Р.А.Б. Минаев Сергей
– Подожди, – прошептала Лера.
– Что случилось? – Я остановился.
– Мне кажется, соскочил! – Она широко раскрыла глаза.
– Кто? Откуда? – Не вполне соображал я, что очевидно.
– Презерватив соскочил! – Лера выскользнула из-под меня.
– Тебе опять показалось, – хмыкнул я, удостоверившись в том, что с презервативом все в порядке. Продолжать желания не было. Я откинулся на спину и закурил.
– Я тебя сто раз просила не курить в постели! – с укором вздохнула Лера. – Ты знаешь, что табачный дым для кожи лица вреднее, чем асбестовая пыль.
– Знаю, и что с того? Я тебе сто раз объяснял, что еще школьником научился надевать презерватив – и? Тебе все кажется и кажется…
– У тебя, кажется, стресс, – уверенно кивнула Лера, повернувшись ко мне и опершись на локоть. – Ты пьешь какие-нибудь антидепрессанты?
– Да, – злобно ответил я, – целую кучу!
– Наверное, не те, – предположила она. – Или тебе нужно сходить к психотерапевту. У меня есть хороший. Дать тебе контакт? Только не говори, что от меня.
– Не надо. Они все жулики.
– Ты что! – Лера вскочила на колени. – Ты, современный мужчина, управленец, и у тебя нет своего психотерапевта?! Нас окружают стрессы…
Далее пошел набор стандартных фраз из рекламного буклета «Услуги профессионального психиатра антистресс». Заставив себя не слушать, что было весьма непросто с Лериным талантом к презентациям, я стал думать о том, как колышется ее грудь, когда она вздымает руки вверх, и о том, что скоро она станет давать мне только после получения файла с моими последними анализами, присланного за два дня до даты возможного свидания.
– Мы продолжим или как? – в конце концов не выдержал я.
– Знаешь, я думаю, у меня не получится. – Она поморщилась. – У меня тоже небольшой стресс. Мне светит пост руководителя отдела региональных продаж по странам Балтии и СНГ, представляешь? – (В этот момент в ее глазах читалось явное превосходство.) – Или не светит… в общем, непростая ситуация. Но ты, если хочешь, давай, – заключила она и откинулась на спину.
– У тебя все получится, – резюмировал я.
– В смысле руководителя регионалов? – с надеждой спросила она снизу.
– В смысле кончить, – сказал я, кажется, про себя. Я двигался рывками, рассматривая ее ухоженное тело, лицо, тонкие брови и почти идеальной формы грудь. В какой-то момент мне стало понятно, кому адресованы объявления, изредка появляющиеся на форумах клерка. ру: «Рожаю на аутсорсинге». В этот момент я кончил…
Я встретил Леру год назад, на тренинге «Продажи в off trade: Новые горизонты», на который был откомандирован родной корпорацией. Не то чтобы я был активным любителем всей этой промывки мозгов, но упустить шанс официально соскочить из дома на уикенд я не мог. Плюс две ночи в отеле «Holliday Inn» (а не в каком-нибудь пансионате «Зори Долгопрудного»), плюс трехразовое питание, плюс халявная выпивка по вечерам. Куда ни плюнь – сплошные бонусы.
Все тренинги по продажам практически одинаковы. Их основной идей является тезис: «Для того чтобы больше продавать, вы должны стать другом своего клиента, который за это позволит вам занять лучшие места на полках его магазина». Соответственно, «новые горизонты» в продажах трактовались как: «Для того чтобы больше продавать, вы должны стать САМЫМ БЛИЗКИМ другом своего клиента, который за это позволит вам занять ВСЕ лучшие места на полках его магазина» (Акцент делается на особой доверительности отношений.) Иными словами – «на колу мочало vol. 2».
Тренинг проходил всегда одинаково. Заехал в отель в пятницу, познакомился с парой-тройкой таких же, как я, клерков, выпил пива, позвонил жене, прослушал первую часть дневной лекции, сходил на coffee-break, прослушал вторую часть дневной лекции, пообедал, выпил пива. После обеда позвонил коллегам, чтобы сказать традиционное «как тут круто» и сообщить, какая именно выпивка будет на халяву. Конечно, сказал, что виски, хотя поили только дрянным вином никому, даже официантам, не известной марки. После обеда задал тренеру пару бессмысленных вопросов (чтобы показать, что до этого я участвовал уже в трех подобных мероприятиях, а не для того чтобы собственно спросить) и полуприкрыв глаза начал дремать. Как известно, редким талантом спать с полузакрытыми глазами обладают только две категории граждан: солдаты срочной службы и менеджеры среднего звена. Окончательно проснулся я, кажется, только стоя с тарелкой для шведского стола в руках. Быстренько загрузив свой внутренний мусорный бак тарталетками с «Оливье», затхлой свининой на шпажках, картофелем фри, диетической «колой» и парой эклеров подозрительно несвежего вида, я уселся на диван в углу зала, предварительно еще раз нагрузив тарелку доверху. Чтобы отвлечься от неминуемо надвигающейся отрыжки я принялся накачиваться кислющим совиньоном и осматривать окрестности в поисках какой-нибудь поддатой, а потому стремящейся к диалогу телочки. Таковых не обнаружилось. Нет, конечно, девушки были, но большинство уже неловко с кем-нибудь обжимались (ветераны тренингов так и ездят сюда парами), а страшная часть женского коллектива сбилась в стайку, изредка бросая плотоядные взгляды на тренера и членов его команды. Судя по телосложению, команда тренеров до этого работала в мужском стриптизе. Хотя, если разобраться, разницы между стриптизом и презентацией нет никакой, за исключением того, что стриптизеры раздеваются. Кривляются обе эти категории мужчин одинаково неестественно.
После того как все бокалы совиньона разобрали, счастливая часть менеджерья отвалила «покурить» (парами разбрелась по номерам). А я примкнул к группе таких же оставшихся без спонтанного секса неудачников и переместился вместе с ними в бар, где бухалово продолжилось. Напивались быстро и нервно, как напиваются клерки, в какой-то момент забывшие, что пьют уже не за счет компании, а на свои. К часу ночи выяснилось, что зарплата у всех присутствующих примерно одинаковая, бонусы ничтожны, а социальные пакеты унизительны. Начальники, как положено, у всех были безмозглыми кретинами-солдафонами (кому-то повезло иметь начальницу), коллеги ежеминутно стремились слепить подставу, а подчиненные (кому, как и мне, подфартило их иметь) были сущие бараны. Не жизнь, а борьба сил добра с силами разума. После двух часов подобных терок у меня всегда возникал один вопрос: какого же черта мы все работаем там, где работаем, и почему не увольняемся? Кто же нас так подставил, что мы вынуждены годами этим жить? Ответом на мой незаданный вопрос стал разговор о карьере. Оказалось, что у всех присутствующих – охуительные перспективы. Кому-то светит кресло начальника (выход на пенсию), кому-то промоушен с переездом в Красноярск (вау!), кто-то двигается в более крутой отдел, а иным и вовсе «уже год хедхантеры интересуются». Так что после двух литров на пятерых каждый из нас мог запинающимся языком с уверенностью промямлить: «К тридцати пяти годам я буду…»
Потом в разговоре смутными фантомами возникли жены, понеслись идиотские присказки, «семья это тыл», «а я так скажу: ради семьи и живу», состоялись доверительные демонстрации фото детей и жен, сделанных на мобильный, отчего у тех проявились монструозные черты. Кто-то сказал, что взял ипотеку, другой, оказывается, достраивает дачу, третий начал было говорить: «А я своей взял…», как наша милая менеджерская посиделка в секунду взъерошилась от моего брошенного как бы невзначай предложения: «А давайте блядей возьмем?»
В один миг мужчины из добропорядочных семьянинов превратились в отчаянных плейбоев, отягощенных нечеловеческой эрекцией. Все стали крякать, безумно вращать глазами и нервно озираться, как уголовники. Проблема состояла, как обычно, в выборе: брать в отеле или садиться в такси и ехать в Химки?
– А может, вызвонить по интернету?
– Какая же дура поедет в два часа ночи в такую даль?
– Никакая… а может, все-таки в Химки?
– Нас много да еще девки. Это сколько же нужно машин?
– Тогда давайте брать в отеле.
– Дорого здесь, стопудово…
После подобных деклараций ночь стремительно съеживается. И желание продажной любви пропадает. А «два часа ночи – времени еще вагон», стремительно меняется на «два ночи, спать осталось пять часов». И мы разбредаемся по номерам. Пятерка корпоративных тружеников с блестящими перспективами. Пятерка молодых лидеров, неспособных принять даже такое грошовое решение, как съем проститутки. Будущее нации ушло уныло дрочить. Уныло потому, что платные каналы в номерах, оплаченных нашими работодателями, были заблокированы. Будущее нации могло рассчитывать только на собственные неухоженные руки, руки потомственных пролетариев.
Я не мог уснуть часов до семи. Жизнь отчаянно несправедлива, думал я. Судя по бейджам, которые я видел днем на пиджаках присутствующих, больше восьмидесяти процентов из них стоят ниже меня на социальной лестнице. Многие из них еще и старше. Мне тридцать, у меня в подчинении пятнадцать человек, у меня отличные перспективы занять пост начальника департамента в одной из самых крупных корпораций. У меня красивая жена из богатой семьи, хорошая квартира и неплохой автомобиль. Позавчера я получил квартальный бонус. Так почему же у меня нет желания даже мастурбировать?
Я смотрел музыкальный канал, пил воду и слушал скрип чужих кроватей и взвизгивания чужих подруг. Объективно говоря, если чему и способствуют выездные тренинги – так это выездному сексу. Никаких иных знаний, кроме знания случайных связей люди отсюда не выносят. Возможно, именно в этом и состоит высший корпоративный замысел: если люди не хотят учиться работать, пусть плодят новых работников? Ведь презервативы в нашей стране до сих пор воспринимаются как личное оскорбление. В общем, все было лажово. Я пытался успокоить себя мыслью о том, что блестящая карьера лучше смятых простыней в корпоративных номерах. Но, признаться, она не особенно меня и грела.
На следующее утро я и познакомился с Лерой. Она приехала на день позже (а появись она накануне, здешние стервятники не оставили бы мне не единого шанса), села за четыре кресла от меня, вскинула ногу на ногу и принялась осматривать окружающих, лениво покачивая туфлей, держащейся на кончиках пальцев. Тренинг ее, как и меня, не интересовал. Ей было около двадцати пяти или чуть более, судя по отсутствию кольца не замужем, правильная косметика, строгий деловой костюм, собранные в пучок каштановые волосы и… очки. Бог мой, очки на симпатичной женщине в деловом костюме – тот же фетиш, что и кокетливое кружево на куртизанках ХVIII века. Все клерки мечтают о двух вещах:
– иметь боссом женщину;
– иметь ее.
Во втором пункте, кроме всего прочего, проявляется желание быстрого карьерного роста без особых профессиональных усилий.
Я подошел к ней во время coffee-break, налил кофе из хромированного жбана, предложил сливки, печенье – короче говоря, выказал обычную галантность, которая проявляется у женатого мужчины в результате спермотоксикоза. За обедом мы сели вместе, выяснилось, что она работает в «Uniliver», где возглавляет отдел региональных продаж. В общем, то ли из-за взаимной симпатии, то ли из-за двух бутылок шампанского, выпитых в маленьком баре на втором этаже (еще одну в номер, пожалуйста), – мы случились той же ночью. Отдельное спасибо большой корпорации – даже на тренинге тебе оплачен отдельный номер. Многие жили парами мальчик/мальчик и девочка/девочка, что заставляло пылких любовников ежевечерне решать незамысловатые шарады «кто где спит» (особенно «повезло» девушкам, делившим номера со страшными коллегами, которых обычно называют «а я никуда спать не пойду»). Кстати о корпорации – не последнюю роль в этом романе сыграл наш с Лерой равный социальный статус. Знаете, в мире корпораций девушки дают, только предварительно сверив надписи на визитках.
На следующий день нам еще раз повезло – всю первую половину тренинга нам показывали слайды. Зал внимал, ровно сопя и изредка всхрапывая. Неудачники и страшные телки с неприязнью косились в нашу сторону – сторону победителей. Тренинг удался. В общем, с той ночи мы стали любовниками.
Мы встречались раз месяц, а то и реже и обязательно в канун Нового года, или дня Святого Валентина, или Восьмого марта (привет, милые знаки внимания). Говоря о том, что мы были любовниками, я, конечно, погорячился. Мы занимались сексом. У Леры в ежедневнике я был где-то между маникюром, укладкой, днем рождения давней подруги и техосмотром. Впрочем, так же, как и она у меня. Четко, без опозданий, механически. Как сегодня.
Не скажу, что мне не нравилось с ней трахаться. Отнюдь. В этом сексе, происходящем в гостиничных номерах, было что-то, что нравится всем без исключения. Назовем это романтикой. Лера кончала часто и громко, что делало мне честь. Наши дневные эскапады были страстными и продолжительными (как каждый заботящийся о своей репутации мужчина я старался приходить домой не позднее десяти вечера). Неприятный осадок появился у меня на третий или четвертый месяц, точно не помню. Она лежала на спине, страстно постанывая, и, собравшись было кончить, я прикрыл на секунду глаза, а когда открыл их – увидел выражение лица, какое может быть у деловой женщины, когда она читает сводку о продажах, или смотрит график поступления клиентских платежей, или выбирает новое авто. Не могу сказать, что это меня разочаровало, но лишний раз напомнило о том, что чудес не бывает. Не буду приводить здесь статистику о том, какое количество оргазмов женщины имитируют, для этого есть интернет и глянцевые журналы. В тот раз я успокоил себя мыслью, что в целом я также несовершенен физически: дряблые мышцы, одышка, не столь долгоиграющ, как хотелось бы, и прочее…
С духовной составляющей тоже имелась небольшая проблема. Всякий раз, пытаясь за бутылкой вина завести с Лерой неспешный разговор о жизни, я наталкивался на холодную и вместе с тем сопереживающую улыбку. «Достаточно того, что ты знаешь, где я работаю, и что я незамужем», – с милой улыбкой как-то сказала она. Стоит ли говорить, что мысли о совместном будущем, равно как и стремление выйти на живое человеческое общение, испарились сами собой. Наши отношения продолжались все эти месяцы под девизом: МЫ МОЛОДЫ! МЫ УСПЕШНЫ! МЫ СЕКСУАЛЬНЫ! МЫ… ПРОСТИ… МНЕ НУЖНО НА ЗВОНОК С РАБОТЫ ОТВЕТИТЬ! В общем, нас обоих это устраивало.
– Ты скоро? – спросила она из-за двери. – Ты в душе уже двадцать минут, все окей?
– Все в порядке, я просто задумался, – ответил я, сплевывая воду.
– Выходи, пожалуйста, а то я опоздаю.
Выйдя из душа, я застал Леру уже одетой. Она стояла в дверях, перекинув пальто через руку. На пальце правой руки качался брелок с ключами от машины. Я обернул вокруг пояса полотенце, втянул живот (вы тоже это делаете, не лицемерьте), сел на кровать и закурил.
– Поцелуй же меня, – Лера картинно вытянула губы.
– Когда мы снова увидимся? – спросил я, глядя в окно и не особо интересуясь ответом.
– Даже не знаю! – Лера втянула губы обратно. – Сложное расписание, скоро начнутся предновогодние продажи, сам знаешь.
– Конечно, – улыбнулся я.
– Ты мне напиши на всякий случай, вдруг получится через неделю. – У нее был такой вид, словно она уже на улице. – На мою почту…
– …личную, не корпоративную, – кивнул я и опять улыбнулся. – Слушай, хотел тебя спросить…
– Ага, – Лера потерла запястье, на котором носила часы.
– Тебе вообще нравится то, чем мы занимаемся?
– Конечно, а что? Есть проблемы? – Лера сделала попытку нахмуриться.
– Нет, что ты, никаких проблем.
– А вы куда поедете отдыхать в ноябре? – поспешно перевела она тему разговора.
– Честно говоря, даже не обсуждали.
– Мы с подругой и ее мужем поедем в Прагу, там, говорят, просто…
– Лера, скажи, ты когда-нибудь кого-нибудь любила?
– …просто… Слушай… – Лера запнулась. – Ты сегодня странные вопросы задаешь. У тебя точно стресс. Я тебе пришлю на почту контакты своего доктора.
– На корпоративную? – сказал я, отвернувшись к окну.
– Нет, зачем, – непонимающе протянула она, – на твою личную. Или тебя сделали директором направления и тебе можно вести личную переписку с корпоративного мыла?
– Нет, не сделали. – Я шагнул к ней. – Ты не забыла свой подарок? – выдавил я из себя, точно зная, что картонная коробка голубого цвета нырнула в ее сумочку час назад. Она ее даже не открывала.
– Конечно нет, что ты! – Она чуть приподняла сумочку и улыбнулась, демонстрируя щедрую корпоративную страховку, включающую стоматологию.
– Ну, пока! – Я поцеловал ее в губы.
– Пока! – Она тоже меня поцеловала и выпорхнула за дверь.
Пять минут спустя после ее ухода я лежал навзничь на широкой двуспальной кровати, положив одну подушку под голову, а вторую на лицо. Спрашивать любовницу, делающую блестящую карьеру в «Uniliver» о том, любила ли она кого-нибудь, так же глупо, как спрашивать проститутку, почему она решила заняться проституцией. Вместе с тем это так по-русски!
Мне почти тридцать три года, у меня в подчинении пятнадцать человек, у меня есть все шансы стать руководителем департамента. У меня красивая нелюбимая жена из богатой семьи, красивая нелюбимая любовница, неприличный для моего статуса автомобиль, взятый в кредит, и очередной ремонт в квартире. Неделю назад мы с коллегами раздербанили еще один пухлый конверт. А потом будет еще и еще, и так до Нового года. В моем номере телевизор с пятью порноканалами. Номер оплачен еще на два часа. Дома нужно быть через четыре. Желания мастурбировать так и не появилось…
14
В понедельник вечером мы собрались в небольшом кафе под названием «Перекресток». Общий сбор инициировал Нестеров на правах неизменного организатора вечеринок нашего небольшого коллектива. (Интересно, он специально выбрал место со столь символичным названием?) С утра пораньше он поговорил с каждым из нас по отдельности, предлагая «обсудить что-то очень важное сегодняшним вечером».
Мы сидели за длинным столом, и каждый демонстрировал готовность защищать свое право на карьеру всеми возможными способами. Наши глаза отчаянно горели, хоть кино снимай. «Семеро смелых-2». Мы перебрасывались ничего не значащими замечаниями, пытаясь имитировать светскую беседу, мы пили кофе или чай. Старостин пытался одновременно смотреть футбол, транслирующийся на огромной плазменной панели на стене. В кафе было невыносимо холодно, несмотря на теплую погоду снаружи. Может, из-за кондиционера, а может, сказывалось общее нервозное состояние.
Очень хотелось выпить, но все были за рулем, а бросать машины на офисной стоянке не хотелось. Мы нервно пили чай, нам уже в пятый раз меняли пепельницы, когда Нестеров наконец начал.
– Ребят, я предложил всем сегодня собраться в связи с последними событиями, – он откашлялся, – обменяться мнениями. В общем… ну, сами понимаете…
Все молчали. Понимая, что быстро вовлечь нас в дискуссию не получится, Нестеров встал, для пущей наглядности пронзительно посмотрел на каждого, и продолжил.
– В общем, такое дело… ясно, что каждый из нас через два месяца – потенциальный начальник, и поэтому…
Все не сговариваясь посмотрели на Евдокимова. Тот покраснел. И стал делать вид, что сосредоточен на протирании очков.
– Интересно, зачем ему все это? – шепотом спросил меня Загорецкий.
– Прогнуться заранее? – предположил я.
– А он уверен, что прогибается перед кем надо?
Я пожал плечами.
– И поэтому предлагаю сейчас договориться, что называется, на берегу. – Нестеров снова откашлялся, выпил воды и замер, прищурившись. – Чуваки, вы меня простите, я речи-то говорить не умею, бывший военный, сами понимаете. Сапог, в общем.
– Какое искреннее самоуничижение! – все тем же шепотом выговорил Загорецкий.
– Всем нам очевидно, что… скорее всего нашим новым боссом будет Леша Евдокимов. – Евдокимов еще яростнее принялся тереть очки. – Мы давно вместе работаем и тебе, Леша, доверяем как себе.
– А что, у нас сегодня открытое голосование? – выкрикнул Загорецкий. – Или утверждение кандидатуры ответственного за противопожарную безопасность?
– Нет, не голосование, – огрызнулся Нестеров, – просто я хочу озвучить за всех то, что мы думаем.
– А откуда ты знаешь, что мы думаем? – рассмеялась Захарова. – Я лично думаю о том, что мне сегодня в магазин нужно успеть.
– Лен, хорош прикалываться! – Нестеров состроил недовольную гримасу. – Мы с сегодняшнего дня больше не команда, это очевидно.
– А кто же мы? Ты, что ли, корпоративные правила отменил? – Загорецкий, обычно спокойный, кажется, вот-вот мог выйти из себя.
– Загорецкий, что ты из себя шута строишь? Всем понятно, что после предложения Юсупова мы будем рвать друг друга на части, без правил и пощады. – Нестеров даже слегка пристукнул кулаком по столу.
И в этот момент меня будто отпустил наркоз. «Нет. Я больше не хочу. Я не буду в это ввязываться. Нет…» Мне стало очевидным, что все они действительно готовы рвать меня и друг друга. Им плевать на «мы же столько вместе пережили». Для них это тоже последний шанс.
Я медленно приходил в себя. Меня отпускала ненависть. Я понял, что больше не хочу быть одним из них. Не буду играть по этим правилам.
– Я никого рвать не собираюсь, – вырвалось у меня. – Я не хочу быть руководителем департамента.
– Опа! – Нестеров даже присвистнул. – Это как?
– Никак! – Я закурил. – Мне не хочется. Можешь в такое поверить?
– Нет, – честно сказал Нестеров. Загорецкий обернулся и с удивлением начал меня рассматривать. Евдокимов также вперился в меня, отвлекшись от протирания дыр в очках.
– Я, в общем, тоже не горю желанием, – выступил Старостин, – мне по фигу. Кто будет, тот будет. Я любого поддержу.
Идиотов было уже двое. Но в отличие от моего, демарш Старостина должного эффекта не произвел. В его сторону никто даже не посмотрел.
– С тобой-то понятно, – махнул на него рукой Нестеров. – Кто еще не хочет? Саш, а ты серьезно? Или просто понтуешься?
– Я абсолютно серьезно. Я не участвую.
– Глыба, а не человек, – вставил Загорецкий, продолжая меня рассматривать как вымерший вид бабочки. – Ну что, Нестеров, выходит, дезертиров из корпоративных окопов больше нет. Нас осталось пятеро. Твои предложения?
– А предлагаю я вот что, – Нестеров снова сел и напряженно посмотрел на оставшихся конкурентов. – А предлагаю я… ты, Евдокимов, по-любому имеешь все шансы. У тебя самые лучшие цифры, база развита и прочее, так?
– Так, – скорее вопросительно откликнулся Евдокимов, – наверное, так.
– Мы тебя после назначения поддержим, потому что ты один из нас. Ты – не Львов.
– Как это верно! – Загорецкий перевернул свою чашку и стал вращать ее на блюдце. – Мы, конечно, тебя поддержим. Но дело ведь не в этом, правда?
– Слушай, что ты все время меня подначиваешь, а? – Нестеров злился.
– Брат, давай быстрее к сути, домой хочется, – устало выдавил Загорецкий.
– А суть такая. Каждый из нас хочет попытаться стать начальником, ты уж не обижайся.
– Да я и не…
– Вот. Поэтому мое предложение такое: давайте в эти два месяца честно поборемся, а?
– А нас так не учили! – съязвила Захарова.
– Лен, ты же понимаешь, о чем я. Давайте попробуем доиграть год, не подставляя друг друга. Всем понятно, что каждый будет рвать задницу, но сами прикиньте, что получится, если мы все тут переругаемся! – Нестеров зашелся как-то по-бабьи. – Начнутся уводы клиентов, перетаскивание лучших «торгашей» из отдела в отдел, все начнут кроить рекламный бюджет под себя, искать подходы к Юсупову. Да что я тут! – Он театрально взмахнул рукой и перевел дыхание. – Сами прикиньте, как мы после Нового года будем друг другу в глаза смотреть. Особенно тому, кто после всего это дерьма станет начальником. Вы думаете, все это забывается?
– А откуда такая уверенность, что все это, как ты сказал, дерьмо начнется? – Загорецкий крутанул чашку так, что она вывернулась из орбиты блюдца и покатилась по столу.
– А мы по-другому не умеем, коллега! – Нестеров ехидно захихикал. – Мы умеем себе бонусы выписывать, мы умеем валить план, деньги вместе воровать умеем – вот тут мы команда.
– Я бы не стала так обобщать! – Захарова вытащила из пачки длинную сигарету и попыталась прикурить, но ресторанные спички ломались и в конце концов она бросила сигарету в пепельницу. – Я деньги воровать не умею.
– Конечно, – Нестеров поморщился.
– У тебя другое мнение? – Захарова вся подобралась, как кошка перед броском. – Или, может, ты сейчас, при всех, скажешь, что я хотя бы рубль своровала?
– Вот, я же говорю, начались разборки, – Нестеров развел руками. – Вот чего я хочу избежать. Я команду хочу сохранить!
– Нет, ты погоди! – Захарова не унималась.
Евдокимов сидел и ошарашено вращал головой по сторонам. Старостин продолжал одним глазом смотреть футбол. Только не проронивший ни слова за всю встречу Керимов весь съежился и наблюдал за происходящим как бы из-за плеча Нестерова, не зная, к кому примкнуть. Перебранка продолжалась. В нее втянулся Загорецкий. Я потушил сигарету, встал и пошел в туалет. Последними словами, которые я расслышал, было робкое предложение Керимова согласиться с Нестеровым и договориться всем о честной конкуренции. Без подстав.
– Ты пойми, это правильно. Мы все понимаем, что ты лучший, но нам тоже хочется побороться, – елейным голосом закончил он.
Я провел в туалете много времени. Достаточно для того, чтобы обо мне забыли. Так уж мне хотелось. Я бы с радостью выскочил на улицу через кухню, да неудобно было свалить не заплатив. Я изучал картинки, развешенные на стенах. На них были полуодетые дамы в стиле двадцатых годов, томно раскрывающие рты или призывно улыбающиеся. Они были в чулках и кружевном белье. Картинки были подписаны «Parlour Girls», но это ни о чем мне не говорило, ретро-порнуха меня никогда не привлекала. Заняться было нечем, а возвращаться обратно не хотелось, поэтому я стал развлекать себя рассматриванием ароматических камушков, похожих на лед, которые ровным слоем лежали на дне писсуаров. Я размышлял о том, кому впервые пришла эта идея с камушками, и как эстетично они выглядят, и какой прикольный дымок поднимается, если на них помочиться. Должно быть, парень, который это придумал, явный эстет. Или у него мочекаменная болезнь, и запах после посещения им уборной стоял невыносимый, за что ему все время выговаривала жена, или коллеги, или… в общем, в голову лезла всякая ересь. Еще я успел задать себе вопрос, существует ли конкуренция у тех, кто убирает здешние туалеты? Рвут ли они друг друга за место туалетного начальника? И если да, то какие способы взаимных подстав у них в ходу? Вообще есть ли такая должность: начальник отдела уборщиков туалетов, и каково это – быть таким персонажем? Но тут зашел Нестеров и прервал мои размышления.
– О, а ты еще здесь! Мы думали, ты уехал. – Судя по его довольной физиономии, им удалось договориться о «правилах честной конкуренции».
– Пережидаю, пока закончите.
Нестеров зашел в кабинку, раздался звук расстегиваемой ширинки, и он продолжил, не отрываясь от процесса:
– Слушай, Сань, а ты, в натуре, серьезно не хочешь быть начальником?
– Не хочу.
– А почему?
– Не готов. Ответственности много. И потом, не охота тратить предновогодний месяц на то, чтобы носом рыть поляну. Не готов.
– Понимаю, понимаю. Я бы на твоем месте сам так поступил. – Он нажал на слив и вышел из кабинки. – Но – дети, семья и честолюбие, знаешь. Чертово честолюбие!
Он подошел к раковине и стал мыть руки. Я почему-то подумал, что он мог бы стать идеальным туалетным начальником.
– Сашка, а я вот еще о чем подумал. – Он выключил воду, посмотрел по сторонам, хотя нас было двое, оторвал бумажное полотенце и подошел. – Давай мы с тобой вот как поступим. У тебя есть пара-тройка клиентов с хорошими отгрузками, но не самых больших, так?
– Они у любого есть.
– Правильно. А что ты думаешь, если мы с тобой такую комбинацию сделаем. – Он снова осмотрелся. – Ты мне их передашь. С выпиской я договорюсь, в компьютере все исправим, никто ничего и не заметит.
– А комиссию за них кто мне выплачивать будет? – Затея представлялась мне абсолютно левой.
– Я, кто же? Пойми, Сань, я бы никому такое не предложил. Мы просто с тобой похожи очень, понимаешь? Прямые, без этих вокруг да около, как у Загорецкого. Я такой же, как и ты. Если что не нравится – сразу говорю. И никого никогда не подставлял. Мой принцип – лучше честно, но мало, чем много, но бесчестно, понимаешь?
– Понимаю, и что с того? Что для тебя это решит?
– У меня база почти как у Евдокимова. С Керимовым я договорился, вот тебе предлагаю. Мне десятка клиентов от вас – как воздух. Своих я выжму, но все равно не хватит. Этот козел, Львов, надавал Евдокимову в свое время лучших покупателей, понимаешь? Он же был абсолютно его человек!
«Что же ты этому козлу руку жал?»
– Ты подумай, Саш. Если меня назначат, все по-другому будет, понимаешь? – Он подошел вплотную. – Ты, Керимов и я. Новая команда. Я потом базу перекрою, вы получите лучшие отделы, Саш. Я своих не забываю. Нет, конечно, если ты сам хочешь…
– Не хочу, – отрезал я.
– Эти трое – Захарова, Загорецкий и Евдокимов – уже договорились. Они Евдокимова двигать собираются, но Загорецкий в последнюю минуту отожмет, будь уверен. А под ним работать – врагу не пожелаю!
– Договорились? – Меня передернуло. – Интересно, когда успели?
– Они месяца два вместе трутся, ты просто не замечаешь. Может, я тебя как начальник не устраиваю? Ты скажи, Саш, не обижусь!
– Я против тебя ничего не имею. Ты самый старший и самый опытный – нет проблем! – Я потянулся за пачкой сигарет.
– Понял-понял. Ну так что, договорились? А я буду тебе комиссию за этих клиентов засылать. Ну и еще что-нибудь сверху, процентов пять. За помощь. Ты же понимаешь?
– Уже понимаю! – Мне было совершенно все равно, даже если бы Нестеров зажал комиссию. – Слушай, а что я скажу «торгашам», которые за этих клиентов отвечают?
– Я тебя умоляю! С этими овцами мы договоримся. Ты лучше вот что… выбери кого-то одного, чтобы слишком много людей в теме не было. Мы же все равно ему этих клиентов вернем после Нового года. Лучше, чтобы у человека были «косяки», о которых ты знаешь.
– Я подумаю до завтра, хорошо? – попытался я оставить себе место для шага назад.
– Конечно, я не тороплю! Все равно эту операцию лучше в конце месяца делать. Подумай! – Нестеров хлопнул меня по плечу, радуясь, как легко он все это со мной провернул, и должно быть, желая, чтобы я тоже обрадовался. – Ладно, завтра порешаем. Ты иди первым, потом я.
– Нет проблем! – Я плюнул на голубые камешки и вышел в зал.
За столом оставались все, кроме Старостина. На лицах коллег было какое-то облегченное уныние. Как после экзамена, который ты знал наперед, что не сдашь.
– Ну что, «Мюнхенский сговор» можно считать закрытым? – поинтересовался Загорецкий. – Просим счет?
– Какой сговор? – не понял я.
– Неважно.
– Нестерова подождем? – предложил Керимов.
– Мы теперь без него никак. – Загорецкий изобразил благодарный плач. – Он для нас, как российские миротворцы в Косово.
– Чой-то? – простонародно пожала плечами Захарова.
– Ну, когда миротворцы приходят, начинается война! – Он выпустил дым и сжал губы.
Струя дыма в воздухе свертывалась в причудливые спирали и, увлекаемая кондиционером, потекла по направлению к туалету. Прежде чем окончательно раствориться, она изобразила загогулину, похожую на знак доллара. На улице стемнело. Мне дико захотелось спать.
Дворники на лобовом стекле монотонно смахивали потоки дождя, а я размышлял о том, какая же быстрая реакция у моих коллег. Кто из них выиграет, не имело для меня никакого значения. Я хорошо понимал, что каждый будет гораздо хуже, чем Львов, и первыми от рук нового начальника падут его вчерашние союзники. Нестеров или Загорецкий? Это противостояние было интересно мне лишь с позиции домохозяйки, наблюдающей высосанную из пальца драму в отечественном сериале.
У меня зазвонил мобильный.
– Припаркуйся, где тебе удобно, еду за тобой! – отозвалась трубка голосом Загорецкого.
– Зачем?
– На пару слов.
Я включил поворотник и притиснулся у обочины. Следом остановилась машина Загорецкого. Через пару секунд он плюхнулся на пассажирское сиденье.
– Тебе тоже клиенты нужны? – с ходу начал я.
– Мне? – Он усмехнулся. – Нет, просто поговорить хотел.
– Ну надо же! – Я приоткрыл окно. – Чувствую себя королевой бала. Я так востребован, с ума сойти! Как мало нужно, чтобы стать необходимым для всех – всего-навсего спрыгнуть с поезда.
– Я не в том вагоне, прыжка не увижу.
– Мне Нестеров сказал, в каком ты вагоне. – Я растянул губы в улыбке.
– Нестеров пиздит, – сухо ответил он и отвернулся к окну. – Он предложил тебе часть базы ему перебросить?
– А хотя бы и так, что с того?
– Значит, он с выпиской и маркетингом успел перетереть. – Загорецкий размышлял вслух. – Керимов повелся, Захарова, скорее всего, согласится, остались ты и Старостин. Быстро подсуетился. Вы уже договорились?
– Практически.
– Понял. Спасибо за прямой ответ, извини, что задержал. – Он открыл дверцу и ступил одной ногой на асфальт.
– А ты хочешь, чтобы я их перебросил вам с Евдокимовым и… Захаровой, она тоже ваша?
– Ты хороший парень, Саш, только очень доверчивый. – Загорецкий вышел.
Дождь усиливался, обдавая его острыми каплями.
– Погоди, может, объяснишь, что происходит? – Я выскочил из машины, чтобы закончить разговор.
– Ты еще не понял? Нестеров собирает команду, которая приведет его в кресло. Обычный ход. Не знаю кто, кроме Керимова, согласился.
– А разве вы с Евдокимовым и…
– Ты можешь представить меня участником такого альянса?
– Не знаю. – Я пожал плечами. После сегодняшней сходки я мог представить все что угодно.
– Ты думаешь, я смог бы быть подчиненным Нестерова?
– Ты же мог быть подчиненным Львова, почему нет?
– Тогда не было выбора.
– А сейчас?
– Сейчас все изменилось.
– Ты хочешь стать начальником?
– Я не хочу, чтобы им стал Нестеров, а там посмотрим. Тебе никто не рассказывал про Валю Кротова, который выбросился из окна офиса в позапрошлом году?
– Сам видел. – В одно мгновение перед моими глазами ожили события моего первого дня в корпорации.
– Он работал в отделе Нестерова. Его поймали на том, что он регулярно не сдавал «черную» выручку в кассу. Подняли документы за полгода, устроили проверку. Клиенты, естественно, сообщили, что расплатились по этим накладным.
– Ты уверен, что парень деньги сдавал?
– Он был соседом моих родителей. Я его сюда устраивал. Он был глупый, но честный.
Я поднял голову и стал смотреть в небо, на котором не было звезд. То есть они, наверное, были, но тучи мешали их увидеть. Или звезды всегда исчезают осенью?
– Ты не спеши передавать клиентов, – продолжил Загорецкий совершенно отстраненным голосом. – Ни ему, ни кому-то другому. Я понимаю, тебе все равно, но ты подумай на досуге.
– А тебе они точно не нужны?
– Абсолютно. Есть сомнения?
Читать бесплатно другие книги:
