Assassin's Creed. Братство Боуден Оливер

ГЛАВА 23

Когда Альтаир подошел к Стене Плача, он увидел, что там уже собирается толпа: мужчины, женщины, дети, собаки и даже коровы. Они пробирались по узким улицам к площади, на которой должна была проводиться казнь. Альтаир пошел с ними. Улица всё больше наполнялась людьми, движущимися в одном направлении. Голос городского глашатая подстегивал энтузиазм перед предстоящим зрелищем, хотя в этом вовсе не было необходимости.

– Слушайте все! – кричал глашатай. – Мажд Аддин, великолепный правитель Иерусалима, лично примет участие в публичной казни на западе у Храма Соломона. Все жители города должны собраться там. Спешите! Станьте свидетелями того, что ждет наших врагов.

У Альтаира были кое-какие мысли о том, что именно их ждет. И он надеялся, что сможет это изменить.

Стража, стоявшая у входа на площадь, пыталась взять под контроль неуправляемый поток толпы. Альтаир попятился, смотря на толпу перед входом, люди позади него напирали. Дети, пробираясь между ногами горожан, тайком проскальзывали на площадь. Наконец Альтаир заметил группу ученых, перед которыми толпа расступалась. Казалось, даже собаки испытывают благоговение перед святыми людьми. Альтаир одернул свои одежды, поправил капюшон, дождался, когда ученые окажутся рядом, и проскользнул в их ряды. Оказавшись среди них, ассасин почувствовал, как кто-то дергает его за рукав. Он опустил взгляд и увидел грязного мальчишку, насмешливо смотревшего на него. Альтаир зарычал, и испуганный мальчик бросился прочь.

И вовремя: группа ученых подошла к воротам, и стражники разошлись, пропуская их внутрь. Альтаир оказался на площади.

Со всех сторон площадь окружали каменные стены. На дальнем конце был возведен помост, на котором были установлены столбы. Пока что там никого не было, но это ненадолго. Правитель Иерусалима, Мажд Аддин, поднялся на помост. Его появление вызвало сильное волнение, от выхода донеслись крики, стражники не могли больше сдерживать толпу, и люди рванули на площадь. Альтаира словно волной отнесло ближе к помосту и, соответственно, ближе к испуганному Мажд Аддину, который уже поднялся на помост и теперь ждал, пока площадь заполнится людьми. На нем был белый тюрбан и длинные, богато украшенные одежды. Движения выдавали его напряжение и злость, словно он вот-вот потеряет самообладание.

Так и было.

– Тишина! Я требую тишины! – взревел он.

Так как казнь должна была начаться с минуты на минуту, в толпе вновь поднялось волнение, и Альтаира подтащили ещё ближе. Он увидел стражников, стоявших по двое на обоих концах помоста. Перед помостом стояли другие, которые одним своим видом удерживали толпу от желания взобраться на эшафот. Вытянув шею, Альтаир увидел, что по периметру площади тоже стоит стража. Но, по крайней мере, этим было бы сложно пробиться через толпу, и это давало ассасину лишние секунды для того, чтобы совершить убийство и успеть отбить атаку ближайших стражников.

Сможет ли он справиться с ними на этот раз? Сколько их здесь? Около десяти преданных Аддину сарацинов? Альтаир, который напал на Робера де Сабле на Храмовой горе, не сомневался бы в ответе. Но теперь он был более осторожен. И понимал, что попытка убить цель прямо сейчас – настоящее безумие. Такой план обречен на провал.

Альтаир решил подождать. В это время на эшафот ввели четверых осужденных, и стражники привязали их к столбам. В дальнем конце стояла женщина с заплаканным грязным лицом. Дальше – двое мужчин в лохмотьях. И последним в ряду – ассасин с опущенной головой. Его, несомненно, избивали. Толпа недовольно зашипела.

– Жители Иерусалима, слушайте внимательно! – крикнул Мажд Аддин, и его голос заставил замолчать толпу, взбудораженную появлением осужденных. – Я пришел сегодня сюда, чтобы предупредить вас! – Он сделал паузу. – Среди вас есть недовольные. Они сеют семена несогласия, надеясь сбить вас с истинного пути.

Толпа, бурлящая вокруг Альтаира, забормотала.

– Скажите, – продолжал Аддин, – вы хотите этого? Хотите, чтобы вас завели в трясину лжи? Хотите прожить жизнь в страхе?

– Нет! – закричали из толпы за спиной Альтаира.

Альтаир не сводил взгляда с ассасина, члена Ордена. Струйка крови потекла у заключенного изо рта на помост. Он попытался поднять голову, и Альтаир увидел его лицо, покрытое фиолетовыми синяками. Потом голова снова опустилась.

Мажд Аддин криво усмехнулся. Он явно не привык улыбаться.

– Так вы хотите дать отпор злодеям? – приятным тоном осведомился он.

Толпа согласно взревела. Они пришли сюда, чтобы увидеть кровь, и знали, что правитель даст им утолить эту жажду.

– Веди нас! – крикнул кто-то, когда рев толпы стих.

– Меня радует ваша преданность, – благосклонно сказал Аддин и, повернувшись к осужденным, указал на них рукой. – Зло должно быть уничтожено, лишь тогда мы будем спасены.

Внезапно перед помостом началось какое-то движение, раздался голос: «Это не правосудие!»

Альтаир увидел человека в лохмотьях, который закричал Мажд Аддину: «Вы перевираете слова Пророка!».

Его поддержал товарищ, так же одетый в обноски, укоризненно заявивший толпе: «И все вы, стоящие здесь, причастны к этому преступлению!»

Альтаир воспользовался возможностью и подошел ближе. Ему нужно было забраться на помост в того края, где привязали к столбу ассасина. Он не хотел рисковать и давать возможность противнику использовать его как заложника или живой щит.

– Будьте вы прокляты! – прокричал первый, но его никто не поддержал. Ни в толпе, ни среди стражников, которые двинулись вперед. Увидев это, двое ораторов собрались с духом, выхватили кинжалы и, размахивая ими, бросились к помосту, но тщетно. Одного подстрелил лучник. Другой, окруженный двумя стражниками, не заметил третьего, который и вонзил меч ему в живот.

Пока ораторы умирали в пыли, Мажд Аддин указал рукой на них:

– Взгляните, как зло от одного человека распространяется и поглощает других, – заорал он. Его черная борода дрожала от негодования. – Они хотели посеять в вас семена страха и сомнения. Но я защищу вас.

Он повернулся к несчастным осужденным, каждый из которых, несомненно, молился, чтобы покушение на жизнь Аддина прошло успешно, но теперь, когда правитель обнажил меч, глаза их широко распахнулись от страха.

– Вот четверо грешников, – продолжал Аддин, указывая на каждого из осужденных по очереди.

– Блудница. Вор. Игрок. Еретик. Да свершится над ними правосудие Всевышнего.

Еретик. Асассин. Альтаир решился и начал пробираться ближе к помосту, одним глазом следя за Мажд Аддином, который подошел к женщине. Проститутке. Не в силах оторвать взгляд от меча, который держал Мажд Аддин, и неудержимо завыла от отчаяния.

– Искусительница! – заглушая её рыдания, проревел Аддин. – Суккуб. Шлюха! У нее много имен, но грех остается неизменным. Она отреклась от учения Пророка, да благословит его Аллах. Она осквернила свое тело ради мирских благ. Те, кого она коснулась, навеки запятнаны.

Толпа в ответ засвистела. Альтаир сделал еще несколько шагов к лестнице, ведущей на платформу. Он посмотрел на стражников и увидел, что те отвлеклись на Аддина. Отлично.

– Накажи её, – закричал кто-то.

Аддин привел толпу в состояние праведного гнева.

– Она должна заплатить! – поддержал другой.

Женщина перестала вопить и закричала жаждущей крови толпе: «Этот человек лжет! Я здесь не потому, что легла с другими мужчинами, а потому что отказалась от этого. Он хочет моей смерти потому, что я отказалась лечь с ним!»

Глаза Мажд Аддина вспыхнули.

– Даже сейчас, когда у неё есть возможность искупить грехи, она продолжает лгать. Она отвергает спасение. И теперь у неё лишь один путь!

Она успела крикнуть: «Нет!», когда меч, блеснув, вонзился ей в живот. В наступившей тишине все услышали всплеск, когда кровь хлынула из раны на платформу, толпа охнула и колыхнулась ближе к эшафоту, чтобы получше разглядеть казненную женщину.

Альтаир был уже недалеко от лестницы, но из-за внезапного движения толпы оказался без прикрытия. С облегчением ассасин увидел, что Аддин подошел к следующему скулящему осужденному. Толпа откатилась назад и замерла в ожидании следующего убийства.

Аддин указал на мужчину и заявил, что это игрок. Человек, который не в силах удержаться от пьянства и мотовства.

– Позор ему, – взвыла толпа. Альтаир подумал, что именно эти люди сейчас опьянены отвратительной жаждой крови.

– Ты приговариваешь меня к смерти за азартные игры? – возмутился игрок, пользуясь своей последней возможностью. – Покажи, где такое написано? Не грех захватил наш город, а ты!

– Ты утверждаешь, что это не грех, что бросаешь вызов Пророку, да будет он благословенен? – возразил Аддин. – Если мы не будем следовать учению Пророка, то что будет? К чему это приведет? Это приведет к хаосу, говорю я вам. И поэтому ты не можешь остаться в живых.

Клинок снова сверкнул на солнце и вонзился в живот игроку. Когда Аддин дернул меч вверх, разрывая рану, игрок хрюкнул, из его живота вывалились кишки. Обрадованная толпа закричала в притворном ужасе и отхлынула в сторону, чтобы не пропустить следующее убийство. Альтаир скользнул ещё ближе к лестнице.

Аддин подошел к третьему привязанному, стряхивая с клинка кровь.

– Этот человек, – проговорил он, указывая пальцем, – присвоил чужое имущество. Украл деньги, которые заработали другие. Возможно, даже ваши. Вы все пострадали от его рук. У тебя есть что ответить?

– Один динар, – жалостно взмолился обвиняемый, умоляя о пощаде толпу. – Я нашел его на земле. Аддин же представляет всё так, словно я украл этот динар!

Но толпа не была настроена на милосердие. Раздались призывы о кровопролитии, люди пришли в неистовство.

– Сегодня динар, – проорал Мажд Аддин, – завтра лошадь! А послезавтра – человеческая жизнь! Не имеет значения, что ты забираешь, главное, что это принадлежит не тебе. Если я закрою глаза на твои деяния, другие решат, что им тоже разрешено всё. И к чему нас это приведет?

Он подошел к вору и оборвал его мольбы ударом меча, потом повернулся к ассасину.

Альтаиру нужно было действовать как можно быстрее. Счет шел на мгновения. Опустив голову, он пошел через толпу, стараясь, чтобы все выглядело естественно, словно у него нет больше никаких намерений, кроме как подойти поближе, насколько это будет возможным. Тем временем Мажд Аддин подошел к ассасину, схватил его за волосы и рывком поднял голову, показывая его лицо толпе.

– Этот человек несет ложь в город, – злобно взревел он. – Его мысли лишь об убийствах. Он отравляет наши умы так же, как его клинок отравляет тела. Он настраивает брата против брата. Отца против сына. Он самый опасный враг из тех, с какими мы сталкивались. Он ассасин.

Толпа дружно задержала дыхание. Альтаир добрался до лестницы. Толпа вокруг него бурлила, возбужденные люди требовали смерти.

– Убей неверного!

– Убей его!

– Перережь ему глотку!

Ассасин, голову которого по-прежнему держал Аддин, ответил:

– Моя смерть не принесет вам спокойствия. Я вижу в твоих глазах страх, я слышу дрожь в твоем голосе. Ты боишься. Боишься, потому что знаешь, что не заставишь замолчать истину, которую мы несем. Потому что знаешь, что нас невозможно остановить.

Альтаир был уже у подножья лестницы. Он встал так, словно хотел получше разглядеть, что происходит на эшафоте. Люди вокруг вели себя так же. Внимание двоих стражников наверху лестницы было полностью приковано к разворачивающейся картине, но постепенно до них дошло, что происходит в толпе. Один из них подозвал товарища, и они вместе спустились вниз, приказывая людям остановиться, потому что к лестнице кинулись зрители. Люди хотели оказаться поближе, расталкивая друг друга на пути к помосту. Кое-кто остановился, не в силах пробиться наверх, в том числе и разъяренные стражники. Альтаир воспользовался неразберихой, чтобы подняться наверх, и теперь стоял в нескольких футах от Аддина, который, выпустив голову ассасина, рассказывал толпе о его «богохульстве». О его «предательстве».

Позади Альтаира продолжалась драка, в которую были втянуты и стражники. Аддин закончил увещевать толпу, люди подстегивали его криками, отчаянно желая узреть последнее убийство. Аддин снова повернулся к заключенному, взмахнул окровавленным мечом и пошел к ассасину, намереваясь нанести смертельный удар.

И тут, словно предупрежденным самим Богом, остановился, повернул голову и посмотрел прямо на Альтаира.

На мгновение Альтаиру показалось, что площадь сузилась, почти исчезла, а вместе с ней исчезла и беспорядочная толпа, стражники, трупы и осужденный ассасин. Остались только Альтаир и Аддин, и ассасин увидел в глазах противника осознание того, что смерть близка. Альтаир встряхнул рукой, выскочил клинок. Ассасин кинулся вперед и с коротким замахом вонзил клинок в Аддина. Всё заняло считанные секунды.

Толпа ревела и кричала, не зная, что теперь делать. Аддин скорчился, из раны у него на шее хлестала кровь. Но Альтаир, встав на колени, поддержал противника одной рукой, а второй занес клинок ещё раз.

– Твоим злодеяниям конец, – сказал он Аддину, готовый нанести последний удар.

Вокруг царило настоящее столпотворение. Стражники, осознав свою ошибку, пытались пробиться к помосту сквозь перепуганную насмерть толпу. Альтаиру нужно было заканчивать с жертвой, и быстро. Но ему хотелось услышать, что скажет ему Аддин.

– Нет. Нет, я же только начал! – проговорил Аддин.

– Скажи, что за роль ты играл в этом? Ты хотел обелить себя, как остальные, и найти оправдание своим действиям?

– Братству был нужен город. Я хотел власти. Нам выпала… отличная возможность.

– Возможность убивать невиновных, – возразил Альтаир. Краем уха он слышал топот – люди разбегались с площади.

– Не невиновных. Голоса инакомыслящих режут так же глубоко, как сталь. Они нарушают порядок. В этом я согласен с Братством.

– Ты убивал людей, которые не разделяли твоей веры?

– Конечно, нет… Я убивал их, потому что мог убивать. Потому что это было весело. Знаешь, каково это – распоряжаться чужой судьбой? Ты видел, как приветствовали меня люди? Видел, как они боялись меня? Я был словно бог. Ты сделал бы то же самое, если бы у тебя была такая же власть. Такое… могущество.

– Возможно, когда-то и было так. Но потом я узнал, что бывает с теми, кто ставит себя превыше других.

– И что же?

– Сейчас я тебе покажу.

Он прикончил Аддина и закрыл ему глаза. Обмакнул перо в кровь.

– Смерть ожидает каждого, – сказал он.

Альтаир встал, оказавшись лицом к стражникам – над городом разнесся звон набата.

На него бросился сарацин, ассасин парировал, неразборчиво выругался и отбросил от себя противника. На помост поднялись другие стражники, теперь противников стало трое. Один из них с криком упал, когда в него вонзился клинок Альтаира, второй поскользнулся на луже крови и упал. Ассасин прикончил и его. Увидев возможность сбежать, Альтаир спрыгнул с эшафота и, выхватив меч, ударил стражника с копьем; оружие противника тщетно пронзило воздух.

Теперь появилась возможность сбежать с площади. Пробираясь к выходу, Альтаир отбил атаку еще двух стражников. В какой-то момент его задел чужой клинок, оставляя царапину, и ассасин почувствовал, как по руке течет теплая кровь. Альтаир, схватив одного из нападающих, швырнул его во второго. Оба с криками свалились на землю. Альтаир бросился к выходу, но путь ему преградили ещё трое солдат. Ассасин удивился, но не растерялся, ударив одного мечом, а второму вонзив в шею клинок, а потом толкнул обоих умирающих на третьего.

Выход был чист. Обернувшись на помост, Альтаир увидел, как люди Малика отвязывают и уводят с площади ассасина. Альтаир выскочил на узкую улочку и столкнулся с еще одним стражником, который, крича, выставил вперед копье. Альтаир прыгнул, схватился за край деревянного навеса и вскочил наверх, ощущая, как гудят мышцы. Снизу донесся разочарованный возглас. Добравшись до крыши и посмотрев вниз, Альтаир увидел на улочке кучу солдат. Чтобы задержать их, он швырнул в одного метательный нож, а потом помчался по крышам. Дождавшись, пока стихнет набат, он спустился и смешался с толпой, слушая, как разносится по городу слух: ассасин убил правителя!

ГЛАВА 24

Альтаир очень хотел кое-что узнать.

И теперь, когда последний из правителей крупнейших городов Святой Земли был мертв, пришло время задавать вопросы. Поэтому, входя в очередной раз в комнаты Аль Муалима, ассасин был напряжен.

– Входи, Альтаир. Надеюсь, ты успел отдохнуть? Готов к последнему испытанию? – спросил Мастер.

– Готов. Но сперва я хотел спросить кое-что…

Аль Муалим выразил неодобрение, вздернув подбородок и слегка поджав губы. Он наверняка вспомнил последний раз, когда Альтаир требовал ответы на свои вопросы. Так что Альтаир решил на этот раз действовать более осмотрительно, не особо стремясь снова увидеть клинок Мастера.

– Тогда спрашивай, – позволил Мастер. – И я отвечу.

Альтаир сделал глубокий вдох.

– Король-купец Дамаска убил знать, правящую городом. Мажд Аддин в Иерусалиме, используя страх, заставил людей подчиняться. Уильям собирался убить Ричарда и захватить Акру с помощью своих солдат. Все они были поставлены, чтобы помогать настоящим вождям. Но вместо этого предали их. И я не понимаю – почему?

– Разве ответ не очевиден? Тамплиеры жаждут власти. Каждый из них, как ты верно заметил, хотел передать свой город тамплиерам, чтобы те могли править Святой Землей, а потом и всем миром. Но им не добиться успеха.

– Почему? – спросил Альтаир.

– Для их плана необходимо сокровище… Частица Эдема… Но теперь она у нас. А без неё они бессильны.

Ну конечно, подумал Альтаир. Именно на это намекали его жертвы.

– Что это за сокровище? – поинтересовался Альтаир.

Аль Муалим улыбнулся, отошел к дальнему концу комнаты, нагнулся и открыл сундук. Оттуда он достал небольшой ящик. Альтаир, даже не глядя на него, понял, что это, но всё равно не мог отвести взгляда, следя за тем, как приближается Аль Муалим. Тот подошел к столу и поставил на него ящик. Именно его привез из Храма Малик, и от него, как и прежде, исходил свет и некая… энергия. Альтаир понял, что это и есть то сокровище, о котором они только что говорили. Он перевел взгляд с ящика на Аль Муалима, который наблюдал за его реакцией. Мастер снисходительно наблюдал за учеником, он видел немало вступающих на этот путь, и знал, что путь этот только начинается.

Аль Муалим открыл ящик и вытащил золотую сферу, размером с два кулака, будто сложенную из кусочков, которая, казалось, пульсировала, выпуская энергию. Глаза не обманывали Альтаира. Ему показалось, что сфера была… живой. Но это было безумием. Он ощутил, как притягивает его эта сфера.

– Это… искушение, – нараспев произнес Аль Муалим.

Внезапно, словно ветер задул свечу, сфера перестала пульсировать. Аура, исходящая от неё, исчезла. Исчез и соблазн. Теперь сфера была похожа на… сферу. Древний предмет, безусловно, прекрасный, но остающийся безделушкой.

– Это просто кусок металла… – проговорил Альтаир

– Взгляни, – настаивал на своем Аль Муалим.

– Оно недавно мерцало, но на самом деле не представляет собой ничего особенного, – отозвался Альтаир. – Что я должен увидеть?

– Этот «кусок металла» изгнал из Рая Адама и Еву. Это Яблоко. Оно обернуло посохи в змей. Оно разомкнуло воды Красного моря. С ним Эрис начала Троянскую войну, а бедный плотник превращал воду в вино.

Яблоко? Частица Эдема? Альтаир с сомнением посмотрел на сферу.

– Не похоже, что оно обладает всеми теми силами, о которых вы рассказываете, – сказал он. – Как оно работает?

– Тот, кто обладает им, властвует над умами и сердцами тех, кто смотрит на Яблоко. «Вкушает его», как они говорят.

– И люди де Наплуза… – начал Альтаир, вспомнив о несчастных людях из госпиталя.

– Были подопытными. Травы использовались для симуляции эффекта… Подготавливали людей к тому моменту, когда тамплиеры вернут Яблоко.

Альтаир снова посмотрел на Яблоко.

– Талал снабжал их. Тамир снаряжал. Они готовились к чему-то… Но к чему?

– К войне, – замерев, ответил Аль Муалим.

– А остальные… правители городов… Они собирали людей. Чтобы сделать их такими же, как пациенты де Наплуза.

– Идеальных граждан. Идеальных солдат. Идеальный мир.

– Робер де Сабле никогда не должен его получить, – решительно заявил Альтаир.

– Пока жив он и его братья, они будут пытаться.

– Тогда их нужно уничтожить.

– Этим ты и занимаешься, – улыбнулся Аль Муалим. – Сейчас ты должен заняться ещё двумя тамплиерами. Первый – Сибранд из Акры. Второй – Джубаир из Дамаска. Начальники Бюро введут тебя в курс дела.

– Как пожелаете, – согласился Альтаир, склонив голову.

– Не теряй времени, – посоветовал Аль Муалим. – Робер де Сабле несомненно в ярости от наших успехов. Его люди сделают всё возможное, чтобы отыскать тебя. Они знают, что ты придешь: человек в белом капюшоне. Они буду тебя искать.

– Они меня не найдут. Я – клинок в толпе, – отозвался Альтаир.

Аль Муалим улыбнулся, гордый своим учеником.

ГЛАВА 25

Именно Аль Муалим научил Кредо юных Альтаира и Аббаса. Благодаря Мастеру принципы Ордена крепко засели в их головах.

Каждый день после завтрака, состоящего из лепешек и фиников, суровые воспитатели следили за тем, чтобы ученики умылись и аккуратно оделись. Потом, прижав к груди книги, они бежали по коридорам. Сандалии шлепали по камням, мальчишки взволнованно переговаривались, пока, наконец, не доходили до дверей кабинета Мастера. Здесь у них был ритуал. Они оба проводили рукой по своим лицам, стирая с них счастливые выражения, и возвращались к серьезным, какие и ожидал увидеть Мастер. После этого можно было постучать. Непонятно почему, но стучать любили оба, поэтому мальчики делали это по очереди, через день. Потом они ждали, пока Мастер пригласит их войти. В кабинете они садились, скрестив ноги, на подушки, специально приготовленные Мастером для Альтаира и его брата Аббаса.

Когда они только приступили к обучению, оба мальчика были напуганы и не уверены в себе, друг в друге и, в частности, в Аль Муалиме, который учил их по утрам и вечерам, следил за их тренировками во дворе и проверял перед сном. Долгие часы они изучали принципы Кредо, наблюдая за тем, как Мастер ходит по кабинету, заложив руки за спину, иногда останавливается, делая мальчикам замечание, когда ему казалось, что они недостаточно внимательны. Обоих мальчишек приводил в замешательство один из глаз Аль Муалима, который временами застывал, уставившись в одну точку. И вот однажды вечером Аббас громко прошептал: «Эй, Альтаир!»

Удивленный Альтаир повернулся на зов. Раньше они ни разу не заговаривали друг с другом, после того как гасили свет. Мальчики лежали молча, думая каждый о своем. До сегодняшней ночи. Свет полной луны струился в окна, заливая комнату мягким призрачным светом. Аббас лежал на боку, глядя на Альтаира, и когда тот повернулся к товарищу, Аббас закрыл рукой один глаз и сказал, почти идеально копируя Аль Муалима: «Кем мы будем, если не будем придерживаться Кредо Ассасинов?»

Альтаир, не удержавшись, захихикал, и с тех пор они стали друзьями. Теперь, когда Аль Муалим повторял им эту фразу, то слышал за своей спиной сдавленный смех. А воспитатели неожиданно обнаружили, что их подопечные вовсе не столь тихие и уступчивые, какими казались.

Аль Муалим учил их принципам Кредо. Принципам, которыми Альтаир, став старше, пренебрег, что дорого ему обошлось. Аль Муалим говорил, что ассасины вовсе не были простыми убийцами, как полагал весь мир. Ассасины искореняли зло и коррупцию, преследуя единственную цель – принесение мира и стабильности на Святую землю, дабы внушить людям мысли не о насилии и конфликтах, а о заботе и созерцании.

Он учил их контролировать свои чувства и эмоции, чтобы скрыть от людей своё местонахождение и смешаться с ними, чтобы незамеченными двигаться среди толпы, словно призраки, на которых смотрят, как на пустое место. Для людей ассасины были легендой, которую они не понимали, говорил им Аль Муалим, но ассасины именно этого и добивались.

Мастер говорил, что они всегда должны защищать Орден, потому что Братство было «… важнее тебя, Альтаир. И важнее тебя, Аббас. И даже важнее чем Масиаф или я». Действия одного ассасина никогда не должны были вести к тому, чтобы Орден подвергся опасности. Ассасин никогда не должен был ставить Братство под угрозу. И хотя однажды Альтаир проигнорировал это правило, это случилось вовсе не из-за того, что Аль Муалим не учил его этому. Он объяснял, что люди создали границы и объявили, что всё, что входит в них, является истиной и реальностью. Но на самом деле границы устанавливались правителями. Аль Муалим рассказал, что границы реальности куда шире, чем способно вообразить ограниченное воображение человечества. Лишь немногие могли выглянуть за эти границы, лишь немногие отваживались задаться вопросом о своём существовании.

И этими немногими были ассасины. И потому, что ассасины видели мир таким, каков он на самом деле, для них не было ничего невозможного, – и всё было дозволено.

С каждым днем Альтаир и Аббас все больше узнавали об Ордене и все больше сближались друг с другом. Целыми днями они были вместе. Чему бы ни учил их Аль Муалим, их собственная реальность, тянувшаяся день за днем, была иллюзорной. Она состояла из них самих, из воспитателей, уроков Аль Муалима и различных тренировок под присмотром учителей. Им было дозволено далеко не всё, точнее говоря, им практически ничего не было дозволено.

Мальчики сами искали себе развлечения, поэтому они проводили много времени, разговаривая друг с другом о том, когда, наконец, они закончат обучение. Единственное, о чем они никогда не говорили, так это об их отцах. Сперва Аббас повторял, что однажды Ахмад вернется в Масиаф, но по мере того, как шло время, а месяцы превратились в годы, Аббас говорил об этом все меньше и меньше. Альтаир частенько видел, как друг стоит у окна и смотрит блестевшими глазами на долину. Аббас отдалился от Альтаира, они практически перестали разговаривать. Аббас стал реже улыбаться. И если раньше они часто болтали обо всем, то теперь он проводил больше времени у окна.

Альтаир думал: «Если б он только знал…». Горе Аббаса вспыхнет и усилится, а потом перейдет в тупую боль, которую испытывал и сам Альтаир. Знание о смерти отца каждый день причиняло ему боль, но он, по крайней мере, знал об этом. В этом и была разница между тупой болью и постоянном чувством безнадежности.

Поэтому однажды ночью, когда погасли свечи, он всё рассказал Аббасу. Опустив голову и сдерживая слезы, он рассказал, как Аббас пришел в его комнату и там покончил с собой, и что Аль Муалим решил ничего не сообщать Братству, «чтобы защитить тебя. Но Аль Муалим не замечает твоей тоски. А я замечаю – я тоже потерял отца. Я знаю, что со временем боль утихнет. И рассказав тебе об этом, я надеюсь, что помог тебе, дружище».

Аббас на это просто моргнул и отвернулся к стене. Альтаир не ожидал такой реакции. Он ждал чего угодно – слез, злости, недоверия. Он был готов даже встать у Аббаса на пути и не дать ему добраться до Мастера. Единственное, чего он не ожидал, было… отсутствие реакции. Тишина.

ГЛАВА 26

Альтаир стоял на крыше в Дамаске и смотрел вниз на следующую цель.

До него доносился запах гари, а сверху был отлично виден сам костер, в котором сжигали книги. Альтаир наморщил лоб, лицо у него потемнело, а внутри ассасин просто кипел от гнева. Он подумал, что его отец наверняка бы возмутился, так же, как возмутился Аль Муалим, рассказывая Альтаиру о новой цели. Сжигать книги – оскорбление для ассасина. Обучение – путь к знаниям, а знания – свобода и сила. Он знал это. Почему-то он позабыл об этом, но теперь точно знал.

Он стоял, скрытый от посторонних глаз, на краю крыши, смотря во внутренний двор медресе Джубаира в Дамаске. Дым поднимался вверх, где стоял ассасин, но всё его внимание было приковано к огню и к стопкам книг, документов, свитков, горящих в пламени. К огню и Джубаиру аль-Хакиму, стоявшему рядом с костром и отдающему приказы. Люди вокруг, как заметил Альтаир, подчинялись ему; все, кроме одного. Ученый стоял в стороне, глядя на огонь с таким же выражением на лице, как у Альтаира.

На ногах у Джубаира были кожаные сапоги, на голове – черный платок. Джубаир постоянно хмурился. Альтаир внимательно следил за ним и многое узнал. Джубаир считался главой ученых Дамаска, но только на словах, потому что представлял собой не обычного ученого. Он настаивал не на распространении знаний, а на их уничтожении. Занимаясь этим, он сумел привлечь на свою сторону городских ученых, присутствие в городе которых было одобрено Салах ад-Дином.

Зачем они собрали и уничтожали эти документы? Неужели всё это – во имя некоего «Нового Пути» или «Нового Порядка», о которых Альтаир слышал раньше? И не было ясно, кто ещё вовлечен в это дело. Однако Альтаир знал, кто стоит за всем происходящим. Тамплиеры. И его цель – как раз один из них.

– Все книги в этом городе должны быть уничтожены, – приказал фанатик, Джубаир, не замечая, что сверху за ним следит Альтаир. Ученые, помощники Джубаира, сновали по медресе, таская в руках стопки книг, откуда именно Альтаиру не было видно. Огонь вспыхивал с новой силой всякий раз, когда ученые кидали в него книги. Краем глаза асассин видел, как волнуется ученый, стоявший в стороне. Наконец, тот не сдержавшись, бросился вперед в попытке остановить Джубаира.

– Друг мой, мы не должны этого делать! – воскликнул он, пытаясь скрыть за веселым тоном явную озабоченность. – Эти пергаменты хранят множество знаний, что с благой целью оставили нам наши предки.

Джубаир остановился, презрительно смерив собеседника взглядом.

– И что же это за цель? – прорычал он.

– Знания – это маяки, спасающие нас от тьмы невежества, – умоляющим тоном проговорил ученый. Огонь высоко вздымался за его спиной. Другие ученые уже принесли к костру новые стопки книг и швыряли их в пламя. Некоторые из ученых кидали нервные взгляды на спорящих.

– Нет, – Джубаир шагнул вперед, вынуждая оппонента отступить. – Эти свитки полны слов лжи, которая отравляет разум. Пока они существуют, тебе не увидеть мир таким, каков он есть.

Ученый, отчаянно пытаясь быть разумным, не смог скрыть своего разочарования.

– Как ты можешь говорить, что эти свитки вредны? Без них невозможно обучение.

– Вы обращаетесь к ним за ответами и спасением. Это делает вас слабыми и глупыми. Вы верите словам. Каплям чернил. А вы когда-нибудь думали, кто написал их? И для чего? Нет, вы просто принимаете эти слова на веру, не задавая вопросов. А что если эти слова обманывают вас, как обычно? Они опасны!

Ученый смутился, словно кто-то заявил ему, что черное – это белое, а ночь – это день.

– Ты ошибаешься, – настоял он. – Эти тексты несут знания. Они нужны нам.

На лицо Джубаира набежала тень.

– Ты так любишь свои драгоценные записи? Ты бы сделал все ради них?

– Да. Да, конечно.

Джубаир холодно улыбнулся.

– Раздели же их судьбу!

Обеими руками он толкнул ученого в грудь, и через мгновение тот начал падать. Его глаза широко распахнулись от удивления, он безумно замахал руками, словно хотел улететь подальше от жадного пламени. Но импульс от толчка сделал свое дело, и ученый, согнувшись, рухнул в огонь. Он истошно закричал, дергая руками и ногами. Одежда на нем вспыхнула. На мгновение показалось, что он пытается сбить пламя, но рукава его мантии тоже загорелись. Крик оборвался, и до Альтаира донесся запах горелой плоти. Асассин зажал нос, ученые во дворе сделали то же самое.

Джубаир повернулся к ним.

– Любого, кто говорит и думает так же, как он, постигнет та же участь. Кто-то из вас ещё встанет на моем пути?

Ответом ему была тишина, ученые испуганно смотрели на него, зажимая руками носы.

– Хорошо, – кивнул Джубаир. – Ваша задача проста. Идите в город. Соберите все записи, что найдете, и складывайте их в кучи на улицах. Когда вы закончите, телега их заберет. Все они будут уничтожены.

Ученые разошлись. Двор опустел. Прекрасный мрамор двора навеки запятнало пламя. Джубаир ходил вокруг костра, смотря на огонь. Частенько он нервно оглядывался и внимательно прислушивался. Но все что он слышал – это треск огня и его собственное дыхание. Альтаир улыбнулся, видя, как цель немного расслабилась. Джубаир знал, что к нему придут ассасины. Считая себя умнее своих палачей, он послал на улицы приманки, которые охранялись его лучшими телохранителями, чтобы никто не заметил обмана. Альтаир бесшумно обошел крышу, пока Джубаир смотрел на горящие книги. Ученый думал, что если запрется в медресе, то будет в безопасности.

Но это было не так. Он сжег своего последнего подчиненного и его последние книги.

Альтаир хмыкнул.

Джубаир поднял взгляд и увидел спускающегося к нему ассасина с обнаженным клинком. Ученый слишком поздно попытался бежать, лезвие вонзилось ему в шею. Со вздохом он упал на мраморный пол.

Веки ученого затрепетали.

– Почему?… Почему ты это сделал?

Альтаир бросил взгляд на почерневший труп в центре костра. Кожа сползла с черепа, и казалось, что последний улыбается.

– Люди должны сами выбирать, чему верить, – ответил он Джубаиру и выдернул клинок из шеи противника. Кровь полилась на мрамор. – Мы не имеем права наказывать инакомыслящих, даже если не согласны с ними.

– Тогда что ты предлагаешь?

– Люди стремятся найти ответы. Вы должны учить их. Как отличить истинное от ложного. Свободу несут знания, а не насилие.

Джубаир усмехнулся.

– Они не учатся, они закостенели в своем развитии. Ты наивен, если полагаешь иначе. Это болезнь, асассин, от которой есть только одно лекарство.

– Ты не прав. И именно поэтому тебя надо остановить

– А ведь я как одна из книг, что ты пытаешься спасти. Источник знаний, с которым ты не согласен. И, тем не менее, ты забираешь мою жизнь.