Assassin's Creed. Братство Боуден Оливер

ГЛАВА 39

Как монах и его спутница, они отправились в путь в трюме корабля. Иногда члены экипажа спускались вниз с верхней палубы, чтобы поспать. Они сопели, храпели и мало обращали внимание на двух незнакомцев. Когда Мария уснула, Альтаир сел рядом с деревянным ящиком, открыл дневник и вытащил из мешочка, который носил с собой, Яблоко.

Оно засветилось, и он несколько секунд смотрел на него, прежде чем начал писать. «Я изо всех сил пытаюсь разобраться в Яблоке, Частице Эдема, в его свойствах и назначении, и уже могу с уверенностью сказать, что его происхождение далеко не божественное. Нет… Это инструмент… необычайно точное устройство. Кто принес в наш мир это чудо?»

За спиной раздался шум. В одно мгновение Альтаир схватил Яблоко, сунул в мешочек и спрятал под одеждой. Это проснулась Мария. Альтаир закрыл дневник, и, переступив через двух спящих матросов, прошел туда, где сидела Мария, откинувшись спиной на груду деревянных ящиков, дрожа и зевая. Она обхватила колени, прижатые к груди, руками, Альтаир сел рядом. По глазам девушки ничего нельзя было прочесть. Несколько секунд они слушали скрип корабля и плеск волн о его корпус. Альтаир не знал, день сейчас или ночь, и как долго они плыли.

– Как ты очутилась здесь? – спросил он.

– Разве ты не помнишь, монах? – спросила она лукаво. – Ты привел меня сюда, – прошептала она. – Я твоя спутница.

Альтаир закашлялся.

– Я имел в виду здесь, в Святой Земле. В Крестовом походе.

– А я должна была сидеть дома вязать и заглядываться на садовника?

– А разве не этим занимается любая англичанка?

– Нет. Я была необычным ребенком в своей семье. Подростком я любила играть в игры для мальчиков. Кукол я ненавидела, к огромному раздражению моих родителей. Я оторвала им головы.

– Своим родителям?

Она рассмеялась.

– Моим куклам. Конечно, родители старались приложить все усилия, чтобы я была послушной, и на мое восемнадцатилетие они сделали мне особенный подарок.

– Какой же?

– Мужа.

Он вздрогнул.

– Ты замужем?

– Была. Его звали Питер, и он был отличным собеседником, только…

– Что?

– Только и всего. Отличным собеседником. И ничего больше.

– Вроде как просто приятель?

– Вовсе нет. Мой идеальный муж принял бы те особенности моего характера, от которых так хотели избавиться мои родители. Мы бы вместе охотились с собаками и ястребами. Он бы учил меня спорту, учил драться, поощрял бы мое желание учиться. Но он ничего этого не сделал. Мы восстановили поместье его семьи, Халлатон-Холл, в Лестершире, и я, как хозяйка дома, должна была следить за хозяйством, приказывать слугам и, конечно, рожать детей. По меньшей мере трех. Двух мальчиков и девочку, желательно, и чтобы именно в таком порядке. Но я не оправдала его ожиданий, так же как он не оправдал моих. Единственное, что меня интересовало ещё меньше, чем иерархия и правила поведения в обществе, так это воспитание детей и роды, в особенности, преждевременные. Я четыре года отказывалась исполнять супружеский долг, а потом сбежала. К счастью, епископ Лестер был близким другом старого Лорда Халлатона, и смог аннулировать наш брак раньше, чем глупая импульсивная девчонка окончательно испортила мнение общества об уважаемом семействе. Конечно, с того момента я стала персоной нон грата в Халлатон-Холле, да и в самом Лестершире, а дома… ситуация была не лучше. Халлатон потребовал вернуть выкуп за невесту, но отец уже всё потратил. Поэтому я решила, что для всех будет лучше, если я исчезну. И я сбежала в крестовый поход.

– Чтобы заботиться о раненых?

– Нет, как солдат.

– Но ты…

– Я переоделась мужчиной. Разве я не обманула тебя тогда, на кладбище?

– Я знал, что ты не де Сабле, но…

– Не ожидал, что я женщина. Видишь? Годы шумного детства не прошли для меня даром.

– А де Сабле? Он тоже поверил?

Альтаир скорее почувствовал, чем увидел грустную улыбку у нее на лице.

– Сперва Робер мне понравился, – тихо произнесла она. – Безусловно, он увидел во мне потенциал, который упорно игнорировал Питер. И, конечно, он понял, как можно меня использовать. Чем он вскоре и занялся, – она вздохнула. – Хорошо, что ты его убил, – сказала она. – Он был плохим человеком и не заслуживал моих чувств.

– Это он тебе подарил? – спросил Альтаир спустя минуту, указав на её кольцо со сверкающим драгоценным камнем.

Она посмотрела на украшение и нахмурилась, словно только сейчас вспомнив, что носит его.

– Да. Он подарил его, когда взял меня к себе. Это всё, что связывает меня с тамплиерами.

Возникла неловкая пауза. Наконец Альтаир прервал молчание, спросив:

– Ты изучала философию, Мария?

Она с сомнением посмотрела на него:

– Я читала кое-что…

– Философ Эмпедокл считал, что вначале землю населяли примитивные живые существа: руки без кистей, головы без тел, глаза без лиц. Он считал, что эти ранние формы постепенно соединялись, создавая живых существ, которых мы видим вокруг. Тебе интересно?

Она зевнула.

– Знаешь, как смешно это звучит?

– Знаю… но могу привести совет философа Аль-Кинди: не бойся идей, независимо от их источника. Не надо бояться правды, даже когда она ранит.

– Я не вижу смысла в твоих словах, – она тихо рассмеялась, и звук показался Альтаиру теплым и сонным.

Возможно, он недооценил её. Может она не была готова учиться. Сверху донесся звон колокола, знак того, что они прибыли в Кирению. Они встали.

Альтаир попытался ещё раз.

– Только разум свободный от предрассудков может оценить красоту этого хаотичного мира. Это наше главное качество.

– Но следует ли нам радоваться хаосу? Разве беспорядок это благо? – спросила она, и что-то внутри Альтаира шевельнулось, когда он услышал вопрос. Возможно, она все-таки могла понять высшее знание.

– Да, хаос ставит нас перед трудностями, – ответил он, – но свобода обогащает нашу жизнь. А тамплиеры обещают мир и порядок, но при этом хотят сделать нас рабами.

– Хм, – проговорила она, – мне это знакомо…

Когда они подошли к ступенькам, ведущим на верхнюю палубу, Альтаир почувствовал, что Мария близка ему, и понял, что именно это чувство преследовало его с тех пор, как они встретились. Теперь, когда он осознал это, ему понравилось это новое чувство. Он хотел сохранить его. Тем не менее, ему следует быть осторожным. Она сказала, что убьет его. Она больше не была предана тамплиерам, но это не значило, что она вдруг перешла на сторону асассинов. Насколько он мог судить, она была на своей собственной стороне.

Так что нужно было удостовериться…

На лестнице она улыбнулась и протянула ему руки, и он недоверчиво коснулся её. Но она не могла подняться наверх со связанными руками. Они путешествовали вместе с пиратами, которые, хоть и не были отягощены этическими нормами, все-таки могли удивиться, увидев, что монах связывает свою спутницу. Двое матросов проснулись и, позевывая и почесываясь, встали, посмотрев на асассина и девушку. Альтаир незаметно извлек скрытый клинок и перерезал веревки у неё на запястьях. Она послала ему благодарный взгляд и стала подниматься по лестнице.

Альтаир услышал какой-то шепот. Его встревожил сам тон, потому что слов он не расслышал. Стараясь не показывать виду, он прислушался. Как он и предполагал, два пирата говорили о них.

– Я знал, что это он, – прохрипел один. – Я же говорил.

Альтаир почувствовал, что на него смотрят.

– Тамплиеры отвалят кучу денег за эту парочку.

Асассин молча выругался. Если он прав, то в любой момент может начаться схватка…

И тут он услышал скрежет ятаганов.

…Сейчас!

Альтаир развернулся, столкнувшись лицом к лицу с пиратами, и тут Мария решила доказать, что она на своей стороне. Девушка решила сбежать, и пнула асассина ногой. Альтаир упал вниз; лицо, по которому пришелся удар, вспыхнуло от боли.

Сердце асассина тоже мучилось. Совсем от другой боли.

Мария исчезла в квадрате света наверху. Альтаир выругался вслух и встал, вступая в бой. Один из пиратов усмехнулся, полагая, что награда уже практически у него в руках, как женщины и вино, которые он купит за вознаграждение.

Альтаир вонзил меч ему в грудь, стирая с лица пирата улыбку, клинок обагрился кровью. Противник упал. Это дало второму секундную паузу на размышления. Он остановился, глаза его сузились, он перебросил меч в другую руку. Альтаир улыбнулся и ударил, с радостью заметив, что тот вздрогнул.

Отлично, подумал он. Ему понравилось, что корыстные пираты испытали перед смертью страх.

Асассин взобрался по лестнице и замер на палубе, щурясь от яркого солнца и оглядываясь в поисках беглянки. Прибежали пираты, которых встревожило внезапное появление Марии. Когда они увидели Альтаира и поняли, что он сделал, раздались крики. Асассин бросился по палубе, поднырнул под снасти и проворно сбежал по трапу в порт Кирении, отчаянно пытаясь найти укрытие.

А потом, раздраженно решил он, нужно найти Марию. И на этот раз он не позволит ей сбежать.

Альтаир огляделся. Ещё один город, находящийся под властью тамплиеров. Блистающий под солнцем, он был слишком прекрасен, чтобы оставлять его в руках врага.

ГЛАВА 40

Отыскать Марию не составило большого труда. Неприятности преследовали её, словно крысы корабль. Альтаир убедился в этом, когда догнал её. Возле ног девушки лежали мертвые пираты, а рядом стояли трое мужчин. С их мечей капала кровь, а сами они тяжело дышали после битвы. Когда Альтаир приблизился, они напряглись, и он поднял руки в знак добрых намерений, одновременно оценивая представшую перед ним картину: Марию, мужчин и мертвецов.

Похоже, ей в очередной раз повезло.

– А я уж подумал, что больше тебя не увижу, – сказал Альтаир, не опуская рук.

У Марии был особый дар – не удивляться, как бы не оборачивались события.

– Если бы…

Альтаир бросил на неё неодобрительный взгляд и обратился к одному из киприотов, предположительно, к главному из троицы:

– Зачем вам эта женщина? Вы служите тамплиерам?

– Нет, господин, – заикаясь, проговорил тот. Хотя Альтаир стоял безоружный, а его собеседник напротив держал в руке обнаженный меч, киприот безошибочно понял, что перед ним профессиональный воин. – На неё напали пираты, и я решил помочь. Но я не служу тамплиерам. Я их ненавижу.

– Понимаю. Не ты один, – отозвался Альтаир.

Собеседник благодарно кивнул, общая ненависть объединила их.

– Меня зовут Маркос, господин. Я готов на всё, чтобы избавить мою страну от крестоносцев.

Великолепно, подумал Альтаир.

– Тогда охраняй эту женщину, пока я не вернусь. Мне нужно найти кое-кого, прежде чем его найдут тамплиеры.

– Мы весь день будем патрулировать гавань. С нами она будет в безопасности, – сказал Маркос, и Мария только бессильно зарычала, когда мужчины потащили её с собой.

С ней все будет в порядке, подумал Альтаир, смотря, как они уходят. Ей предстояло весь день провести в компании крепких и сильных киприотов, наблюдая за миром из порта Кирении, и это далеко не самый лучший способ времяпрепровождения. Но Альтаир знал, что она будет в безопасности, пока он встречается с членом сопротивления, о котором рассказывал Александр – Варнавой.

Альтаир отыскал его в убежище, выглядевшем, как зернохранилище. Войдя внутрь, Альтаир окликнул Варнаву, но услышал только шуршание мышей и далекие звуки, доносившиеся с улицы. А потом из-за мешков появился человек. У него была черная борода и внимательные черные глаза. Представился он как Варнава. Когда Альтаир поинтересовался, есть ли в этом убежище что-то, что можно использовать, как камеру, он подобострастно улыбнулся и заверил, что такое помещение есть. Потом он, дрожа, открыл сперва одну дверь, потом другую, оглядев которую, Альтаир констатировал, что там есть решетки, поэтому для камеры оно вполне сойдет.

– Я преследую Армана Бушара, – сказал Альтаир Варнаве чуть позже, когда они сидели на мешках с зерном.

– О… Бушар в Кирении? – спросил участник сопротивления. – Наверное, он решил навестить своих пленников в Буффавенто.

– Это крепость неподалеку?

– Это замок. Раньше он принадлежал одной местной дворянке, а потом его конфисковали тамплиеры.

Альтаира раздражала жадность тамплиеров.

– Ты можешь отвести меня туда?

– Ну… Я могу сделать даже больше. Я проведу тебя так, что стража не заметит. Но сперва ты должен кое-что для меня сделать. То есть для Сопротивления.

– Знакомые слова, – вздохнул Альтаир. – И что же?

– Среди нас есть предатель, – помрачнев, ответил Варнава.

Предателем был торговец по имени Джонас. Варнава предоставил Альтаиру необходимые сведения, и ассасин отыскал Джонаса в центре города, в амфитеатре. По словам Варнавы, Джонас передавал секретные сведения тамплиерам. Альтаир увидел, как предатель встречается с человеком, выглядевшим как торговец. Когда они договорили, и Джонас ушел, Альтаир последовал за ним по закоулкам. Наконец, торговец заметил, что за ним следят. Он все чаще бросал в сторону Альтаира испуганные взгляды, а потом внезапно бросился бежать, Альтаир – за ним, с радостью заметив, что Джонас свернул в переулок.

Альтаир поднажал, догоняя цель.

Улица была пуста.

Альтаир остановился и оглянулся, но никого не увидел, потом вытащил скрытый клинок. Сделав два шага вперед, асассин замер рядом с грудой больших деревянных ящиков, которые едва заметно качались, норовя обрушиться. Альтаир наклонился и ударил клинком прямо в один из ящиков. Дерево разлетелось в щепки, но изнутри не донеслось ни звука. Груда ящиков рухнула на Альтаира, который едва удержался на ногах.

Когда щепки и обломки оказались на земле, асассин расслабился – клинок, закрепленный на левой руке, вонзился в шею Джонаса. Кровь медленно текла из раны. Скорченная фигура спрятавшегося торговца выглядела жалкой. И хотя Альтаир знал, что Джонас – предатель, и что информация, которую он передал тамплиерам, будет использована для того, чтобы убивать, ловить и пытать членов сопротивления, асассину всё-таки было его жалко. Он осторожно вытащил клинок, оттолкнул в сторону остатки ящиков и уложил Джонаса на землю.

Кровь из раны на шее текла на землю.

– Что? – прохрипел Джонас. – Асассин? Неужели у Салах ад-Дина тоже планы на бедный Кипр?

– Асассины не связаны с сарацинами. У нас свои дела.

Джонас закашлялся, обнажив окровавленные зубы.

– В любом случае, о тебе уже всем известно. Бык назначил награду за твою голову… и за голову твоей подруги.

Альтаир видел, как жизнь уходит из тела Джонаса.

– С каждым днем я становлюсь всё дороже, – ответил он и нанес смертельный удар.

Поднявшись, асассин почувствовал не удовлетворение от прекрасно выполненной работы, а ужасное ощущение, что что-то не так. Джонас упомянул Быка. Кем бы он ни был, он был предан Арману Бушару и знал, что Мария и Альтаир прибыли в Кирению. Может это вызывает такое беспокойство?

Альтаир влез на крышу, чтобы отыскать Марию и Маркоса.

– Кажется, Мария, за наши головы назначили награду, – сказал Альтаир, отыскав их.

Как он и думал, девушка сидела на деревянной скамье между Маркосом и ещё одним членом сопротивления. Мария бросила на него сердитый взгляд, к которому Альтаир уже начал привыкать.

– Награду? Будь проклят этот Бушар. Наверное, он решил, что я твоя помощница.

– Кто-то посоветовал Быку послать людей на наши поиски.

Мария подскочила, как ужаленная.

– Бык? Так у этого фанатика теперь есть свой приход?

– Твой друг? – скривившись, поинтересовался Альтаир.

– Вряд ли. Его зовут Молох. Он – хвастун и святоша с руками такими же толстыми, как стволы деревьев.

Альтаир повернулся к Маркосу.

– Вы знаете об убежище сопротивления в этом квартале?

– Да, но я никогда там не был, – пожал плечами Маркос. – Я простой член сопротивления.

Альтаир подумал и решил:

– Я не могу взять с собой Марию, поэтому её придется вести тебе. Не сводите с неё глаз, и приведите в убежище повстанцев.

– Я знаю кружной путь. Это займет немного дольше времени, но зато он безопасен.

Они добирались до убежища по отдельности. Альтаир прибыл первым. По убежищу были разбросаны мешки с зерном, на которых расположился Варнава, прилегший отдохнуть. Но едва Альтаир вошел, он поднялся, подавив зевок, словно его только что разбудили.

– Мне только что сообщили, что обнаружили тело бедняги Джонаса, – с усмешкой в голосе сказал он, отряхивая с одежды зерна. – Какая потеря.

.- Ты знал его лучше, чем я, – отозвался Альтаир. – Думаю, он понимал, что двойная игра это большой риск.

Асассин внимательно посмотрел на Варнаву, отмечая кривую улыбку на его лице. Смерть не доставляла Альтаиру удовольствия – любая смерь – поэтому он недолюбливал тех, кому она приносила радость, не важно, тамплиером тот был или мятежником. С одной стороны, Варнава был союзником. Но с другой… Альтаир знал, что должен доверять своим инстинктам, которые настойчиво предупреждали его о чем-то.

Варнава тем временем продолжал:

– Да… К несчастью, его смерть всё осложнила… Джонас был уважаемым киприотом, его смерть вызвала беспорядки возле старой церкви. Люди жаждут мести, и Бык скажет им, что виновен ты. Ты можешь потерять поддержку Сопротивления.

Что? Альтаир, не веря своим ушам, посмотрел на него. Инстинкты теперь вопили во весь голос.

– Но ведь Джонас предал Сопротивление. Разве никто об этом не знал?

– Мало кто, – ответил Варнава. – Сопротивление разрозненно.

– Но ты сам можешь сказать им об этом, – возразил Альтаир. – Кое-кто из них сейчас будет здесь.

– Ты привел сюда кого-то? – встревожился Варнава. – Им можно доверять?

– Я не знаю, кому можно доверять, – отозвался Альтаир, – но сейчас нужно подавить бунт, иначе это сильно осложнит мою работу

– На счет нашей сделки… Я посмотрю, что смогу сделать, чтобы ты подобрался к Бушару. Мы же договорились, – улыбнулся Варнава.

Альтаир не обратил внимания на эту улыбку. Каждый раз, когда он видел её, происходящее нравилось ему все меньше и меньше.

ГЛАВА 41

Когда Альтаир подошел к церкви, сердце его сжалось при виде творившегося там хаоса. Тамплиеры, поставив кордон, сдерживали напирающую толпу, которая никак не могла прорваться к церкви, и потому разрушала всё, что попадало ей под руку. Ящики и бочки были безжалостно разбиты, на улицах пылало пламя, уличные прилавки были разрушены, запах растоптанной еды смешивался с дымом. Люди собирались в группы и выкрикивали лозунги под бой барабанов и нескончаемый звон цимбал, пытаясь спровоцировать тамплиеров. Те же следили за происходящим из-за баррикады из телег и прилавков. Иногда небольшие отряды солдат совершали короткие беспощадные вылазки в толпу, валили на землю кричащих и вырывающихся людей и избивали их эфесами мечей или оттаскивали за кордон, где мятежников сажали в клетки. Но их рейды не пугали бунтовщиков и ничуть не ослабляли их желания прорваться вперед.

Альтаир взирал на происходящее свысока, сидя на краю крыши, и чувствовал, как его переполняет отчаяние. Всё пошло не так. Все было слишком ужасно. И если Бык решил объявить его убийцей, то дела его совсем плохи.

Альтаир решился. Бык должен умереть.

Когда он вернулся в убежище, Варнавы там не оказалось. Альтаир, проклиная себя, тщетно попытался найти главу сопротивления, уверенный, что нельзя было ему доверять. Он прислушался к своим инстинктам. Но было уже поздно.

Маркос и Мария, посаженная в камеру, более крепкую, чем импровизированная тюрьма, которую они использовали в Лимассоле, по-прежнему были в убежище. Дверь между сушильней и складом была открыта, так что они видели через решетку Марию, сидевшую, прислонившись спиной к стене. Иногда она ногами отпихивала от себя тростник, разбросанный по полу, и следила за происходящим в убежище с мрачным, насмешливым выражением лица. Альтаир посмотрел на неё и подумал: «Сколько же от неё неприятностей!»

Маркос рассказал Альтаиру, что они с Марией и ещё несколькими мятежниками добрались до убежища и обнаружили, что там никого нет. Варнава ушел ещё до того, как они оказались там. Весьма вовремя, подумалось Альтаиру.

– Что происходит? – воскликнул Маркос. – В городе хаос.

– Люди бунтуют из-за смерти человека по имени Джонас. Ты слышал о нем?

– Мой отец хорошо его знал. Он был хорошим человеком. Как он погиб?

Альтаир впал в ещё большее отчаяние, и, не глядя на Маркоса, ответил:

– Как герой. Послушай, Маркос, ситуация осложнилась. Прежде чем я доберусь до Бушара, мне нужно уничтожить Быка и положить конец насилию.

– Тебе нравится сеять хаос, Альтаир, – донесся из камеры голос Марии.

Альтаиру понравилось, как звучало его имя у неё на устах.

– Бык жестокий тиран, вряд ли кто-то будет о нем жалеть.

Тон Марии изменился:

– Ты думаешь долететь до Кантары, убить его и выйти незамеченным? Он постоянно окружен преданными сторонниками, – голос девушки эхом отражалсял от каменных стен тюрьмы.

– Кантара… это на востоке? – спросил Альтаир, хватаясь за её изменившийся тон.

– Да, и она защищена куда лучше… Ты и сам в этом убедишься.

ГЛАВА 42

Альтаир действительно в этом убедился. Замок Кантары охраняли крестоносцы и фанатики, преданные Молоху. Перебравшись через стену, Альтаир подслушал их разговор, не упустив возможности немного узнать о том, кого называли Быком. Асассин выяснил, что Бык – религиозный фанатик, привлекший на свою сторону таких же, как он, сделав их своими телохранителями, слугами и проповедниками, бродившими по улицам Кирении и несущими людям его проповеди. Он был связан с тамплиерами и предан их лидеру, Бушару. Преданность эта могла поспорить по силе лишь с его религиозным фанатизмом. Замок Кантара был личной крепостью Быка, по-видимому, подаренной ему тамплиерами. И, как выяснил Альтаир, большую часть времени фанатик проводил в часовне замка.

Её Альтаир и надеялся отыскать.

По пути он встречал фанатиков и солдат. Фанатики выглядели… точно так, какими Альтаир себе и представлял их: нервные люди, в широко раскрытых глазах которых горело яростное пламя. Они с нескрываемым презрением относились к солдатам-христианам, патрулирующим замок по двое. Солдаты же явно думали, что жить в одном замке с фанатиками – ниже их достоинства.

– Почему тамплиеры терпят этого безумца? Бык и его фанатики опаснее всех жителей Кипра, – Альтаир услышал голос одного из воинов.

– У тамплиеров могут быть свои причины терпеть, – ответил другой. – Им куда проще править с помощью представителя.

– Согласен. Но сколько это ещё продлится? Бык и тамплиеры явно расходятся в вопросах веры.

Альтаир позволил им пройти мимо и пошел дальше по темному коридору. Мария говорила, что замок хорошо защищен. Безусловно, так оно и было, если бы кто-то собрал армию и пошел на него штурмом. Но асассину-одиночке было легко проникнуть внутрь. Особенно если он Мастер. Особенно, если он Альтаир.

Асассин добрался до огромного банкетного зала. В дальнем конце комнаты стояли два охранника, Альтаир достал метательные ножи и швырнул их, один за одним. Через мгновение воины бились на полу в предсмертных судорогах. Альтаир переступил через тела. Он знал, что Молох где-то совсем близко.

Так и оказалось. Впереди был тупик, и Альтаир огляделся, проверяя, почему его охраняли. Разглядев люк, асассин склонился к нему и прислушался, потом улыбнулся. Он нашел Быка.

Альтаир осторожно поднял люк и спрыгнул на балку. Он находился под потолком замковой церкви – огромной пустой комнаты, освещенной только огнем, горевшем в жаровне рядом с алтарем.

Перед огнем на коленях стоял Молох.

Мария довольно точно описала его. Это был огромный лысый мужчина, с усами на широком лице. Он был обнажен по пояс, если не считать медальона на шее. Руки у него были мощные, как и говорила Мария. На его теле блестел пот. Он подбрасывал в огонь дрова, нараспев читая заклинания. В голосе его одновременно звучало рычание и набожность. Погруженный в себя, он не шевелился, не отводя от огня глаз. Жар опалял его лицо, но он не обращал на это внимания, как и на то, что в комнате с ним убийца.

Отлично. Молох выглядел сильным, куда сильнее, чем сам Альтаир, и асассин вовсе не хотел с ним драться. Бык не только был более мощным и крепким, но и мастерски владел смертоносным оружием – молотом на цепи. Говорили, что Молох безжалостно и точно попадает им в цель.

Так что нет, Альтаир не собирался драться с ним. Нужно было устранить его незаметно. Быстро, чисто и тихо.

Альтаир бесшумно прокрался по балке, а потом спрыгнул в центр зала, позади Молоха. Он оказался немного дальше от цели, чем рассчитывал, поэтому затаил дыхание. Если Молох его услышал…

Нет, громила не отворачивался от жаровни. Альтаир сделал пару шагов вперед, бесшумно вытащил скрытый клинок и занес его. Пламя отражалось от стали; Бык был на волосок от гибели. Альтаир чуть присел и бросился вперед, готовый нанести смертельный удар.

Он был на середине пути, когда Молох развернулся (куда быстрее, чем можно было предположить, исходя из его размеров). Бык усмехнулся, и Альтаир понял, что всё это время враг знал о его присутствии и просто позволил ему подойти поближе. Крепкие руки обхватили Альтаира и оторвали от земли. Асассин почувствовал, как чужие пальцы стиснули его горло. Молох одной рукой поднял его в воздух, словно некий трофей. Альтаир задыхался, пытаясь вырваться. Ноги били по воздуху, а руки вцепились в пальцы Молоха в отчаянной надежде ослабить хватку. В глазах поплыл туман, начало темнеть. Альтаир ощутил, что теряет сознание. Молох отшвырнул его назад, и асассин растянулся на полу часовни. С трудом оторвав голову от пола, Альтаир удивился, почему Молох оставил его в живых.

Бык хотел поиграть с жертвой. Он схватил свой молот, раскрутил над головой и запустил в Альтаира, который едва успел откатиться. Молот с грохотом ударил по полу. В стороны полетели осколки, а в каменной плите появилась дыра.

Альтаир поднялся на ноги. Оглушенный, он помотал головой, приходя в себя, потом обнажил меч. С клинком на одной руке и мечом в другой, Альтаир бросился в сторону, уворачиваясь от очередного удара молота Быка.

Молот ударил в столб рядом с Альтаиром, осыпав того градом каменных осколков. Пока Молох подтягивал молот к себе, Альтаир, воспользовавшись шансом, бросился на него, ударив сразу и мечом и клинком. Но Молох оказался быстрее, чем предполагал Альтаир. Он схватил свою цепь двумя руками, отбив удар меча, а потом снова замахнулся молотом. Альтаир был вынужден снова отпрыгнуть на безопасное расстояние.

Альтаир вспомнил Аль Муалима – не предателя, которым тот стал, а своего наставника, который учил его. Вспомнил Лабиба и других асассинов, учивших его обращению с мечом. Потом сделал глубокий вдох и начал кружить вокруг Молоха.

Бык двигался так, чтобы быть лицом к противнику, понимая, что асассин боится. Молох улыбнулся, обнажив неровные почерневшие зубы, большая часть которых сгнила практически до десен. Когда Альтаир подошел ближе, чтобы вынудить противника швырнуть молот, тот издал глубокое глухое рычание. У асассина был план, просто замечательный план, если бы не один недостаток. Если он ошибется, то умрет. Нужно было, чтобы Молох бросил молот, но всякий раз, когда он это делал, оружие проходило в опасной близости от головы Альтаира.

Молох бросил молот, тот просвистел в воздухе и ударился о камень. Альтаир легко отпрыгнул, приземлился на ноги и вместо того, чтобы искать укрытие, бросился к молоту. А потом асассин легко вскочил на туго натянутую цепь и бросился по ней к Молоху.

Улыбка сползла с лица Молоха. У него ушла секунда, чтобы понять, что происходит, когда ловкий асассин словно по канату взбежал по цепи и вонзил меч ему в горло. Молох глухо вскрикнул. Альтаир выпустил рукоять меча и, запрыгнув Быку на широкие плечи, вонзил скрытый клинок тому глубоко в спину. Но Бык не собирался сдаваться, и жизнь Альтаира снова оказалась на волоске. Асассин схватил цепь и свободной рукой набросил импровизированную петлю на шею жертвы, а потом, хрипя от усилия, потянул. Молох вывернулся и оттолкнул противника к огню.

Альтаир спиной ощутил жар и потянул цепь еще сильнее, но монстр не умирал. Запахло гарью – одежда Альтаира начала тлеть. Асассин, вскрикнув от боли и усилий, изо всех сил потянул свой конец цепи, другой рукой ещё глубже вонзая клинок в спину врага. Наконец, последние силы оставили Молоха, и Альтаир вместе с ним упал на пол. Бык тяжело дышал, умирая, его густая кровь заливала пол.

Наконец, дыхание его остановилось.

Альтаир облегченно выдохнул. Молоху не удастся сломить Сопротивление. Его тирании пришел конец. Однако Альтаир не мог не задаваться вопросом, кто займет место Быка.

Ответ на этот вопрос он получил довольно скоро.

ГЛАВА 43

Мария пропала. Её увели крестоносцы. Пока Альтаир сражался в замке Кантары, солдаты напали на убежище мятежников и, не смотря сопротивление, захватили заложников, среди которых была и Мария.

Маркос, один из немногих, кому удалось бежать, встретился с Альтаиром в убежище. Лицо его выражало беспокойство, исчезнувшее, когда он пролепетал:

– Альтаир, на нас напали. Мы пытались сражаться с ними, но это оказалось бесполезно…

Он опустил глаза, покраснев. Или он притворялся?

Альтаир посмотрел на открытую дверь сушильни. Ещё дальше виднелась распахнутая дверь камеры, и Альтаир представил там девушку, смотрящую на него своими миндалевидными глазами, сидящую возле стены и ногами отпихивающую от себя тростник, разбросанный по полу.

Асассин помотал головой, прогоняя непрошенный образ. На карте стояло нечто большее, чем его чувства к англичанке: он не имел права ставить её выше интересов Ордена. Но… он ставил.

– Я хотел остановить их, – продолжил Маркос, – но мне пришлось спрятаться. Их было слишком много.

Альтаир мрачно посмотрел на него. Теперь, когда ему стало известно о двуличности Варнавы, он не хотел никому верить.

– Это не твоя вина, – сказал он вслух. – Тамплиеры весьма коварны.

– Говорят, они подчинили темного Оракула в Буффавенто. Похоже, это она помогла найти нас.

Так ли это? Альтаир задумался. Казалось, тамплиеры знали о каждом их шаге. Но возможно в этом виновен вовсе не оракул, а само Сопротивление, в котором состояло множество агентов тамплиеров.

– Любопытная теория, – произнес он, боясь, что Маркос намеренно пытается ввести его в заблуждение. – Но я подозреваю, что их подослал Варнава.

Маркос встрепенулся.

– Варнава? Это невозможно. Варнава, глава сопротивления, был казнен за день до вашего прибытия.

Конечно же. Альтаир выругался. Варнава действительно был предан сопротивлению, но тамплиеры подослали на его место своего человека. Альтаир вспомнил о Джонасе, которого убил по просьбе Варнавы, и понадеялся, что однажды сумеет отплатить ему за это. Джонас не заслуживал смерти.