легче и одухотвореннее. Счастливее. Это новое подтверждение главной темы года: внешнее влияет на внутреннее. Поведение обусловливает психическое состояние, и наоборот. Одежда делает человека. Я иду по Коламбус-авеню в свежий холодный день, брюки и куртка из-за ветра липнут к телу, и я думаю: «Жизнь не может быть совсем ужасна, если я одет, словно играю в полуфинале Уимблдона или иду на день рождения к рэперу Пи Дидди».

Строчка про светлые одежды из Екклесиаста обычно понимается метафорически – как призыв оставаться чистыми и радостными. Но повод для сомнений остается. Может, отрывок надо понимать буквально: одевайтесь в белое. Так поступала древнееврейская секта ессеев, а в наши дни так делают некоторые каббалисты. Я должен был одеваться в белое с первого дня, но это оказалось одним из правил, к которому пришлось идти постепенно. И теперь я не хочу останавливаться.

Помни день субботний, чтобы святить его…

Исход 20:8

День 97. Сегодня, в декабрьский вторник, после обеда, я неожиданно понимаю, что наконец-то пережил первый настоящий шаббат.

Дело вот в чем: дверные ручки в нашей квартире отваливаются с пугающей регулярностью. Это очень шустрые создания. К ним даже не надо прикасаться – скорее мы наблюдаем естественное явление природы. Они как льдины, откалывающиеся от айсберга, или залысины, растущие на лбу. Обычно я лежу в кровати, читаю Библию и слышу глухой стук – значит, еще одна дверная ручка сдалась под силой земного притяжения.

Как правило, я прикручиваю ее обратно. Вопрос решен – по крайней мере на неделю или две. Это пустяк. Но сегодня утром возникает большая проблема. В 9:30 я заканчиваю с почтой, плетусь в ванную – и закрываю за собой дверь. Я не понимаю, что произошло, пока не пытаюсь повернуть несуществующую внутреннюю ручку. За ночь она куда-то испарилась. Первые десять минут я пытаюсь освободиться. Стучу в дверь, зову на помощь. Ответа нет. Джули ушла на встречу, а Джаспер гуляет с няней. Я видел «Одиннадцать друзей Оушена» и знаю, что надо найти в потолке решетку, вывернуть ее, пробраться в вентиляционный ход, спрыгнуть в ванную соседа, сказать что-нибудь остроумное типа «вот, решил заскочить» и вернуться домой. Но решетки нет. Я в ловушке.

Следующие полчаса я проигрываю в уме худшие сценарии. Что если я поскользнусь, порежу лоб о разбитую раковину, истеку кровью и окажусь на первой странице New York Post? Что если начнется пожар, и мне придется висеть, вцепившись ногтями в карниз?

Стресс усугубляет тот факт, что внешний мир движется на полной скорости без меня. Электронные письма пересылаются. Латте отпивается из картонных стаканчиков. Друзья детства Джорджа Буша переводятся на высокие должности.

В 10:30 звонит телефон. Слышу приглушенный голос – у нас новое сообщение. Для меня это почти общение с человеком. В 10:35 я даю зарок положить в ванную побольше материала для чтения – если когда-нибудь выберусь на свободу. Мне бы отлично подошла Библия. А пока надо обходиться старым каталогом Levenger и свечой, на которой напечатаны строки Хайяма про кувшин вина, хлеб и любимую[107]. Кажется, Хайям издевается. У меня нет ни кувшина вина, ни хлеба, ни любимой. Только крем для бритья и несколько полотенец. До султана мне далеко.

К 11:00 я стал величайшим в мире экспертом по этой ванной. Я изучил плитки из искусственного мрамора с рисунком в виде паутины вен и лихо скособоченную розетку. Я потратил час, разбирая шкафчик с лекарствами. Оказывается, ингредиенты Chlor-Trimeton[108] расположены по алфавиту от А (акация) до Ц (цинк), что доставляет мне, бывшему читателю энциклопедии, истинное удовольствие.

В полдень я сижу на полу, облокотившись о дверь душевой кабины. Потом еще немного. Я знаю, что за стенами ванной мир летит на полной скорости. Блоги читаются. Дикая форель жарится на гриле. Суть реггетона[109] объясняется немолодым директорам по маркетингу.

Но меня это не беспокоит. Я не чувствую напряжения. Ничего поделать нельзя. Я дошел до неожиданного уровня принятия и как никогда наслаждаюсь настоящим. Восхищаюсь тем, что у меня есть, пусть это три квадратных метра псевдомраморной плитки и косая розетка. Начинаю молиться. И, возможно, в первый раз молюсь в полном покое и тишине – не глядя на часы и не перескакивая мысленно от темы к теме.

Вот что надо чувствовать в шаббат. Это перерыв. Пауза не маленькая, но большая. Не снижение громкости, а ее отключение. Как сказал известный раввин Авраам Джошуа Хешель, шаббат – убежище во времени.

Примерно в 13:30 я слышу, как Джули возвращается домой. Я зову ее и колочу в дверь.

– Ты где?

Ее шаги приближаются.

– Не можешь выйти?

– Нет, не могу.

– И сколько ты там сидишь?

– Четыре часа.

Пауза. Я знаю, что она задумалась. Пару месяцев назад, когда жена не могла выйти из спальни, я заставил ее притворяться, что она герой фильма про тюрьму, и кричать «Аттика! Аттика!»[110].

Джули более зрелый человек. Через несколько секунд она открывает дверь, и я выхожу на свободу. Можно отвечать на письма и звонить. Даже как-то грустно.

Тихо буду проводить все годы жизни моей, помня горесть души моей.

Исаия 38:15

День 101. Еще одна бессонная ночь. Я лежу в кровати, постоянно поправляю подушку и не могу отвязаться от мыслей об ужасном сюжете из теленовостей. Оказывается, у восьмидесяти процентов употреблявших метамфетамин бывают рецидивы. Это лишает меня покоя. Если когда-нибудь Джаспер захочет попробовать мет, сказав себе: «А что такого? Родители всегда поддерживали эксперименты», – то увязнет навсегда и в итоге окажется в тюрьме округа – с отвисшей челюстью и запавшими глазами. Может, так оно и будет. Свободный стиль воспитания слишком опасен.

Несколько месяцев назад, прямо перед началом библейского года, мы с Джули были в Балтиморе на свадьбе Сары, дочери моей ортодоксальной тети Кейт. Я сидел рядом с одной из тетиных подруг. Ее белая шляпа с широкими полями интересно контрастировала с черными шляпами гостей-хасидов. Такая подошла бы и для свадьбы принца Уильяма.

Тетина подруга рассказала, что всегда была абсолютно светским человеком. Но когда родились дети, они с мужем приняли осознанное решение стать верующими.

– Я не доверяла американской культуре.

– Да? – спросил я.

– Чему учит американская культура?

Я не знал, что сказать.

– Думаю, есть разные американские культуры.

Ответ оказался неверным.

– Включите телевизор, и начнется: «купи, купи, купи, секс и насилие, купи, купи, купи». Мы решили жить по другим принципам.

Они изучили несколько религий, включая хасидизм, но в итоге погрузились в ортодоксальный иудаизм, поскольку оба были евреями по рождению.

Они стали ультрарелигиозными не благодаря харизматичному лидеру или истинности Библии – их привлекла системность. В результате их дети выросли благоразумными людьми. Я познакомился с одним. Это симпатичный компьютерный гик.

Об этом стоит подумать. Джасперу нужна система. Мой оскверненный поп-культурой мозг все время возвращается к дилемме: какого ребенка я бы предпочел иметь – Барта Симпсона или одного из детей Фландерсов?[111] Пару лет назад я бы выбрал милого бойкого Барта. Не задумываясь. Но сейчас, когда у меня есть собственный трехмерный сын, я склоняюсь к потомству Фландерсов. Ну да, они порой странноваты и поют громкие песни о Ноевом ковчеге, но можно быть уверенным: они не станут на досуге поджигать кафетерий или спускаться на скейтборде в каньон. Я бы пожертвовал некоторой индивидуальностью ради уверенности в том, что сын меня переживет.

…Вот, я решился говорить Владыке, я, прах и пепел…

Бытие 18:27

День 103. Я стараюсь молиться полчаса в день, три раза по десять минут. Обычно занимаюсь этим в кабинете Джули, в углу, на расстоянии полуметра от корзины с журналами Real Simple. Полчаса – не рекорд, я знаю. Но по крайней мере я не смотрю на часы каждую минуту, как вначале.

А иногда я осознаю, что по-настоящему жду этих десяти минут – особенно вечером. Это помогает снять стресс. Ребенком я каждый раз перед сном представлял себе водных лыжников, скользящих по высоким волнам. Не знаю, как у меня появился этот ритуал. Не то чтобы я фанател от водных лыж: пробовал их в летнем лагере и в итоге наглотался озерной воды. Но, представляя себе их, я расслаблялся. Может быть, молитва служит той же цели. Я захлопываю дверь, закрываю глаза и погружаюсь в медитативное состояние – насколько позволяет мозг.

Кроме того, я открыл еще одну категорию молитв, которые мне нравятся: за других – больных, нуждающихся, опечаленных; словом, всех, кто получал удары судьбы. Они называются посредническими.

В последнее время я прочел несколько статей о такой молитве – в основном о том, как она распространилась в интернете. Запросы можно размещать на сайтах вроде ePrayer.com или CyberSaint. (Вот недавние примеры: «Жду первого ребенка. Прошу молитвы о быстрых родах» или «Пожалуйста, помолитесь, чтобы я закончил диссертацию, а то срок вышел восемь месяцев назад».)

Посредническую молитву можно обнаружить в разных местах Библии – все, от Моисея до Павла, молили Бога за других. Авраам сделал это первым, и его попытка не увенчалась успехом. Это любопытный эпизод. Бог объявляет Аврааму, что думает сровнять с землей нечестивые города Содом и Гоморру.

Авраам спрашивает: «Может быть, есть в этом городе пятьдесят праведников? неужели Ты погубишь, и не пощадишь места сего ради пятидесяти праведников, в нем?»

И Господь говорит: «Если Я найду в городе Содоме пятьдесят праведников, то Я ради них пощажу все место сие».

Авраам отвечает: «Вот, я решился говорить Владыке, я, прах и пепел: может быть, до пятидесяти праведников недостанет пяти, неужели за недостатком пяти Ты истребишь весь город?»

И Он сказал: «Не истреблю, если найду там сорок пять».

Разговор продолжается. Авраам уламывает Бога согласиться на десять человек – если в Содоме найдется десять праведников, Бог согласен не стирать его с лица земли.

Однако, как вы знаете, Содом так и не набрал квоты.

Поначалу отрывок казался мне комичным. Авраам ведет себя как торговец на базаре, словно пытается сбыть последнюю вазочку. Но, если подумать, что такого? На самом деле это благородная и прекрасная, хотя и безнадежная попытка спасти жизни других человеческих существ.

Год еще не закончен, поэтому я воздерживаюсь от суждений, но разум подсказывает, что сегодня посредническая молитва не эффективней попыток Авраама. Пока не могу представить себе, чтобы Бог переменил решение, если мы попросим Его об этом.

И все же я очень люблю молитвы. Для меня они как этический тренажер. Каждый вечер я десять минут молюсь за других: друга (ему предстоит операция на роговице), двоюродную бабушку (ее муж, очень приятный человек, недавно умер прямо в их бассейне), парня с библейских курсов (у него вмятина в голове после несчастного случая в метро). В эти десять минут невозможно быть эгоцентриком. Десять минут я не могу думать о карьере, рейтинге на amazon.com и блогере из Сан-Франциско, который язвительно отозвался о моей последней статье в Esquire.

Библия велит не хвастаться, поэтому не буду говорить, что я превратился в Альберта Швейцера или Анджелину Джоли[112]. Но я определенно стал больше сочувствовать другим.

Здесь есть странный момент: если я хочу сострадать людям в полной мере, возможно, не стоит говорить им о своих молитвах. Недавно я прочел о новом исследовании 1802 пациентов, перенесших аортокоронарное шунтирование. Оказалось, у тех, кто знал, что за них молятся, было больше осложнений, чем у тех, кто не знал. Возможно, они думали: «Если я настолько болен, что нуждаюсь в молитвах других людей, дела мои плохи». Получается, лучше молиться тайно и надеяться, что они не прочтут эту главу.

…А беззаконники будут уловлены беззаконием своим.

Притчи 11:6

День 105. Итак, похоть. На этой неделе работа в Esquire заставила заняться этим вопросом.

Прежде чем я объясню подробности, признаюсь: в этом году похоть стала одной из моих главных проблем. С первого дня, когда я увидел рекламу спортклуба, на которой два прекрасных потных человека сжимали друг друга в объятиях после, похоже, энергичной тренировки, я пытался подавить свое либидо.

Я стараюсь не думать о сексе. Не говорить о нем. Не смотреть на женщин на улице. Проблема в том, что я делаю это вопреки собственным порывам. После тридцати восьми лет сугубо светской жизни мне трудно свыкнуться с мыслью, что сексуальность грешна. Ну, в некоторых случаях это правда – так скажет всякий, у кого есть подключение к интернету. Но мне непросто накрутить себя так, чтобы негодовать по поводу умеренной доли сексуальности в культуре.

Подозреваю, это напрямую связано с моей борьбой против секса. В старших классах и в университете у меня были периоды абсолютного сексуального затишья. Чтобы оправдать недобровольное воздержание, решил, что я выше примитивных проявлений человеческой природы. У меня есть занятия получше, чем думать о женщинах. А что такое секс? Соприкосновение кожных покровов, необходимое для смешивания ДНК в процессе продолжения рода. Я вполне мог прожить и без этого. Я пытался превратиться в неопуританина: был чистым интеллектом, а тело служило всего лишь оболочкой для переноса разума из одного места в другое.

Ничего не вышло. Попытка подавить сексуальное желание не сделала меня добродетельнее – я только разочаровался, почувствовал себя несчастным и зацикленным на сексе. Поэтому многие годы я считал, что, пока верен Джули и держу либидо в узде, немного сексуальности в культуре никак не помешает. Пикантная шутка, далекая от реальности фантазия, фильм с частичным обнажением – что в этом плохого? Меня это никогда не беспокоило.

Но сейчас все ждут, что я – точнее, мое библейское альтер эго Яков – должен проявлять крайнюю скромность и абсолютную сдержанность. Никаких плотских мыслей и слов. Полагаю, это разумные ожидания. Скромность давно играет важную роль в иудео-христианской традиции. У ортодоксальных иудеев на этот счет строгие правила: женщины прячут волосы и не могут носить платья, не закрывающие ключицы. Некоторые консервативные христиане также скрывают плоть и избегают фильмов, на которые детям до семнадцати предлагается приходить с родителями.

И я старался. Но проблема в том, что в современном мире изображения, связанные с сексом, присутствуют в изобилии. Я интуитивно знал, что так оно и есть, но, когда начинаешь присматриваться, масштабы явления кажутся поразительными. Захожу на финансовую страницу Yahoo! – и вижу блондинку в декольтированном платье, которая смотрит в монитор и призывно грызет дужку очков. Очевидно, ее очень возбудил фондовый индекс S&P 500. Даже героиня «Доры-следопыта», домохозяйка из пригорода, носит слишком обтягивающую одежду. Или мне так кажется.