Тайна профессора Волобуева Кривонос Владимир
– Сейчас мне на лекции надо. Давай после двух.
– Хорошо, буду ждать.
Приезд Иосифа в Еловград обрадовал Владимира. Он с трудом досидел до конца занятий, и как только они закончились, поспешил на автобус.
Иосиф Домбровский учился в столичном вузе на психологическом факультете, на втором курсе. В Еловграде остались его родители, к которым он приезжал время от времени. В каждый свой приезд Иосиф встречался с Владимиром.
– Воло-одя! – Иосиф встретил друга, широко раскинув руки. Большие очки в половину лица и густые кустистые брови делали его похожим на филина.
Друзья обнялись.
Иосиф пригласил Владимира в зал. Кроме них в квартире никого больше не было. Только серый полосатый кот, трущийся у ног, составлял приятелям компанию.
– Ну, рассказывай, – произнес Иосиф свою обычную фразу, с которой всегда начинал разговор при встрече.
– А что рассказывать. Грызу гранит науки. Скоро зубы об него сломаю. Ты то, какими судьбами здесь?
– Приехал своих навестить и заодно для курсовой материал подсобрать.
– Что за курсовая?
– Психологические особенности школьников младших классов. Нужно провести тестирование среди нескольких групп детей и потом все это проанализировать. Мне, кстати, понадобится твоя помощь.
– Чем, интересно, я смогу помочь?
– Ты же с математикой лучше меня дружишь. Мне нужно провести математический анализ собранных данных, графики построить. У меня с этим туговато.
– А, ну это, конечно, помогу.
– Как у тебя дела с Л.? – неожиданно спросил Иосиф.
Владимир тяжело вздохнул.
– Увы, с ней мы уже не встречаемся, – ответил он.
– Почему?
– Как-то не сложилось. Она не захотела продолжать отношения.
– Страдаешь?
– Страдал. Пока не встретил одну девушку.
– Так, так, так. Ну-ка, давай рассказывай. Кто она?
– Да ты ее не знаешь. Она еще в школе учится. В девятом классе. Стихи пишет.
– Ну ты, Володя, даешь.
А что в этом, собственно такого? Ну, влюбился. После того вечера, когда Юля его поцеловала, Владимир как на крыльях летал от счастья. Раньше никогда девушки его не целовали. Он искал случая встретиться с Юлей, но она часто была занята, да и у него хватало забот с учебой. Но все-таки иногда у них получалось увидеть друг друга. Несколько раз это случалось на квартире у Теплова. Но там Владимир чувствовал себя скованным. Да и Юля в основном общалась с Сергеем, и на Владимира, казалось, не обращала внимания. Владимир от этого невыносимо страдал.
Но все же пару раз ему удалось проводить ее до дома. В эти короткие моменты Юля снова становилась непосредственной и рассказывала о своих школьных проблемах, встречах с подругами и еще о каких-то совсем незначительных мелочах. Каждое такое расставание заканчивалось поцелуем девушки. Как и в тот первый раз, она коротко касалась краешка его губ. А он также нежно и робко отвечал ей, цепенея от счастья. Этому поцелую он придавал большое значение, расценивал его как знак того, что Юля неравнодушна к нему.
Но он не решался завести с ней разговор о чувствах. Он боялся очередной раз услышать ответное «нет». Владимир решил для себя, что пусть все идет своим чередом. «Пока мы встречаемся – это хорошо. Не буду торопить события». Почти каждый день у него рождалось новое стихотворение. Но мысли там были настолько откровенны, что эти стихи он даже не помышлял показать Юле.
Иосифу Владимир рассказал о своём новом увлечении. Рассказал, что ему приходится страдать от неизвестности. Рядом с Юлей он чувствовал себя самым счастливым. Но когда ее рядом не было, им овладевало жуткое беспокойство.
– Володя, я завидую тебе, – говорил другу Иосиф. – Ты имеешь счастье страдать от любви. У меня, к сожалению, такого нет. Не знаю почему, но ни в кого я не влюбляюсь.
***
Иосиф пробыл в Еловграде неделю. За это время он протестировал детей из младших классов своей родной школы, в которой еще недавно сам учился. Собранный материал он передал Владимиру, и тот засел над вычислениями медиан, средневзвешенных и прочих статистических величин, строил корреляции, рисовал графики и уже перед самым отъездом выдал своему другу готовый материал. Иосиф оказался доволен. Сам он ничегошеньки не понимал в этих математических вычислениях, но ему нравился результат: выводы с красивыми терминами, подкрепленные статистическим анализом.
Уехав в столицу, Иосиф погрузился в работу над курсовой. Весь собранный материал вместе с математическими выкладками Владимира требовалось причесать, привести к теоретическим выводам и представить все это на проверку своему научному руководителю. А тут еще надвигалась сессия. В общем, время пролетело незаметно, и в конце мая Иосиф успешно защитил курсовую, сдал все зачеты, экзамены и был теперь почти свободен. Почти. Потому что оставалась еще летняя педагогическая практика, которую он решил пройти в родном городе.
В начале июня Иосиф вновь вернулся в Еловград. Он обратился за помощью к Маргарите Филипповне, завучу школы, в которой он раньше учился. Бывший выпускник поддерживал хорошие отношения со всеми своими прежними педагогами, а с завучем – особенно. Маргарита Филипповна предложила ему поработать воспитателем в летнем трудовом лагере. Однако Иосифу не хотелось одному отправляться туда, и он предложил Владимиру составить компанию. По этому поводу Иосиф узнал у Маргариты Филипповны насчет свободного места воспитателя. Оказалось, что вакансии еще есть.
Владимир после недолгих раздумий пришел к выводу, что летом ему все равно будет некуда податься, и решил поехать с другом. Тем более это позволяло ему дополнительно заработать денег, которых ему вечно не хватало.
Как-то в один из вечеров Владимир вместе с Юлей возвращались от ее подруги Яны. Когда-то девочки вместе учились в одном классе, но год назад родители Яны переехали в другую часть города, и свою дочь перевели в школу рядом с новым домом. Тем не менее, девочки продолжали дружить и довольно часто встречались, несмотря на большое расстояние между домами. Юля даже познакомила Яну с Тепловым. Сергею понравилась Юлина подруга, хотя она и не писала стихов, не рисовала и вообще в творческой деятельности себя не проявляла.
Из района, где жила Яна, до центра города добираться на трамвае минут тридцать. Старый обтрепанный трамвай, состоящий из двух вагончиков, громыхая колесами, подкатил к остановке. Юля с Владимиром зашли в хвостовой вагон. В это вечернее время пассажиров было мало. Юля и Владимир прошли в заднюю часть полупустого вагона и, когда трамвай тронулся, молча смотрели в окно на убегающие назад рельсы.
– Я собираюсь поехать в лагерь, – сообщил Владимир новость, которую уже давно хотел сказать, да все как-то не получалось. – Воспитателем.
– А что за лагерь?
– Кажется «Лукоморьем» называется.
Юля повернулась к Владимиру. В ее глазах появился подозрительный блеск.
– Скажи, у вас там есть еще места воспитателей?
– Не знаю.
– Или хотя бы в отряд можно попасть?
– Ты тоже хочешь поехать? – удивился Владимир.
– Хочу, – горячо ответила Юля.
Его обрадовало ее желание, оказавшееся таким неожиданным.
– Хорошо. Я узнаю.
Владимир был счастлив от того, что Юля захотела поехать в Лукоморье. Он решил, что она пожелала отправиться в лагерь из-за него, чтобы проводить вместе с ним больше времени. На следующий день он позвонил Иосифу и спросил о возможности взять с собой Юлю.
5. Экспедиция
Машина – УАЗик «буханка» с группой ученых на борту подпрыгивала на ухабах лесной дороги, ведущей в сторону Норденбергского мыса. Так его назвал профессор Волобуев после первого знакомства с исчезнувшим замком. Дорога бежала среди высоких сосен, под нависающими ветвями берез, пока не уткнулась в крохотную полянку, а за ней – стеною поднимался непролазный лес. Здесь решили остановиться и разбить лагерь. Как только ученые высадились из машины, их тут же облепил рой насекомых: звонкое гудение комаров смешивалось с жужжанием оводов и прочей крылатой напасти. Отмахиваясь от надоедливых летучих тварей, участники экспедиции разгрузили вещи. А уже через час на поляне появились три палатки, и запахло дымом от разведенного костерка.
Кроме Волобуева в состав экспедиции входили еще четверо его коллег: Егор, Михаил, Аждар и Алексей, а также водитель УАЗика – Василий.
Самый старший из коллег профессора – Егор в свои тридцать шесть имел уже кандидатскую степень. Правда, щуплая фигура солидности ему совсем не придавала. Дни и ночи, проведенные над диссертациями (а на очереди у него – докторская) не прошли даром: жировые складки не накопились, мышцы не нарастились, и в добавок ученый успел лишиться части волос. Макушка блестела как отполированная сковорода.
Михаил моложе Егора на два года. К тому моменту он застрял на защите кандидатской. Также как и Егор, он успел приобрести лысину. Природа подарила ему крупное и мускулистое телосложение. Но и он сам прикладывал усилия к тому, чтобы поддерживать себя в форме: регулярно посещал спортзал. А еще Михаил обладал познаниями в медицине. Родители у него – потомственные медики. Они и сына готовили для врачебного будущего. Но вот дернул его черт увлечься историей. Пошел «не по тем» стопам. Хотя медицина его все равно интересовала. Нравилось ученому-историку кого-нибудь полечить: и духовно, и физически. В университете Михаил входил в группу красного креста. Иногда даже сомневался: а ту ли профессию он выбрал? Поэтому в экспедиции помимо прочего Михаил с готовностью взял на себя роль медика.
Аждар, молодой симпатичный парень лет двадцати семи, родом из Туркменистана. Несколько лет назад он приехал в Еловград учиться, да так и осел в этом городе. После окончания университета остался работать на кафедре, поступил в аспирантуру. Вместе со своим товарищем Алексеем трудился над общей кандидатской под руководством Игоря Борисовича. Диссертация их посвящена эпохи рыцаря Вильгельма. Поэтому для молодых ученых экспедиция обещала принести сенсационный материал, если, конечно, замок появится.
Алексей – сверстник Аждара. Высоким ростом мог посоперничать с ним только Игорь Борисович. Рыжие волосы непослушно торчали в разные стороны, несмотря на то, что Алексей каждое утро их тщательно расчесывал. Он не расставался со своим портативным магнитофоном, порою надоедая товарищам включенной на всю громкость музыкой. Наушники взять с собой он не догадался, поэтому частенько приходилось под недовольное бухтение коллег делать звук тише или совсем «вырубать шарманку», как говорил Михаил.
Василий уже много лет работал в университетском автопарке. Почему-то все профессиональные водители – здоровяки, широколицы и обязательно носят кепку. Даже летом. Любят рассказывать анекдоты и рассуждать о политике. Василий – прямое подтверждение этого правила. Еще он умел вкусно готовить (и поесть тоже), за что члены экспедиции произвели его в должность полевого повара.
Кроме взрослых в экспедицию входил в качестве нештатного сотрудника Сашка. Ему уже исполнилось пятнадцать лет. Он здорово подрос за последние четыре года. Но оставался все тем же безалаберным пацаном, готовым на самые несусветные подвиги.
Экспедиция прибыла на место в конце июня. По расчетам профессора замок мог вот-вот появиться. Но даже если не появится, Игорь Борисович решил, что продолжит ждать как минимум до конца лета. Для очистки совести. Чтобы потом не сожалеть, и не мучиться сомнениями: а вдруг он появился как раз тогда, когда мы уехали.
А пока у ученых шла монотонная походная жизнь. Историки пытались исследовать окрестности, но ничего интересного с их научной точки зрения не находили. Каждый новый день начал походить на предыдущие. Постоянные чаепития у костра заполняли медленно ползущее время. Научные споры с подачи Василия сворачивали на политические рельсы, и тогда каждый до хрипоты пытался доказать свое видение обустройства страны. При этом особенно доставалось политикам: и ныне здравствующим, и тем, что порулили страной в прошлом. На них выливался целый ушат критики. Благо сами политики этого не слышали.
Несколько раз члены экспедиции ездили на машине в деревню за продуктами и питьевой водой, заодно отправляли почту. Погода стояла жаркая, дождей почти не было. За неделю все загорели, лица приобрели бронзовый отлив, как у индейцев. Ученые привыкли к постоянно зудящим комарам и уже почти не замечали их.
Замок пока не появлялся. Сашка начинал скучать. Чтобы хоть как-то себя развлечь, он нашел в лесу тропинку, по которой добрался до морского залива. Там на берегу раскинулся великолепный песчаный пляж. Вокруг – ни души. Только чайки важно похаживали вдоль береговой линии. Сашка на бегу скинул с себя одежду и забежал в воду, бултыхнулся со всего разбегу и поплыл. Вода еще не успела как следует прогреться. Но в эти жаркие дни водная прохлада доставляла райское наслажденье.
Сашка поплавал минут десять и вышел из воды на горячий песок. Повалялся на нем кверху животом, зажмурив глаза, обсох и отправился обратно. Загорать, лежа на пляже, он с малых лет не любил. Считал это скучным занятием.
Один раз, решив прогуляться по окрестностям, он набрел на детский лагерь «Лукоморье». Ворота были закрыты, но Сашка нашел дырку в заборе и пролез на территорию. Лагерь пустовал. По всей видимости, здесь еще не началась смена. Сашка побрел по пустым дорожкам, вспоминая времена, когда он бывал здесь раньше. Столовая, клуб и жилые корпуса стояли закрытые, молчаливо взирая темными окнами. Неожиданно дверь административного здания скрипнула, и на деревянное крылечко вышел пожилой мужчина в старом свитере и потертых штанах.
– Что ты тут делаешь, парень?! – крикнул он Сашке.
Сашка сначала испугался. Но все же приблизился к мужчине.
– Вот, зашел посмотреть. Я из экспедиции научной, мы остановились тут неподалеку, в лесу.
– А я смотрю – ходит кто-то. Дай, думаю, гляну. Сезон-то еще не начался. Мало-ли кто может сюда забрести. Те же пацаны местные из деревни.
– Да я так. Раньше здесь отдыхал. Хожу, вот, вспоминаю. Как-то грустно стало, глядя на пустые домики.
– Ничего, скоро заедут сюда, через неделю. Теперь здесь трудовой лагерь сделали. Ребятишки будут трудиться на колхозных полях.
– Можно, я похожу еще? – спросил Сашка. – Вы не беспокойтесь, я ничего ломать или портить не буду.
– Да, ходи, что уж.
Сторож посмотрел ему вслед и, немного еще постояв, вернулся в домик.
6. Лукоморье
Детский летний лагерь «Лукоморье» располагался рядом с поселком Прибрежный. Раньше он был пионерским, теперь здесь организовывали трудовой лагерь для школьников. Дети помогали местному колхозу на полевых работах. За труд им выплачивали по окончании смены небольшую зарплату. Это являлось хорошим подспорьем для тех, кто хотел заработать, пусть не ахти какие, но все же свои деньги, которые можно потратить на покупку чего-нибудь заветного. Особенно, если от родителей денег не допросишься.
Раньше в лагере за лето проходило три смены детей. Теперь организовывали только одну – в июле. В это время огромные поля, засаженные разными овощами, нуждались в прополке. Вот на них и работали дети из Лукоморья.
Вначале июля сюда прикатили два больших автобуса. Около сотни ребятишек высыпали на асфальтированную площадку перед административным корпусом. Когда Юля вышла из автобуса, на нее нахлынули воспоминания. Четыре года назад она отдыхала здесь. Как же это было давно. Вот те качели, на которых она качалась с подругами. А вот дорожка, ведущая в столовую, как и прежде, обрамленная с двух сторон ровными рядами акации. А вон там – домик, в котором она жила.
Детей разделили на шесть отрядов: по три отряда мальчиков и девочек. И девочки, и мальчики были подобраны в отрядах по возрасту: младшие – ученики начальных классов, средние и старшие. Самым старшим стукнуло уже по четырнадцать, а кое-кому и пятнадцать лет.
Юлю взяли воспитателем среднего отряда девочек на пару с Надеждой Викторовной – учителем химии. У Владимира с Иосифом в подчинении оказался средний отряд мальчишек. Директором лагеря, как и прежде, оставалась бессменная Маргарита Филипповна.
День начинался с всеобщей зарядки. Под руководством физрука Николая Васильевича дети гуськом бежали к спортивной площадке, где делали обязательные десять кругов. После бега Николай Васильевич заставлял всех выполнять гимнастические упражнения. В восемь утра весь лагерь собирался в столовой на завтрак.
В полдевятого приезжала грузовая машина с кузовом, закрытым брезентовым тентом. Дети помладше набивались в кузов машины, и их увозили на поля. Старшие шли пешком. Работали до двенадцати часов дня, после чего уставшие и изрядно проголодавшиеся все спешили в столовую на долгожданный обед. После обеда полагался отдых, называемый сончасом. Оставшуюся часть дня посвящали играм и культурным мероприятиям.
На следующий день после прибытия всех выстроили перед необъятным полем, засеянным турнепсом. Вдохновить их на ратный труд прикатил на «Ниве» директор колхоза. Он выступил с пламенной речью о необходимости борьбы за урожай, о том, как нуждается колхоз в их (надо понимать – детской) помощи. Вдохновленные речью юные работники взяли по рядку и начали усердно выдергивать сорную траву, стараясь оставлять в земле турнепс, зеленые листочки которого еще мало кто отличал от прочих сорняков.
Иосиф и Владимир ходили между мальчишками своего отряда, помогая им пропалывать и раздавая советы и напутствия. Солнце быстро поднималось на небосклон, и становилось жарко. Иосиф, радуясь возможности загореть, стянул с себя футболку и намотал на голову вместо панамы. Так и ходил до приезда машины.
После обеда выяснилось, что он напрочь сжёг себе спину. Кожа даже покрылась белыми волдырями, и у горе-воспитателя поднялась температура. Пришлось обращаться к местному фельдшеру, который прописал Иосифу постельный режим на весь следующий день. Но даже после этого он еще дня три работал, не раздеваясь, мучаясь не только от ожогов, но и от изнуряющей жары.
Работа на полях была тяжелой и монотонной. Но как раз эти трудности вдохновили Владимира сочинить стихи, которые он тут же положил на мотив популярной тогда песни «Атас!»:
На небосклон поднимается солнце
И все жарче и жарче печет.
Ох, как трудно и нехотя рвется
Злой колючий противный осот.
На полях мы с утра до обеда,
Как в сахарских зыбучих песках.
Загорим как бразильские негры,
Что работают на тростниках.
Сочиненную песню он исполнил под гитару в тот же вечер в комнате своего отряда перед собравшимися мальчишками. На следующий день ее распевал уже весь лагерь. Особенно ребятам понравился припев, который они выкрикивали на разные голоса:
Атас! Эх, веселей, рабочий класс!
Работай, мальчики! Работай, девочки!
Атас! И нет турнепса после нас!
Скорей купаться все! Атас!
Так новый вариант «Атаса» стал своеобразным гимном трудового лагеря.
Юлю Владимир теперь видел каждый день. Но побыть вместе у них не получалось. У Владимира оказалось столько забот, о которых он раньше даже не подозревал: нужно постоянно приглядывать за вверенными ему с Иосифом беспокойными воспитанниками, придумывать каждый день игры и другие занятия, и не только придумывать, но еще и проводить их. К концу дня Владимир изрядно уставал и мечтал только о том, чтобы поуютнее устроиться в кровати и поскорее заснуть. Хотя нет. Будет несправедливо сказать, что он больше ни о чем не думал. О Юле он думал всегда. По дороге на поля он с завистью глядел, как девушка шла в окружении девчонок, липших к ней как к своей лучшей подруге. Он завидовал им и думал: «Вот бы оказаться на их месте». Но не решался подойти.
В один из вечеров он взял в руки гитару. На стол легли листки бумаги. Рядом присоседилась авторучка. Владимир напевал в полголоса плохо различимые слова, а его рука тут же набрасывала на листе быстрым почерком неровные строчки. Через несколько минут появилась новая песня. Пальцы заплясали по струнам, издавая мелодичное звучание. Голос уже громче и разборчивей запел:
Злой колючий ветер
Дует мне в лицо.
Я смотрю с надеждой
На твое крыльцо.
А в моем кармане
Нету ни гроша.
Лишь одна в заплатках
Дырявая душа…
Владимиру захотелось спеть эту песню Юле. На свидание с ней он не решился, но рискнул исполнить новое творение в ближайший вечер в холле домика, где собрались вокруг воспитателя девчонки и мальчишки не только из его, но и из других отрядов. Юля тоже была среди них.
Когда он закончил петь, кто-то из мальчишек вдруг встал и попросил исполнить еще. Его поддержал хор голосов, особенно громко требовали повторить песню девочки, сидящие рядом. Владимир засмущался, но с удовольствием запел снова.
Я бродяга нищий
У окна стою.
Жду, когда ты свистнешь,
И я к тебе приду.
Ведь в моем кармане,
Дырявом как душа,
Нету ни копейки,
И нету ни гроша.
Владимир понимал, что слова были так себе. И он уже начинал сожалеть, что спел их. Но детям песня нравилась. Они слушали ее, не нарушая тишины. Но вот Юля… Он краем глаза увидел, как она тихо, стараясь не привлекать внимания, вышла из холла. Но он заметил это. И на душе стало грустно. От этого его голос звучал еще более волнительно, с надрывом повторяя последние строки куплета.
***
Сашка, вспомнив слова сторожа о начале сезона, вновь отправился в Лукоморье через неделю после первого посещения лагеря. Он понимал, что здесь он может никого не встретить из знакомых, но жизнь в лесу ему уже порядком наскучила. Поэтому он просто хотел посмотреть на своих сверстников, а там глядишь, может и пообщаться получится. Хоть какое-то да разнообразие.
К лагерю он подошел, когда закончился тихий час, и наступило время досуга. Еще издали он услышал звуки ударов по мячу, поэтому сразу направился к спортивным площадкам. Там две команды старших мальчишек играли в волейбол. Сашка присел на скамеечку рядом и начал наблюдать за игрой. Спустя несколько минут сзади донесся знакомый голос:
– Ба, вот так встреча!
Сашка обернулся и увидел стоявшего неподалеку Виталика – своего одноклассника. Мальчишки какое-то время удивленно глядели друг на друга, затем Виталик подошел к Сашке и, крепко пожав ему руку, сел рядом.
– Ты как здесь оказался?
– Из леса пришел.
– Вот так вот прямо из леса?
– Да, прямо из леса. Взял и пришел, – рассмеялся Сашка. – А ты, я смотрю, решил потрудиться?
– Да мамка заставила поехать сюда. Я бы сам ни за что.
– Отчего же?
– Ты когда-нибудь полол турнепс?
– Нет.
– Так вот, не советую. Занятие это наискучнейшее. Если бы не воспитатели, все время зырящие на нас, я бы слинял с поля. А так приходится тянуть свой ряд до самого леса. Короче, тоска.
– А я бы с удовольствием сейчас поработал на поле. А то в этом лесу со скуки сгораю.
– А что ты там делаешь в лесу?
– Секрет, – Сашка принял многозначительный вид, напустив на себя серьезность. – Это страшная тайна, никому нельзя говорить.
– А все-таки? – не унимался Виталик.
– Да с учеными я. В экспедиции. Только о целях экспедиции говорить нельзя.
– Ну ладно, не говори.
Они еще долго болтали, между делом обсуждая игру на площадке. Затем немного походили по лагерю, пока не подошло время ужина. Сашка пожелал своему приятелю приятного аппетита и отправился назад к своим.
7. Встреча
В Лукоморье Сашка наведывался еще пару раз. Виталик познакомил его с приятелями по отряду. От них Сашка узнал о предстоящей дискотеке и напросился на приглашение.
В полутемном зале клуба мигали огоньки цветомузыки, под самым потолком вращался зеркальный шар, разбрызгивая сотни мелких «зайчиков» от направленной на него лампы. Темные силуэты, кто выше, кто ниже, толпились по всему залу и подергивались в такт громыхающей музыки.
Сашка отыскал Виталика в самой гуще. Знакомые уже пацаны, образовав тесный круг, энергично пританцовывали под задорный голос молодой певицы: «Саму-самурай, меч не обломай. Меч не обломай, саму-самурай». Сашка протиснулся между танцующими и присоединился к приятелям одноклассника.
По соседству в таком же кружке дергались старшие девчонки. Парни время от времени пялились в их сторону. Сашка тоже невольно поворачивал голову, разглядывая соседок. В какой-то миг среди девчонок мелькнуло знакомое лицо. Взгляд выхватил из моргающей темноты девушку. Ее движения четко повторяли ритм музыки, складки короткой юбочки красиво колыхались, глаза горели озорными огоньками. Где же он раньше видел ее?
Отгремели последние аккорды «самурая», и из динамика полилась медленная музыка. У Сашки сердце заколотилось с удвоенной частотой, когда он решил подойти к девушке и пригласить ее на танец. Приблизившись сзади, он втянул в себя воздух и выпалил: «Привет!». Девушка обернулась.
– Можно п-пригласить тебя? – с запинанием произнес Сашка.
– Конечно.
У Сашки сердце заколотилось еще сильнее. Они взялись за руки и присоединились к танцующим парам. Как и все вокруг они незатейливо переступали с ноги на ногу, покачиваясь в такт музыки. Их тела слегка соприкасались друг с другом.
В первые секунды Сашка боялся посмотреть девушке в глаза. Он никогда особо не интересовался девчонками и даже ни в кого еще не влюблялся, но сейчас его охватило какое-то странное волнение. Наконец, он спросил в полголоса, приблизив губы к уху партнерши:
– Тебя как зовут?
– Юля. А тебя?
– Саша.
Они продолжали танцевать, пока Юля снова не заговорила:
– Саша, а мы раньше нигде не могли встречаться? Мне показалось, что я тебя уже где-то видела.
– Ты знаешь, мне тоже так показалось.
– Ты в Лукоморье раньше не отдыхал?
– Несколько раз.
– А в восемьдесят седьмом году тоже был?
– Да, – тихо ответил Сашка, начиная догадываться, откуда он знает Юлю. – Это не с тобой ли мы ходили тогда к замку?
– Точно, я вспомнила тебя, – глаза Юли радостно блеснули.
Сашка наконец-то взглянул ей прямо в лицо, забыв о недавнем стеснении. Юля не отвела взгляда и широко улыбнулась.
– Слушай, здесь так шумно, – сказала она после небольшой паузы, когда они молча кружили и смотрели друг на друга. – Давай выйдем на улицу и поговорим.
Сашка не возражал. Они не стали дожидаться окончания танца и поспешно пробрались к выходу из клуба.
Оказавшись за пределами здания, они окунулись в теплый летний вечер. Солнце медленно закатывалось за лес, чертя на земле длинные острые тени от всего, что попадалось на пути его лучей.
Они побрели не торопясь вдоль центральной аллеи лагеря. Оба не знали с чего начать разговор, хотя им хотелось расспросить друг друга о многом.
Первой начала Юля:
– Ты как сюда попал? Среди наших я тебя не видела.
– Ты помнишь тот замок? – вопросом на вопрос ответил Сашка.
– Конечно. Разве можно такое забыть?
– Профессор ведь всерьез поверил легенде, что замок появляется через четыре года. Вот он и прибыл сюда с экспедицией. И меня с собой взял.
– Ну и как? Замок появился?
– Пока нет, – с сожалением в голосе ответил Сашка. – Но Игорь Борисович не унывает. Только мне скучно там в лесу. Вот я и пришел к вам на дискотеку. Тут мой знакомый в лагере есть – Виталик. Знаешь его?
– Так, видела его среди пацанов. Но лично не знакома.
– Вот он и пригласил.
Они долго еще ходили по дорожкам лагеря, рассказывая друг другу о событиях своей жизни, произошедших за эти четыре года после последней их встречи. Уже начали сгущаться сумерки, когда они вышли по дорожке к берегу моря. Перед ними раскинулась безграничная водная гладь. Далеко над линией горизонта поднималась большая желто-оранжевая луна, освещая таинственным светом все вокруг. Зрелище завораживало своей красотой.
Юля и Сашка интуитивно посмотрели в сторону заветного мыса и… О, боже! На мысу черным силуэтом на фоне подсвеченного луной неба возвышались башни замка! Юля и Сашка, не сводя с него глаз, побежали по рассыпающемуся песку к воде.
– Нет, ты видела?! – почти кричал Сашка.
– Этого не может быть!
– А до этого ты не приходила сюда?
– Каждый день. Ты не поверишь. Меня как магнитом тянуло. Но ничего ведь не было!
Появление замка взбудоражило их. Это казалось еще более удивительным, поскольку произошло именно в день их случайной встречи. Они бродили по берегу, поглядывая на далекие башни, погружающиеся в вечернюю тьму.
– Слушай, Юля. Уже почти стемнело, а мне нужно еще в свой лагерь добираться. По лесу. Да и Игорю Борисовичу нужно рассказать о появлении замка.
– Саш, а можно мне к вам прийти? Я Игоря Борисовича хочу снова увидеть. И в замке хочу побывать.
– Давай завтра. Я с утра встречу тебя у ворот, и мы вместе отправимся к нам.
Так они и решили.
Саша проводил Юлю до корпуса. Они остановились неподалеку от крыльца под нависающими ветвями шелестящей ивы. Возникла неловкая пауза. Вдруг губы девушки оказались рядом с Сашкиным лицом, и его щеку ожег неожиданный поцелуй.
– Пока, – произнесла Юля.
– Пока, – выдавил из себя обалдевший Сашка. Он не знал, как реагировать на случившееся, и поэтому стоял как вкопанный, глядя на исчезающую в темноте девушку.
Идти по ночному лесу было нелегко. То и дело попадались под ноги всякие коряги и камни. Неверный свет луны кое-как освещал дорогу, и это помогало Сашке держать быстрый темп ходьбы.
Вот впереди замаячил огонек фонаря, водруженного над их лагерем. Сашка ускорил шаг и через пару минут уже подбежал к палатке профессора. Но в ней никого не оказалось. Это сильно удивило Сашку. Он развернулся ко второй палатке. Полог ее откинулся, и оттуда возник Василий.
– Где Игорь Борисович?
– Они все ушли.
– Куда?
– К замку.
– Значит, он узнал?
– Почти сразу, как ты ушел в Лукоморье. Рядом с нашим лагерем вдруг появилась поляна с древним кладбищем. Игорь Борисович тут же собрал всех и после короткого совещания решил сделать вылазку в сторону мыса. Вообще, они собирались сходить туда ненадолго, так сказать, на разведку. Но уже ночь на дворе, а их все нет.
– Наверно, увлеклись изучением замка, – предположил Сашка. Ему тоже захотелось сейчас оказаться рядом с профессором, но уже совсем стемнело. Да и смысл идти туда ночью? Это можно будет сделать утром. К тому же вместе с Юлей. А ученые, по мнению Сашки, вполне могли заночевать внутри замка. Поэтому, пожелав Василию спокойной ночи, он отправился в свою палатку. Правда, уснуть никак не мог. Его не оставляли мысли о появлении замка, о Юле, о ее внезапном поцелуе. Ближе к утру он все-таки провалился в сон.
Проснувшись, Сашка посмотрел на часы и вскочил как ужаленный. Уже было десять! Он же должен встречать Юлю у ворот Лукоморья. Быстро одевшись, он выскочил из палатки. Василий сидел у дымящегося костра, колдуя над каким-то варевом.
Читать бесплатно другие книги:
