Джек Ричер, или Заставь меня Чайлд Ли

Глава

39

Длинная история исчезновения Майкла Маккенна началась с его желания посетить Оклахому. Однажды Майкл сообщил об этом своим обычным запинающимся голосом, но его отец не стал тревожиться – во всяком случае, сразу, потому что знал: едва ли Майкл способен выполнить свои намерения. Он редко что-то доводил до конца. Но Майкл заявил, что изучает систему предоставления жилья в Оклахоме, которая отличалась от принятой в Иллинойсе, где годилась работа даже с неполной занятостью. Так что различия могли оказаться существенными.

Реакция Питера Маккенна была смешанной. Очевидно, мысль о том, что Майкл может оказаться в одиночестве, в совершенно незнакомой обстановке, приводила его в ужас. Но одновременно возникли и проблески надежды. Наконец-то Майкл сумел с пользой провести время за компьютером. Питер изучил систему предоставления жилья в другом штате. И даже пришел к выводу: Она может оказаться более надежной. Значит, Майкл был близок к реализации какого-то плана. Несомненно, он проявил инициативу. У него появилась мотивация – много лет назад один психиатр сказал, что это будет первым знаком улучшения его состояния.

Так что в целом Питер Маккенн поддержал сына.

– Потом Майкл заявил, что у него есть друг в Оклахоме, – продолжала сестра Питера Маккенна. – Огромный шаг вперед. Прежде у него не было друзей. Он никогда не произносил это слово. Мы пришли к выводу, что друга он нашел на каком-то форуме в Интернете. Это вызвало некоторую тревогу, но мы подумали, что Майклу тридцать пять лет, он не умственно отсталый, у него достаточно высокий коэффициент умственного развития – и он понимает, что делает. Просто он печальный, вот и всё. Поэтому Питер задал ему несколько вопросов и прикусил губу.

– Что произошло дальше? – спросил Ричер.

– Майкл отправился в Оклахому. В небольшое местечко возле Талсы. Сначала он часто нам писал. Потом письма стали приходить реже. Но с ним все было в порядке – насколько мы знали. Наконец, он сообщил, что вскоре собирается вернуться домой. Он не назвал точной даты и не указал причины. С тех пор мы о нем ничего не слышали.

– Когда Питер обратился в полицию?

– Вскоре после последнего письма. Потом он начал звонить всем подряд.

– В том числе и в Белый дом?

– Я советовала ему не делать этого. Конечно, никто и нигде не захотел его слушать. В Америке около полумиллиона бездомных людей с отклонениями в умственном развитии. Никто не станет искать Майкла среди них. Да и как это делать? И зачем? Он никогда не был агрессивным и не принимает лекарств. Он не опасен.

– Но они хотя бы проверили его друга?

– Не сомневаюсь, что вы знаете, как это бывает. По вашей собственной работе. У вас есть имя, не имеющее особого значения, и какой-то невнятный адрес, который никто не может найти.

– Значит, личность его друга так и не удалось установить?

– Никто даже не знает, мужчина это или женщина.

– А как обстоит дело с предоставлением социального жилья?

– А его просто не существовало. Очевидно, Майкл жил у своего неизвестного друга. Вероятно, он совсем не работал, даже неполный день.

– И что произошло потом?

– Естественно, Питер не сдавался. Он начал собственное расследование. Сначала он получил помощь от телефонной компании. Он умеет быть очень настойчивым. Они отследили телефон Майкла. В последний раз они зафиксировали, что он двигался на юго-запад, от одной вышки сотовой связи к другой, от пригорода Талсы к Оклахома-Сити, со средней скоростью около пятидесяти миль в час. Питер считает, что Майкл ехал на автобусе из Талсы в Оклахома-Сити.

– Зачем?

– Чтобы сесть на идущий в Чикаго поезд.

Ричер кивнул. Поезд.

Неминуемо.

– Из Оклахома-Сити идут и другие поезда, – заметила Чан.

– Питер думает, что Майкл возвращался домой, – сказала сестра Маккенна. – Он был уверен. Так и происходило – поначалу. Телефон двигался на север, в нужном направлении, на соответствующей скорости. Но потом его выключили.

– Потому что он оказался слишком далеко от вышки. С нами случилось то же самое. Последняя вышка сотовой связи находится в девяносто минутах езды к северу от Оклахома-Сити. А потом связь обрывается.

– Его телефон так и не заработал.

– Питер сообщил о том, что узнал, полицейским?

– Конечно.

– И что они сказали?

– Они сказали, что телефон так долго искал сигнал, что у него сел аккумулятор. И Майкл не успел его зарядить – а в Чикаго телефон украли. И из того, что он не приехал к отцу, еще не следует, что он не вернулся в город. Ну, и так далее. Или телефон украли в Талсе или Оклахома-Сити, его новый хозяин сел с ним в автобус, но не знал ПИН-код и попросту выкинул телефон. А Майкл все еще в Оклахоме или отправился куда-то еще, возможно в Сан-Франциско.

– Почему в Сан-Франциско? – спросил Ричер.

– В Сан-Франциско много бездомных, – ответила сестра Маккенна. – Полицейские думают, что город является чем-то вроде магнита. Они убеждены, что люди едут туда автоматически, словно сейчас все еще девятьсот шестьдесят седьмой год[13].

– А насколько вероятным считал такой вариант Питер?

– Он его не исключал, но не более того.

– И тогда он нанял Кивера?

– Он начал процесс поисков.

– Сначала в Интернете?

– Да.

– Расскажите нам о его интересе к Интернету, – попросил Ричер.

Но в этот момент в кабинет вновь вошла дочь и сказала, что гости начинают уходить. Они вместе вышли попрощаться, и Ричер услышал, как разговоры за стеной изменили тональность – люди прощались, с громким стуком закрывались дверцы автомобилей, урчали двигатели, гости начали разъезжаться.

Через пять минут в доме наступила абсолютная тишина.

Никто не вернулся в кабинет с опущенными шторами. Ричер и Чан ждали в тусклом сумраке. Прошло еще пять минут. Ничего не происходило. Они распахнули двери и выглянули наружу. Коридор оставался пустым. На стенах висели фотографии в серебряных рамках. Семейная история в хронологическом порядке. Супружеская пара. Пара с грудным ребенком, пара с маленькой девочкой, пара с девочкой-подростком. Они все вместе становились старше.

В доме царила полная тишина.

Ни голосов, ни шагов.

Они вышли из кабинета в коридор. Ричер и Чан считали, что вправе так поступить. Во всяком случае, теперь их поведение не будет неуместным. Гости ушли. Им больше не нужно было прятаться. Джек и Мишель свернули к центру дома, стараясь не шуметь. Снова появились фотографии в серебряных рамках. Новая серия в новом месте. Но все та же история. Пара со студенткой колледжа, пара со студенткой колледжа в грязной футбольной форме и с кубком в руках, пара со студенткой-выпускницей.

Ни голосов, ни шагов.

Они двигались дальше, мимо комнаты с обитыми звуконепроницаемым материалом стенами, огромным экраном и лесом динамиков. Три кресла, каждый с опускающейся спинкой и держателем для чашки с кофе. Домашний кинотеатр. Прежде Ричер никогда не видел такого.

Полная тишина.

Они прошли через вестибюль с высоким потолком к гостиной. Архитектура изменилась – на смену обычному жилищу пришла охотничья хижина. Высоченный потолок, сучковатые доски уходят вверх под углом, образуя перевернутую букву V. Сверху свисают черные железные люстры с лампами, сделанными в форме свечей. Здесь же стояли диваны, обитые толстой коричневой кожей, глубокие и широкие, со сложенными клетчатыми пледами, накинутыми на спинки для создания цветовой гаммы.

Они услышали приближающуюся машину на подъездной дорожке.

Потом хлопнули открывшиеся и закрывшиеся двери.

Шаги по каменным рекам.

Входная дверь распахнулась.

Тяжелые шаги в коридоре.

Доктор Эван Лейр вошел в свою гостиную, увидел Ричера, увидел Чан и остановился.

– Привет, ребята, – сказал он так, что в его словах прозвучало приветствие и вполне доброжелательный вопрос, к которому примешивалось едва заметное нетерпение, как если бы он хотел сказать: а я думал, что все гости ушли.

Потом у него за спиной появилась дочь, все в том же бикини и рубашке, и положила ему руку на плечо.

– Это как-то связано с кузеном Майклом, – сказала она. – Мама с ними разговаривала. – Затем подошла к ним и протянула руку. – Привет, я Эмили.

Они пожали ей руку, представились и поздравили с предстоящей свадьбой.

Затем вошла сестра Маккенна, которая вытирала руки салфеткой.

– Прошу меня простить, но мы отнесли кусок торта и стакан чая охраннику у ворот. Это меньшее, что мы могли сделать. У него из-за нас получился трудный день.

– А вы дали ему список гостей заранее? – спросил Ричер.

– Так полагается.

– В таком случае ему следовало отнести только половину кусочка торта. Он впустил нас, не задавая вопросов.

– Майкла так и не нашли? – спросил Эван.

– Пап, ты же знаешь ответ, – сказала Эмили.

– И Питер наконец начал его искать? Так вот в чем дело?

– Дядя Питер искал его с самого начала.

– Ну, его здесь нет. Никого из них тут нет.

– Мы приносим извинение за вторжение, – сказал Ричер.

– Присаживайтесь, – сказала Эмили. – Пожалуйста.

Они уселись – вдвоем и втроем – на противоположных диванах. Ричер и Чан устроились на том, в углах которого стояли кофейные столики в форме старых морских рундуков, где на подносах были расставлены стаканы охлажденного чая. На другом диване расположилась семья Лейров – Эмили посередине, изящная, стройная, с золотым загаром.

– Питер очень неплохо поработал с телефонной компанией, – сказал Ричер. – Такого рода информацию раздобыть непросто.

– Это Чикаго. Ему помог приятель приятеля.

– Так как Питер все делал тщательно, он не стал бы отбрасывать варианты с кражей телефона до или после поездки на поезде. В Талсе, в Оклахома-Сити или в Чикаго. Такую возможность не следовало исключать. Однако он посчитал бы, что это столь же вероятно, как несчастный случай по пути.

– На поезде? – спросила Эмили.

– Или нет. Нам известно, что поезд делает одну остановку перед Чикаго. В маленьком городке под названием Материнский Приют.

Сестра Маккенна никак не отреагировала на слова Ричера.

– Материнский Приют, – продолжал Джек, – расположен в настоящей глухомани. Кроме того, именно там в последний раз видели Кивера. Я думаю, Питер пришел к выводу, что Майкл сошел с поезда именно там. Вот почему сигнал его телефона так и не появился за пределами мертвой зоны. И я считаю, что ваш брат послал туда Кивера проверить свое предположение.

– Но это же хорошо, верно? – сказал Эван. – Если он там, то Кивер его отыщет.

Ричер ничего не ответил.

– Пока ему не сопутствовал успех, – сказала сестра Маккенна. – Питер не получал отчетов уже три дня. Ничего не вышло. Если только он не собирается позвонить мне с хорошими новостями прямо сейчас. – Тут женщина похлопала себя по запястью, но, ничего там не найдя, прищурилась, посмотрела в сторону кухни, чтобы разглядеть часы на микроволновой печи, и добавила: – В Чикаго время ужина уже прошло.

Она указала куда-то рядом с Ричером.

– Дорогой, передай мне телефон.

Телефон лежал на кофейном столике рядом с охлажденным чаем. Он был больше, чем обычный, и тяжелее. И из более качественного пластика. Без провода и вполне современный, но первого поколения. Лучшее – враг хорошего. У него имелось прозрачное окошко для быстрого набора номеров и пустое пространство для собственного номера, куда кто-то вписал его изящным почерком – код 480 и семь цифр. Эван передал ей телефон, сестра Маккенна взяла его и проверила наличие гудка.

– Линия в порядке, – сказала она.

– А что это за место, Материнский Приют? – спросил Эван.

– Очень маленький городок.

– И почему его так назвали?

– Никто не знает.

– Как у Кивера могло уйти три дня на поиски в таком маленьком городке?

– Тут все зависит от того, насколько тщательно ты все делаешь. Можно провести там три недели, открывая каждую дверь, заглядывая под каждый куст. Именно об этом я сейчас и думаю. И представляю себе человека со стертыми в кровь ногами. Старомодная полицейская работа. След от телефонной компании, полученный через приятеля, расписание поездов, догадки о том, остался Майкл в вагоне или вышел на этой станции, физические поиски реального места. Время и пространство. Сталь и железо. Обувь и поздние вечера. Умные люди найдут аналогию.

– Полагаю, иногда по-другому быть не может.

– Но мы слышали, что Питер был помешан на Интернете. Он звонил журналисту из Лос-Анджелеса восемнадцать раз, чтобы поговорить. Неужели эти вещи не связаны? И какая может быть связь с местом, где даже не работают сотовые телефоны?

– Поиски не были раздельными, – сказала сестра Маккенна. – Они шли параллельно. Брат думал, что сможет найти подсказку и узнать, где находится Майкл. Он считал, что Майкл мог общаться с такими же, как он, людьми на тайных сайтах. Может быть, у него была причина для поездки куда-то. Может быть, они что-то обсуждали. Некоторое время мы очень надеялись на мистера Уэствуда. У него мог быть ключ к загадке. Но Питер был слишком настойчив. А такая настойчивость может привести к негативной реакции. Как вы сказали, восемнадцать звонков. Я пыталась его предупредить.

– Ему удалось найти эти сайты?

– Я принесу еще чаю, – сказала сестра Маккенна.

Она встала, взяла с кофейного столика кувшин, который задел телефон, и тот начал медленно крутиться на гладкой поверхности. Ричер смотрел, как вращается надпись, точно спица велосипедного колеса. Наконец телефон застыл. Код 480 и семь цифр.

Финикс, штат Аризона. Куда мы отправляемся.

Мы уже в пути.

Пришло время постоянно оглядываться через плечо.

Половинка куска торта.

– Эван, могу я задать вам вопрос?

Доктор Лейр поступил как поступают на его месте большинство мужчин, когда им задают подобные вопросы, – немного помедлил и пожал плечами, словно имитировал полную невинность.

– Конечно, – ответил он.

– У вас есть в доме пистолет?

– А это важно?

– Так, просто любопытно.

– Так уж получилось, что есть.

– Могу я на него взглянуть?

– Довольно странная просьба.

Его дочь Эмили сидела, скрестив ноги, и наблюдала за диалогом, переводя взгляд с одного лица на другое, как во время теннисного матча.

Как и Чан.

– Ваш пистолет в спальне?

– Да, – ответил Лейр.

– Лучше держать его в коридоре. В дом редко влезают посреди ночи. К тому же вы будете слишком сонным, чтобы эффективно применить оружие. Вы правша?

– Да.

– Тогда лучше держать пистолет в шести футах от входной двери, справа. В ящике или шкафу. Или рукоятью вверх в цветочной вазе. На столе. Думаю, это поможет.

– Вы специалист по безопасности?

– Мы готовы предложить широкий спектр услуг.

– Он прав, папа, – сказала Эмили. – В спальне пистолет совершенно бесполезен.

– Вообще мы посоветовали бы спрятать огнестрельное оружие в каждой зоне дома. Обязательно в спальне, но также на кухне, в гостиной, в прихожей, на втором этаже, если он у вас есть, в подвале и гараже.

– А где лучше всего, если у вас только один пистолет?

Только один, – услышал Ричер.

– Это вопрос статистики, – сказала Чан. – Чаще всего проблемы возникают у входной двери.

– Серьезно? – спросил Лейр. – Мне стоит поменять место?

– Лучше всего спроси у мамы, – предложила Эмили.

В этот момент вернулась сестра Маккенна со свежим охлажденным чаем и пирожными на тарелке.

– О чем меня спросить?

– Стоит ли папе перенести пистолет в коридор.

– Господи, зачем нам так поступать?

– По совету одной логично мыслящей дочери и двух специалистов по безопасности.

– Но почему вообще зашел разговор об оружии? Это важно?

Мы не можем ей все рассказать. Не сейчас.

– Нет, профессиональный интерес, ничего больше.

Но через минуту все об этом забыли, как о лопнувшем мыльном пузыре, за исключением Чан, которая спросила у него глазами: Проклятье, что происходит?

Джек почесал нос так, чтобы его ладонь скрыла рот.

– Выключи телефон, – произнес он одними губами.

– У вас всё в порядке? – спросила сестра Маккенна.

– Расскажите нам о сайтах, на которых бывал Майкл, – попросил Ричер.

Глава

40

Как только Маккенн стал изучать компьютер сына, он довольно быстро выяснил две вещи, сказала его сестра. Во-первых, на компьютер может быть установлена такая программа, что при открытии истории обращений в Интернет все тут же стирается. Если только ты не делаешь все правильно – а Маккенн, как и следовало ожидать, с этой задачей не справился. Потому что не знал, как. Но, как и большинство загружаемых программ, эта не была идеальной. В ней имелся крошечный сбой. Первая картинка оставалась видимой в течение половины секунды. Потом все исчезало. Экран становился темным. Все заканчивалось.

Во-вторых, Маккенн узнал, что полсекунды – это очень мало. Но и достаточно много. За это время фастбол[14] может отправиться в полет и вернуться. И многое может сохраниться в памяти. Тут главное вера, а не разум. Какой-то древний трюк мозга, сетчатки и остаточного изображения. Лучше всего отвести взгляд и постараться представить себе то, что ты видел.