Смертницы Герритсен Тесс
— Удачи, ребята, — говорит он и открывает дверь. Садясь за руль, он громко обращается Алене: — Извини, дорогая. У них нет адвила. Поищем на другой заправке.
Когда мы отъезжаем, я оглядываюсь и вижу, что мужчины смотрят нам вслед. Один из них записывает номера машины.
Некоторое время мы все молчим. Я до сих пор парализована страхом и не могу вымолвить ни слова. Я сижу, уставившись в затылок нашему водителю. Мужчине, который только что спас нам жизнь.
Наконец он нарушает молчание:
— Так вы расскажете мне, в чем, собственно, дело?
— Они вам солгали, — говорит Алена. — Мы не опасны!
— И они не из ФБР.
— Вы это уже знаете?
Мужчина поворачивает к ней голову.
— Послушайте, я не идиот. Я понимаю, что к чему. И сразу вижу, когда меня дурачат. Так как насчет того, чтобы рассказать мне правду?
Алена устало вздыхает. И произносит шепотом:
— Они хотят убить нас.
— Это я уже понял. — Он качает головой и смеется, но в этом смехе нет и намека на веселье. Это смех человека, который понимает, что вляпался. — Господи, уж не везет так не везет, — говорит он. — Ну, так кто они и почему хотят вас убить?
— Потому что мы кое-что видели сегодня ночью.
— И что вы видели?
Она смотрит в окно.
— Много чего, — бормочет она. — Больше, чем следовало.
Он довольствуется этим ответом, и мы сворачиваем с шоссе. Подпрыгивая на грунтовой дороге, машина углубляется в лес. И вскоре останавливается перед ветхим домиком, окруженным деревьями. Он больше похож на бедняцкую хижину. Но на крыше установлена гигантская спутниковая тарелка.
— Это ваш дом? — спрашивает Алена.
— Это место, где я живу, — последовал странный ответ.
Он открывает входную дверь тремя разными ключами. Стоя на крыльце, я замечаю, что на всех окнах решетки. Мне боязно переступать порог этого дома, потому что вспоминается другой дом, откуда мы только что сбежали. Но эти решетки совсем другие; они предназначены не для того, чтобы держать людей взаперти; они отпугивают непрошеных гостей.
Внутри пахнет древесным углем и сырой шерстью. Наш водитель не зажигает света, но ведет нас по темной комнате уверенно, как будто ориентируется вслепую.
— Когда я уезжаю на несколько дней, здесь становится не очень уютно. — Он чиркает спичкой, и я вижу, что он стоит на коленях возле очага. Там уже сложены поленья, и вскоре разгорается пламя. В отблеске огня лицо мужчины кажется еще более худым и мрачным. Когда-то, думаю я, это лицо наверняка было красивым, но сейчас глаза ввалились, а челюсть заросла темной щетиной.
Огонь разгорается ярче, и теперь можно разглядеть комнату. Она маленькая и кажется еще более тесной из-за того, что завалена кипами газет и журналов, стены в ней оклеены многочисленными вырезками из прессы. Они напоминают пожелтевшую шелуху и я представляю себе, как день за днем, месяц за месяцем он сидит в этой хижине, лихорадочно вырезая статьи, значение которых понятно только ему одному. Я смотрю на зарешеченные окна и вспоминаю три замка на входной двери. И думаю: это жилище напуганного человека.
Он подходит к шкафу и открывает замок. Я с удивлением смотрю на десяток ружей, что стоят в нем. Он достает одно из них и снова запирает шкаф. При виде ружья в его руках я невольно пячусь назад.
— Все нормально. Не надо бояться, — говорит он, глядя на мое перепуганное лицо. — Просто сегодня вечером лучше держать ружье под рукой.
Мы слышим звонок, напоминающий удар колокола.
Мужчина резко вскидывает голову. С ружьем в руках он подходит к окну и смотрит в лес.
— Что-то потревожило сенсор, — объясняет он. — Может быть, зверь. А может… — Он долго глядит в окно, не опуская ружье. Я вспоминаю тех двоих на заправке, что смотрели нам вслед. И записывали номера машины. Сейчас они уже, должно быть, знают имя владельца. И наверняка знают, где он живет.
Мужчина подходит к поленнице, достает свежее полено и бросает его в огонь. Потом устраивается в кресле-качалке и смотрит на нас, положив ружье на колени. Потрескивают дрова, искорки пляшут в очаге.
— Меня зовут Джо, — объявляет он. — А теперь вы представьтесь.
Я смотрю на Алену. Мы обе молчим. Хотя этот человек спас нам жизнь, мы все еще боимся его.
— Послушайте, вы сделали выбор. Сели в мою машину. — Его кресло поскрипывает, раскачиваясь на деревянном полу. — Поздно трусить, милые дамы. Жребий брошен.
Проснувшись, я вижу, что за окном еще темно, а огонь догорел. Последнее, что мне запомнилось, перед тем как я провалилась в сон, это тихие голоса Алены и Джо. Сейчас я вижу Алену, которая спит рядом со мной на вязаном пледике. Я все еще сердита на нее и не простила тех слов, что она мне сказала. Несколько часов сна помогли мне осознать очевидное. Мы не можем оставаться вместе навеки.
Скрип кресла привлек мое внимание; я вижу, как поблескивает ружье Джо, и чувствую, что он смотрит на меня. Наверное, он уже давно наблюдает за нами.
— Разбуди ее, — командует он. — Нам нужно ехать.
— Зачем?
— Они здесь. Следят за домом.
— Что? — Я вскакиваю и с бьющимся сердцем подхожу к окну. Но вижу только темный лес. Потом я вдруг понимаю, что звезды тускнеют, а это значит, что скоро рассвет.
— Я думаю, они караулят нас на дороге. Поскольку они еще не миновали вторую линию детекторов, — объясняет он. — Но нам нужно уходить сейчас, пока не рассвело. — Джо встает, идет к шкафу и достает рюкзак. Его содержимое издает металлический звон. — Алена, — зовет он девушку и подталкивает ее носком ботинка. Она вздрагивает и смотрит на него. — Пора ехать, — говорит он. — Если хочешь остаться в живых.
Он ведет нас не к двери. Вместо этого Джо поднимает половицы, выпуская из подпола запах сырой земли. Он спускает в яму лестницу и обращается к нам:
— Прошу вас!
Я передаю ему Мамашину сумку и спускаюсь вниз. Свет от его фонарика выхватывает ящики, расставленные вдоль каменных стен.
— Во Вьетнаме некоторые рыли такие же туннели под домами, — заявляет он, увлекая нас по узкому проходу. — Главным образом для хранения еды. Но иногда они спасали им жизнь. — Он останавливается, отпирает навесной замок и выключает фонарик. Затем поднимает деревянную крышку люка.
Мы выбираемся из туннеля и оказываемся в лесу. Деревья обступают нас со всех сторон, прикрывая от чужих глаз. Мы идем молча, не осмеливаемся произнести ни звука. И опять я слепо повинуюсь чужой воле — как всегда, рядовой солдат, а не генерал. Но на этот раз я доверяю тому, кто ведет меня. Джо двигается бесшумно, уверенной походкой человека, в точности знающего, что он делает. Я следую за ним и, когда светает, замечаю, что он прихрамывает. Он чуть подволакивает левую ногу, и в какой-то момент, когда он оглядывается, я даже замечаю на его лице гримасу боли. Но все равно он продолжает идти.
Наконец за деревьями показывается заброшенная ферма. Подойдя ближе, мы понимаем, что там никто не живет. Стекла в окнах разбиты, крыша провалилась. Но Джо не заходит в дом; он направляется к сараю, который, судя по виду, того и гляди рухнет Он отпирает замок и распахивает дверь.
В сарае стоит автомобиль.
— Я все гадал, понадобится ли он мне когда-нибудь, — задумчиво произносит он, усаживаясь за руль.
Я забираюсь на заднее сиденье. Здесь одеяло и подушка, а в ногах у меня сложены консервы. Запас еды на несколько дней.
Джо включает зажигание. Мотор кашляет, неохотно возвращаясь к жизни.
— Жаль покидать это место, — признается он. — Но, может, пришло время.
— Вы это делаете из-за нас? — спрашиваю я.
Он бросает на меня взгляд через плечо.
— Я это делаю, чтобы избежать неприятностей. Похоже, вы принесли с собой массу хлопот.
Мы выезжаем из сарая и трясемся по проселочной дороге, оставляя позади заброшенную ферму, стоячий пруд. Вдруг раздается страшный грохот. Джо тут же останавливает машину, опускает стекло и смотрит на лес, туда, откуда мы только что выбрались.
Над деревьями поднимается черный дым, злыми клубами устремляясь в светлеющее небо. Я слышу, как вскрикивает Алена. У меня потеют ладони, и я содрогаюсь от мысли, что хижина, которую мы только что покинули, теперь объята пламенем. И я могла бы сгореть в нем. Джо ничего не говорит; он только с ужасом смотрит на дым, и, наверное, клянет судьбу за то, что встретил нас.
Потом он глубоко вздыхает.
— Господи, — бормочет он. — Кем бы ни были эти люди, они играют в серьезные игры. — Он вновь сосредоточивается на дороге. Я знаю, что ему страшно, я вижу это по тому, как впиваются в руль его руки. Как побелели костяшки его пальцев. — Дамы, — тихо произносит он, — думаю, нам пора исчезнуть.
20
Джейн закрыла глаза, пытаясь подчинить себе боль, как серфер — гребень волны. «Пожалуйста, пусть это пройдет как можно быстрее. Пусть она уйдет, пусть уйдет!» Она чувствовала, как струится по лицу пот, а схватка все нарастала, зажимая ее в своих тисках, так что Джейн уже не могла не только стонать, но даже дышать. Свет померк, посторонние звуки растворились в громком биении пульса. В сумерках сознания всплыло ощущение какой-то тревоги, поселившейся в комнате. Стук в дверь. Настороженный окрик Джо.
И вдруг она ощутила чье-то прикосновение к своей руке, теплое и знакомое. Этого не может быть, подумала она, когда боль отступила и прояснилось в глазах. Она вгляделась в лицо, склонившееся над ней, и замерла в изумлении.
— Нет, — прошептала она. — Нет, ты не мог оказаться здесь.
Он обхватил ее лицо ладонями, прижался губами ко лбу, к волосам.
— Все будет хорошо, любимая. Очень хорошо.
— Это самая большая глупость, которую ты когда-либо совершал.
Он улыбнулся.
— Когда ты выходила за меня замуж, ты знала, что я не отличаюсь большим умом.
— О чем ты думал?
— О тебе. Только о тебе.
— Агент Дин! — позвал его Джо.
Габриэль медленно поднялся на ноги. Глядя на своего мужа, Джейн частенько думала, что ей несказанно повезло, но никогда эта мысль не была такой пронзительной, как сейчас. Он был без оружия, не имел никаких преимуществ перед террористами и все-таки повернулся к Джо, излучая спокойную решимость.
— Я здесь. Теперь вы отпустите мою жену?
— После того как мы поговорим. После того как вы нас выслушаете.
— Слушаю вас.
— Вы должны пообещать, что не оставите это безнаказанным Что это не умрет вместе с нами.
— Я же сказал, что выслушаю вас. Это все, о чем вы просили. И вы обещали, что отпустите заложников. Может, вы и готовы умереть, но они — нет.
— Мы не хотим ничьей смерти, — возразила Алена.
— Тогда докажите это. Освободите людей. А я останусь здесь и буду слушать вас столько, сколько потребуется. Часы, дни. Я в вашем полном распоряжении. — Он смотрел на похитителей, не мигая.
На мгновение в воздухе повисло молчание.
Джо вдруг схватил за руку доктора Тэм и резко поднял ее с дивана.
— Идите к двери, доктор, — приказал он. Потом повернулся и указал на женщин, сидевших на другом диване. — И вы тоже вставайте.
Женщины даже не шелохнулись; они в изумлении уставились на Джо, словно опасаясь, что все это шутка, что, если они двинутся, последствия будут печальными.
— Ну же! Вставайте!
Администратор всхлипнула и, пошатываясь, поднялась с дивана. Только после этого к ней присоединилась соседка. Они обе подошли к двери, где в оцепенении стояла доктор Тэм. За долгие часы заточения они натерпелись страха и теперь не могли поверить в то, что их мучениям может прийти конец. Даже взявшись за ручку двери, Тэм робко посмотрела на Джо, как будто ожидая его команды остановиться.
— Вы трое можете идти, — объявил Джо.
Как только женщины вышли в коридор, Алена захлопнула за ними дверь и заперла ее на замок.
— А моя жена? — спросил Габриэль. — Отпустите и ее.
— Я не могу. Пока.
— Но мы договорились…
— Я согласился отпустить заложников, агент Дин. Но не сказал, кого именно.
Габриэль вспыхнул от злости.
— И вы рассчитываете, что после этого я могу вам доверять? Думаете, я стану слушать вашу брехню?
Джейн тронула мужа за руку и почувствовала, как он напряжен.
— Выслушай его. Пусть скажет то, что хочет.
Габриэль вздохнул.
— Хорошо, Джо. Что вы хотите рассказать мне?
Джо схватил два стула, поставил их в центр комнаты один напротив другого.
— Давайте присядем.
— Моя жена рожает. Она не может здесь находиться.
— Алена присмотрит за ней. — Он жестом указал на стулья. — А я расскажу вам одну историю.
Габриэль посмотрел на Джейн. В его глазах она увидела и любовь, и тревогу. «Кому вы доверяете? — вспомнился ей вопрос Джо. — Кто готов умереть за вас?» Глядя на своего мужа, она подумала: «Никому на свете я не смогла бы доверять больше, чем тебе».
Габриэль неохотно переключил свое внимание на Джо, и мужчины заняли места друг против друга. Со стороны это выглядит вполне цивилизованной светской беседой, если не считать того, что один из собеседников держит на коленях ружье. Алена, которая устроилась рядом с Джейн на диване, тоже сжимала в руках смертоносное оружие. Ни дать ни взять — мирные посиделки двух парочек. И кто же останется в живых?
— Что они вам рассказали обо мне? — поинтересовался Джо. — Что говорят в ФБР?
— Кое-что рассказали.
— Что я сумасшедший, да? Одиночка. Параноик.
— Да.
— И вы им верите?
— У меня нет причин не верить.
Джейн внимательно следила за выражением лица мужа. Он говорил спокойно, но она чувствовала напряжение в его глазах, в натянутых мышцах шеи. «Ты знал, что этот парень не в себе, — думала она, — и все равно пришел сюда. Все ради меня…» Она успела подавить стон, когда подошла новая схватка. «Молчи. Не отвлекай Габриэля; дай ему сделать то, что он должен сделать». Она откинулась на спинку дивана и стиснула зубы в молчаливом страдании.
Взглядом уперлась в потолок, вглядываясь в темное пятнышко на звукоизолирующей плитке. «Смотри в точку. Не думай о боли». И вот все поплыло перед глазами, и пятнышко растворилось в зыбкой белизне. Ее вдруг затошнило. Джейн закрыла глаза, чувствуя себя матросом, страдающим от качки.
Только когда схватка отступила, когда боль наконец разжала свои тиски, она открыла глаза. Взгляд снова сосредоточился на потолке. Что-то изменилось за это время. Рядом с пятнышком теперь виднелась маленькая дырка, почти незаметная на пористой акустической плитке.
Она взглянула на Габриэля, но он смотрел в другую сторону. Он был сосредоточен на своем собеседнике.
— Вы действительно считаете меня сумасшедшим? — спросил Джо.
Габриэль ответил не сразу.
— Я не психиатр. И не могу ставить диагнозы.
— Когда вы шли сюда, наверное, рассчитывали увидеть психа, размахивающего пистолетом, так ведь? — Он подался вперед. — Ведь так вам сказали? Если честно?
— Вы действительно хотите, чтобы я был честен с вами?
— Разумеется.
— Мне сказали, что придется иметь дело с двумя террористами. И я был настроен на это.
Джо откинулся на спинку стула, лицо его помрачнело.
— Так вот как они настроены, — тихо произнес он. — Ну, конечно. И что мы за террористы, по их мнению? — Он обернулся к Алене и расхохотался. — А! Наверное, чеченские.
— Да.
— Операцией руководит Джон Барсанти?
Габриэль нахмурился.
— Вы его знаете?
— Он выслеживает нас от самой Вирджинии. Где бы мы ни объявились, он непременно оказывается рядом. Я знал, что он и сюда примчится. Наверное, не терпится упаковать нас в мешки для трупов.
— Вы не должны умирать. Отдайте мне ваше оружие, и мы выйдем все вместе. Не будет никаких выстрелов, никакой крови. Даю вам слово.
— Да уж, серьезная гарантия.
— Вы позволили мне войти сюда. Значит, в какой-то степени вы мне доверяете.
— Я не могу себе позволить доверять кому бы то ни было.
— Тогда зачем я здесь?
— Потому что я не хочу идти в могилу без надежды на возмездие. Мы пытались донести свою правду до прессы. Мы передали им все чертовы доказательства. Но на них всем плевать. — Джо взглянул на Алену. — Покажи им свою руку. Покажи, что с тобой сделали эти звери из «Баллентри».
Алена задрала рукав повыше локтя и показала на уродливый шрам.
— Видите? — сказал Джо. — Что они зашили ей в руку?
— «Баллентри»? Вы говорите про оборонную фирму?
— Это новейшая микрочиповая технология. Так «Баллентри» помечает свою собственность. Живой груз, доставленный прямо из Москвы. Маленький бизнес, который «Баллентри» ведет на стороне.
Джейн снова устремила взгляд на потолок. До нее вдруг дошло, что в акустических плитках появились новые дырки. Она посмотрела на мужчин, но те были слишком заняты друг другом. Никто не смотрел наверх; никто не видел, что потолок буквально испещрен отверстиями.
— Выходит, все это так или иначе связано с оборонной фирмой? — уточнил Габриэль. Голос его оставался ровным, лишенным всякого намека на скептицизм.
— Не с какой-то там фирмой. Мы говорим конкретно о компании «Баллентри». Напрямую связанной с Белым домом и Пентагоном. Мы говорим о фирме, которая зарабатывает миллиарды долларов на каждой военной операции. Как вы думаете, почему имя «Баллентри» фигурирует в самых крупных военных заказах? Потому что они хозяева в Белом доме.
— Мне неприятно говорить вам об этом, Джо, но ваша теория заговора не нова. Сегодня только ленивый не пинает «Баллентри». Очень многие пытаются низвергнуть их.
— Но Алена может помочь в этом.
Габриэль вопросительно взглянул на женщину.
— Каким образом?
— Она знает, что они сделали в Эшбурне. Она видела, на что они способны.
Джейн все смотрела на потолок, пытаясь понять, в чем дело. Из мелких пор еле заметно струился какой-то пар. «Газ. Они закачивают в комнату газ».
Она взглянула на мужа. Знал ли он, что должно случиться? Был ли в курсе этого плана? Казалось, никто другой не замечал вторжения невидимого врага. Никто не догадывался, что штурм уже начинается. Струйки газа были его предвестниками.
«Мы все им дышим».
Она напряглась, почувствовав приближение новой схватки. О Боже, только не сейчас, подумала она. Только не в этом аду. Джейн вцепилась в диванную подушку и съежилась в ожидании новых страданий. Боль уже начала сжимать свои челюсти. Эта схватка будет ужасной, подумала она. Просто ужасной.
Но боль так и не достигла пика. Подушка как будто растаяла в ее руках. Она почувствовала, что ее тянет куда-то вниз, в сладкий сон. Сквозь забвение она слышала стук, мужские крики. И откуда-то издалека приглушенный голос Габриэля выкрикивал ее имя.
Боль почти ушла.
И тут она ощутила чье-то нежное прикосновение на своей щеке. Прикосновение чьей-то руки. А потом шепот, но слов она не понимала, звуки тонули в грохоте, в треске выламываемой двери. Секрет, подумала она. Она шепчет мне какой-то секрет.
«Мила. Мила знает».
Раздался оглушительный выстрел, и лицо Джейн окатило теплой волной.
«Габриэль, — подумала она. — Где ты?»
21
Первые звуки выстрелов заставили вздрогнуть стоящих на улице людей. У Мауры замерло сердце. Когда в здании вновь загрохотало, спецназовцы плотнее сомкнули свои ряды. Она видела смятение на лицах полицейских; казалось, все ждали объяснений тому, что происходит внутри. Никто из них не двигался; никто не атаковал здание.
«Чего они ждут?»
Вдруг затрещали полицейские рации:
— Здание освобождено! Группа захвата выходит, здание освобождено! Срочно вызывайте врачей. Нужны носилки…
Медики «скорой помощи» прорвали ленту оцепления, словно спринтеры, достигшие финиша. Прорыв желтой ленты послужил началом хаоса. Журналисты и операторы ринулись к зданию, бостонские полицейские с трудом сдерживали натиск. Над больницей завис вертолет, тарахтя пропеллером.
Сквозь какофонию звуков до Мауры донесся вопль Корсака:
— Я полицейский, черт возьми! Мой друг там! Пропустите меня! — Корсак обернулся к Мауре и крикнул: — Доктор, узнайте, что с ней!
Маура бросилась вперед, к линии оцепления. Полицейский бегло взглянул на ее удостоверение и покачал головой.
— Сначала нужно заняться живыми, доктор Айлз.
— Я врач. Я могу помочь.
Ее голос утонул в реве вертолета, который как раз приземлился на площадку перед зданием. Отвлекшись на мгновение, коп крикнул репортеру:
— Эй, ты! Убирайся отсюда!
Воспользовавшись моментом, Маура проскользнула мимо полицейского и вбежала в здание, с ужасом представляя себе, что ее ждет впереди. Как только она свернула в коридор, который вел к отделению диагностики, прямо на нее выехала каталка, которую везли врачи «скорой помощи», и она инстинктивно зажала рот рукой, сдерживая крик. Заметив огромный живот и темные волосы, Маура подумала: «Нет. Только не это!»
Джейн Риццоли была вся в крови.
Самообладание разом покинуло Мауру. Поселившаяся в ней паника заставляла думать о крови и только о крови. Сколько же ее! И лишь когда каталку провезли мимо, доктор Айлз заметила, что грудь Джейн вздымается. И рука шевелится.
— Джейн! — крикнула Маура.
Но врачи уже вывезли пациентку в холл. Мауре пришлось бежать, чтобы догнать их.
— Постойте! Что с ней?
— Эта рожает, — бросил через плечо один из врачей. — Мы отправим ее в Брайхэм.
— Но столько крови…
— Это не ее.
— А чья же?
— Там осталась эта девчонка. — Он жестом показал за спину, в глубь коридора. — Она уже никуда не торопится.
Доктор Айлз застыла, наблюдая за каталкой, которая увозила Джейн. Потом развернулась и бросилась по коридору, мимо врачей «скорой» и бостонских полицейских, туда, где находились заложники.
— Маура! — окликнул ее голос, удивительно далекий и сдавленный.
Она увидела Габриэля, который пытался приподняться на носилках. На лице его красовалась кислородная маска, а к руке была прикреплена капельница с солевым раствором.
— Как вы?
Застонав, он откинулся на носилки:
— Так… голова немного кружится.
— Это последствия отравления газом, — пояснил врач. — Я ввожу ему наркан внутривенно. Нужно немного подождать. Это как после анестезии.
Габриэль поднял маску.
— Джейн…
— Я только что видела ее, — кивнула Маура. — Она в порядке. Ее везут в больницу Брайхэм.
— Я больше не могу здесь находиться.
— Что там было? Мы слышали выстрелы.
Габриэль покачал головой.
— Не помню.
— Наденьте маску, — велел ему врач. — Вам сейчас нужен кислород.
— Зря они это сделали, — сокрушался Габриэль. — Я бы смог уговорить их выйти. Убедил бы сдаться.
— Сэр, вам нужно надеть маску.
— Нет, — огрызнулся Габриэль. — Я должен быть рядом со своей женой. Вот что мне действительно нужно.
— Вам еще нельзя ходить.
— Габриэль, он прав, — сказала Маура. — Посмотрите, вы еле сидите. Прилягте ненадолго. Я сама отвезу вас в Брайхэм, но только после того, как вы придете в себя.
— Ладно, я полежу немножко, — слабым голосом согласился Габриэль, укладываясь на носилки. — Мне скоро полегчает…
— Я сейчас вернусь.
Читать бесплатно другие книги:
