Заклятые любовники Эльденберт Марина
– Кого-то потеряли?
Я подняла на деда возмущенный взгляд, но он улыбался. Шаг вперед, ногу к ноге, шаг назад. Дедушка сбился, но быстро выровнял ритм.
– Устали?
– Не выдумывайте, леди!
Интересно, как там Тереза с Фраем? В полумраке их было не разглядеть, но я все же надеялась, что мои уроки не прошли даром. Музыка стихла, и мы остановились. Звездопад прекратился, узоры на стенах погасли, свет люстр снова медленно набирал силу. Последние искры опустились вниз, и зал взорвался аплодисментами.
Я покрутила головой и выяснила, что Тереза стоит у стены, а Фрай целует руку какой-то светловолосой особе. Винсента нигде не было видно. Я мысленно вздохнула: сейчас он точно будет танцевать с матушкой.
– Позволите украсть вашу прелестную спутницу, граф? – Фрай приблизился к нам и легко поклонился мне.
– Если она того пожелает.
Раньше я бы с большим удовольствием согласилась подпирать стенку, но сейчас пожелала. Мне явно не помешает отвлечься, особенно учитывая то, что невеселые мысли то и дело маршировали по сознанию и шли в атаку по всем фронтам. Да и дедушка заодно отдохнет.
– Полагаю, мне стоит извиниться.
Кантрель пришел из Вэлеи и был быстрее вальса. Нам приходилось сходиться и расходиться, но рук мы не размыкали, а когда переходили к плавным элементам, Фрай вел не менее уверенно, чем дед. В его движениях прослеживалась странная текучесть, грация – словно он всю жизнь только и занимался танцами. Подозреваю, что он во всем хорош, если не сказать идеален. Издержки профессии?
– Во время танца неприлично падать ниц и лобызать ноги. Подождем, пока он закончится?
– Я предпочту обойтись словами.
Я приподняла брови, и ответом мне был насмешливый взгляд. А все-таки Фрай хорош: необычное сочетание его внешности и цвета глаз – зеленого, как бутылочное стекло на свету, – впечатляло. Даже хищный осадок куда-то затерялся или для меня теперь просто другая маска?
– Я ошибался на ваш счет, что случается крайне редко.
– Значит ли это, что застенки мне больше не грозят?
– Больше того, вы можете на меня рассчитывать.
Его по дороге хлопушкой оглушило, что ли?
– Что ж, вы прощены, и я буду на вас рассчитывать. Как вам праздник?
– Пестро.
– Пестро?
– И шумно, – расходимся на длину рук и сходимся вновь.
– Вам не нравится?
– Только между нами?
Я кивнула.
– Это кошмар любого полицейского, леди Луиза.
– Это еще почему? – поворот и мягко уходим вправо.
– Толпа, шум, эйфория. За углом можно любого зарезать, и никто не заметит. А званый обед на столько персон? Трави кого хочешь.
Он вздохнул и улыбнулся – настолько искренне, насколько умел.
– На самом деле я просто не люблю праздники.
– Я уже поняла.
– Но здесь я в меньшинстве.
– Я знаю одну особу, которая тоже не очень любит балы.
Плавный поворот – и рука Фрая снова на моей талии.
– Неужели?
– Именно. И она сейчас…
Я оглянулась и поняла, что мы оказались на другом конце залы.
– Почему бы вам не пригласить на танец леди Терезу?
Он выразительно изогнул бровь. Не знаю, поможет ли Терезе хоть что-нибудь: чувства начальника тайной полиции застыли где-то между отметками «морозная свежесть» и «ледяной ад».
Шелест платьев и музыка стихли, Фрай поцеловал мне руку и ушел – уж не знаю, на поиск злоумышленников или по моей подсказке. Я танцевала еще, с разными джентльменами, а потом объявили очередной вальс и ко мне направился было молодой виконт. Но неожиданно остановился и резко изменился в лице.
– Леди Луиза.
Сердце чудом не пробило грудную клетку. Наверное, даже спустя двадцать лет я буду так же замирать от его голоса. Если, конечно, мы все еще будем вместе спустя двадцать лет.
Так, Луиза, сейчас не время об этом думать. Улыбайся, тебе же не шестнадцать!
Я обернулась. Взгляд Винсента полыхнул так, что слова были не нужны. Никакие слова, никакие комплименты. От чувственной улыбки перехватило дыхание, а колдовские темные глаза притягивали, завораживали, заставили вложить руку в его сильную ладонь. Он прекрасен. Невероятен. Притягателен настолько, что я даже дышу через раз. Белоснежный шейный платок оттеняет смуглую кожу, элегантный черный костюм, казалось бы, ничем не отличается от парадной одежды остальных мужчин, но… Какие другие мужчины? Где они все?
– Подарите мне следующий танец?
А я могла отказаться?
– Да, ваша светлость.
Сердце билось то тише, то громче. Когда его рука легла на талию и музыка увлекла нас за собой, я видела только Винсента. Шорох шагов, голоса и шуршание платьев стихли, словно в целом зале мы остались одни. Этот вальс был мягче и медленнее, а я не могла отвести взгляда от мужчины, уверенно ведущего меня за собой. Голова кружилась так сладко, точно это и впрямь мой первый бал.
– Во время открытия вы сотворили чудо.
– Рад, что вам понравилось.
Как же мне его не хватало! Как если бы все эти дни я дышала вполсилы. Словно не могла дотянуться до стакана с водой, который стоял у меня перед носом. Я не представляла, что буду делать, когда музыка закончится и мне придется снова его отпустить. Наверное, просто умру.
– Вам нравится праздник? Не скучаете? – Вежливая фраза его устами прозвучала двусмысленно. Может, дело было в том, как сильно и в то же время нежно он меня обнимал, как уверенно вел в танце.
– На празднике нет. А вы?
Пожалуй, никогда в жизни меня так не раздражали светские разговоры. Времени у нас немного, а мы тратим его на ерунду! Всевидящий, дай мне силы все это пережить. Шаг вправо и назад, поворот, а потом влево.
Так близко! Так умопомрачительно близко.
– Теперь нет. – Винсент мягко улыбнулся. – Всем приготовили подарки?
Ох, подарки! Я про них почти забыла. Мне доставили их сегодня днем, но поскольку я бессовестно проспала, не успела даже подписать карточки.
– Разумеется. – Я закусила губу и бросила на него игривый взгляд из-под ресниц. О том, какой подарок дожидается его, помимо шелкового шейного платка, пусть догадается сам. – Вам уже не терпится развернуть свой?
– Я его уже получил. – Винсент посерьезнел, в его взгляде застыла знакомая решимость. – Другие рядом с ним меркнут.
– Ох, неужели? – Я улыбнулась, когда мы делали очередной поворот. Как мне нравится его дразнить!
– Жаль, я не могу развернуть его сейчас, – шепнул он еле слышно.
«Так разверните. Уведите меня отсюда и давайте забудем обо всех».
Вслух я ничего не сказала – не в переполненной же зале. Тем более что это всего лишь мои фантазии, которые не имеют ничего общего с реальностью. Больше двух-трех танцев мне с ним все равно не танцевать, подряд тоже нельзя. Дурацкие правила! Дурацкий этикет!
Я не сразу поняла, почему мы больше не двигаемся: музыка стихла, я словно очнулась ото сна. Винсент отпустил меня – так медленно, насколько позволяли приличия, и я с трудом заставила себя шагнуть назад. На нас смотрели, а мы застыли рядом с раскидистой елью. Для всех это был просто очередной танец, но для меня – все равно что погрузиться в прохладное озеро в изнуряющий зной.
– Благодарю, – легкий поцелуй руки, который прервал подошедший виконт Эрден.
– Позвольте вас пригласить? – Смазливый темноволосый юноша, снова решил попытать счастья.
Я проводила Винсента взглядом и мысленно вздохнула.
– Сочту за честь.
Этот танец был веселым и чересчур подвижным – не зазеваешься. Смена партнеров происходила быстро, несколько интересных танцевальных переходов ты делаешь с одним – и уходишь к другому. Выдержать общий ритм, не запнуться, не замедлиться и не сделать все слишком быстро.
– Вы пойдете смотреть фейерверк, леди Луиза?
Румянец заливал щеки виконта, а поскольку шли мы, глядя друг на друга, он смущался еще больше.
– Обязательно. А вы?
– Всенепременно. Потому что там будете вы.
– Ох.
Неожиданно, но… даже отчасти не так увлекательно, как раньше. Мне нравилось соблазнять, интриговать, провоцировать и нравилось быть в центре внимания, но все мысли все равно сходились на одном-единственном мужчине. Быстрый разворот, музыка взвилась ввысь, и он нехотя отпустил мою руку, тогда как я шагнула к другому. Кажется, графу Хауарду. Имена, имена, имена – Всевидящий, дай памяти никого не перепутать! Вширь граф раздался ничуть не меньше, чем ввысь, от того напоминал крайне затянутый в корсет сдувшийся шар.
– Ужин обещает быть увлекательным! – пропыхтел он – танцы явно давались ему нелегко. – Сама ее величество приняла предложение присутствовать на балу…
– …Сюрприз!
– …Де Мортен объявит о помолвке?! Да вы что?!
Мы шагнули по диагонали и оказались рядом с ведущими столь увлекательный диалог.
– Завтра, вероятно. За обедом.
– А может быть, сегодня за ужином?
Граф разливался соловьем, я же вся обратилась в слух, но сплетники, как назло, замолчали – дама в лимонно-желтом платье, и ее лысеющий кавалер, потом нас снова развела судьба в лице танцевальной фигуры. Я сменила еще несколько партнеров и вернулась к виконту, который, запинаясь, предложил мне пройтись к столам, где разливали пунш-аперитив.
– Вы потрясающе танцуете, леди Луиза.
– Благодарю, – бессознательно пробормотала я.
О какой помолвке они говорили? Или это просто слухи? Почему Винсент ничего мне не сказал? Я понимала, что так вертеть головой неприлично, но невольно высматривала его среди толпы. Да нет же, он не мог со мной так поступить. Это какая-то глупость.
– Вы кого-то ищете? – Виконт вцепился в меня взглядом, словно пытаясь прочитать мои мысли.
– Лу?!
Себастьян. Расстались мы с ним не лучшим образом, но может быть, он спасет меня от этого назойливого мальчишки. Какое облегчение!
– Решила немного отдохнуть, – я пустила в ход самое страшное оружие женщины – веер, ожесточенно обмахиваясь им, – этот сумасшедший бартрет… ох!
Сил на церемонии не было, потому я быстро представила брата виконту, а остальное тот сделал за меня.
– Эрден, вы не будете против, если я побеседую с сестрой?
Виконт явно колебался, но Себастьян задал вопрос на удивление жестко: тоном, после которого не принято отказывать. Даже я с удивлением взглянула на него – не обозналась ли, потому что мой вечно бледнеющий и краснеющий братец командовал разве что игрушечными солдатиками.
– Буду рад снова с вами танцевать, миледи.
Эрден удалился, я же без сил опустилась на стул, напряженно вглядываясь в бесконечную вереницу танцующих пар. Мимо степенно прогуливались дамы, которых утомил последний танец и джентльмены, готовые последовать за ними хоть на край света.
– Принести тебе что-нибудь?
Я кивнула, и братец исчез, чтобы через пару минут появиться с пузатым бокалом, наполненным до краев.
– Вишневый. Все как ты любишь.
Я приняла пунш из его рук, поднесла к губам и почти сделала глоток, когда вспомнила о ребенке. Отставила бокал на столик, поднялась.
– Прости. Я не хочу.
– Лу, ты побледнела. Выпей. – Руки Себастьяна едва заметно дрожали, а взгляд впился в мое лицо, словно от того, выпью ли я этот дурацкий аперитив, зависела его жизнь.
– Я же сказала, что не хочу! – мой высокий голос вклинился в промежуток между танцами, когда затихла музыка, и на нас стали оборачиваться.
– Не стоит настаивать, молодой человек, – ледяной тон Аддингтона заставил меня вздрогнуть, – если леди отказывается. Вы позволите?
Больше всего мне хотелось сбежать из залы, запереться у себя в комнате и не выходить до тех пор, пока все не разъедутся, но сейчас я почему-то просто вложила руку в протянутую ладонь и шагнула к лорд-канцлеру. Кажется, я пользуюсь популярностью.
На этой мысли с губ сорвался смешок. Учитывая то, как меня встретили поначалу, это было еще веселее. Глупо предполагать, что мое наследство что-то изменит, хотя обедневшие лорды вполне могут начать за мной охоту. Невзирая даже на тот прискорбный в глазах общества факт, что я давно уже не девица: ни по возрасту, ни вообще.
Снова быстрый вальс, бесконечное кружение. Я наконец-то заметила Винсента, чуть поодаль: он танцевал с совсем юной девушкой в персиковом платье.
– Леди Дижон. – Очевидно, Итан проследил мой взгляд. – Это ее первый бал.
Не сомневаюсь, что первый. Девушка была необычайно хороша собой: со светлыми кудряшками и тонкими чертами лица. Да и Винсенту она подходит, дочь герцога как-никак.
Так, Луиза, пожалуй, нужно отвлечься на лорд-канцлера. Поддерживать светский разговор. Думаю, стоит спросить, как он поживает. Или как ему нравится праздник.
На языке крутились банальности, но, к счастью, Итан не настаивал на беседе. Холодный жесткий взгляд затягивал, под ногами словно расходился треснувший лед. Когда понимаешь, что вот-вот провалишься, но почему-то продолжаешь упорно идти. Тошнило, кружилась голова, а калейдоскоп нарядов сливался в сплошной пестрый узор, на котором выделялись Винсент и маркиза. Они улыбались, он что-то говорил ей. Уж точно не про заседание в парламенте!
– Иногда проще со всем покончить, – негромко произнес лорд-канцлер. Музыка смолкла, и он меня отпустил. – Просто сделать последний шаг.
Голова взорвалась болью. Сердце раскалилось добела и грозило превратиться в уголек, ладонь под перчаткой пылала. Не хватало еще устроить здесь то же самое, что с Терезой в подземелье.
Я быстро двинулась к дверям.
– Лу, тебя проводить?
Я растерянно смотрела на Себастьяна. Проводить куда? Мне просто нужно пройтись, привести в порядок мысли. О чем мы говорили с Итаном? Я не помню даже его последних слов, но это и неважно.
Братец подхватил меня под руку и спешно вывел из залы. За спиной затихала музыка и голоса, коридоры проплывали перед глазами, я же просто шла. Все дальше и дальше от танцующих, все дальше от герцогской дочки и Винсента. В голове крутилась единственная мысль: «Я должна с этим покончить. Сделать последний шаг».
Покончить с чем? Последний шаг?
Перед глазами стояла смотровая площадка в оранжерее. Я закрывала глаза и падала в темноту.
Одуряющий аромат цветов с силой ударил по обонянию. Пульсация на ладони стала еще сильнее. Мы с братом шли внутри погруженной во мрак стеклянной стрелы, сквозь стены пробивался лунный свет, по полу расползались узоры теней. Эхо разносило стук каблуков по пустынной зале, и я вспомнила, как почти бежала по этому коридору, разозлившись на Винсента, вспомнила, как он приглашал меня на бал, какой нежностью сияли его глаза. Наш танец…
Вспомнила и остановилась, пытаясь понять, куда иду. И зачем.
Остановился и Себастьян: в лунном свете брат выглядел неестественно бледным, на худом лице выделялись высокие скулы, глаза возбужденно сверкали, уголки губ кривились. Он запустил руки в длинные вьющиеся пряди, а потом резко отступил назад. Светлые волосы растрепались и повисли прядями вдоль лица, заключив его в треугольник. В этот миг он отчаянно напомнил мне… Хилкота.
Сердце трепыхнулось в груди – не столько от этой мысли, сколько от следующей. Я собиралась… покончить с собой?!
Должно быть, я изменилась в лице, потому что Себастьян с силой рванул меня на себя, а следом шею обжег холодный металл.
– Кардонийский стилет, Лу. Одно неловкое движение – и ты истечешь кровью. – Непривычно жесткие нотки в голосе брата заставили меня замереть. – Умница. А теперь шагай. Мы идем на смотровую площадку.
14
– Себастьян, не делай этого. Пожалуйста.
– Не останавливайся, – прошипел братец, – не то у меня может дрогнуть рука.
Кардонийское оружие славилось своей сталью и заточкой. Даже не обладая выдающейся силой, таким стилетом можно перерубить человеку шею, поэтому я продолжала идти. Себастьян ускорил шаг, и теперь я думала только о том, чтобы не споткнуться и не зацепиться за что-нибудь платьем. Лезвие едва касалось кожи – легко, как перышко, но это перышко способно меня убить. Себастьян собирается меня убить. Мой брат. Мальчишка, с которым я провела детство. Что с ним случилось?! Неужели то же, что с Хилкотом?!
– Что ты сделаешь, если я откажусь подниматься?
– Заткнись!
– Перережешь мне горло? Почему, Себастьян?
– Я сказал – заткнись! – Братец заорал так, что у меня заложило уши. Сорвавшийся на фальцет голос эхом пронесся по оранжерее, отскакивая от стен. Лезвие ужалило, кровь заструилась по шее и ключице. Я сочла разумным замолчать.
– Ты… ты вечно получаешь все, тогда как мы должны довольствоваться подачками, – хрипло выдохнул Себастьян. – Я, матушка, Киана! Но куда уж нам, когда есть Луиза. Очаровательная в своих причудах, бесподобная и такая добродетельная!
Мы вышли в залу. Холодный свет стареющей луны заливал все вокруг, перекрытия купола расплескались по мрамору черными изломами. Тени ветвей и листьев напоминали распластанных на полу чудовищ. И если я ничего не сделаю, очень скоро на этом полу распластаюсь я.
– Матушка ухаживала за твоим стариком месяцы, но он вышвырнул ее и пригрел тебя! Отец наорал на нее и запер в комнате, хотя она просто заботилась о семье! Все из-за тебя, ты, тварь!
Он слишком резко шагнул вперед, и я чуть не напоролась на лезвие. Сердце заколотилось так, что его стук только чудом не разносился по оранжерее.
– В детстве все внимание доставалось тебе. Даже когда ты сбежала, только и слышно было: «Луиза то, Луиза се, ах почему она так поступила, ах где я недосмотрел». Все вокруг помешаны на тебе, ты как отрава – проникаешь в кровь, и избавиться от тебя невозможно! Но ничего. Сегодня мы это поправим.
Одурманен Себастьян или нет, но его злоба была настоящей. Она струилась через судорожно сжатые пальцы, через смертоносную сталь, обжигающую кожу. Злоба звенела в его голосе и эхом рикошетила от стен.
При виде лестницы мне стало по-настоящему дурно. Металлические ступеньки и невысокие перила с резным узором, уходящие наверх. И высота. Одуряющая высота, при одной мысли о которой желудок сжался в ледяной ком, а голова закружилась. Ему даже не придется ничего делать: стоит мне оказаться на краю, я рухну туда сама. Просто потеряю сознание и упаду.
– Поторапливайся!
– Себастьян, я беременна. Если ты убьешь меня, ты убьешь двоих.
Мы резко остановились.
– Ты лжешь, – процедил он, – лжешь, сестрица. Не зря тебя наградили змеей, потому что ты и есть змея. Теперь прикрываешься ребенком… Даже если так, думаешь, меня остановит бастард де Мортена?
– Не думаю, – еле слышно прошептала я, – знаю. Себастьян, ты учился на целителя. Ты давал клятву…
– Не тебе! – процедил он и подтолкнул меня вперед. – На лестницу! Живо!
Первая ступенька. Вторая. Третья. Четвертая.
Я остановилась и вцепилась в перила.
– Я не пойду дальше.
Если бы я могла смотреть ему в глаза, возможно, мне удалось бы пробиться сквозь дурман зависти и отчаяния, который превратил застенчивого мальчишку в монстра. Но я не могла, только чувствовала его обжигающее тяжелое дыхание на щеке и на шее. Все, что мне оставалось – говорить с ним. Я должна до него достучаться!
– Хочешь истечь кровью на ступеньках? Что ж, это твой выбор.
– Себастьян, ты не убийца.
– На твоем месте я бы не был в этом так уверен, – голос его дрогнул.
– Если бы ты хотел меня убить…
– Я хотел! Это я принес шкатулку. Даже написал тебе послание. В стиле твоих дурацких стишков, от которых все были в восторге. Такой бред! Кому это вообще могло нравиться?
Мне не было больно. Ну, почти. Навернувшиеся на глаза слезы я проглотила вместе с пытающимся сорваться с губ вопросом: «Почему?!» Пламя мысли о том, что Фрай все-таки оказался прав насчет моей семьи, прокатилось по разуму и выжгло остатки осторожности.
– Что ж, тогда делай это, – прошипела я, – делай это прямо сейчас, а потом беги как можно дальше, потому что не хотела бы я оказаться на твоем месте, когда герцог де Мортен обо всем узнает.
Ответить Себастьян не успел – по зале эхом прокатился странный звук: похоже на глухое бумканье отскакивающего от пола мяча. А следом донесся топот лап и веселый голос Лавинии:
– Не хотят нас видеть на празднике, ну и ладно! Мы с тобой лучше побегаем…
Всевидящий, нет! Только не это.
Додумать я не успела: визг Лави и рычание Арка раздались одновременно, Себастьян швырнул меня на ступеньки. Я больно ударилась локтями о железные узоры, забарахталась в юбках, обернулась и успела только увидеть, как пес летит на брата. Стремительно, словно черная молния, а не огромный дог, который весит в два раза больше меня.
– Лави! Останови его! Останови!
Поздно. Вой, рык, вопль Себастьяна. Арк повалил братца на пол, а потом, словно в кошмарном сне, сверкнуло лезвие стилета, и рычание оборвалось одуряюще страшным визгом собачьей боли. Меня словно саму полоснуло – по сердцу. Цепляясь за перила, я кое-как поднялась на ноги.
– Беги! – завопила не своим голосом застывшей как изваяние Лавинии. – Беги и зови на помощь!
Но девочка замерла, не сводя глаз с упавшего пса. Себастьян выдернул стилет, и тонкий фонтанчик крови черными брызгами разлетелся по воздуху. Страх растворился, из меня словно вышибло все чувства, а потом пришла необузданная, дикая ярость. Я бросилась на брата, прежде чем он успел подняться, и мы уже покатились по полу. Стилет зазвенел по мраморному полу, я услышала стук каблуков Лавинии и от души влепила Себастьяну затрещину. Одну, вторую, третью, пока он опомнился, перехватил мои руки, с силой отшвырнул меня в сторону. Я ударилась о какую-то кадку, почти не почувствовала боли. Совсем рядом сверкнуло лезвие стилета, я схватила его двумя руками и выставила вперед.
Себастьян тяжелым шагом наступал на меня, но остановился. На белой рубашке и шейном платке чернела кровь Арка, и лишь усилием воли я заставила себя остаться на месте.
– Уноси отсюда свой трусливый зад, – процедила я. – Потому что скоро здесь будет лорд Фрай и его светлость.
Себастьян моргнул, в глазах его застыло странное выражение, похожее на то, что было у Луни. Он смотрел на стилет: живой человек, напоминающий зомби. Моргнул снова. Еще и еще раз. Я же потихоньку отползала к Арку, он скулил так жалобно, что невесть откуда взявшиеся слезы грозили затопить не только оранжерею, но и весь Мортенхэйм. Я размазывала их по лицу, не сводя напряженного взгляда с братца, а когда ладонью коснулась теплого окровавленного бока, заревела еще горше.
Даже сейчас пес смотрел на меня виновато – не успел защитить, а я ничего не могла поделать. Я не целитель! Я вообще не пойми что.
– Тише, маленький, тише. – Такого слезокапства я за собой не замечала уже очень давно, вытирала хлюпающий нос чем придется – запястьем, локтем, ладонью, стянула перчатки, положила стилет рядом, и снова и снова гладила дога по голове, зажимая рану второй рукой. – Сейчас придет Винсент, он все поправит. Знаешь, сколько раз он спасал мою дурную голову? И тебе поможет, обязательно. Ты только потерпи.
Пес тихонько скулил, Себастьян застыл оглушенной куклой и раскачивался из стороны в сторону, словно внутри него что-то поломалось.
Быстрый стук каблучков и уверенные мужские шаги. Наконец-то! Я подняла заплаканное лицо, встретилась с колючим взглядом лорд-канцлера и замерла. Он прижимал к себе Лавинию на грани приличий – как большую игрушку, которую привез в подарок любимой дочери.
– Слабак. – Итан неприязненно посмотрел на Себастьяна, холодно улыбнулся. – Все приходится делать самому.
Лавиния не шевелилась, только вот у лорд-канцлера не было оружия. Он легко подтолкнул девочку, она сделала несколько шагов и остановилась. Взгляд ее – пустой, как и у Себастьяна, уткнулся в одну точку.
– Спи, – просто сказал Итан, и Лави, как подкошенная, рухнула на пол. – Милая девчонка, не находите? Спорим, никто бы не подумал, что именно она вынесла кровь?
Арк попытался рыкнуть и приподняться, но я удержала. Как ни странно, появление лорд-канцлера отрезвило: я стянула шарф с плеч, распорола подол платья стилетом и соорудила плотную повязку. Итан наблюдал за мной, как кот за сумасшедшей мышью, которая делает какие-то глупости.
– А ты что застыл? Иди наверх и закончи то, что начал.
Себастьян направился к лестнице, я же безуспешно пыталась справиться с диким, первобытным ужасом. Этот человек играл остальными, подчинял своей воле. Он мог заставить сделать что угодно и кого угодно. После танца с ним я чуть было добровольно не залезла на площадку и чуть было не шагнула вниз. По его приказу брат сейчас сделает это за меня. И никто не придет нам на помощь, потому что Лави не успела никого предупредить.
От этой мысли желудок подкатил к горлу.
– Себастьян! – собственный крик показался жалким.
– Он вас не слышит.
– Себастьян!
Я приподнялась, и Итан нахмурился.
– Сидеть.
Звонкие шаги Себастьяна, поднимающегося наверх, сейчас звучали ударами молота. Арк снова с рычанием дернулся, но тут же всхлипнул и затих. Бок его подрагивал, пес продолжал дышать. Что же, так даже лучше – пока он без сознания, Итан его не тронет. Я снова попыталась подняться, но поняла, что не могу пошевелиться. Не могу отвести взгляда от лорд-канцлера, потому что… не могу. Меня сковали по рукам и ногам.
Что за странный, чудовищный дар? Никогда о таком не слышала.
– Вы за это ответите, – прошептала я.
Странно, но мысли текли свободно – по всей видимости, Итан решил побеседовать, прежде чем превратить меня в безумную куклу.
– Не думаю. Девчонка расскажет всю правду. Вы с братом ссорились наверху, а потом произошел несчастный случай.
Я судорожно втянула воздух.
– Занимательная вы особа, леди Луиза, – Итан приблизился и взял меня за подбородок, заставляя запрокинуть голову, – должны были сдохнуть сразу, но почему-то выжили. Магии в вас особой нет, вы пустышка, но заклятие вас не убило. Почему?
К счастью, бабочка армалов мешала ему почувствовать силу. Мне бы только суметь сосредоточиться. Лорд-канцлер, конечно, не Тереза, но он не знает о моей магии, это уже хорошо.
– Отвечайте!
– Потому что я люблю Винсента. Всегда любила, – голос был мой, но мне не подчинялся.
Сказала – и поняла, что именно любовь спасла меня в ту ночь. Змея не убила меня сразу и не давала жить спокойно до той поры, пока я противилась нашему чувству.
– Очень занимательно.
Итан отпустил мой подбородок, выпрямился и скрестил руки на груди. Кажется, он мне не поверил. Или поверил, но не до конца.
– Если бы не демонова реформа, я бы переправил вас в одну занимательную лабораторию. Уверен, в вас еще много сюрпризов, но увы. Время поджимает.
Я больше не слышала шагов. И своего сердца тоже. Может ли лорд-канцлер остановить сердце? На лбу выступил холодный пот, я попыталась сосредоточиться на змее, но не чувствовала ее.
– Попрощайтесь с братом, – голос Итана в кои-то веки был на удивление мягким. Так же мягко он взял меня за плечи и развернул лицом к площадке, указал на Себастьяна. Отсюда я не видела его глаз. Что, если его сознание тоже свободно? Тогда он знает, что должен сделать сейчас, и…
– Отпустите его, – задыхаясь, пробормотала я. – Пожалуйста, я сделаю все, о чем вы попросите, только…
– Вы и так сделаете.
Читать бесплатно другие книги:
