Кристалл Вартанов Степан

Рони поискал более удобное положение в кресле и, кажется, не нашел.

– Пятнадцать минут – не деньги. К тому же она просто убьет меня, если я не объясню, что устроился на хорошую работу. Это серьезно, Рони. Она ни за что не поверит мне на слово.

– О’кей, остановимся. Однако ты обещал мне продолжение о кристаллах и о своей теории.

– Да. Только дальше будет сложнее. Придется использовать некоторые сравнения, которые все равно не могут вполне отразить суть… Знаешь, иногда я сам чувствую, что нахожусь в пограничной зоне мышления, потому что лезу в то, что, возможно, нам не дано понять. Возникает такое ощущение, еще один шаг… – Он не закончил, ударивший в глаза солнечный зайчик разлетелся сотней веселых искр: – Идея! Я рассказал тебе свою супертеорию, и ты от нее ошизел. То есть совсем: лыка не вяжешь, ходишь под себя. Естественно, я в панике сдаю тебя на руки Джейн – пусть тащит. Длительное лечение… У них там отлично кормят!

– Поль, угомонись.

– У-гу.

Потребовалось с полминуты, чтобы настроиться на серьезный лад.

– Только имей в виду, я буду говорить очень схематично, показывая проблему в контурах и крайне упрощая там, где в действительности фигурируют многообразные детали.

– Именно так и нужно.

– А госпиталь прямо у въезда в город, там площадка для машин.

– Хорошо, я дам команду остановиться.

– Правильно, ты прокомандуешь: «Стой, раз-два!».

Рони не выдержал и хихикнул, совсем по-мальчишески, как в те прежние годы. И на лице задержалась улыбка, открытая, такая бывает только у честных людей.

Сестру ему тоже удавалось смешить, хотя она всегда этому ужасно противилась. Потом раздавалось короткое ха-ха-ха, и снова физиономия становилась серьезной.

Поль чуть задумался перед началом…

– Жидкий кристалл – совсем не обязательно жидкость в обычном ее понимании. Он может быть и таким, что его не разольешь на две половинки. И он не позволит воткнуть в себя нож. Его ткань способна быть пластичной и упругой. Главное же объединяющее с жидкостью свойство – это текучесть. Некоторые жидкие кристаллы могут принимать любую форму. – Рони кивком дал понять, что на этом не надо задерживаться. – У них, как и у твердого кристалла, первичным структурным образованием является так называемая элементарная ячейка, которая, множественно повторяя себя, и составляет кристалл. Она бывает разной – кубик, параллелепипед и в таком роде. Это очень маленькие структуры, в размерах микромира, где все определяется силами атомных связей. По сути, элементарная ячейка не совсем материальна. Она материальна лишь в своих углах, где помещаются атомы, но грани фигурки есть силовые стягивающие плоскости.

Рони по-школьному поднял руку:

– Что же внутри?

– Внутри тоже находится несколько атомов на пересечениях главных диагоналей, но это ничего не меняет по существу вопроса. Ответ на него: внутри – напряженное пространство.

– То есть – силовое?

– Да. И по такому же принципу, с моей точки зрения, устроен космический вакуум. Можно сказать, это в своем роде бесконечный кристалл с очень легкими ячейками, потому что их стягивают не атомы, а элементарные частицы – невероятно легкие по сравнению с атомами.

– Прости, Поль, но в чем причина тех свойств жидких кристаллов – эластичность, способность к гибкому обретению форм?

– Вот. Здесь и собака зарыта. Точнее – две. У твердых кристаллов атомы элементарной ячейки торчат почти как гвоздями прибитые. У жидких – они подвижны. Это значит, могут смещаться. И сам элементарный кристаллик меняет наклоны своих граней в любые стороны.

– Понятно, возникает плавающая структура.

– Абсолютно правильно.

– А вторая собака?

– Ее уже я отрыл. Раньше считалось, что жидкий кристалл меняет свою структуру вместе и совершенно одинаково по всем ячейкам. Как говорит дед: «Люди и на войне не вместе». – Рони чуть заметно поморщился. – Ну что ты хочешь, грубая деревенщина. Знаешь, как он в детстве учил меня есть тыквенную кашу, которую я терпеть не мог?

– Как?

– Возил физиономией по тарелке, пока я ее всю не слизывал.

– Что ж ты сразу не ел, любил помучиться?

– Упрямство мне потом пригодилось в науке. Так вот, некоторые жидкие кристаллы могут очень неравномерно менять свои ячейки. Более того, создавать резкие контрасты между их отдельными группами, например, поверхностными и внутренними.

– Это меняет свойство кристаллов?

– Принципиально. Ты еще не забыл про базовую космическую волну, которая определяет существование всего нашего, так называемого, реального мира?

– Мне опять нужно лезть в океан, Поль?

– Нет, мы пока отвлечемся от образа океана. Просто волна, которая проходит через все вокруг. Но волна – это сила.

– О’кей.

– Если среда предмета однородная, волна будет преодолевать его одинаково на всех участках. Так? Однако что произойдет, если где-то внутри найдется значительно менее плотный кусочек?

– Волна туда ринется.

– Хорошее сравнение. А в физическом смысле это выразится в том, что на границах такого неплотного объема она создаст тягу. Куда будет направлена эта тяга?

– Внутрь объема.

– Если бы все в ФБР соображали так быстро!

– Поль, мы не заинтересованы в сокращении кадров.

– Ладно, оставайтесь как есть. Сделаем последний шаг: пластичный кристалл может крайне быстро изменить наклоны ячеек поверхностных слоев для уменьшения их объема и наклоны внутренних ячеек в сторону увеличения. Верхние слои рухнут внутрь, уплотняя кристалл, он потеряет в пространстве, но приобретет потенциал, который составит его дополнительную внутреннюю свободную энергию.

– Тот самый пространственно-массовый обмен?

– Масса, энергия, сила и пространство, Рони, по сути – одно и то же.

– Прости, кое-что требует уточнения. Мне понятно, каким образом объемы меняются из-за наклонов граней фигуры: кубик на шарнирах можно при желании даже сложить в плоскость.

– Точно так же и параллелепипед.

– Да. Но возникает очень серьезный вопрос: откуда сам кристалл знает, что может вытворять такие штучки, и зачем ему это делать? Тут само собой напрашивается слово «поведение», а оно присуще только живому миру.

– Это замечательно интересная тема, Рони! Но дело как раз в том, что живая материя имеет либо кристаллическую структуру, либо подозрительно на нее похожую. Ой!

Вдали замаячили городские постройки.

– Что с тобой? Ты даже побледнел. Тебе плохо?

– Да, но скоро будет еще хуже. Рони, я тебя умоляю, скажи Джейн, что вы отобрали меня как самого лучшего по тесту, который проводили среди двадцати человек. Ой! Главное – продержаться первую минуту! Скажи, компьютер отобрал из двадцати самого лучшего.

– Джейн! – Поль быстро оглядел стол, за которым сидела красивая темноволосая женщина, на предмет тяжелых и острых предметов. – А я к тебе не один! Там в машине сидит Рони Паркер. Рони! Представляешь?! Оказалось, именно ему поручено ответственное пещерное задание государственной важности. Знаешь, сколько мне заплатят? В четыре раза больше, чем за такое же время университетской работы!

Вперившийся в него взгляд, с пугающей темнотой в широких зрачках, куда-то отъехал.

– И что ты собираешься делать после этой пещерной халтурки?

Голос прозвучал не резко и непривычно тихо. Поль понял – начало выиграно, он сбил противника с темпа.

– Я все обдумал, я полночи не спал.

– Я, между прочим, тоже.

– Слушай, ты абсолютно права. Но мне только лишь двадцать шесть.

– В этом возрасте я уже выступила на международном конгрессе.

Слова не прозвучали, а прошелестели. Поль даже чуть растерялся.

– Ты права, надо сначала завоевать необходимую научную репутацию. И совсем не страшно, что я провалился на первых в своей жизни исследованиях. Это не конец, у меня ведь диплом с отличием лучшего университета страны.

Голос слегка поднялся:

– Чего нам с дедом это стоило, а? Сколько раз он тебя колотил?

– Но согласись, был и мой маленький вклад. С таким дипломом я все равно устроюсь в серьезную лабораторию и, обещаю тебе, буду несколько лет терпеливо просеивать песок через сито… Что ты смотришь на мои руки?

– Смотрю, не сложилась ли одна из них в фигу.

– Джейн, я распишусь тебе кровью! Могу прямо на заборе, пусть медсестра отольет полбанки из ваших запасов. – Кресло метнулось вбок к вазе с цветами. – Только сначала тебе надо поздороваться с Рони.

И медленно вернулось назад.

– … зачем?

– Почему ты не хочешь?

Голос обрел себя:

– Поль, у «не хочешь» не бывает «почему». «Почему» бывают только у хотений, они называются мотивациями.

– Да, постарел он, износился на службе, просто жалость берет. Полысел даже.

– Хм…

– Неловко, знаешь. Ты красивая, богатая, на взлете. А человек – на серой государственной службе, и сам сделался никакой.

– Жаль.

– Ну, поздоровайся ради приличия.

– Ты прав, пожалуй. Пойдем.

Открытый джип стоял недалеко от входа, и было видно, как Рони, поглядывая в переднее шоферское зеркальце, непонятно зачем трогает свои хорошо стриженые волосы.

– Капитанишка всего-навсего. – Поль замедлил шаг, заставив сестру идти впереди. – Что его ждет? Ну, бригадный генерал или чуть больше.

Рони несколько суетливо стал вылезать из машины. Хотел закрыть дверцу, но не закрыл, и так, держась за нее рукой, остался торчать…

– Здравствуй, Джейн.

– Здравствуй, – она для чего-то кашлянула. – Спасибо, что пристроил нашего болвана.

– Ну что ты, его отобрал компьютер. Мы протестировали, э, тридцать два кандидата.

Поль поправил:

– Еще один парень набрал такие же баллы. Но Рони вспомнил, что я же твой брат. Теперь у меня будут деньги, пока не устроюсь в хорошую лабораторию.

Джейн тоже зачем-то поправила свои хорошо лежащие волосы.

Любопытно, Поль раньше не замечал, у них волосы совершенно одинакового цвета.

– Там, в этих пещерах, не очень опасно?

– Я обещаю доставить его в целости и сохранности.

– Ну-да, значит, еще увидимся.

– И… может быть, отметим удачное окончание где-нибудь в местном ресторане?

– Да, почему бы нет. – Попытка улыбнуться вышла немного жалкой, как и прощальное движение рукой. Но Джейн тут же скомпенсировалась. – А с тобой, негодяй, я еще разберусь. Носом, разбитым, будешь писать на заборе!

Подзатыльники она всегда умела давать так быстро, что у Поля никак не хватало на них реакции. Ладно, по такой ситуации это пустяк, могла бы и действительно въехать в нос.

Он первым уселся в джип и, почувствовав безопасность, ободрился:

– Скажи дедуле, я весь в пещерах. По зову родины. Привет всем твоим сумасшедшим. Успокой их, мы справимся.

А хорошо бы добраться до этой красивой твари, прежде чем она отошлет его в камеру смертников. Как он добрался до своего хозяина автомастерской. Тоже красивого. И наглого. Любил говорить: «Я сделаю из тебя человека». Еще любил рассказывать им о своих бабах. И как он дурит молодую жену. Надо было слушать за маленькую зарплату. Одно и то же в двадцатый раз. Но все терпели. И каждый день сносить дежурную фразу: «Я сделаю из тебя человека». Пока дрожь внутри не забилась, растекаясь по телу. И он за две бессонные ночи решил, как это сделает. Не хуже, чем с тем негритенком, взявшим за правило торчать с компанией рядом с его калиткой, оплевывая все вокруг. Он просто сказал, чтобы не пачкали здесь. Тогда гаденыш стал, проходя мимо, бить ногами в калитку. И каждый раз смотрел на улице злобными бесстыжими глазами. Он потом видел эти глаза. И у хозяина видел. И еще у одной паскуды, что оскорбляла его. У всех одинаковые – с трусливой животной мольбой. От страха потерять свою шкуру. Твари. Одетые под человека. А мать просто посмотрела на него, когда они прощались, и отвела взгляд, чтобы он не заметил чего-то грустного.

Вся группа остановилась в мотеле, от которого до входа в пещеры было около мили. Надлежало еще что-то проверить, разложить по индивидуальным рюкзакам груз, а в пещеры отправиться – завтра утром.

Поль заметил у всех бойцов чехлы с автоматами.

– Разумеется, – пояснил Рони, – военные люди не ходят в неизвестные места без оружия.

– А мне?

– Тебе, как в детстве ты сам любил говорить, фигу.

– Я и сейчас так люблю. Ну, хотя бы фонарик.

– Несколько фонарей у нас есть, но главным образом мы будем обходиться липучками.

– Чем?

– Такие маленькие очень удобные штуки на мощных батарейках. Их бросают в верхнюю часть свода или на стену, и они дают хорошее электрическое освещение на много десятков ярдов. Прилипают и горят так около месяца.

– Значит, это и маяки для возвращения назад?

– Конечно, если мы по пути не обнаружим другие выходы на поверхность.

– Они могут быть?

– Да, при строительстве в городе, где мы недавно побывали, закладчики фундамента наталкивались на верхушки пещерных полостей. Кое-что есть на карте.

Поль тоже занялся делом. Сначала проверил, надежно ли упакована его небольшая лазерная система, потом принялся примерять одежду.

Штаны, куртка, ботинки оказались, и правда, в точь на него, но свитер… на груди он свисал продольными складками.

– Рони, что это такое?

– Что?

– Это у меня тут маленький размер, а не у гваделупской любовницы.

– Хм… досадно. Но все-таки в главном мы не ошиблись.

– В чем?

– Было бы хуже, если бы ей послали свитер, а тебе лифчик с чипами для прослушивания.

Отправиться к пещерам предстояло с рассветом, и Рони приказал всем не торчать вечером у телевизора и отправиться спать.

В четыре часа утра раздался телефонный звонок. Через минуту автомобиль летел по абсолютно пустым темным улицам. «Побег! – крутилось в голове. – Побег! Но побег из госпиталя не-воз-мо-жен!! Это позор. Нет, это хуже! Сбежало страшное существо. Уже почти готово заключение о полной вменяемости отвратительного убийцы, умного и самого опасного из всех известных зверей. Как такое могло произойти?!».

Через несколько минут машина осела на тормозах рядом с двумя полицейскими автомобилями. Люди в формах, шериф, сотрудники медперсонала и еще… кого-то грузят на носилках в санитарный фургон.

– Шериф, это очень опасно!

– Да, доктор, мне уже сказали, кто он. Один ваш санитар убит, дежурный за пультом тяжело покалечен.

– Непостижимо! Они должны были проявить фантастическую халатность! Но, все равно, шериф, главное ответственное лицо – это я.

– Не будем сейчас про виновных, док, нам прежде всего нужны его фотографии, словесное описание у меня уже есть. Выезды из города блокированы, хотя я не уверен, что он не успел ускользнуть.

– Лучше бы успел, в городе он более опасен, чем на автострадах. Пойдемте ко мне в кабинет, я дам его фото.

Многие двинулись следом за ними. Кто-то из работников персонала сообщил, что беглец скрылся на их небольшой грузовой машине для хозяйственных нужд, что стояла на задней стороне госпиталя.

– Да, док, – подтвердил шериф, – наша патрульная служба уже разыскивает эту машину.

Фотография была тут же кем-то унесена, шериф сказал, его люди продолжают осматривать место происшествия, еще – труп санитара нашли в палате, а потерявший сознание оператор лежал у своего поста.

– Он поднес его указательный палец к дверному сенсору, док. Потом спокойно вышел через хозяйственный коридор наружу и сел в грузовую машину. Пока мы не знаем, насколько он нас опережает. Охранник через какое-то время на миг пришел в себя и закричал. Его крик услышал дежурный врач.

– Черт бы меня побрал!

– Зачем так, док?

– Затем, шериф, что всем больным выдается удобная спортивного типа одежда. Она спокойного синего цвета.

– И что?

– Надо было предусмотреть на спине яркую метку. Знак госпиталя, конечно.

– Задним числом все понятно. И я не меньше вас отвечаю за случившееся, ведь именно мы, при помещении убийцы в госпиталь, дали заключение о полном порядке системы охраны.

В кабинет вошли сразу двое из команды шерифа.

– Сэр, мы просмотрели кассету, таймер показывает, это случилось за пятнадцать минут до звонка к нам.

– И еще, сэр, – заговорил другой, – примерно понятно, как именно он все проделал.

– Продолжай.

– В коридоре мы нашли пятидесятицентовую монету, она может быть только из кармана охранника, ведь так, мэм?

– Верно, у санитаров даже нет на одежде карманов.

– На кассете после убийства санитара сразу идет затемнение, он набросил его шапочку на камеру.

– Простите, как он убил этого мощного человека?

– Проткнул пальцем глаз.

Шериф продолжил:

– И так же разделался с охранником, только удар не оказался смертельным. Ты говорил – монета…

– Да, сэр. Нанес удар санитару, закрыл камеру наблюдения – это почти в одно мгновение. Охранник не заметил сразу, что произошло – у него ведь еще девять экранов. Потом увидел затемненный экран и поспешил в палату.

– Джентльмены, он не мог этого сделать, не включив предварительно блокировку двери, которая уже не реагирует на сенсор. И тут же бы зазвучала сирена.

– Тем не менее, мэм. В палате он получил страшный удар, убийца отволок его к двери и приложил палец к сенсору.

– Не могу в это поверить, мы не просто инструктируем персонал, все схемы поведения отрабатываются в учебном классе и доводятся до автоматизма.

Неожиданно, громко и идиотски вихляясь, зазвучал мотив песенки: «Н-ам не страшен, серый волк, серый волк, серый волк». Шериф схватился за мобильник:

– Что? Где?!.. Все входы и выходы взять под охрану, сейчас даю подкрепление. – Он быстро поднялся. – Грузовик обнаружен на краю города у южной автострады. Там ночная дискотека и вечно полно народа. Вероятно, он побоялся патрулей на выезде из города и инстинктивно полез в толпу.

– Я с вами.

– Док…

– Я знаю негодяя в лицо, мне легче всего его обнаружить.

Команда Рони из десяти человек и сам Рони оказались изрядно навьюченными. Гостю сделали снисхождение – он нес только свои вещи и небольшую лазерную установку.

– Ничего, – ободрил всех командир, – вес будет снижаться по мере еды.

Поль тут же объявил, что пищу можно добыть и на месте.

– Это как?

– В пещерах водятся гномы.

Идея коллективу понравилась, но командир сказал, чтобы выбросили из головы – гномы уже давно занесены в красную книгу.

Люди встали в цепочку. Полю определили место в ее середине на все дальнейшее время передвижений.

Еще немножко хотелось спать.

А любопытно, дед всю жизнь встает в этакую рань, потому что лошади просыпаются с рассветом. Надо бы после пещерных дел поехать к нему и отдохнуть пару недель.

Строго говоря, и не только для отдыха. Деду стукнуло восемьдесят два, сколько еще осталось быть вместе?

Он никогда не корит их за то, что редко его навещают, а ведь у старика нет никого кроме них с Джейн. Что он там думает один вечерами?.. О них и думает. Следовало хоть бы звонить ему почаще. Нехорошо. Обязательно надо поехать. Разослать резюме по двум десяткам адресов для новой работы и ехать… Впрочем, если удачно пройдет эксперимент, не понадобится что-то искать, сами ринутся с предложениями. А почему нет? В расчетах ошибки не может быть, и они надежно запрограммированы в микрокомпьютере установки. Но главное, уже ведь состоялся успешный лабораторный опыт. С эффектом всего в несколько секунд, но он и не мог быть устойчивым на малом материальном объеме. В сущности, это называется открытием. И тоже – почему следует удивляться? Он всегда соображал быстрее любого из своих однокурсников.

Вот Джейн утрется! И университетские птерозавры тоже.

Поль закончил с приятными мыслями и посмотрел вокруг.

Небогатый пейзажик: чахлый кустарник разбросан небольшими пучками по бедной желтоватой почве, прикрывающей поверхность старых горных пород, точнее – их останков еще от мелового периода. А дальше рельеф чуть приподнят, и уже можно различить несколько темных отверстий – это и есть начало пещер. Да, самых обширных в мире. И еще не до конца исследованных.

Еще через десять минут они подошли вплотную, остановились, и Поль услышал командирский голос, обращенный к одному из бойцов:

– Нет, это я решу, в порядке ты или нет. Говори толком – тебя поташнивает?

– Ну, разве что чуть-чуть, сэр.

Поль обратил внимание, что парень бледен.

– Снимай груз и ложись на спину. Ты ел вчера что-нибудь отдельно от прочих?

– Нет, как все.

– Удобней ложись, расслабься… Теперь набери в легкие воздух и надуй живот.

Рони надавил на середину брюшной полости и оторвал руки, человек тут же вскрикнул.

– Лежи. – Он повернулся к одному из бойцов: – Снимай поклажу и бегом к джипу. Гони сюда. – И обратился ко всем остальным: – Это называется – нет худа без добра: стопроцентный аппендицит. А если бы мы уже прошли миль на двадцать в пещеры?.. Хорошо, когда везет с самого начала.

– Плохо, сэр, я всех подвел.

– Не говори глупостей. Скоро ты будешь в больнице, тут два города рядом.

В дискотеке проверили все до последнего уголка. Осмотрели подвал, все подсобки и даже крышу.

Ноль.

– Его здесь нет и, судя по всему, не было. Но вы, док, вели себя слишком рискованно, нельзя было от меня отрываться.

– Давайте, лучше, посчитаем, шериф. Добраться сюда на грузовике он мог за пять-шесть минут. Сигнал к вам поступил через десять минут после побега. Еще с полминуты ушло на связь с патрульными службами. Значит, минимум четыре минуты после прибытия сюда у него было в запасе.

– Верно.

– Об угонах транспортных средств сообщения не поступали?

– Мне тут же бы дали знать… О чем вы задумались?

– Главное для него сейчас одежда и деньги. Прикажите в первую очередь проверить все частные дома поблизости, вряд ли он стал бы долго ходить по улицам.

Люди шерифа, услышав приказ, разбились парами и быстро задвигались в разные стороны.

Ночная темнота уже отступала, воздух обретал серый полупрозрачный цвет. Шериф отогнул рукав и посмотрел на циферблат – часы показывали четверть шестого.

– Городское радио начнет работу только через сорок пять минут, да и все ли его услышат. Но другого способа оповестить население у нас пока нет.

– Есть!

– О чем вы?

– Полицейские машины с включенными сиренами должны носиться по городу. Через диспетчерскую такси нужно отдать такой же приказ их машинам – пусть носятся и гудят.

– Гениально, док! Это встревожит людей и заставит и преступника прижать уши.

Еще через минуту они остались на площадке у дискотеки вдвоем.

– Подвезете меня в управление на своей машине? Только я, с вашего позволения, выкурю сигарету. – Шериф чиркнул зажигалкой. – И пить хочется.

– Надо купить в дискотеке.

– Там бешеные цены.