Волчий клад Кузнецова Наталия

Глава VII

Серебряный полтинник

Спала Лешка плохо, можно сказать, совсем не спала. Она то и дело выходила во двор, подходила к сараю, прикладывала ухо к двери и прислушивалась. Волчица то сопела, то храпела, то повизгивала во сне — словом, вела себя точно так же, как и Дик.

Убедившись, что со зверем все в порядке, Лешка шла назад и ложилась, чтобы минут через десять снова вскочить и бежать к сараю. И так продолжалось всю короткую ночь. Только под утро, для пущего спокойствия подсунув под нос зверю миску с едой, она заснула и даже не слышала, как поднялись Ромка с Артемом и убежали на станцию.

Первая электричка приходила в Медовку в пять часов двадцать минут. Два друга подбежали к платформе минут на десять раньше и сразу заметили людей в полицейской форме, которые внимательно приглядывались к стекающимся к поезду пассажирам. Оглядели они и Ромку с Артемом, но к ним не подошли.

Ромка тут же вспомнил о появившихся на подступах к поселку дорожных патрулях, проверяющих все машины.

— Во, даже здесь стоят, — с интересом отметил он. — Кого же они все-таки ищут? За простым угонщиком так бы не охотились.

А на платформу взошел какой-то высокий темноволосый парень с огромной тяжелой сумкой. Полицейские с двух сторон подошли к нему и попросили показать, что там у него внутри. Парень открыл сумку, они взглянули на его пожитки и отошли.

— Можешь не волноваться за свой клад, его мимо них никто не пронесет, — внимательно наблюдая за происходящим, сказал Артем.

— Я и сам понял, что они что-то большое разыскивают. Взрывчатку, может?

— Возможно.

Ромка во все глаза следил за действиями полиции и чуть не проглядел Седого. Тот скользнул по ним равнодушным взглядом и вошел в вагон подошедшего поезда. В руках у него был небольшой тонкий портфель, его и проверять не стали.

— Как видишь, никакого клада у него нет, — зевнул Артем. — Зря только вставали так рано.

— То, что у него с собой его не было, еще ни о чем не говорит, — возразил Ромка. — Он мог заранее знать, что здесь полиция. А ты заметил, что он опять без часов? Почему все же он их не носит? Может, они у него дома? Надо… надо провести у него обыск.

— Какой еще обыск? — встревожился Артем. — Ты хочешь влезть в чужой дом? Я — против, это никогда ни к чему хорошему не приводило.

— Не беспокойся, никуда я не собираюсь лезть. Мне в этом поможет Игорек.

Подойдя к даче, Ромка с Артемом по пути заглянули в сарай. Волчица тихо-смирно спала на своей подстилке. И они тоже пошли спать.

Но перед тем как лечь, Ромка поставил будильник на десять минут девятого. Он жутко жалел о том, что пообещал Игорьку прийти к нему в такое время, мог бы еще спать и спать. Но ничего не попишешь, договор дороже денег.

Поэтому Ромка вскочил при первом сигнале будильника, оделся, схватил свой металлоискатель и, не умывшись, выбежал из дома. В двадцать пять минут девятого он уже стоял под грушей на Ольховой улице.

Игорек с сияющим лицом подбежал к новому другу:

— А я боялся, что ты пошутил и ко мне не придешь.

— Я никогда не шучу. — Вид у Ромки и впрямь был очень серьезный.

— А как ваш волк?

— Волк еще спит, и будить его нельзя. Во что бы нам с тобой поиграть? — Ромка заглянул в свою сумку и как бы невзначай вытянул из нее металлоискатель.

— Что это? — удивился Игорек.

— Штука такая, предметы всякие находит. Смотри, сейчас покажу тебе фокус-покус.

Из кармана джинсов Ромка выудил металлический рубль и бросил его в густую траву. Затем надел на голову наушники, поводил медным щупом по траве, наклонился и поднял монетку.

— Вот она!

— Нашел! — поразился Игорек и швырнул в кусты коричневую пуговку. — А ее найдешь?

— Нет, — покачал головой Ромка. — Это металлоискатель, он потому так и называется, что реагирует только на металлические предметы.

— А дай его мне, пожалуйста, — попросил Игорек. — Я ножик в саду поищу. Мне бабушка не разрешала его брать, а я взял и потерял, она узнает — ругаться будет.

Ромка изобразил глубокое раздумье.

— Вообще-то его давать никому нельзя. Но тебе, как другу… Я тоже ножик терял и долго не мог его отыскать, пока этим прибором не воспользовался. И маме своей помог золотое кольцо найти, когда оно у нее куда-то закатилось. Эй, послушай! — Он стукнул себя по лбу, словно эта мысль только что пришла ему в голову. — У меня была зажигалка в форме пистолета, я ее дал Борьке, который у вас жил, а он уехал и мне ее не вернул. Он тебе ее случайно не показывал?

— Нет, — покачал головой мальчик.

Ромка громко вздохнул:

— Странно. Но Борька, я знаю, пацан честный, с собой ее увезти ну никак не мог. Наверное, он оставил ее в своей комнате, где теперь ваш новый квартирант живет, и она куда-нибудь завалилась. Поищешь, а? А может, он ее в вашем саду посеял. Ты свой ножик ищи и о моей зажигалке не забывай, ладно? Глядишь, еще что-нибудь отыщешь и мне покажешь. Только никому этот прибор не показывай и то, что найдешь, тоже. Пусть это будет наша с тобой тайна, твоя и моя.

Игорек с восторгом закивал и протянул руку к необыкновенной игрушке:

— Никому не покажу, не беспокойся.

Ромка научил мальчика пользоваться металлоискателем, вложил свой самодельный прибор в заранее припасенный пакет и вручил его ему со словами: «Смотри, не испорть». Договорившись с Игорьком о новой встрече через три часа у этой же груши, он убежал домой.

Своих друзей Ромка нашел в сарае. Артем с Катькой наблюдали за Лешкой, а она сидела возле зверя и прилаживала к его шее картонный воротник. Волчица была без всякого намордника. Она вертела головой, пыталась вырваться и тихо рычала. Лешка ее урезонивала, ничуть не опасаясь острых белых клыков, то и дело выглядывающих из огромной звериной пасти.

— Что она делает? — удивился Ромка.

— Бинты снимать еще рано, а они ей не нравятся. Воротник нужен для того, чтобы она до них не доставала и с себя не срывала, — объяснила Катька.

Ромка присел прямо у двери:

— Лешк, ты что, совсем ее не боишься? Глянь, какие клыки.

— Такие же, как у моего Дика, — пожала плечами Лешка. — Смотри, чем не собака?

Она склонилась к звериной пасти, волчица рванулась вперед и лизнула ее в нос.

— Чудеса какие-то, — покачал головой Ромка.

Но сестра оставалась спокойной:

— Никакие не чудеса, ты забыл, что меня все звери любят? Не помнишь, как я один раз стаю бродячих собак усмирила?

Как-то раз Лешка шла по пустынной улице и увидела здоровенного парня, окруженного стаей бездомных псов. Он застыл на месте с поднятыми руками, как будто собрался сдаваться в плен, а они злобно рычали и, сужая кольцо, подбирались к нему все ближе и ближе. Остаться без штанов — самое меньшее, что грозило этому человеку.

Оценив ситуацию, Лешка направилась в самый центр собачьей стаи.

— Эй вы, а ну брысь отсюда! — приказала она и смело подошла к самым крупным кудлатым псам. Определив на глаз вожака, она схватила его за шкирку и отвела в сторонку, а парню сказала:

— Уходите скорей.

Вместо благодарности тот со злобой сказал:

— Дрянь! Развела тут всяких тварей!

— Я же вам помочь хотела, — растерянно проговорила Лешка, а потом до нее дошло, что трусливый парень и представить себе не мог, что можно вот так, запросто, подойти к бродячим собакам, и они тебя послушаются, потому что ты нисколько их не боишься. А он решил, что все эти злыдни принадлежат ей.

— То собаки, а то волк, — вспомнив эту историю, возразил ей Ромка. — А Алексей не звонил?

— При нас нет.

— А ведь обещал!

Ромка позвонил лейтенанту сам, но не нашел его ни по одному из известных ему телефонов.

Потом друзья неспешно позавтракали. Торопиться было некуда. Подозреваемый уехал, до встречи с Игорьком, отряженным на поиски клада и пистолета, оставалось еще много времени. Ромка снова и снова звонил Алексею, и всякий раз безуспешно.

После завтрака Нина Сергеевна составила список продуктов, которые требовалось немедленно купить, и вручила его своим подопечным. В поселковый магазин отправились Ромка с Катькой, а Лешка с Артемом остались с волчицей.

Катька, понятное дело, приоделась и накрасилась — без этого она не могла и ведро помойное вынести. И потому, когда они с Ромкой шли по поселку, ее ничуть не удивляло, что почти все прохожие оборачивались ей вслед. Двое ребят их перегнали и тоже оглянулись, а еще двое и вовсе застыли с открытыми ртами. Катька, не замедляя шага, вытащила из кармана зеркальце, с преогромным удовольствием в него посмотрелась, еще выше задрала свой короткий нос и горделиво огляделась:

— Видишь, Ромочка, как все на меня пялятся?

Ромка на это только хмыкнул. Лично он ничего особенного в Катьке не находил и вообще на девчонок не засматривался, у него всегда находились дела поважнее всяких там ухаживаний.

А когда они подошли к магазину, из его дверей вышла Алла со своим Олегом. За ними следовал тот самый парень, который встретился им в лесу, а потом еще и на озере. И Ромка, и Катька не сразу его узнали. Парень уже успел обгореть и стал походить на краснокожего индейца. К тому же он был чисто выбрит и очень коротко и аккуратно подстрижен.

— Привет! — сказала всем Катька, а Ромка подбежал к Алле и прошептал:

— Вы что, с ним знакомы?

— Ну да, вчера на озере познакомились. Ему скучно здесь одному, вот он к нам и прибился. — Девушка внезапно оживилась: — Слушайте, а это правда, что у вас волк завелся?

— Не волк, а волчица, — поправил ее Ромка. — С ней Лешка возится, можешь прийти посмотреть.

— Зайду, но только с условием, что она меня не съест, — улыбнулась Алла.

— Будем надеяться, — в тон ей сказал Ромка, а Катька спросила:

— А откуда ты о ней узнала?

Алла обвела округу рукой:

— Да все о ней знают. Я только сейчас слышала, как вон те ребята вас обсуждали, — она указала на двух мальчишек, тех самых, которые их перегнали, а потом еще и оглянулись.

Катька разочарованно повела носом. Значит, причина, по которой ей вслед оборачивались все встречные и поперечные, заключалась вовсе не в ее красоте, а в болтовне тетки Анфисы, всем растрепавшей об их звере. Надо Лешке сказать, чтобы была поосторожнее и не выпустила ненароком волчицу из сарая.

— Привет! — помахал им рукой парень. — Ну и как продвигается ваше расследование?

— Нормально, — ответил Ромка и, пользуясь случаем, подошел к нему поближе и бесцеремонно тронул за руку: — Слушай, как тебя зовут, мы ведь с тобой вчера так не познакомились.

— И верно, — сказал молодой человек. — Я — Руслан.

— Я — Рома, а она — Катька.

— Очень приятно.

— Руслан, послушай, — затеребил нового приятеля Ромка, — а сам-то ты ничего подозрительного вчера в лесу не слышал? Или, может, еще кого-нибудь видел, кроме седого мужика?

Молодой человек покачал головой:

— Ничего особенного я не видел и не слышал, иначе бы сообщил об этом куда следует. А что там у вас за волк? Учтите, с волками шутки плохи.

— Есть люди пострашнее волков, но мы и их не боимся, — усмехнулся Ромка и на всякий случай еще раз незаметно взглянул на часы парня. Нет, ничего похожего с теми, что выявились на том снимке.

Оставив дома пакеты с продуктами, Ромка взглянул на настенные часы и помчался к Игорьку.

Новый друг явился под грушу вовремя. Мальчишка нехотя протянул Ромке его металлоискатель.

— Ну и как, нашел, что искал? — не без волнения спросил Ромка, очень надеясь на то, что, разыскивая несуществующую вещь, Игорек наткнется на настоящий пистолет или на какую-нибудь другую, не менее важную улику. Но мальчик его разочаровал.

— Ага, — сказал он. — Ножик нашел. Он под смородиной был.

— А мою зажигалку?

Игорек покачал головой:

— А зажигалки твоей нигде нет. В доме я успел найти только три вилки, две чайные ложки и одну столовую. А у Дмитрия Геннадиевича за диваном — вот это. — Игорек разжал кулачок. На его ладошке лежала потемневшая от времени большая монета — серебряный полтинник 1921 года выпуска.

Ромка знал, что особой ценности эта монета не представляет, однако она относилась к довоенной поре, а стало быть, вполне могла принадлежать Марье Антиповне. «И то хорошо», — подумал он и попросил:

— Дай мне на время этот полтинник.

— Бери.

— Но если окажется, что его обронил Дмитрий Геннадиевич, и он его вдруг хватится, ты мне об этом скажешь, и я тут же его верну, потому что чужое брать нехорошо. Когда он, кстати, вернется?

— Сегодня поздно ночью или завтра, это зависит от того, как у него дела сложатся, он так моей бабушке сказал.

— Понятно. Слушай, а почему он все же без часов ходит? Куда он их дел? — задал самый важный вопрос Ромка.

— Никуда не дел, они у него в кармане.

— В кармане? Почему?

— Не знаю.

— А не помнишь, какой у них ободок?

— Не помню. А зачем тебе его часы?

— Да ни за чем. — Ромка беспечно махнул рукой. — Просто подумал: все с часами, а он — нет. Ну, я пошел.

Но Игорек догнал своего нового друга и ухватился за его локоть:

— А когда ты снова придешь?

— Теперь не знаю. Но скоро. Если услышишь вот такой сигнал, — Ромка свернул колечком большой и указательный пальцы, засунул их в рот и залихватски свистнул, — выходи.

Глава VIII

Маугли

Когда Ромка прибежал домой, все его друзья сидели в гостиной. Перед тем как уйти, он велел им никуда не отходить от домашнего телефона и ждать звонка от Алексея: вдруг тот позвонит именно по нему. Они и ждали. Лешка читала книжку и смотрела телевизор, Артем увяз в Интернете, а Катька, как всегда, крутилась у зеркала.

Ромка предъявил им «улов» Игорька — серебряный полтинник.

— Глядите, что у меня есть! Нашелся в комнате Седого. А что, если эта монета — маленькая частичка того клада?

Катька взяла полтинник, повертела его так и эдак и дернула плечиком.

— Тоже мне, клад! Да у моей мамы в шкатулке три штуки таких валяется. Они ей от ее бабушки, а моей прабабушки достались. Такие полтинники у многих есть, я знаю.

— Да, но ты посмотри на его год! Такой полтинник с еще большим успехом мог валяться в доме Марьи Антиповны. Кстати, часы свои Седой почему-то в кармане носит. Почему — вот вопрос! Одно это уже подозрительно. Что ж Алексей-то не звонит? — Ромка поднял телефонную трубку, послушал гудок, потом проверил свой сотовый. Все телефоны исправно работали. — И куда он подевался? Обещал ведь!

— Обещанного три года ждут! — съехидничала Катька.

Страдальчески вздохнув, Ромка сел на диван рядом с сестрой:

— Эй, а как твой зверь?

— Ест и спит, — ответила Лешка и довольно улыбнулась: — Как видишь, никаких хлопот с волками нет. А ты боялся.

Крыть было нечем, и Ромка пожал плечами.

После обеда он снова подсел к телефону и в который уже раз принялся названивать Алексею. Но лейтенант по-прежнему оставался недосягаем. Ромка даже дежурному полицейскому позвонил, но тот сказал, что Сапожкова на месте нет, а никакой другой информации о сотрудниках он давать не уполномочен, но предполагает, что Алексей появится еще не скоро.

Ромка в сердцах швырнул трубку на стол:

— Один уехал, другой не отвечает! А мне как быть? Сижу тут с вами как парализованный!

Он встал, размял плечи, несколько раз развел руки в стороны, сел и, окрылившись новой идеей, вскочил снова:

— Люди, слушайте! А что, если вдруг окажется, что и часы у Седого совсем другие, и сам он ни при чем? Так ведь у нас уже бывало: подозреваем одного, все вроде сходится, а потом бац — и приходится искать другого. Короче, нельзя делать ставку на одного человека. Согласны?

— Ну, допустим, — отлипла от зеркала Катька. — И что ты предлагаешь?

— Ходить по поселку и смотреть, какие у кого часы, и особое внимание обращать на правую руку. Вдруг увидим те самые, с синим ободком?

— Что, прямо сейчас? — недовольно спросила Лешка. Протирать на улицах подметки в ее ближайшие планы ну никак не входило. Она не спала из-за волчицы всю ночь и теперь, после сытного обеда, собиралась хоть на часок прикорнуть.

Но ее неугомонный брат был непреклонен:

— А когда ты хотела, завтра или, может быть, послезавтра? — с ехидством поинтересовался он. — А может, ты не хочешь знать, кто чуть не убил того человека и подстрелил твоего ненаглядного зверя?

Лешка это знать хотела, а потому с дивана встала и с тяжкими вздохами переоделась.

Прихватив с собой снимки чьей-то руки с круглыми часами, друзья вышли из дома.

Чтобы не ходить толпой и сэкономить время, Ромка предложил разделиться на пары. Катька, как было заведено, осталась с ним, Лешка пошла с Артемом.

Побродив с Катькой по своей половине Медовки, Ромка сказал, что и вдвоем ходить непродуктивно, и предложил разделиться. Сам он остался стоять на перекрестке, где народ сновал туда-сюда, следуя на пляж и обратно, а Катьку заставил дефилировать вокруг магазина: то место тоже было одним из самых оживленных в поселке.

Несмотря на легкомысленный вид, Катька отличалась исполнительностью и все Ромкины поручения выполняла хоть и не всегда охотно, но добросовестно. Вот и теперь она старалась не пропустить ни одного человека, будь то мужчина или женщина. Но так как смотрела она в основном не на лица людей, а на их руки, то вот что из этого вышло.

— Скажите, пожалуйста, который час? — Она подошла к очередному и очень подозрительному прохожему с часами на правой руке, к тому же обращенными циферблатом внутрь, так что разглядеть, какой у них ободок, не представлялось возможным.

— Девочка, ты кого-то ждешь? — спросил высоченный дядька с большими черными усами. Усы Катька заметила, когда подняла голову.

Встречных вопросов ей до сих пор не задавали, и она опешила:

— Н-нет… То есть да. А что?

— А то, что ты у меня уже в третий раз время спрашиваешь.

— Извините, я больше не буду, — пробормотала Катька и метнулась за магазин. Обогнув целый квартал, она выскочила на широкую улицу, завидела нового прохожего и устремилась к нему, загодя разглядывая его часы. Они были на правой руке и тоже обращены циферблатом внутрь.

— Который час, не подскажете?

Прохожий молчал. Катька подняла глаза. Перед ней стоял тот же самый усатый дядька. Очевидно, пока она обегала квартал с одной стороны, он, не спеша, прошел к той же улице более коротким путем.

Не произнеся ни слова, Катька ринулась от мужика прочь и накинулась на сидящего на камне Ромку:

— Кто-то из нас миллион раз говорил, что лучше ничего не делать, чем заниматься всякой ерундой!

— Это слова философа Бальтасара Грасиана, — с важным видом кивнул великий сыщик, не так давно прочитавший умную книгу.

— Не знаю, чьи это слова, а народ смешить я больше не собираюсь! С чего ты взял, что тот тип по улицам ходит? Он забился в какой-нибудь угол и сидит там со своим кладом, если вообще отсюда не уехал.

— С моим кладом! И потом, ты сама мечтала о приключениях! — негодующе вскричал Ромка.

— Вот именно что о приключениях, а не о топтании по жаре вокруг магазина. Все, я иду отдыхать! Приду, лягу, и никто больше не сдвинет меня с места! А ты как хочешь.

Ромке тоже надоело торчать на перекрестке, он сделал вид, что уступает своей партнерше, и поднялся с камня.

Лешка с Артемом вернулись домой сразу после Ромки с Катькой.

— Ох! — хором вскричали подруги, падая на диван. — Ну все! Больше мы из дома ни ногой.

И тут раздался телефонный звонок.

— Это Алексей! Ну наконец-то! — заорал Ромка, кидаясь к трубке.

Но то была Маргарита Павловна.

— Здравствуй, Ромочка, как ваши дела, как волчица поживает?

— Замечательно, прекрасно! Сидит себе в сарае и, представьте себе, ни на кого не бросается. Спит да ест, вот и все.

— Тогда лечите ее скорей и отпускайте на волю, а то весь поселок только о вашем волке и говорит.

— Делать больше людям нечего, — пробурчал Ромка и передал трубку сестре.

Лешка подробно рассказала старшей подруге про свою волчицу и добавила:

— Скоро все привыкнут к тому, что она у нас есть, и переключатся на что-нибудь новенькое. А когда мы ее в лес отпустим, то про нее и вовсе забудут.

Поужинав, Лешка, Катька и Артем завалились спать. И даже Ромка никуда больше не пошел, рассудив, что если Седой и вернется поздно ночью из Москвы, то следить за ним нет никакого смысла: если он и преступник, то вряд ли сразу же, по темноте, побежит туда, где спрятан клад.

Лешка заснула со спокойной душой, находясь в полной уверенности в том, что раз волчица хорошо спала предыдущую ночь, то и в эту она их не побеспокоит.

Однако спала Лешка недолго.

А разбудили ее жуткий звериный вой, последовавший за ним оглушительный грохот и неистовый лай Дика. Лешка вскочила, схватила со стола фонарик, сунула ноги в тапочки и опрометью кинулась к сараю. Пока она туда неслась, грохот усилился. Причина его была проста.

Отъевшись, отоспавшись и полностью отойдя от наркоза, волчица набралась сил и теперь бросалась на дверь, пытаясь вырваться на волю. Казалось, еще мгновение — и не только дощатое препятствие не выдержит ее бурного натиска, но и все шаткое деревянное строение рухнет, словно карточный домик.

Где-то сбоку у соседей — а этого Лешка боялась больше всего — хлопнуло окно. Потом зажегся свет в доме напротив. Не хватало еще, чтобы к их даче со всех сторон сбежались люди. Ведь волчий вой разносится на десять километров, от него уже небось и Маргарита Павловна проснулась, и Алла, и, не дай бог, тетка Анфиса.

Лешка распахнула дверь и включила фонарик. На нее с яростью смотрели два горящих глаза, острые белые клыки торчали из открытой пасти. Вид у волчицы был устрашающий. Любой другой бы испугался, оставшись один на один с таким чудовищем, но только не Лешка. Не испытывая ни малейшего страха, она лишь залюбовалась прекрасным зверем, а вслед за тем смело шагнула в сарай и укоризненно спросила:

— Ты что же это творишь, а?

Блеск в волчьих глазах только усилился.

Лешка вспомнила, что звери — не люди, на них нельзя смотреть в упор, так как прямой взгляд они принимают за угрозу и отвечают на нее агрессией. Поэтому она отвела глаза в сторону, схватила волчицу за ошейник и подтащила ее к подстилке.

— Твое место здесь, поняла? Сиди и не вой. Ты представляешь, что будет, если сюда все соседи сбегутся? Тоже мне, Муму. Радуйся, что я не Герасим и тебя за это не утоплю.

Волчица слушала Лешку очень внимательно. Она даже ухо набок склонила, как это делают все собаки, когда хотят что-то понять из человеческой речи.

— Тебе все ясно? — строго спросила Лешка и спохватилась: — Может, ты голодная? Подожди, сейчас я тебе что-нибудь пронесу.