Рапсодия ветреного острова Уайт Карен
– Что ты здесь делаешь?
Она чувствовала, что взгляд Лулу устремлен на нее.
– Я должна кое-что тебе рассказать.
Страх Мэгги быстро сменился раздражением. После рождения ребенка Кэт Лулу стала еще более скрытной и необщительной. Ей исполнилось десять лет, но она была еще слишком мала, чтобы взирать на окружающий мир с видом знатока.
– Это не может подождать до утра?
– Нет, – свистящим шепотом ответила Лулу.
– Тогда быстро скажи, что это, и мы пойдем спать.
Наступила долгая пауза, и Мэгги поежилась в отсыревшей ночной рубашке.
– В последний раз, когда ты ушла из дома среди ночи, Кэт пробралась в нашу комнату и подошла к твоей кровати. Она долго на ней сидела, а я притворялась, что сплю.
Вкус жаркого, которое они ели за ужином, подкатил к горлу Мэгги, и на мгновение показалось, что ее вот-вот стошнит.
– Что она сделала потом?
– Вернулась в свою комнату и закрыла дверь.
Мэгги кивнула в темноте, не зная, что сказать.
– Я думала, тебе надо об этом знать.
Мэгги смотрела на сестру, чьи глаза и рот в полумраке казались черными провалами. Она остро сознавала, что не может быть одновременно отцом и матерью для Лулу и уже подвела ее во многих отношениях.
– Спасибо, – сказала она и услышала, как завозился младенец наверху.
Мэгги быстро поднялась по лестнице, надеясь успокоить ребенка, пока он не разбудил Питера и Кэт. Когда Питер был дома, Кэт выставляла колыбель в коридор наверху, чтобы плач не будил его по ночам. Это вполне устраивало Мэгги, так как она была единственной, кто мог услышать крики младенца раньше его собственной матери.
В непроглядной мгле затемненного дома Мэгги ощупью продвигалась вдоль стены, пока не нашла маленькую лампу, которую поставила рядом с креслом-качалкой, перенесенным с крыльца. Наклонившись над колыбелью, она посмотрела на дрыгающиеся ручки и ножки и заметила, что младенец успокоился, увидев ее.
– Солнышко, – прошептала она и подняла крошечное тело вместе с одеяльцем, которое связала для него. Для этого она распустила шаль, купленную Питером во время одной из его поездок, потому что знала, что больше никогда не будет носить ее.
Пристроив ребенка на сгибе локтя, она опустилась в кресло и начала раскачиваться.
– Я недавно покормила тебя, малыш, поэтому ты не можешь быть голоден. Тебе просто одиноко?
Младенец потянулся и улыбнулся ей, совершенно успокоившись. Лулу поднялась в коридор, села на пол рядом с креслом и прислонилась головой к ногам Мэгги, словно желая убедиться, что сестра не собирается уходить.
Мэгги смотрела, как постепенно закрываются глаза ребенка; его теплое тело, прижатое к ней, создавало ощущение полноты жизни, как океан во время прилива. У нее дрогнуло сердце, когда она вспомнила последнюю записку Питера. У меня есть план.
Разумеется, она была частично знакома с этим планом. Они обсуждали его уже несколько месяцев. Мэгги даже написала тете Эдит, попросив ту приехать и ненадолго остаться с Кэт. Она сказала, что ей предстоит долгая поездка, а Кэт понадобится помощь с малышом. Она также попросила Эдит забрать Лулу в Галвестон вместе с собой, пообещав вернуться за сестрой как можно скорее. Ничего не сказав Кэт, она продала дом Питеру, чтобы Кэт, будучи его женой, была полноправной владелицей и всегда могла рассчитывать на дом для себя и ребенка.
Тем не менее перспектива разлуки с Лулу и малышом заставляла Мэгги колебаться и размышлять о том, почему Питер так торопится. «Верь мне», – сказал он, и она верила. У нее было много причин не верить, но сердце оставалось слепым к любой из них. Даже нераскрытый секрет, – тот самый, который она отказалась выслушать в то ужасное утро на крыльце, – не заставил ее усомниться в Питере. С тех пор он говорил, что сейчас это знание слишком опасно для нее и что он все расскажет, как только они уедут в надежное место. Потом они при первой возможности вернутся и заберут Лулу.
Мэгги догадывалась, что он работает над секретным правительственным проектом, и чувствовала себя гордой и польщенной тем, что находится под его защитой. Это было новое и неожиданное чувство: другой человек знал все ответы и мог уберечь ее от любых неприятностей. Она наслаждалась этим чувством и не испытывала его на прочность, втайне опасаясь, что оно может не выдержать испытания.
Заснувший ребенок открыл рот в поисках материнской груди, и Мэгги сунула ему в рот его большой пальчик; малыш начал жадно его посасывать, громко чмокая в темном коридоре. Она наклонилась и положила руку на голову Лулу.
– Пора ложиться в постель.
Лулу сонно кивнула и встала. Она подождала у двери, пока Мэгги укладывала ребенка в колыбель, как будто боялась, что сестра не последует за ней. Мэгги собиралась сообщить Питеру то, что услышала о Кэт от Лулу; теперь они должны быть еще более осторожны, чем прежде. Она знала, что эта новость лишь усилит его нетерпение, и ее сердце снова болезненно сжалось.
Мэгги опустила младенца в колыбель и подоткнула одеяло вокруг него. Глядя, как он сосет большой палец во сне, она гадала, могла бы любить его еще сильнее, если бы он был ее ребенком. Она довольно долго стояла над малышом, прислушиваясь к звукам спящего дома и вспоминая то время, когда родители были живы и жизнь не требовала от нее принятия такого количества решений и компромиссов.
Лулу широко зевнула, напомнив Мэгги о том, что им обеим давно пора спать. Она прикоснулась кончиками пальцев к щеке ребенка, восхищаясь мягкой округлостью и безупречной невинностью его лица.
– Спокойной ночи, – прошептала она, прежде чем повернуться к Лулу и отправиться в спальню.
Лулу почувствовала, как ее тележка наткнулась на очередной камень, валявшийся на дороге, и с глухим стуком перевалила через него. Стертые прорезиненные колеса с металлическим хрустом катились по гравию. Тележка была нагружена всевозможным оловянным хламом, от консервных банок и оберток от жевательной резинки до старой утвари, собранной у домохозяек там, где еще не успела побывать Шейла Маккоски. Лулу также тащила сумку с помидорами из огорода миссис Уолкер. Это были единственные овощи, которые пожилая женщина научилась выращивать, и в конце концов она начала снабжать добрую половину Фолли-Бич тем, что успевала собрать, прежде чем спелые плоды падали на землю и начинали гнить. Мэгги жалела миссис Уолкер и обычно снабжала Лулу листовой капустой и зеленым горошком с их собственного огорода, так что это скорее напоминало об обмене.
Наступило время ужина, и большинство людей садились за стол, так что улицы практически опустели. Лулу внезапно остановилась на углу Тенс-стрит и Ист-Коппер-авеню, когда увидела мужчину, переходившего улицу за два дома перед ней. Она стояла неподвижно в тени карликовой пальмы, отвернувшись в сторону, чтобы он не мог встретиться с ней взглядом. Это был Питер. Даже если бы Лулу не видела его лицо, то смогла бы узнать его по прямой спине и деревянной походке, как у солдат на плацу, которых она видела в кинотеатре Чарльстона, куда ее иногда водила соседка, миссис Макдональд.
Лулу часто навещала миссис Макдональд, когда собирала металлолом. Добрая женщина всегда кормила ее домашними пирожными и просила немного посидеть с ней. Мистер Макдональд умер еще до рождения Лулу, а их сын сражался где-то в Европе. Мать уже долго не слышала о нем, а Мэгги однажды сказала, что его самолет пропал без вести над Ла-Маншем. Лулу понимала, что миссис Макдональд нуждается, чтобы кто-то хотя бы иногда находился с ней рядом, и оставалась с ней так долго, как могла. Она хорошо знала, что, когда просто сидишь с человеком, даже не разговаривая с ним, ему становится лучше.
Когда Питер скрылся из виду, Лулу оставила скрипучую тележку на углу дома и пошла посмотреть, куда он направляется. Сегодня утром он рано ушел и сказал Кэт, что собирается по делам в Вашингтон и вернется через неделю. Почему он до сих пор здесь?
Держась в тенистой стороне улицы, Лулу прошагала за ним около квартала, пока не стало ясно, что он направляется к концу Ист-Арктик-авеню, где дома и дорога были смыты последним сильным штормом. Лулу знала, что во время отлива подростки выезжают на местный пляж на автомобилях и устраивают рискованную игру, лавируя между высокими деревянными опорами бывших домов и стараясь не врезаться в них. Но это происходило по ночам. Днем лишь немногие ходили туда, поскольку из-за строительного мусора было трудно найти подходящее место, чтобы расстелить пляжное полотенце или копаться в песке.
Лулу подождала, пока Питер не скрылся за дюной, потом пригнулась и осторожно двинулась вперед. Выглядывая из-за высоких стеблей кипрея и стараясь не наступать на колючие семенные коробочки, которые могли поранить ноги, она в конце концов заметила Мэгги, сидевшую на валуне и смотревшую вдаль. Потом Мэгги повернулась к Питеру, хотя Лулу была совершенно уверена, что он ее не окликал. Ее лицо как будто осветилось изнутри, и она бросилась к нему. Они обнялись и поцеловались.
Лулу низко пригнулась, но не потому, что смутилась, а потому, что поняла, как близко они находятся. Она огляделась вокруг и заметила полусгнившие деревянные мостки, в которых ветер проделал большую дыру, присыпанную песком. Лулу решила, что, если Питер и Мэгги направятся к ней, она может забраться в это укрытие и молиться о том, чтобы они ее не заметили.
– Маргарет, так нельзя. Нас могут увидеть.
Лулу снова выглянула наружу меж стеблей травы и заметила, как Мэгги отступила назад и опустила руки, но прислонилась к Питеру, словно укрываясь от ветра.
– Здесь никого нет.
– Но мы не можем рисковать, особенно теперь. Только не после того, как ты рассказала мне, что Кэт заходила в твою комнату, когда тебя там не было.
Мэгги повернулась к океану, и волосы упали ей на лицо.
– Я знаю, Питер. Просто мы уже несколько недель не были вместе, а теперь ты собираешься уехать. Мне трудно это выносить.
– Ты вынесешь. Это будет последний раз, но я должен уехать. Мне нужно все подготовить для нас, а когда я вернусь, ты должна быть готова уехать со мной.
– Так скоро, Питер! Но как быть с Джонни и Лулу? Ты же знаешь, что Кэт не в состоянии сама позаботиться о них.
– Кэт гораздо сильнее, чем кажется, и тебе это хорошо известно. Ты всегда это знала, Маргарет.
Мэгги опустила голову.
– Да, знаю. Но я беспокоюсь не о ней, а о детях. Тетя Эдит сможет приехать сюда только через месяц.
– Мы не можем ждать еще месяц. С каждым днем положение становится все более опасным для меня и для тебя… для всех нас.
– Скажи мне, Питер. Может быть, если я пойму, что это за опасность, мне будет не так трудно уехать. Однажды ты собирался мне рассказать, помнишь? Теперь я стала гораздо сильнее. Я готова выдержать все, потому что знаю, что ты любишь меня.
Питер смотрел на воду за спиной Мэгги, прищурив глаза и как будто ожидая что-то увидеть.
– Да, дорогая, – сказал он, снова повернувшись к ней. – Но пока что тебе лучше не знать, и для детей так тоже будет лучше. Я никого не хочу подвергать опасности. Тебе просто нужно еще ненадолго довериться мне, хорошо? Обещаю: как только мы уедем отсюда, я все расскажу.
Он прикоснулся к щеке Мэгги тыльной стороной ладони и быстро опустил руку, как будто знал, что кто-то подглядывает за ним.
– Обещаешь? – спросила Мэгги. Ее лицо было печальным, хотя она улыбалась.
– Да, – ответил он. – Мы умеем давать друг другу обещания. Ты не забыла о своем, правда?
– Нет, Питер. И никогда не забуду, – она вздернула подбородок, и ветер откинул волосы с ее лица. – Я буду ждать твоего возвращения, сколько бы времени ни прошло.
– Хорошо, – он улыбнулся. – А я обещаю, что как только мы окажемся в безопасности, то вернемся за Лулу и снова увидим Джонни. Ты же знаешь, я тоже буду по нему скучать.
Мэгги, нахмурившись, кивнула.
– Я поговорю с Мартой насчет ее переезда к нам. Думаю, тех денег, которые ты мне дал, будет достаточно на первое время – по крайней мере, пока не приедет тетя Эдит. А примерно через полгода мы вернемся, да?
Питер быстро кивнул, и Лулу подумала о том, кого он пытается убедить, себя или Мэгги.
– Да. Спроси Марту, а если она не сможет, нужно поискать кого-то другого. Мы можем сделать это, Маргарет. Вместе. Но нам нужно торопиться.
Он посмотрел на наручные часы и быстро огляделся по сторонам, убедившись в том, что они по-прежнему одни. Потом он накрыл ладонями щеки Мэгги и привлек ее к себе.
– Я люблю тебя, Маргарет О’Ши, и всегда буду любить.
Их губы соприкоснулись, но на этот раз Лулу не стала отводить взгляд. Несмотря на секреты Питера и его ложь, она видела выражение его лица и понимала, что сейчас он не лжет.
– Возвращайся ко мне. Я буду ждать тебя.
По-прежнему держа в ладонях лицо Мэгги, Питер прижался лбом к ее лбу.
– Вернусь через неделю, считая от среды. Будь готова. Оставь чемоданы в оговоренном месте. Я не сразу приду домой, но оставлю записку в «Путешествиях Гулливера» и объясню, где и когда мы встретимся. В книге «Вокруг света за 80 дней» уже есть маленькая записка, чтобы поднять тебе настроение. Хорошо?
Мэгги тихо заплакала, но кивнула.
– Я знаю, ты сможешь это сделать, иначе не стал бы просить. Это не навсегда. Обратного пути нет. Но если ты не готова, мне придется уехать одному.
Он поцеловал Мэгги в лоб и медленно попятился. Снова нырнув за дюну, Лулу поползла в укрытие и спряталась там как раз в тот момент, когда услышала хруст песка под ботинками Питера, проходившего мимо. Он был так близко, что она могла протянуть руку и коснуться его брючины.
Лулу довольно долго ждала появления Мэгги. Когда начало темнеть, она осторожно выползла из укрытия, заняла наблюдательный пост за дюнами и снова выглянула из-за травы. Мэгги сидела на песке, подтянув колени к подбородку, и смотрела на океан, словно ждала от него ответа на заданный вопрос. Лулу догадалась, что сестра плакала, потому что ее волосы прилипли к щекам, и от этого девочке тоже захотелось заплакать.
Она медленно отползла в сторону, но осталась лежать на песке и смотреть на небо, где синева сменилась багрянцем, а потом бархатной чернотой ночи, пронизанной сияющими иглами звезд. Она думала о том, что если Мэгги уедет из Фолли-Бич, то больше не вернется сюда. Лулу начала считать звезды и одновременно с этим перечислять причины, по которым Мэгги не могла уехать с Питером, пока звезды не расплылись у нее перед глазами.
Лулу спряталась в темноте, когда Мэгги прошла через дюну совсем рядом с ней и направилась домой. Девочка подождала, пока Мэгги не скрылась из виду, и пошла следом. Лишь когда она подошла к парадному крыльцу, то вспомнила, что оставила свою тележку на перекрестке.
Глава 26
Эмми стояла в дальнем конце недостроенного причала, наблюдая за болотом на рассвете, и дивилась его неподвижности и спокойствию. Крабы ушли в поисках более теплой воды, а трава, желтые семена которой уже давно унес ветер, склонилась, как во сне, ожидая весны и нового рассвета.
Письмо в руке Эмми подрагивало от порывов утреннего бриза. Она отвернулась от ветра, подняла воротник свитера и заметила темно-синий пикап, выезжавший на дорожку. Хит вышел из кабины; его волосы были влажными, как будто он недавно принял душ, но не успел обсушиться как следует. Он задержался на стоянке у дома, осматривая задний двор.
Потом Хит увидел Эмми и подошел к ней. Его лицо было серьезным, как будто что-то изменилось, но общее впечатление не вызывало тревоги. Он остановился рядом и молча посмотрел на болото.
– Лулу… – Эмми не закончила фразу.
Хит наконец посмотрел на нее, и его карие глаза в свете утреннего солнца приобрели необычный янтарный оттенок.
– Все еще в палате интенсивной терапии, но врачи уверены, что скоро ее переведут в обычную палату. Ей повезло, что ее так быстро нашли. Врачи считают, что приступ не будет иметь серьезные последствия.
– Слава богу. – Эмми закрыла глаза, хотя яркий солнечный свет проникал под веки, и почувствовала, что ей стало легче.
– Она спрашивала о вас.
– Обо мне?
Хит кивнул.
– Да. Правда, вам придется подождать пару дней. Сейчас к ней не пускают никого, кроме членов семьи. Джолин уже пробовала.
– Не знаю, почему она хочет поговорить со мной. Мы… не очень близки друг с другом.
– Тем не менее она просила вас навестить ее. Если хотите, я пойду с вами.
Несмотря на его серьезность, Эмми улыбнулась.
– Почему? Думаете, она будет кусаться?
Хит улыбнулся в ответ.
– Кто знает?
Ветер подул сильнее, и Эмми подняла руки к воротнику свитера, забыв о письме Кэт. Оно тихо зашелестело и привлекло внимание Хита.
– Это письмо Кэт?
Эмми кивнула.
– Я ношу его с собой по определенной причине. Мне показалось, что, если Лулу умрет, оно тоже должно исчезнуть, и я просто пыталась примириться с этим.
– Ну и как, удалось?
– Нет. Мне нравится думать, что все имеет свою причину. Записки Мэгги в старых книгах привели меня сюда, и я благодарна им за это. Я думала о том, как много у нас общего: любовь к книгам, управление одним и тем же магазином… и мы обе были солдатскими женами. Я даже работаю за тем же дубовым прилавком, где когда-то стояла она. А когда я смотрю на ее фотографии, выражение ее лица напоминает мне птицу в клетке, и я вижу себя.
Она удержала эту последнюю мысль при себе, не готовая поделиться ею даже с Хитом.
– Я чувствовала, что мне нужно получше узнать ее биографию, как будто она сама подталкивала меня к этому, – продолжала она. – Мне жаль, если это покажется вам эгоистичным, но я пришла к выводу, что ее история должна быть рассказана. Возможно, она прольет свет на что-то важное здесь и сейчас, – Эмми покосилась на Хита, не сумев распознать выражение его лица. – Но когда я нашла это письмо, то как будто уперлась в стену, и единственный человек, который может мне помочь, – это Лулу. Однако я боюсь, что вы не позволите ей это сделать.
Хит долго молчал, пока они наблюдали, как солнце поднимается над болотом и маяком вдали, словно сияющее благословение.
– Я хочу прочитать это письмо.
Когда их взгляды встретились, Эмми заметила, что он больше не кажется рассерженным.
– Почему? – она подавила вспыхнувшую надежду. – Почему сейчас?
Он опустил голову.
– Когда я увидел Лулу в больнице, то не мог не подумать о ее смерти и о том, что никто из нас на самом деле не готов к этому. Дело не только в том, что я не хочу потерять ее. Она что-то скрывала все эти годы, даже задолго до моего рождения. Единственная причина, которая приходит мне в голову, – это чувство вины. Или страх перед наказанием, – он покачал головой. – Не хочу, чтобы она умерла непрощенной.
Эмми прикоснулась к его руке, потому что не нашлась, что ответить. Она не могла найти подходящих слов для человека, уже имеющего представление о смерти, которая вовсе не считается с тем, закончил ты свои земные дела или нет. Эмми молча протянула письмо Хиту и смотрела на него, пока он читал.
Ожидание на лице Хита сменилось облегчением, а затем озадаченностью. Он дважды прочитал письмо и посмотрел на Эмми.
– Что это значит?
– Мы с мамой совершенно уверены, что это предсмертное письмо. К сожалению, ваш отец был слишком мал, чтобы помнить Кэт, а единственный человек, у которого я могла бы спросить, лежит в палате интенсивной терапии.
– Почему вы думаете, что это имеет отношение к Лулу?
Его тон казался почти враждебным, но теперь Эмми знала достаточно, чтобы не уходить в оборону. Хит не спорил с ней; он боролся с капризами судьбы и с мыслью о том, что смерть настигает людей независимо от того, готовы они к ней или нет. Сама она уже усвоила этот урок, но только благодаря Бену. Смотреть судьбе в лицо – все равно что видеть собственный призрак.
– С Лулу случился этот приступ после того, как вы обнаружили коробку с книгами на чердаке. Это она положила их туда, поэтому должна знать, что там находилось. Ваша мать сказала, что Лулу была последней, кто видел Мэгги, и та вручила ей коробку со своими любимыми книгами перед эвакуацией с острова. Поэтому только Лулу могла спрятать коробку на чердаке, где она была замурована во время ремонта. Больше никто не знал об этом.
Хит покачал головой.
– Лулу была маленькой девочкой, когда умерла Кэт, и я не представляю, как она могла считать себя виновной в самоубийстве, если не имела к нему никакого отношения. Должно быть, существует какая-то другая причина.
– Возможно. Ваша мать сказала, что Лулу обнаружили на старом участке. У нее в руке была лопата, как будто она что-то копала.
– Знаю, но не представляю, что могло быть там зарыто. После «Хьюго» мой отец отправился туда с металлоискателем и лопатами в надежде обнаружить что-нибудь ценное. Мы наши несколько вещей – в основном кухонные кастрюли и столовые приборы, – но совсем немного. Трудно поверить, что мы могли что-то пропустить.
– Если это не было зарыто позже?
– Но с какой стати? Ведь все случилось в 1989 году.
– Вы сказали, что она была последней, кто видел Мэгги. Возможно, тогда у них состоялся разговор, убедивший Лулу, что их общая тайна должна остаться скрытой.
Хит нахмурился, глядя на нее.
– Вам известно, что вы настоящий сыщик?
Эмми глубоко вздохнула, стараясь сдержать улыбку.
– Однажды для одного из клиентов матери я проследила историю документа вплоть до библиотеки в уединенном шотландском замке. Для меня нет ничего невозможного. – Эмми опомнилась и серьезно добавила: – Но это ваша семья, а не моя. Если хотите, чтобы история закончилась на этом месте, так и будет. Она привела меня на Фолли-Бич, и этого вполне достаточно. – Эмми пожала плечами, но оба сразу поняли, что это ложь. – Или я сделаю так, что этого будет достаточно.
– Ну что ж… – Хит снова посмотрел на письмо и протянул ей листок. – Но если Лулу что-то копала, наверное, она не хотела, чтобы это и дальше оставалось в земле.
Он потер руками лицо и опустил плечи, словно смирившись с судьбой. Потом направился к своему грузовичку и бросил через плечо:
– Пошли. Давайте возьмем отцовский металлоискатель и пройдемся с ним по участку.
– Прямо сейчас?
– А вы что, хотите еще подождать?
– Вовсе нет, – ответила Эмми, в равной мере охваченная восторгом и чувством облегчения. Она последовала за Хитом к его пикапу, снова ощущая присутствие болота за спиной и думая о Мэгги и о том, как она умерла и кого ждала.
Когда они подъехали к заброшенному участку, солнце скрылось и темные облака наползали друг на друга на горизонте, словно кошачьи лапы. Воздух был плотным от влаги; карликовые пальмы и даже стебли травы поникли от сырости.
– Медики из бригады «Скорой помощи» сказали, что ее нашли в шести футах от креста. – Хит указал на простой крест, выкрашенный в белый цвет и стоявший посреди двора. – Лулу воздвигла его для Мэгги, когда мы поняли, что не сможем найти ее.
Эмми кивнула, опечаленная видом этого маленького мемориала, осязаемого напоминания о сестре Лулу.
– Двадцать с лишним лет – долго же она ждала, что горе отступит.
Хит включил металлоискатель.
– Я начну рядом с крестом и буду двигаться по спирали. Если поступит какой-то сигнал, то я начну копать.
Он низко опустил овальную рамку металлоискателя и поводил ей взад-вперед, словно пылесосом. Эмми ощутила знакомое покалывание у корней волос, которое мало-помалу спустилось вниз по позвоночнику. Не задавая вопросов, она вернулась к грузовичку Хита и взяла лопату, которую он захватил с собой.
Она чувствовала, что скоро обнаружат находку. Когда металлоискатель начал сигналить, она едва не рассмеялась.
Хит перестал водить прибором взад-вперед и перешел к более мелким и целенаправленным движениям, остановившись в том месте, где звуковой сигнал стал постоянным.
– Что бы это ни было, оно находится примерно в одном футе от поверхности. – Хит выключил прибор, положил его рядом и потянулся за лопатой.
– Как я могу помочь? – спросила Эмми, корой не терпелось увидеть тайну, скрытую под грязью и песком.
Хит сделал вид, будто размышляет над ее вопросом.
– Вы можете отступить в сторону и посмотреть, как я копаю, либо копать самостоятельно. Думаю, тут тесновато для двоих.
Он снял джемпер и остался в футболке и джинсах на холодном ветру. Эмми покосилась на его бицепсы и подумала о своих жалких попытках бегать по утрам.
– Тогда приступайте. Дайте мне знать, если понадобится утереть вам лицо или что-нибудь в этом роде.
– Обойдусь. – Его лицо снова посуровело; он вонзил в землю лезвие лопаты и начал копать.
Хит небольшими порциями выбрасывал землю, размягчившуюся после ночного дождя. Покалывание, которое началось в затылке Эмми, теперь распространилось на руки, и ей приходилось заставлять себя стоять спокойно, а не пританцовывать от нетерпения.
Хит копал около десяти минут, когда лопата наткнулась на что-то твердое. Он бросил взгляд на Эмми.
– Не слишком радуйтесь. Это может быть всего лишь камень.
– Нет. Это то, что мы ищем.
Хит оперся на черенок лопаты.
– Уже знаете, да?
Эмми прикусила губу.
– Да. И я готова поспорить на деньги, что сейчас мы найдем то самое, что искала Лулу.
С сомнением посмотрев на Эмми, Хит начал вынимать землю из выкопанной ямы тонкими пластами, пока не открылся гладкий предмет, похожий на крышку небольшой деревянной шкатулки.
Склонившись над ямой, они посмотрели друг на друга. Не говоря ни слова, Хит сделал неглубокий подкоп вокруг шкатулки, чтобы можно было подцепить ее снизу и освободить из земляной темницы.
– Суньте руки в яму и скажите, чувствуете ли вы нижний край шкатулки, – попросил он. – Думаю, ее ширина от трех до четырех дюймов, так что вам должно хватить свободного места.
Не обращая внимания на сырую землю, Эмми поспешно опустилась на колени и запустила руки в подкоп, сделанный Хитом.
– Вполне достаточно, – сказала она и сосредоточилась на том, чтобы получше обхватить края шкатулки.
Она положила большие пальцы на крышку и просунула остальные под дно, поэтому шкатулка легко высвободилась, как будто ждала этого. Эмми думала, что она окажется тяжелее, и неожиданный рывок опрокинул ее на землю, но шкатулка осталась в руках.
Эмми осторожно смахнула остатки земли и увидела прямоугольную деревянную коробочку с металлической застежкой и петлями и лакированной поверхностью, разрисованной цветами. Она взглянула на Хита.
– Думаю, это ювелирная шкатулка.
Он отложил лопату и уселся на корточки рядом с Эмми. Внезапно она неуверенно произнесла:
– Теперь ваша очередь.
Хит взял шкатулку, и на мгновение Эмми показалось, что он хочет положить ее на место. Вместо этого он очень аккуратно открыл крышку. Из внутреннего отделения, обитого красным бархатом, донесся слабый аромат духов и почти сразу исчез, оставив Эмми гадать, не почудился ли ей этот запах. Хит опустился на колени рядом с ней, и оба увидели то, что Лулу считала достаточно важным для символического погребения.
Эмми осторожно вынула ключ для роликовых коньков. Она повернула маленький предмет, чтобы посмотреть, нет ли на обратной стороне каких-то отметин, и удивилась тому, каким холодным он был. Она положила ключ на землю рядом с собой, потом достала серьги с подвесками из «песчаных долларов» и черепаховую пряжку, в застежке которой застряла длинная прядь золотистых волос. Борясь с разочарованием при виде таких мелочей, она достала из шкатулки остальные предметы: старую центовую монетку, носовой платок и кружевную ленту для волос фабричного изготовления, пожелтевшую, как старая фотография.
Она изучила центовую монетку со знакомым бюстом Линкольна, перевернула ее и увидела два пшеничных снопа, обрамлявших слова «один цент» и «Соединенные Штаты Америки».
– Это цент 1933 года, – сказала Эмми.
– Лулу родилась в этом году.
Она положила монетку вместе с другими предметами, разгладила на колене носовой платок и заметила монограмму в углу. На тонкой ткани остались пятна от губной помады и туши для ресниц.
– Кто такой «PWK»? – Она провела пальцем по черным нитям вышивки, словно они могли что-то сказать. – «P» может обозначать Питера, но его фамилия была Новак.
Эмми оставила носовой платок на колене, не желая больше прикасаться к нему, и снова взяла монетку.
– Поверить не могу, что это все.
– Что это? – спросил Хит и указал на то место, где лежала лента для волос. Наклонившись, Эмми заметила маленькую скатанную бумажку, засунутую между дном шкатулки и краем бархатной обивки. Она подцепила бумагу ногтем и вытащила двумя пальцами.
– Она скатана так, как будто ее хотели просунуть в бутылочное горлышко.
Их глаза встретились, и Эмми поняла, что они думают об одном и том же.
– Прочитайте ее. Может быть, так мне не будет казаться, что я подслушиваю ваши семейные тайны.
Хит удивил ее. Он не стал спорить и послушно обменял шкатулку на свернутый клочок бумаги. Медленно развернув листок на ладони, он всмотрелся в крошечные буквы перед тем, как приступить к чтению.
«Моя дорогая Маргарет,
мне нужно поговорить с тобой и все объяснить. То, что я сделал, позорно. Но я должен рассказать тебе, почему это случилось, – не для того, чтобы оправдаться, а для того, чтобы обезопасить тебя. Дай мне последний шанс – это все, о чем я прошу. Я хочу увезти тебя подальше отсюда, куда-нибудь, где мы сможем все начать снова и оставить прошлое позади.
Обещаю, что, если ты уйдешь после того, как я все расскажу, я больше не буду беспокоить тебя. Если ты вообще не придешь, то таким образом я получу ответ. Я сделаю все, что ты скажешь, женюсь на Кэт и стану отцом ребенка. И я найду способ защитить тебя даже издалека. Но если ты когда-нибудь любила меня, как я люблю тебя, то ты придешь. Встретимся в среду вечером в нашем особом месте возле маяка, в одиннадцать часов. Я буду ждать».
Хит поднял голову.
– Она не подписана, – он протянул записку Эмми, чтобы та могла убедиться в этом.
Казалось, кровь едва текла в ее жилах, когда она смотрела на знакомый почерк.
– Я знаю, кто это написал.
Он вопросительно посмотрел на Эмми.
– Питер. Я узнаю его почерк по дарственным надписям в книгах для Мэгги и Лулу. Заглавная «м» и прописная «ж» достаточно необычны, их легко запомнить, – она указала на букву «м» в имени «Маргарет». – Видите хвостик перед первой ножкой и сразу же за последней? А буква «ж» выглядит так, словно ее напечатали на пишущей машинке. Я сразу же заметила эту особенность. Это один из критериев, которыми я пользовалась для того, чтобы определить, что Питер, надписавший книги для Мэгги и Лулу, не был тем человеком, который оставлял записки на полях.
Хит выпрямился.
– Тогда кто это сделал? Не могу представить, что моя бабушка имела нескольких любовников. Ей это было несвойственно.
Эмми прикоснулась к руке Хита.
– Я знаю. Но, возможно, автором все-таки был Питер, и он по какой-то причине изменил свой почерк в дарственных надписях. Это имело бы смысл… – Ее голос пресекся, когда она поняла, что собирается сказать.
– Продолжайте, – велел Хит. – Мы зашли слишком далеко, чтобы остановиться на этом.
– Я хотела сказать, для него имело бы смысл изменить почерк, если бы он завел тайный роман с Мэгги после свадьбы и не хотел, чтобы Кэт узнала об этом, если наткнется на одну из записок.
– Но кто был отцом ребенка Кэт? И что такого позорного сделал Питер?
Эмми какое-то время молча смотрела на Хита.
– И почему ему нужно было обеспечить безопасность Мэгги? – тихо добавила она.
Хит кивнул, глядя на одинокий белый крест, возвышающийся над землей, словно знак вопроса.
– Есть лишь один человек, который может ответить на все эти вопросы.
Эмми собрала с травы разложенные предметы и встала. Протянув Хиту пустую шкатулку, она произнесла:
Читать бесплатно другие книги:
